CC BY
49
3. Итоги демографической переписи 1920 года по Омской губернии. Возрастный и национальный состав населения с подразделением по полу и грамотности. Омск, 1923.
4. Итоги 10-процентного выборочного обследования отдельных хозяйств в 1928 году по Сибирскому краю. Новосибирск, 1929.
5. Итоги сельскохозяйственной переписи 1920 года по Омской губернии. Омск, 1922.
6. Материалы по истории немецких и меннонитских колоний в Омском Прииртышье. 1895 - 1930 / сост. П.П. Вибе. Омск, 2002.
7. Материалы по переселенческому хозяйству в Степной и Тургайской областях, собранные и разработанные экспеди -цией по исследованию степных областей. СПб., 1907. Том V.
Акмолинская область. Омский уезд.
8. Немцы в Сибири: сб. документов и материалов по истории немцев в Сибири. 1895 - 1917 / сост. П.П. Вибе. Омск, 1999.
9. Советское государство и евангельские церкви Сибири в 1920 - 1941 гг.: документы и материалы / сост. А. И. Савин. Новосибирск, 2004.
10. Списки населенных мест по Омскому округу. Омск, 1925.
11. Список населенных мест Сибирского края. Новосибирск , 1928. Т. 1. Округа Юго-Западной Сибири.
12. Этноконфессия в советском государстве. Меннони-ты Сибири в 1920 - 1980-е годы. Аннотированный перечень архивных документов и материалов. Избранные документы / сост. А.И. Савин. Новосибирск; СПб., 2006.
УДК 94(47)
ЙАТАТАА ЙЁТАА А ООШЁТЁ У! ЁАОАОЁЁ: ЁТГОЁЁЁО ЇоТОАшТоА А.Ї. ОААТОТАА N ЇОААЁА ГЁА! ЇйААТЙЁАА Г ТАТ АТАТЙЁТАЙЁТАТ ЁГЙОЁОООА А 1'А0ЁЯА
Люди, покинувшие Советскую Россию в первые годы ее существования, надеялись обрести за рубежом прежде всего свободу - свободу творчества, свободу совести, свободу мысли и свободу слова.Однако и на чужбине часто возникали трудноразрешимые проблемы реализации прав и свобод гражданского общества. Весьма показательна в этом отношении история конфликта Г.П. Федотова с Парижским Богословским институтом.
Во второй половине 1930-х гг политическая и общественная атмосфе -ра в Европе постепенно становилась все более напряженной. Приход к власти фашистов в ряде европейских стран привел к расколу в русской эмиграции. Некоторые ее представители увидели в тоталитарных вождях Запада чуть ли не «спасителей России». Демократ Г П. Федотов не мог разделить такую позицию, не шел на компромисс с фашистской идеоло -гией, полагая, что Россия, христианство и демократия представляют со -бой неразрывное органическое целое.
Начало конфликта Федотова с коллегами по Институту было положено статьей Георгия Петровича «Пассионария», которая была посвящена событиям в Испании [4]. В этой работе Федотов публично заявил о том, что Долорес Ибаррури при всем его несогласии с коммунистическими взглядами «Пассионарии» ближе ему, чем генералиссимус Франко.
Статья вызвала взрыв возмущения в «правых» кругах эмиграции. Особенно возмутило многих следующее утверждение Г.П. Федотова: «Я - с Пассионарией, потому что я с демократией. Эта позиция морально чрезвычайно облегчается сознанием обреченности Пассионарии и ее дела. Быть с побежденными - это завет русской интеллиген -ции» [4. С. 60].
С новой силой конфликт разгорелся в 1939 г., когда Федотов опублико -вал в «Новой России» статью «Торопитесь!» [5. С. 2 - 3]. В ответ на эту статью крайне правая монархическая газета «Возрождение»1 обвинила ГП. Федотова в симпатиях к И.В. Сталину.
Статья вызвала резкое недовольство у коллег Г П. Федотова - членов правления Богословского Института. Сам глава Института митрополит
1 «Возрождение» - ежедневная газета, выходившая в Париже в 1925 - 1940 гг. До 1927 г. издавалась под редакцией П.Б. Струве, затем - Ю.Ф. Семенова. После Второй мировой войны превратилась в журнал, сохранив название.
