CC BY
35
Ситковский Андрей Леонидович,
кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника научно-исследовательского центра, Академия управления МВД России, Российская Федерация, 125171, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8; ведущий научный сотрудник, Центр исследования проблем безопасности Российской академии наук (ЦИПБ РАН), Российская Федерация, 117335, г. Москва, ул. Гарибальди, д. 21б E-mail: sitk-andrej@yandex.ru
Латов Юрий Валерьевич,
доктор социологических наук, доцент, главный научный сотрудник научно-исследовательского центра, Академия управления МВД России, Российская Федерация, 125171, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8;
главный научный сотрудник, Институт социологии ФНИСЦ РАН, Российская Федерация, 117218, г. Москва, ул. Кржижановского, д. 24/35, корп. 5
ORCID 0000-0001-7566-4192
E-mail: latov@mail.ru
Васильченко Андрей Александрович,
кандидат юридических наук, доцент, начальник отдела по изучению социальных процессов и разработке комплексных проблем обеспечения правопорядка научно-исследовательского центра, Академия управления МВД России, Российская Федерация, 125171, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8;
доцент кафедры права, Академия управления и производства, Российская Федерация, 123007, Москва, ул. 4-ая Магистральная, д. 5, стр. 2 E-mail: avasilchenko11@mvd.ru
Научная специальность: 5.1.4. Уголовно-правовые науки
УДК 343.97
DOI 10.24412/2072-9391-2023-367-49-59
Дата поступления статьи: 14 июня 2023 г. Дата принятия статьи в печать: 18 сентября 2023 г.
Andrey Leonidovich Sitkovsky,
Candidate of Law, Associate Professor,
Deputy Head of Research Center,
Management Academy of the Ministry
of the Interior of Russia,
Russian Federation, 125171, Moscow,
Zoya and Alexander Kosmodemyansky St., 8;
Leading Researcher, Center for Security Studies,
Russian Academy of Sciences,
Russian Federation, 117335, Moscow,
Garibaldi St., 21b
E-mail: sitk-andrej@yandex.ru
Yury Valerievich Latov,
Doctor of Sociology, Associate Professor, Chief Researcher of the Research Center, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Russian Federation, 125171, Moscow, Zoya and Alexander Kosmodemyansky St., 8; Chief Research Fellow, Institute of Sociology, Federal Scientific Research Center of the Russian Academy of Sciences, Russian Federation, 117218, Moscow, Krzhizhanovsky St., 24/35, build. 5
ORCID 0000-0001-7566-4192
E-mail: latov@mail.ru
Andrey Alexandrovich Vasilchenko,
Candidate of Law, Associate Professor, Lead Researcher at the Research Center, Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Russian Federation, 125171, Moscow, Zoya and Alexander Kosmodemyansky St., 8; Associate Professor of the Department of Law, Academy of Management and Production, Russian Federation, 123007, Moscow, 4th Magistralnaya St., 5, build. 2
E-mail: avasilchenko11@mvd.ru
Scientific specialty: 5.1.4. Criminal Law Sciences
Сущность и причины социальной напряженности в контексте обеспечения общественной безопасности
The Essence and Causes of Social Tension in the Context of Ensuring Public Safety
50
Аннотация
Актуальность: понимание сущности социальной напряженности и причин ее изменения является важным элементом системы мониторинга общественной безопасности, обеспечение которой стало в последние годы приоритетным направлением государственной деятельности. Чтобы предотвращать вспышки массовой деструктивной протестной активности, необходимо обладать глубокими теоретическими знаниями о социальной напряженности, рост которой усиливает вероятность таких вспышек.
Постановка проблемы: хотя понятие «социальная напряженность» активно используется не только в научных дискурсах, но и в нормативных правовых актах Российской Федерации, однако до сих пор даже в научной литературе нет общепризнанного, логически не противоречивого его определения. Отсутствуют и комплексные представления о причинах динамики напряженности, как и о возможности органов внутренних дел влиять на эту динамику.
Цель исследования: сформулировать определение социальной напряженности как важнейшей характеристики общественной безопасности, а также дать системное изложение социальных факторов, которые могут привести к ее росту. Тем самым создается теоретический фундамент практически ориентированной концепции социальной напряженности.
Методы исследования: анализ осуществляется на стыке социологии и правоведения путем обобщения научных концептов. В рамках исследования применены общенаучные методы - анализ, синтез, индукция, дедукция и системно-структурный метод.
Результаты и ключевые выводы: на основе критики источников и общетеоретических соображений дано определение социальной напряженности, а также предложена логическая модель системы социальных факторов, ведущих к ее росту. Социальную напряженность нужно определять как состояние общественного сознания, связанное с осознанием и переживанием экстраординарных угроз безопасности обществу в целом и отдельным его группам в частности; иначе говоря, это - массовое ощущение недовольства отсутствием безопасности
Abstract
Relevance: understanding the essence of social tension and the reasons for its change is an important element of the public security monitoring system, the provision of which has become a priority for state activity in recent years. To prevent outbreaks of mass destructive protest activity, it is necessary to have deep theoretical knowledge about social tension, the growth of which increases the likelihood of such outbreaks.
^e problem statement: although the concept of "social tension" is actively used not only in scientific discourses, but also in the regulatory legal acts of the Russian Federation, however, even in the scientific literature there is still no generally recognized, logically non-contradictory, definition of it. There are also no comprehensive ideas about the causes of the dynamics of tension, as well as about the ability of the internal affairs bodies to influence this dynamics.
