CC BY
103
БИОГРАФИКА
УДК 929:93(47)Сорокин
СУДЬБА АРХЕОЛОГА: Штрихи к биографии Сергея Сергеевича Сорокина (по материалам воспоминаний о нем родственников и коллег)
А.А. Синицын
Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов, факультет культуры, кафедра философии и культурологии E-mail: [email protected]
В июне 2013 г. исполнилось 100 лет со дня рождения Сергея Сергеевича Сорокина (1913-1984) - русского историка, археолога, исследователя культуры древних номадов. Человек сложной судьбы, его путь к осуществлению мечты оказался долгим и суровым: через тяготы 1930 гг., войну, ранение, плен, возвращение в Ленинград, университет, через победу над собой и своим роком. С.С. Сорокин был ученым и практиком, он полжизни провел в разных археологических экспедициях. Последние три десятилетия своей жизни Сорокин работал в отделе Востока Государственного Эрмитажа и за эти годы подготовил и опубликовал многие коллекции музейных древностей. В данной статье на основе собранных автором материалов - архивных документов, сохранившейся переписки, автобиографий героя и мемуаров его жены и старшего брата, аудиозаписей воспоминаний родственников и коллег - делается попытка воссоздать портрет ученого и человека, археолога и эрмитажника Сорокина.
Ключевые слова: археология, С.С. Сорокин, культура номадов Евразии, Государственный Эрмитаж, Южно-Алтайская экспедиция (ЮАЭ), воспоминания, историческая память.
FATE OF AN ARCHAEOLOGIST: Some facts of the biography of Sergey Sergeevich Sorokin (on the memoirs of his relatives and colleagues)
A.A. Sinitsyn
June 2013 marks a centenary of the birth of Sergey Sergeevich Sorokin (1913-1984), a Russian historian, an archaeologist and a researcher into the culture of ancient nomads. His life was thorny and the road to success long and winding - the hardships of the 1930s, the War where he was wounded and imprisoned, his return to Leningrad, the University, victory over himself and his destiny. Researcher and practitioner, S.S. Sorokin spent half his life doing archaeological fieldwork. During the last three decades of his life Sorokin worked at the Oriental Department at the Hermitage and he prepared for publication many collections of museum antiquities. Drawing upon archive documents, extant corre-
spondence, his autobiographies, his wife's and his elder brother's memoirs, and his relatives' and colleagues' audio records, the author of this article makes an attempt to recreate a portrait of Sorokin, scholar and person, archaeologist and Hermitage researcher.
Key words: archaeology, S.S. Sorokin, culture of Eurasian nomads, State Hermitage, South Altai expedition, memoirs, historical memory.
В жизни каждого нормального мальчика наступает пора, когда он испытывает безумное желание рыть землю, чтобы выкопать спрятанный клад.
Марк Твен
Историческая память избирательна и своенравна. Многие имена деятелей прошлого оказываются забытыми, их архивы не тронуты, а могилы заброшены. Забвение зачастую незаслуженное. Одно из таких имен, затерянных в лабиринтах исторической памяти - Сергей Сергеевич Сорокин. Русский / советский историк и археолог, практик-полевик и музейный работник, он был, как говорится в таких случаях, человеком нелегкой судьбы. Родился он накануне Первой Мировой войны, пережил тяготы Гражданской и ужас Великой Отечественной войн, преодолел премногие трудности и кое-что, поистине, вопреки Судьбе, успел сделать в своей области. Половину жизни С.С. Сорокин провел в экспедициях на Алтае и в других регионах бывшего СССР, тридцать лет он прослужил в Государственный Эрмитаже в должности старшего научного сотрудника отдела истории и культуры народов Востока2.
1 Помещенные в статье фотографии - из архива Сорокиных и Колесниковых; снимки публикуются впервые.
2 Краткие сведения о С.С. Сорокине можно найти, напр., в публикациях: С.С. Сорокин 1913-1984 [Некролог] // СГЭ. 1987. Вып. 52. С. 96; Тиш-кин A.A., Дашковский П.К. Основные аспекты изучения скифской эпохи Алтая: учеб. пособ. Барнаул, 2004. С. 57-59; см. также: «Археология Алтая. Информационно-аналитический портал» (URL: Ы±р://атЛаеок^у^и.ги/ро^а1/Персона-лия:Сорокин_Сергей_ Сергеевич/Биографическая_справка; Научная_ деятельность (дата обращения: 15.11.2013).
