CC BY
7РУССКО-ВИЗАНТИЙСКИЙ ВЕСТНИК
Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии Русской Православной Церкви
№ 2 (13) 2023
Д.И. Стогов
Судьба Д. П. Голицына (Муравлина) в эмиграции
УДК 94(1-87)(=161.1)(092) DOI 10.47132/2588-0276_2023_2_173 EDN PRXYGZ
Аннотация: Статья посвящена деятельности видного представителя правомо-нархического движения, одного из лидеров «Русского собрания», члена Государственного совета (правая группа) Дмитрия Петровича Голицына (Муравлина) (1860-1928). Отмечается, что политик, поэт и публицист, проживая в Венгрии, являлся представителем Высшего монархического совета в этой стране, поддерживал великого князя Кирилла Владимировича как претендента на императорский престол, однако к середине 1920-х гг. отошел от политики, сосредоточившись на написании стихотворений и статей. Д. П. Голицын (Муравлин) активно печатался в монархическом журнале «Двуглавый орел», который редактировал известный деятель монархического движения, в прошлом — член Государственной думы (фракция правых) Н. Е. Марков. В своих статьях, критикуя большевиков, Д. П. Голицын (Муравлин) выражал надежду на возрождение монархии в России, писал о необходимости сохранения в незыблемости Православия и упования на милость Божию.
Ключевые слова: правые, монархисты, консерваторы, религия, политика, патриотизм, православие, самодержавие, народность, эмиграция.
Об авторе: Дмитрий Игоревич Стогов
Кандидат исторических наук, доцент кафедры истории культуры, государства и права Санкт-Петербургского государственного электротехнического университета «ЛЭТИ» им. В. И. Ульянова (Ленина).
E-mail: bel-grigorij@yandex.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-7619-7642
Для цитирования: Стогов Д.И. Судьба Д. П. Голицына (Муравлина) в эмиграции // Русско-Византийский вестник. 2023. № 2 (13). С. 173-186.
RUSSIAN-BYZANTINE HERALD
Scientific Journal Saint Petersburg Theological Academy Russian Orthodox Church
No. 2 (13)
2023
Dmitrii I. Stogov
The fate of D. P. Golitsyn (Muravlin) in emigration
UDC 94(1-87)(=161.1)(092)
DOI 10.47132/2588-0276_2023_2_173
EDN PRXYGZ
Abstract: The article is devoted to the activities of a prominent representative of the right-monarchist movement, one of the leaders of the "Russian Assembly", a member of the State Council (right group) Dmitry Petrovich Golitsyn (Mu-ravlin) (18601928). The article notes that the politician, poet and publicist, living in Hungary, was a representative of the Supreme Monarchical Council in this country, supported Grand Duke Kirill Vladimirovich as a contender for the imperial throne, but by the mid-1920s he retired from politics, focusing on writing poems and articles. D. P. Golitsyn (Muravlin) was actively published in the monarchical magazine "Double-headed Eagle", which was edited by a well-known figure of the Black Hundred movement, in the past — a member of the State Duma (right faction) N. E. Markov. In his articles, criticizing the Bolsheviks, he expressed hope for the revival of the monarchy in Russia, wrote about the need to preserve the inviolability of Orthodoxy and hope in the mercy of God.
Keywords: the right, monarchists, conservatives, religion, politics, patriotism, Orthodoxy, autocracy, nationality, emigration.
About the author: Dmitrii Igorevich Stogov
Candidate of Sciences in History, Associate Professor of the Department of Culture history, state
and law, Saint-Petersburg State Electrotechnical University "LETI".
E-mail: bel-grigorij@yandex.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-7619-7642
For citation: Stogov D. I. The fate of D. P. Golitsyn (Muravlin) in emigration. Russian-Byzantine Herald, 2023, no. 2 (13), pp. 173-186.
Актуальность проблемы. В последние десятилетия многие исследователи обращаются к изучению правоконсервативного (монархического) движения начала ХХ в. Актуальность этой темы объясняется рядом причин. Во-первых, это происходящий в настоящее время определенный «консервативный поворот» в политике официальных властей Российской Федерации, который предполагает направление общественного сознания к идейному наследию русских консерваторов, в первую очередь — монархистов, крайне правых. Во-вторых, в силу идеологических причин эта сторона общественной жизни дореволюционного общества мало изучалась в советское время и, таким образом, с конца 1980-х — начала 1990-х гг. перед исследователями открылся неограниченный простор для исследовательской работы1. В-третьих, пробуждение в русском национальном сознании религиозности диктует необходимость изучения творческого наследия дореволюционных монархистов, разделявших идеалы Православия.
Одним из виднейших представителей правомонархического движения начала ХХ в. был известный государственный деятель, писатель, поэт князь Дмитрий Петрович Голицын (псевдоним Муравлин) (1860-1928).
Историография. Д. П. Голицыну (Муравлину) посвящено сравнительно мало исторических исследований. В исторической энциклопедии «Черная сотня» опубликована биографическая статья о нем2. Упоминания имени Голицына (Муравлина) как политика, писателя и публициста содержатся как в ряде общих работ, посвященных правомонархическому движению, в частности, в монографиях Ю. И. Кирьянова3 и А. А. Иванова4, так и в статьях о русской литературе конца XIX — начала ХХ в.5 В нашей работе, посвященной монархистам, содержится небольшая по объему глава о Д. П. Голицыне6. В статье иером. Никодима «Обсуждение календарной реформы в Русской зарубежной Церкви: богословие и математика»7 упомянута эмигрантская
1 См. работы автора статьи по этой тематике: Стогов Д.И.Б. В. Никольский и Б. А. Садовской об императоре Александре III // Русско-Византийский вестник. 2020. № 1 (3). С. 270-285; Его же. Русские консерваторы конца XIX — начала ХХ в. об эпохе императора Александра III // Русско-Византийский вестник. 2021. № 1 (4). С. 125-141; Его же. Е. Н. Трубецкой и русские консерваторы: к истории взаимоотношений // Русско-Византийский вестник. 2021. № 3 (6). С. 83-95; Его же. Н. Е. Марков: жизнь и деятельность русского монархиста в изгнании // Русско-Византийский вестник. 2021. № 4 (7). С. 116-127; Его же. Отношение к Петру Великому русских монархистов начала ХХ века // Русско-Византийский вестник. 2023. № 1 (12). С. 158-173.