The purpose of the study: to formulate a definition of social tension as the most important characteristic of public security, as well as to give a systematic presentation of the social factors that can lead to its growth. This creates a theoretical foundation for a practically oriented concept of social tension.
The research methods: the analysis is carried out at the intersection of sociology and jurisprudence by generalizing scientific concepts. Within the framework of the study, general scientific methods were applied - analysis, synthesis, induction, deduction and the system-structural method.
Results and key conclusions: on the basis of criticism of sources and general theoretical considerations, a definition of social tension is given, and a logical model of the system of social factors leading to its growth is proposed. Social tension should be defined as a state of public consciousness associated with the awareness and experience of extraordinary threats to the security of society in general and its individual groups in particular; in other words, it is a mass feeling of dissatisfaction with the lack of security of citizens (the presence of significant threats to their security). All factors (sources) influencing social tension should be divided into four groups - economic, political, cultural and psychological. The first three are the
граждан (наличия существенных угроз их безопасности). Все факторы (источники), влияющие на социальную напряженность, следует разбить на четыре группы - экономические, политические, культурные и психологические. Наиболее важны первые три, в то время как «безумство толпы» играет важную роль только в тиражировании напряженности, но не в ее первичном порождении. Подавляющая часть этих факторов не зависят от деятельности органов внутренних дел, поэтому они могут и должны мониторить уровень социальной напряженности, но принципиально не имеют возможности сдерживать ее только своими силами.
most important, while "crowd frenzy" plays an important role only in replicating tension, but not in its primary generation. The vast majority of these factors are largely or completely independent of the activities of the internal affairs bodies, so they can and should monitor the level of social tension, but fundamentally cannot contain it on their own.
Ключевые слова/ социальная напряженность; общественная безопасность; органы внутренних дел.
Keywords' social tension; public safety; internal affairs bodies.
Одним из основных направлений современного обеспечения национальной безопасности Российской Федерации является контроль над уровнем социальной напряженности. Социальная напряженность, в самом первом приближении, — это тонус общества, его самосознание и самоощущение в контексте восприятия людьми угроз своей безопасности. Высокий уровень социальной напряженности ведет к социальным катаклизмам, продуцирует возникновение деструктивных форм социальных конфликтов, вплоть до социально-политических «взрывов». При высокой социальной напряженности формируется протестный потенциал, который может реализоваться в акциях протеста, бунтах, погромах и т. д. Таким образом, высокая социальная напряженность является потенциальной угрозой национальной безопасности. Исторический опыт (например, событий в январе 2022 г. в Казахстане) показывает, что в условиях продолжительно высокого уровня социальной напряженности даже относительно незначительный повод может спровоцировать сильный социальный «взрыв», вплоть до попыток государственного переворота.
Рассмотрим далее на основе системного подхода основные характеристики этого сложного социального явления.
Использование концепта «социальная напряженность» в правовых актах. Понятие «социальная напряженность» является многозначным. Хотя оно очень активно используется в профессиональных, научных и обыденных контекстах для обозначения чаще всего негативного состояния сознания общества, но нет его четкого и общепринятого определения.
Понятие «социальная напряженность» в законодательстве Российской Федерации фигурирует достаточно часто, но его нормативное определение отсутствует.
В нормативных правовых актах Российской Федерации в одних случаях имеет место исключительно качественная характеристика рассматриваемого понятия: социальная напряженность упоминается в разных контекстах как чисто негативная характеристика состояния общества, которую надо стремиться полностью устранить. В частности, есть документы, в которых говорится о возникновении напряжен-ности1, о предотвращении ее возникновения2, о порождении3, создании4, нагнетании5, провоцировании6, недопущении7, снятии8 соци-
1 Об утверждении стратегического направления в области цифровой трансформации отрасли экологии и природопользования : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 8 декабря 2021 г. № 3496-р; Стратегия цифровой трансформации обрабатывающих отраслей промышленности в целях достижения их «цифровой зрелости» до 2024 года и на период до 2030 года, утвержденная Минпромторгом России.
2 П. 44 Климатической доктрины Российской Федерации, утвержденной распоряжением Президента Рос. Федерации от 17 декабря 2009 г. № 861-рп.
3 Об утверждении Концепции федеральной целевой программы «Развитие единой государственной системы регистрации прав и кадастрового учета недвижимости (2014-2019 годы) : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 28 июня 2013 г. № 1101-р.
4 О федеральной целевой программе «Развитие уголовно-исполнительной системы (2018-2026 годы) : постановление Правительства Рос. Федерации от 6 апреля 2018 г. № 420); Об утверждении Концепции федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2017-2025 годы) : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 23 декабря 2016 г. № 2808-р.
5 П. 13 Доктрины информационной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Рос. Федерации от 5 декабря 2016 г. № 646.
6 Подп. «г» п. 13 Военной доктрины Российской Федерации, утвержденной Президентом Рос. Федерации 25 декабря 2014 г. № Пр-2976; Об утверждении Концепции построения и развития аппаратно-программного комплекса «Безопасный город» : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 3 декабря 2014 г. № 2446-р.
7 Об утверждении Стратегии развития электросетевого комплекса Российской Федерации : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 3 апреля 2013 г. № 511-р.
8 Об утверждении Стратегии развития промышленности по обработке, утилизации и обезвреживанию отходов производства и потребления на период до 2030 года : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 25 января 2018 г. № 84-р.
