CC BY
306
Т.И. ШПАНКОВА
СВОЕОБРАЗИЕ МИФОЛОГИЧЕСКИХ ОБРАЗОВ В ТВОРЧЕСТВЕ С.Д. ЭРЬЗИ
Ключевые слова: С.Д. Эрьзя, скульптура, мифология, образ, фольклор, мировидение.
Статья посвящена исследованию мифологических образов в творчестве выдающегося скульптора, выявлению специфики интерпретации сюжетов древнегреческой, библейской, русской мифологии в его скульптурах «Мельпомена», «Леда и Лебедь», «Калипсо», «Медуза», «Сократ», «Ева», «Моисей»,
«Иоанн Креститель», «Христос», «Баба Яга», «Леший» и др. Автором обосновывается положение о том, что мифологические мировидение С.Д. Эрьзи восходит к национальному фольклору, к художественно-эстетическим традициям мордовского народа.
T.l. SHPANKOVA
THE ORIGINALITY OF MYTHOLOGICAL CHARACTERS IN THE WORKS OF S.D. ERZYA
The article is devoted to the research of mythological characters in the works of the outstanding sculptor, to the revealing of the specificity of the interpretation of the subject of the ancient Greek, biblical, Russian mythology in his sculptures «Melpomene», «Leda and the Swan», «Calypso», «Medusa», «Socrates», «Eve», «Moses», «John the Babtist»,
«Christ», «Baba Yaga», «Leshy», etc. The author comes to the conclusion that the mythological world vision of S.D.
Erzya goes back to the national folklore, to the artistic and aesthetic traditions of the Mordovian people.
Каждая эпоха имеет своих гениев. Одним из них в ХХ в. был С.Д. Эрьзя. Наделенный боговдохновенным талантом, он выразил в своих скульптурах образы красоты в её бесчисленных ликах, уподобив их сонетам В. Шекспира и великолепным стихам С. Есенина. Служа прекрасному, он видел мир во всем многообразии его проявлений, смотрел на него как эрзянин, художественное зрение которого сформировалось под влиянием национальной фольклорно-мифологической культуры. Многие образы его скульптур основываются на культурных архетипах мордовского этноса. Именно в таком ракурсе воплощена мифологическая красота женщины в скульптуре «Ева», космическая мудрость в работах «Лев Толстой», «Моисей», «Сократ», «Старик-мордвин», христианское благолепие и идея единства Бога и человека в портретах «Иоанн Креститель» и «Христос». С. Эрьзя не мифологизирует своих персонажей, он их объективирует, как это делает мифологическое сознание, в котором сливаются субъективное и объективное, предмет и его идея, человек и его имя, земное и небесное, вселенское и человеческое. Мифология в творчестве С.Д. Эрьзи - генетически обусловленная субстанция, по природе своей онтологическая сущность. В этом - причина магии его творчества, притягивающей к себе и очаровывающей поэзией красоты и юностью пребывающей в ней жизни. Именно благодаря этому персонажи его скульптур - не слепки или портреты, а гениальные символы, знаки бытия, постигаемые не столько рассудком, сколько интуицией. Творчество С.Д.Эрьзи - наглядный пример практического воплощения национальных художественно-эстетических традиций мордовского народа.
В скульптурах С.Д. Эрьзи невозможно не заметить влияния традиционной народной культуры [1, с. 4; 6, с. 5; 2, с. 147]. В них прослеживается тесная связь моральных универсалий и национально-специфических нравственных представлений и норм. С.Д. Эрьзя опирался на вековые традиции не только родного и многих других народов. Образы, созданные им, содержат элементы национального и общечеловеческого. Б. Полевой писал: «Мифологические образы, навеянные античными легендами, библейскими преданиями, он, с детства воспитанный на мордовском фольклоре, на русских сказках, воспринимает по-своему, именно сказочно и очень народно» [4, с. 54]. Галерею образов, созданных С.Д. Эрьзей, можно характеризовать как художественно-мифологическое бытие, отражающее концепцию миропонимания скульптора [9, с. 127-128], они не несут в себе ярко выраженную религиозную направленность, не выражают мысли о всемогуществе Бога, не призывают к смиренному поклонению. Обращаясь к библейской теме, С.Д. Эрьзя
пытается найти идеал, моральный эталон. Скульптора интересовали не просто образы святых, а образы, воплощающие в себе христианский идеал: Христос, Иоанн Креститель, Моисей, Ева. Он воспринимал их по-своему, порой его видение шло вразрез с общественными понятиями. Христос Эрьзи преднамеренно очеловечен, реалистичен, ибо он соотносил «свою духовную, чувственную и физическую жизнь с земной жизнью воплощенного Бога - Иисуса Христа, что можно увидеть, прежде всего, по серии автопортретов скульптора и изображений Христа», полных трагизма и человеческих переживаний. Образ Христа в одном случае выражает молчаливое страдание распятого на кресте человека («Христос распятый» (1911)), в другом - кричащий от невыносимых мук с искривленным от боли лицом («Христос кричащий» (1910)), в третьем - мужественно переносящий муки, онемевший от страданий («Христос» (1940, 1945)). В нем он видит отражение страданий своей далекой родины и вечность человеческого горя.
