CC BY
138
УДК 882
ББК 83.3 (2=411.2)
СЮЖЕТ ИЗ «ГУЛИСТАНА» СААДИ В «АЗБУКЕ» Л.Н. ТОЛСТОГО
I Насири Нафисе
Аннотация. В статье анализируется рассказ из «Азбуки» Л.Н. Толстого, сюжет которого восходит к произведению иранского писателя Абу Мухаммад Саади. Исследователь анализирует мотивы творчества Ши-рази в произведении Л.Н. Толстого. В центре статьи - проблема взаимовлияния литератур. Сюжет рассказа «один святой человек шел из города», входящего в «Азбуку» Толстого, восходит к «Гулистану» великого персидского поэта Саади, что устанавливается в статье. Также подчеркивается внимание обоих писателей к общей нравственной и дидактической основе сюжетов, избиравшихся ими для своих произведений, что было особенно важно для Толстого в детских рассказах. Недостаточно изученный с художественной точки зрения педагогический труд Толстого является своеобразной антологией мировой литературы для детей, в которой представлена также и персидская литература.
Ключевые слова: Л.Н. Толстой, Саади, «Азбука», «Гулистан», религиозные сюжеты, дидактизм.
THE PLOT FROM "GULISTAN" OF SAADI 417
IN L.N. TOLSTOY'S "ALPHABET"
I Nasiri Nafiseh
Abstract. The article analyzes the story from L.N. Tolstoy's "Alphabet". The plot goes back to the work of the Iranian writer Abu Abdallah Mohammed Saadi. The researcher analyzes the motives of Shirazi's creativity in L.N. Tolstoy's work. In the center of article - a problem of interference of literatures. The plot of the story "one Saint person went from the city" entering Tolstoy's "Alphabet" goes back to "Gulistan" the great Persian poet Saadi that is established in article. Also the attention of both writers to the general moral and didactic basis of the plots elected by them for the works that was especially important for Tolstoy in children's stories is emphasized. The pedagogical work of Tolstoy which is insufficiently studied from the art point of view is a peculiar anthology of the world literature for children in which it is presented as well the Persian literature.
Keywords: Tolstoy, Saadi, "Alphabet", "Gulistan", religious plots, didacticism.
Все племя Адамово — тело одно,
Из праха единого сотворено.
Коль тела одна только ранена часть,
То телу всему в трепетание впасть.
Над горем людским ты не плакал вовек, —
Так скажут ли люди, что ты человек?
Саади
418
Азбука» Л.Н. Толстого - педагогический труд, включающий в себя рассказы для детского чтения. Эта книга без преувеличения является одним из шедевров писателя. Созданием этой книги автор выполнил свой долг как писатель, заботящийся о просвещении народа, он считал, что этим трудом «памятник себе воздвиг».
«Азбука» хорошо продумана автором по составу: в каждую из ее четырех книг входят (соответственно тоже четыре) «Русские книги для чтения», «Славянские книги для чтения» и арифметика, а также методические рекомендации для учителя.
Рассказы в этих книгах имеют некоторые особенности: они лаконичны, имеют познавательное содержание, отличаются нравственно-дидактической направленностью, а также лаконичным и доведенным до совершенства языком. Таким образом, рассказы из «Русских книг для чтения» стали неоценимым источником познавательного и воспитательного чтения для детей, именно этим объясняется их непреходящая популярность до наших дней.
Сюжеты детских рассказов в этом труде Толстого имеют самое различное происхождение: одни принадлежат самому писателю, другие обработаны им, но заимствованы из разных источников. Были
использованы произведения разных писателей, причем это не только произведения западной литературы. Здесь представлены также сюжеты, заимствованные из восточной литературы. Сам Толстой после названия рассказов часто помещал указание на происхождение сюжета, имея в виду арабские, индийские, турецкие произведения. Среди «восточных» сюжетов рассказов Толстого есть те, что заимствованы из персидской литературы.