52
альной напряженности. В других нормативных правовых актах социальная напряженность фигурирует уже как количественная характеристика, что выражается в указании на ее уровень9, рост10, усиление11, повышение12, нарастание13, снижение14, уменьшение15. В отличие от первого, этот второй подход подразумевает (что с точки зрения социологии более верно), что угрозу безопасности представляет не социальная напряженность как таковая, а ее высокий уровень.
В большинстве случаев понятие «социальная напряженность» использовано в подзаконных нормативных правовых актах Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации. В нормативных правовых актах МВД России понятие «социальная напряженность» также используется16, но его определение тоже отсутствует.
Отсутствие нормативного определения понятия «социальная напряженность» порождает его формальную неопределенность и, как следствие, размытость содержания тех положений нормативных правовых актов, где фигурирует данное понятие.
Поскольку общепризнано, что «социальная напряженность» есть негативная характеристика общественного сознания, то ее определение должно быть прерогативой в первую очередь со-
9 П. 7 ст. 18.1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации»; п. 4 Правил проведения мониторинга ситуации на рынке труда Российской Федерации по субъектам Российской Федерации, утвержденных постановлением Правительства Рос. Федерации от 15 октября 2015 г. № 1106; Об утверждении Стратегии развития янтарной отрасли Российской Федерации на период до 2025 года : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 15 сентября 2017 г. № 1966-р.
10 Подп. 5 п. 47 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Рос. Федерации от 2 июля 2021 г. № 400; Об утверждении Стратегии повышения финансовой грамотности в Российской Федерации на 2017-2023 годы : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 25 сентября 2017 г. № 2039-р.
11 П. 2 Указа Президента Рос. Федерации от 10 марта 1994 г. № 458 «Об ответственности за нарушения трудовых прав граждан».
12 Об утверждении Концепции федеральной целевой программы «Развитие внутреннего и въездного туризма в Российской Федерации (2019-2025 годы) : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 5 мая 2018 г. № 872-р.
13 Об утверждении концепции федеральной целевой программы «Развитие Республики Карелия на период до 2020 года : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 16 декабря 2014 г. № 2563-р.
14 О мерах по реализации Концепции реформы системы пенсионного обеспечения в Российской Федерации : постановление Правительства Рос. Федерации от 7 августа 1995 г. № 790.
15 Об утверждении Программы развития угольной промышленности России на период до 2035 года : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 13 июня 2020 г. № 1582-р.
16 Решение коллегии МВД России от 29 апреля 2019 г. № 2км/2 по вопросу «О проблемах выявления и раскрытия преступлений в финансово-кредитной системе», объявленное приказом
МВД России от 4 июля 2019 г. № 447; Концепция развития подразделений вневедомственной охраны полиции территориальных органов Министерства внутренних дел Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2014-2016 годы), утвержденная приказом МВД России от 18 марта 2014 г. № 159; Об утверждении ведомственной целевой программы «Сельский участковый» : приказ МВД России от 19 ноября 2013 г. № 919; Об Основных направлениях оперативно-служебной деятельности органов внутренних дел на 1992 год : приказ МВД России от 9 марта 1992 г. № 71.
циологической науки, изучающей общественное сознание как важный элемент функционирования современного общества, и политологии, изучающей те характеристики общественного сознания, которые побуждают к радикальным политическим действиям (вплоть до революций).
Теоретические подходы к определению социальной напряженности. Высокий интерес к данной проблематике действительно наблюдался на всем протяжении развития научного и практического обществоведения, особенно в XIX-XX вв. (см. обзор, например: [1, с. 9-40]). В качестве яркого примера можно назвать концепции аномии (буквально - «безнормия», отсутствие социальной нормы), развивавшиеся классиками западной социологии Э. Дюркгей-мом и Р. Мертоном. Речь идет о негативном состоянии общества, характеризуемом неопределенностью и нестабильностью условий жизни, расхождением между провозглашаемыми целями и доступностью законных средств их достижения. Аномию правомерно рассматривать как один из вариантов проявления социальной напряженности. В качестве другого варианта ее проявления можно вспомнить сформулированную В. И. Лениным и активно используемую современными политологами концепцию «революционной ситуации», когда наблюдается обострение «нужды и бедствий», так что «низы не хотят жить по-старому», а «верхи не могут». Здесь также описана именно ситуация высокой социальной напряженности, причем с прямым указанием на социальный катаклизм (революцию), к которому она может привести (но может и не привести, поскольку вызванная ростом напряженности «революционная ситуация» далеко не всегда заканчивается революцией).
Среди современных российских обществоведов консенсус в трактовке социальной напряженности еще не сложился, хотя этот термин активно используют с 1990-х (см., например: [2-5; 13]). В научной литературе термин «социальная напряженность» имеет не один де-сяток17 в разной степени (не)удачных определений, в которых часто описывают не столько само это явление, сколько его причины и/или последствия. Вот несколько примеров из научной литературы 2000-2020-х гг.
Определение И. В. Пирогова: социальная напряженность - «специфическое состояние общественных отношений, основанное на неудовлетворенных потребностях индивидов и характеризующее нестабильность социальной системы» [10, с. 7]. В таком подходе удачно указание на «нестабильность социальной системы», но неудачна апелляция к «неудовлетворенным
17 Так, А. В. Афанаскиным перечисляется более 20 определений, встречающихся в работах отечественных авторов [2, с. 128-130].
