Судебная практика и защита исключительных прав: современные тенденции Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 347.78

СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА И ЗАЩИТА ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ ПРАВ:

СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ

Чердакова Лариса Анатольевна

кандидат юридических наук, зам. заведующего кафедрой гражданского права, доцент кафедры Восточно-Сибирского филиала Российского государственного университета правосудия,

Иркутск E-mail: l.docent@mail.ru

JUDICIAL PRACTICE AND THE PROTECTION OF EXCLUSIVE RIGHTS:

CURRENT TRENDS

Larisa Cherdakova

Candidate of Law Science, Deputy Head of Department of Civil Law, Assistant Professor of the East-Siberian Branch Russian State University of Justice, Irkutsk

АННОТАЦИЯ

В статье анализируются основные тенденции арбитражной практики рассмотрения споров о защите исключительных прав на примере защиты исключительных прав на товарные знаки.

ABSTRACT

The article analyzes the main trends in arbitration practice of the dispute resolution about protection of exclusive rights the protection of exclusive rights to trademarks.

Ключевые слова: исключительные права; защита исключительных прав на товарные знаки; арбитражная практика.

Keywords: exclusive rights; the protection of exclusive trademark rights; the arbitration practice.

Правовая охрана исключительных прав, регламентированная на сегодняшний день нормами ч. 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), направлена на формирование системы, позволяющей не только обеспечить полную защиту исключительных прав правообладателей, но и выработать подходы, позволяющие обеспечить баланс интересов правообладателей и общества. С введением в действие ч. 4 ГК РФ и созданием специализированного суда по рассмотрению споров, возникающих в сфере нарушения исключительных прав, количество указанных споров существенно возросло. Одновременно с расширением судебной практики суды сталкиваются с рядом вопросов, не получивших однозначного разрешения в гражданском законодательстве.

ГК РФ предоставляет практически неограниченные полномочия правообладателям в отношении результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации. С одной стороны, это обусловлено абсолютным характером исключительного права, с другой, необходимостью формирования в российском обществе осознания имущественной ценности исключительного права. Вместе с тем судебная практика знакома с примерами, когда правооблада-

тель, руководствуясь нормами ГК РФ, активно пользуется судебной защитой своих прав. Количество исков в отношении определенных товарных знаков настолько велико, что невольно складывается впечатление о возникновении целого бизнес-направления. В частности, ежегодно в арбитражные суды Российской Федерации поступают тысячи исковых заявлений о взыскании компенсации за незаконное использование персонажей мультипликационного фильма «Смешарики», каждый из которых зарегистрирован в качестве товарного знака. В докладе Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей в качестве одной из проблем обозначена следующая: «ответственность за нарушения гражданского и административного законодательства в сфере интеллектуальной собственности несоразмерна нарушению, степени его общественной опасности и размеру причиненного вреда» [1].

Сталкиваясь с подобными вопросами, арбитражные суды Российской Федерации, в том числе Суд по интеллектуальным правам, при рассмотрении исков о защите исключительных прав, формируют новые подходы к оценке фактических обстоятельств дела и представленных доказательств.

Глагол Ъ

правосудия

1(11)/2016

Реформа гражданского законодательства существенно ограничила возможности истцов по искам о защите исключительных прав для использования судебной защиты в целях неосновательного обогащения. В первую очередь этому способствовало введение в Гражданский кодекс Российской Федерации норм о возможности снижения размера компенсации ниже пределов, установленных законодательством. Закрепление принципа добросовестности в первой части Гражданского кодекса Российской Федерации также привело к тому, что суды оценивают нарушение исключительных прав на товарные знаки не только с формальной точки зрения, но и с точки зрения степени ущемления субъективного гражданского права.

В одном из дел, рассмотренных Верховным Судом Российской Федерации (определение от 23.07.2015 по делу № 310-ЭС15-2555), суды обратили внимание на возможное злоупотребление правом со стороны истца. В данном деле истец — открытое акционерное общество «Белгородский хладокомбинат» (далее — хладокомбинат) — обратился в суд с исковым заявлением о взыскании с ответчика — общества с ограниченной ответственностью «Новые Технологии» (далее — общество) компенсации за незаконное использование товарного знака и о запрете использовать спорное обозначение. В удовлетворении исковых требований было отказано, решение суда первой инстанции было поддержано в апелляционной инстанции, а позднее Верховным Судом Российской Федерации. В качестве мотивировки для отказа в удовлетворении исковых требований суды привели следующее: «суд вправе отказать лицу в защите его права на товарный знак на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — Гражданский кодекс), если по материалам дела, исходя из конкретных фактических обстоятельств, действия по государственной регистрации соответствующего товарного знака могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, дополнительно отметим, что с учетом установленного Гражданским кодексом общего требования о необходимости использования зарегистрированного товарного знака суд вправе признать недобросовестными действия обладателя права на товарный знак, направленные на создание препятствий к использованию тождественных или сходных с ним до степени смешения обозначений, т. е. действий по защите нарушенных исключительных прав на товарный знак, в случае отсутствия факти-

ческого его использования самим правообладателем. Поскольку истец не представил письменные пояснения относительно обстоятельств регистрации спорного товарного знака и причин его неиспользования правообладателем с даты регистрации (30.04.1998), т. е. на протяжении более 15 лет, не выполнив определение суда апелляционной инстанции от 1 июля 2014 г., которым ему было предложено их представить, а также с учетом того, что общество никогда не производило и не вводило в гражданский оборот мороженое, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о злоупотреблении истцом своим правом, признав такое нарушение самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требований о защите исключительных прав на спорный товарный знак» [2]. Оставляя в силе решение суда первой инстанции, Верховный Суд Российской Федерации отметил, что «с учетом установленных обстоятельств, судебная коллегия полагает, что действия общества свидетельствуют о злоупотреблении правом, поэтому арбитражные суды первой и апелляционной инстанций правомерно отказали правообладателю в судебной защите».

