Суверенитет Африки в контексте перехода к многополярному миропорядку (на примере дискурса вокруг Сахеля) Текст научной статьи по специальности «Социальные науки»

Научная статья

СУВЕРЕНИТЕТ АФРИКИ В КОНТЕКСТЕ ПЕРЕХОДА К МНОГОПОЛЯРНОМУ МИРОПОРЯДКУ (НА ПРИМЕРЕ ДИСКУРСА ВОКРУГ САХЕЛЯ)

О 2024 А.Ч. Околи

ОКОЛИ Аль Чуквума, PhD (оборона и стратегия), PhD (история и международные отношения), преподаватель (управление безопасностью), Факультет политических наук, Федеральный университет Лафии, Лафия, Нигерия. ORCID: 0000-0002-1685-3230. E-mail: okochu007@yahoo.com

Аннотация. Мир переживает новую волну геополитических трансформаций, и Африка в этом отношении не является исключением. Формирующийся глобальный геополитический порядок характеризуется перестраиванием и встречным выстраиванием связей и интересов как на многостороннем, так и на минилатеральном уровне, порождающих долгосрочные последствия для стран и народов. В исследовании анализируется суверенитет Африки в контексте геополитической динамики континента. Рассматривая регион Сахеля с опорой на вторичные источники, автор раскрывает и обосновывает последствия новой геополитической ситуации на континенте с точки зрения суверенитета государств. Автор использует широкую концептуальную рамку, анализируя суверенитет Африки как способность государств континента контролировать свою политическую, экономическую, военную и культурную судьбу в условиях перехода к многополярности. Подчеркивая растущее влияние Китая и России в противовес влиянию Соединенных Штатов, автор утверждает, что геополитическая борьба великих держав в Африке обусловлена прежде всего их геостратегическими интересами. При нынешней расстановке сил и сложившихся условиях страны континента могут оказаться в выигрыше или в проигрыше в зависимости от того, насколько стратегически активны они будут в плане функциональных дипломатических отношений с внерегиональными геополитическими лидерами.

В статье утверждается, что такое взаимодействие должно быть достаточно прагматичным, чтобы продвигать интересы Африки на основе взаимного уважения и функциональной взаимозависимости. В противном случае агентность и самоопределение Африки вновь ставятся под вопрос, как это было в ходе доколониальной «битвы» за Африку.

Ключевые слова: Африка, геополитика, многополярность, Сахель, суверенитет, сверхдержавы, соперничество

DOI: 10.31132/2412-5717-2024-67-2-118-133

Для цитирования: Околи А.Ч. Суверенитет Африки в контексте перехода к многополярному миропорядку (на примере дискурса вокруг Сахеля). Ученые записки Института Африки РАН. 2024. № 2. С. 118-133. https://doi.org/10.31132/2412-5717-2024-67-2-118-133

ВВЕДЕНИЕ

Африка всегда была регионом геополитической схватки ведущих мировых держав, и в этом смысле ее судьбе присущ особый драматизм. Несмотря на то, что Африку вряд

ли можно назвать мощным актором мировой политики, на протяжении всей своей истории она привлекала внимание великих держав. По сути, континент стал настоящим местом геополитической конкуренции, в которой интересы африканских народов и государств зачастую если и учитывались, то как второстепенные.

В викторианскую эпоху Африка была эпицентром мирового имперского экспансионизма [Аке 1981]. Тогдашние колониальные державы разделили континенты на сферы влияния, которые соответствовали их геостратегическим интересам. Эта произвольная «нарезка» получила дипломатическое оформление на Берлинской конференции 1884— 1885 гг., на которой африканцы не были представлены вообще. До этого и в дальнейшем колониальные державы стремились закрепить свое влияние на Африку путем принудительных аннексий, имперских набегов и дипломатии канонерок [Rodney 1972].

Во время «холодной войны» Африка стала театром идеологических противостояний между Востоком и Западом. Стремясь заполучить стратегических союзников на континенте, соперники провоцировали прокси-войны и военные перевороты в некоторых африканских государствах [Rodney 1972]. Непримиримые режимы и государственные деятели устранялись в угоду геостратегическим интересам сверхдержав [Rodney 1972]. Биполярная структура мира и особенности геополитики той эпохи способствовали формированию дипломатических альянсов, соответствующих логике соперничества между Востоком и Западом на континенте. Даже «неприсоединившиеся» государства в значительной степени оставались политически связанными со своими бывшими колониальными хозяевами, сохраняя явный прозападный дипломатический уклон и предвзятость.

После окончания «холодной войны» геополитическая обстановка в Африке претерпела значительные изменения и трансформации. На сцене появились новые глобальные и региональные акторы. Это сопровождалось новыми ставками, новыми интересами и новыми повестками дня. Некогда доминировавшая прозападная ориентация внешней политики на континенте претерпела значительные изменения в связи с нарастанием многополярной динамики геополитических отношений. Новые акторы борются за значимость и доминирование со старыми на фоне метающегося внутреннего и регионального контекста геополитики на континенте.

Развивающаяся геополитическая ситуация многополярности открывает перед государствами Африки огромные перспективы и вызовы. Она обещает эру конкурентоспособной и диверсифицированной дипломатии, способной поставить интересы Африки в центр геополитической схватки. Однако многое зависит от того, как африканские государства смогут прагматично использовать связанные с этим возможности, ревностно оберегая свой суверенитет.

В статье предпринята попытка проблематизировать суверенитет Африки в свете формирующегося многополярного геополитического порядка. На примере опыта Сахе-ля в статье показано, как меняется современный геополитический контекст на континенте и какие последствия это имеет для военных, экономических и политических аспектов суверенитета африканских государств. Суть работы заключается в том, чтобы стимулировать теоретическое и телеологическое исследование заданной проблематики, которые могли бы лечь в основу практических действий.

КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ УТОЧНЕНИЯ: МНОГОПОЛЯРНОСТЬ И СУВЕРЕНИТЕТ

Полярность подразумевает существование полюса силы в международной системе. Под полюсом силы понимается государство или альянс государств, обладающие существенной силой воздействия на поведение других государств в международной политике.

По словам Э. Эшфорда и Э. Купер, «полярность описывает распределение власти в международной системе и то, как оно меняется с течением времени» [Ashford, Cooper 2023].

На протяжении многих лет модель распределения сил в международной системе претерпевала значительные сдвиги, которые выражались в различных конфигурациях, таких как однополярность (однополярная система), биполярность (биполярная система) и многополярность (многополярная система). Каждая из этих систем знаменует собой эпохальный сдвиг в структуре миропорядка.

