CC BY
21
68
Victoria Nikolaevna Sizova,
Candidate of Legal Sciences,
leading Researcher of the Research Center,
Management Academy of the Ministry
of the Interior of Russia,
Russian Federation, 125171, Moscow,
Zoi i Alexandra Kosmodemyanskikh St., 8
ORCID 0000-0002-0996-4389
E-mail: svnn@inbox.ru
Scientific specialty: 5.1.4. Criminal Law Sciences
Оизова виктория Ииколаевна,
кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник научно-исследовательского центра, Академия управления МВД России, Российская Федерация, 125171, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8
ORCID 0000-0002-0996-4389
E-mail: svnn@inbox.ru
Научная специальность: 5.1.4. Уголовно-правовые науки
УДК 343.271
DOI 10.24412/2072-9391-2023-266-68-77
Дата поступления статьи: 24 марта 2023 г. Дата принятия статьи в печать: 15 июня 2023 г.
Сущностно-содержательная характеристика структуры российского уголовного законодательства
Forecast Trends of the System of Punishments for Legal Entities
Аннотация
Актуальность: вопрос, связанный с системно-структурным построением российского уголовного законодательства, не является новым, что, однако, не исключает его дискуссионности. Следует отметить, что система Общей и Особенной частей современного российского уголовного законодательства не является идеально структурированной. Так, в частности, нестабильность, перманентная неустойчивость уголовного законодательства в целом и норм об ответственности за отдельные преступления является реальным свидетельством того, что законодатель в некоторых случаях не учитывает перспективы общественных отношений, основные тенденции их развития. В связи с этим следует согласиться с профессором В. Н. Кудрявцевым, который указывал на то, что уголовное законодательство создавалось на протяжении длительного периода и неоднократно подвергалось изменениям, в результате которых совокупность его норм не может рассматриваться в качестве завершенной логической системы [26, с. 126].
Что касается современной юридической литературы, исследователями проблем эффективности Уголовного кодекса Российской
Abstract
Relevance: the issue related to the system-structural construction of Russian criminal legislation is not new, which, however, does not exclude its discussion. It should be noted that the system of General and Special parts of modern Russian criminal legislation is not perfectly structured. So, in particular, instability, permanent instability of criminal legislation in general and norms on responsibility for individual crimes is a real evidence that the legislator in some cases does not take into account the prospects of public relations, the main trends of their development. In this regard, we should agree with Professor V. N. Kudryavtsev, who pointed out that criminal legislation was created over a long period and was repeatedly subjected to changes, as a result of which the totality of its norms cannot be considered as a complete logical system.
As for the modern legal literature, researchers of the problems of the effectiveness of the Criminal Code of the Russian Federation, its structural construction indicate that the development of Russia's criminal law policy at the present stage should include reforming the normative content of the criminal law in the following areas: eliminating in-
Федерации, его структурного построения указывается, что развитие уголовно-правовой политики России на современном этапе должно включать в себя реформирование нормативного содержания уголовного закона по следующим направлениям: устранение противоречивости в содержании отдельных норм Уголовного кодекса Российской Федерации, уточнение иерархии в системе охраняемых уголовным законом ценностей, а также правовой природы и размеров отдельных видов уголовного наказания. Кроме того, сам уголовный закон должен обеспечивать исправление личности осужденного и предупреждать повторное совершение преступлений [13, с. 58].
Изложенное с учетом положения о том, что структура Уголовного кодекса Российской Федерации является одним из его основополагающих качеств, обусловило существование сегодня разных подходов к его сущности и содержанию: одними учеными указывается на необходимость создания совершенно нового уголовного кодекса, другие высказывают идеи о разработке новой редакции действующего Уголовного кодекса Российской Федерации [49, с. 15-16].
С учетом этого ранее учеными уже высказывались различные точки зрения на действующую систему Уголовного кодекса Российской Федерации. Так, группой ученых под руководством профессора Н. А. Лопашенко была предложена его теоретическая модель с изложением ее структуры и содержания, в которой авторами был выделен один совершенно новый раздел, посвященный уголовно-правовой охране интеллектуальной собственности и компьютерной информации. Кроме того, в систему Уголовного кодекса Российской Федерации были включены новые разделы, появившиеся в результате разукрупнения уже существующих, в целях акцентирования важности уголовно-правовой охраны отношений и благ, положенных в основу надродового объекта (или являющихся крупным и важным родовым объектом), а также в силу сложной структуры тех объектов, которые ранее законодатель считал родовыми. Более того, как следует из указанной работы, количественно система Уголовного кодекса Российской Федерации станет в соответствии с данным проектом меньше за счет декриминализации многих нетяжких преступлений [29, с. 109, 118].
Отдавая должное осуществленному коллективом авторов фундаментальному труду по системной переработке положений Уголовного кодекса Российской Федерации, следует отметить, что сущностно-содержательная характеристика российского уголовного законодательства не исчерпывается лишь установлением его системных свойств, выявлением системных
consistencies in the content of certain norms of the Criminal Code of the Russian Federation, clarifying the hierarchy in the system of values protected by criminal law, as well as the legal nature and size of certain types of criminal punishment. In addition, the criminal law itself must ensure the correction of the convicted person's identity and prevent the re-commission of crimes. The above, taking into account the provision that the structure of the Criminal Code of the Russian Federation is one of its fundamental qualities, has led to the existence of different approaches to its essence and content today: some scientists point to the need to create a completely new Criminal Code, others express ideas about developing a new version of the current Criminal Code of the Russian Federation.
