CC BY
60"Культурная жизнь Юга России"
52 ^^^^^^^^^^^^^^^^
№ 2 (31), 2009
В. и. КОЛЕСОВ
ТРАНСФОРМАЦИЯ ИДЕНТИЧНОСТИ ГОРСКИХ ГРЕКОВ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО КАВКАЗА (Х1Х-ХХ вв.)
Автор рассматривает исторические судьбы сообществ горских греков Северо-Западного Кавказа на протяжении более чем полутора веков, выделяет параметры идентичности, являющиеся социальными границами этнической общности.
Ключевые слова: трансформация идентичности, горские греки, Северо-Западный Кавказ, симбиоз.
В современной этнологической науке изучение этничности занимает важное место. Дискуссия о факторах, определяющих данный феномен, не прекращается до сих пор. На передний план выдвигаются концепты этнической границы, форм групповой идентичности и т. д. [1]. На наш взгляд, важно рассмотреть трансформацию этнической идентичности не только как формирование представлений о том, что есть данная группа, но и как изменение ее дефиниций, а также выявить роль властных структур в этих процессах. В этом смысле показательны исторические судьбы горских греков Северо-Западного Кавказа.
Горские (закубанские) греки - исчезающая эт-ноконфессиональная адыгоязычная общность. До сих пор дискуссионными остаются вопросы происхождения данной группы, времени ее появления на Северо-Западном Кавказе, сохранения религиозной (этнической) идентичности [2]. Их самоназвание «урым» восходит к понятию «римлянин», «византиец» и одновременно обозначает этническую характеристику - грек, а также религиозную принадлежность (адепт православной греческой восточной церкви). Современный вид эта общность начала обретать с первых десятилетий XIX века в период активных контактов закубанских жителей с российскими подданными. Именно такого рода взаимодействие определяет коммуникативные факторы актуализации идентичности, в том числе религиозной и этнической. Идентичность проявляется на своеобразных «социальных границах», роль которых в данных процессах убедительно доказал Ф. Барт [3]. Параметрами, позволяющими отследить изменения идентичности, мы считаем поселенческую структуру, семейно-брач-ные отношения, антропонимию и др.
Горские греки, названные так российскими чиновниками [4] по аналогии с горскими армянами и евреями, чтобы отличить их от «крымских» и «анатолийских» и указать на принадлежность к горским обществам, обладают историей, по-видимому, характерной для эпохи национализма. Процесс колонизации Российской империей кавказского региона обусловил внедрение новых этнических обозначений и появление модерниза-ционных практик: укрупнение горских обществ и их трансформацию из «племен» в «народы», а тех, кто «дорос» - даже в «нации». В этих процессах многие группы, занимавшие переходное положение, либо влились в более крупные этничес-
кие общности, либо исчезли вовсе. Горские греки оказались в XIX веке в ситуации выбора. Вместо турецкой системы «миллетов» [5], благодаря которой армяне и греки занимали устойчивое положение на Северо-Западном Кавказе и были полностью инкорпорированы в адыгское общество (язык, социальный дворянский статус, экономическая ниша), Россия приносит другую парадигму - национальную. В результате этого процесса конфессиональность (в данном случае христианство) постепенно превращается в этничность.
Обозначение греков в российских документах через прилагательное «закубанские», сменяющееся потом на «горские», не случайно. Первый эпитет территориального свойства был призван дифференцировать их от греческого населения Крыма, Мариуполя и даже Османской империи, хотя мы встречаем по отношению к ним употребление понятия «турецкоподданные греки» как синонима. Термин «закубанские» отделяет их от жителей Трапезунда, Самсуна, Амасии и других турецких городов северовосточных провинций, частенько приезжавших на Северо-Западный Кавказ по торговым и иным делам. Термин «закубанский грек» демонстрирует российскую воображаемую географию, своеобразную ментальную карту, где в центре мира находится Россия (или Москва). Граница с Османской империей пролегала по реке Кубани, поэтому, все «закубанское» обозначало чужеродное, неподчиненное России. Второй эпитет, появляющийся примерно в 1860-е годы, характеризует изменение представлений о греках. Из чужих территориально они превращаются в чужих культурно не только для русских «цивилизаторов», но и для просвещенных православных греков Эллады, обретших независимость и явивших миру высокую литературу и искусство. Термин «горские» относил их к местному «туземному» населению, обладавшему массой достоинств, но в то же время охарактеризованному в российских документах того времени чаще негативно, посредством нелестных и уничижительных эпитетов («хищники», «дикари» и т. д.).