Современная международная система ни однополярна, ни биполярна. Она многопо-лярна в том смысле, что гегемонистское влияние распределено между несколькими крупными, средними и восходящими глобальными державами, и ни одна из них не обладает однозначным первостепенным экономическим, военным и политическим потенциалом для доминирования в мировых делах. Крупные державы - это США, Китай и Россия, которые обладают значительным влиянием. К средним державам относятся Франция, Великобритания, Германия, Япония и Австралия. Кроме того, на различных уровнях международных отношений существует множество восходящих держав: Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), Бразилия, Саудовская Аравия, Иран, Южная Корея и т.д. Каждая из этих стран оказывает значительное влияние на мировые дела на глобальном или региональном уровнях.

Суверенитет - это качество быть высшей политической властью, не подчиненной никакой стоящей над ней власти в отношении принятия и исполнения гражданских решений [Mclean, McMillan 2003]. Это один из определяющих атрибутов Вестфальской системы [Okoli, Ngwu 2019], без которого государство в значительной степени теряет всю свою сущность. В базовых терминах это предполагает верховенство власти государства в пределах его территории [Okoli, Atelhe 2021].

Таблица 1. Детерминанты суверенитета

Фактор Описание

Политическая независимость Быть свободным от любого иностранного господства или контроля.

Эффективная армия Компетентные вооруженные силы, способные применять и осуществлять монополию на легитимное насилие (не узурпируя его), защищать суверенитет и территориальную целостность государства и подчиняться гражданскому контролю.

Верховенство государства и его правления Государство и его правление должны превалировать над любыми другими сравнительными или конкурирующими юрисдик-циями. Государство должно обладать средствами для осуществления эффективных и принудительных мер в пределах своей суверенной области.

Легитимное правительство Правительство должно пользоваться поддержкой со стороны гражданского населения. Оно должно быть достаточно компетентным и функциональным, чтобы обеспечить народную преданность и гражданскую идентификацию.

Патриотическое лидерство и следование за ним И лидеры, и население должны верить в государство и его власть. Они должны быть способны взять на себя обязательства по поддержанию безопасности и верховенства конституции и национальных идеалов.

Дипломатическая активность Государство должно целенаправленно и настойчиво отстаивать свои стратегические интересы в мировых делах

Источник: составлено автором на основе [Okoli, Atelhe 2021].

В международных отношениях суверенитет означает законное право государства на полное самоуправление [McLean, McMillan 2003]. Он также является основой для признания государств в качестве легитимных территориальных властей в международной системе. Суверенитет не подразумевает абсолютной свободы действий. На самом деле он часто ограничен и сдерживается самоналоженными ограничениями на государства, вытекающими из их обязательств как членов или подписантов существующих международных организаций, договоров или соглашений.

Значение суверенитета в контексте настоящего дискурса охватывает его наиболее обширное и разветвленное понимание. Вкратце, суверенитет, как он понимается в статье, подразумевает способность государства:

- защищать свою территорию;

- определять и проводить в жизнь свою волю без каких-либо посягательств изнутри или извне;

- защищать свои политические, культурные и экономические ценности и наследие;

- защищать и продвигать свои национальные интересы;

- определять и направлять свое политическое будущее и судьбу.

Суверенитет государства в относительном выражении определяется целым рядом факторов, включая политическую независимость, эффективную армию, легитимное правительство, верховенство государства и его правления, патриотическое лидерство и следование за ним, а также дипломатическую активность. В табл. 1 эти атрибуты представлены в соответствующей перспективе.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ РАМКА: ГЕОПОЛИТИКА

В данной работе дискурсивные положения геополитики используются в качестве аналитической основы. Геополитика - это парадигма современного политического реализма, в рамках которой особое внимание уделяется местоположению, сообществу и геосреде при анализе внешней политики [McLean, McMillan 2003]. Парадигма возникла в конце XIX в. на основе идей Карла Хаусхофара и Хэлфорда Макиндера [McLean, McMillan 2003]. Однако популярность ей принесли работы американских ученых Н. Спайкмена и С.Б. Коэна [Colin 2022].

По мнению Колина [Colin 2022], геополитика - это борьба за контроль над геополитическими образованиями в международном и/или глобальном пространстве и использование этих образований для получения политических преимуществ. По сути, геополитика рассматривает средства и использование власти в глобальных конкурентных сферах, с учетом того, как государства и негосударственные акторы конкурируют за контроль и использование таких сфер для продвижения своих конкурентных стратегических интересов. Фактически, она объясняет поведение государства и других формальных и неформальных акторов в связи с геостратегической конкуренцией, спорами и контролем. Проще говоря, геополитика стремится понять, как эти акторы преследуют свои конкурентные и оспариваемые интересы в глобальных геополитических образованиях.

Под «геополитическими образованиями» в контексте данного дискурса понимается любая геостратегическая сфера - местоположения, территории, уровни, сети в рамках субрегиональной, региональной или глобальной политики [Colin 2022]. Контуры таких образований включают суверенные владения, геофизические пространства, воздушные и киберпространства, морские владения и т.д. Геополитические акторы включают в себя государство и его агентов, бизнес, группы интересов, тайные сети и других значимых акторов, которые могут оказывать существенное влияние на динамику геополитического образования.

Таблица 2. Смешанные акторы в современной геополитике Сахеля

№ Категория актора Примеры

1. Государственные акторы - Национальные правительства и вооруженные силы; - Политические режимы; - Многосторонние и министоронние организации; - Иностранные дипломатические и военные представительства

2. Подпольные акторы - Повстанцы - Террористические группировки - Транснациональные синдикаты организованной преступности

3. Бизнес - Отрасли/фирмы - Инвестиции

4. Иностранные агенты - Прокси - Шпионы - Наемники

5. Представители гражданского общества - Благотворительные организации - Неправительственные организации (НПО) - Гуманитарные работники

Источник: составлено автором.

Комментарии к табл. 2:

1. Список государственных акторов шире собственно признанных правительств и вооруженных сил государства. Они включают в себя интервенционистские, многосторонние и министоронние системы, которые поддерживают управление безопасностью в государствах. В качестве примера можно привести прекратившую свое существование Многомерную интегрированную миссию ООН по стабилизации в Мали (МИНУ CM A), G 5 Sahel, Многонациональную объединенную оперативную группу (The Multinational Joint Task Force, MNJTF) и т.д.