потребностям», поскольку потребности людей всегда удовлетворены не в полной мере, и непонятно, что понимается под «общественными отношениями».
Определение А. В. Рачипы: ситуация социальной напряженности возникает как реакция обыденного сознания граждан на недостаточность политико-правового обеспечения их жизнедеятельности [13, с. 19]. Здесь автор правильно обозначил напряженность как характеристику сознания граждан, но зато из такого определения не ясно, о какой реакции (позитивной или негативной, пассивной или активной?) идет речь и что такое «обыденное сознание». К тому же помимо «недостаточности политико-правового обеспечения» могут быть и совсем иные (например, экономические) причины напряженности.
Определение О. И. Иванова: социальная напряженность представляет собой состояние потенциального конфликта во взаимоотношениях между различными коллективными субъектами общественной жизнедеятельности [5]. Данный подход интересен указанием на субъектов напряженности (социолог бы, правда, «коллективных субъектов» назвал «социальными группами»), но неудачен использованием понятия «потенциальные конфликты». Ведь потенциальные возможности конфликтов (столкновения интересов) между разными социальными группами (этносами, классами, возрастными и поселенческими группами, членами разных организаций) существуют постоянно, но отнюдь не все из них обязательно генерируют социальную напряженность.
Определение В. В. Плотникова и А. Р. Каспа-рова: социальная напряженность есть отношение человека или группы к социальной реальности, связанное с актуальным для них представлением о соотношении нормы социального существования и действующей ситуации [11, с. 122]. Авторы хорошо подметили, что социальная напряженность основана на расхождении сущего и представлений о должном, однако выделение в качестве субъекта не только группы, но и человека (самого по себе, противопоставленного группе) явно ошибочно. В этом определении также не указано, о каком именно отношении идет речь и при каком соотношении «действующей ситуации» и нормы оно возникает.
Определение Ю. М. Плюснина: социальная напряженность выражается в дисфункции общественного сознания, вызванной нарушением деятельности базовых социальных институтов и отражающейся на душевном состоянии, ценностных установках (менталитете), а затем и на повседневном поведении значительной части общества [12]. Автор этого определения удачно прослеживает причинно-следственную цепочку «институциональное нарушение — изменение общественного сознания — изменение
общественного поведения», но не ясно, что такое «дисфункция общественного сознания».
Определение А. В. Дмитриева: социальная напряженность представляет собой эмоциональное состояние группы или общества в целом, вызванное давлением природной или социальной среды и продолжающееся, как правило, в течение более или менее длительного времени [4]. Автором удачно подчеркнут социально-психологический аспект явления, но оно выражается отнюдь не только в эмоциях, а объяснение его причин через «давление среды» является уклоном в публицистику.
Определение И. В. Михеева: социальная напряженность — многогранный динамический феномен, характеризующий состояние группы, формирующийся на основе высокого уровня нестабильности эмоционального, духовного и психического состояния индивидов, определяемого интенсификацией движения (обмена) социальной энергии [9, с. 210]. Здесь тоже акцентируется социально-психологический аспект, но неточно определен такой признак, как «нестабильность» (если «состояние индивидов» резко улучшилось, то нестабильность будет, но напряженности не появится), а «интенсификация движения... энергии» требует большого дополнительного объяснения.
Сущность и признаки социальной напряженности. Для корректного и лаконичного (не требующего сложной «расшифровки» через другие «трудные» концепты) определения социальной напряженности целесообразно обратить внимание на исходную этимологию этого понятия. Данный термин в русскоязычную научную литературу перешел из англоязычного дискурса, связанного с социологией конфликтов, где tension — напряжение, противоречие, конфликт, дестабилизация, стресс. Он использовался в работах зарубежных обществоведов при описании общественного сознания («духовной атмосферы») для противопоставления таким понятиям, как «безопасность», «стабильность» и «спокойствие». Поэтому «социальную напряженность» целесообразно определять как антоним «безопасности» применительно к состоянию коллективного сознания членов общества.
В таком случае краткое определение социальной напряженности лучше всего дать следующим образом: это — состояние общественного сознания, связанное с осознанием и переживанием экстраординарных угроз безопасности обществу в целом и отдельным его группам в частности. В предельно кратком виде определение таково: социальная напряженность — массовое ощущение недовольства отсутствием безопасности (наличием существенных угроз безопасности). При этом под безопасностью следует понимать, как общепринято и эвристически самоочевидно, защищенность от угроз благосостоянию в широком
54
смысле слова - угроз имеющихся у людей возможностей потреблять блага и самореализовываться («иметь и быть», по Э. Фромму). Социальная напряженность проявляется в массовом распространении настроений неудовлетворенности существующей ситуацией в какой-либо важной сфере общественной жизни (или сразу в нескольких, или даже сразу во всех сферах), сильного желания изменить существующую ситуацию. Это явление, как уже говорилось, совпадает с наиболее важным признаком «революционной ситуации», по В. И. Ленину («низы не хотят»).
Социальная напряженность имеет, таким образом, три обязательных признака:
1) наличие неудовлетворенности (недовольство людей какими-то существенными социальными условиями их жизни);
2) выражение недовольства носит массовый характер, охватывая очень значительную часть населения;
3) неудовлетворенность выражается в каких-либо реальных действиях (протестах) или в готовности к ним (готовности принять участие в протестах).
