CC BY
122
УДК 34 (091) (470) : 351.74 ББК 67.3
Рыжов Дмитрий Васильевич Ryzhov Dmitriy Vasilevich
аспирант Кубанского государственного университета.
Postgraduate Student of the Kuban State University. Тел.: 8 (928) 313-66-74.
СУДЕБНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (1725-1762)
The judicial laws of the russian empire (1725-1762)
Статья посвящена эволюции российского законодательства о суде. Рассматриваются изменения в судоустройстве и процессе судопроизводства. Анализируются причины изменений в судебном праве. Делается вывод о нивелировании роли суда в Российской империи в 1725-1762 годы.
Ключевые слова: суд, процесс, Верховный тайный совет, законодательство, фискалы, прокуратура, Сенат.
После смерти Петра I на российский престол взошла Екатерина I. С этого времени основная мысль петровских преобразований в сфере отправления правосудия затерялась в политических смутах и правительство постепенно возвращалось к прежнему порядку судоустройства и судопроизводства. Началась ликвидация судебных учреждений, созданных Петром Великим, в частности, был закрыт институт судебных комиссаров [1, № 5015], что привело к скоплению большого количества нерешенных судебных дел.
В результате Верховным тайным советом в городах были назначены особые воеводы, которые наделялись правом вести розыск и выносить судебные решения. Апелляция на них поступала к провинциальным воеводам, а жалобы на последних - в надворные суды.
Указом от 24 февраля 1727 года [2, № 5017] все надворные суды были ликвидированы, а судебные функции переданы губернаторам и воеводам, которым предоставлялись широкие права по рассмотрению гражданских и уголовных дел. Полная передача губернаторам всех уголовных дел, в том числе государственных преступлений, приводила к смешению административной и судебной властей.
The article is devoted to the evolution of the Russian legislation on court. Discusses changes in the judicial system and judicial process. The causes of the changes in the judicial law. The conclusion is made about the leveling of the role of the court in the Russian Empire in 1725-1762.
Keywords: court process, Supreme Privy Council, legislation, fiscal, Prosecutor's office, Senate.
Основную массу дел губернаторы рассматривали вместе с канцелярией. Предоставленное им право гражданского и уголовного суда было зафиксировано в Наказе губернаторам [2, № 5333] 1728 года, принятом в период правления императора Петра II. Ограничение ревизионной функции Сената заключалось в том, что согласно Наказу ревизионные обязанности возлагались на руководителей местных администраций - губернаторов и воевод. При этом Наказом было установлено, что даже за государственные преступления губернаторы могли выносить окончательные решения. Эта новелла входила в явное противоречие с реформаторскими указами Петра Великого, в соответствии с которыми все дела о государственных преступлениях в обязательном порядке докладывались в Юстиц-коллегию, а решения утверждались непосредственно императором.
Воеводская канцелярия по гражданским делам также имела право принимать окончательное решение. Что касается уголовных дел, то в Наказе 1728 года было сделано только одно ограничение: в случае, если преступник подлежал ссылке на галеры или смертной казни, то решение воеводы утверждалось губернатором. Во всех остальных ситуациях судебное реше-
ние, принятое воеводским судом, не подлежало апелляции. Исключение составляли случаи, когда в воеводском суде рассматривались дела по поручению губернаторов: право окончательного решения оставалось за последними [1, № 5017; 2, № 5333].
При этом в Наказе отмечалось, что «хотя городовые воеводы, как и провинциальные, подчинены губернаторам, однако им губернаторам в отдаленных местах вскоре за теми городовыми воеводами всех усмотреть не можно: того ради за теми городовыми воеводами смотрение иметь провинциальных городов воеводам». Таким образом, пригородные воеводы по-прежнему напрямую подчинялись воеводам разрядов, что влекло за собой усложнение и увеличение судебных инстанций.
Судебная власть городовых воевод оставалась зависимой только от губернаторов. Апелляция из города в провинцию была запрещена. Воеводе можно было жаловаться только на волокиту при рассмотрении дела в городовом суде, однако лишь в случае, если уездный город располагался далеко от провинциального.
Изменилась и юрисдикция Сената. Высшим судебным органом стал Верховный тайный совет. В указе о его создании было прямо сказано: «Где апелляции на Сенат или прочих первейших трех коллегий всемерно к Ея И. Величеству учинить позволено быть иметь и в Тайный Совет к высшему рассмотрению и рассуждению подавать» [1, № 4830, п. 12].