Остались десятки опубликованных научных статей С.С. Сорокина3, сохранились фотографии, его переписка с родственниками, несколько автобиографий, написанных им в разные годы, мемуары его старшего брата, Виктора Сергеевича Сорокина, которые он начал писать в 1983 г. и продолжал дополнять их до своей смерти в 1994 г.4, есть воспоминания его жены Ины Яковлевны Сорокиной5, которые содержат ценный материал о нашем герое, его окружении и эпохе в целом6. Многие документы С.С. Сорокина
3 Ссылки на некоторые его статьи см. в указателе на сайте ГЭ: URL: http:/ / annales.info / sbo / contens/_ermitag.htm (Издания Государственного Эрмитажа) (дата обращения: 15.11.2013).
4 Сорокин Виктор Сергеевич (1908-1994), русский / советский физик и математик, профессор Ивановского государственного педагогического института (ныне - ИвГУ), где он создал кафедру теоретической физики, которой руководил с перерывами с 1946 по 1968 год. См. лит. о нем: Маурин Л.Н. К портрету Учителя и Мастера Виктора Сергеевича Сорокина / / Ивановский государственный университет глазами современников. Иваново, 1993. С. 89-92; Сорокин В.С. Взаимодействие квантовых систем и вероятности. Два меморандума о русской революции и кризисе XX века. Последние работы. Иваново, 1996 (см. здесь статьи Л.Н. Маурина и др. [с. 3-5], С.Р. Когаловского [с. 65-67], посвященные Вик. С. Сорокину); Усть-Качкинцева С.В. Ему было все интересно // К 100-летию Виктора Сергеевича Сорокина. Пермь, 2008. С. 14-19; Толстопятов A.A. Виктор Сергеевич Сорокин (к 100-летию со дня рождения) / / Математика и ее приложения: ЖИМО. 2008. Вып. 1 (5). С. 109124; Маурин Л.Н. Виктор Сергеевич Сорокин. К 100-летию со дня рождения. К портрету человека, учителя и мастера / / Вестн. ИвГу. 2008. № 2. С. 130-132.
5 Сорокина Ина Яковлевна (Левит Ленина Яковлевна, 1922-1994), переводчица с английского языка, преподавала в Ленинградском государственном педагогическом институте (ныне - РГПУ) им. А.И. Герцена, многие годы проработала в журнале «Аврора». С.С. Сорокин прожил с Иной Яковлевной последние 20 лет своей жизни (1964-1984). По просьбе старшего брата Сергея Сергеевича - Виктора Сергеевича Сорокина (о нем см. предыдущ. примеч.) в первые месяцы после смерти мужа И.Я. Сорокина, основываясь на своих воспоминаниях и сохранившихся документах С.С. Сорокина, описала его становление как ученого - историка и археолога, показала его долгий и сложный путь в науку. Осенью 1984 г. серию писем с рассказами о муже Ина Яковлевна отправила в Иваново Вик.С. Сорокину. Ныне эти письма хранится у дочери Виктора Сергеевича Анны Викторовны Колесниковой, которая сделала компьютерный набор и переслала их электронный вариант автору настоящей статьи.
6 Эти материалы (довольно значительные по объему и, несомненно, представляющие интерес для историка), к сожалению, не опубликованы; исключение составляют только небольшие фрагменты мемуаров Вик.С. Сорокина (см.: Сорокин В.С. Из военных лет // Ивановский государственный университет глазами современников. Иваново, 1995. Вып. 2. С. 143-172; Он же. Взаимодействие квантовых систем... [примеч. 5]).
хранятся в архивах Института истории материальной культуры и Государственного Эрмитажа. Эпистолярий и рукописи воспоминаний его жены и брата Виктора находятся в семейных архивах Сорокиных в С.-Петербурге и Колесниковых-Сорокиных в г. Иваново7.
Уже ушли многие из тех, с кем работал С.С. Сорокин. Но мне удалось опросить некоторых из ныне здравствующих родственников и коллег, близко знавших Сергея Сергеевича. Важной информацией о его послевоенной жизни поделилась Тамара Афанасьевна Сорокина (род. 1922), вдова старшего брата С.С. Сорокина Всеволода Сергеевича (1911-1979), тоже историка и археолога, многие годы трудившегося в ИИМК. Интересные сведения об участии С.С. Сорокина в первых послевоенных экспедициях 1946-1949 гг. сообщил профессор Сергей Григорьевич Кляшторный (род. 1928), который в те годы работал вместе с С. С. Сорокиным в Памиро-Алайской экспедиции8.