Можно сказать, что связь детских рассказов Толстого с персидской литературой взаимная. Среди переведенных на персидский язык произведений Толстого есть рассказы из «Русских книг для чтения», эти рассказы в Иране в наше время рекомендуются для ознакомления юным читателям, и даже некоторые иранские писатели, которые пишут для детей (такие как Мехди Азар Язди), заимствовали опыт и стиль русского писателя для своих рассказов.
Среди восточных авторов, творчество которых привлекло внимание Толстого как источник сюжетов для обработки, - Саади. Имя этого великого персидского писателя задолго до Толстого привлекло внимание европейских писателей, читателей и литературоведов. Они отмечали особенности сюжетов, речи и структуры его произведений.
В 1203 г. в Ширазе, одном из древнейших и самых крупных городов Ирана, центре провинции Фарса на юге Ирана, в семье религиозных ученых родился Абу Мухаммад Мус-лих ад-Дин ибн Абд Аллах, будущий известный персидский поэт и писатель. В определении границ жизни писателя существуют разногласия, но более близки к действительности 1203-1292 гг.
Отец поэта был советником шаха Абубакр ибн Саад ибн Занги. Саади в детстве воспитывался у отца, но отец очень рано умер. И после этого его воспитывал Масуд ибн Мослих из рода матери. Известно, что все члены семьи Саади были мыслителями и учеными.
Саади выучил этику и шариат в Ширазе, а затем для продолжения образования поехал в Багдад. После учебы он вернулся на родину и стал служить своему народу. Хотя он работал во дворце у шаха, он никогда не забывал про простой народ и старался всей своей жизнью и деятельностью служить именно ему. Известность писатель начал приобретать в эпоху правления Атабака Абубакра ибн Сада, шестого из известных шахов государства Салгридов.
Саади постоянно думал о простом человеке, о тех проблемах, которые и до настоящего времени часто остаются нерешенными. В первую очередь, любовь к человеку сделала его известным во всем мире. Он считал всех людей родственными друг другу, как члены одного тела.
В творческом наследии Саади представлены поэзия и проза. Самое известное его прозаическое произведение — «Гулистан», которое
считается шедевром персидской литературы. «Гулистан» состоит из восьми глав: О поведении падишахов, О нравах дервишей, О преимуществе удовлетворенности, О пользе молчания, О любви и молодости, О слабости и старости, О воздействии образования, О правилах беседы (общения).
«Гулистан» благодаря своему стилю, глубокому и отчасти дидактическому содержанию, имеющему всеобщее значение, всегда привлекал внимание писателей из разных стран мира. Постепенно некоторые произведения писателя были переведены на многие языки мира.
Первый перевод «Гулистана» на европейские языки был сделан французским послом в Иране Андре Дю Райер (Андре де Рие). «В 1634 г. (на французский язык), на титульном листе он провозглашает автора „князем персидских поэтов" [1, с. 10]. Так было получено первое представление о творчестве Саади в Европе. Через год после этого, в 1635 г., Ауксин Фридрих Бах перевел его на немецкий язык. Это был первый перевод персидских произведений на немецкий язык.
Адам Олеарий, известный немецкий путешественник и историк (1599-1671), еще раз перевел «Гули-стан», и именно его перевод несколько раз подряд публиковался в 1660, 1663, 1671 и 1696 гг. Во время своего пребывания в Иране Адам Олеарий познакомился с персидской литературой, среди остальных произведений ему особенно понравилось творчество Саади, особенно его «Гулистан». Он перевел «Гули-стан» на немецкий язык и назвал свой перевод "Persianischer Rosen-
419
420
tal" («Персидская долина роз»), опубликовав его в 1654 г.
Вольтер (1694-1778), один из крупнейших французских философов-просветителей XVIII века, был во многом сторонником и последователем Саади. Английский поэт-романтик Джордж Гордон Байрон (1788-1824) сопоставлял Саади с Гаем Валерием Катуллом (ок. 87 до н. э. — ок. 54 до н. э.), одним из наиболее известных поэтов Древнего Рима.
