CC BY
85
лингвистическое - самостоятельные виды социальных процессов, которые влияют друг на друга, но не поглощаются друг другом.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
I. Филин Ф.П. Образование языка восточных славян. М.-Л., 1962.
2 Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху зрелого феодализма.
11 М.,1989. '
3. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. М., 1996.
4. Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. М., 1977.
5. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.,1997.
6. У сиенский Б.А. Краткий очерк русского литературного языка (Х1-Х1Х вв.). М.,1994.
7. Вопросы истории. 1990.№ 10.
3. Хобсбаум Э Нации и национализм после 1780 года. СПб., 1998.
9 Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка. М., 1981.
10. Костомаров В.Г. Жизнь языка: От вятичей до москвичей. М.,1994.
Михаилом Людмила Яковлевна, ст. преподаватель кафедры «Политология и социология» УлГТУ. Окончила Кишиневский государственный университет. Имеет публикации в области философии, политологии, социологии
иК и ' ( »1» '.«; • V1 /ы11я < | , , ,
9
в
60 Весгжк УлГТУ 1/2001
III. ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
В.И. МЕЛЬНИК, Т.в. МЕЛЬНИК
СРЯТИТЕЛЬ НИКОЛАЙ В РУССКИХ ФОЛЬКЛОРНЫХ ТЕКСТАХ
Исследуется образ Святителя Николая Чудотворца в русских фольклорных текстах (былина «Садко» и духовный стих «О Миколе Угоднике» ).
Св. Николай Угодник, как известно, один из самых любимых народом христианских святьгх. Он является персонажем и:ги героем во многих произведениях фольклора и литературы. 1С сожалению, вопрос этот, с литературоведческой точки зрения, практически не исследован. Особый вопрос составляет способ комментирования известных текстов о Николае Чудотворце.
В настоящей статье мы обратимся лишь к некоторым фольклорным текстам, что, впрочем, достаточно для того, чтобы проанализировать сложившиеся стереотипы «социологического» подхода к комментированию их в отечественном литературоведении. Что касается фольклора, то существует фундаментальное исследование А. Вознесенского и Ф. Гусева о почитании св. Николая Угодника в России [1]
Образ св. Николая Чудотворца в русском фольклоре многообразен. Вот некоторые из пословиц, взятых из сборника Вл. Даля: «Лучше брани: Никола с нами», «На поле Никола общий Бог», «Бог не убог, а Никола милостив», «Нет за нас поборника супротив Николы», «Никола на море спасает, Никола мужику воз подымает» [2]. Встречается образ святителя Николая и в былинах. Наиболее значима роль святого в цикле новгородских былин о богатом и удачливом купце по имени Садко. В этих былинах действует Никола Можайский, чей образ, очевидно, был особенно чтим в Великом Новгороде.
В былине «Садко» св. Школа Можайский выступает как защитник веры и явно противопоставлен языческому божеству: морскому царю. Между св. Николаем и морским царем идет борьба за человеческую душу. Садко в начале былины предстает перед читателем человеком небогатым. Он всего лишь гусляр. Интрига, двигающая сюжет былины, завязывается на мотиве бедности Садко:
Садка день не зовут на почестей пир, Другой не зовут на почестей пир И третий не зовут на почестей пир По том Садке соскучился.
Морской царь выступает в шпичной роли беса-соблазнителя, якобы помогающего человеку, а на самом деле покупающего его душу. Сначала он подсказывает Садко, как можно обогатиться, «ударив о велик заклад» с новгородскими купцами, а после того, как Садко становится богатым, морской царь требует, так сказать, возвращения долга. Морской царь радуется, что Садко «ионь весь пришел ко мне». Только теперь открывается, что Садко, по его собственным словам, действительно «заложил свою буйну голову» (т.е. душу) морскому царю (дьяволу). Таким образом, перед нами едва ли не первый в
Вестник УлГГУ 1/2001 61
русской литературе сюжет о закладывании души дьяволу, сюжет, который впоследствии будет многократно встречаться в историк русской литературы.
Стоит обратить внимание на немаловажный факт: трактовка отношений морского царя и Садко в былине дана сугубо христианская. Ведь морской царь своими советами привел героя к таким грехам, как тщеславие и похвальба неправедно нажитым богатством («У меня золота казна не тощится, Дветно платьице не носится, Дружина хоробра не изменяется. А похвастать - не похвастать бессчетной золотой казной..,»), битье об заклад, неразумное, с духовной точки зрения, употребление огромного состояния (Садко и не думает послужить людям и Богу? а пытается увеличить свое богатство). И вот здесь-то на помощь погибающему человеку, по молитвам новгородцев, приходит св. Николай Угодник. Он подсказывает герою, как избавиться от дьявольских сетей. По совету св. Николая Угодника Садко отказывается творить блуд, а «на свою бессчетну золоту казну» строит соборный храм Мгасолы Можайского.