With this in mind, scientists have previously expressed different points of view on the current system of the Criminal Code of the Russian Federation. Thus, a group of scientists led by Professor N. A. Lopashenko proposed his theoretical model with an outline of its structure and content, in which the authors identified one completely new section dedicated to the criminal protection of intellectual property and computer information. In addition, new sections have been included in the system of the Criminal Code of the Russian Federation, which appeared as a result of the unbundling of existing ones, in order to emphasize the importance of criminal law protection of relations and benefits underlying a prenatal object (or being a large and important generic object), as well as due to the complex structure of those objects that the legislator previously considered generic. Moreover, as follows from this work, the quantitative system of the Criminal Code of the Russian Federation will become smaller in accordance with this project due to the decriminalization of many minor crimes.
Paying tribute to the fundamental work carried out by the team of authors on the systematic revision of the provisions of the Criminal Code of the Russian Federation, it should be noted that the essential and substantive characteristics of the Russian criminal legislation are not limited only to the establishment of its systemic properties, the identification of systemic elements and their content. The issue of the structure of Russian criminal legislation also requires disclosure.
In this regard, the legal literature indicates that the ideas about criminal legislation as a system objectively determine the appeal to the category of "structure", which somehow opposes it, since the ideas about the integrity of objects cannot be complete without taking into account their internal structure.
Problem statement: it should be noted that the structural construction of criminal legislation is a complex and multidimensional issue, and the term
70
элементов и их содержания. Требует своего раскрытия и вопрос о структуре российского уголовного законодательства.
В связи с этим в юридической литературе указывается, что представления об уголовном законодательстве как о системе объективно обусловливают обращение к категории «структура», которая так или иначе оппонирует ему, поскольку представления о целостности объектов не могут быть полными без учета их внутреннего строения [9, с. 45].
Постановка проблемы: следует отметить, что структурное построение уголовного законодательства является сложным и многоаспектным вопросом, а сам термин «структура» приобрел сегодня широкое применение практически во всех сферах научного познания. Так, учеными-системологами указывается на то, что каждая система «опирается на определенную упорядоченность элементов, отношений и связей», то есть на структуру [2, с. 76-77; 5, с. 107; 36, с. 24].
Юридическая наука также не могла обойти своим вниманием использование этого понятия, поскольку анализ понятия «структура» в различных отраслях знаний способствует выделению характерных черт содержания данного явления: внутренней формы, взаимосвязи элементов, законов этих взаимосвязей, особого расположения или порядка элементов.
Цель исследования состоит в развитии научного понимания о сущностно-содержательной характеристике структуры российского уголовного законодательства.
Методы исследования: диалектика, анализ, системно-структурный.
Результаты и ключевые выводы: сформулировано авторское определение структуры российского уголовного законодательства; установлены его структурообразующие элементы.
Ключевые слова: сущностно-содержательная характеристика; действующее российское уголовное законодательство; системно-структурный подход; структурообразующие элементы.
"structure" has become widely used today in almost all spheres of scientific knowledge. Thus, system scientists point out that each system "relies on a certain ordering of elements, relationships and connections", that is, on the structure. Legal science also could not ignore the use of this concept, since the analysis of the concept of "structure" in various branches of knowledge helps to highlight the characteristic features of the content of this phenomenon: the internal form, the relationship of elements, the laws of these relationships, the special arrangement or order of elements.
Research methods: dialectics, analysis, system-structural.
Results and key conclusions: the author's definition of the structure of the Russian criminal legislation is formulated; its structural elements are established.
Keywords: essential and substantive characteristics; current Russian criminal legislation; system-structural approach; structure-forming elements.
Понимание структуры уголовного законодательства вряд ли возможно без обращения к категориальному аппарату с уточнением понятия самого термина «структура». Так, проанализировав словарные источники, автор приходит к выводу о том, что в них структура, как правило, представляет собой модель расположения определенных элементов [10, с. 300].
В словарях иностранных слов под структурой предлагается понимать взаиморасположение и связь составных частей чего-либо, строение, устройство [39, с. 477; 40, с. 584]; соста-
вители логического словаря предлагают под структурой понимать прочную, относительно устойчивую связь (отношение) и взаимодействие элементов, сторон, частей предмета, явления, процесса как целого [20, с. 500]; с точки зрения философии структура представляет собой строение объекта и совокупность устойчивых связей между его элементами [48, с. 657; 25, с. 438; 22, с. 528-529; 12, с. 500].
По мнению В. И. Свидерского, «признаком целого объекта является обязательное наличие общей структуры». Далее ученый от-
мечает: «в развитии явлений мы всегда обнаруживаем две противоположные тенденции в соотношении элементов системы и структуры: тенденцию отставания структуры от развития элементов системы, с одной стороны, и тенденцию приведения структуры в соответствие с развивающимися элементами системы — с другой. Взаимоотношение этих тенденций и лежит в основе диалектики развития элементов системы и структуры» [38, с. 45].