Вдохновенным и внутренне напряженным предстает перед нами ветхозаветный Моисей. По утверждению Б. Полевого, Моисей у Эрьзи - «не автор знаменитого пятикнижья, ... и не божий пророк. Русский скульптор воспринимает библейскую легенду как сказку. Его «Моисей» - сказочный герой. Он романтичен по исполнению, но при всем этом облик его прост и народен» [4, с. 55]. Черпая темы из библейских сюжетов, Эрьзя их решает в духе народных представлений о верховном боге (Нишке-паз) [8, с. 105-106]. С.Д. Эрьзя создает образ, полный глубокого драматизма, мы видим персонаж, способный указать народу праведный путь в жизни и найти способ избавления от страданий. «Моисей» выполнен из цельного куска дерева альгарробо. Его пластическая система находится в противоречии с канонами построения скульптурного произведения, бросается в глаза анатомическая «неточность» (в строении черепа и т.д.). Но это неточность метафоры - дело рук природы: причудливые извивы бровей, бороды, усов, волос и щек.
В творчестве Эрьзи преобладают женские образы, созданные под влиянием мифов, преданий и легенд, рассказывающих о покровительницах-богинях, игравших важную роль в жизни мордвы. Он преклоняется перед женщиной-матерью, прародительницей человечества, труженицей, хранительницей домашнего очага [9, с.129]. Воплощением чувственности, народного идеала красоты представляется «Ева» (1919), изваянная из большого куска белого крупнозернистого мрамора с большой голубовато-серой прожилкой. Светлая часть камня послужила для изображения фигуры, темная - одновременно и постамент, и дерево, и волосы, и змея. «Ева» наполнена жизненной силой, и коварный змей не кажется ей ни коварным, ни страшным, ибо он рождает в её теле сильные и упоительные чувства. У С.Д. Эрьзи есть скульптура Евы, созданной в Москве в 1917 г. Её фотография сохранилась в одном из альбомов Эрьзи в Государственном Русском музее. Она подписана: «Москва, 1917 год». Скульптор изображает женщину, пропорционально сложенную, в расцвете сил, юную, полную жизни. Она стоит, повернув голову к правому плечу (но только повернув, а не положив), закрыв лицо правой рукой, словно стыдясь своего отношения к происходящему. Левая рука прикрывает Змея-искусителя, поднявшегося по левому бедру.
В галерею мифологических образов входят скульптуры «Баба Яга» (1930), «Леший», «Леда и Лебедь» (1922), «Медуза», «Калипсо» (1917), «Мельпомена» (1939). «Калипсо» выполнена из мрамора в 1917 г. «Изящество и сила..., необычная чистота линий, ... чуть ироническая, лукаво-чувственная улыбка, нега сладострастия, застилающая ее затуманенный взор ...» такой видит «Калипсо» Г.О. Сутеев [7, с. 51]. В юной греческой красавице есть что-то надменное, загадочное, неземное и в то же время очень женственное, чувственное и человечное.
В 1922 г. из кавказского ореха Эрьзя выполнил скульптуру на мифологический сюжет «Леда и Лебедь», изображающую сцену свидания прекрасной Леды и Зевса, явившегося в образе Лебедя. В 1929 г. создана «Леда» из кебрачо в Арген-
тине. Она несколько отличается от первой. В композиции «Леды» 1922 г. доминирует изображение Лебедя, полностью завладевшего чувствами Леды, в «Леде» 1929 г. на первый план выведен образ страстной женщины, погруженной в свои глубокие чувства. «Леды» Эрьзи - это гимны женщине, страстной и любящей.
