CC BY
149
проблемы теории и истории государства и права
судопроизводство в мировом суде российской империи
© Г. А. Боева
Боева
Галина Александровна
старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права филиала Самарской гуманитарной академии
в г. Лимитровграде
В статье лается общая характеристика судопроизводства в мировом суле. На основе анализа нормативно-правовых актов автор выявляет особенности гражданского и уголовного мирового судопроизводства в Российской Империи.
Ключевые слова: мировое судопроизводство, принципы судопроизводства, участники процесса и их правовой статус, мировая сделка, система доказательств, институт заочного решения, институт отзыва, решения (приговоры), судебные пошлины и сборы.
Судоустройство и судопроизводство неразрывно связаны. Если единообразная система всесословных судов с четко определенной компетенцией представляла собой форму, то демократические начала судопроизводства -содержание Судебной реформы 1864 г., которая упорядочила все российское судопроизводство. Демократические начала судопроизводства представляли собой содержание данной реформы. Были введены: презумпция невинности, гласность, устность, состязательность, гарантии прав обвиняемого на защиту, участие адвоката, всестороннее, объективное исследование и оценка доказательств по внутреннему убеждению судьи, кассационный и апелляционный порядок обжалования приговоров. Все эти начала взаимосвязаны, могут существовать только во взаимодействии одно с другим.
Разбирательство в мировом суде проходило «изустно и публично», по возможности — в одно заседание (ст.ст. 70 УГС, 88 УУС). Устность разбирательства предполагала, прежде всего, то, что мировой судья не имел права требовать от участников процесса каких-либо письменных
объяснений. Все происходило на словах и тут же протоколировалось. Сенат считал чтение стороной своих объяснений, замену допросов и объяснений письменными показаниями нарушением закона и основанием для обжалования. В порядке исключения допускалось прочитывать на суде протоколы иных следственных действий, протоколы допросов свидетелей, не явившихся на заседание по уважительной причине и др.
Закрытые заседания могли проводиться тогда, когда это касалось личной жизни сторон, и в любых других случаях по просьбе обеих сторон - по делам частного обвинения и гражданским делам.
Судоговорение происходило на русском языке. Хотя закон и предусматривал предоставление услуг переводчика, но не регламентировал подробно.
Одним из принципов российского судопроизводства являлся принцип примирения. Он постоянно подчеркивался законом: «Меры для склонения тяжущихся к примирению мировой судья обязан принимать и во время производства дела и только в случае неуспеха приступать к постановлению решения»(ст. ст. 71 УГС, 120 УУС); «На председателе съезда лежит обязанность склонять тяжущихся к миру»(ст. 177 УГС) и т. п. Нарушение данных положений являлось основанием к обжалованию судебного решения или приговора. Все эти положения вытекают из общей теоретической концепции о мировом судье как «судье совести» и «хранителе мира».
Говоря о мировой сделке, российские юристы имели в виду буквальное значение этого слова, применяя к мировому соглашению все признаки сделки как института права: «Мировая сделка - такой договор, которым стороны прекращают или спор уже возникший, или могущий возникнуть в будущем, с целью предупреждения его возбуждения» (Сенат, реш. № 27, 1881 г.) [1, с. 226]. В этом определении, заимствованном из Кодекса Наполеона, мы видим мировую сделку, заключенную на будущее, вообще неизвестную современному законодательству.
Объектом мировой сделки признавалось материальное право, которое являлось и объектом иска, за исключением права, которым затрагивался публичный интерес или неотчуждаемые личные права.
Субъектами мировой сделки являлись любые физические и юридические лица, за исключением ведомств, связанных с интересами правительства, двора, казны, церкви.
Дело, законченное миром, не могло быть возобновлено ни самими сторонами, ни их правопреемниками.
Сенат целым рядом своих решений (№ 61, 1870 г.; № 530, 1875 г.; № 27, 1881 г.) еще более расширил права сторон по заключению мировой сделки: она была возможна «... как во время производства по делу, так и по постановлении о нем решения, которое мировой сделкой и уничтожается; даже и в том случае, когда бы решение вступило в законную силу; при производстве по таким делам, которые являются неподсудными тому суду, которому они предъявлены по роду дела, до постановления этим судом определения о прекращении производства по делу по его неподсудности» [1, с. 229]. По решению Сената № 22, 1882 г. в мировых судах дело могло прекращаться мировой сделкой и по обращении решения к исполнению. Таким образом, юридическая сила мировой сделки становилась выше силы судебного решения!