В предлагаемом определении сознательно сделан акцент на социально-политическом понимании социальной напряженности - как предпосылки протестных социально-политических действий. Именно этот подход практически значим для деятельности органов внутренних дел, обеспечивающих общественный правопорядок. Психологические и культурные аспекты понимания сущности социальной напряженности при этом уходят на второй план как относительно второстепенные.
Если в определении социальной напряженности акцентировать влияние ее последствий на общественную безопасность, то ее можно определить как уровень конфликтности, циклически меняющийся во времени. Такой подход подчеркивает органическую взаимосвязь социальной напряженности и периодически обостряющихся социальных конфликтов, через которые реализуется развитие любого социума.
Интерпретация развития общества как череды различных конфликтов означает, что социальная напряженность есть не дисфункция, а вполне функциональный элемент социальной жизни (рис. 1). Как справедливо заметил В. И. Киселев, «социальная напряженность совместной деятельности индивидуумов в поле определенного социума имманентно присуща совместной деятельности так же, как, к примеру, температура, давление и ЭКГ присущи живому организму» [7, с. 170]. Подобно тому как лечение болезни предполагает не полную ликвидацию (до нуля) температуры у больного, а возвращение ее в нормальный диапазон значений, так и контроль за социальной напряженностью
должен быть ориентирован не на ее ликвидацию, а на ее умеренные размеры (на фоновом уровне), которые не препятствуют развитию общества. Более того, поскольку социальные противоречия - стимул развития (совершенствования) общества, постоянное наличие определенной (заметной, но не острой) социальной напряженности правомерно рассматривать как необходимое условие прогрессивной эволюции социума. Нельзя не согласиться в связи с этим с И. В. Ми-хеевым, что социальная напряженность, являясь этапом социального конфликта, «может носить как деструктивный, так и конструктивный характер» [9, с. 210]. Это хорошо заметно по событиям последнего года, когда явный рост социальной напряженности в российском обществе способствовал, скорее, национальной консолидации, чем разобщенности (см., например: [15]).
Рис. 1. Модель циклических колебаний социальной напряженности
Причины социальной напряженности. Обобщая представленные в научной литературе точки зрения, все факторы (источники), влияющие на социальную напряженность, можно с некоторой долей условности разбить их на четыре группы (рис. 2):
1) экономические - связанные с проблемами в обеспечении материального благосостояния граждан (проблемы бедности и др.);
2) политические - связанные с конфликтными проблемами в отношениях граждан и власти (коррупция и др.);
3) культурные - связанные с проблемами конфликтности культурных норм (ксенофобия и др.);
4) психологические - связанные с разными проявлениями «безумства толпы» (некритичная ориентация на лидеров, присоединение к большинству и т. д.).
Рис. 2. Логическая модель социальных явлений, связанных с социальной напряженностью
Из этих четырех групп наиболее важны первые три, соответствующие трем основным сферам жизни общества (экономика, политика, культура), именно они инициируют социальную напряженность. Что касается четвертой группы факторов, то «безумство толпы» (удачный термин, предложенный Ч. Маккеем еще в XIX в.) играет важную роль только в распространении напряженности, но не в ее порождении. В реальной жизни все эти факторы проявляются обычно не в «чистом» виде, а в различных сочетаниях друг с другом. Поэтому часто конкретный взрыв протестных действий (например, массовые беспорядки в Кондопоге в 2006 г. или в Казахстане в 2022 г.) следует интерпретировать как результат действия всех четырех факторов, и лишь специальный анализ может указать, какой из них был более важен.
В современном обществе первостепенную роль играют экономические факторы, определяющие не только уровень и качество жизни людей, но и в значительной степени ее смыслы. Соответственно, на повышение социальной напряженности приоритетно влияют именно экономические факторы. Это хорошо
заметно, если вспомнить некоторые наиболее резонансные конфликтные события последних лет: например, массовые протесты в Казахстане в январе 2022 г. начались сразу после повышения цен на бытовой газ, а блокирование в 2009 г. протестующими рабочими Пика-лёво (Ленинградская обл.) федеральной трассы являлось реакцией на закрытие градообразующих предприятий. Часто, однако, поводом для протестов становятся события и/или явления, непосредственно с экономикой не связанные. Но и в этих случаях экономические факторы, как правило, играют заметную роль в предшествующем конфликту «разогреве» протест-ных настроений.
Основные экономические факторы, имеющие наиболее важное значение в росте социальной напряженности:
— бедность, включая безработицу и рост розничных цен (инфляцию) как причины бедности;
— социально неоправданное («несправедливое») доходно-имущественное неравенство;
— кризисы (циклические и экстраординарные), ведущие к спадам производства, а как следствие — к росту бедности и неравенства.
56
В генерировании социальной напряженности, безусловно, высока также роль политических факторов. Речь идет о конфликтах во взаимодействии четырех основных акторов политической жизни: рядовых граждан (электората), выбираемых гражданами политиков (депутатов разных уровней и президента страны), внесистемной оппозиции и назначаемых чиновников (государственных служащих разного уровня). В условиях глобализации к этим четырем внутренним акторам добавляется внешнее политическое окружение: ни одна страна современного мира уже не является самодостаточным организмом, так что внешнее влияние (например, поддержка протестных движений из-за рубежа) может в отдельные моменты даже превосходить роль внутренних факторов, которые все же, как общее правило, играют основную роль. Все эти пять групп политических акторов могут вступать друг с другом в конфликтные противоречия и тем самым участвовать в формировании социальной напряженности на разных уровнях.
