CC BY
19
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
СВОЕОБРАЗИЕ ПОЛИЭТНИЧЕСКОГО СОСТАВА ЧЕРКЕСИИ В КОНЦЕ
XVIII - XIX В.
Адзинова Зарема Юрьевна
Канд. ист. наук, доцент кафедры истории государства и права МГТУ, г Майкоп
Нажева Рузана Аслановна Канд. ист. наук, доцент кафедры истории государства и права МГТУ, г Майкоп
Этническая структура Черкесии в XIX в. и культурное многообразие населяющих ее национальностей формировались в условиях исторически достаточно длительного совместного проживания и взаимовлияния различных по языку и культуре народов. Как свидетельствуют документы, к началу XIX в. кроме адыгов в регионе проживали черкесогаи (черкесские армяне), урумы (черкесские греки), горские евреи и др. В 1709 г., французский врач Ферран, служивший у крымского хана, в заметках о путешествии в Черкесию отмечал, что «кроме природных жителей, в Черкесии живут еще четыре народа: татары..., греки и армяне, заезжие по делам торговли, и евреи здесь поселившиеся.» [18, с. 493].
Проблему этнокультурного развития греков-уру-мов и черкесогаев среди адыгов целесообразно рассматривать неразрывно в силу того, что их тесные взаимоотношения имеют длительную историю. Первые контакты были установлены в период их совместного проживания в адыгской среде. В условиях иноэтнического проживания черкесские армяне и греки, которых объединяла христианская религия, стремились к более тесному взаимодействию, особенно после исламизации адыгов. Религия являлась наиболее оптимальным этнозащитным средством армянской и греческой культур. В документе царской администрации 1848 г., о черкесских греках и армянах пишется, что «армяне и греки, вышедшие из-за Кубани, ... связаны неразрывными узами народности, родства, веры, обычаев» [6].
Длительное совместное проживание и единая конфессия приводили к постепенной миксации этих двух этнических групп. Источники свидетельствуют о частых межнациональных браках [4]. Так, представительница черкесских греков - Демтирова Хани являлась женой черкесского армянина Бох Барино [5]. В 1848 г. повенчаны черкесский грек Серафимов с представительницей черке-согаев Курджи [8]. Частые браки между черкесскими армянами и греками можно объяснить тем, что у тех и других конфессиональный фактор доминировал над этническим в восприятии других культур. То есть в условиях доминирования мусульманской культуры, когда смешанные браки неизбежны, черкесогаи и урумы отдавали явное предпочтение лицам, исповедующим христианство, вне зависимости от их этнической принадлежности.
Необходимо отметить наличие смешанных брачных союзов адыгов с черкесскими армянами и греками. Представители армянской и греческой диаспор в силу своей экономической деятельности, обладали высоким социально-экономическим статусом, являясь представителями аристократического слоя. Адыгские же аристократы предпочитали вступать в брак, руководствуясь сословной
принадлежностью. В свою очередь, для черкесогаев и уру-мов это был способ успешной интеграции в черкесское общество. В архивных документах упоминаются супруги Панделий Девтеров и Хакуз, а также их дети: сыновья -Шумахо, Тыкъо, дочь - Гуашь. Здесь же зафиксировано имя вдовы Бзыбз Девтеровой, ее сыновей - Пшимаф, Егор, Петер и дочерей - Гуашь, Елена [11], где налицо факт вступления в брак представителей разных этносов.
В условиях изоляции от основного этноса и постоянного общения с адыгами эти армяне и греки с течением времени стали адыгоязычными. Другой язык - это всегда другая культура. Именно язык в большей степени является хранителем культуры. Поэтому внешне, по своим культурным признакам, черкесские греки и армяне практически не отличались от адыгского населения. Длительное совместное проживание с адыгами способствовало установлению тесных хозяйственных и культурно-бытовых контактов между ними. Это привело к интенсивным трансформациям в образе жизни черкесогаев и урумов под влиянием окружаемой адыгской материальной и духовной культуры. Основные фольклорные жанры были адыгской фольклорной традицией. Черкесские греки и армяне жили в саклях, не отличались от адыгов одеждой, системой питания, соблюдали все пищевые запреты, которые к тому времени, с принятием ислама, получили распространение среди адыгов. Они соблюдали все основные правила адыгского этикета - адыгэ хабзэ. Черкесские греки и армяне соблюдали основные соционормативные институты гостеприимства, аталычества, куначества, кро-вомщения [13, с. 60].