АА Ааёу! е+ааа,
апїеда Гоёа ёаоаади Тда+апдаа( (Тё ёпдТ-дёё а ТТааёоаа ада !у,
№0
ААЙ01ЁЁ. 2008. № 5(24)
Евлогий2 созвал его правление и потребовал, чтобы профессору Г П. Федотову было выражено самое резкое порицание, так как его публицистическая деятельность «приняла характер опасный и угрожающий существованию Института» [6. С. 25]. При этом, как вспоминала жена Георгия Петровича Елена Николаевна Федотова, «можно быть почти уверенным, что никто из коллег ... этой статьи не читал. Потому они с легкостью разделили негодование митрополита» [6. С. 25]. О том, что сам митрополит Евлогий не читал статьи Федотова, можно судить из письма Е.Ю. Скобцовой (матери Марии)3 к Георгию Петровичу: «Я была у Митрополита и имела с ним по существу очень драматичный, хотя внешне и ласковый разговор. Я спросила его, читал ли он Вашу статью, за которую они Вас осудили. Он чистосердечно признался, что и в глаза ее не видал. Замечу мимоходом, что, поскольку мне удалось выяснить, никто из профессорской коллегии ее не читал» [3. С. 137].
В 1939 г, когда конфликт разгорелся с новой силой, Г П. Федотов жил в Лондоне, получив впервые за пятнадцать лет работы в Институте полугодовой отпуск для научных занятий4, поэтому основные события конфликта с правлением Богословского Института хорошо прослеживаются по материалам его переписки с женой, друзьями и коллегами.
8 февраля 1939 г в отсутствие Г П. Федотова на заседании правления Богословского Института было постановлено: «Публицистическая деятельность ГП. Федотова приняла в последних выступлениях характер опасный и угрожающий существованию Института, вызывая смущение и соблазн в русском обществе. Глубоко огорченное означенными выступлениями Г.П. Федотова, Правление выражает ему порицание и признает необходимым, чтобы он в сознании своей ответственности за судьбу Института, воздержался в дальнейшем от подобных выступлений» [2. С. 123 - 124].
Выписку из протокола заседания правления Института отправили Георгию Петровичу в Лондон по почте. К ней было приложено резкое письмо митрополита Ев-логия, в котором Федотову в ультимативной форме предлагалось либо уйти из Института, либо «прекратить эти публицистические, социалистические выступления, которые наносят ... огромный вред не только Богословскому Институту, но и всей епархии» [2. С. 120].
Георгий Петрович написал коллегам ответное письмо, датированное 13 февраля 1939 г, в котором заявил, что не согласен с высказанным ему порицанием за публицистическую деятельность и просил пересмотреть решение правления [2. С. 120]. Как вспоминала
2 Митрополит Евлогий, в миру - Василий Семенович Георгиевский (1868 - 1946). Еще в России был видным деятелем Русской Православной церкви, с 1895 г. - архиереем, членом Второй и Третьей Государственных Дум (1907 - 1912). В эмиграции основал Богословский Институт имени Преподобного Сергия Радонежского в Париже.
3 Мать Мария, в миру - Елизавета Юрьевна Скобцова, урожденная Пиленко, в первом браке Кузьмина-Караваева (1891 - 1945) - известная поэтесса, журналист, художница, член партии эсеров. С 1920 г. в эмиграции занималась религиозно-общественной деятельностью, в 1935 г. возглавила общество «Православное дело». Участвовала во французском Сопротивлении, погибла в концлагере Равенсбрюк.
4 В Англии Г.П. Федотов занимался в библиотеке Британ-
ского музея и приступил к написанию первой части книги «Русское религиозное сознание», увидевшей свет в 1947 г. в США.
Елена Николаевна Федотова, «для него (Георгия Петровича. - А.Г) это нападение было тяжелым моральным ударом. Он с изумлением понял, что за годы его миролюбивых и корректных отношений с коллегами у них накопилось к нему недоброжелательство, которое только искало случая проявиться. По его словам, он за эти месяцы поседел и надолго лишился сна» [6. С. 25]. Г.П. Федотов без особых затруднений мог вынести свой конфликт с Институтом на страницы русской и английской прессы. Но, щадя митрополита и не желая подводить под удары Богословский Институт, Георгий Петрович предпочел воздержаться от публичной полемики.