2. Термин «подпольные сети» относится к транснациональным террористическим и организованным преступным группировкам, действующим в государствах региона. Эти группы поддерживают как региональные, так и внерегиональные сети. Примерами являются «Аль-Каида в странах исламского Маг-риба» (АКИМ) , транссахельские торговцы оружием, наркотиками и людьми и т.п.

3. Бизнес - это международные промышленные, торговые и корпоративные концерны, чья собственность связана с интересами за пределами Африки. Некоторые из этих предприятий полностью принадлежат иностранным инвесторам, другие находятся в совместной собственности иностранных инвесторов и государственных или частных инвесторов в принимающих странах. В качестве примера можно привести компанию SOMINA в Нигере, более 60% акций которой принадлежит Китайской национальной урановой корпорации (China National Uranium Corporation Ltd).

4. Иностранные агенты включают в себя секретные, тайные или замаскированные силы безопасности и разведки, которые работают официально или неофициально для защиты и продвижения стратегических интересов своих стран за рубежом. К таким примерам условно можно отнести бывшую частную военную компанию «группа Вагнера», которая, помимо услуг правительствам государств, где она была расквартирована, осуществляла защиту российских коммерческих интересов в Сахеле.

5. Субъекты гражданского общества - это неправительственные структуры, которые преследуют широкие цели развития, управления или гуманитарные миссии в регионе. К ним относятся международные благотворительные организации, гуманитарные работники и различные неправительственные организации (НПО), которые действуют в гражданском пространстве стран региона. Некоторые из этих организаций часто обвиняются в ангажированности в контексте конфликтов, выборов или других вмешательств.

Следует добавить, что в геополитике нет морали. По сути, даже законность в этой сфере часто уступает место необходимости. Таким образом, поведение акторов в геополитике не регулируется и не определяется соображениями моральной или этической

Здесь и далее слова, отмеченные звездочкой (*), обозначают террористическую организацию, запрещенную в Российской Федерации.

корректности. Вместо этого оно диктуется стратегической целесообразностью выбора или предпочтений, вытекающих из рационального расчета Realpolitik.

Геополитический контекст Сахеля - это сложное сочетание стратегических образований, акторов, интересов и ставок (см. табл. 2). Среди них - государства, политические режимы, террористические группы, криминальные сети, бизнес-организации, организации гражданского общества и прокси-элементы. Каждый из этих акторов сознательно стремится получить выгоды и занять лидирующие позиции в определенных геополитических областях, где их геостратегические интересы могут совпадать или противоречить интересам других.

МЕНЯЮЩАЯСЯ ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ ДИНАМИКА САХЕЛЯ

Сахель расположен между Магрибом и южной Сахарой. Он образует полосу протяженностью 6 тыс. километров, пересекающую континент от Атлантического океана до Красного моря1. В целом регион охватывает широкий спектр стран, включая Эритрею, Судан, Чад, Мали, Нигер, Буркина-Фасо, Нигерию, Мавританию, Сенегал и Гамбию. Однако следует отметить, что если основными странами региона являются Мавритания, Мали, Судан, Нигер, Сенегал, Гамбия, Чад, Буркина-Фасо и Эритрея, то остальные страны (Нигерия и Камерун) можно отнести к смежным.

После свержения в Ливии в 2011 г. Муаммара Каддафи и последовавшего за этим распространения в регионе оружия и боевиков, страны Западного Сахеля (Буркина-Фасо, Мали, Мавритания и Нигер вместе с их восточным соседом Чадом) страдают от многогранного проявления нестабильности2. По сути, этот регион превратился из «дуги террора» в печально известный «пояс переворотов» в Африке. Регион также потрясают тяжелые социально-экологические и демографические проблемы.

Для государств Сахеля типичны общая хрупкость и нестабильность. Это порождается и усугубляется целым комплексом политических и социально-экологических факторов, среди которых - неблагоприятные последствия изменения климата, вызванные опустыниванием, засухой, наводнениями и другими экстремальными погодными явлениями [Okoli, Lenshie 2018]. Такие условия привели к острой деградации окружающей среды и связанным с этим проблемам жизнеобеспечения и конфликтам, что особенно характерно для некоторых районов Сахеля. Примером конфликтов за жизненно важные ресурсы служат широко распространенные в регионе кризисы между фермерами и пастухами.

Многие государства Сахеля также испытывают на себе давление растущих джиха-до-экстремистских вторжений [Okoli 2023]. В регионе активизировались мятежи, инспирированные «Аль-Каидой» , что привело к широкомасштабной нестабильности, а также кризисам в области управления и развития в Мали и Буркина-Фасо. «Западноафриканская провинция Исламского государства» (ИСВАП) ведет активную разрушительную деятельность в некоторых районах Нигера, Северной Нигерии и Северного Камеруна. Это в дополнение к ячейкам «Боко Харам» в этих районах. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что Сахель стал глобальной точкой опоры джихадистского боевого движения: в регионе все шире распространяются «Аль-Каида» и «ИГИЛ» .

Сахель стал очагом многообразных форм негосударственного насилия. Такие явления, как вооруженные восстания, бытовое насилие, воинственность пастухов и фермеров, бандитизм, торговля наркотиками и оружием, а также связанная с ними организо-

1 USIP. Senior Study Group for the Sahel. United States Institute for Peace. 18.01.2024. https://usip.org/ publications/2024/01/senior-studv-group-sahel-final-report-and-recommendations (accessed: 03.06.2024)

2 Ibid.

ванная преступность, на протяжении многих лет представляют собой постоянную угрозу для правительств и населения региона [Gaye 2018; Okoli 2023]. В прошлом Мали и Нигер периодически страдали от восстания туарегов. Чад также сталкивается с нарастающими волнами вооруженных восстаний, один из эпизодов которых привел к гибели его бывшего президента Идрисса Деби в 2021 г. Эти явления несут в себе опасность трансграничного распространения, представляя собой серьезную угрозу миру и стабильности в регионе.