Многие известные мыслители, поэты, писатели, литературоведы и критики обращались к творчеству Саади. В их числе можно назвать также Дени Дидро (1713—1784), французского писателя, философа-просветителя и драматурга; он написал статью о «Гулистане» Саади.
Немецкий поэт Гете (1749—1832) свою книгу «Западно-восточный диван» писал под влиянием персидского поэта Саади. Позже другой немецкий поэт Фридрих Рюккерт (1788— 1866) сочинил стихотворение о Саа-ди на немецком языке.
Французский поэт Манон Жанна Ролан Сен-Ламбер, немецкий философ и историк культуры Иоганн Готфрид Ге'рдер, а также Оноре де Бальзак, Альфред де Мюс-се, Евгений Мануэль и другие (каждый по-своему) следовали за творчеством Саади.
Ральф Уолдо Эмерсон (18031882), американский эссеист, поэт и философ, считал Саади «идеальным поэтом» и тридцать раз упомянул его имя в своих произведениях. Амос Бронсон Олкотт (1799—1888), американский писатель, ставил произведения Саади в один ряд с творчеством Сократа, Платона,
Данте, Шекспира, Гете и Дж. Мильтона. В наше время появляется все больше публикаций о Саади и его творчестве.
Анри Массе в своей книге, которая была опубликована в 1962 г., напоминал о том, что «Гулистан» был переведен 55 раз, и каждый перевод был несколько раз опубликован.
Лев Толстой считал нравственность одним из тех начал, из которых состоит человеческая сущность. И поэтому в его произведениях освещались нравственные вопросы, беспокоящие писателя. Во внимании к нравственной стороне жизни отдельного человека и всего человечества состоит главное сходство творчества Толстого и Саади. Самая главная забота обоих писателей — спасение человеческой сущности. С точки зрения Толстого и Саади, именно эта сущность отличает человека от всех других творений и дает ему звание человека. Особенно большое значение эта проблематика имеет в детской литературе, предназначенной для воспитания юношества, для формирования нравственных основ всей его будущей жизни.
Этому Толстой уделяет особое внимание как в своих рассказах из «Русских книг для чтения», так и в «Славянских книгах», в которые он помещает извлечения из агиографии и Священного Писания, из Псалтири, из древнего летописного свода. «Славянские книги» были разделены на две части: «второй раздел носил религиозно-исторический характер, так как был построен на использовании текстов Священного Писания и молитв. В эти разделы входили отрывки из ветхо-
заветных текстов, Евангелия и Псалтири» [2, с. 105]. Первый раздел включал отрывки из Несторо-вой летописи, поучительные слова и агиографические произведения. «Религиозные разделы Славянских книг довольно устойчивы по составу: они открываются извлечениями из Книги Бытия, продолжаются извлечениями из Евангелия от Луки и Евангелия от Матфея, а также в них включены самые простые и общеизвестные молитвы и некоторые псалмы» [2, с. 106].
Дидактическое содержание, доступное для детского восприятия, писатель находил не только в произведениях древнерусской литературы и летописях, в Священном писании. Его внимание привлекали также подобные сюжеты в творчестве писателей других народов. Обрабатывая их, писатель помещал эти сюжеты в «Русских книгах для чтения».
Одним из таких сюжетных источников, как было сказано, явились произведения персидского писателя Саади Ширази. Лев Николаевич Толстой познакомился с творчеством персидского писателя Саади Ширази в юные годы. «Много сюжетов восточных сказок использовал Л.Н. Толстой при работе над текстами «Азбуки»», «Новой Азбуки», Русских книг для чтения. Сюжеты эти часто имели арабское, персидское, турецкое происхождение. При этом Толстой обычно использовал французские переводы этих произведений» [3, с. 222].