Слухи о постановлении Правления взволновали, однако, студентов Института. Опасаясь, что оскорбленный порицанием Георгий Петрович покинет Институт, они составили письмо-обращение, в котором выражали ему свою любовь и уважение и просили Федотова не оставлять профессорскую кафедру в Институте: «Забывая собственные разногласия и расхождения во взглядах и с Вами, мы сейчас соединяемся в одном порыве, в одной убедительной просьбе к Вам: не оставляйте Института. Мы хотим видеть Вас нашим профессором впредь, как и раньше. Потому что мы слишком ценим Вас как профессора и ученого, чтобы так досадно лишиться Вас» [2. С. 128].
Надежной духовной поддержкой Федотова в той сложной ситуации были его семья, друзья - коллеги по благотворительной организации «Православное дело» И.И. Фондаминский и мать Мария, семья Бердяевых5.
В майском номере 1939 г редактируемого им самим журнала «Путь» Николай Александрович Бердяев опубликовал статью под названием «Существует ли в православии свобода мысли и совести?» [1. С. 46 - 54]. В ней был поставлен вопрос: «Может ли православный, оставаясь профессором православной духовной школы, быть демократом, социалистом, быть защитником свободы, социальной справедливости, достоинства человека?» [1. С. 46], - и отвечает на него на примере случая с профессором Г П. Федотовым. Николай Александрович констатирует ошибочность представлений о том, что для профессора Богословского Института будто бы недопустимо заниматься политикой: «Профессорам Богословского Института разрешается сколько угодно заниматься политикой, но исключительно «правой» политикой. Никто не предложил бы профессору Богословского Института выйти из состава профессуры, если бы он написал статью в защиту монархической реставрации». В итоге Н.А. Бердяев делает разоблачающий вывод: «Русское духовенство, иерархи церкви всегда трепетали перед государственной властью, приспособились к ней и соглашались подчинить ей церковь. Это осталось и сейчас, когда уже нет, слава Богу лживого «православного государства». И сейчас люди церкви трепещут перед правой эмиграцией, разыгрывающей роль государственной власти, вместо того, чтобы учить ее христианству Это мы видим в истории с Г.П. Федотовым, делающей ему большую честь» [1. С. 50].
5 В дневниках супруги Н.А. Бердяева Лидии Юдифовны Бердяевой за 1939 г. сохранились воспоминания о встречах с Еленой Николаевной Федотовой, во время которых обсуждалась история конфликта Г.П. Федотова с правлением Богословского Института (см.: Бердяева Л.Ю. Профессия: жена философа. М., 2002. С. 174, 180).
О том, что Г.П. Федотов находил поддержку в широких кругах русской эмиграции, свидетельствует известный писатель-эмигрант В .С. Яновский: «Испанская кампания была поворотным пунктом в жизни многих европейцев. . Гражданская война застучала безобразным кулаком по кровле нашего быта, и приходилось выбирать в союзники меньшее зло. Некоторые сразу уехали в Мадрид; другие все собирались туда. Кровно, идейно и традиционно большинство из нас было связано с законным республиканским правительством. Статья Федотова о Пассионарии эмоционально отвечала на многие «проклятые» вопросы, примиряя со злейшими противоречиями. Многие вопросы становились если не яснее, то хотя бы приемлемее. Но потасовка такого рода стоила Федотову многих внутренних сил; впрочем, она же сблизила его с молодыми литераторами» [7. С. 53].
На наш взгляд, противостояние, возникшее между Г.П. Федотовым и членами правления Богословского Института, нельзя оценивать совершенно однозначно. Поведение коллег Федотова объяснялось тем, что с момента своего основания Парижский Богословский Институт находился в двойственном положении. С одной стороны, зарубежная православная церковь обвиняла Институт в том, что он был недостаточно православным и национальным, излишне либеральным, так как многие профессора Института (В.В. Зеньковский, Г.В. Флоровский, С.Н. Булгаков и Г.П. Федотов) принимали активное участие в экуменическом движении. С другой стороны, проблематичным было и финансовое положение Института - его деятельность субсидировалась в основном иностранными религиозными организациями, прежде всего американской межконфессио-нальной христианской организацией УМОА.