Кроме того, в некоторых странах Сахеля за последние годы произошел всплеск неконституционных смен режимов, зачастую стремительный и драматичный. В регионе периодически происходили военные перевороты. В настоящее время пять стран региона фактически находятся под военным правлением. Это Чад, Нигер, Буркина-Фасо, Мали и Судан. После переворотов эти государства подверглись ряду санкций со стороны региональных организаций Африки, чтобы заставить их вернуться на путь конституционного устройства. Новые режимы еще больше изолировали себя, выйдя из существующих региональных организаций, очевидно, в знак протеста против введенных против них санкций. Например, Нигер, Мали и Буркина-Фасо вышли из «Сахельской пятерки» в 2023 г. Эти три страны также объявили о выходе из Экономического сообщества государств Западной Африки (ЭКОВАС) в январе 2024 г. в знак протеста против санкций, наложенных на них этой организацией. В феврале 2024 г. ЭКОВАС отменил экономические санкции в отношении Нигера, Мали и Буркина-Фасо, тем самым приглашая их вернуться в региональное сообщество.

Помимо критического положения и дипломатического отчуждения, вышеупомянутые страны стали объектом геополитического оппортунизма глобальных и региональных великих держав. Франция и ее западные союзники отказались от своих традиционных механизмов военной и политической поддержки этих стран на фоне эскалации нестабильности и роста антифранцузских настроений3. Они оставили вакуум, который в настоящее время заполняют незападные акторы Россия и Китай [Conteh-Morgan 2015; Matusevich 2019]. Российские военные укрепляют свои позиции в этом регионе на фоне растущих опасений потери влияния со стороны США и их западных союзников.

По сути, геополитический ландшафт Сахеля с годами претерпевает довольно значительные изменения. Так, после окончания «холодной войны» произошли постепенные, но существенные сдвиги в международных коалициях африканских государств. Государства то теряли, то приобретали союзников, которые определяли биполярность времен «холодной войны» [Gruzd, Ramani 2022]. Даже франкофонная/англофонная постколониальная система дипломатических альянсов в значительной степени утратила большую часть своей стратегической значимости, жизнеспособности и утилитарности.

Развивающийся геополитический контекст на континенте стал свидетелем появления новых акторов, новых интересов и новых союзов [Elbassoussy 2021; Tadesse 2024]. Восходящие и традиционные державы ведут своего рода «неоколониальную борьбу за Африку»4. Среди новых акторов выделяются Китай и Россия, чье влияние проявляется в различных частях континента. Эти страны применяют как традиционую, так и новую

3 Landay J., Lewis S. US intelligence report alleging Russia election interference shared with 100 countries. Reuters. 20.10.2023. https://reuters.coin/world/us/us-intelUgence-report-aUeging-rassia-eledion-interference-shared-with-10 2023-10-20/ (accessed: 03.06.2024)

4 Siegle J. Intervening to undermine democracy in Africa: Russia Playbook for influence (A review of Samuel Ramani's book: Russia in Africa: Resurgent great power or bellicose pretender? Hurst, 2023). Democracy in Africa. February 22, 2023. https://africacenter.org/spotlight/intervening-to-underinine-democracy-in-africa-rus-sias-playbook-for-influence/ (accessed: 03.06.2024)

тактику для достижения своих геостратегических интересов на континенте [Кеепап 2004; Биигета, МавиИг 2022].

Новый геополитический ландшафт в Сахеле также связан с растущей волной деко-лониального популизма. Это проявилось в широком распространении антифранцузских настроений в значительной части франкоязычного Западного Сахеля. Среди нефранкоязычных стран региона также наблюдается значительный отход от традиционной прозападной ориентации в пользу той, что соответствует императивам формирования многополярного миропорядка. На фоне очевидного ослабления влияния имперских держав, таких как Франция и Великобритания, геополитическая сцена в Сахеле сегодня, вероятно, остается за Соединенными Штатами и их восточными конкурентами -Китаем и Россией. Несмотря на то, что Россия, возможно, не имеет доказанного экономического влияния и рычагов воздействия, она обладает огромным влиянием в регионе и за его пределами.

Как утверждает Дж. Сигель: «Россия, пожалуй, расширила свое влияние в Африке в последние годы больше, чем любой другой внешний актор. Ее участие распространяется на углубление связей в Северной Африке, расширение сферы влияния в Центрально-африканской Республике и Сахеле, а также возрождение связей времен "холодной войны" на юге Африки»5.

Таблица 3. Государственные акторы в новой геополитике Африки по мнению африканских наблюдателей

Актор Стратегии

Россия - Кооптация элиты - Пропаганда - Наемничество - Военные базы

Китай - Неомеркантилизм - Клептократическое сотрудничество - Экономическая дипломатия - Морская дипломатия - Военные базы

США - Высокая/военная дипломатия - Торговая дипломатия - Пропаганда - Шпионаж - Неолиберализм - Военные базы

Саудовская Аравия - Дипломатическое убеждение

Источник: составлено автором с использованием материалов Кваджи и различных вторичных и медийных источников.

Наряду с растущим влиянием России во многих африканских государствах наблюдается повсеместная экспансия Китая в сферу торговли, инвестиций и обороны. Эти восточные акторы конкурируют со своими западными партнерами, особенно с США.

5 Siegle J. Russia in Africa. Washington, DC: Africa Center for Strategic Studies, para 1. September 2023. https://africacenter.org/in-focus/russia-in-africa/ Africa Center for Strategic Studies, (accessed: 03.06.2024)

6 Kwaja C. Africa's New Geopolitical Dynamics: Currents, Actors, and Implications for Democratic Resilience. Presentation at Working Session on 'Strengthening Resilience to Kremlin Influence across Africa'. 28-29.02. 2024.

Ставки в этом соревновании высоки, что характеризует многополярную геополитику в Африке после окончания «холодной войны». В результате этой конкуренции возникают критические ситуации, подрывающие демократию и стабильность в регионе.

В табл. 3 представлен ряд ведущих современных государственных акторов на геополитическом пространстве Африки. Эти акторы варьируются от великих держав до средних и восходящих держав. Кроме того, в процесс вовлечены иностранные многонациональные и наднациональные организации. В качестве примера можно привести деятельность Европейского союза (ЕС) в Сахело-сахарской полосе, направленную на борьбу с проблемами транс-средиземноморской миграции и торговли людьми. Следует отметить, что эти государственные акторы часто действуют формально или неформально через многосторонние платформы или посредников. С африканской/сахельской стороны на сцену также вышло несколько многосторонних и министоронних платформ, а именно: Африканский союз (АС), Экономическое сообщество государств Западной Африки, «Сахельская пятерка», Многонациональная объединенная оперативная группа (MNJTF), Комиссия по бассейну озера Чад и так далее.

