CC BY
278
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №6/2016 ISSN 2410-6070_
УКД 81
С.Г.Сопунова
ассистент кафедры РКИиМК Белгородский государственный институт искусств и культуры
г.Белгород, Российская Федерация
СУЩНОСТЬ И МЕСТО ЛИНГВОСТРАНОВЕДЕНИЯ В ПРОЦЕССЕ ОБУЧЕНИЯ ИНОСТРАННЫХ СТУДЕНТОВ ОБЩЕНИЮ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Аннотация
Данная статья рассматривает сущность и место лингвострановедения в процессе обучения иностранных студентов общению на русском языке. Соединение страноведческого компонента языковых единиц и языковой системы в целом.
Ключевые слова
Лингвострановедение, страноведение, методическая дисциплина, культурный компонент.
Лингвострановедение — часть или аспект общего страноведения. Страноведение — комплексная учебная, а следовательно, и научная, а также методическая дисциплина, и объект которой входят элементы географии (первоначально страноведение сводилось только к ней и определялось как «региональная география» [2, с. 386]), истории, культуры, быта, поведенческого и коммуникативного этикета. Это дисциплина о действительности и образе жизни какой-либо страны и ее народа, формирующаяся и реализуемая в интересах более полного и свободного овладения любой из конкретных сторон этой «действительности», например, историей, культурой, языком. Страноведение в таком его понимании необходимо любому «специалисту» по данной стране, например, дипломату, историку, экономисту, литературоведу, лингвисту. Оно полезно и тому, кто просто хочет только усвоить какой-либо иностранный язык (страноведение страны изучаемого языка). Страноведение, поставленное в связь с изучением и преподаванием языка, особенно иностранного, создало свою специализированную разновидность — лингвострановедение.
Лингвострановедение — это учебная, научная и методическая дисциплина об образе жизни страны и народа изучаемого языка, формируемая и реализуемая в конце концов в интересах более полного и свободного овладения языком.
Между общим страноведением и лингвострановедением есть формальное различие: страноведение вообще и страноведение страны изучаемого языка, т. е. реализуемого в условиях изучения преподавания иностранного языка (на начальных этапах овладения изучаемым языком), может преподаваться на родном языке студентов, тогда как лингвострановедение возможно только при условии изложения его на изучаемом или уже усвоенном иностранном языке, на языке изучаемой страны. Это связано с тем, что страноведческие явления, как все познанное человеком, так или иначе отражаются через язык, с помощью языка и в самом языке, особенно в лексике и фразеологии, в значении слов и выражений, в правилах их употребления в речи. Язык, слова и их сочетания имеют, как теперь говорят, культурный компонент, в данном случае будет точнее сказать — страноведческий компонент. И этот компонент может быть, в частности, безэквивалентным, непосредственно непереводимым на другой язык, не собственно семантическим, а коннотативным, фоновым, как, например, значения большей части историзмов, а отчасти архаизмов, неологизмов, определенной части фразеологизмов и т. и. Поэтому адекватно он может быть передан только посредством языка изучаемой страны. А это значит, что страноведение чужой страны на родном языке неизбежно будет ущербным, а страноведение на языке изучаемой страны всегда будет в какой-то степени не просто страноведением, а уже и лингвострановедением.
Но изложение страноведения на языке изучаемой страны само по себе еще не создает лингвострановедения, так как при этом страноведение может излагаться вне прямой и целенаправленной связи с языком; язык может оказаться лишь средством изложения, а не объектом познания. Собственно
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №6/2016 ISSN 2410-6070_
лингвострановедение начинается лишь с того момента, когда связь страноведения с языком осознана и целенаправленно используется. Лингвострановедение, таким образом, — это страноведение с целенаправленным использованием страноведческого компонента языковых единиц и языковой системы в целом. И это особенно полно проявляется в ситуации изучения / преподавания иностранного языка, в нашем случае — в ситуации изучения / преподавания русского языка как иностранного.
В этой ситуации в практике преподавания русского языка как иностранного оформились по крайней мере три конкретных проявления интерпретаций лингвострановедения: 1) лингвострановедение — аспект изучения / преподавания русского языка как иностранного, 2) лингвострановедеиие — методика (методический принцип или методический прием) преподавания русского языка как иностранного, 3) лингвострановедение — соизучение языка и страноведения.
Если лингвострановедение — аспект изучения / преподавание языка, то оно, следовательно, должно как-то стать в ряд с другими аспектами изучения и преподавания, которые определяются или структурой языка, отражая его части (фонетический аспект, лексический, грамматический и т. п.), или проявлениями языка и его единиц (семантический аспект, стилистический). Лингвострановедение как аспект не может стать в первый ряд аспектов, так как, например, в языке есть фонетика и грамматика, но в нем нет страноведения; определенное место оно может найти, видимо, только во втором ряду аспектов: в словах, в их значениях и иных характеристиках может быть страноведческий компонент.