При этом структурность, как отмечается в философском словаре под редакцией М. М. Розенталя, есть «необходимый атрибут всех реально существующих объектов и систем. В мире не может быть тел без структуры, не обладающих способностью к внутренним изменениям и переходу из одних состояний в другие» [47, с. 396].
Исходя из общей теории систем, структуру следует классифицировать по горизонтали с учетом существующих системных связей между элементами и по вертикали, принимая во внимание наличие системных связей между уровнями системы [7, с. 43].
Кроме того, немаловажным фактором выступают взаимосвязь и взаимообусловленность каждого отдельно взятого элемента структуры и всей системы в целом, в связи с чем учеными отмечается: «Система элементна, ибо элементы являются ее строительным материалом... но в то же время система и антиэлементна, ибо она поглощает, снимает элементы. Точно также элемент и анти-системен, ибо он обладает относительной самостоятельностью в системе, и в то же время системен, ибо он погружен в систему и в этом смысле подчинен ей» [32, с. 23].
Таким образом, промежуточным выводом будет рассмотрение структуры прежде всего в качестве определенного порядка расположения элементов с наличием системных связей между ними, выступающих связующим звеном системных элементов с самой системой.
По мнению С. С. Алексеева, структура, выступая составляющей системы, отражает собой композиционный состав ее элементов, являясь фундаментом содержания системы [4, с. 9—12].
Д. А. Керимов связывает понятие структуры с понятием целого, под которым понимает не единство элементов, а различные совокупности, не только системные, но и суммативные, неорганизованные [17, с. 247—248].
Важную роль структуры подчеркивает В. Г. Афанасьев, полагающий, что именно структура связывает компоненты системы, преобразует их, придавая общность, целостность [5, с. 103]. При этом указывается также, что законодательство, обладая определенной структурой, формируется под непосредственным воздействием структуры права [35, с. 25].
Так, в частности, примечательной является точка зрения П. И. Люблинского, особо выделявшего Общую часть уголовного закона, включающую «нормы естественного права и предназначенную быть дополнением и пояснением к диспозициям статей Особенной части». Ученый указывал на то, что структурные элементы, отражающие положения Общей части уголовного закона, обладают свойством обязательности в масштабах всей системы правовых предписаний, содержащихся в Кодексе [30, с. 53—54].
В советский период разработкой вопросов, связанных со структурированием уголовного законодательства, занимался А. А. Пионт-ковский, обосновывавший необходимость построения системы Особенной части по объекту преступления или по характеру общественных отношений, и, кроме того, обращал внимание на взаимосвязь структурного расположения глав Уголовного кодекса РСФСР 1926 г., основанного на идеологических мотивах [33, с. 56].
Вопросы структурного построения уголовного законодательства рассматривались и Н. Ф. Кузнецовой, по мнению которой УК РСФСР 1922 г. был самым кратким по своей структуре кодексом, состоявшим всего из 218 статей, при этом четвертую его часть занимали положения Общей части, что доказывает его содержательность и научность, поскольку, по ее мнению, именно в нормах Общей части отражаются принципы и общие положения уголовной ответственности, от которых зависит ценность кодекса в целом [27, с. 25].
В контексте проводимого исследования обращает на себя внимание позиция В. М. Когана, изложенная им в монографии, отражающая взгляд ученого на уголовное право как на систему, сопряженную со структурой. По его мнению, «все содержание Общей части является методом уголовно-правового регулирования. Каждое отдельное положение Общей части есть элемент метода. При этом не все элементы метода воплощаются в положениях Особенной части, а каждое положение Особенной части выглядит так, что к нему следует приписать всю Общую часть» [20, с. 60].
В современной юридической литературе отмечается, что законодательное структурирование Уголовного кодекса Российской Федерации «имеет не только прикладной, юридико-технический поисковый смысл, подобный ал-фавитно-предметному указателю его статей, но и показывает иерархию охраняемых им социальных ценностей (благ, объектов), осуществляет взаимосвязь разделов, глав, статей внутри системы и вне ее с другими системами законодательства» [43, с. 12].
В связи с этим следует отметить, что законодатель в ч. 1 ст. 2 УК РФ определил задачи уго-
72
ловного законодательства, сформулировав их с учетом конституционных положений, исходя из системы объектов уголовно-правовой охраны, что обусловило структуризацию разделов, глав и норм Уголовного кодекса Российской Федерации с сохранением единства Общей и Особенной частей, представляющих собой взаимосвязанные элементы. При этом в юридической литературе справедливо отмечается, что логическое единство положений Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации с необходимостью обусловливает соблюдение требования непротиворечивости, образуя собой систему нормативных правовых предписаний [1, с. 20].
Таким образом, именно структура позволяет выявить строение системы российского уголовного законодательства, внутреннюю форму ее организации, выступая прочной, относительно устойчивой моделью расположения его структурных элементов с учетом их взаимодействия и связи, являясь внутренней организацией, включающей его содержание, упорядоченность и определенное построение.
При этом структурообразующими элементами российского уголовного законодательства выступают его функциональные части, являющиеся самостоятельными и самодостаточными элементами, находящимися в отношениях взаимодействия и взаимообусловленности — уголовно-правовые нормы и институты Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации.