Уступки сторон, сделанные по соглашению их на примирение по гражданскому делу, не имели для них обязательной силы, если мировая сделка по какой-либо причине не состоялась (ст. 1365 УГС).
Участниками процесса кроме судьи и тяжущихся сторон являлись секретарь, судебный пристав и священник. Секретарь вел протоколы, помогал судье в бумажных вопросах. Через судебного пристава судья приглашал стороны, свидетелей и других лиц процесса, наводил порядок в камере во время заседания. Священник приводил свидетелей к присяге. Присягать и подписывать присяжный лист необходимо было в соответствии с вероисповеданием, поэтому по закону присутствовать должны, если это требуется, служители разных культов, однако суды обходились обычно одним православным священником. Это объясняется тем, что священники других вероисповеданий нужны были крайне редко, кроме того, уставы разрешали судьям самим приводить к присяге свидетелей, если отсутствует духовное лицо, чем часто и пользовались судьи.
Уставы предусматривали в обязательном порядке участие товарища прокурора окружного суда в заседаниях мирового съезда. Но он не являлся активным участником процесса, представляющим и исследующим доказательства. Товарищ прокурора следил за законностью. Осуществляя функцию надзора, он давал заключение по делу (ст. 58 УСУ), которое, впрочем, для съезда не имело обязательного характера.
Стороны участвовали в деле как лично, так и через своих представителей
- поверенных. В процессе могли участвовать частные поверенные как со свидетельством на право ходатайствовать по чужим делам, так и без такового. Сторонами могли быть как частные лица, так и государственные учреждения.
Примечателен тот факт, что поверенный мог окончить дело миром, даже если об этом не было упомянуто в доверенности (ст.ст. 48 УГС, 44 УУС). Вот он, принцип примирения, в действии.
В состязательном процессе мировой судья играл пассивную роль, основывая свое решение на доказательствах, представленных сторонами. На получение необходимых для решения дела справок, копий документа он мог выдавать тяжущемуся, по его просьбе, свидетельство о том, что такая-то бумага действительно нужна и к такому- то сроку. В 1877 г. Сенат отметил в своем решении № 256, что «истребование мировым судьей самим справок может быть почитаемо за несущественное нарушение обрядов судопроизводства, но права самому истребовать документы мировой судья, конечно же, не имеет» [1, с. 89]. В то же время письменные доказательства значили больше словесных, во всяком случае, содержание письменных документов, совершенных и засвидетельствованных в установленном порядке, за немногими исключениями, не могло быть опровергнуто свидетельскими показаниями (ст. ст. 106, 410 УГС). А о юридической важности присяги как доказательства в гражданском процессе говорит, к примеру, такое указание закона: сторонам дозволялось просить судью о разрешении их дела на основании присяги, принимаемой одной из сторон, по взаимному соглашению (ст.ст. 115-116 УГС). Таким образом, рецидивы теории формальных доказательств в гражданском процессе просматриваются в Судебных уставах достаточно ясно.
Как в гражданском, так и в уголовном процессе мировые судьи имели право на проведение ряда следственных действий: осмотра, обыска, выемки, освидетельствования при участии тяжущихся, двух понятых и, при
необходимости, специалистов. И если в общем судопроизводстве эти действия являлись лишь способом проверки доказательства, то в мировом - становились полноценными доказательствами. Несмотря на то, что удельный вес добытых таким путем доказательств был невелик, положения закона противоречили одному из основных принципов состязательного процесса - пассивной роли суда в сборе доказательств. Вызвано это было объективной причиной: стадия подготовки дела изначально считалась факультативной, а потому зачастую выпадала в мировом судопроизводстве. Отсюда - сбор доказательств указанными способами был неизбежен в ходе судебного процесса. Однако преимуществом обладала полиция - по указанию мирового судьи, но у нее, как показывает практика сельской местности, не хватало на это ни сил, ни времени. Поэтому брать на себя эти обязанности приходилось мировому судье. И в то же время делать на этом основании вывод, что в мировом суде соединялись и следователь, и судья, и обвинитель, думается, не совсем правомерно [2, с. 212-213].
По общему правилу показания давались под присягой, но были и исключения, в любом случае не присягали малолетние до 14 лет, отлученные от церкви и слабоумные люди. В мировом суде, в отличие от общих, допускалось, в строго определенных случаях, освобождение от присяги свидетелей. В гражданском процессе требовалось еще и обоюдное согласие тяжущихся на это, в противном случае свидетель устранялся вообще от дачи показаний. Тяжущийся мог отводить свидетелей противной стороны от дачи показаний, но до приведения свидетелей к присяге (ст.ст. 84-87УГС, 93-99 УУС).