7 марта 1726 года выходит указ «О должности Сената» [1, № 4847], в котором прописывалась следующая обязанность бывшего верховного судебного органа: «... разве такое дело случится, на которое нет ясных указов или какое новое и весьма важное, которое собственному нашему разрешению подлежит, о таком доносить нам в Верховный тайный совет, представляя свое мнение и резолюцию».
Верховный тайный совет уже в законодательном порядке стал высшей судебной инстанцией, в том числе апелляционной, в которую можно было подавать жалобы на решения Сената. Помимо этого, указом от 8 октября 1726 года устанавливалось, что приговоры Сената, вынесенные по делам [1, № 4964], предусматривавшим применение смертной казни, в обязательном порядке поступали на утверждение высшего судебного органа [3, с. 469; 7].
Большое количество дел, которые приходилось пересматривать Верховному тайному совету, повлекло за собой новое изменение в судебном законодательстве. Во-первых, в соответствии с указом от 31 декабря 1727 года ревизионные функции были вновь возвращены Сенату, а большая часть дел, относящихся к категории особо тяжких, передана суду губернаторов [1, № 5218, п. 18].
С 1728 года приговоры, вынесенные военным и военно-морским нижним чинам, отсылались на ревизию в Сухопутную и Морскую коллегии [2, № 5259]. Таким образом, судебная функция Сената была значительно сужена: он остался только апелляционной инстанцией по делам, решенным коллегиями [3, с. 37]. Несомненным отказом от петровских преобразований стало и упразднение рекетмейстерской конторы и должности генерал-рекетмейстера, функции которых были возложены на сенатского обер-прокурора [1, № 5023]. Несмотря на столь подчиненное положение Сената, он оставался, хотя и не высшей, апелляционной инстанцией, а с 1729 года - и судом первой инстанции по делам, поручаемых ему Верховным тайным советом, а также по делам «о преступлениях по должности» [3, с. 473].
Что касается законодательства, регулирующего судебное производство на местах, то как уже было отмечено, в соответствии с Наказом губернаторам в подведомственных им территориях они обладали высшей судебной властью. В губернском городе им подчинялись ратуша и губернские канцелярии, в Петербурге - Розыскная экспедиция, а в Москве - Розыскной приказ.
Значительно изменились функции органов надзора. Петр I в свое время увидел недостатки института фискалов, в связи с чем и была создана прокуратура. Но позже деятельность фискалов была существенно ограничена. Екатерина I в первые месяцы своего царствования подтвердила их право на существование [1, № 4693]. В ее указе были прописаны функциональные обязанности не только генерал-фискала и его помощников, а также провинциальных и простых фискалов. Эти обязанности в целом совпадали с теми, которые определил Петр I. Однако с возникновением прокуратуры прокуроры принимали доносы не только от фискалов, но и от частных лиц, вследствие чего круг действия фискалов был сокращен [4, № 4338].
Указ от 20 апреля 1725 года лишил прокуратуру этого права, а фискалы стали основными «доносителями» о совершенных противоправных деяниях. Уже 25 июня 1725 года выходит новый указ [1, № 4738], в соответствии с которым функции надзора у прокуратуры были окончательно отобраны. В законе прямо указывалось, что «а впредь доносителям мимо фискалов нигде не доносить, а подавать им доно-шения фискалам, и, подав те доношения фискалам, в дела самим не вступать, разве когда потребуется от него доказательство, то им доказывается подлинными документами».
Но здесь сложилась интересная ситуация: с одной стороны, закон усилил права фискалов, а с другой стороны, как указывал А. Н. Филиппов, высшее правительство и, прежде всего, Верховный тайный совет игнорировали их деятельность [3, с. 289].
После упразднения императрицей Анной Иоанновной высшего судебного органа был ликвидирован и институт фискалов. 15 мая 1730 года сенатским указом все дела бывшей фискальной конторы были переданы в архив [2, № 5557].