2 СтепановА. Голицын (Муравлин), кн. Дмитрий Петрович // Черная сотня. Историческая энциклопедия / Сост. А. Д. Степанов, А. А. Иванов, отв. ред. О. А. Платонов. М., 2008. С. 148-149. См. также более раннюю публикацию этого же автора: Степанов А. Голицын Дмитрий Петрович // Святая Русь. Большая энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм / Гл. ред. О. А. Платонов, сост. А. Д. Степанов. М., 2003. С. 193.
3 Кирьянов Ю.И. Русское собрание. 1900-1917. М., 2003. С. 27, 29-31, 62, 208, 218, 239.
4 Иванов А.А. Владимир Пуришкевич: Опыт биографии правого политика. М.; СПб., 2011. С. 144; Его же. Пламенный реакционер Владимир Митрофанович Пуришкевич. СПб., 2020. С. 194; Его же. «Лебединая песня» П. Н. Дурново: выступление лидера правой группы Государственного совета 19 июля 1915 г. // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: «История и политические науки». 2011. № 1. С. 57; Его же. Правые в русском парламенте: от кризиса к краху (1914-1917) / Науч. ред. И. В. Алексеева. М.; СПб., 2013. С. 43, 72, 94, 95, 99-101, 107, 123, 151, 291, 292, 295, 297, 427, 448.
5 Новикова А. А., Плотникова Н. И. Иван Леонтьевич Леонтьев. Страницы творческой биографии писателя // Глобус. 2019. № 9 (42). С. 49; Герасимова И. Ф. Стихотворный цикл В. Я. Брюсова «Современность» в литературном процессе начала Первой мировой войны // Вестник Самарского государственного университета. 2011. № 1-1 (82). С. 249.
6 Стогов Д. И. Черносотенцы: жизнь и смерть за великую Россию / Отв. ред. О. А. Платонов. М., 2012. С. 597-602.
7 Никодим (Хмыров), иером. Обсуждение календарной реформы в Русской зарубежной Церкви: богословие и математика // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2018. № 1. С. 36-40. С. 37.
статья Д. П. Голицына, посвященная реформе церковного календаря, однако автор не осуществляет характеристику этой работы.
Так или иначе, до настоящего времени отсутствуют какие-либо комплексные исследования, посвященные жизни и деятельности князя Д. П. Голицына (Муравлина) в эмиграции. Настоящая статья призвана восполнить этот существенный пробел.
Целью настоящей работы является анализ литературно-публицистической деятельности князя Д. П. Голицына в эмиграции. Основные задачи — проанализировать эмигрантские взгляды Д. П. Голицына по вопросу о Православии, о природе самодержавной власти, о социальном устройстве России, о будущем России, а также проследить возможную эволюцию взглядов Голицына по данным вопросам.
Д. П. Голицын (Муравлин): жизнь до революции. Представитель древнего княжеского рода, происходившего от сына Великого князя Литовского Гедимина, Дмитрий Петрович Голицын родился 6 декабря 1860 г.8 в Германии, в Висбадене. Окончив в 1881 г. Императорский Александровский лицей в Санкт-Петербурге, отбыв воинскую повинность в лейб-гвардии Павловском полку, Голицын начал служить в Государственной канцелярии. В 1890-е гг. он стал помощником статс-секретаря Государственного совета, с 1902 г. являлся членом Совета министра народного просвещения. С 1906 г. Голицын был товарищем (заместителем) главноуправляющего, с 1 января 1910 г. — главноуправляющим Собственной Его Императорского Величества Канцелярии по учреждениям Императрицы Марии. Государственную службу Д. П. Голицын сочетал с активной общественной деятельностью. Он, в частности, являлся почетным членом Екатерининского сельского попечительства детских приютов (в Тульской губернии).
С 1884 г. Д.П. Голицын начал публиковать повести и романы («Тенор», «Баба», «Мрак», «Убогие и нарядные», «Рубли», «На безлюдье», «От смутных дней», «Святыни» и другие), в которых затрагивал проблему вырождения аристократии в России. Некоторые произведения Голицына (историческая дрема «Максим Сумбулов» и др.) ставились на петербургской сцене.
Д. П. Голицын в январе 1901 г. был избран председателем Совета «Русского собрания» («РС»), старейшей правомонархической организации дореволюционной России. Он занимал эту должность до марта 1906 г., а позже стал первым почетным членом «РС», почетным председателем Первого Всероссийского съезда Русских людей (первоначально — Всероссийский съезд «РС», состоялся 8-12 февраля 1906 г.). С апреля 1912 г. Голицын назначается членом Государственного совета, войдя в его правую группу.
Получила известность борьба Д. П. Голицына за народную трезвость, он опубликовал ряд статей и брошюр на антиалкогольную тему. По его мнению, одна из главных причин материального неблагополучия простонародья заключалась в злоупотреблении алкоголем. Голицын решительно поддержал правительственные меры
8 Все даты до 1 февраля 1918 г. приведены по старому стилю.