Так, рассматривая в роли структурообразующего элемента российского уголовного законодательства уголовно-правовые нормы, следует прежде всего отметить, что под ними понимается, как правило, многостороннее явление, состоящее из законодательно определенных правил поведения, условий наступления неблагоприятных последствий в случае их нарушения [15, с. 34]; система нормативных предписаний, которыми регулируется поведение субъектов общественных отношений, обусловленное совершением преступного деяния и осуждением к уголовному наказанию [24, с. 213].
В контексте проводимого исследования нельзя не отметить, что уголовно-правовые нормы, выступая одним из структурообразующих элементов уголовного законодательства, также имеют определенную структуру. В частности, в юридической литературе выделяют двухчленную структуру, включающую в себя диспозицию и санкцию [44, с. 259]; гипотезу и санкцию [8, с. 36]; гипотезу и диспозицию [31, с. 77]; традиционную трехчленную структуру уголовно-правовой нормы [37, с. 79; 19, с. 99], которая представляется более предпочтительной, поскольку элементное сочета-
ние трех вышеуказанных элементов формирует завершенность и самостоятельность правила поведения, отраженного в механизме уголовно-правового регулирования.
Авторы одной из глав академического курса по уголовному праву под названием «Структура уголовного права» выделяют следующие виды уголовно-правовых норм: по способу регулирования — управомочивающие (благодаря которым субъекты уголовно-правовых отношений наделяются субъективными правами), обязывающие (данные уголовно-правовые нормы связаны с обязанностью участников уголовно-правовых отношений вести себя определенным образом), запрещающие (регламентируют установленную законодателем обязанность воздержаться от совершения определенных действий); в зависимости от цели закрепления выделяются декларативные уголовно-правовые нормы (служат для интегративно-мировоззрен-ческой цели ст. 1, 3—7, ч. 2 ст. 43 УК РФ); дефинитивные (устанавливают легальные определения тех или иных понятий ч. 1 ст. 14, ч. 1 ст. 43, примечания к ст. 158, 169 УК РФ и др.); деколлидирующие (направлены на преодоление противоречий и несогласованностей ст. 11, 12, 13 УК РФ и др.); регулятивные (направлены на упорядочение, организацию общественных отношений гл. 10, 14, 15 УК РФ); охранительные (преследуют цель защиты, охраны общественных отношений); поощрительные (посвящены стимулированию позитивного поведения со стороны лиц, совершивших преступление) [24, с. 215-217].
Приведенная классификация представляется вполне исчерпывающей, в связи с чем автор отмечает, что уголовно-правовые нормы сами по себе обладают достаточной завершенностью и являются функциональными частями уголовного законодательства, составляя содержание институтов, традиционно определяемых в качестве совокупности правовых норм, регулирующих какие-либо однородные, обособленные общественные отношения [42, с. 133].
Что касается такого структурообразующего элемента российского уголовного законодательства, как институты Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации, следует отметить, что в целом вопросы отраслевых институтов являются весьма актуальными в юридической науке. Так, В. Д. Филимонов, говоря об институте как о ключевом элементе системы уголовного законодательства, включает в него элементное наполнение и детерминирующие связи, определяя его в качестве совокупности взаимосвязанных уголовно-правовых норм, регулирующих однородные общественные отношения [46, с. 437-442].
В юридической литературе содержатся и другие определения уголовно-правовых институтов. Так, в частности, указывается, что уголовно-правовой институт, выступая сложным образованием системного порядка, образуется из уголовно-правовых норм определенного вида, которые регулируют однородные общественные отношения и имеют целью решение определенной отраслевой задачи [18, с. 185—187]. Из данного определения можно сделать вывод о таких признаках уголовно-правового института, как целевая направленность, формальная определенность и регулятивность.
Также под уголовно-правовым институтом предлагается понимать составляющую содержание отрасли систему юридических норм, которыми законодательно регламентировано привлечение к уголовной ответственности в случае совершения посягательств против группы однородных общественных отношений, либо регламентирующих принципы, основания, порядок реализации уголовной ответственности [41, с. 61].
Примечательным является понимание уголовно-правового института в качестве упорядоченной совокупность уголовно-правовых норм, расположенных в Общей и Особенной частях Уголовного кодекса Российской Федерации и иных источниках уголовного права, которые призваны регулировать определенный участок уголовно-правовых отношений [50, с. 216]. При этом интерес вызывает указание на то, что составляющие содержание уголовно-правового института нормы расположены не только в Общей и Особенной частях Уголовного кодекса Российской Федерации, но и в иных источниках уголовного права.
Заслуживает внимания в контексте проводимого исследования подход к уголовно-правовому институту как к подструктуре отрасли, первому уровню системных образований. При этом указывается на наличие в Особенной части не только институтов, но и субинститутов, расположенных в ее статьях [34, с. 325—327].