Греки начинают переселяться на территорию, подвластную России, сохраняя привычные «заку-банские» социальные связи: совместное проживание с адыгами и горскими армянами (черкесогая-ми), браки (греки-армяне, армяне-адыги, а в советское время и греки-адыги), экономические отношения (торговля). Кроме вышеперечисленных
№ 2 (31), 2009
"Культурная жизнь Юга России" ^
факторов, которые можно назвать признаками симбиозности группы (и параметрами идентичности), нужно отметить и антропонимию: вплоть до начала XX столетия для греков (особенно женщин) была характерна двуименность - наличие христианского (православного) имени и адыгейского, по-видимому, бытового [6]. На протяжении исследуемого периода (с 20-х годов XIX века до современности) эта традиция сохранялась.
Поселенческий фактор также трансформировался. Например, в Гривенском Черкесском ауле, основанном в 1799 году (в документах российского делопроизводства он также называется куренным селением Гривенным, с 1842 года - станицей), сохранялся привычный для Закубанья паритет: греки проживали вместе с черкесогаями и адыгами из разных племен [7]. Такое сосуществование определяло и наличие социальных связей: в архивных документах встречаются упоминания о браках греков с черкесскими армянами, а черкесо-гаев, в свою очередь, - с адыгами [8]. Обе христианские группы представляли одну группу, инкорпорированную в структуру общества Гривенского Черкесского аула, что отражалось в избрании армян и греков на должности аульных (станичных) старшин и судей [9]. В то же время наличие в данном ауле в середине 1840-х годов отдельного армянского кладбища [10] свидетельствовало об определенной дифференциации. На центробежные процессы, возможно, влияла миссионерская деятельность Армянской апостольской церкви. Г. С. Харатян, цитируя И. Хозрова, приводит имена 13 армянских священников, побывавших у черкесо-гаев в первой трети XIX века [11].
Армяне и греки (особенно считавшиеся в адыгской среде «дворянами» [12]) принимаются на службу русской администрацией: в посемейном списке декабря 1847 года греки Пот, Назарий и Павел Демтировы - урядники; армяне Яков Чентамиров - сотник, Авдик Чентамиров - хорунжий, Борис Попов, Безрук Баронов, Макар Чентамиров, Макар Попов, Никита Шарапов, Степан Карабетов, Качадур Капрелов, Карп Качадуров - урядники [13].
В 1848 году в результате конфликтной ситуации христиан (армян и греков) отселяют в Переясловскую станицу, образуя Переясловский Армянский поселок (аул). После переселения черкесские армяне и черкесские греки были зачислены в число войсковых жителей станицы и сохранили свои войсковые чины, а некоторые были даже повышены: Яков Чентамиров стал есаулом. Адыгоязычные христиане ожидали встретить здесь более спокойную ситуацию, нежели та, которая тогда была в отношениях с черкесами в Гривенском ауле. Но они столкнулись с восприятием себя как «чужих», как «азиатцев», по-видимому, из-за языка и антропологического типа [14]. В 60-е годы XIX века армяне и греки переселяются в Армавир, в котором совместное проживание вроде бы заканчивается: греки требуют отделения их в самостоятельный населенный пункт, который и был основан в 1866 году на месте бывшего аула Хаджихабль напротив станицы Григориполисской
под названием селение Греческое. В этом селе соединяются три группы горских греков: так называемые «гривенская» (Демтировы, Серафимовы, Кокшевы, Дефтенковы-Дефтеровы), «армавирская» (Костановы, Аслановы) и «эдипсукаевская» (Дефтеровы). Эдипсукаевская группа, состоящая из жителей одноименных аулов 1-го и 2-го, известна по посемейному списку, составленному в том же январе 1866 года в связи с ее переселением. Согласно этому документу, в Эдипсукае 1-м проживало 10 семей (все Девтеровы): 26 мужчин, 27 женщин, всего 53 чел. В Эдипсукае 2-м упомянуты всего две семьи (обе Девтеровы): 5 мужчин, 4 женщины, всего 9 чел. [15].