Что касается прокуратуры, то в период фактического правления Верховного тайного совета ее постигла такая же участь, как и институт фискалов. Но она продолжала наблюдать за законностью, осуществляя прокурорский надзор в коллегиях и судах в пределах оставленной ей компетенции. Как и фискалы, прокуратура при Екатерине I получила подтверждение своих прав, что было зафиксировано в указе от 7 марта 1726 года. В нем было сказано, что «Сенат состоит из знатных и поверенных персон .. .и кроме них, - из генерал и обер-прокуроров» [1, № 4847]. В пунктах 1, 3 и 8 указа подробно были прописаны обязанности этих чинов, в частности, вносить в Сенат все дела из штатских коллегий в тех случаях, когда в них «случаются дела, которых в тех коллегиях решить не могут». Кроме того, генерал и обер-прокурор были обязаны, присутствуя на заседаниях Сената, контролировать соблюдение принципа состязательности сторон и законности в целом в ходе судебного разбирательства, а в случаях повторных отступлений от закона доносить об этом Верховному тайному совету.
Казалось бы, функции прокуратуры остались прежними, но фактически [8, с. 267] ге-
нерал-прокурора в Сенате заменил обер-прокурор, которому были переданы и рекетмей-стеркие обязанности. Должность генерал-прокурора осталась вакантной, а обер-прокурор не имел возможности полного контроля, которым обладал генерал-прокурор. Как следствие, функция прокурорского надзора в этот период была нивелирована. Снижение роли прокуратуры в судебном процессе заключалось и в том, что после перевода П. И. Ягужинского, первого в истории России прокурора, на другое место службы, иные должности заняли и
и ^ т» ______
прокуроры коллегий и канцелярий. В результате основы прокурорского надзора были фактически разрушены, хотя юридически институт прокуратуры считался действующим.
Приход к власти императрицы Анны Ио-анновны характеризуется возвратом к петровским преобразованиям. В начале своего правления она выразила неудовольствие крайним произволом воеводского управления, которое стало одной из судебных инстанций после уничтожения введенных Петром Великим судебных комиссаров и надворных судов. Императрица исправляет положение, издав указ от 20 марта 1730 года [2, № 5522], в котором было сказано: «Понеже Ея Императорскому Величеству известно учинилось, что многие воеводы как посадским, так и уездным людям чинят великие обиды и разорения и другие непорядочные поступки, и берут взятки, о чем уже и челобитные многие в Правительствующий Сенат на них поданы. А на иных и бить челом опасаются, для того, что воеводы многие годы живут безпеременно, того ради. Великая Государыня императрица Анна Иоан-новна, самодержица Всероссийская указала во всех городах воеводам быть с переменою по два года».
Манифестом от 4 марта 1730 года Верховный тайный совет был ликвидирован [2, № 5510], а Сенату возвращены его прежние права. Так, в подчинении у Сената оказались низшие судебные инстанции, что было закреплено указом от 12 марта 1730 года [2, № 5522] . Для того чтобы ускорить рассмотрение судебных дел, накопившихся за более чем пятилетний срок, были снова учреждены Судной и Сыскной приказы [2, № 5521], а 16 апреля 1730 года восстановлена должность рекетмейстера [3, с. 463-486; 2, № 5534], чем устанавливался косвенный контроль за дея-
тельностью судов первой и второй инстанций [5, с. 41 ], а также усиливались функции Сената как высшей апелляционной инстанции.
Еще одним нововведением стало разделение в 1730 году Сената на департаменты [2, № 5570] , четвертый из которых занимался только делами юстиции. При этом оговаривалась обязанность сенаторов участвовать в подготовке дел, следить за тем, чтобы «всякие дела с лучшим основанием и благоугодным правосудием. безволокитно и без остановки решаемы были». Была восстановлена и должность генерал-прокурора [2, № 5625].
Но возвращенная Сенату самостоятельность оказалась временной. С 1731 года он попадает под надзор «созданного Кабинета при Дворе Ее Императорского Величества» [2, № 5871].
Предполагалось, что Кабинет будет контролировать честное и объективное отправление всех государственных дел, «к собственному нашему всемилостивейшему разрешению принадлежащих». Но вместе с тем, как указывают исследователи, ему был вменен в обязанность надзор за всеми государственными установлениями. Сенату, Синоду, коллегиям, приказам и канцеляриям предписывалось подавать ежемесячные рапорты о челобитчико-вых делах для усмотрения «безволокитно ли оным решения бывают» [6, с. 284].
Таким образом, ограничение власти Сената властью Кабинета, в который он был обязан ежемесячно подавать экстракты о постоянно решаемых делах [7, № 6952], в большей степени касалось исполнительных его функций, но не судебных.