Почему же именно этот святой явился в былине спасителем души героя? Известные комментарии к указанной былине об этом умалчивают по той простой причине, что сюжет о Садко вообще трактовался в советский период с сугубо социальной точки, зрения: как отражение «своеобразия жизни средневекового вольного города в ее противоречиях» По мнению Ф.М.Селиванова, «былина могла возникнуть как объяснение способа обогащения реального новгородского торговца» [31. Между тем, содержанием былины является борьба язычества и христианства в Северо-западной Руси, ибо если речь идет всего лишь о «способах обогащения», то к чему в былине вообще нужен образ Николая Угодника, занимающий в ней ключевое место? За социально значимым материалом былины исследователи не замечают ее главного конфликта, сводящегося к противостоянию языческих и христианских сил в борьбе за человеческую душу.
Из всего великого сонма христианских святых на помощь погибающей душе Садко является святитель Николай - прежде всего потому, что Садко погибает на море, а св. Николай Угодник, первый помощник погибающим на море и вообще на воде. Во-вторых, из всех святых святитель Николай был особенно почитаем в Новгороде, что и нашло отражение в былине. В монографии А.Вознесенского и Ф.Гусева читаем: «Одним из первых мест, вслед за Киевом оглашенных христианским учешем, был великий Новгород с своею областью. Поэтому после Киева о чудесах и почитании святителя Христова Николая мы прежде всего слышим в этом древнем славном городе. Здесь, до нашего времени, сохранились древнейший храм Чудотворцу на Руси и, может быть, вторая по своей древности явленная чудотворная икона Святителя» [4]. Новгородская былина о Садко, возможно, действительно имеет реальные
исторические корни, но не только те, которые упоминаются Ф.М.Селивановым,
• *
а и другие, опять-таки наводящие на мысль о сугубо христианском характере этого произведения. Речь идет о том, что оно явно перекликается с известным в
истории фактом чудесного излечения явившимся во. сне Николаем Угодником в
-
62 Зсстких УдГТУ 1/2001
1108 г. новгородского князя Мстислава, сына Владимира Мономаха. Чудо исцеления тоже было связано с бурей на Ильмень-озере. Таким образом, былина «Садко» нуждается не только в социально-историческом комментировании. Он должен дополняться иными подходами, позволяющими более адекватно истолковать конфликт и образную систему произведения.
Особенный интерес, с указанной точки зрения, представляет жанр духовного стиха, ибо именно здесь святитель Николай выступает как единственный и главный герой. С точки зрения поднятой проблемы рассмотрим один из сборников духовных стихов, составленный Селивановым [5]. Здесь представлено четыре сюжета о св. Николае Угоднике. Второй сюжет(«0 Миколе - Угоднике») записан в г. Киржаче Владимирской губернии. Сюжет представляет святого как «кормителя-поителя нищей братии». Композиционно стих разбит на две четко соотнесенные друг с другом части. Первая - это молитва нищей братии к святителю Николаю. Вторая - незамедлительное исполнение просьбы. Самое обращение нищей братии к нему как к кормителю-поителю своему прямо соотносится с конкретными фактами из его жития: он отличался милосердием к нищим или обнищавшим людям, к несправедливо обиженным, беззащитным. Так, в его житии находим эпизоды об избавлении трех дочерей обнищавшего богача от бесчестия [6], о чудесном спасении жителей города Мир Ликийских от голода [7], «о чудесном возвращении проданного ковра» [8] и. т. д. Правда, нищая братия не просит св. Николая Чудотворца о непосредственной помощи, но молит его о помощи через «милосердного пршотителя ». Конечно, в этом-то и состоял смысл духовного стиха, исполняемого калеками перехожими под окнами «подателей». Сам святитель реагирует па моление ншцей братии быстро:
Прослыхал тут Микола Христов Песшо царскую ншцей братии, Л сошел-то он к ним на сыру земшо Со небесных высот, рая светлого...
Эта быстрота, с которой св. Николай Чудотворец отзывается на молитвы, -тоже верно подмеченная стихотворцами черта характера святителя. В житии святого она неоднократно подчеркивается. В эпизоде заступничества за невинно осужденного, например, говорится: «Во сне явился ему всегда скорый на помощь призывающим его с верою св. Николай »[9]. Но посылает св. Николай помощь нищей братии теперь уже через земного благодетеля:
А послал он нищей братии Милосердного приютителя, Христианина-покормителя.
Самому же этому благодетелю он воздает за его милосердие сторицей:
А подал ему, угодителю Нищей братии покормителю: Подал дочушкам мужьев добрых, Наделил его доброй славушкой, Казной царской, Божьей благостью.
