CC BY
127
Е. В. Воскобоева
СВОЕОБРАЗИЕ ЖАНРОВОЙ СИСТЕМЫ НИКОЛАЯ ОЛЕЙНИКОВА
Работа представлена кафедрой новейшей русской литературы РГПУ им. А. И. Герцена. Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор А. А. Кобринский
Автор статьи раскрывает специфику жанровой системы Николая Олейникова в сравнении с текстами поэтов-обэриутов: Д. Хармса, А. Введенского и Н. Заболоцкого, - и выявляет особенности их творческого взаимодействия.
Ключевые слова: жанровая система, жанровые модификации, послание, посвящение, ода, баллада, басня, поэма, жанровые элементы.
131
E. Voskoboyeva
PECULIARITIES OF NIKOLAI OLEINIKOV'S GENRE SYSTEM
The article reveals the specific character of Nikolai Oleinikov's genre system in comparison with the texts of poets belonging to the literary group OBERIU: D. Harms, A. Vvedensky and N. Zabolotsky. The author defines features of their creative interaction.
Key words: genre system, genre modifications, message, dedication, ode, ballad, fable, poem, genre components.
Художественная система Николая Олейникова, создававшаяся в период с 1927 по 1933 г., разнообразна не только в тематическом и стилистическом планах, но и в жанровом. Так, нами были отмечены явные закономерности и жанровые предпочтения самого поэта: с 1927 по 1931 г. Олейников создает тексты в своеобразной стилистической и композиционной обработке традиционного послания; с 1932 г. начинается игра с жанрами оды, баллады, басни, также продолжаются эксперименты с жанром послания; 19331934-е гг. отмечены наличием текстов-посланий; в 1935 г. Олейников создает особый текст, названный как книжка с картинками для детей («Жук-антисемит»); в 1937 г. им создаются две поэмы, тематически и стилистически близкие к жанру антологической лирики XIX в.: «Вулкан и Венера» и «Пучина страстей».
Кроме основного, известного корпуса текстов Николая Олейникова, нами были учтены также и неизвестные ранее шесть стихотворений, найденные И. Е. Лощиловым в фонде Л. Ю. Брик и В. А. Катаняна и включенные в основной корпус текстов Олейникова. Написаны они были преимущественно в 1928-1933 гг.
Отметим так же, что на формирование жанровой системы Олейникова повлияли такие жанры ХУШ-ХХХ вв., как послание, ода, баллада, басня и поэма (антологическая лирика). Здесь мы ставим своей задачей проанализировать тексты Олейникова с точки зрения их жанровой организации в сопоставлении с традиционными элементами, а также выявить связи жанровой системы Олейникова с системами некоторых членов ОБЭРИУ.
Жанр послания и его модификации.
В период с 1927 по 1931 г. Николай Олейников создает тексты-послания: послания трагические (выходящие за рамки традиционного послания) и дружеские, своеобразные послания-шаржи.
В сфере номинации текста у Олейникова наблюдается очевидный выход за жанровые рамки: традиционное послание имело четкую жанровую маркировку уже в названии (например, «Послание к Пизонам» Горация) [1, с. 8]. В связи с этим мы условно разделили тексты-послания на две группы: тексты, в названии которых жанровый маркер присутствует, и тексты, в названии которых этого маркера нет.
Наиболее употребительный стихотворный размер в послании - шестистопный либо трехстопный ямб. Среди посланий Олейникова текстов, выдержанных в ямбическом настроении, достаточно: для его посланий ямб - самый частый размер, количество стоп варьируется от трех («Муре Шварц», 1927; «Тамаре Григорьевне», 1933?) до шести («На день рождения Т<амары> Г<ригорьевны> Г<аббе>», 1933?).
Наконец, тематическое соответствие классическому посланию у Олейникова сохраняется: послание сформировалось как жанр монологической поэзии, ориентированный на воображаемую беседу с адресатом. Послания Олейникова группируются по тематике согласно их названию: лирические, любовные («Муре Шварц», «Генриетте Да-выдовне») и послания «на случай» («Шурочке: На приобретение новых туфелек», «Послание: На заболевание раком желудка»). Последняя разновидность посланий по типу
названия приближена к одической традиции: стихотворение написано в торжественно-приподнятом тоне. Единственная разница в том, что у Олейникова послание-ода ориентировано на частный случай, имеющий индивидуальный характер.