Следует отметить, что уголовно-правовые субинституты в уголовном праве выделяются и А. В. Денисовой, которая указывает на их промежуточное расположение в системе уголовно-правовых норм и институтов. Раскрывая более детально их сущностно-содержательное значение, данным автором указывается на их первичность в совокупности иных нормативных предписаний. В качестве примера приводится субинститут принудительных мер воспитательного воздействия, в содержание которого включены предписания, регламентирующие применение специальных мер, непосредственно нормы, регулирующие порядок освобождения от уголовной ответственности и наказа-
ния несовершеннолетних. Более того, по мнению А. В. Денисовой, именно уголовно-правовые субинституты в совокупности с другими системообразующими элементами российского уголовного законодательства (уголовно-правовыми нормами, институтами и уголовно-правовыми отношениями) формируют важнейшие черты, присущие отрасли, непосредственно влияя на ее развитие [14, с. 179—181].
Однако, по мнению автора, выделение субинститутов в качестве самостоятельного системообразующего элемента российского уголовного законодательства не представляется целесообразным по той причине, что сами по себе они составляют содержание уголовно-правового института в целом, соотносясь при этом как часть и целое, что свидетельствует об их вспомогательной роли.
Концептуальное исследование институтов уголовного права осуществил в своей диссертации М. С. Жук, обосновавший положение об отнесении уголовно-правовых институтов к числу структурных композиций отрасли уголовного права. Так, по его мнению, содержание уголовно-правового института составляет базирующаяся на собственном фундаменте и обусловленная принципами и задачами отрасли совокупность уголовно-правовых норм, направленных на регулирование специфических уголовно-правовых отношений [16, с. 14].
На основании осуществленного анализа позиций ученых относительно понятия уголовно-правового института автор настоящей публикации под уголовно-правовым институтом полагает понимать обусловленную отраслевыми принципами и задачами уголовного законодательства целостность уголовно-правовых норм, регулирующих определенную область схожих общественных отношений.
Что касается видов уголовно-правовых институтов, следует отметить, что авторами выделяются совершенно различные их классификации. В частности, Н. Ф. Кузнецова выделяла четыре уголовно-правовых института — уголовный закон, преступление, наказание, освобождение от уголовной ответственности и наказания [28, с. 3].
А. И. Бойко включает в систему уголовно-правовых институтов уголовный закон, преступление, наказание, уголовную ответственность, а также исключительные нормы [45, с. 422, 430].
По мнению В. П. Коняхина, речь следует вести о правоохранительных и регулятивных институтах уголовного законодательства. К правоохранительному институту он относит совокупность норм, посредством которых происходит охрана общественных отношений и противодействие неблагоприятным социальным явлениям. В регулятивный уголовно-пра-
74
вовои институт, по его мнению, входят нормы, регламентирующие позитивное поведение субъектов правоотношении, наделяющие субъективными правами и юридическими обязанностями [23, с. 170].
В связи с этим автором отмечается, что существование четкого разделения уголовно-правовых институтов на охранительные и регулятивные вряд ли возможно по тоИ причине, что именно в подобном сочетании объединяются в общую систему уголовно-правовые нормы, составляющие содержание того или иного института, а учитывая взаимосвязь и взаимообусловленность уголовно-правовых институтов, они одновременно обладают значением и регулятивным, и правоохранительным. При этом система уголовно-правовых институтов выстраивается относительно двух основных категории — преступления (институт понятия и категории преступления, институт обстоятельств, исключающих общественную опасность деяния, и т. п.) и уголовной ответственности (институт понятия и целей уголовной ответственности, институт освобождения от уголовнои ответственности, институт понятия и видов наказания и т. п.).
Вывод. Российское уголовное законодательство как всякая система, обладающая определенными системными свойствами, системными элементами, свидетельствующими о его целостности, имеет также и специфическое внутреннее строение, что, в свою очередь, обусловливает целесообразность рассмотрения вопроса и о его структуре. В результате осуществленного исследования было установлено, что признаком любо-
Список литературы:
1. Агапов П. В. Бессистемность как дефект текущего уголовно-правового регулирования // Системность в уголовном праве : материалы II Российского Конгресса уголовного права (31 мая - 1 июня 2007 г.). М., 2007.
2. Айдинян Р. М. Методологические основы си-стемологии. М., 1978. С. 76-77.
3. Актуальные проблемы уголовного права : моногр. / А. П. Кузнецов, М. П. Пронина,
B. Н. Сизова, М. В. Степанов. Н. Новгород, 2014.
4. Алексеев С. С. Собрание сочинений в 10 томах. М., 2010. Т. 2. Специальные вопросы правоведения. Структура советского права.
C. 9-12.
5. Афанасьев В. Г. О системном подходе в социальном познании // Вопросы философии. 1973. № 6.
6. Афанасьев В. Г. Системность и общество. М., 1980.
го целого объекта является обязательное наличие общей структуры. С учетом взаимообусловленности каждого отдельно взятого элемента и всей структуры в целом автором был сформулирован вывод о том, что под структурой российского уголовного законодательства следует понимать интегративную совокупность обладающих общей правовой природой элементов в целостное единство, с присущей ему устойчивостью и взаимодействием с другими правовыми и социальными явлениями. При этом задачи уголовного законодательства с учетом системы объектов уголовно-правовой охраны обусловили структуризацию разделов, глав и норм Уголовного кодекса Российской Федерации с сохранением единства Общей и Особенной частей, представляющих собой взаимосвязанные элементы.