Удалось собрать и обработать многие из материалов о С.С. Сорокине, опросить его соседей по дому на улице Бассейной (где он жил с середины 1960 гг. до конца своих дней), ознакомиться с его личными вещами в квартире, где теперь живет моя семья. Из богатой (по рассказам родственников) библиотеки С.С. Сорокина остались некоторые художественные альбомы и книги9; сохранилась часть замечательной коллекции пластинок с записями классической музыки (собранная С.С. Соорокиным в 1950-1970 гг.); есть его рисунки и фотографии, сохранились тысячи бытовых мелочей (кнопки, гвоздики, шурупы, пуговицы и проч.), аккуратно разложенные по маленьким коробочкам (с подписями и рисунками на крышках тех предметов, которые в них хранятся)10; в комнате
7 Далее в статье в ряде случаев даются ссылки на рукопись мемуаров Вик.С. Сорокина - ВСС 1994; и на эпистолярные воспоминания И.Я. Сорокиной - ИЯС 1984.
8 Аудиозаписи воспоминаний Т.А. Сорокиной, С.Г. Кляшторного и др. хранятся в электронном архиве у автора этой статьи.
9 Многие книги «по специальности» - труды по истории, археологии и искусству, равно как и документы, касающиеся научной деятельности С.С. Сорокина, были переданы его вдовой И.Я. Сорокиной после смерти мужа, осенью 1984 г., Б.Б. Пиотровскому для эрмитажной библиотеки и в архив ГЭ.
10 Автор этих строк «встретился» с С.С. Сорокиным через 17 лет после его смерти, оказавшись впервые в его доме в июне 2001 года. Вопреки стиху С.Я. Маршака про «гражданина рассеянного с улицы Бассейной», С.С. Сорокин был во всем собран, у него все находилось на местах и сами эти места были со вкусом оборудованы. Последнее я могу свидетельствовать лично, поскольку сейчас сам живу в квартире Сорокина, где всюду присутствуют фотографии и картинки с изображением скифских воинов (С.С. Сорокин хорошо рисовал), многочисленные полочки и тумбочки, из-
моего сына висит хорошей сохранности скифский акинак, мастерски, по-музейному (будто экспонат), подвешенный к панели того древнего шкафа, который во второй половине 1960 г. был собран из подручных материалов самим Сергеем Сергеевичем, да и многое-многое другое. Все это - и тексты, и вещи - свидетельствуют о С.С. Сорокине, позволяют представить портрет героя.
Имеющийся в нашем распоряжении материал позволяет сделать несколько штрихов к биографии С.С. Сорокина. В статье рассматривается не его научный путь, а его долгий путь в науку, описываются извилистые подступы к археологии и сложная судьба, приведшая его, в итоге, в Государственный Эрмитаж.
Без малого три десятилетия прошло со времени смерти С.С. Сорокина. В июне этого года исполнилось 100 лет со дня его рождения. Памяти ученого и хранителя древностей посвящается этот очерк.
* * *
Вопреки эпиграфу, избранному к данной статье, наш герой не мальчишкой взял в руки лопату, чтобы заняться археологическими изысканиями и открыть те древности, которые хранит земля. Впрочем, возможно, в детстве у него и были попытки отыскать со своими братьями или товарищами спрятанный клад, но про то нам не известно. И.Я. Сорокина рассказывает о том, что серьезный интерес к истории возник у Сергея Сергеевича только в середине 1930 гг., когда он, уже испытав себя в других областях знания и освоив ряд технических профессий, вдруг почувствовал «безумное желание рыть землю», чтобы с помощью науки открыть и понять прошлое. Прежде было не до того. Его детство и юность пришлись на сложные для страны годы. Да и в целом чересчур сурово обошлась с ним судьба.