В этничности данных этноконфессиональных групп делался акцент на исключительности религиозной принадлежности, противопоставлении себя адыгам, исповедующим мусульманскую религию, хотя и говорящим на одном и том же с ними языке и характеризирующимся общей культурной традицией. Ф. Щербина отмечал, что они «... сохранили лишь христианскую религию.» [17, С. 16]. Среди архивных данных сохранился рассказ о жителях Кавказа до Кавказской войны, записанный со слов абадзехского старика. Рассказ гласит о том, что «прошло много лет, как на Кавказе, на северном и южном склоне хребта, жили так называемые урумы - христианской веры» [7]. Греки являлись православными христианами, черкесогаи принадлежали к армяно-григорианской христианской религии. В силу этого отдельные элементы традиционного воспитания все же сохраняли и у черкесогаев, и у урумов некоторые отличия в образе жизни. Их иная конфессиональная принадлежность особенно проявлялась в обрядах похоронно-поминального цикла, который зависит от конфессиональных условий. Так, похороны проводились согласно христианским требованиям, в отличие от
адыгов, поступавшим в соответствии с предписаниями ислама. Хотя и в похоронно-погребальных обрядах были традиции, характерные для традиций адыгов начала XIX в.
Важнейшим условием сохранения своей самобытности для греков-урумов и армян-черкесогаев являлось и самосознание. Современник XIX в. писал, что «тамошние армяне ничем не отличаются от черкесов - тот же язык, обычаи, нравы, кушанья, домашняя утварь и одежда. Армянского языка они не знают» [16, С. 258]. Но, тем не менее, опираясь на данные архивных документов, можно утверждать, что осознание своей принадлежности к армянскому этносу у них сохранялось [9].
Черкесские греки не составляли отдельных селений в Черкесии, жили вместе с адыгами и черкесскими армянами [12, С. 146-149]. В документах царской администрации упоминаются: аул Эдипсукай, где проживал Иван Лекторук; аул Гадьхабль - Николай Сафире; аул при реке Сухупс в «Абадзехском народе» - Яни Кокче; аул Поне-жукай - Хатату Левтеров; аул Гатукай, аул Беберды Ба-тока, где проживал армянин Бах Барино (Баронов) и его жена гречанка Хани, в девичестве Демтирова; аул поручика Султан Сагат Гирея, жителем которого был грек Се-мион Серафимов; аул Хамышеевского дворянина Салим-кирея, где жил грек Яни Кокче; в Черчинеевских владениях проживал Урус Дмитров со своей семьей [14, С. 124].
Численность черкесских греков, по мнению Н.Г. Волковой, составляла 30 семей [3, С. 39], то есть примерно 180-210 чел., но если полагаться на документы царских военачальников о количестве черкесских греков и армян «выходивших из-за гор» на российскую территорию в разное время, то сведения Н.Г. Волковой представляются явно недостоверными. Обращаясь к проблеме численного состава, Г.С. Аракелян предприняла попытку установить количество черкесогаев до начала колонизации и Кавказской войны. По ее мнению, черкесогайских семей было порядка 2700-3000. Если исходить из того, что в одной семье черкесогаев было в среднем 7 человек, то в первой трети XIX в. армянская общность в Черкесии насчитывала 16200-18000 чел. [1, с. 71].
