CC BY
7УДК 809.461.28/.29-3
Д. С. Самедов, М.А. Гасанова
Табасаранские паремиологические единицы простой и сложной структуры со значением побуждения и отрицания
Дагестанский государственный университет; gas.marina@mail.ru
Табасаранские паремиологические единицы со значением побуждения и отрицания представлены структурой простого и сложного предложения. Значение повеления в паремиях эксплицируется в форме прямого и косвенного побуждения. Семантика поучения, назидания, наставления реализуется посредством императивных форм глагола. Значение отрицания реализуется разноуровневыми единицами языка.
Ключевые слова: табасаранский язык, паремиологические единицы, семантика побуждения и отрицания, средства выражения.
Каждая пословица является структурно законченным высказыванием, оформленным по законам данного языка, и в отличие от предложений, употребляющихся в широком контексте, самостоятельна и контекстуально независима. Паремии строятся по структурной модели предложения, но не тождественны ему. Форма пословицы, как отмечают исследователи, строго подчинена ее содержанию, которое как бы цементирует архитектонику паремиологической единицы, не позволяя, как в предложении, изменять порядок компонентов. К тому же предложение - единица коммуникативная, которая каждый раз заново создается в тексте по существующим моделям, а паремия представляет собой готовый и относительно универсальный языковой и культурный знак, включающийся в текст и адаптирующийся к коммуникативной ситуации.
Паремиологические единицы, представленные обобщенно-личными предложениями с императивными формами глаголов, в паремиологической картине мира табасаранского языка активно репрезентированы, что обусловлено их прагматической направленностью и жанровой природой. Посредством такой структуры актуализируется назидательный, поучительный и инструктивный характер пословиц. «Особенностью инструкции является наличие анонимного говорящего и неопределенного множества анонимных слушателей / исполнителей. Высказывания с инструктивным императивом -это правила, соблюдая которые, можно добиться максимальных результатов» [5, с. 139].
Побуждение эксплицируется в различной степени. Это может быть:
1) прямое побуждение, выраженное формой императива: Гьяйван гъадабгъайиз, пирпйир гъадагъ «Прежде чем коня, седло купи», Гьякьна нягьякь ахтармиш дарап1ди, эдми жаллат1арин хлиз мутуван «Не узнав всей правды, человека в руки палача не отдавай», Душман зяиф гъахьишра, ихтият хил 'ан миидипан «Даже если враг станет слабым, осторожность не выпускай из рук»;
2) косвенное побуждение. Даабхнайиган, хуйинна к1улан маргъ йивну хай даршул «Спящую собаку нельзя бить по голове палкой», Дажи гъадабгъайиз, гьар хъивну ккун «До того как осла купить, надо дерево посадить», Дирбаш жилири хпир дуруччвур «Храбрый мужчина свою жену бить не будет». При косвенном побуждении, как показывают примеры, реализуется значение долженствования / не долженствования. Такая семантико-модальная оппозиция сродни соответствующей оппозиции императивной семантики повеления-запрета [делай / не делай].
При реализации косвенного побуждения используется прием «погашенного» побудительного значения, когда формально повествовательное предложение активирует семантику побуждения, реализуя при этом общеназидательное значение. Косвенное побуждение формируется и в форме запрета на осуществление каких-либо действий вследствие их невыполнимости, бессмысленности или алогичности: Ярквраз гак1влар хьади гъягъюдар «В лес с дровами не ходят [= не следует ходить]», Чувлиъ жида гьит1ибк1уз даршул «В мешке штык не спрячешь [= невозможно спрятать]», Ликар кьяши дарап1ди балугъар дисуз даршул «Не намочив ноги, рыбу не поймаешь» [это невозможно, поэтому не следует делать]. Пословицы и поговорки с косвенным побуждением, как свидетельствуют примеры, представляют собой не прямой запрет, а предупреждение, предостережение. В таких паремиях морально-семантическим компонентом выступает смысл «не следует; невозможно» [поэтому бессмысленно поступать таким образом]. В образном смысле такой косвенный запрет можно назвать «деликатно-поучительным».
Сложносочиненные предложения с побудительной семантикой характеризуются такой спецификой структурной организации, как однородность и неоднородность предикативных частей, реализующих модели простых побудительных предложений: Бализ бирмиш дап1ну, жвувра кьяляхъди жаргъ «Дав сыну поручение, следом беги».