В обэриутском контексте послания Олейникова не уникальны. У Даниила Хармса, в частности, существует множество текстов-посланий и посвящений, эти жанры были важны для поэта в 1920-е гг.: «Вьюшка смерть: Сергею Есенину» (14 января 1926 г.), «Виктору Владимировичу Хлебникову» (1926), «А. И. Введенскому» (5 марта <1927>) и др.
Примечательно, что послания и посвящения Олейникова создавались в 19201930-е гг., т. е. во время наиболее активного общения «чинарей». Кроме того, большинство этих текстов имеют не только адресата, но и адресанта. Например, отметим текст «На смерть Казимира Малевича» (1935), в основу которого врываются элементы различных жанров: послания дружеского и одновременно посмертного характера, текста-молитвы (текстовые религиозные меты, отчасти соотносимые с древнеегипетской мифологией, особенная ритмическая организация, лексические конструкции и т. д.).
Подобный текст мы встречаем и у Александра Введенского: «На смерть теософки» написано 28 июня 1927 с. (либо 1928 г.); в нем уже название ориентирует нас на жанр послания, причем посмертного характера; герой зачастую попадает в загадочно-сказочное пространство. Помимо сказочных мотивов, в тексте присутствуют элементы молитвы (молил я Бога исцели), причитаний и др.
Смена имени адресата в тексте Хармса предопределяет и смену формы обращения, в результате чего возникают жанровые модификации. Текст же Введенского, как и текст Хармса, ориентирован на жанр послания, в которое удивительным образом вводятся элементы таких жанров, как причитание, сказка и молитва.
Жанр оды и его особенности в текстах Николая Олейникова, Даниила Хармса и Николая Заболоцкого. В 1932 г. Олейников
начинает создавать тексты-оды: «Бублик», «Хвала изобретателям», «Кузнечик». Обратившись к тексту «Бублик», мы заметим, что тематически стихотворение соответствует классической оде, но не более того: объект восхваления - бублик; но прославляется не герой (как у Пиндара), не государственный деятель (как у М. В. Ломоносова), а бублик как продукт. Интерес Николая Олейникова к исследованиям и научным опытам мотивирует и особое поведение лирического героя -пошляка-ученого. Последовательность его действий будто заносится в журнал экспериментов, фиксируясь кем-то. Таким образом, мы определяем этот текст как одический (согласно тематическому и отчасти лексико-интонационному рисункам) с элементами математической загадки и записи научного опыта.
Теперь - для сравнения - обратимся к текстам обэриутов. Стихотворение Даниила Хармса, рассматриваемое нами как одическое и именованное как «Олейникову» возможно охарактеризовать как послание/посвящение. Это «бытовой» текст, посвященный другу, отсюда дружеские обращения «кондуктор чисел» и «дружбы злой насмешник». Но если первоначально в тексте звучит ирония, то оканчивается он тревожно. Заметим так же, что «Олейникову» было написано 23 января в 1935 г., на ту же пору приходится пик напряженности в кругу «чинарей».
В стихотворении Д. Хармса присутствуют и взаимодействуют различные жанровые слои: именование текста ориентировано на тип стихотворного послания, интонационный и звуковой рисунки созданы в рамках одического текста, финал же текста приближает его к элегическому. Что касается Заболоцкого, то у него органичным образом переплетаются элементы жанров оды и баллады, и граница между ними размыта: «Футбол» (1926), «Болезнь» (1928), «Пекарня» (1928), «Самовар» (1930) и др.
К примеру, «Пекарня» ориентирована на одическую традицию: возвышенные номинативы, сложный синтаксис, обилие сравнений и метафорических оборотов. И, самое главное: темой текста заявлено прославление пе-
карни и ее «ребенка», младенца-хлеба; третья «строфа» текста (всего их четыре) приближает не столько к мифу, сколько к евангельской притче о Рождении. Наконец, четвертая имеет элементы балладного жанра: стыдливая дева, кот, который «усталой лапкой рыльце крестит»...
Итак, как видим, тексты Олейникова и Хармса, ориентированные на одическую традицию, подвергаются различным жанровым модификациям, отличным друг от друга: в оду Хармса вкрапляются элементы послания и элегии, в текст Олейникова - элементы математической загадки и научной записи. В тексте Николая Заболоцкого смешиваются элементы балладного, одического, сказочного и притчевого жанров.