В современном мире основные типы социально-политических конфликтов, провоцирующих подъем социальной напряженности и массовые протестные действия, таковы:
1) конфликты между разными социальными (чаще всего — разноэтническими) группами граждан (как в Кондопоге в 2006 г.);
2) конфликты между гражданами и местной администрацией (как в Пикалёво в 2009 г.);
3) конфликты между жителями региона и центральной властью (как в Хабаровске в 2020 г.);
4) конфликт между внесистемной оппозицией и властью на уровне государства в целом (российская «болотная революция» 2011—2012 гг., украинский Евромайдан 2013—2014 гг., белорусские массовые протесты 2020—2021 гг., казахстанские массовые протесты в январе 2022 г.);
5) конфликт между национальным политическим режимом и внешнеполитическим окружением (как в «войне санкций» Запада и России с 2014 г., особенно в 2022—2023 гг.).
Перечисленные виды конфликтов могут сочетаться в разных комбинациях. Например, политический кризис в Белоруссии в 2020—2021 гг., который проявился в массовых протестных выступлениях, имел в качестве основы острый внутринациональный конфликт между сторонниками и противниками президента А. Лукашенко, но существенное влияние на него оказывала поддержка протестующих со стороны Запада.
Рост социальной напряженности всегда предполагает формирование в общественном сознании «образа врага» — социальной группы, которая реально или иллюзорно является генератором негативных явлений, воспринимаемых массовым сознанием как угроза безопас-
ности. Этим врагом могут быть «коммунисты», «либералы», «англосаксы», «кавказцы», «олигархи», «бюрократы», «гомосексуалы», «нацисты» и т. д. Формирование и закрепление «образа врага» существенно облегчается, если этот образ вписывается в привычную «простому» гражданину систему культурных стереотипов, позволяющих различать «своих» и «чужих». Такие стереотипы не только помогают осмыслять конфликтные ситуации, но часто и сами по себе генерируют их.
Влияние культурных факторов проявляется, прежде всего, в социальной напряженности, связанной с межэтническими различиями (национализмом), которые часто переплетаются с межконфессиональными различиями. Бытовые преступления, совершенные «чужими», быстро становятся резонансными, вызывают «народные сходы» и погромы, в то время как аналогичные преступления, совершаемые «своими», пользуются гораздо меньшим вниманием. В постсоветской России социальная напряженность на почве межэтнических отношений устойчиво связана в первую очередь с конфликтами между местными жителями и приезжими «кавказцами» (к которым часто относят не только мигрантов из республик Кавказа и Закавказья, но и российских граждан с Северного Кавказа). Одним из наиболее резонансных примеров такого рода можно назвать массовые беспорядки в московском районе Западное Бирюлёво в 2013 г. после убийства местного жителя мигрантом-азербайджанцем. В отдельных регионах России существует социальная напряженность, связанная с компактным проживанием цыган, крымских татар и иных этнических групп.
К культурным факторам социальной напряженности относятся также идеологические различия. Так, в 2000—2010-х гг. существенную роль в нагнетании социальной напряженности в ряде городов России (прежде всего, двух столицах) играли стычки между молодежными группировками русских националистов и «анти-фа». Но эти конфликты (как и, например, столкновения футбольных фанатов) в значительной степени имели квази-идеологическую основу, поскольку манифестируемые идейные убеждения подобных конфликтующих группировок часто маскируют преимущественно психологические причины молодежной агрессивности.
Предыдущие три группы факторов социальной напряженности относятся к тем причинам, которые люди (участники связанных с конфликтами коллективных переживаний и массовых действий) могут рационально осмыслять (хотя к культурным факторам это относится в меньшей степени). Однако на развитие социальной напряженности и особенно на ее пере-
ход в протестные действия существенно влияют и иррациональные мотивы, которые еще в XIX в. стали называть «безумством толпы». Речь идет о том, что взаимодействие людей порождает «стадные инстинкты», когда индивид ведет себя «как все», даже если он сам не вполне разделяет предлагаемые ему идеи и способы действий.
Психологические факторы, связанные с «безумством толпы», проявляются:
- в некритическом отношении к идеям и действиям популярных лидеров мнений (политиков, деятелей культуры, блогеров);
- стремлении поступать, как поступает «большинство людей вокруг», не задумываясь о личных последствиях.
Действие этих факторов особенно заметно при перерастании социальной напряженности в массовые протестные действия. Вокруг нескольких десятков «сознательных» участников (митинга, демонстрации, погрома) часто собираются сотни и тысячи случайных людей, образуя кажущуюся сплоченной толпу. Так, казахстанские социологи во время фокус-групповых исследований за несколько месяцев до массовых выступлений в январе 2022 г. отмечали, что, отвечая на вопросы о готовности участвовать в протестах, люди часто демонстрировали готовность присоединиться к большинству (как выразился один из респондентов, «если большинство вышло бы с претензиями, то я бы тоже вышел» [6, с. 101]); именно так вскоре и произошло.
Иррациональность формирования и проявления социальной напряженности ярко проявилась в связи с активным неприятием анти-ковидных мер в 2020-2021 гг. значительной частью россиян. Вопреки запретам на проведение массовых публичных мероприятий в условиях коронавирусной пандемии в ряде крупных городов фиксировались попытки проведения несанкционированных мероприятий, направленных на саботаж режима самоизоляции: например, 20 апреля 2020 г. в г. Владикавказе несколько тысяч граждан приняли участие в незаконном митинге у Дома правительства Республики Северная Осетия с требованиями отмены режима самоизоляции.