В связи с этим в качестве структурообразующих элементов, предлагаемых автором к рассмотрению, как было уточнено ранее, выступают уголовно-правовые нормы (управомочивающие, обязывающие, запрещающие, декларативные, дефинитивные, регулятивные, охранительные, поощрительные) и уголовно-правовые институты, образующие содержание УК РФ (институт понятия и категорий преступления, институт обстоятельств, исключающих общественную опасность деяния, институт понятия и целей уголовной ответственности, институт освобождения от уголовной ответственности, институт понятия и видов наказания и т. п.). Каждый из этих элементов обладает специфическим набором задач и функций, а также направленностью на регулирование поведения участников общественных отношений.
References:
1. Agapov P. V. Bessistemnost' kak defekt tekush-chego ugolovno-pravovogo regulirovaniya // Sistemnost' v ugolovnom prave: mater. II Rossij-skogo Kongressa ugolovnogo prava (31 maya — 1 iyunya 2007 g.). M., 2007.
2. Ajdinyan R. M. Metodologicheskie osnovy siste-mologii. M., 1978. S. 76-77.
3. Aktual'nye problemy ugolovnogo prava : monogr. / A. P. Kuznecov, M. P. Pronina, V. N. Sizova, M. V. Stepanov. N. Novgorod, 2014.
4. Alekseev S. S. Sobranie sochinenij v 10 tomah. T. 2. Special'nye voprosy pravovedeniya. Struk-tura sovetskogo prava. M., 2010. S. 9-12.
5. Afanas'ev V. G. O sistemnom podhode v social'nom poznanii // Voprosy filosofii. 1973. № 6.
6. Afanas'ev V. G. Sistemnost' i obshchestvo. M., 1980.
7. Bertalanfi L. fon. Obshchaya teoriya sistem: kri-ticheskij obzor. M., 1969.
7. Берталанфи Л. фон. Общая теория систем: критический обзор. М., 1969.
8. Благов Е. В. Применение уголовного права (теория и практика). СПб., 2004.
9. Бойко А. И. Диалектика системы и структуры // Уголовное право. Академический курс : в 10 т. М., 2016. Т. II. Система, источники и структура уголовного права. Принципы уголовного права / под ред. Н. А. Ло-пашенко.
10. Большой толковый социологический словарь (Collins) / пер. с англ. Т. 2 (П—Я). М., 2001.
11. Венгеров А. Б. Теория государства и права : учеб. для юрид. вузов. 3-е изд., испр. и доп. М., 2006. С. 441-443.
12. Гегель Т. В. Философия права. М., 1990. 525 с.
13. Трудинин Н. С. Совершенствование норм Уголовного кодекса Российской Федерации как драйвер развития уголовно-правовой политики государства // Вестник экономической безопасности. 2022. № 3.
14. Денисова А. В. Системность российского уголовного права: теория, закон, практика : дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2018. С. 179-181.
15. Денисова А. В. Системосохраняющий механизм в российском уголовном праве : мо-ногр. М., 2015.
16. Жук М. С. Институты уголовного права: понятие, система и перспективы развития : дис. ... д-ра юрид. наук. Краснодар, 2013. С. 14.
17. Керимов Д. А. Философские проблемы права. М., 1972. С. 247-248.
18. Кленова Т. В. Соотнесение норм и предписаний в институтах уголовного права // Системность в уголовном праве : материалы II Российского Конгресса уголовного права (31 мая - 1 июня 2007 г.). М., 2007. С. 185-187.
19. Кобец П. Н. Структура российского уголовного законодательства // Международный научный журнал «Инновационная наука». № 11-3/2016.
20. Коган В. М. Логико-юридическая структура советского уголовного закона. Алма-Ата, 1966.
21. Кондаков Н. И. Логический словарь. М., 1971.
22. Кондрашов В. А. Новейший философский словарь / под общ. ред. А. П. Ящеренко. Ростов-на-Дону, 2005. С. 528-529.
23. Коняхин В. П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. СПб., 2002.
24. Коняхин В. П., Жук М. С. Структура уголовного права // Уголовное право. Академический курс : в 10 т. М., 2016. Т. II. Система, источники и структура уголовного пра-
8. Blagov E. V. Primenenie ugolovnogo prava (teo-riya i praktika). SPb., 2004.
9. Bojko A. I. Dialektika sistemy i struktury / Ugolovnoe pravo. Akademicheskij kurs : v 10 t. T. II. Sistema, istochniki i struktura ugolovnogo prava. Principy ugolovnogo prava / pod red. d-ra yurid. nauk, prof. N. A. Lopashenko. M., 2016.
10. Bol'shoj tolkovyj sociologicheskij slovar' (Collins) / per. s angl. Tom 2 (P-Ya). M., 2001.
11. Vengerov A. B. Teoriya gosudarstva i prava : ucheb. dlya yurid. vuzov. 3-e izd., ispr. i dop. M., 2006. S. 441-443.
12. Gegel'G. V. Filosofiya prava. M., 1990. 525 s.
13. Grudinin N. S. Enhancement of the legislative norms of the Criminal Code of the Russian Federation as a driver of the development of the criminal law policy of the state // Vestnik of Economic Security. 2022. № 3.