Баллада и ее жанровые метаморфозы. К балладе Олейников обращается в 1932 г. В этом жанре им был создан единственный текст «Чревоугодие», особенностью которого является то, что он автором жанрово маркирован именно как баллада.
Балладными элементами в тексте можно назвать наличие мрачного повествовательного тона и специфическое чередование мужских и женских клаузул. Но в стихотворение вкрапляются элементы и песенного жанра: композиционная и ритмическая организация текста, особенности строфики (деление на строфы, их объем и наличие двух типов -внутренней и строфной - анафоры). В балладе также функционируют элементы фольклорных жанров (песни и т. п.).
Поэтика ОБЭРИУ предполагает лишь введение элементов баллады в тексты, но не превращение ее в основу стихотворения. У Заболоцкого же балладная и одическая основы сливаются в единую и четкой границы между ними невозможно провести.
Жанр басни и его модификации. Следующий жанр, с которым Олейников экспериментировал в 1932 г., - басня. Существует текст, который поэт так и назвал: «Басни». Он имеет двухчастную структуру, каждая из частей озаглавлена. Пожалуй, только название может оправдать авторскую маркировку жанра: «Несходство характеров» и «Дружба как результат вымогательства».
Названия басен Олейникова не вполне соответствуют классическим: его названия носят номинативно-тематический (в названии делается акцент на тему текста), а не собственно номинативный характер. Структура басни также в корне отлична от классической, выдержано лишь вступление в басенном ключе (Однажды...), но финал, подводящий итог повествования и содержащий в себе мораль, отраженная в названии, - отсутствует*.
Примечательно, что обэриуты также создавали басни, экспериментируя с ней. Так, Хармс известен созданием басен в прозе: «Басня» (<1935>), «Четвероногая Ворона» (13 февраля 1938 г.) и др. По замечанию А. А. Кобринского [2, с. 9], Хармс и Олейников избрали для своих экспериментов басенный жанр не случайно: во многом басни Хармса ориентированы на одну литературную традицию, а именно на басни графа Д. И. Хвостова**.
Обратившись к басням Хармса, мы заметим, что поэт разрушает жанр: в текст «Басня», к примеру, введены элементы сказочного жанра (внезапные появление и исчезновение волшебницы, стилистическое и словесное оформление ее образа). Несомненно, наличествует и мораль: «Читатель, вдумайся в эту басню и тебе станет не по себе» [4, с. 357], -которую автор не формулирует, а предлагает читателю самому додумать.
Басню «Художник и Часы» Хармс разбивает изнутри, вытягивая из нее связность и логику сюжета, что сопровождается соответствующими повествовательными «скрепами» («что еще? А еще вот что...» и т. п.). Автор-создатель будто мучается при рождении своего текста, постоянно находясь в поиске сюжета и способов связи разных сюжетов. Для басни характерна так называемая топика исчезновения и утраты, что - как и наличие негативных семантических элементов - сближает басню с причетом.
Таким образом, Хармс, экспериментируя с жанром басни, выходит за рамки понимания ее как лиро-эпического и превращает в эпический жанр. Соответственно, в тексте появляются элементы как других эпических
жанров (волшебная сказка), так и собственно лирических (причитание).
Жанр поэмы. К жанру поэмы Николай Олейников обратился в 1937 г.: он написал две поэмы, тематически и стилистически близкие к жанру антологической лирики XIX в.: «Вулкан и Венера (Мифологическое) (Поэма)» и «Пучина страстей (Философская поэма)»».
Остановимся прежде на «Вулкане и Венере». Примечательно, что автор отметил и тематическую, и жанровую принадлежность текста. Тем не менее сюжет поэмы не имеет аналога в древнегреческой мифологии, он схож с лермонтовским «Демоном». Название же ориентирует нас именно на античный сюжет: мифология подарила тексту героев, Венере - главной героине - классическое расположение («позу Данаи») и служанку.
Имена героев - Вулкан и Венера - ассоциируются в поэме с огненным желанием, со страстью. При этом образ огня и родственные с ним образы света и пламени органично присутствуют в тексте.
Обратившись для сравнения к поэме Александра Введенского «Куприянов и Наташа», можно отметить множество параллельных образов (например, образ свечи, связанный с эротическим и с эсхатологическим мотивами) и различного рода коннотаций. Так, мгла наступает как после совершения полового акта, так и в случае несостоятельности мужчины, но в обоих случаях природа приближается к распаду, причем у Олейникова, в отличие от Введенского, мир остается целостным.