Побудительные пословицы со структурой сложноподчиненного предложения, как правило, содержат условный, сослагательный императив в придаточном предложении, который выступает в качестве обязательного условия реализации описываемого действия: Адмийин гьякьнаан улхрур, учвра адми духьну ккунду «Чтобы [если] говорить о человеке, самому человеком нужно быть», Аш ип1руган муччвур герек шулу, дигамучч-вур гъадабгъуда «Когда [если] кашу ешь, надо брать ложку, а не половник», Аьхюр адарш, аьхю гъвандихьан гьерх «Если [когда] старших нет, то у большого камня спроси», Бит1риин ихтибар дап1ну, думу гъят1нихъ хъибтуз даршул «Змею за пазуху, доверившись [ей], положить нельзя». Как свидетельствуют примеры, в таких случаях разные значения [условие + время; цель + условие] накладываются друг на друга, что приводит к формированию многослойной модально-семантической базы.
Следует особо выделить паремии с побудительной семантикой, которые представляют собой пословицы-акротезы, когда «формирование семантической полярности частей высказывания основывается на оппозиции позитивного и соотносительного с ним негированного императива» [1]: Гафар дап1ну, фикир мап1ан, фикир дап1ну, гафар ап1ин «Сказав, не думай, подумав, говори», Гизаф улхрурихьан ваъ, ч1алкьан дарк1рурихьан гуч1 ап1ин «Бойся не болтуна, а молчуна» [= не бойся болтуна, бойся молчуна], Лихара - ип1ара, дилихара - дирип1ара «Поработаешь - поешь, не поработаешь - не поешь», Гьяйван гъирмажиинди махъап1ан, ярмайиинди хъап1 «Не кнутом управляй конем, а кормом» [= кнутом не управляй, управляй кормом], Дадайи ад ап1рур ваъ, жямяаьтди ад ап1рур гадагъ «Не выбирай в жены девушку, которую мать хвалит, выбирай ту, которую народ хвалит».
Данные пословичные высказывания построены на оппозиции положительной и отрицательной императивной семантики, где побуждение к одному действию актуализируется через отрицание другого. В паремиологических конструкциях противопоставлены побудительные формы глагола, репрезентирующие альтернативные действия (сделать - не сделать, пойти - не пойти, плакать - смеяться, работать - не работать), которые предоставляют адресату формальный выбор, а чаще выражают прямой запрет. Такие паремиологические единицы можно условно обозначить как побудительно-отрицательные, так как они одновременно содержат запрет, отрицание чего-либо и по-
буждение часто к зеркально противоположному, табуированному действию, что наглядно демонстрируют вышеприведенные примеры.
Оппозиционно могут быть представлены одни и те же действия (в форме побуждения к совершению этого действия или запрета) или же может быть предложен назидательный выбор, за которым следует тот или иной желательный или нежелательный результат: Багъдиз лигара - багъ шул, дилигара - дагъ шул «Будешь ухаживать за садом -сад будет, не будешь - сад горою станет», Вари масу туврушра, абур масу мутуван «Даже если все продашь, достоинство не продавай», Гъяркъиш - угъри, дяряркъиш -дугъри «Увидят - вор, не увидят - не вор».
Таким образом, выражение поучения, назидания, наставления в паремиологических единицах, как правило, эксплицируется посредством императивных форм глагола, выражающих руководство к действию или же запрет этого же действия в зависимости от предлагаемого результата. Данного рода паремии преимущественно представлены обобщенно-личными предложениями с повелительными формами глагола. Такие паре-миологические единицы строятся по следующим схемам:
1. «Не А делай, делай Б»: Закуриз ляхин мигъибтан, дяхин гъибт «На завтра не работу оставляй, а пшеницу», Лагълагъариз милиган, ляхнариз лиг «Не на болтовню смотри, а на дела», Пул уч мап1ан, зигьимна билиг уч ап1ин «Не деньги собирай, а умения и знания».
2. «Делай А, не делай Б»: Ляхин хьайиз иш, ляхин гъабшиган, мишан «Плачь, пока что-то не случилось, как случится - не плачь», Гъуншдихъди дуст йихь, амма к1варар ч1ур мап1ан «С соседом дружи, но границу не нарушай».
3. «Не делай ни А, ни Б»: Даршлу йишвахь муубзан, дюз дарушвахь муулхан «Не сажай там, где не всходит, не говори тогда, когда ты неправ», Душмандиз маш, дуста-риз гаш мутуван «Врагу не показывай открытого лица, а другу голодать не давай», Хандин улхьан мягъян, даждин кьялхъян «Не ходи впереди правителя и Гне ходи! позади осла», Абдлихъди мулхан, гужлирихъди меэлеган «С дураком не ругайся, с силачом не дерись». Примеры свидетельствуют о том, что отрицаемыми (= запрещаемыми) могут быть действия, выраженные одним и тем же глаголом в положительной (= побудительной) и отрицательной (= запретительной) формах Гходи - не ходи!, и глаголы, являющиеся как бы контекстуальными синонимами Гне ругайся - не дерись!.