Портрет князя Дмитрия Петровича Голицына (Муравлина). Худ. И. Е. Репин, 1902 г.
князь
Дмитрж Петровичъ Голицынъ
{Муравлннъ). Председатель Русскаго Собрлнтя.
Русгкм нэродъ только правдою помять
Русь вдо^новеньемъ сильна! Пусть чужаки въ свою сторону клонятъ Русь, точно дерево въ бурю, застонетъ. Но не погибнетъ она.
Д. П. Голицын (Муравлин) — председатель «Русского собрания». Открытка 1904 г.
по утверждению трезвости (1914 г.). В частности, он указывал: «Каждый пропитый рубль является рублем убитым. Каков бы ни был ярлык на бутылке, мы ошибаемся, когда называем пустою ту бутылку, из которой уже выпито вино; это бутылка не пустая, в ней заключается часть русской созидательной мощи и часть русского народного богатства»9. В вышедшей в январе 1914 г. статье «Театры без напитков!!» Д. П. Голицын настаивал на полном запрете продажи алкоголя в театрах, садах и парках, правительственных учреждениях10.
Д. П. Голицын (Муравлин) в эмиграции. Дмитрий Петрович Голицын (Муравлин) в 1920 г. бежал из Советской России. Проживал в Венгрии, в 1921 г. был представителем Высшего монархического совета в этой стране, с 1922 г. являлся представителем Великого князя Кирилла Владимировича, предлагал ему объявить себя местоблюстителем Престола. Вскоре отошел от активной политики, но печатал статьи и стихи в монархических изданиях, в том числе в журнале «Двуглавый орел», который редактировал его соратник по монархическому движению, бывший член Государственной думы (фракция правых), один из лидеров черносотенного «Союза русского народа» Н. Е. Марков. Князь много писал о необходимости сохранения в незыблемости Православия и уповании на милость Божию. По вопросу о перспективах возрождения монархии в России Голицын, как Н. Е. Марков и еще один видный монархический деятель, митр. Антоний (Храповицкий), являлся убежденным легитимистом, сторонником Великого князя Кирилла Владимировича11. О том, что политик и писатель всецело разделял легитимистские взгляды, свидетельствует, в частности, письмо бывшего начальника Штаба Верховного главнокомандующего Добровольческой армией генерала А. С. Лукомского бывшему губернатору Таврической губернии при П. Н. Врангеле А. А. Лодыженскому, в котором генерал отмечает, что Голицын был убежден в положительном восприятии «с ликованием и восторгом» «армией, эмиграцией и русским народом» манифестов Великого князя Кирилла Владимировича12.
9 Голицын-Муравлин Д.П. Исконный враг русского народа. Харьков, 1914. С. 2.
10 [Голицын-МуравлинД.П.] Театры без напитков!! // Петербургская газета. 1914. 25 января. № 24. С. 3.
11 Серегин А.В. Монархисты-легитимисты и Русский общевоинский союз // Новый исторический вестник. 2014. № 1 (39). С. 91.
12 Лодыженский А.А. Воспоминания. Paris, 1984. С. 139.
В течение некоторого времени литературным секретарем Д. П. Голицына был известный лидер младороссов (молодежное эмигрантское социал-монархическое движение) А. Л. Казем-Бек.
Дмитрий Петрович Голицын (Муравлин) скончался 3 (16) декабря 1928 г. в городе Вышеграде (Вишграде) в Венгрии13. Вот что писал об обстоятельствах кончины писателя и общественного деятеля журнал «Двуглавый орел»: «Совершенно не болея, в этот день рано утром он неожиданно встал, глубоко вздохнул, широко три раза перекрестился и упал мертвым на руки пораженной супруги. Врач засвидетельствовал смерть от разрыва сердца»14. «Перестало биться утомленное русское сердце до гроба верного монархиста. Россия лишилась большого, честного и горячего бойца за Святое Дело. Прервалась кипучая политическая деятельность, замолк блестящий писательский талант»15, — подчеркивал анонимный автор некролога. Также в публикации отмечалось, что «в день восьмидесятилетия в Бозе почившей Государыни Императрицы (имеется в виду вдовствующая Императрица Мария Федоровна, мать Николая II. — Д. С.), в Сербии блестяще прошла роскошно поставленная его пьеса „Сон Услады". Покойный мастерски владел даром слова, язык его произведений меток, художественно прост и красив. Приемы его письма являлись наследием наших классических авторов, отзвуком лучших литературных традиций»16. О внезапной смерти писателя и общественного деятеля среди прочих изданий коротко, без подробностей, проинформировала своих читателей издававшаяся в Берлине «русская демократическая ежедневная газета» «Руль»17.
Незадолго до смерти в стихотворении «День настанет» Д. П. Голицын, выражая надежду на грядущее возрождение России, писал:
Я дошел, стою теперь у края, За концом начало видно мне, Как во сне...
Вечное над будущим играя, Все горит в живительном огне. Больно мне, что я родную Землю Ныне зрю у власти проклятой Под пятой;
Но я взор с надеждою подъемлю К Покрову Марии Пресвятой.
Я умру, но будут люди живы, Бог вернет сияние Кремля, Повеля,
Чтоб умолкли те слова, что лживы, Чтоб воскресла Русская Земля.
Бог вернет нам Правду с прежней славой, Бог вернет Державного Царя, И заря
Принесет конец ночи кровавой, Нам о Чести Русской говоря.