Та же тема - страсть, то же настроение -философское - присутствуют и во второй поэме Олейникова, которую он также маркировал темой и жанром: «Пучина страстей: Философская поэма». Структура поэмы близка к драматическому тексту: пролог, пять частей и финал. В финале поэт-ученый приходит к выводу, что в лесу он ведет себя как школьник, читающий букварь: детское восприятие, но вместе с тем его детальное рассмотрение, будто глаз - лупа, микроскоп. Приходит и осознание всех деталей в символах и знаках, которые помогут ученому понять этот мир в целом.
Примечательно, что подобный опыт написания так называемой натурфилософской поэмы имел и Николай Заболоцкий, создавший в 1932-1947 гг. поэму «Лодейников».
Герой Заболоцкого, «помещенный» в ночную (а не дневную, как у Олейникова) природу, воспринимает ее как природную гармонию, которой необходим «дирижер» (им выступает Лодейников). Оба мира - и человеческий, и природный - взаимно дополняют друг друга, выступают частями одного целого. Понимание одного без другого невозможно - природа и человек в гармонии.
Как видим, Николай Олейников в обеих поэмах говорит о цельности мира, природного и человеческого. По мироощущению «Вулкан и Венера» схожа с «Лодейниковым»: обе составляющие - гармония природы и человека -едины. «Пучина страстей» также близка с «Лодейниковым»: в природе заключено много таинственного, что подлежит рассмотрению, но некоторые ее элементы остаются непознаваемыми, чтобы гармония не нарушилась.
В связи с этим определение поэмы «Вулкан и Венера» выходит за рамки исключительно мифологической, она еще и натурфилософская, более того, тема гармонии природы получает свое развитие в «Пучине страстей», которая подводит своеобразный итог созерцания, осознания и понимания.
В противовес всем трем поэмам выступает текст Александра Введенского «Куприянов и Наташа», в котором гармоничен лишь природный мир. Гармония человеческого мира нарушена, более того, он постепенно растворяется в природном.
Итак, отметив жанровое разнообразие художественной системы Николая Олейникова, мы выявили выход за рамки традиционного жанрового маркирования: поэт постоянно вводит в свои тексты элементы различных жанров (так, например, беря за основу стихотворения послание, он включает в него одические элементы), будто играя с ними. Обэриуты - Даниил Хармс, Александр Введенский и Николай Заболоцкий - также экспериментировали с жанровыми основами, при этом зачастую вводя в одно художественное пространство элементы различных
жанровых систем: к примеру, Заболоцкий органично смешивал в балладных текстах одические (лирические) и сказочные (эпические) элементы, а Хармс превратил басню из лиро-эпического жанра в эпический.
Важным оказывается и то, что подобные эксперименты проводились поэтами в период 20-30-х гг. XX в., т. е. во время наиболее тесного общения и творческого сотрудничества «чинарей».
ПРИМЕЧАНИЯ
* Заметим, что подобная по структуре басня имеет «историю»: Козьма Прутков создал текст с аналогичным зачином, аналогичной строфикой (ааЬЬаа) и аналогичной нелепостью ситуации. Примечательно также, что автор сопроводил текст соответствующей жанровой маркировкой: «Червяк и попадья: Басня».
** Помня об интересе Хармса к различного рода анаграммам и пр., отметим несомненное: Даниил (Иванович) Хармс и граф Д. И. Хвостов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Артемова С. Ю. Лирическое послание в литературе XX века: поэтика жанра: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Тверь, 2004. 18 с.
2. Кобринский А. А. «Вольный каменщик бессмыслицы», или Был ли граф Д. И. Хвостов предтечей обэриутов? Статьи о русской литературе. СПб.: СПГУТД, 2007. С. 3-16.
3. Риникер Н. С. «И я был облит серной кислотой»: К вопросу о творческом поведении Николая Олейникова // Вестник молодых ученых: Гуманитарные науки. 1993. № 1. С. 73-80.
4. Хармс Д. И. Художник и Часы // Полное собрание сочинений. Т. 2: Проза. Драматические произведения. Авторские сборники. Незавершенное / сост., подготовка текста и примеч. В. Н. Сажина. СПб.: Академический проект, 1999. 504 с.