С другой стороны лингвострановедение — методика преподавания иностранного языка, то оно, должно быть основой подбора страноведческого материала, указать место и время, объем и последовательность использования страноведческих компонентов слов и других образований языка, найти взаимосвязь с другой стороной педагогического процесса.
Весьма интересна и продуктивна третья интерпретация лингвострановедения — соизучение языка и страноведения.
Здесь, как и при любом соизучении, неизбежно, видимо, должны выделиться лидер и ведомый, т. е. основной и сопутствующий объект изучения. При соизучении возможны, следовательно, две реализации лингвострановедения: 1) в центре внимания находится страноведение, а язык лишь средство наиболее адекватного его (страноведении) изложения; 2) напротив, в центре внимания язык, а страноведение лишь средство наиболее эффективного его (языка) усвоения.
Конкретное содержание этих двух интерпретаций или ориентаций лингвострановедения можно проиллюстрировать следующим примером. Пусть в изложении страноведении, например, в его географическом сегменте, мы коснулись Черного моря. Как может быть продолжен этот сюжет? По крайней мере двояко: 1) можно рассказать далее, что на Черном море, на его Крымском и Кавказском побережьях расположены лучшие санатории, пансионаты нашей страны, в которых отдыхают и укрепляют свое здоровье россияне. Основное внимание сосредоточено на страноведческих явлениях, а явления языка (лексика, фразеология и т. п.) привлекаются лишь попутно; 2) напротив, можно обратить внимание на особенность названия моря: оно составное и, так сказать, «цветовое», затем перейти к «цветовому» названию другого моря — Белое море (своеобразный антоним), привлечь внимание к тому, что моря в русском языке имеют, как правило, составные названия: Балтийское море, Баренцево море, Каспийское море, Средиземное море, Желтое море, Красное море (еще «цветовые» моря, вне территории РФ) и др., а озера, например, могут иметь и однословное название: Байкал, однако Ладожское озеро, Онежское озеро — основное внимание сосредоточено на явлениях языка, наименованиях страноведческих объектов, а сами объекты — лишь повод для занятия языком.
Что же в структуре лингвострановедения при соизучении языка и страноведения должно быть ведущим — язык или страноведение? Все нефилологи ведущим началом здесь признают, очевидно, страноведение: страноведение — цель, язык средство. Филологи-лингвисты, реализуя лингвострановедение, должны бы, кажется, переменить акценты, поменять местами центр и периферию своих интересов, цель и средство. Фактически этого, однако, не произошло: акценты сохранились, центр и периферия остались на своих местах: «Лингвострановедением в преподавании русского языка иностранцам называется методика ознакомления иностранных студентов, изучающих русский язык, с современной русской
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №6/2016 ISSN 2410-6070_
действительностью, культурой через посредство русского языка и в процессе его изучения» [1, с. 63]. И еще: «Содержанием лингвострановедения является культура страны изучаемого языка, ставшая предметом методики преподавания этого языка, или, точнее, предметом соизучения при изучении этого языка» [1, с. 64].
Но другая интерпретация лингвострановедения этим не исключается. Можно даже сказать, что для методики преподавания русского языка как иностранного она, вторая интерпретация лингвострановедения, является исходной и в этом смысле основной, но фактически она разработана все-таки слабее, может быть, как сама собой разумеющаяся. Можно даже сказать, что эти две интерпретации лингвострановедения, несмотря на их векторную противонаправленность, не исключают, а дополняют друг друга, особенно в ситуации и условиях преподавания русского языка как иностранного. А кроме того, «нелингвистический» вариант интерпретации лингвострановедения (соизучение языка и страноведения в пользу страноведения) наиболее эффективно и результативно может быть реализован только в процессе преподавания языка, силами преподавателей русского языка.
Взаимная дополнительность рассмотренных интерпретаций лингвострановедения проявляется и в их «отдаче», в содействии эффективности преподавания русского языка; их воздействие при этом идет разными путями, с разных направлений, но ведет к одной цели и общему результату.
Эффективность дидактической отдачи нелингвистической интерпретации соотношения языка и страноведения в рамках лингвострановедения объясняется тем и основывается на том, что при ведущем положении страноведения язык из учебного предмета в какой-то степени превращается в средство познания другого предмета, а учебная, всегда несколько искусственная необходимость познания языка превращается в естественную жизненную необходимость; к этому добавляется своеобразный эффект непроизвольности — «попутного» и тем самым свободного, непринужденного познания языка. То и другое, естественность и непроизвольность, по-своему стимулирует и оптимизирует овладение языком.