Из приведенного примера видно, что сегодня для защиты исключительных прав необходимо не только доказать формальное нарушение ответчиком норм гражданского законодательства, но и заинтересованность в защите товарного знака от использования обозначений тождественных или схожих до степени смешения в качестве защиты субъективного гражданского права. Применение положений о злоупотреблении правом проистекает из общегражданского принципа добросовестности участников гражданского оборота. Добросовестность предполагается не только в действиях по реализации прав, но и в действиях, связанных с защитой прав.

Тенденцией в делах о защите исключительных прав можно назвать еще одну правовую позицию, изложенную в постановлении Суда по интеллектуальным правам от 23 апреля 2014 г. по делу А45-9775/2013. Суть спора заключалась в следующем: открытое акционерное общество «Магнитогорский металлургический комбинат» (далее — ОАО «ММК») обратилось в Арбитражный суд Новосибирской области с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Сибстройметалл» (далее — ООО «Сибстройметалл») о взыскании компенсации за нарушение исключительного права истца на товарный знак по свидетельству

1(11)/2016 Глагол Ъ

правосудия

Российской Федерации № 21618. Судами было установлено, что ОАО «ММК» является правообладателем товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 21618, с датой приоритета 17 апреля 1962 г., сроком действия до 17 апреля 2002 г., в отношении товаров 06, 20 и 21 классов МКТУ. Как следует из материалов дела, 23 мая 2011 г. между ООО «Сибстройме-талл» (поставщик) и ООО «Магистраль-Транссервис» (покупатель) заключен договор поставки, по условиям которого поставщик обязался передать в собственность покупателя товары. Качество продукции удостоверяется заверенной копией сертификата, которая вручается представителю покупателя либо направляется по почте вместе с платежными и отгрузочными документами. При вскрытии контейнера с грузом сертификат отсутствовал, в связи с чем ООО «Магистраль-Транссервис» обратилось к ООО «Сибстройметалл» с просьбой его предоставить. Запрашиваемый сертификат от 27 марта 2011 г. № 114-1469 (выданный ОАО «ММК») 21 июля 2011 г. был получен от ООО «Сибстройметалл» в виде факсимильной копии. На сертификате был изображен товарный знак истца. Судом установлено, что истец не наделял ООО «Сиб-стройметалл» правами использования оспариваемого товарного знака, не давал ему соответствующего согласия на его использование, в связи с чем совершение ответчиком указанных действий нарушает права и создает угрозу нарушения прав истца на указанное средство индивидуализации. Таким образом, факт нарушения был установлен. Обращаясь с иском, истец определил размер компенсации, руководствуясь подп. 2 п. 4 ст. 1515 ГК РФ, а именно просил взыскать с ответчика компенсацию за незаконное использование товарного знака в двукратном размере стоимости товаров, в отношении которых представлен сертификат качества, на котором размещен товарный знак истца.

Суд по интеллектуальным правам, отменяя судебные постановления нижестоящих судов, в частности, указал, что при определении размера компенсации следует учитывать «характер допущенного нарушения, срок незаконного использования результата интеллектуальной деятельности, степень вины нарушителя, наличие ранее совершенных лицом нарушений исключительного права данного правообладателя, вероятные убытки правообладателя, принимает решение, исходя из принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям наруше-

ния» [3]. И далее: размер компенсации за неправомерное использование объекта интеллектуальной собственности должен определяться, исходя из необходимости восстановления имущественного положения правообладателя. Это означает, что он должен быть поставлен в имущественное положение, в котором находился бы, если бы объект интеллектуальной собственности использовался правомерно. Поэтому при определении размера компенсации следует учитывать возможность привлечения к ответственности правообладателем всех известных нарушителей его права.

Из перечисленных судом обстоятельств, подлежащих учету при принятии решений, интерес представляет степень вины нарушителя. Согласно п. 3 ст. 401 ГК РФ субъекты предпринимательской деятельности несут ответственность на началах риска, т. е. и при отсутствии вины. Обычно вопрос вины остается за рамками предмета доказывания и оценки судом. Исключением из общей практики становятся дела о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав. Подобный подход (учет вины нарушителя), совершенно нехарактерный для других категорий хозяйственных споров, закрепляется в судебной практике для рассматриваемой категории дел.

Приведенные примеры судебной практики наглядно демонстрируют переход от ранее утвердившихся позиций формализации нарушения к более глубокому изучению поведения участников гражданского оборота, истца и ответчика. Дальнейшее внедрение в гражданский оборот результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации также будет зависеть от развития принципа добросовестности его участников и практики пресечения злоупотребления субъективным гражданским правом с целью обогащения за счет ответчика.

Список литературы

1. Доклад Президенту РФ — 2015 [Электронный ресурс] // Уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей : сайт. — URL: http://doklad.ombudsmanbiz.ru/doklad_2015.html.

2. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 23 июля 2015 г. по делу № 310-ЭС15-2555 [Электронный ресурс]. — URL: http://kad.arbitr.ru/ PdfDocument/d7285e97-de20-425e-b709-d532ed34edb4/%D0%9008-8802-2013_20150723.pdf.

3. Постановление Суда по интеллектуальным правам от 23 апр. 2014 г. по делу № А45-9775/2013 [Электронный ресурс]. — URL: http://kad.arbitr.ru/ Card/572581d5-7e52-4ce5-8966-6105880db240.

Глагол Ъ

правосудия

1(11)/2016