Среди этих акторов ставки России, Китая и Соединенных Штатов наиболее заметны в Сахеле. Каждый из них использует различные средства, включая дипломатию жесткой или мягкой силы, стратегическую дезинформацию, пропаганду и тайное вмешательство, часто осуществляемое с помощью прокси [Hassen 2023; Tadesse 2024]. Важнейшим аспектом преобладающего геополитического противостояния стало распространение прагматической риторики, с помощью которой Соединенные Штаты оправдывают свое участие в Сахеле, одновременно демонизируя роль Китая и России.

Одно из направлений такой риторики связано с распространением дискредитирующей информации о российской «группе Вагнера». Через свои глобальные дипломатические, аналитические, разведывательные и медийные каналы Соединенные Штаты создали и распространяют нарратив, который представляет «группу Вагнера» в качестве агента разрушительной геополитики России в Африке и во всем мире. В соответствии с этим нарративом утверждается, что «группа Вагнера» якобы является движущей силой стратегической дезинформации, направленной на продвижение корыстных интересов России по всему миру. Недавнее исследование (см. также табл. 4) американского Африканского центра стратегических исследований (Afiica Center for Strategic Studies, ACSS) Министерства обороны США7 так описывает предполагаемое деструктивное дезинформационное влияние России на Африку: «Россия остается главным распространителем дезинформации в Африке, спонсируя 80 задокументированных кампаний, направленных на более чем 22 страны. Это составляет почти 40% всех кампаний по дезинформации в Африке. Эти 80 кампаний охватили несколько миллионов пользователей благодаря десяткам тысяч фальшивых страниц и скоординированных фальшивых сообщений. Агрессивное использование дезинформации - одна из основ использования Россией нетрадиционных каналов для завоевания влияния в Африке. Россия распространяла дезинформацию, чтобы подорвать демократию по меньшей мере в 19 африканских странах, способствуя ее упадку на континенте»8.

Такая риторика также характеризует Китай как якобы деструктивного актора, который использует традиционные и социальные медиа для распространения прагматических нарративов и идей, отвечающих его стратегическим интересам в Африке9. Утвер-

7 Mapping a surge of disinformation in Africa, para. 6. Africa Center for Strategic Studies. 13.03.2024. https://africacenter.org/spotlight/mapping-a-surge-of-disinformation-in-africa/ (accessed: 03.06.2024)

8 Данная цитата является наглядным примером информационной войны, ведущейся против РФ, в рамках которой любой нарратив, отличный от западного, объявляется дезинформацией (Примечание редакции).

9 Ibid.

ждается, что Китай занимается незаконной добычей полезных ископаемых через фирмы и посредников, которые представляют его интересы10.

Хотя Соединенные Штаты, используя различные модели неолиберальной риторики, противодействуют тому, что они называют растущим разрушительным влиянием России и Китая в геополитической сфере, которая ранее целиком принадлежала Западу, их собственный образ как бескорыстного актора в геополитическом масштабе и, в частности в Сахеле, также должен быть подвергнут сомнению. Антивагнеровский нарратив США выдержанный в духе крайней секьюритизации, может быть оспорен как основанный на двойных стандартах, судя по деятельности американских шпионских миссий и тайному интервенционизму по всему миру. То же самое можно сказать и о шумихе вокруг китайского «незаконного экстрактивизма» и подобных претензий, особенно если рассматривать их в сравнении с аналогичным поведением некоторых американских транснациональных корпораций [Kim, Milner 2021].

В том же ключе, обеспокоенность, которую власти США и их союзники испытывают по поводу действий России в Сахеле и за его пределами, можно рассматривать как нечто, отдающее моральным двуличием. Это объясняется тем, что так называемая «дезинформация», вероятно, имеет для России то же значение, что и пропаганда для США. Безусловно, пропаганда была важным и неотъемлемым аспектом внешней политики Соединенных Штатов [Belmonte 2017]. Отчасти с помощью пропаганды Соединенные Штаты на протяжении многих лет обеспечивали прагматическое обоснование своих действий и бездействия в мировой политике перед глобальной аудиторией [Stecopou-los 2011].

Таблица 4. Так называемая российская дезинформационная кампания вокруг Африки с 2018 г. (по данным ЛСЖУ Министерства обороны США)

Страна/ регион Примеры

Западная Африка Использование связанных с «группой Вагнера» СМИ и информационных платформ для распространения прогосударственных и антидемократических идей в Мали, Буркина-Фасо и Нигере.

Центральноафриканская Республика (ЦАР) Продвижение проправительственной повестки дня Ф. Туадеры, включая рационализацию и обоснование отмены ограничений на срок пребывания в должности, через уполномоченных журналистов, блогеров и спикеров.

Южная Африка Использование влиятельных южноафриканцев для продвижения пророссийских идей внутри страны и за рубежом.

Северная Африка Продвижение медиа-контента и нарративов, которые: - укрепляют Ливийскую национальную армию (ЛНА) военачальника Халифы Хафтара; - стимулируют популистскую ностальгию по режиму М. Каддафи; - срывают работу Форума ливийского политического диалога.

Источник: Африканский центр стратегических исследований (ACSS)

Россия и Китай воспользовались возможностями, созданными внутренней динамикой геополитики Сахеля, чтобы укрепить свои позиции в регионе. Например, вывод

111 Adedokun T. How Chinese are financing terrorists to illegally access mineral resources in Nigeria. Report. International Centre for Investigative Reporting (ICIR). 15.04.2023. https://www.icirnigeria.org/how-chinese-are-financing-terrorists-to-illegally-access-mineral-resources-in-nigeria-report/ (accessed: 03.06.2024)

11 Mapping a surge of disinformation in Africa. Africa Center for Strategic Studies. 13.03.2024. https://africa-center.org/spotlight/mapping-a-surge-of-disinformation-in-africa/ (accessed: 03.06.2024)

поддерживаемых Западом военных миссий в этом контексте означал возникновение вакуума безопасности, который необходимо было заполнить. Очевидно, что и Россия, и Китай вносят свой вклад в заполнение этого вакуума. Кроме того, рост антизападного недовольства в Сахеле совпал с возрождением военных режимов, создающих политический порядок, благоприятствующий дипломатической переориентации с Запада на Восток. Такое развитие событий нанесло огромный ущерб стратегическим интересам Соединенных Штатов в регионе. Правящие военные режимы в Сахеле (Мали, Буркина-Фасо, Нигер) часто прибегают к риторике, изображающей Запад как неоколониальных оппортунистов, они дискредитируют вмешательства ЭКОВАС и ООН как продиктованные западными интересами. Это еще больше снижает влияние Соединенных Штатов в регионе, отсюда и их очевидная реакционная геополитическая позиция.