14. Denisova A. V. Sistemnost' rossijskogo ugolovnogo prava: teoriya, zakon, praktika : dis. ... d-ra yurid. nauk. M., 2018. S. 179-181.
15. Denisova A. V. Sistemosohranyayushchij mekh-anizm v rossijskom ugolovnom prave : monogr. M., 2015.
16. Zhuk M. S. Instituty ugolovnogo prava: ponya-tie, sistema i perspektivy razvitiya : dis. ... d-ra yurid. nauk. Krasnodar, 2013. S. 14.
17. Kerimov D.A. Filosofskie problemy prava. M., 1972. S. 247-248.
18. Klenova T. V. Sootnesenie norm i predpisa-nij v institutah ugolovnogo prava // Sistemnost' v ugolovnom prave: materialy II Rossijskogo Kongressa ugolovnogo prava (31 maya - 1 iyu-nya 2007 g.). M., 2007. S. 185-187.
19. Kobec P. N. Struktura rossijskogo ugolovnogo zakonodatel'stva // Mezhdunarodnyj nauchnyj zhurnal "Innovacionnaya nauka". № 11-3/2016.
20. Kogan V. M. Logiko-yuridicheskaya struktu-ra sovetskogo ugolovnogo zakona. Alma-Ata, 1966.
21. Kondakov N. I. Logicheskij slovar'. M., 1971.
22. Kondrashov V. A. Novejshij filosofskij slovar' / pod obshch. red. A. P. Yashcherenko. Rostov-na-Donu, 2005. S. 528-529.
23. Konyahin V. P. Teoreticheskie osnovy postroe-niya Obshchej chasti rossijskogo ugolovnogo prava. SPb., 2002.
24. Konyahin V. P., Zhuk M. S. Struktura ugolovnogo prava // Ugolovnoe pravo. Akademicheskij kurs : v 10 t. M., 2016. T. II. Sistema, istochniki i struktura ugolovnogo prava. Principy ugolovnogo prava / pod red. N. A. Lopashenko. S. 215-217.
25. Kratkaya filosofskaya enciklopediya / pod red. E. F. Gubskogo, G. V. Korablevoj, V. A. Lut-chenko. M., 1994.
26. Kudryavcev V. N. Obshchaya teoriya kvalifikacii prestuplenij. M., 2001.
76
ва. Принципы уголовного права / под ред. Н. А. Лопашенко. С. 215-217.
25. Краткая философская энциклопедия / под ред. Е. Ф. Губского, Г. В. Кораблевой, В. А. Лутченко. М., 1994.
26. Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 2001.
27. Кузнецова Н. Ф. Вопросы истории советского уголовного законодательства. Общая часть // Вестник МГУ. 1991. № 4.
28. Курс уголовного права / под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М., 2002. Т. 1: Учение о преступлении.
29. Лопашенко Н. А, Кобзева Е. В., Хутов К. М, Долотов Р. О. Теоретическая модель Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации: основные положения структуры и содержания // Всероссийский криминологический журнал. 2017. Т. 11. № 1.
30. Люблинский П. И. Техника, толкование и казуистика уголовного кодекса // Записки юридического факультета Петроградского университета. Вып. V. СПб., 1917. С. 53-54.
31. Малков В. П. Совокупность преступлений (вопросы квалификации и назначения наказания). Казань, 1974.
32. Новик И. Б. Вопросы стиля мышления в естествознании. М., 1975.
33. Пионтковский А. А. Система Особенной части уголовного права // Советское право. 1926. № 2.
34. Плохова В. И. Некоторые проблемы уголовного права как системного образования // Системность в уголовном праве : материалы II Российского Конгресса уголовного права (31 мая — 1 июня 2007 г.). М., 2007. С. 325—327.
35. Поленина С. В. Теоретические проблемы системы советского законодательства. М., 1979.
36. Прангишвили И. В. Системный подход и общесистемные закономерности. М., 2000.
37. Пудовочкин Ю. Е. Учение об основах уголовного права. М., 2012.
38. Свидерский В. Н. О диалектике элементов и структуры в объективном мире и в познании. М., 1962.
39. Словарь иностранных слов. 15-е изд., испр. М., 1988.
40. Современный словарь иностранных слов: ок. 20 000 слов. М., 1992.
41. Тенчов Э. С. Институты уголовного права: система и взаимосвязь // Советское государство и право. 1968. № 8.
42. Теория государства и права в вопросах и ответах / А. Ф. Колотов, О. С. Вырлеева-Ба-лаева, В. Н. Симонов, И. В. Скуратов,
27. Kuznecova N. F. Voprosy istorii sovetsko-go ugolovnogo zakonodatel'stva. Obshchaya chast' // Vestnik MGU. 1991. № 4.
28. Kurs ugolovnogo prava / pod red. N. F. Kuzne-covoj, I. M. Tyazhkovoj. M., 2002. T. 1: Uchenie
0 prestuplenii.
29. Lopashenko N. A., Kobzeva E. V., Hutov K. M, Dolotov R. O. A theoretical model of the Special part of the Criminal Code of the Russian Federation: a summary of its structure and content // Russian Journal of Criminology. 2017. T. 11. № 1.