Вестник Уд1ТУ 1/200? 63
Теперь о соотнесенности духовно-религиозного и фольклорного. Обе части этого духовного стиха в значительной степени содержат черты фольклорной поэтики. Это прежде всего элементы «колядки», которые связаны с просьбой послать хозяину дома всякое благополучие:
А дай Бог тому Кто в этом дому: Ему рожь густа, Рожь ужиниста,
В духовном стихе калеки перехожие, нищая братия, также просят св. Миколу дать благодетелям свою помощь:
Пошли помощь во работушке, Закрома наполни всяким хлебушком, Сбереги ты их во несчастиях, А прославь ты их светом - радостною!
Казалось бы, тема «хлеба насущного» может быть истолкована комментаторами как тема сугубо социальная, материально значимая. Однако стоит заметить, что уже и в самих просьбах калек перехожих сквозь «фольклорное» начало пробивается и сугубо христианское: просят не только материальной, по и духовной милости: «света-радости». Смешение фольклорного и духовного прослеживается и в лексике. С одной стороны, встречаются чисто фольклорные клише, типа: «сыра земля». Но, с другой - эта «сыра земля» названа еще и «грешной». Встречаются элементы чисто церковнославянской лексики, позаимствованной из акафистов, канонов, тропарей святым:
Упроси у Сына Божия Ты чертогов в раю светлоем, Где Архангелы ликовствуются, Где Апостолы проповедь ведут...
В стихе «О Миколе Угоднике» духовное и фольклорное теснейшим образом переплелось - при несомненном, однако, доминировании духовно-христианского начала. Ибо, хотя речь и идет о хлебе насущном для «нищей братии», эта «братия» не просто нищая. Калеки перехожие прежде всего помнят о хлебе духовном - и обращаются со своими просьбами не к своим непосредственным благодетелям, а к св. Николаю Угоднику, актуализируя в стихе известные всякому христианину черты его жития. Почему этот стих и является, собственно говоря, духовным. В этом смысле опять-таки не совсем удовлетворяет односторонне социологический комментарий Ф.М. Селиванова, подчеркивающего не христианскую основу образа святого Николая Чудотворца (что важно для самих героев произведения), а то, что св. Николай -«покровитель земледельцев». Исследователь явно некорректно, в традициях социологического по духу литературоведения, обращается с фольклорным
64 Весших УлГТУ 1/2001
текстом, пытаясь доказать, что в духовном стихе о Николае Угоднике господствует если не материалистический, то во всяком случае «рациональный», по его выражению, взгляд безымянных народных авторов.
Тема образа святителя Николая в фольклоре в настоящей статье лишь намечена. Дальнейшее изучение сюжетов многих фольклорных текстов дает возможность любопытных обобщений. Важность темы, тем более очевидна, что св. Николай Угодник выступает' как персонаж не только фольклора, ко и литературы вплоть до наших /шей.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Вознесенский А., Гусев Ф. Житие и чудеса св. Николая Угодника и сяава его б России. СПб., 1899.
2. Пословицы русского народа. Сборник В.Даля в трех томах. Т. I. М., 1993. С. 68.
3. Былины. Библиотека русского фольклора. М., 1988. С. 548.
4. Вознесенский А., Гусев Ф. Указ. соч. С. 241.
5. Стихи духовные. М., 1991.
6. Вознесенский А., Гусев Ф. Указ. соч. С. 31-34.
7. Там же. С. 54-55.
8. Там же. С. 144-146
9. Там же. С. 147.
Мельник Владимир Иванович, член-корреспондент Академии наук Республики Татарстан, доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой «Филология, издательское дело и редактирование» УлГТУ. Закончил Дальневосточный государственный университет. Автор шести монографий и более 160 научных статей в области истории русской литературы.
Мельник Татьяна Викторовна, кандидат филологических наук\ доцент кафедры «Филология, издательское дело и редактирование» УлГТУ. Закончила Киргизский государственный университет. Автор двух монографий и более 40 статей в области мировой и русской литературы.
А. А. ДЫР ДИН
% , 1 I. . да « | , . | •
ОБРАЗЫ РУССКОЙ КЛАССИКИ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ М. ПРИШВИНА («ОБЛОМОВ» И. ГОНЧАРОВА НА СТРАНИЦАХ ПРИШВИНСКОГО ДНЕВНИКА)
На материале дневниковой прозы М. Пришвина рассматривается его художественная философия, опирающаяся на достижения русской классики. Основной вывод автора состоит в признании открытого И. А. Гончаровым хараюпера (Обломов из одноименного романа) в качестве образа - понятия, которое выступило посредником между действительностью и системой мысли писателя. С его помощью Пришвин обретает способ замены философского дискурса своего рода символом, выражающим собственные эстетические и духовные взгляды.
Вестник У МТУ 1/2001 65