Подобное иррациональное солидарное поведение в наибольшей степени свойственно молодым людям, у которых меньше личного жизненного опыта и которые потому сильнее зависимы от своей референтной группы, поэтому протестные настроения и действия - это общее правило относится практически ко всем странам и историческим эпохам - сильнее выражены у молодежи.
Выводы. Изложенная концепция сущности и причин социальной напряженности позволяет сделать существенные и практически зна-
чимые выводы о роли органов внутренних дел в сдерживании социальной напряженности в современной России.
Если отталкиваться от представленной логической модели социальных явлений, связанных с социальной напряженностью, то роль государственных органов в целом и ОВД в частности в ранее представленной модели причин и последствий социальной напряженности является двухаспектной. Во-первых, деятельность госорганов (включая ОВД) препятствует нарастанию некоторых (но далеко не всех) конкретных факторов социальной напряженности. Например, борьба с преступностью может влиять и на экономическое благополучие граждан, и на поддержку ими политической стабильности, и на культурно-психологическое состояние. Речь идет, прежде всего, о таких направлениях деятельности ОВД, как борьба с коррупцией и с нелегальной миграцией, поскольку именно связанные с этими правонарушениями социальные проблемы чаще всего ведут к росту социальной напряженности. Во-вторых, на стадии появления протестных действий госорганы (включая ОВД) контролируют соблюдение гражданами рамочных «правил изменения правил» (соблюдение порядка во время митингов/демонстраций, пресечение экстремистских и тем более террористических действий в политической борьбе), препятствуя перерастанию законных протестных действий в социальные катаклизмы. В то же время необходимо четко осознавать, что основная часть факторов социальной напряженности (бедность, экономические кризисы, политическая борьба, межэтнические противоречия и т. д.) находится вне компетенции органов внутренних дел. Правила, регулирующие порядок протестных действий, также являются результатом в первую очередь политических решений, которые правоохранительные органы обязаны принимать к исполнению.
Для реализации государственными органами обеих перечисленных функций большое значение имеет мониторинг социальной напряженности (включая протестные настроения). Заблаговременно выявленная тенденция роста социальной напряженности должна быть сигналом к усилению профилактических мер в тех сферах, которые генерируют угрозы общественной безопасности (конечно, если они доступны воздействию со стороны госорганов), а также к заблаговременной подготовке к высоковероятным протестным действиям (усиление нарядов полиции, учащение патрулирования и др.). Именно этот мониторинг является в настоящее время «ахиллесовой пятой» деятельности российских правоохранителей, направленной на сдерживание социальной напряженности.
58
В завершение авторы предлагают две существенные инновации в нормативные правовые документы, связанные с формированием алгоритмов действий по предотвращению опасного роста социальной напряженности и/или его последствий.
1. Сформулировать нормативное правовое определение понятия «социальная напряженность», отсутствие которого порождает его формальную неопределенность.
В целях единообразного понимания и использования данного понятия предлагается закрепить его определение в подп. 7 п. 5 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 2 июля 2021 г. № 400. В этом базовом документе стратегического планирования в настоящее время понятие «социальная напряженность» использовано в подп. 5 п. 47 Стратегии лишь в наиболее общем смысловом значении. Определение социальной напряженности предлагается изложить в следующей редакции: «социальная напряженность — долговременное недовольство значительной части населения социальными условиями жизни, выражающееся в негативных оценках гражданами существующего положения и своего психологического состояния, а также в их недоверии властным институтам, готовности принять участие в протестных выступлениях». Окончательная формулировка должна, конечно, стать результатом работы экспертов.
Список литературы:
1. Анисимов Д. И. Моральные и политические факторы социальной напряженности : дис. ... канд. полит. наук. Санкт-Петербург, 2018. URL: chrome-extension://efaidnbmnn nibpcajpcglclefindmkaj/https://disser.spbu.ru/ files/2018/anisimov_disser.pdf (дата обращения: 21.03.2023).
2. Афанаскин А. Б. Подходы к исследованию феномена социальной напряженности в социальной психологии // Человеческий капитал. 2023. № 4.
3. Воронина Н. Д. Социальная напряженность: концептуальная схема // Социологические методы в современной исследовательской практике. Москва, 2011.
4. Дмитриев А. В. Социальная напряженность // Юридическая конфликтология. Москва, 1995.
5. Иванов О. И. Социальная напряженность и социальный конфликт // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6. 2005. Вып. 3.
6. Илеуова Г. Т., Симакова О. А. Социальное самочувствие и протестные настроения казах-
2. С учетом компетенции МВД России, к мерам по обеспечению общественной безопасности и снижению уровня социальной напряженности следует отнести активное участие в организации системного мониторинга социальной напряженности. Это позволит использовать его результаты при предупреждении специфической категории преступлений, характерных для ситуаций усиления социальной напряженности (например, проведения протестных акций), нейтрализации преступной деятельности, ведущей к дестабилизации обстановки в регионе, и т. д.