При собственно лингвистической интерпретации соотношения языка и страноведения, при ведущем положении языка, при основной ориентации на язык страноведение создает естественную жизненную ситуацию усвоения и применения языка, в отличие от искусственных, псевдокоммуникативных ситуаций обычного учебного процесса.
Таким образом, обе интерпретации соотношения языка и страноведения при их соизучении, собственно лингвистическая и, условно говоря, нелингвистическая, каждая по-своему, содействуют эффективности преподавания русского языка как иностранного, и поэтому обе они должны быть в полной мере использованы. Какая из них более эффективна и результативна, может быть установлено только экспериментальным и практическим путем, через их применение в практике преподавания. Важно, чтобы они были осознаны и применялись целенаправленно.
Лингвострановедение как методика преподавания русского языка иностранным студентам определяет отбор страноведческого материала, необходимого изучению в процессе его преподавания или усвоения русского языка как иностранного, с учетом его лингвистического и страноведческого содержания, ценности, значимости.
Объекты лингвострановедения формируется из разных явлений: 1) из явлений нелингвистической природы — отобранных соответствующим образом из истории, литературы, географии, культуры народа, его норм поведения и образа жизни; 2) из явлений внешней (по Соссюру) лингвистики: условия функционирования и развития языка, место изучаемого языка среди языков своего региона, среди родственных языков и языков мира, если это не входит в основную программу преподавания / изучения языка; 3) из явлений истории языка и диалектологии, если актуально изучается только современный литературный язык; из явлений стилевого членения языка, если актуально изучается только какой-либо один из стилей языка, других явлений «внутренней» лингвистики, если они не входят в объект непосредственного изучения данного языка как иностранного, — язык такой же объект лингвострановедения, как литература, культура, быт.
Объектом лингвострановедения может быть, в частности, алфавит как определенный компонент культурного достояния народа. Алфавит как лингвострановедческий объект может быть использован при
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №6/2016 ISSN 2410-6070_
всех рассмотренных интерпретациях лингвострановедения: при истолковании линговострановедения как аспекта и методики преподавания русского языка иностранным студентам алфавит используется как явление со значительным страноведческим потенциалом. Целесообразно привлечение алфавита и при соизучении языка и страноведения, тем более что при этом, по существу, не возникает альтернативы «что чему служит», так как алфавит является и страноведческим (компонент культуры), и собственно лингвистическим объектом: алфавит вместе с графикой, орфографией и пунктуацией служит основой письма — графической фиксации речи (письмо определяют и еще более лингвистично — как графическую разновидность или форму языка).
Страноведческую характеристику алфавита можно разделить на две части: 1) общая, можно сказать, внешняя характеристика алфавита (если воспользоваться термином грамматология — наука о письме, то это внешняя грамматология, ср. внешняя лингвистика Соссюра), 2) структурная и функциональная характеристика (внутренняя грамматология).
Алфавит сам по себе — весьма сложное образование. Основными сторонами и параметрами его являются состав, начертания букв, названия букв, звуковые значения букв и порядок их алфавитного перечня.
Объектом лингвострановедения может быть алфавит в целом, если он не является предметом прямого изучения по программе русского языка (впрочем, лингвострановедческое освещение алфавита сохраняет актуальность в любом случае), или отдельные его параметры, например, состав современного русского алфавита и особенность буквы ё (ее факультативность, сфера и условия ее использования; могут быть привлечены и некоторые эпизоды ее истории: изобретение ее Н. М. Карамзиным); начертание букв, графические подалфавиты (печатные и рукописные, прописные и строчные), соотношение между ними, графическая ориентация букв, симметрия и асимметрия их; названия букв и культура речи (правильные названия букв — яркий показатель культуры речи, неверные названия букв — грубое нарушение норм произношения); звуковые значения букв и фонетика, «пробелы» алфавита и их восполнение графикой и орфографией; порядок букв в алфавите и практика составления перечней, карточек, каталогов, алфавитных словарей (так называемый строгий алфавит). Весьма актуальным и ярким объектом лингвострановедческого освещения может быть история русского алфавита и другие стороны «внешней» грамматологии: место русского алфавита среди алфавитов и других систем и типов письма (алфавиты на славяно-русской основе: болгарский, сербский, монгольский; алфавиты на латинской основе, например, алфавиты большей части народов Европы; греческий, арабский, эфиопский алфавиты, индийское слоговое письмо деванагари, корейское, японское письмо, китайская иероглифика).
Конкретизация этих характеристик и соотношений должна стать темой специальных разработок.
Список использованной литературы:
1.Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. М., 1976. 248 с.
2.Словарь русского языка в 4-х т. М., 1961, т.4. 1088 с.
© Сопунова С.Г., 2016