Следует отметить, что антикитайская/российская риторика, распространяемая по всему миру США и их союзниками, подвергается серьезному сомнению и часто опровергается. Например, «Гонконгская свободная пресса» (Hong Kong Free Press, HKFP) со ссылкой на китайское государственное агентство «Синьхуа» сообщает, что власти Китая опровергли утверждения Госдепартамента США о том, что Пекин инвестирует в дезинформацию по всему миру, назвав их мистификацией12. Это опровержение сродни обвинениям во вмешательстве в выборы, также широко распространяемым США13.

СУВЕРЕНИТЕТ АФРИКИ В УСЛОВИЯХ ДОМИНИРОВАНИЯ МНОГОПОЛЯРНОЙ ГЕОПОЛИТИКИ: ВЗГЛЯД ИЗ САХЕЛЯ

Суверенитет Африки в сложившейся многополярной геополитической конъюнктуре обречен на неоднозначный результат. В зависимости от того, как противоборствующие мировые державы и африканские государства будут участвовать в этом процессе, он может быть как положительным, так и отрицательным. Потенциально геополитический контекст предлагает африканским государствам новую и жизнеспособную возможность для диверсификации и перепозиционирования своих отношений с мировыми державами на новых условиях. Дивиденды развивающейся конкурентной и многосторонней геополитики и дипломатии могут быть использованы руководством африканских государств для достижения своих национальных суверенных целей, в зависимости от того, что они смогут предложить и каким образом обеспечить выполнение данных предложений.

Использование возможностей и перспектив текущего момента для африканских государств означает, однако, их способность быть разумно прагматичными в отношении «плюсов» и «минусов» в этом процессе. Более рациональное и прямолинейное взаимодействие, основанное на функциональной взаимозависимости и взаимном уважении, может поставить африканские государства в положение, отличное от положения принимающей стороны. Но многое зависит от того, как они смогут справиться с существующими вызовами и, более того, с обратной стороной разворачивающейся геополитической динамики на континенте. Итак, каковы же эти вызовы и их угрожающие последствия для суверенитета африканских государств?

12 China rejects State Department report claiming Beijing spends billions to spread disinformation globally. HKFP. 01.10.2023. lUtps://hongkongfp.coin/2()23/l()/() l/cluna-rcjccts-statc-dcpt-rcport-claiining-bcijing-spcnds-billions-to-spread-disinformation-globally/ (accessed: 03.06.2024)

13 See, for instance: Putin rejects claims of Russian interference in US elections. The Epoch Times. 27.10.2016. https://www.theepochtimes.coin/article/putin-rejects-claims-of-russian-interference-in-us-election-2178156? (accessed: 03.06.2024)

Начнем с того, что преобладающий геополитический сценарий представляет Африку как театр великодержавного соперничества, в котором территории и ресурсы африканских государств эксплуатируются внешними акторами, чьи интересы вряд ли совпадают с интересами Африки. В этой конкуренции интересы Африки остаются второстепенными и скорее случайными. Привлечение африканских правительств и народов к геополитическому соревнованию инициирует новую схватку за континент. Это чревато повторением идеологических баталий времен «холодной войны», которые поляризовали Африку не только в политическом, но и в социокультурном плане [Hjorth, AdlerNissen 2019]. Текущие усилия западных СМИ по разжиганию антироссийского/китайского популизма [Sibiri 2020] в Африке отчасти стимулируют идеологическую неприязнь к Западу среди населения. Это противоречие, по-видимому, имеет место в Сахеле, где спровоцированное Западом стремление возродить ослабевающую традиционную ориентацию на Францию с помощью пропаганды и тому подобному, как правило, сталкивается со значительным сопротивлением.

Хотя политические последствия продолжающегося геополитического противостояния еще не проявились, есть вероятность, что Африке от этого будет только хуже. Уже сейчас на континенте возобновилась недобросовестная дипломатия на фоне рецидивов военных переворотов, якобы спровоцированных, но, очевидно, легитимизированных внешними геополитическими интересами. С этим связана нарастающая стратегическая самоуспокоенность, вызванная прагматическим оппортунизмом, который заставляет крупные геополитические державы потворствовать и оправдывать неконституционные режимы и переходные процессы в угоду своим корыстным интересам. Неконституционная смена режимов в Африке влияет не только на внутриполитическую ситуацию в государствах, но и имеет критические последствия для перспектив региональной безопасности, интеграции и управления в субрегионе. После переворота в Нигере в 2023 г. попытка ЭКОВАС оказать давление на новые военные режимы, чтобы они передали власть официальным органам, закончилась резкой ответной реакцией, которая едва не разрушила доселе хрупкую многостороннюю сплоченность региональной организации. Нигер, а также Мали и Буркина-Фасо начали протестный выход из ЭКОВАС на фоне безрезультатных угроз санкций со стороны этой организации14.

По сути, геополитическая конкуренция в Сахеле - это угроза демократии и гражданскому порядку. Если отношение к военным переворотам и оспариваемым демократическим переходам будет терпимым или даже поощряемым во имя геостратегических императивов, то перспективы устойчивой демократии в регионе окажутся под смертельной угрозой. Уже сейчас вкус и пристрастие к демократии и гражданскому правлению подвергаются серьезной переоценке как африканскими государствами, так и их геополитическими союзниками внутри и за пределами Африки. Помимо того, что это закладывает основу для конституционного или переходного кризиса в пострадавших государствах, это также может вызвать дипломатическую напряженность в существующих региональных и субрегиональных структурах в Африке. О последнем свидетельствует дестабилизирующее воздействие переворота в Нигере на ЭКОВАС и «Сахельскую пятерку» после протестного выхода Мали, Буркина-Фасо и Нигера.