Но уже указ от 11 ноября 1731 года [2, № 5872] устанавливает полную отчетность Сената перед Кабинетом, который с этого времени стал рассматриваться как подчиненное, су-дебно-надзирающее учреждение [5, с. 46]. Из его ведения были изъяты дела по следствиям о злоупотреблении высших должностных лиц, за ходом которых следила лично императрица. С 1731 года он перестает быть высшим органом суда по уголовным делам, а с 1736 года, в связи с созданием особого высшего судилища [7, № 7113], - и по гражданским.
Что касается военной юстиции, учрежденной Петром I, то она также претерпела определенные изменения. Отметим, что сужение подсудности дел военными судами было связа-
но в основном с родовым признаком подсудности дел. Так, согласно указу от 3 марта 1726 года военнослужащие стали подсудны военным судам только за преступления против военной службы. По делам об «обидах и прочих ссорах и во взятках» они судились в гражданских судах [1, № 4843]. Исключение сделано лишь для военных, проходивших службу в гвардейских частях, ввиду их особого статуса, но уже в 1727 году и это исключительное правило было упразднено.
Фактически сложилось положение, при котором высшая военно-судебная инстанция оказалась ненужной. Несмотря на восстановление императрицей Анной Иоанновной в 1733 году права военнослужащим судиться в полковых судах [7, № 6438], юрисдикция последних была ограничена уголовными делами. Гражданские дела рассматривались в общих судебных учреждениях.
В кратковременное царствование Иоанна Антоновича и правление Анны Леопольдовны судебная система Российской империи не претерпела особых изменений [8, с. 16]. Однако нужно заметить, что значение Сената в этот период как высшего органа суда и судебного надзора снизилось. Так, особый рекетмейстер, который всегда состоял при Сенате, согласно указу от 12 ноября 1740 года [7, № 6288] должен был теперь находиться при «Высочайшем Дворе для приема жалоб на все коллегии, канцелярии и на сам Сенат».
Функции прокуратуры вновь были значительно сокращены.
Положение несколько изменилось с приходом к власти Елизаветы Петровны, политика которой была направлена на восстановление созданных при Петре учреждений. Это нашло отражение в указе от 1 2 декабря 1741 года [7, № 8480], в котором вначале приводилась краткая историческая справка о деятельности Совета и Кабинета, критика их деятельности, связанная с произведенными ими «многими упущениями дел государственных внутренних всякого звания» и крайней слабостью правосудия. Пытаясь вникнуть в суть всех государственных дел, в том числе понять структуру судебной системы, императрица в январе 1742 года издала еще один указ [7, № 8497], согласно которому было разрешено представлять ей челобитные, касавшиеся различных злоупотребле-
ний. Однако огромный объем прошений, которые часто касались просьб о различных льготах и милостях, привело Елизавету Петровну к мысли о том, что жалобы на судебный произвол должны подаваться по инстанциям. В результате в мае того же года вышел еще один ее указ [7, № 8558], в соответствии с которым жалобы по делам, которые рассматривались в нижних судах, должны были передаваться по инстанциям.
Таким образом, снова возрастала роль генерал-рекетмейстера, которому подавались челобитные на неправовые решения и волокиту. В указе от 1 июля 1742 года ему было предписано разобрать все ранее поданные на высочайшее имя челобитные и разослать их по подлежащим присутственным местам [7, № 8575].
Что касается прокуратуры, то, несмотря на то, что в период правления Елизаветы Петровны был усилен надзор за деятельностью нижестоящих судов со стороны Сената и увеличилось количество донесений прокуроров о нарушениях со стороны судебных органов, в законодательстве того времени отсутствуют нормативно-правовые акты, которые усилили бы этот институт. Все донесения прокуроров имели формальный характер и не влияли на судебную деятельность.
Путаница, вызванная множеством противоречащих друг другу указов, письменность процесса, наличие большого количества инстанций, неподготовленность судей низших инстанций к судебной работе создавали волокиту в производстве дел [9, с. 716-717].
Император Петр III вследствие незначительного времени нахождения на престоле также не сыграл какой-либо существенной роли в правовой истории России. Для судебного реформирования важен только один указ этого императора, по которому при Сенате был образован особый апелляционный департамент для скорейшего рассмотрения и решения апелляционных и нерешенных судебных дел [10, № 11422].
В завершение рассмотрим попытки кодификации законодательства, предпринятые правителями Российской империи в послепетровский период.