13 Голицын-Муравлин Дмитрий Петрович // Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917-2001 гг.: В 6 т. / Сост. В. Н. Чуваков. М.: Отдел литературы русского зарубежья Российский государственной библиотеки, 2001. Т. 2. С. 138.
14 + Князь Дмитрий Голицын-Муравлин // Двуглавый орел. 1929. 21 января. № 24. С. 1149.
15 Там же.
16 Там же.
17 Скончавшиеся // Руль. 1928. 19 декабря. № 2453. С. 3.
Я дошел, пойдут другие дале, Я могу, им указавши путь, Отдохнуть,
Пусть они спешат к пресветлой дали, Чтоб Руси величие вернуть18.
Литературно-публицистическое наследие Д. П. Голицына (Муравлина) периода эмиграции. С 1921г. Дмитрий Петрович Голицын систематически публиковался в монархическом журнале «Двуглавый орел», редактором которого, как уже отмечалось, был известный черносотенец Н. Е. Марков. В период с 1920 по 1922 гг. журнал выходил в Берлине, впоследствии, с 1926 по 1931 гг. — в Париже. В публикациях Голицын затрагивал актуальные для русского монархического движения в рассеянии и для русской эмиграции в целом проблемы. Главные из них — отношение к Православию, к природе самодержавной власти, вопрос о социальном устройстве России, о будущем России.
Рассмотрим некоторые характерные публикации Д. П. Голицына (Муравлина). В них он, как и до революции, отстаивал монархические убеждения. В этой связи вполне характерно опубликованное в журнале «Двуглавый орел» стихотворение князя под названием «Наше будущее», в котором он высказал убеждение, что судьба России — в восстановлении монархической государственности:
Возвратом к прошлому назвать хотите вы Дней Государевых благое возрожденье, Восстановление могущества Москвы И от насильников Руси освобожденье.
Возврат к грядущему я вижу в той заре, Которая красой духовного восхода Благовествует нам о будущем Царе И о спасении великого народа.
Русь поднимается. Мы будем вновь сильны. К грядущему опять пробьем себе дорогу. И все от палачей бежавшие сыны Вернутся радостно к родимому порогу.
О, Родина моя, лежащая в крови. Безбрежный океан позора и страданий. Восстань. В сиянии могущества яви Осуществление сыновних ожиданий.
Мы знаем, ты сильна. Мы знаем, ты жива, Хоть над тобой весь мир злорадно правит тризну. Восстань. Произнеси великие слова, Верни своим сынам свободную отчизну.
Да вознесется вновь могучая рука России царственной над бездной лихолетья. И будут вновь у нас грядущие века, И будут вновь у нас желанные столетья19.
18 Голицын-Муравлин Д. П. День настанет (Предсмертное стихотворение князя Д. Голицына-Муравлина) // Двуглавый орел. 1929. 21 января. № 24. С. 1148.
19 Голицын-Муравлин Д.П. Наше будущее // Двуглавый орел. 1921. 15 (28) марта. № 4. С. 14.
В статье «О правизне» писатель и общественный деятель дает подробную характеристику самодержавной власти в России и различных сил, на протяжении веков боровшихся с самодержавием. По словам Голицына, «Верховное Владычество, именуемое Самодержавием, обретает свою исконно-творческую силу в том, что является выражением духовного единения Владыки (т.е. Царя. — Д. С.) с каждым из его верноподданных»20. Равновесие между властью и подданными, по мысли писателя, соблюдается в том случае, когда «Владыка беспредельно властен, а управляемый беспредельно верен»21. Если же по тем или иным причинам происходит «повреждение власти» (в том числе и из-за послаблений со стороны власти), то можно ожидать и дальнейшего «повреждения верности»22. Для того, чтобы восстановить равновесие, отмечал далее автор статьи, государство начинает стихийно вырабатывать противоядие, порождается «правое течение, правизна» как «исторически-естественное отложение»23.
Голицын считает, что в Киевский и Московский период русской истории правизны на Руси не было, потому что в те времена и власть, и подданные были одинаково проникнуты «Русским созидательным духом и Русским государственным мышлением»24. И даже несмотря на весьма противоречивую политику, связанную с петровскими реформами (уничтожение патриаршества, иноземное влияние и пр.), власть не поколебалась благодаря «обилию творческой работы Петровой», однако именно тогда и зародилась правизна как реакция, как стремление «дополнительно защищать Православие и дополнительно радеть о достоинстве Царева имени»25. Правизну князь характеризует как «исторически-разумное заселение покинутых властью пространств»26.
Д. П. Голицын считал, что при Петре Великом Россия только «приоделась», восприняв западные внешние, но не внутренние формы, тогда как со времен Александра I «началось подчинение Русской мысли иноземному и даже безотечественному внушению»27. Именно тогда распространилось мнение, прежде всего, в среде дворянства и интеллигенции, о том, что наша Родина является «глушью»28. Русские образованные слои начали пренебрегать родной речью, а поэтам навязывали «байронические образы». Наблюдалось повсеместное «извращение духа просвещенных и полупросвещенных», создалась почва для декабризма, которую Голицын рассматривал как государственную измену. Постепенно, на протяжении всего
20 Голицын-Муравлин Д.П. О правизне // Двуглавый орел. 1921. 1 (14) апреля. № 5. С. 1.
21 Там же.
22 Там же.
23 Там же.
24 Там же.
25 Там же.
26 Там же.
27 Там же. С. 2.
28 Там же.
ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛЪ
1 (14) АПРЪЛЯ 1921 г.