30. Lyublinskij P. I. Tekhnika, tolkovanie i kazuis-tika ugolovnogo kodeksa // Zapiski yuridi-cheskogo fakul'teta Petrogradskogo universiteta. Vyp. V. SPb., 1917. S. 53-54.
31. Malkov V. P. Sovokupnost' prestuplenij (voprosy kvalifikacii i naznacheniya nakazaniya). Kazan', 1974.
32. Novik I. B. Voprosy stilya myshleniya v estest-voznanii. M., 1975.
33. Piontkovskij A.A. Sistema Osobennoj chas-ti ugolovnogo prava // Sovetskoe pravo. 1926. № 2.
34. Plohova V. I. Nekotorye problemy ugolovnogo prava kak sistemnogo obrazovaniya // Sistem-nost' v ugolovnom prave: materialy II Rossij-skogo Kongressa ugolovnogo prava (31 maya —
1 iyunya 2007 g.). M., 2007. S. 325—327.
35. Polenina S. V. Teoreticheskie problemy sistemy sovetskogo zakonodatel'stva. M., 1979.
36. PrangishviliI. V. Sistemnyj podhod i obshchesis-temnye zakonomernosti. M., 2000.
37. Pudovochkin Yu. E. Uchenie ob osnovah ugolovnogo prava. M., 2012.
38. Sviderskij V. N. O dialektike elementov i struk-tury v ob"ektivnom mire i v poznanii. M., 1962.
39. Slovar' inostrannyh slov. 15-e izd., ispr. M., 1988.
40. Sovremennyj slovar' inostrannyh slov: ok. 20 000 slov. M., 1992.
41. Tenchov E. S. Instituty ugolovnogo prava: sistema i vzaimosvyaz' // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. 1968. № 8.
42. Teoriya gosudarstva i prava v voprosah i otve-tah. Izdanie vtoroe, ispravlennoe i dorabotan-noe / A. F. Kolotov, O. S. Vyrleeva-Balaeva, V. N. Simonov, I. V. Skuratov, Yu. V. Yarygina. Orenburg, 2013.
43. Tkachevskij Yu. M. Ugolovnyj zakon // Kurs ugolovnogo prava. Obshchaya chast' / pod. red. N. F. Kuznecovoj i I. M. Tyazhkovoj. M., 2002. T. 1: Uchenie o prestuplenii : ucheb. dlya vuzov.
44. Trajnin A. N. Obshchee uchenie o sostave prestupleniya. M., 1967.
45. Ugolovnoe pravo / pod red. V. N. Petrasheva. M., 1999.
46. Filimonov V. D. Pravovoj institut — osnovnoe zveno v sisteme ugolovnogo prava // Sistem-
44
45
Ю. В. Ярыгина. Изд. второе, испр. и дораб. Оренбург, 2013.
43. Ткачевский Ю. М. Уголовный закон // Курс уголовного права. Общая часть / под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой. М., 2002. Т. 1 : Учение о преступлении : учеб. для вузов.
Трайнин А. Н. Общее учение о составе преступления. М., 1967.
Уголовное право / под ред. В. Н. Петрашева. М., 1999.
46. Филимонов В. Д. Правовой институт — основное звено в системе уголовного права // Системность в уголовном праве : материалы II Российского Конгресса уголовного права (31 мая — 1 июня 2007 г.). М., 2007. С. 437-42.
47. Философский словарь / под ред. М. М. Ро-зенталя. Изд. 3-е. М., 1975.
48. Философский энциклопедический словарь / гл. ред.: Л. Ф. Ильичев, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалев, В. Г. Панов. М., 1983.
49. Цепелев В. Ф. Уголовный закон: современное состояние и перспективы развития // Качество уголовного закона: проблемы Общей части : моногр. / отв. ред. А. И. Рарог. М., 2021. С. 15-16.
50. Энциклопедия уголовного права: в 35 т. 2-е изд. СПб., 2008. Т. 1. Понятие уголовного права / под ред. В. Б. Малинина.
nost' v ugolovnom prave : materialy II Rossij-skogo Kongressa ugolovnogo prava (31 maya — 1 iyunya 2007 g.). M., 2007. S. 437-42.
47. Filosofskij slovar' / pod red. M. M. Rozentalya. Izd. 3-e. M., 1975.
48. Filosofskij enciklopedicheskij slovar' / gl. redak-ciya: L. F. Il'ichev, P. N. Fedoseev, S. M. Kova-lev, V. G. Panov. M., 1983.
49. Cepelev V. F. Ugolovnyj zakon: sovremennoe sostoyanie i perspektivy razvitiya // Kachestvo ugolovnogo zakona: problemy Obshchej chas-ti : monogr. / otv. red. A. I. Rarog. M., 2021. S. 15-16.
50. Enciklopediya ugolovnogo prava: v 35 t. 2-e izd. SPb., 2008. T. 1. Ponyatie ugolovnogo prava / pod red. V. B. Malinina.
Для цитирования:
For citation:
Сизова Виктория Николаевна. Сущностно-содержательная характеристика структуры российского уголовного законодательства // Труды Академии управления МВД России. 2023. № 2 (66). С. 68-77.
Sizova Victoria Nikolaevna. Forecast Trends of the System of Punishments for Legal Entities // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2023. № 2 (66). P. 68-77.
77