Так, при Петре II была учреждена кодификационная комиссия, которая в литературе получила наименование «Комиссии 1728». По мысли законодателя, следовало возвратиться
к составлению сводного уложения, но теперь только строго на национальных началах и с учетом практики. Однако эта комиссия даже не успела приступить к работе.
Императрица Анна Иоанновна возвращается к мысли о создании нового уложения на основании русских и иностранных источников. В связи с этим ею был издан указ от 1 июня 1730 года [2, № 5567], согласно которому «определить к тому делу добрых и знающих в делах людей, выбрав из шляхетства, духовных и купечества, из которых духовным и купеческим быть в то время, когда касающиеся к ним пункты слушаны будут». Эта комиссия за одиннадцатилетний период деятельности составила только две главы уложения: о суде и вотчинах, которые так и не получили законодательного закрепления. А в 1741 году, после вступления на российский престол Елизаветы Петровны, она вообще прекратила свое существование.
В 1754 году учреждается еще одна комиссия, которой было поручено «сочинить законы ясные, всем понятные и настоящему времени приличные» [11, № 10283]. На местах создавались губернские комиссии при каждой губернской канцелярии и 35 частных по отдельным ведомствам. На общую комиссию было возложено составление уложения по делам судным, о правах состояния, вотчинным, уголовным. В течение года комиссия составила проекты двух частей уложения - судную и криминальную. Но они также не были утверждены центральной властью и возвращены в комиссию на доработку.
Несмотря на то, что деятельность комиссии продолжалась до 1767 года и за этот период было составлено три части уложения - о суде, розыскных делах и состояниях подданных вообще, ни одно из ее предложений не было санкционировано.
Учитывая вышеизложенное, можно утверждать, что в течение рассмотренного периода не только не было ничего сделано для улучшения качества отправления правосудия. Более того, многие реформаторские законы Петра I не исполнялись либо были фактически похоронены законодательными инициативами, которые в большей степени зависели от политической обстановки в стране, личных амбиций правителей Российской империи.
Литература
1. ПСЗРИ-1. Т. VII.
2. ПСЗРИ-1. Т.^П.
3. Филиппов А. История Сената в правление Верховного тайного совета и кабинета: Сенат в правление Верховного тайного совета. Юрьев, 1895. Ч. 1.
4. ПСЗРИ-1. ТМ.
5. Грибовский В. М. Высший суд и надзор в России в первую половину царствования императрицы Екатерины II // Материалы для истории Высшего суда и надзора в первую половину царствования императрицы Екатерины Второй: историко-юридическое исследование (период 28 июня 1762 года - 7 ноября 1775 года). СПб., 1901.
6. Градовский А. Д. Начала русского государственного права. СПб., 1876. Т. II.
7. ПСЗРИ-1. Т. IX.
8. Пестов А. С. Внутренний быт Русского государства с 17-го октября 1740 года по 25-е ноября 1741 года, по документам, хранящимся в Московском архиве Министерства юстиции. Книга первая «Верховная власть и Императорский дом». М., 1880.
9. Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права. СПб., 1995.
10. ПСЗРИ-1. Т. XV.
11. ПСЗРИ-1. Т. XIV.
Bibliography
1. CCLRE-1. Vol. VII.
2. CCLRE-1. VoLVIII.
3. Filippov A. History of the Senate in board of the Supreme Privy Council and an office: The senate in board of the Supreme Privy Council. Yuryev, 1895. Part 1.
4. CCLRE-1. Vol. VI.
5. Gribovsky V. M. The supreme court and supervision in Russia in the first half of reign of the empress Ekaterina the Second // Materials for history of the Supreme court and supervision in the first half of reign of the empress Ekaterina the Second: a historical and legal research (the period on June 28, 1762 - on November 7, 1775). St. Petersburg, 1901.
6. Gradovsky A. D. Beginnings of the Russian state law. St. Petersburg, 1876. Vol. II.
7. CCLRE-1. Vol. IX.
8. Pestov A. S. Internal life of the Russian state from October 17 th, 1740 to November 25th, 1741, according to the documents which are stored in the Moscow archive of the Ministry of Justice. Book the first «Supreme power and Imperial house». Moscow, 1880.
9. Cheltsov-Bebutov M. A. Course of the criminal procedure right. St. Petersburg, 1995.
10. CCLRE-1. Vol. XV.
11. CCLRE-1. Vol. XIV.