I
Сергей Сергеевич Сорокин родился 10 (23) июня 1913 г. в городе Орле, где семья Сорокиных жила с начала 1911 года. Его отец, Сергей Николаевич Сорокин (1882-?), был военным и служил сначала в должности офицера-воспитателя, а затем, помощника ин-
готовленные руками прежнего хозяина. Все дешево, скромно, но все практично, все под рукой. Он все делал умело. И.Я. Сорокина рассказывает о муже, что «и в обыденной жизни Сережа любил сам создавать свою материальную среду - любил чувствовать себя господином над вещами - все умел <...> как отлично он работал руками, со всей серьезностью, со старанием сделать как можно лучше, не жалея своего интеллекта на поиски наиболее целесообразного решения» (ИЯС 1984).
спектора в Орловском-Бахтина кадетском корпусе (ОБКК)11, который ранее (ок. 1900 г.) он сам окончил. Мать, Евгения Викторовна (1879-1934), была учительницей истории и преподавала прежде в Вяземской женской гимназии. В орловский период жизни семьи она занималась воспитанием четверых детей. В семье было три сына: Виктор, Всеволод, Сергей и дочь Евгения (род. 1910). Об этих годах в Орле (1911-1919) подробно рассказывает в своих мемуарах старший из сыновей - Виктор Сергеевич Сорокин (ВСС, 1994).
Виктор Сергеевич вспоминает, что в начале 1918 г. их отец, бывший подполковник царской армии С.Н. Сорокин, стал начальником городской милиции в Орле. В 1919 г. он был мобилизован в Красную Армию и летом того года в должности начальника связи 12-й армии РККА был отправлен на Южный фронт, в Харьков, а потом в Киев. Жена и дети последовали за ним. Семья оставалась Киеве, когда в августе 1919 г. войска армии генерала А.И. Деникина взяли город. С.Н. Сорокин был мобилизован в белую армию и направлен в Полтавский корпус. Вместе с ним переехала и семья. Затем, Сорокины перебрались в Ростов-на-Дону, куда, как вспоминает Вик.С. Сорокин, был переведен корпус, а после - в Новочеркасск. После разгрома белого движения, полковник Сорокин вместе с остатками отступающей армии Деникина ушел на Запад. Тогда казалось, что эта разлука временна, что отец возвратится в Россию, к своим жене и детям... Но, никто из них его больше не видел12.
11 Упоминание о помощнике инспектора ОБКК С.Н. Сорокине содержится в дневнике великого князя К.К. Романова, который принимал у себя Сорокина 13 декабря 1914 г. во время своего визита в Орел (см.: Левит-ский О.В. Последнее посещение Орловского Бахтина кадетского корпуса (ОБКК) главным начальником военно-учебных заведений Великим князем Константином Константиновичем Романовым 12 декабря 1914 года / / Кадетская перекличка. Нью-Йорк, 2000. № 68-69. С. 265-274, здесь - с. 270).
12 Покинув Россию, Сергей Николаевич Сорокин прожил долгую жизнь за границей. В эмиграции он осел во Франции, известно, что в 1940 гг. он жил в Париже. С 1920 гг. никаких сведений о нем семья не имела. След его отыскался чудом. Вдова Вс.С. Сорокина Т.А. Сорокина вспоминает, как в конце 1940 гг. в одной из центральных советских газет была опубликована статья, посвященная раскопкам Кармир-блура, с фотографией ленинградских археологов Б.Б. Пиотровского и Вс.С. Сорокина. Случайно узнав из этой заметки, что в России жив его сын Всеволод, С.Н. Сорокин написал ему письмо на адрес Института истории материальной культуры АН СССР (сотрудником которого был тогда Вс.С. Сорокин). Письмо было из Парижа, и в нем отец выразил желание приехать в СССР, чтобы повидаться с детьми. Времена те были лихие, отмеченная графа «есть родственники за границей» вызывала подозрение, к тому же объявившийся отец - бывший офицер-
В 1920 г. Евгения Викторовна Сорокина вернулась вместе с детьми в Вязьму, где жили ее мать и младшие сестры. Теперь Е.В. Сорокина должна была одна заботиться о своих детях, надо было выживать в тяжелых условиях после Гражданской войны. Детство и отрочество Сергея Сергеевича пришлись на годы разрухи в Советской России. Как и для многих ребят его поколения, это была пора голода и безотцовщины. То обстоятельство, что он был сыном офицера, ушедшего с белыми, еще откликнется ему позднее.