Отрицание, как и побуждение, реализуется в паремиях различных моделей:
1. «Сделаешь А, не будет Б»: Девейиин элеъну, марччар жин ап1уз даршул «Сев на верблюда, воровать овец невозможно», Жараринубдиин хаин гъашири, чанубдиканра хайир кададабгъур «Кто позарится на чужое добро, и от своего добра пользы не получит», Сумчир алдабгъбалан кьяляхъ далдабу даршул «После того, как свадьба закончилась, на барабане не играют». В таких паремиях имплицированно осуждается логически бессмысленное действие, которое не может иметь желательного результата (= такое действие в данной ситуации не годится).
2. «Не сделав А, сделать Б невозможно»: Дип1ну тухъ даршир, галам гъап1ну к1ури тухъ шулдар «Не наевшись, пережевывая, не насытишься», Диришу бализ бабу никк тувдар «Пока [если] ребенок не заплачет, мать молока не даст», Дустру писвал да-рап1иш, душмандихьан писвал ап1уз шулдар «Если друг зла не сделает, этого и враг сделать не сможет», Ликар кьяши дарап1ди балугъар дисуз даршул «Не намочив [если] ноги, рыбу не поймаешь», Саб манат тутрувиш, хьуб гъазанмиш ап1уз даршул «Один рубль не дашь [если], пять рублей не заработаешь», Улар уьлч1юч1юкьди, нивк1 дярябкъюр «Пока [если] глаза не закроешь, не заснешь». В таких структурах реализуются условно-обусловленные отношения, которые можно отразить формулой [ес-
ли/пока не - то не]: ср. «Если глаза не закроешь - то не заснешь», «Если [пока] ребенок не заплачет - то мать молока не даст». На русский язык такие табасаранские паремиологические единицы переводятся по-разному: сложноподчиненными предложениями с придаточными времени и условия; местоименно-соотносительными предложениями, структурами с деепричастными оборотами. Но во всех случаях при этом реализуются отношения условной обусловленности, осложненные оттенком временных значений.
3. «Невозможно А и Б одновременно»: Жанаврин саб гъвал к1аруб, тмунуб ц1аруб шулдар «У волка один бок черным, а другой серым не бывает», Жанаврина марччли саб йишв 'ин шид убхъдар «Волк и овца в одном месте воду не пьют», Йикк гьярам, шурпа гьялал даршул «Если мясо запрещено, то и суп разрешен не будет» [2, с. 32-33].
Семантика отрицания в табасаранском языке реализуется разноуровневыми единицами языка: фонетическими (интонация), морфологическими (отрицательные частицы и глагольные формы), морфолого-синтаксическими (союзы с отрицательным значением), лексико-морфологическими (употребление слов типа «нельзя»).
Негативная коннотация при отрицании реализуется при помощи морфем ду-/-ду- и му-/-му-, представленных в составе глагольных лексем. Обозначенные морфемы актуализируют и усиливают семантику запрета (му-/-му-) и отрицания (ду-/-ду-): Жа-наврихьан гуч1рур ярквраз дурушур «Волка бояться - в лес не ходить», Кьадар да-рап1иш, урсилра ккудубк1ур «Если не экономить, и навоз закончится», Мич1ли шурпайи яв к1вант1ар мурган «О холодный суп свои губы не обжигай», Рякъ дипну, жилгъайиъди дурушур «Сойдя с дороги, по тропинке не ходят».
Отрицание в паремиологических единицах может репрезентироваться в виде предостережения или угрозы, грамматически выражаясь формой императива второго лица будущего времени: Гьяйвнин - кьялхъян, хуйин - улхьанва, пис касдин зат багхьанди мягъян «Не ходи позади лошади, впереди собаки, а злого человека и вовсе стороной обходи», Гьякьна нягьякь ахтармиш дарап1ди, адми жаллат1арин хлиз муту-ван «Не узнав всей правды, не отдавай человека в руки палача», Жакьвлиз «ч1яв-ч1яв» ап1уз, балугъиз сирнав ап1уз муулупан «Не учи воробья чирикать, а рыбу - плавать». Предостережение или скрытое обозначение угрозы связано с имплицированным указанием на плохие последствия в случае ослушания и выполнения нежелательного действия, запрещаемого паремией: ср. Не ходи позади лошади [= будет лягаться], не ходи впереди собаки [= будет кусаться].
Запрет на действие может быть связан и с бессмысленностью его совершения, отсутствием в этом логики. Причинное обоснование запрета действия в паремии представлено также в имплицированном виде: ср. Жакьвлиз «ч1яч1яв» ап1уз, балугъиз сирнав ап1уз муулупан «Воробья чирикать не учи [= он умеет чирикать, это его характерное пение], рыбу плавать не учи [= это способ ее существования]».