«Формированию нравственности и совершенствованию ее Саади придавал серьезное значение» [4, с. 24], отмечает один из исследователей.
А почему формирование нравственности имеет особое значение для Саади? По мнению писателя, «нравственные качества не появляются сами по себе, а возникают и формируются в определенной среде, в процессе взаимоотношений с другими людьми, когда имеются для этого необходимые условия» [4, с. 25]
Человек, живущий среди добрых, честных и положительных людей, и человек, окруженный людьми нечестными, с отрицательными чертами характера, сформируются совершенно разными, так как каждый находится под влиянием окружающих, и его поступки продиктованы его воспитанием. Один будет злым, а другой становится добродетельным.
Можно утверждать, что такие писатели, как Толстой и Саади, боятся дурного влияния на маленького человека, не хотят видеть такого состояния общества, когда люди в результате падения этических и нравственных ценностей окажутся в невозможных для жизни условиях. «Основная цель Саади - преподать советы и наставления нравственного или чисто практического характера» [5, с. 8]. «В Европе, в частности во Франции, Саади, был принят, прежде всего, как моралист» [1, с. 13]. Эта сторона творчества Саади больше всего отразилась в «Гулистане».
В своей «Азбуке» Толстой также обратился к подобной тематике, стремясь к воспитанию человека и развитию в нем нравственности. Об этом, в частности, свидетельствует рассказ «Один святой человек шел из города». Сюжет восходит к одной из притч «Гулистана» Саади. В своем
421
422
рассказе Толстой изменил действующее лицо, «святой человек» здесь — это тот же Моисей из книги персидского поэта Саади.
«Один святой человек шел из города и на выходе увидел, что... лежит голый человек.». Голый просит святого: «Помолись богу, чтобы он дал мне хоть сколько-нибудь богатства». Святой сделал это, но «через две недели. человек, за которого он молился. был красен, и пьян,. его вели в тюрьму». Нищего вели в тюрьму за убийство. И Толстой устами святого выражает мысль, к которой должны прийти читатели: «Бог лучше нас знает, кому нужно богатство, а кому нищета» [6, с. 344-345].
Использование и творческая переработка религиозных мотивов были одной из общих особенностей творчества Льва Николаевича Толстого и Саади Ширази. Оба они уделяли особое внимание житию святых людей и использовали отрывки из священных книг. Конечно, в рассказах Толстого мы видим отрывки из Евангелий, а в творчестве Саади — из Корана. Однако ими избирались для творчества, в первую очередь, мотивы и темы, свидетельствующие об общечеловеческих основах нравственности.
XV рассказ из третьей главы «Гулистана» основан на том же сюжете: «Моисей — мир ему! — однажды увидел бедняка, закопавшегося в песок, чтобы скрыть свою наготу...» [5, с. 165]. В этом рассказе речь идет о том, как бедняк, увидев Моисея, просит его, чтобы он молился за него, и чтобы Бог дал ему средства для жизни. Моисей, услышав его просьбу, помолился и ушел. Через некоторое время Моисей увидел, что
«закован в цепи бедняк, а вокруг него собралась толпа зевак» [5, с. 166]. Когда Моисей спросил о причине произошедшего, ему ответили, что бедняк нарушил закон и убил человека: «Теперь его ведут на казнь» [5, с. 166].
Бог дал бедняку то, о чем молился Моисей, но разве это бедняку было на пользу? Господь хотел, чтобы Моисей сам увидел, что если Бог не дает кому-то того, о чем он просит и что с человеческой точки зрения считается благом, так это потому, что лучше знает, что на самом деле нужно людям. То богатство, которое бедняк просил у Бога, не было ему на пользу и сгубило его жизнь.