пятый ВЫПУСКЪ
СОДЕРЖАЖЕ:
О правизнЪ........кн. Голицын ь-Муравлинъ
Памяти умученныхъ......Н. Тальбергь
Учредительное Собрате.....Б. Туръ
Перед!, грозой........Булыгинъ
Начало просвТ.тлешя .....Сосновсюй
Йнтернацюналъ ... Гой
Молитва .........кн. Голицын ь-Муравлинъ
Ре вол юш и въ свЪгЬ народной
мудрости ........ В. Даль
Проэктъ устава Монарх. Объединешя. Варшавски» документ» СвЪть изъ Америки.
Атаманъ Семеновъ.......Мар1Я Дарская
Народъ заговорилъ
Кто править Росаей....... Р. Т.
Протесть.
Дв1. замЪтки изъ газет!.. Хроника.
ИЗДАТЕЛЬСТВО „ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛЪ", ВсгКп-Кг¡е<1епли, Кн1чсга11се 4
1ипограф1я ,НГ;ЙЕ ЦЕЙТЪ. Бгрли*ъ-Шар.40ГТ(н6ургъ. Б/р.шнгрии рагсе 40.
Выпуск журнала «Двуглавый орел со статьей Д. П. Голицына «О правизне» (1921 г.)
»
XIX в., «при криках „вперед" стали тянуть нас влево». При Александре II, указывал автор статьи, свободу мысли, дарованную Императором, превратили в «орудие цареубийства», а революционеры заставили рукоплескать себе «полуграмотное общество»29. Правизна пыталась сдерживать либерально-революционный натиск, являясь «духовным оплотом Руси»30. Правые, отмечал князь, доказывали, что «конституционализм ведет к разрушению власти и являет собою первую ступень перехода к смуте», правые пресекали безнравственность и берегли русскую школу, «отстаивали невредимость власти Царевой»31, отвергали либеральную демократию и подчеркивали, что «России нужны избранники Царя, а не избранники тупого, неуловимого и безличного большинства», считали необходимым оберегать страну «от тлетворного влияния лукавых искателей одобрения озверелой толпы»32. Особое внимание, по словам Голицына, правые уделяли либеральной и левой печати, считая ее непосредственной, прямой угрозой монархической государственности33. Монархисты, подчеркивал публицист, ратовали об «освобождении Русского слова и о возращении его к творческим источникам вдохновения»34.
Д. П. Голицын напоминал, что к 1916 г. на правизну обрушились революционные силы. Им было важно уничтожить самодержавную власть, «опрокинуть во что бы то ни стало ту нравственную твердыню, которая, будучи мощью исторической и глубоконародной, служила опорой престолу»35. В итоге «на правизну обрушилась клевета», в том числе либералами активно муссировались слухи о германофильстве правых и даже о шпионаже монархистов в пользу Германии. Ситуация усугублялась тем, что «печать служила только изменникам и разрушителям»36. Когда леволиберальные силы свергли монархию в 1917 г. и заполучили власть, они, по словам князя, «оказались воспаленными нолями, пошлыми ничтожествами, трепетно раскудахтавшимися над снесенным ими гнилым яйцом»37. Россия, отмечал автор публикации, вернулась к временам «Деоклециановой солдатески, Спартаковщины и Германской крестьянской войны XVI века», к французской жакерии, к русской смуте начала XVII в., к «гнусностям Пугачевщины, к мерзостям Маратовщины»38. Едва Николай II был отрешен от престола, напоминал Голицын, в стране возобновилась смута, которая когда-то предшествовала воцарению династии Романовых. Князь в этой связи особо подчеркивает: «В течение трехсот четырех лет работали Романовы и создали великую империю. В течение несколько (так в тексте источника. — Д. С.) недель Родзянко и Львов довели Россию до гибели»39. На смену России созидательной, указывал автор статьи, пришла «Россия болтунов, осквернителей родного духа», «растерзанная на части, окровавленная, ограбленная, опозоренная, такая Россия, которая не видит перед собой будущего»40.
Писатель подчеркивает, что он и другие правые эмигранты стремятся в своей деятельности «к восстановлению будущего нашей родины», чтобы «снова Россия пошла вперед по Государеву пути»41. Осуждая большевистские гонения на традиционные устои общества и на Церковь, князь указывает: «Мы обязаны объединиться и повести за собою младших братьев своих»42. По его мнению, «правизна
29 Там же.
30 Там же. С. 3.
31 Там же. С. 4.
32 Там же.
33 Там же. С. 5.
34 Там же.
35 Там же.
36 Там же.
37 Там же. С. 6.
38 Там же.
39 Там же. С. 7.
40 Там же.
41 Там же.
42 Там же.
уже победила, ибо правота ее признана, доказана»43, а восстановление монархии неизбежно.
В статье под названием «О падении власти» Д. П. Голицын особо подчеркивает, что главная причина революционного кризиса 1917 г. и уничтожения самодержавия лежит в трусости власть предержащих, которые, по его мнению, ничего не сделали для того, чтобы укрепить самодержавие и вести беспощадную борьбу с «крамольниками». Писатель отмечает, что «гораздо больше, чем Родзянки и Гучковы, повредили Государю Императору Николаю Александровичу те министры, которые боялись, трепетали, искали слов, действий же не имели»44. К их числу автор статьи относит министра внутренних дел В. К. Плеве, который не справился с «предательством департамента полиции»; управляющего делами Комитета министров А. Н. Куломзи-на, который «прославился парламентаристическим англофильством»; статс-секретаря А. С. Ермолова, который провозгласил тост за конституцию; министра внутренних дел И. Л. Горемыкина, «вредителя власти», впоследствии «значительно поправевшего»; премьер-министра С. Ю. Витте, проводившего «разрушительную работу», но перед смертью «словно опомнившегося»45. Особенно возмущает Д. П. Голицына англофильство отдельных чиновников (в статье содержится явный намек, прежде всего, на бывшего министра иностранных дел России С. Д. Сазонова, хотя его фамилия прямо и не называется). Муравлин в итоге делает следующий вывод: «Самоубийство власти началось не со вчерашнего дня»46. По его мнению, заигрывание царских чиновников с либеральными силами, попытки угодить «и нашим, и вашим», трусость, а подчас и откровенное предательство национальных интересов в итоге привели к закономерному печальному финалу — уничтожению тысячелетней российской государственности и революционному взрыву.