Мягко говоря, в Африке в целом и в Сахеле в частности ощущается атмосфера геополитического и дипломатического оппортунизма. Государственные акторы все чаще прибегают к услугам традиционных и нетрадиционных негосударственных акторов, чтобы получить поддержку. Об этом свидетельствует деятельность «группы Вагнера» и

14 Le Cam M. From Niger to Guinea, ECOWAS sanctions against juntas have failed. Le Monde. 28.02.2024. https://www.lemonde.fr/en/le-monde-africa/article/2024/02/28/from-niger-to-guinea-ecowas-sanctions-against-juntas-have-failed_6566933_124.html (accessed: 03.06.2024)

множества других акторов, представляющих интересы различных держав. Дипломатия становится чрезмерно политизированной и секьюритизированной, что ставит под сомнение саму ее суть. Внешние силы вмешиваются во внутренние дела государств. Перед лицом всего этого африканские государства вынуждены играть в асимметричном геополитическом контексте, где их суверенное достоинство либо оспаривается, либо ставится под угрозу, либо сводится на нет силами, которые чужды или безразличны к их стратегическим интересам. В случае с Сахелем, по-видимому, имеет место опасная смесь отчаянного государственного маневрирования и дипломатического оппортунизма, при котором интересы принимающих африканских государств полностью игнорируются или ставятся под угрозу. Ни Китай, ни Россия, ни США не оправданы в этой истории. Например, отказ США в предоставлении военной и гуманитарной помощи таким странам, как Мали, Нигер и Буркина-Фасо, под предлогом обеспокоенности неконституционным правлением привел к тому, что миллионы мирных жителей этих стран оказались в тяжелейших условиях.

СТРАТЕГИЧЕСКИЕ «СОВЕТЫ» ГЕОПОЛИТИЧЕСКИМ СОПЕРНИКАМ И ИХ АФРИКАНСКИМ КОЛЛЕГАМ

Великие державы в контексте новой африканской геополитики должны понимать стратегические последствия преобладающего геополитического порядка для своих действий и бездействия. Развивающаяся глобальная многополярная структура такова, что гегемонистская власть и рычаги влияния великих держав находятся в зависимости от их конкурентных преимуществ, которые определяются широким спектром факторов, начиная от экономической и заканчивая военной мощью. Поэтому великие державы должны осознавать, что они играют в контексте, где есть не только конкуренты, но и противники. Такой контекст, по сути, характеризуется новыми и высокими ставками, интересами и требованиями, которые не корреспондируются с существовавшими до сих пор схемами геополитической расстановки сил викторианской эпохи или времен «холодной войны». Например, колониальное происхождение и идеологическая близость стали менее значимыми в определении внешней политики стран по сравнению с другими переменными, такими как торговля, инвестиции, помощь и т.д. По сути, дипломатические связи теперь чаще обусловливаются общими материальными интересами, чем абстрактными идеологическими или мировоззренческими соображениями.

Африканские государства должны извлечь выгоду из развивающейся геополитической динамики, чтобы диверсифицировать свои внешние связи и международные коалиции. Традиционный прозападный вектор в африканских внешних отношениях должен быть прагматично перенастроен в свете текущих обстоятельств. Высшим приоритетом во внешней политике африканских государств должен стать императив просвещенного национального интереса.

Чтобы воспользоваться возможностями и перспективами нового геополитического контекста в Африке, все стороны должны стремиться отстаивать свои интересы рационально, но также и в духе взаимного уважения и доброй воли. Африканские государства должны быть взвешенными и тактичными в своих отношениях с иностранными геополитическими партнерами. Они должны стремиться к укреплению своих переговорных позиций с помощью многосторонней дипломатии под руководством африканских стран. Они также должны использовать перспективы прямых иностранных инвестиций и помощи посредством проактивной внешней политики и дипломатии, движимой национальными интересами. В этом отношении рекомендуется умелое применение

принципов и стратегий экономической дипломатии. Со своей стороны, иностранные акторы должны демонстрировать добрую волю, обеспечивая:

- уважение африканских культурных ценностей и наследия;

- деполитизацию своих дипломатических маневров и обязательств, избегая любых форм идеологического давления;

- десекьюритизацию своих внешнеполитических подходов и программ, избегая участия в дипломатии, основанной на силе или угрозах;

- большую долю сотрудничества с организованным гражданским обществом на континенте, не ограничиваясь взаимодействием с правительствами;

- уважение во всей полноте суверенитета африканских государств;

- соблюдение существующих дипломатических обязательств по отношению к своим африканским партнерам;

- чуткую реакцию на общественное мнение и чувства африканцев.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Геополитическая траектория Африки в современном многополярном мире реагирует на две важные динамики. На внешнем контуре к старым акторам присоединяются новые, которые борются за геополитическое пространство континента. Среди новых игроков выделяются великие державы «глобального Востока», реально представленные Китаем и Россией, а также их формальными и неформальными акторами. Рост влияния этих акторов на континенте привел к серьезному изменению геополитического порядка в Африке, который до этого был прозападным.

Произошел значительный отход от дипломатической близости с колониальным клубом союзников в пользу чего-то более диверсифицированного и конкурентного. Это особенно касается новых военных режимов, чьи внешнеполитические устремления проявили явную предрасположенность к Китаю и России. В некоторых африканских государствах также широко распространены деколониальные настроения, направленные против того, что в целом воспринимается как продолжающееся неоколониальное влияние Запада на континент. По сути, современная геополитическая ситуация в Африке характеризуется новыми альянсами и перераспределением сил, что несет в себе как вызовы, так и перспективы для геостратегических интересов ее государств.

В данной статье были рассмотрены характер и последствия нового геополитического расклада в Африке, преимущественно с точки зрения Сахеля. В работе сделан вывод о том, что ситуация в Африке в связи с разворачивающейся геополитической динамикой имеет неоднозначную судьбу. Учитывая многополярную геополитическую динамику в Сахеле, в статье утверждается, что континент может выиграть или проиграть в зависимости от того, насколько стратегически активными будут его государства в плане взаимодействия с преобладающими на данный момент геополитическими силами. Такое взаимодействие должно быть достаточно прагматичным, чтобы продвигать интересы Африки, а также всех заинтересованных сторон на основе взаимного уважения и функциональной взаимозависимости.

БИБЛИОГРАФИЯ

Аке С. A Political Economy of Africa. London: Longman, 1981.