«Моисей — мир ему! — признал мудрость творца вселенной и попросил прощения за свою дерзкую молитву» [5, с. 166]. Бывают ситуации, когда люди просят Господа выполнить какие-то их желания, но Бог не выполняет их просьбу и не дает им то, чего они хотят, или дает им то, что они попросили, гораздо позже. Очевидно, что все эти желания материальные и не имеют большого значения для главного, духовного и нравственного, содержания человеческой жизни. Саади показал читателю, что удовлетворенность является одной из особенностей совершенного человека, он настаивал на том, чтобы люди были довольны тем, что Бог им дает, и не сердились из-за того, что не все желаемое они получают, так как невыполненные просьбы содержат в себе тайны, которые могут навредить жизни человека и привести его к страданиям. Люди часто испытывают чувство неудовольствия и неудовлетворенности, Саади убеждает их в том, что чело-
век будет жить намного лучше, если будет довольствоваться тем, что у него есть.
После рассказа помещено несколько стихов, в которых Саади на других примерах более четко объяснил свою мысль: «Если бы у кота было два крыла, в целом свете не нашлось бы воробья». Или другой пример: «Имей осел рога, не допустил бы к себе никогда» [5, с. 166]. Саади здесь имел в виду то, что создание Бога должно быть таким, каким Он предпочел его создать, и в этом заключен большой смысл и польза. То, что сделал Моисей, не только не принесло пользу, а наоборот, привело к несчастью. Бедняк подрался и убил человека, его самого тоже ведут на казнь, таким образом, он погубил не только свою жизнь, но и другого человека.
Некоторые читатели воспринимают рассказ Саади иначе, предполагая, что человеку не нужно трудиться в жизни, не нужно ни к чему стремиться. Это ошибочная трактовка: Саади утверждал созидательный дух человека, но был против алчности и корыстолюбия, которые превращают человека в приземленное, «материальное» существо.
Персидский писатель, как и Л.Н. Толстой, не был чужд использования религиозных сюжетов. В его произведении «Гулистан» многие сюжеты заимствованы из Корана. И некоторые рассказы содержат истории из жизни святых людей. Писатель начинает свою речь в «Гулистане» так: «Хвала Богу Всеславному и Всемогущему, покорность ему приближает нас к нему, а благодарность ему увеличивает благодать, изливаемую на нас» [5, с. 38]. Эти началь-
ные слова из «Гулистана» похожи на молитву, через которую он выражает свою точку зрения и достигает нравоучительной цели.
Великий писатель в своих поучающих стихах и мудрых рассказах под названием «Гулистан» ищет свой идеальный мир, где богатство, чин и власть не имеют большого значения для людей, он оценивает человека по его уму и достоинству. Тогда для совершенного человека важно только развитие его понимания об окружающем мире. Его мастерская речь, язык любви, доброты есть совершенный знак человечности, той человечности, которая выражена в его строчках:
Человеческое тело получает ценность через его человеческую душу
Красивая одежда не считается знаком человечества.
Одной из особенностей поэзии Саади является то, что он в своей поэзии описывает исторические события и использует их как метафоры. Например, в своих стихах он упоминает «царство Соломона» и 423 при этом имеет в виду царство Фарса. Но особенно важен для поэта народ и спасение его от того тяжелого положения, в котором он находится. Он старался своими стихами и рассказами показать людям путь к правильному образу жизни, в которой они могут чувствовать истинное счастье. И именно в этом он был самым успешным среди поэтов и писателей своего времени.
Второй яркой особенностью творчества Саади является отклик на испытания, которые выпадали на его долю во время длительных путешествий в разные места. Писатель был
вЕК
424
человеком, повидавшим многое на своем веку, умудренным жизнью, и этим опытом он был намерен делиться с другими людьми.
Наконец, Саади в своем творчестве не только не дает сухих настав -лений, не читает проповедей, а, наоборот, при помощи своего мастерства в поэзии и прозе старается донести до читателя нравственное и этическое богатство жизни. Благодаря этому чтение «Гулистана» интересно и оказывает на читателя эффективное влияние.