Налицо процесс этнизации - стремление горских греков стать самостоятельной группой, обусловленное, в том числе, центробежными по отношению к ним процессами среди черкесо-гаев Армавира. Но Хаджихабль-Греческое (образованный в 1867 году) просуществовал недолго. Сначала в него вселили 130 семей русских переселенцев из центральных областей Российской империи, затем переименовали в село Новомихайловское, и вскоре горские греки покидают его. Эпоха национализма приводит к расколу общины: несколько семей, в том числе многолетние лидеры Демтировы, переселяются в село понтийских греков - Мерчанское, желая сохранить, а на самом деле культивировать свою «гре-ческость». Их потомки становятся понтийцами. Большая же часть горских греков восстанавливает привычный симбиоз национальностей, вселяясь в аул Бжедугхабль (село Бжедуховское), одним из основателей которого, по-видимому, был черке-согай Петр (Борок) Асланов, женатый на гречанке по имени Деспина [16]. Интересно, что в этом ауле восстанавливается триединая этническая структура поселения: адыги проживают вместе с армянами (черкесогаями) и горскими греками. И такая ситуация сохраняется до сих пор, несмотря на все политические перипетии.
Из «коренного» населения горские греки в советский период стали национальным меньшинством. Функционирование школьных классов с преподаванием греческого языка включало их в орбиту «эллинизации», закончившуюся в конце 1930-х годов в результате репрессий и депортации греческого населения с Кавказа. Горские греки, говорившие на адыгейском и русском языках, стали называть себя русскими и адыгейцами, и только в 90-е годы XX века возобновился процесс возрождения греческой идентичности. Некоторые теперь идентифицируют себя с более крупной греческой общиной региона - понтийскими греками [17], другие стали адыгейцами (например, известный писатель Дмитрий Григорьевич Костанов) или русскими. И лишь немногие помнят самоназвание «урым» и рассказывают потомкам предания о своем происхождении.
Литература, примечания и источники
1. См. например: Тишков В. А. О феномене эт-ничности // Этнографическое обозрение. 1997. № 3. С. 3-21.
"Культурная жизнь Юга России"
№ 2 (31), 2009
2. Кузнецов И. В., Колесов В. И. «Черкесские греки» - идентичность, культура, религия // Диаспоры: независимый научный журнал. М., 2002, № 1. С. 106-132; Колесов В. И. Черкесские (горские) греки // Бюллетень: Антропология, меньшинства, мульти-культурализм. 2000. № 2. С. 87-101.
3. Барт Ф. Введение // Этнические группы и социальные границы. Социальная организация культурных различий: сб. ст. М., 2006. С. 17-19.
4. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 774. Оп. 1. Д. 368. Л. 4.
5. Миллет - правовая категория, обозначавшая самоуправляющуюся религиозную общину в Османской империи. Все население империи входило в тот или иной миллет, который превратился в так называемое конфессиональное сословие. Существовали мусульманский, греческий, армянский, армя-нокатолический, латинский, иудейский миллеты и т. д. Подробнее см.: Ortayli I. Ottoman Studies. Istanbul, 2004. P. 15-22; Улунян А. А. Миллет как этно-конфессиональный феномен Османской империи // История. Культура. Этнология: Докл. российск. ученых к VII Междунар. конгрессу по изучению Юго-Восточной Европы (Салоники, сентябрь 1994 г.). М., 1994. С. 69-80.