Работы Эрьзи олицетворяют стихию человеческих страстей и переживаний. Образы Леды, Медузы, Калипсо, Мельпомены выражают вечные непреходящие ценности: любовь, добро и зло, честь, справедливость. Стихия могучего чувства отразилась в образе Калипсо, её одухотворенное светлое лицо полно грусти, она печалится, провожая уплывающего навсегда Одиссея. Другое дело Медуза. Корни её образа уходят в народные представления о всевозможных «держательницах» воды, огня, леса, земли. У неё полуоткрытые глаза, густые брови, невыразительные губы. На лице спокойствие, взгляд устремлён куда-то вниз. Женщина с причудливой прической, напоминающей клубок змей, юная, с чуть припухшими губами, спокойно задумалась. Она погружена в самосозерцание, что совсем не в характере горгоны [8, с.140]. В 1942 г. на страницах газет появилась репродукция с «Медузы», олицетворяющей жестокость и коварство. Её красота холодная, недостижимая, недоступная, отчужденная... Сдвинутые брови, сжатые губы указывают на ее решительность и беспощадность. Эрьзя спрятал глаза глубоко в глазных впадинах, у неё появился испепеляющий по своей силе взгляд, способный превратить людей в камень, при изменении освещения начинают шевелиться змеи в её причёске.
В произведениях Эрьзи прослеживается борьба Зла с Добром, как это происходит в мифологии. Мать-богиня Анге-патяй, решив снабдить людей добрыми помощниками, раздобыла огниво и стала высекать добрых духов-помощников. Шайтан тоже сумел найти огниво и «настукал» немало злых духов. Добрая деятельность Анге-патяй перекликается с неутомимой работой скульптора, создающего своих «детей», населяющего мир прекрасным воплощением мечты о гармонии [8, с.34].
Мифы о своем народе С.Д. Эрьзя пронес через всю свою жизнь и творчество. Намекая на близкое родство Эрьзи и созданного им образа «Моисея», В.В. Назинцев писал: «Главная страсть мордовского Моисея - спасти свой маленький народ от небытия. Но спасти не политически, а хронотопически, художественно, конструируя, упорядочивая бытие, превращая Хаос в Космос» [3, с. 43]. Мифологические персонажи в творчестве С.Д. Эрьзи выступают в фокусе миро-видения эрзянского этноса, его поэтической концепции мира, одухотворенного мыслью и духом человека, живущего в согласии с законами мироздания.
Литература
1. Абрамов К.Г. Степан Эрьзя: Биографический очерк / К.Г. Абрамов. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1979. 112 с.
2. Коненков С.Т. Мой век: Воспоминания / С.Т. Коненков. М.: Политиздат, 1988. 381 с.
3. Назинцев В.В. Каким Бахтин объяснит Эрьзю? / В.В. Назинцев // Бахтин и время. Саранск, 1998. С. 42-43.
4. Полевой Б.Н. Эрьзя (Степан Дмитриевич Нефедов) / Б.Н. Полевой. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1969. 72 с.
5. Солнечный край: лит.- худож. сб. / сост. И.А. Алявин, А.А. Соболевский. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1979. 272 с.
6. Степан Дмитриевич Эрьзя / сост. М.Н.Баранова. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1987. 240 с.
7. Сутеев Г.О. Скульптор Эрьзя / Г.О. Сутеев. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1968. 176 с.
8. Шибаков Н.И. Степан Дмитриевич Эрьзя. Проблемы творчества / Н.И. Шибаков. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1976. 160 с.
9. Юрченкова Н.Г. Мифология в культурном сознании мордовского этноса / Н.Г. Юрченкова. Саранск: Изд-во Морд. ун-та, 2002. 156 с.
ШПАНКОВА ТАТЬЯНА ИВАНОВНА родилась в 1975 г. Окончила Мордовский государственный педагогический институт. Старший преподаватель кафедры иностранных языков Мордовского педагогического института, аспирант отдела литературы и фольклора НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. Область научных интересов - фольклор, мифология, литература, искусство. Автор 6 научных статей.