Толстой в предисловии к своей книге «Круг чтения» пишет: «Мысли, собранные здесь, взяты мною из очень большого количества сочинений сборников мыслей <...> Я желал бы, чтоб читатели испытали при ежедневном чтении этой книги то же благотворное, возвышающее чувство, которое я испытал при ее составлении» (41; 9). Эти слова во многом можно отнести и к выбору сюжетов для обработки в детских рассказах.
Многие фразы из «Гулистана» Саади сейчас используются в персидском языке как пословицы и поговорки. Хотя некоторые из этих пословиц и поговорок раньше, до создания «Гулистана», тоже присутствовали в персидской культуре, но люди не употребляли их так, как они сформулированы в «Гулистане». Прошло уже восемь веков со времени создания этой книги, но его слова не устарели, а наоборот, считаются современными. После смерти великого писателя и поэта Саади его творчество не потеряло свою популярность и распространялось среди других народов, в том числе и в русской литературе.
Творчество персидских писателей, в том числе Саади, повлияло на Л.Н. Толстого. Именно четкость, мудрость и непреходящее значение их произведений привлекали внимание Льва Николаевича Толстого, употребившего их мотивы и сюжеты, в первую очередь, для детского чтения, имеющего важное воспитательное значение. Таким образом, «Азбука» стала не только значительной педагогической книгой, богатым материалом для детского чтения, но и настоящей антологией мировой литературы для детей, знакомящей их, в том числе, с сюжетами древней персидской литературы.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Шокир, М. Франция читает «Гулистан» [Текст] / М. Шокир. - Душанбе: «До-ниш», 1987.
2. Николаева, Е.В. Псалтирь в «Азбуке» Льва Толстого и русская псалмодическая традиция [Текст] / Е.В. Николаева // Яснополянский сборник 2010. Статьи, материалы, публикации. - Тула: Издательский дом «Ясная Поляна», 2010.
3. Архипова, Ю.Е. Мотивы творчества Л.Н. Толстого в произведениях Д. Остин [Текст] / Ю.Е. Архипова // Толстовский сборник-2012. Творческое наследие Л.Н. Толстого в контексте развития современной цивилизации. - Тула: Изд-во Тульского государственного педагогического университета им. Л.Н. Толстого, 2012.
4. Кулматов, Н.А. Этические взгляды Саади [Текст] / Н.А. Кулматов. - Душанбе: Изд-во «Дониш», 1968.
5. Саади. Гулистан [Текст] / Саади. - М.: «Вече», 2011.
6. Толстой, Л.Н. Полн. собр. соч.: в 90 т. (Юбилейное издание) [Текст] / Л.Н. Толстой. - М., 1928-1958. - Т. 21.
REFERENCES
1. Arkhipova Yu.E., Motivy tvorchestva L.N. Tolstogo v proizvedeniyakh D. Ostin, in: Tolstovskii sbornik-2012. Tvorcheskoe nasledie L.N. Tolstogo v kontekste razvitiya sovremennoi tsivilizatsii, Tula, 2012. (in Russian)
2. Kulmatov N.A., Eticheskie vzglyady Saadi, Dushanbe, 1968. (in Russian)
3. Nikolaeva E.V., Psaltir v "Azbuke" Lva Tol-
stogo i russkaya psalmodicheskaya traditsi-ya, in: Yasnopolyanskii sbornik 2010. Stati, materialy, publikatsii, Tula, 2010. (in Russian)
4. Saadi, Gulistan, Moscow, 2011. (in Russian)
5. Shokir M., Frantsiya chitaet "Gulistan", Dushanbe, 1987. (in Russian)
6. Tolstoy L.N., Poln. sobr. soch.: v 90 t., Moscow, 1928-1958, T. 21. (in Russian)
Насири Нафисе, аспирантка, кафедра русской литературы, Московский педагогический государственный университет, [email protected] Nasiri Nafise, Post-graduate Student, Russian Literature Department, Moscow State Pedagogical University, [email protected]
425