При этом состав профессуры Богословского Института был весьма неоднородным. Наряду с либеральными монархистами он включал в себя людей «пореволюционных» убеждений, каким был, в частности, ГП. Федотов. Настроенные против большевиков, они тем не менее оставались социалистами и принимали революцию
как факт. Эти люди были противниками реставрации в России монархии и надеялись на эволюцию советского режима и установление настоящего социализма. Это не встречало понимания у западных религиозных органи-заций-спонсоров Института. Федотовские высказывания ставили под вопрос само существование Института, чем и объясняется поведение коллег-профессоров и митрополита Евлогия, заботившихся об общем деле - жизни Института и всего Сергиевского подворья. Георгий Петрович же был человеком принципа, для него высказать свое отношение к происходящему в публицистике всегда было делом чести.
Неизвестно, чем бы закончился этот конфликт но он сошел на нет с началом Второй мировой войны. Покидая навсегда Европу Федотов, у которого не было сколько-нибудь ясных представлений о своем ближайшем будущем, с облегчением произнес: «Одно, слава Богу, ясно, с Богословским Институтом все кончено» [6. С. 27].
Таким образом, рассмотренный нами эпизод эмигрантского периода жизни ГП. Федотова показывает, что на пути реализации права на свободу слова даже в условиях развитой западной демократии ХХ в. в среде русской эмиграции возникали труднопреодолимые препятствия как сугубо материального, так и политико-мировоззренческого свойства.
1. Бердяев Н.А. Существует ли в православии свобода мысли и совести? // Путь. Париж. 1939. № 56.
2. Документы и письма по поводу разногласия, возникшего между профессором ГП. Федотовым и Правлением Православного Богословского Института в Париже // Звезда. 1996. № 10.
3. Кантор В.К. Философия национальной самокритики // Вопросы философии. 2006. № 3.
4. Федотов Г.П. Пассионария // Федотов Г.П. Полн. собр. статей: в 6 т. Париж, 1988. Т. 4. Защита России.
5. Федотов Г.П. Торопитесь! // Новая Россия. Париж, 1939. № 59.
6. Федотова Е.Н. Георгий Петрович Федотов // Федотов Г.П. Полн. собр. статей: в6т Париж, 1988. Т. 1. Лицо России.
7. Яновский В.С. Поля Елисейские. Книга памяти. СПб., 1993.
УДК 94(47)
АоАГАГОА ТОМ 0АГЁВ А ААААЙОАГЙЁТ 1 АОЁА а 20-а аТай XX ааеа
В 1920-е гг. в дагестанском ауле развивалась внутринадельная, так называемая внутрикрестьянская аренда - частично наем земли бедняками и середняками, а частично - богачами у бедняков и середняков. Земли беднякам, как правило, сдавались на кабальных условиях, за отработки, из доли урожая, а зажиточным крестьянам - в типично капиталистическую аренду. Зажиточный крестьянин брал в аренду в предпринимательских целях, а бедняк - в целях удовлетворения насущных нужд семьи.
Аульская верхушка вела свое хозяйство в основном на купчей и арендованной земле. Чем мощнее группа, тем ничтожнее роль надельной земли в ее общем землепользовании. Высшей группе крестьян (крестьянам, имеющим свыше 10 десятин посева) Хасавюртовского округа, со -ставлявшей всего 3,3% хозяйств, принадлежало 6 695 десятин (62%) из 10 850 купчей и 9 499 десятин (74,2%) из 12 842,5 десятин арендованной земли [4]. Из всей площади земли, принадлежавшей этой группе, удель-
♦------------------------
I .A. A&a іаёбоаё fTa,
nTёnёaoaёu Ё Гпоёобоа ёnоTдёё, aдбaTёTaёё ёуо-^Taдaдёё AaaanoaГпёTaT fao+fTaT Oaf ода DTnnёё-nёTё Аёаай і ёё f.аоё
АДЙОГёЁ. 2008. № 5(24)