В результате к 1917 г., как пишет автор статьи, «на широких пространствах русской государственности словно сошлись полчища с двух сторон»: «С одной стороны — верные государевы люди, горсть преданных и непоколебимых, и целая толпа недоумелых, растерянных, доведенных до ужаса кичливыми криками из враждебного стана... сияние правды и чести, обрамленное страхом», а «с другой стороны толпа, возглавляемая крикунами и загадочно напористым людом»47. Голицын при этом замечает, что «над полем сражения нависла черная туча страха»48, «общество трусило, улица трусила, печать трусила»49.
Публицист особо подчеркивает, что с приходом революции, «с уходом Царя всякая законная власть исчезла, ибо Царь был источником всякой законной власти, власти правительственной, власти закона, правды, просвещения, совести и красоты»50.
В статье содержится резкая критика деятельности Временного правительства, отмечается, что его первый министр-председатель князь Г. Е. Львов «был беспомощнейшим изо всех представителей власти, каких когда-либо видела Россия», и в сравнении с ним даже последний царский министр внутренних дел А. Д. Протопопов и последний царский обер-прокурор Святейшего Синода Н. П. Раев «были великанами»51. В итоге, подчеркивает публицист, «трусость стала величиною подавляющей»52. В России пало «все то, что имело право на властность», а взамен «появилось насилие, то есть та власть, которая способна только на разрушение»53. Голицын считал, что «большевический
43 Там же. С. 8.
44 Голицын-Муравлин Д.П. О падении власти // Двуглавый орел. 1921. 1 (14) июня. № 9. С. 28.
45 Там же.
46 Там же.
47 Там же. С. 31.
48 Там же.
49 Там же. С. 32.
50 Там же.
51 Там же.
52 Там же.
53 Там же.
строй держится исключительно тем, что безостановочно что-то уничтожает, кого-то грабит, кого-то убивает»54. Если, продолжал он, в России «власть пала», то «черная туча трусости нависла над Европой»55. И вот уже и там «начинает сказываться мерзость падения власти», что проявляется, по мнению писателя, в заключении торговых соглашений европейских государств с Советской Россией56. В итоге, пишет он, «совершилось великое падение власти Государевой», «было положено начало падению власти совести и чести», а «верховья государственной жизни загрязнены и отравлены»57. Народами, пишет далее автор статьи, постепенно овладевает «одичалость», «человечество повернулось к антихристу, к безжалостному нечистому духу»58. «Иначе, — делает вывод Д. П. Голицын (Муравлин), — не могло быть, коль скоро оно (человечество. — Д. С.) отвернулось от той власти, которая одна только была осенена благословением Господним», а «падение власти повело за собою развал всей жизни»59.
В статье «О правописании»60, которая была опубликована в этом же номере «Двуглавого орла», Д. П. Голицын критикует позицию профессора-филолога Ф. А. Брауна, который выражал удовлетворение в связи с тем, что в тогдашней России утвердились новые нормы правописания61. Браун, в частности, писал: «Принятие реформы и проведение ее в жизнь было нормальным актом подчинения правительству, которое без протеста было признано всей Россией. Не помню, чтобы против „новой орфографии" кто-либо серьезно (выделено в тексте источника. — Д. С.) возражал»62.
Князь с возмущением пишет о деятельности министра народного просвещения Временного правительства А. А. Мануйлова, при котором фактически и были разработаны новые правила орфографии, впоследствии взятые на вооружение большевиками. Именно знаменитый циркуляр Мануйлова содержал основные правила нового правописания (см. Циркуляр Министерства народного просвещения от 22 июня 1917 г. за № 6717 «По вопросу о проведении в жизнь новой русской орфографии»). Отличие мануйловского циркуляра от большевистской реформы орфографии 1918 г. состояло главным образом в том, что Временное правительство предписывало постепенное введение новых правил, рекомендовало избегать «насилия» при их введении, тогда как большевистская реформа орфографии 1918 г. предполагала более жесткую последовательность в ее проведении. Так или иначе, и Мануйлов, и советский нарком просвещения А. В. Луначарский исходили из необходимости ликвидации букв «ять», «фита», «и десятеричное», а также предложили исключение написания твердого знака на конце слов.
Д. П. Голицын, в свою очередь, считал, что данная реформа (как в мануйловском, так и в большевистском варианте) является фактическим «отказом от грамотности»63. По его словам, «русское правописание создалось веками, по законам жизни нашего языка, а не профессорскими наскоками, не сцеплением кадетских выходок, не произволом обнаглевшего тупоумия»64. Реформаторов правописания писатель сравнивает со свиньями, врывающимися в цветочную клумбу, которых тогдашнее просвещенное общество оказалось не в силах прогнать. В этой связи князь подчеркивает, что «все наши университетские беспорядки были произведены тою молодежью, которая и в политическом, и в прямом смысле не знала, где быть букве „ять"»65.
54 Там же.
55 Там же.
56 Там же. С. 33.
57 Там же.
58 Там же.
59 Там же.