Мировому судье не вменялось в обязанность объяснять в протоколе основания, по которым свидетельские показания вообще не были приняты за доказательства, в отличие от общих судов.
Основания для отвода - «устранения» - мировых судей были традиционными: родство с участниками процесса (по прямой линии - без ограничения степеней, а по боковой - до четвертой степени родства), свойство до третьей степени, участие в деле, иная заинтересованность. Список поводов был шире, чем в общих судах. Процедура в гражданском и уголовном уставах судопроизводства была различной.
В соответствии со ст. 199 УГС, если мировой судья считал поводы недостаточными, а тяжущийся настаивал, то не позднее двух дней со времени принятия дела к производству судья со своими объяснениями представлял разрешить конфликт мировому съезду, если его заседания уже начались или должны были начаться в ближайшую неделю. Но если до начала сессии съезда оставалось еще много времени, дело передавалось другому мировому судье, который заранее назначался для подобных случаев. Вопрос о своем устранении мировой судья представлял съезду в первое же заседание, где он рассматривался без его участия. Столь мудреный порядок преодолевал единоличность в принятии судьей решения о своем устранении, что максимально освобождает от субъективизма, опасность возникновения которого крайне велика в данной ситуации. С другой стороны, решение мирового съезда по отводу, когда дело уже передано другому судье, носило чисто формальный характер и фактически не имело юридического значения, поскольку возврат дела был уже в большинстве случаев невозможен из-за скоротечности мирового судопроизводства.
В УУС ст. 87 говорилось лишь о том, что в случае законных причин отвода дело передается другому мировому судье, который будет заранее назначен.
Здесь, как видим, в отличие от гражданского судопроизводства, решение принималось единолично. Действия судьи, конечно, могли быть обжалованы, но подать частную жалобу по этому поводу было непросто.
По-разному можно относиться и к тому, что на случаи устранения существовал график замещения судей. С одной стороны, дело не «повисало» в воздухе из-за проблем, связанных с нагрузкой, с другой стороны - заранее был известен человек, к которому поступит спор, и это могло служить поводом к различным уловкам и злоупотреблениям.
Был в процедуре устранения и еще один нюанс. Истец (обвинитель) мог заявить об отводе только в момент подачи иска, а ответчик (обвиняемый) - не позже своей первой явки в суд. Сенат разъяснял, что последнее необходимо понимать как первое заседание по делу и обязательно до начала рассмотрения дела по существу. При этом не могло считаться первым заседанием то, в котором сторона не имела возможности присутствовать и когда состоялось заочное решение, кроме случаев, когда ответчик не мог явиться в суд вследствие неполучения повестки или в результате действия непреодолимой силы (ст. ст. 196 УГС, 86 УУС; Сенат, реш. № 1474, 1870 г.; № 327, 1872 г.). В мировом съезде ходатайство об устранении судьи должно было быть подано до открытия заседания по делу. Если поводы для отвода возникали уже во время разбирательства дела, стороны могли заявить об устранении в любое время. Такой порядок заявления отводов ставил стороны в неравное положение и был исправлен, но спустя годы.
Заявления (иски, жалобы) подавались мировому судье в письменной или устной форме, в отличие от общих судов, где предусматривалась только письменная форма. В устной форме допускались также встречные иски и частные требования.
Словесная просьба записывалась судьей, а чаще секретарем, в специальную книгу (на практике это был обычно отдельный протокол
- первый лист в деле), прочитывалась заявителю и подписывалась последним, «если он грамотный» (ст.ст. 51 УГС, 43 УУС). Если просьба рассмотрению не подлежала, она все равно фиксировалась в книге с соответствующей резолюцией.
Заявление должно было содержать определенные реквизиты: наименование сторон, суть требований и др. Просьбы должны были приниматься везде и во всякое время (ст. 41УСУ), в присутственные и неприсутственные дни, и даже по почте (Сенат, реш. № 575, 1870 г.; № 750. 1874 г.). В последнем случае подпись заявителя удостоверялась полицией.
Апелляционные и кассационные жалобы подавались только в письменной форме.