В этих целях полагаем целесообразным подп. «ж» («проводит сбор и анализ информации о состоянии и тенденциях преступных проявлений, эффективности превентивной работы по вопросам, отнесенным к ее компетенции») п. 3 Положения о Правительственной комиссии по профилактике правонарушений, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 28 марта 2008 г. № 216, после слов «тенденциях преступных проявлений» дополнить словами «результатах мониторинга социальной напряженности».
Предлагаемые изменения правовых норм сами по себе не могут предотвращать опасный рост социальной напряженности и/или его последствия. Зато они позволят своевременно получать сигналы о таком росте и оперативно осуществлять мероприятия, снижающие социальную напряженность и/или ее последствия.
References:
1. Anisimov D. I. Moral'nye i politicheskie faktory social'noj napryazhennosti : dis. ... kand. polit. nauk. Sankt-Peterburg, 2018. URL: chrome-extension://efaidnbmnnnibpcajpcglclefind-mkaj/https://disser.spbu.ru/files/2018/an-isimov_disser.pdf (data obrashcheniya: 21.03.2023).
2. Afanaskin A. B. Approaches to the study of the phenomenon of social tension in social psychology // Human capital. 2023. № 4.
3. Voronina N. D. Social'naya napryazhennost': konceptual'naya skhema // Sociologichesk-ie metody v sovremennoj issledovatel'skoj prak-tike. Moskva, 2011.
4. Dmitriev A. V. Social'naya napryazhennost' // Yuridicheskaya konfliktologiya. Moskva, 1995.
5. Ivanov O. I. Social tension and social conflict // Bulletin of St. Petersburg University. Ser. 6. 2005. Is. 3.
6. Ileuova G. T., Simakova O. A. Social well-being and protest moods of Kazakhstanis on the eve of the January speeches in 2022 // Sociological research. 2023. № 1.
станцев в преддверии январских выступлений 2022 года // Социологические исследования. 2023. № 1.
7. Киселев В. И. Социальная напряженность как социально-философская категория (постановка проблемы) // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2013. № 160.
8. Мамедов Ш. К. Социальная напряженность как объект социального познания : автореф. дис. ... канд. филос. наук. Баку, 1996.
9. Михеев И. В. Понятие социальной напряженности в отечественной и зарубежной социально-гуманитарной науке // Вестник Казанского технологического университета. 2010. № 5.
10. Пирогов И. В. Социальная напряженность: теория, методология и методы измерения : автореф. дис. ... канд. социол. наук. Иваново, 2002.
11. Плотников В. В., Каспаров А. Р. Социальная напряженность: факторы возникновения и актуализации // Вестник АГУ. 2020. № 1 (254).
12. Плюснин Ю. М. Скрытая социальная напряженность в российском обществе // Поли-тия: Анализ. Хроника. Прогноз (журнал политической философии и социологии политики). 2013. № 2 (69).
13. Рачипа А. В. Обыденное сознание граждан среднего города России и законодательно-правовая деятельность государства в ситуации социальной напряженности : дис. ... д-ра социол. наук. Ростов-на-Дону, 2005.
14. Рукавишников В. О., Иванов В. Н., Козлов В. Б. Социальная напряженность: диагноз и прогноз // Социологические исследования. 1992. № 3.
15. Саблуков А. В. Социальная напряженность как фактор социальной политики в условиях санкционного давления // Социальная политика и социология. 2022. Т. 21. № 3 (144).
7. Kiselev V. I. Social tension as a socio-philosoph-ical category (problem statement) // Proceedings of the Russian State Pedagogical University A. I. Herzen. 2013. № 160.
8. Mamedov Sh. K. Social'naya napryazhennost' kak ob"ekt social'nogo poznaniya : avtoref. dis. ... kand. filos. nauk. Baku, 1996.
9. Mikheev I. V. The concept of social tension in domestic and foreign social sciences and the humanities // Bulletin of the Kazan Technological University. 2010. № 5.
10. Pirogov I. V. Social'naya napryazhennost': teor-iya, metodologiya i metody izmereniya : avtoref. dis. ... kand. sociol. nauk. Ivanovo, 2002.
11. Plotnikov V. V., Kasparov A. R. Social tension: factors of occurrence and actualization // Bulletin ofASU. 2020. No. 1 (254). Plyusnin Yu. M. Hidden social tension in Russian society // Politiya: Analysis. Chronicle. Forecast (Journal of Political Philosophy and Sociology of Politics). 2013. № 2 (69). Rachipa A. V. Obydennoe soznanie grazh-dan srednego goroda Rossii i zakonodatel'no-pravovaya deyatel'nost' gosudarstva v situacii social'noj napryazhennosti : dis. ... d-ra sociol. nauk. Rostov-na-Donu, 2005.
14. Rukavishnikov V. O, Ivanov V. N, Ko-zlov V. B. Social tension: diagnosis and prognosis // Sociological research. 1992. № 3.
15. Sablukov A. V. Social tension as a factor of social policy under sanctions pressure // Social policy and sociology. 2022. Vol. 21. № 3 (144).
12
13
Для цитирования:
For citation:
Ситковский Андрей Леонидович, Латов Юрий Валерьевич, Васильченко Андрей Александрович. Сущность и причины социальной напряженности в контексте обеспечения общественной безопасности // Труды Академии управления МВД России. 2023. № 3 (67). С. 49-59.
Sitkovsky Andrey Leonidovich, Latov Yury Valerievich, Vasilchenko Andrey Alexandrovich. The Essence and Causes of Social Tension in the Context of Ensuring Public Safety // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2023. № 3 (67). P. 49-59.