60 Голицын-Муравлин Д.П. О правописании // Там же. С. 34-40.
61 Браун Ф.А. Новая орфография // Руль. 1921. 10 мая (27 апреля). № 143. С. 2-3.
62 Там же. С. 2.
63 Голицын-Муравлин Д. П. О правописании. С. 34.
64 Там же.
65 Там же. С. 36.
Д. П. Голицын (Муравлин) считает, что в нашем правописании, вопреки мнению Ф. А. Брауна и других либеральных профессоров, не было ничего бессмысленного и устарелого: «Все было в нем стройно, исторически разумно, и правописание наше было гибко, ибо поступь времен на нем сказывалась»66. Правописание, отмечает князь, «не было мертво и неподвижно, оно перерабатывалось жизненно и разумно, не нуждаясь в помощи легкомысленных профессоров»67. Голицын особо подчеркивает, что «правописание является начертанием жизни языка, что живому слову довлеет его историческое изложение»68. Аргументируя свое утверждение, князь приводит словосочетание «осел мел», которое при отсутствии в нем буквы «ять» можно истолковать двусмысленно: либо как «осел (то есть тупой человек) мел свою комнату», либо как «искрошенный мел осел пылью на окружающие предметы»69. То же самое, отметим от себя, касается и слова «мир», которое, при наличии в нем «и десятеричного», означало «земля, космос, все творение» и т. д., а при отсутствии этой буквы — «покой, согласие, отсутствие войны и вражды» и пр. (т. е. налицо совершенно разные значения).
Несмотря на удары, которые наносились русскому языку монголо-татарами, поляками, шведами и прочими завоевателями, указывает писатель, «слово наше осталось сильным и письменность была непоколебима», однако, когда «ворвался в кабинет министра народного просвещения профессор Мануйлов», то грамотность была «изнасилована, словно попала в руки пьяного матроса»70.
В итоге, делает вывод Д. П. Голицын (Муравлин), в условиях, когда Царская власть утрачена, сотни тысяч русских лишены Родины, «Церковь становится безгласной», «школа превращена в гнусный вертеп», «одна только святыня у нас осталась, наш прекрасный и звучный Русский язык, его красивая и вразумительная письменность»71. По словам писателя, «Родзянко и Троцкий-Бронштейн вырубили лес нашего просвещения», однако, считает он, «корни остались», и лес должен вырасти вновь: «Великие ужасы постепенно уходят в прошлое», «Россия протягивает руки к свету, к Царю»72.
Примечательна еще одна статья Д. П. Голицына (Муравлина), вышедшая в 16-м номере «Двуглавого орла» за 1921 г., которая посвящена так называемой «вертикальной войне»73. В ней писатель высказывал идею о том, что «злые и осведомленные разрушители» толкали человечество «на стезю злобы и разрушения, произнося слова, в которых лживо говорилось о справедливости и красоте»74. «Вертикальная война», пишет он, ведется не между народами и государствами, а снизу вверх, то есть против «творцов закона», когда «ненавидящие закон» «жадно оскалили зубы на чужую собственность», «познали безнаказанность грабежа». При этом, считает Голицын, простому народу, «черни» не нужны ни свобода печати, ни равноправие женщин, ни свобода совести, ни свобода «ничем не стесняемых выборов»75. Нужна эта война «Милюковым и Гучковым», рвавшимся к власти, Керенским, «Львам Гольдштейнам» и «недомысленной уличной интеллигенции», которая впала в состояние «дикой общественной осатанелости»76. В итоге все эти Гучковы, Милюковы и даже Черновы (имеется в виду лидер партии эсеров В. М. Чернов) пали под натиском большевиков и оказались «шабезгоями77 революции»78.
66 Там же.
67 Там же.
68 Там же.
69 Там же. С. 37.
70 Там же. С. 38.
71 Там же. С. 39.
72 Там же. С. 40.
73 Голицын-МуравлинД.П. О вертикальной войне // Двуглавый орел. 1921. 14 (27) сентября. № 16. С. 38-41.
74 Там же. С. 39.
75 Там же.
76 Там же.
77 Шабесгой — нееврей, нанятый ортодоксальными иудеями для работы в субботу (шаббат).
78 Голицын-Муравлин Д. П. О вертикальной войне. С. 40.
Затем, пишет далее Д. П. Голицын, «вертикальная война» перекинулась на европейские страны. Борьба с силами, развязавшими ее, должна, по мысли писателя, осуществляться «силою закона», «мощью Церкви», «словом школы», «силою нашего созидательного вдохновения»79. «Боже, дай нам Царя поскорее!»80 — восклицает Д. П. Голицын в завершение статьи.
Заключение. Подведем некоторые итоги. Проанализированные статьи и стихотворения свидетельствуют, что князь Д. П. Голицын (Муравлин) и в эмиграции (как и ранее, до революции) по-прежнему сохранил монархические взгляды. Правильным государственным устройством для России он считал самодержавную монархию. Критиковал писатель западный либерализм и парламентаризм, рассматривая их как зло для России. Победу революционных сил князь объяснял, в первую очередь, инертностью и пассивностью «верхов», царских чиновников, которые ничего не сделали для спасения Отечества от надвигающейся революции. Позиция Православной Церкви, по мысли Д. П. Голицына, должна сохраняться в России незыблемой. Только совместными усилиями самодержавной власти и Церкви можно, по его мнению, преодолеть большевизм, который Голицын причислял к абсолютному злу, считая его властью, держащейся исключительно на насилии.