Как оценивать устную форму заявления? В дореволюционной России она была вызвана неграмотностью основных клиентов мирового суда, а также желанием ускорить процедуру рассмотрения дел, уйти от ненужной бумажной волокиты. В то время устная форма свое назначение оправдывала. Но и сегодня мы имеем проблемы с правовой неграмотностью и судебной волокитой. Порой сумма затрат по подготовке дела к рассмотрению превышает масштабы самого малозначительного спора, что подталкивает стороны решать его не в суде и не всегда правовым способом. Поэтому, как думается, принять во внимание и внедрить институт устного заявления в мировых судах (может быть, и не по всем категориям подсудных дел) было бы полезно.
Решения (приговоры) мировых судей подразделялись на окончательные и неокончательные. Окончательные решения не подлежали апелляции, а могли быть обжалованы только в кассационном порядке мировому съезду. Они вступали в силу сразу по провозглашении и немедленно обращались к исполнению. Неокончательные решения могли пройти весь путь по инстанциям: апелляция в мировой съезд, затем кассация в Сенат. Все решения мирового съезда были окончательными.
Закон устанавливал критерии окончательности-неокончательности в зависимости от масштаба разрешаемого дела. В отличие от общих судов, где решения нижней инстанции - окружных судов - всегда были неокончательными, в мировом же судопроизводстве наблюдается частичное сокращение судебных инстанций для единоличных мировых судей, и в этом одна из особенностей суммарного процесса в российских мировых судах. Такое сокращение позволяет еще более разгрузить суды от массы малозначительных дел, сразу обращать решение к исполнению.
В мировом судопроизводстве имел место и институт заочного решения, которое могло быть в установленном порядке отозвано ответчиком. Отзыв - не обжалование, а особый институт, дополнительная гарантия права ответчика.
Процедура отзыва регулировалась ст.ст. 151-153 УГС, 133-140 УУС. В течение двух недель со дня вручения копии заочного решения (для сравнения: в общих судах по гражданским делам - один месяц) ответчик имел право обратиться к мировому судье с просьбой, которую судья обязан был принять, о вызове истца и о новом рассмотрении дела. Заочное решение с этого момента признавалось недействительным, дело возвращалось в первоначальное положение, процесс начинался заново. В случае снова неявки ответчика на заседание по неуважительной причине, прежнее решение оставалось в силе, и против него отзыва уже не допускалось. И первое, и второе заочные решения могли быть обжалованы сторонами в мировом съезде.
Таким образом, ответчик имел выбор: либо согласиться с заочным решением, либо отозвать его, либо подать апелляционную (или кассационную, если решение было окончательным) жалобу. Закон предоставлял право отзыва лишь однажды, и если ответчик вновь показывал отсутствие заинтересованности, беспричинно игнорируя судебное разбирательство, мировому судье ничего не оставалось делать, как подтвердить свое предыдущее решение. Отзывное производство заставляло обе стороны соблюдать дисциплину: ответчика - в силу только что сказанного, а истца - в связи с тем, что при его неуважительной неявке дело прекращалось производством вообще.
Заочное решение в течение долгого времени имело репутацию неправосудного. С этим отчасти можно согласиться, поскольку в заочных процессах исчезает один из основополагающих принципов судопроизводства -состязательность. Тем не менее, в системе мировой юстиции институт заочного решения вполне приемлем, ибо многократное откладывание дела в случае неявки сторон совершенно неприемлемо по отношению к делам мировой юрисдикции, так как они требуют как можно более скорого разбирательства в силу своей сиюминутной актуальности. Не следует забывать и об издержках, растущих пропорционально времени рассмотрения дела.
Решения (приговоры) исполнялись через судебных приставов, полицию или местные власти. По неокончательным решениям (кроме исков казенных управлений) допускалось предварительное исполнение (т. е. до окончания сроков
обжалования), но только по просьбе стороны и в ограниченном количестве случаев: когда взыскание обращалось по акту, который был совершен крепостным или явочным порядком и не оспорен в подлинности и т. д. Общие суды в этой области действовали свободнее: решения по гражданским делам могли исполняться предварительно по усмотрению суда. Возможна была и отсрочка исполнения и, в отличие от общих судов, рассрочка.
По замыслу законодателя мировой суд не был судом письменного производства. Мировые судьи не были обязаны составлять общий протокол, в котором фиксировалось бы все производство от буквы до буквы. Все протоколы предъявлялись и прочитывались сторонами и, что немаловажно, подписывались ими. Тяжущиеся были вправе делать по протоколам замечания и дополнения. Подписывали свои протоколы и свидетели. Это не потеряло своей актуальности. Такой опыт полезно перенять, что будет способствовать процессуальной экономии - отпадает необходимость в организации последующего ознакомления с протоколом и рассмотрения замечаний на него. Кроме того, права всех участников процесса (в особенности сторон и свидетелей) приобретут еще одну надежную гарантию.