Ashford E., Cooper E. Yes, the world is multipolar. Foreign Policy. 05.10.2023. https://foreignpolicy.com/

2023/10/05/usa-china-multipolar-bipolar-unipolar/ (accessed: 03.06.2024) Belmonte A.L. Propaganda in the history of US Foreign Policy. Oxford Research Encyclopedia of American

History. 24.05.2017. https://doi.org/i0.1093/acrefore/9780199329175.013.400

Colin F. Introduction to Geopolitics (4th Edition). London: Routledge, 2022. https://doi.org/10.4324/978100 3138549

Conteh-Morgan E. China's Worldview and Representations of its Engagement with Africa. ASPJ Africa and

Francophonie. 2015. Vol. 6. № 3. Pp. 16-34. Duursma A., Masulir N. Russia's return to Africa in a historical context: Anti-imperialism, patronage, and opportunism. South African Journal of International Affairs. 2020. Vol. 29. № 4. Pp. 407-423. https://doi. org/10.1080/10220461.2022.2136236 Elbassoussy A. The growing Russia's role in Sub-Saharan Africa: interests, opportunities and limitations. Journal of Humanities and Applied Social Sciences. 2021. Vol. 4. № 3. Pp. 251-270. https://doi.org/ 10.1108/JHASS-l 1-2020-0210 Gaye B. Connections between Jihadist Groups and Smuggling and Illegal Trafficking Rings in the Sahel. FES

Peace and Security Series No. 29. Dakar: Friedrich-Ebert-Stiftung, 2018. Gruzd S., Ramani S. Russia in Africa: Who is courting whom. South African Journal of International Affairs.

2022. Vol. 29. № 4. Pp. 401-465. https://doi.org/10.1080/10220461.2022.2146184 Hassen D.Y. China's soft power in Africa: A qualitative content analysis on China's strategic narrative projection in Ethiopia and South Africa. Thesis, Department of Global Political Studies, Malmo University, 2023. Hjorth F„ Adler-Nissen R. Ideological Asymmetry in the Reach of Pro-Russian Digital Disinformation to the United States Audiences. Journal of Communication. 2019. Vol. 69. № 2. Pp. 168-199. https://doi.org/10. 1093/joc/jqz006

Keenan J. Political destabilization and 'blowback' in the Sahel. Review of African Political Economy. 2004.

Vol. 31. №102. Pp. 691-698. Kim I.S., Milner H.V. Multinational Corporations and their Influence Through Lobbying on Foreign Policy. In: Foley C.F., Hines J., Wessel D. (Eds.). Global Goliaths: Multinational Corporations in a Changing Global Economy. Washington, DC: The Brookings Institution, 2021. Pp. 497-536. Matusevich M. Russia in Africa: A Search for Continuity in a Post-Cold War Era. Insight Turkey. 2019. Vol. 21.

№ 1. Pp. 25-40. https://doi.org/21. 10.25253/99.20i9211.03 McLean I., McMillan A. Concise Oxford Dictionary of Politics. Oxford: University of Oxford Press, 2003. Okoli A.C., Lenshie E.N. Nigeria: Nomadic migrancy and rural violence in Nigeria. Conflict Studies Quarterly.

2018. Vol. 25. Pp. 68-85. https://doi.Org/10.24193/csq.25.4 Okoli A.C., Ngwu C. Borderlines, Natural Resources and Conflicts: Towards a territorial materialism of boundary disputes in East Africa. Central European Journal of International and Security Studies. 2019. Vol. 13. № 2. Pp. 91-110. https://doi.org/10.51870/CEJISS.A130203 Okoli A.C. A1 Qaeda*: Scoping and countering jihadist nebula in West Africa. In: Kieh Jr.G.K., Kalu K.A. (Eds.). Insurgency, Terrorism, and Counter-terrorism in Africa. Lanliam: Lexington Books, 2023. Pp. 113— 134.

Okoli A.C., Atelhe G.A. Africa and the 'globalization bargain': Towards a collective economic security. Austral: Brazilian Journal of Strategy and International Relations. 2021. Vol. 10. № 19. Pp. 230-251. https://doi. org/10.22456/2238-6912.113344 Rodney W. How Europe underdeveloped Africa. London: Bogle-L'Ouverture Publishers, 1972. Sibiri H. The emerging phenomenon of anti-Chinese populism in Africa: Evidence from Zambia, Zimbabwe and

Ghana Insight on Africa. 2020. Vol. 13. № 1. Pp. 7-27. https://doi.org/10.1177/0975087820971443 Stecopoulos H. Telling America's story to the world. American Quarterly. 2011. Vol. 64. № 4. Pp. 1025-1037.

https://doi.org.10.1353/aq.2011.0058 Tadesse B. The impact of the African Growth Opportunity Act on the economic growth of sub-Saharan African countries. Sci. 2024. Vol. 6. № 1. 14. https://doi.org.10.3390/sci6010014

AFRICA'S SOVEREIGNTY IN THE CONTEXT OF THE MULTIPOLARIZING GLOBAL ORDER: A PRE-EXPLORATORY DISCOURSE ON THE SAHEL

© 2024 A.C. Okoli

OKOLI A1 Chukwuma, PhD (Defence and Strategic Studies), PhD (History and International Studies), Reader in Security Governance, Department of Political Science, Federal University of Lafia, Lafia, Nigeria. ORCID: 0000-0002-1685-3230. E-mail: okochu007@ yahoo.com

Abstract. A new wave of geopolitical transformation is sweeping across the world, and Africa is not exempt from its dynamics. The evolving global geopolitical order is characterized by the realignments and counter-alignments of ties and interests at the multilateral and minilateral levels, with far-reaching consequences for nations. The study analyzes African sovereignty in the context of the geopolitical dynamics of the continent. Using the Sahel as a case study and secondary sources, the author identifies and substantiates the implications of the new geopolitical situation on the continent in terms of state sovereignty. Using a broad conceptual framework, the author views African sovereignty as the ability of the continent's states to control their political, economic, military, and cultural destinies in the transition to multipolarity. Emphasizing the growing influence of China and Russia, as opposed to the countervailing influence of the United States, the author argues that the geopolitical struggle of the great powers in Africa is primarily driven by their geostrategic interests. Under the current balance of power and conditions, the countries of the continent can win or lose depending on how strategically active they are in terms of functional diplomatic relations with extra-regional geopolitical leaders.

The article argues that such engagement should be pragmatic enough to advance the interests of Africa and all stakeholders on the basis of mutual respect and functional interdependence. Otherwise, Africa's agency and self-determination are doomed to be objectified again, similar to the pre-colonial "scramble" for Africa.

Keywords: Africa, geopolitics, multipolarity, Sahel, sovereignty, super-powers, rivalry

DOI: 10.31132/2412-5717-2024-67-2-118-133

For citation: Okoli, A.C. (2024). Africa's Sovereignty in the Context of the Multipolarizing Global Order: A Pre-Exploratory Discourse on the Sahel. Journal of the Institute for African Studies. №2. Pp. 118-133. https://doi.org/10.31132/2412-5717-2024-67-2-118-133