6. Щербина Ф. А. История Армавира и черкесо-гаев. Екатеринодар, 1916. С. 185-189; Колесов В. И. «Иванис, он же Чанклыш»: Традиция сосуществования двух имен у адыгоязычных христиан Кубани в XIX веке // Традиции и обычаи народов России.
Вторая российск. конф. с междунар. участием (1618 мая 2000 г., Санкт-Петербург): в 2 т. Т. 1. СПб., 2000. С. 176-180; Колесов В. И. Антропонимия черкесских греков. Дмитровы-Дмитриевы-Демтировы // Грани. Краснодар, 2001. С. 109-119.
7. Короленко П. П. Горские поселенцы в Черно-мории // Известия ОЛИКО. Вып. 3. Екатеринодар, 1902.
8. У жителя Гривенской Черкесской станицы хорунжего Якова Чентамирова была «крепостная жена Черкесанка Фатма Зевале» // ГАКК. Ф. 261. Оп. 1. Д. 600. Л. 144, 149).
9. Там же. Л. 144-144 об.
10. Там же. Ф. 254. Оп. 1. Д. 357. Л. 157.
11. Харатян Г. С. Этническая история черкесога-ев: дис. ... канд. ист. наук. Л., 1981. С. 77.
12. Колесов В. И. «По Закубанскому обычаю почитаются из дворян»: текстуальность и социальная организация // Древности Кубани. Вып. 20. Краснодар, 2003. С. 60.
13. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 1841. Л. 144-147 об.
14. Там же. Ф. 252. Оп. 1. Д. 1561. Л. 1-4.
15. Там же. Ф. 774. Оп. 2. Д. 126. Л. 9-11.
16. Кубанские Областные Ведомости. 1872. № 29. С. 1.
17. Попов А. П. От «Пиндоса» к «Понту»: Эт-ничность и различия греческих групп в южной России // Бюллетень: Антропология. Меньшинства. Мультикультурализм. Вып. 5. Краснодар, 2004. С. 88-89.
V. I. KOLESOV. IDENTITY TRANSFORMATION OF MOUNTAIN GREEKS AT NORTH-WEST CAUCASUS (XIX-XX)
The author describes the historical development of mountain Greeks at North-West Caucasus during a century and a half. He singles out the identity parameters which are social borders of the ethnic community.
Key words: identity transformation, mountain Greeks, North-West Caucasus, symbiosis.
Ю. В. ПРИЙМАК
«ГРЕЧЕСКИЙ ПРОЕКТ» В КОНТЕКСТЕ ВКЛЮЧЕНИЯ КРЫМСКОГО ХАНСТВА В СОСТАВ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
в статье исследуется историко-политическая проблематика включения Крымского ханства в состав российской империи в апреле 1783 года.
Ключевые слова: «греческий проект», Крымское ханство, российская империя, дипломатия.
На рубеже 70-80-х годов XVIII века определение статуса земель Северо-Восточного Причерноморья напрямую зависело от реализации внешнеполитических установок стран, вовлеченных в процесс решения «восточного вопроса». Судьба же Крыма, Приазовья, Тамани и Кубани непосредственно определялась активностью военно-политических усилий России в борьбе с Османской империей за гегемонию в Северо-Восточном Причерноморье. Его области в системе международных отношений того времени рассматривались в качестве едино-
го, целостного и внутренне интегрированного региона Юго-Восточной Европы. Во время правления Екатерины II российская политика в СевероВосточном Причерноморье отнюдь не страдала доктринерскими стереотипами прошлого, позволяя создавать благоприятные условия для реализации поставленных целей как на внутрирегиональном, так и на международном уровнях. Это предопределило зарождение и реализацию российской внешнеполитической инициативы, известной в историографии как «греческий проект» [1].