Разговоры о «демократических правах и свободах», о «равноправии» Д. П. Голицын считал пустой демагогией, под ширмой которой «враги государства и Церкви» рвутся к власти, причем не только в России (имеется в виде большевизм), но и в других (прежде всего, европейских) странах мира. В области культуры князь полагал правильным придерживаться сложившейся в России традиции. Это и приоритет Православной веры, и особо бережное отношение к русскому языку, в том числе к старой орфографии, реформу которой он находил вредной во всех отношениях, и сохранение нравственности.
Д. П. Голицын (Муравлин) выступал как убежденный традиционалист, приверженец идеи сохранения устоев российского общества. Кроме того, в своих статьях Голицын неоднократно выражал надежду на возрождение монархии в России, писал о необходимости сохранения в незыблемости Православия и упования на милость Божию.
Источники и литература
1. [Голицын-Муравлин Д.П.] Театры без напитков!! // Петербургская газета. 1914. 25 января. № 24. С. 3.
2. + Князь Дмитрий Голицын-Муравлин // Двуглавый орел. 1929. 21 января. №24. С. 1149.
3. Браун Ф.А. Новая орфография // Руль. 1921. 10 мая (27 апреля). № 143. С. 2-3.
4. Герасимова И. Ф. Стихотворный цикл В. Я. Брюсова «Современность» в литературном процессе начала Первой мировой войны // Вестник Самарского государственного университета. 2011. № 1-1 (82). С. 248-253.
5. Голицын-Муравлин Д. П. День настанет (Предсмертное стихотворение князя Д. Голи-цына-Муравлина) // Двуглавый орел. 1929. 21 января. № 24. С. 1148.
6. Голицын-Муравлин Д. П. Исконный враг русского народа. Харьков, 1914. С. 2.
7. Голицын-Муравлин Д. П. Наше будущее // Двуглавый орел. 1921. 15 (28) марта. №4. С. 14.
8. Голицын-Муравлин Д. П. О вертикальной войне // Двуглавый орел. 1921. 14 (27) сентября. № 16. С. 38-41.
9. Голицын-Муравлин Д. П. О падении власти // Двуглавый орел. 1921. 1 (14) июня. №9. С. 28-33.
79 Там же. С. 40-41.
80 Там же. С. 41.
10. Голицын-Муравлин Д.П. О правизне // Двуглавый орел. 1921. 1 (14) апреля. №5. С. 1-8.
11. Голицын-Муравлин Д.П. О правописании // Двуглавый орел. 1921. 1 (14) июня. №9. С. 34-40.
12. Иванов A.A. «Лебединая песня» П. Н. Дурново: выступление лидера правой группы Государственного совета 19 июля 1915 г. // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: «История и политические науки». 2011. № 1. С. 53-60.
13. Иванов A.A. Владимир Пуришкевич: Опыт биографии правого политика. М.; СПб.: Альянс-Архео, 2011. 442 с.
14. Иванов A.A. Пламенный реакционер Владимир Митрофанович Пуришкевич. СПб.: Владимир Даль, 2020. 621 с.
15. Иванов A.A. Правые в русском парламенте: от кризиса к краху (1914-1917) / Науч. ред. И. А. Алексеева. М.; СПб.: Альянс-Архео, 2013. 520 с.
16. Кирьянов Ю.И. Русское собрание. 1900-1917. М.: Российская политическая энциклопедия, 2003. 352 с.
17. Лодыженский A.A. Воспоминания. Paris, 1984. 145 c.
18. Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917-2001 гг.: В 6 т. / Сост. В. Н. Чуваков. М.: Отдел литературы русского зарубежья Российский государственной библиотеки, 2001. Т. 2. 345 с.
19. Никодим, (Хмыров), иером. Обсуждение календарной реформы в Русской зарубежной Церкви: богословие и математика // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2018. № 1. С. 36-40.
20. Новикова A. A, Плотникова Н. И. Иван Леонтьевич Леонтьев. Страницы творческой биографии писателя // Глобус. 2019. №9 (42). С. 48-51.
21. Святая Русь. Большая энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм / Гл. ред. О. А. Платонов, сост. А. Д. Степанов. М.: Энциклопедия русской цивилизации, 2003. 928 с.
22. Серегин A.B. Монархисты-легитимисты и Русский общевоинский союз // Новый исторический вестник. 2014. № 1 (39). С. 89-104.
23. Скончавшиеся // Руль. 1928. 19 декабря. № 2453. С. 3.
24. Стогов Д. И. Б. В. Никольский и Б. А. Садовской об императоре Александре III // Русско-Византийский вестник. 2020. № 1 (3). С. 270-285.
25. Стогов Д.И. Е. Н. Трубецкой и русские консерваторы: к истории взаимоотношений // Русско-Византийский вестник. 2021. № 3 (6). С. 83-95.
26. Стогов Д.И. Н. Е. Марков: жизнь и деятельность русского монархиста в изгнании // Русско-Византийский вестник. 2021. №4 (7). С. 116-127.
27. Стогов Д.И. Отношение к Петру Великому русских монархистов начала ХХ века // Русско-Византийский вестник. 2023. № 1 (12). С. 158-173.
28. Стогов Д. И. Русские консерваторы конца XIX — начала ХХ в. об эпохе императора Александра III // Русско-Византийский вестник. 2021. № 1 (4). С. 125-141.
29. Стогов Д. И. Черносотенцы: жизнь и смерть за великую Россию / Отв. ред. О. А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, Алгоритм, 2012. 672 с.
30. Черная сотня. Историческая энциклопедия / Сост. А. Д. Степанов, А. А. Иванов, отв. ред. О. А. Платонов. М.: Крафт+, Институт русской цивилизации, 2008. 640 с.