Для черкесских армян в конце XVШ в. было характерным дисперсное проживание среди адыгов как в адыгских аулах, так и в собственных поселениях. Черкесогаи проживали в Шапсугии между реками Абин и Аффипс, в селениях Азатух и Бзатух (в районе современного Геленджика); среди натухайцев - в селениях Эним, Шокон, Хаджихабль. Среди темиргоевцев черкесогаи имели собственные поселения - Егерухай, Хакубхабль, Хатукай, Адепсухай, Гяурхабль, которые располагались на левом берегу Белой [3, С. 37]. О существовании армянской деревни «Гаур-хабль» упоминает и С. Броневский [2, С. 154].
Малоизученным, но значимым в этническом составе Северо-Западного Кавказа является еврейское население, проживающее среди адыгов и абазин. О евреях, проживавших в Закубанье, упоминается в документах российской администрации второй половины Х1Х в., где говорится, что, «когда абазинцы жили на правом берегу Кубани, на пространстве между этой рекой и Кумою, среди их аулов находились так называемые горские евреи, неизвестно когда поселившиеся между горцами...». Так
же, как черкесские греки и армяне, горские евреи СевероЗападного Кавказа внешне мало чем отличались от кавказских народов «... горские евреи. в культурном отношении почти невыделяемы из среды, которую составляют соседи: то же жилище. нигде нет ничего этнически маркированного, кроме тончайшего слоя культуры, непосредственно зависящего от идеологии иудаизма.» [15, С. 39-40]. То есть, как и для таких этноконфессиональных групп, как черкесогаи и урумы, в этничности горских евреев делался акцент на исключительность религиозной принадлежности. Помимо того, среди имен и фамилий евреев Северо-Западного Кавказа, фигурирующих в источниках, встречаются имена и фамилии кавказского типа, например: Айгуаш Давыдович, Кучей Матаева, Исак Ма-таев, Абрек Бирсеев, Мурзахан Поплиев, Садык Эльдаров и др. И только лишь самосознание, а также профессиональная ориентация сохраняли их этническую самобытность. Так, один из представителей горских евреев Садык Эльдаров писал: «.Будучи людьми еврейского племени, мы никогда к составу горских обществ не принадлежали, а только среди них проживали.» [10].
Таким образом, черкесогаи, греки-урумы и горские евреи силу длительного проживания адыгской среде подверглись значительному этнокультурному влиянию со стороны адыгов, переняв многие элементы культуры последних.
Список литературы:
1. Аракелян Г.С. Черкесогаи // Кавказ и Византия. Ереван, 1984. Т. 4.
2. Броневский С.М. Новейшия Известия о Кавказе, со-бранныя и пополненныя Семеном Броневским: в 2 томах: Т.1, Т.2 / Подг. И.К. Павлова. СПб., 2004.
3. Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVШ- начале XX вв. М., 1974.
4. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 1335 а. Л. 288.
5. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 1392. Лл. 60-61.
6. ГАКК. Ф. 254. Оп. 1. Д. 940. Л. 5-6.
7. ГАКК. Ф. 254. Оп. 2. Д. 216. Л. 86.
8. ГАКК. Ф. 261. Оп. 1. Д. 1332. Лл. 3-4.
9. ГАКК. Ф. 774. Оп. 1. Д. 216. Л. 48.
10. ГАКК. Ф. 774. Оп. 2. Д. 2. Л. 52об.
11. ГАКК. Ф. 774. Оп. 2. Д. 139. Л. 10.
12. Колесов В.И. Черкесские греки - кто они? (К проблеме классификации этнической общности) // Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Северного Кавказа. Краснодар, 2003.
13. Кубашичева З.Ю. Формирование этнической карты Северо-Западного Кавказа (конец XVШ - начало 20-х гг. XX в.). Майкоп, 2010.
14. Кузнецов И., Колесов В. «Черкесские греки» - идентичность, культура, религия // Диаспоры, 2002. № 1.
15. Кузнецов И.В. Понтийские греки. Краснодар, 1997.
16. Хозров И. Остатки христианства между закубан-скими племенами, прошедшее и нынешнее состояние их нравов и обычаев // Сборник газеты «Кавказ» за 1846 г., II полугодие. Тифлис, 1847.
17. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1913.