Огромным преимуществом мирового суда в первое время была его практическая бесплатность: все производство было освобождено от судебных пошлин и разнообразных сборов. Устанавливался только символический канцелярский сбор за выдачу копий решений (приговоров) и других документов. Мировые учреждения были доступны каждому. Беспошлинность кажется чудом, если учесть, какие финансовые трудности испытывало тогда государство.
Относительно уголовного процесса это положение было подтверждено 17 апреля 1874 г. Считалось, что процесс по уголовному делу имеет публичный интерес и, следовательно, все расходы должны относиться на счет казны. Впрочем, это не исключало уплату судебных издержек недобросовестным обвинителем. Что касается гражданского судопроизводства, преследующего частный интерес, 10 мая 1877 г. был издан закон «О введении судебных сборов с гражданских дел, производящихся в мировых судебных учреждениях»[3], решительно уничтоживший достоинство мирового суда и взвинтивший пошлины до размеров, вдвое превышавших аналогичные сборы в общих судах.
Гербовым сбором оплачивалась подача исковой просьбы. Судебными пошлинами облагались иски ценой свыше 10 рублей, встречный иск, отзыв заочного решения, апелляционная жалоба. По искам, не подлежащим оценке, судебная пошлина устанавливалась мировым судьей при постановлении решения
- не более 5 рублей. Существовали и особые сборы по делу: расходы по вызову свидетелей, экспертов и т. д. Отдельные тарифы устанавливались на всякого рода канцелярские товары.
Доходы от пошлин и судебных сборов были в России одними из самых низких в Европе. Например, в 1895 г. они составляли 2,5% в общей структуре государственных доходов. Для справки: в Англии эта доля была 6%, во Франции - 18%, в Германии - 9,5%, в Австро-Венгрии - 5,7%. В то же время расходы на юстицию в России оставались одними из самых высоких на континенте - 2,7% (во Франции - 1,1%, в Германии - 0,2%, в Италии - 2%) [4, с. 274-275].
Пошлины и сборы перечислялись в доход земства. Что это: рука помощи правительства или скрытое желание связать два пореформенных института
в финансовое кольцо, провоцируя между ними конфликты? Если кто и мог почувствовать выгоду, то это почетные мировые судьи: дела, рассматриваемые ими, обложению сборами и пошлинами не подлежали. Но выигрывало ли от этого правосудие? В этом факте проявилось двойственное отношение законодателя к почетным мировым судьям, что было отражением дискуссии в правительственных кругах. С одной стороны, на почетных судей смотрели как на вынужденную меру, сознавая всю искусственность их существования, с другой
- как на будущее мировой юстиции, отсюда - подачки, подобные этой [5, с. 89].
В дореволюционном российском процессуальном законодательстве гражданские и уголовные дела разрешались в трех судебных инстанциях: первой (по существу), апелляционной и кассационной. Предусматривалась также подача просьб о дополнительном пересмотре решения в случае возникновения новых обстоятельств. Первая и апелляционная инстанции разрешали дело по существу, кассационная - отменяла или оставляла в силе решение, исходя из формальных обстоятельств. Так, если мировой съезд признавал кассационную жалобу об отмене решения «заслуживающей уважения», он отменял обжалованное решение и препровождал дело на рассмотрение другого мирового судьи. Причем и в этом случае новое решение могло быть как окончательным, так и неокончательным. Таким же образом поступал и Сенат, передавая дело другому мировому съезду.
В заключение можно отметить, что к основным особенностям мирового судопроизводства относились: допустимость устной формы заявлений, ходатайств и т.п.; протокольная форма фиксирования хода процесса; сокращение процессуальных сроков; частичное сокращение числа судебных инстанций обжалования путем подразделения решений и приговоров на окончательные и неокончательные; институт заочного решения; единоличное рассмотрение дел в первой инстанции.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Анненков,К. Опыт комментария к Уставу гражданского судопроизводства. СПб., 1887. Т. 6.
2. Исаев,И. А. История государства и права России. М., 1993.
3. ПСЗ - 2. Т. Ш. № 57322.
4. Данилов, А. А. История России 1Х-Х1Х вв.. Справочные материалы. М. : Владос, 1998.
5. Лонская,С. В. Мировая юстиция в России : монография. Калининград, 2000.