На лексико-морфологическом уровне категория отрицания в табасаранском языке преимущественно реализуется посредством отрицательной формы глагола адар «отсутствует» и соответствующей адъективной (причастной) формы адру/алдру «не имеющий, отсутствующий». Отрицание может относиться как к содержанию всего высказывания, так и к отдельным членам предложения, т. е. отрицание в паремиях может быть общим и частным.
Отрицательное причастие адру/алдру чаще всего формирует паремиологические единицы с метафорической основой. В данных метафоризованных высказываниях выражается эмоциональная оценка с позитивной или негативной коннотацией: Алдру к1ул алдабт1уз шулдар «Безголовому не отрежешь головы», Алдру жан аьзраилихьанра гъадабгъуз даршул «У мертвого и Азраил жизнь забрать не может», Багьна адру аьжал
даршул «Смерть без причины не бывает» [букв. «Причины не имеющей смерти не бывает»], Дарман адру дерд адар «Нет печали, от которой не было бы лекарства» [букв. «Лекарства [от которой] нет, болезни нет»], Жанавар адру яркур даршул «Без волка леса нет» [букв. «Волка [где] нет, леса не бывает»].
Средством выражения отрицания и усиления категоричности в пословичном тексте выступают отрицательные местоимения. По сути дела, здесь отрицание выступает в качестве средства актуализации утверждения. Это достигается прибавлением к вопросительным местоимениям частицы -к1а и союзной частицы -ра, которая усиливает значение отрицания: Гаш фунт1ан гъагъиб фук1ара даршул «Нет ничего тяжелее пустого живота», Фук1ара дарап1ди маш завузди дахъурин ушвниъ, Багъдатдиъра кмиди, псинч1и к1ат1рам уьрхнийи, к1ур «Говорят, даже в Багдаде, если ничего не делать и с открытым ртом лежать, птичка в рот нагадит», Фук1ара адрурин, фук1ара дудрубгур «У кого нет, тот ничего и не потеряет».
Отрицание в пословичном дискурсе может передаваться и причастием общего времени: Лихру инсан гашди гъудрузур «Работающий человек голодным не останется [не остается]», Рабгру хюндикк никк даршул «У мычащей коровы молока не бывает», Хуйи гъубху лиъдикан шаламар шулдар «Из шкурки, унесенной собакой, уже чарыков не сшить [чарыков не шьют]», Аку йигъ дярябкъди, бюркьюрра йик1дар «Не умирает даже слепой, не увидев светлого дня». Употребление в самостоятельной предикативной функции причастия (инфинитивной глагольной формы) является морфолого-синтаксической особенностью табасаранских паремиологических единиц. Такое употребление причастия отмечается и в других дагестанских языках, например, в аварском. Так, Д.С. Самедов отмечает: «Инфинитивные формы (в т. ч. и причастия) могут представлять в аварском языке и независимый предикат, занимая позицию финитной глагольной формы <...>. Такая особенность прежде всего характерна для пословиц и поговорок. Причастная форма сказуемого здесь усиливает категоричность глагольного признака: Г1анк1ицаги бецулеб жиндирго рук1ун, г1унк1к1оцаги бецулеб жиндирго ка-рат1 «И заяц хвалит свой дом, и мышь хвалит свою дырку» [4, с. 14].
Поскольку характеризуемыме причастия имеют вневременной признак, такие формы в паремиологических единицах носят стилистически маркированный характер как средство усиления категоричности логического содержания паремии и эмоционального воздействия на адресата.
Литература
1. Бочина Т.Г. Контраст как лингвокогнитивный принцип русской пословицы: ав-тореф. дис. ... д-ра филол. н. - М., 2003.
2. Гасанова М.А. Прагматический аспект изучения паремиологических единиц табасаранского языка // Вестник Чувашского государственного университета им. И.Я. Яковлева. - 2013. - № 11 (77). - С. 30-34.
3. Гасанова М.А. Концепт «труд» в табасаранской языковой картине мира // Вестник Дагестанского государственного университета. - 2013. Вып. 3. - С. 193-199.
4. Самедов Д.С. Сложное предложение в аварском языке в сопоставлении с русским. - Махачкала, 1995.
5. Храковский В.С., Володин А.П. Семантика и типология императива. - Л.: Наука, 1986. - С. 139.
Поступила в редакцию 10 февраля 2013 г.
UDK 809.461.28/.29-3
Tabasaran paroemiological units of simple and complex structure with incentive
and negative meaning
D.S. Samedov, M.A. Gasanova
Dagestan State University; gas.marina@mail.ru
Tarbasan paremiological units with incentive and negative meaning are represented by the structure of simple and complex sentences. Incentive meaning of statutes in proverbs is expressed in the form of direct and indirect motivation. Semantics of edification and instruction is implemented through the mandatory verb forms. Negative meaning is implemented on the different levels of language units.
Keywords: Tabasaran language, paroemiological unit, semantics of motivation and denial, means of expression.
Received February 10, 2013