В конце 1890 гг. Е.В. Сорокина (в девичестве - Цвиленева) окончила историческое отделение Московских высших женских курсов. В 1920 гг. в Вязьме она работала преподавателем истории в железнодорожной школе (ВСС, 1994). В Вязьме дети Сорокиных окончили девятилетнюю школу. «При всей несуразности переходного периода, в школе все же были настоящие учителя, и те, кто хотел, могли получить в ней образование. Сережа хотел», -пишет Ина Яковлевна Сорокина. Она сохранила воспоминания Сергея Сергеевича о вяземской эпохе, о школе, об учителях и товарищах. Вот одна из мемуарных зарисовок: «Школа, где особый след оставил учитель рисования и черчения, необычайная верность его глаза и точность руки: он умел вычертить безукоризненный круг без циркуля, а однажды, поправляя Сережин рисунок - шар и конус - одной линией оживил фигуры и заставил их как бы приобрести объемность, выступить из плоскости листа -это казалось чудом, запомнилось навсегда» (ИЯС, 1984).
Окончив школу в 1929 г., С.С. Сорокин в 1930 г. приехал в Ленинград, чтобы продолжить учебу в вузе. Как пишет И.Я. Сорокина, тогда «начались его "университеты", но, увы, не его институты». По каким-то причинам поступить сразу не удалось и Сергей Сергеевич был направлен на курсы топографов при Свирьстрое. Начал он старшим рабочим, потом десятником в Первой изыскательской партии, а с февраля 1931 по май 1933 г. работал на Свири, на Онеге и в других местах северного края. Из воспоми-
белогвардеец, что могло стать роковым клеймом на всех детях Сорокиных. И письмо отца осталось без ответа. Впрочем, это уже отдельная удивительная, почти детективная история о том, как за несколько лет до весточки от старшего Сорокина, офицер Красной Армии Всеволод Сорокин со своей молодой женой Тамарой и товарищами-офицерами в мае 1945 г. ездили на несколько дней из Берлина, где стояли части РККА, в Париж, чтобы посмотреть великий город и помимо этого (как сокровенное желание Всеволода) отыскать могилу безвестно сгинувшего отца. Который, как оказалось впоследствии, был тогда жив. Умер Сергей Николаевич Сорокин во Франции в 1950 гг. (?); более точных сведений о нем отыскать пока не удалось.
наний И.Я. Сорокиной: «.Он научился топографии, освоил угломерную съемку, нивелировку, и все, что следовало и чему учили на курсах, уже практически (впоследствии ему очень все это пригодилось в археологии). <...> Впоследствии в своей археологической работе он достиг <...> высокого уровня - умел как бы "видеть под землей"».
Здесь, на севере, Сергей Сергеевич получил первые «археологические впечатления», то, что, - но, опять же, только спустя годы! -привело его в науку, сделало его историком и археологом. И.Я. Сорокина вспоминает: «Люди Севера, поморы, интересовали его чрезвычайно: их своеобразный жизненный уклад, их нравы, чувство собственного достоинства, их великолепное знание ремесел. <.> Это внимание к материальной основе человеческого бытия было одним из факторов, которые привели Сережу к археологии и сформировали его научное мировоззрение, где реальной жизни всегда отводилась ведущая роль, а формы идеологические (в частности, культовые) рассматривались как производное. Далеко не всех нынешних книжных археологов отличает столь простой и здравый взгляд на вещи» (ИЯС, 1984). В одной из своих автобиографий, где упор делался на выбор археологии как профессии, С.С. Сорокин писал: «В начале 30-х годов, во время командировок на реку Свирь и на Онежское озеро, впервые обратил серьезное внимание на наскальные изображения Бесова Носа. Во время переходов на берегах Онежского озера и зародился постоянный интерес к археологии <...>. Заниматься археологией, однако, сразу не пришлось»13.
Не пришлось. Сергей Сергеевич имел склонность к точным наукам и был хорошо подготовлен по математике. В 1933 г. он поступил на инженерно-экономический факультет Ленинградского института связи. Как свидетельствует И.Я. Сорокина, опираясь на архив мужа: «Учился он превосходно, с интересом и увлечением: в зачетке у него одни пятерки». Но, после второго курса, в 1935 г., он был исключен из ВУЗа. В приказе по институту значилось: «Отчислен и снят с довольствия как сын дворянина».
И снова Сергею Сергеевичу пришлось взяться за лопату для того, чтобы заниматься строительством. Осенью 1935 г. он поступил на работу в Ленинградский областной проектно-планировочный трест на должность топографа и был командирован на Валдай для производства полевых съемочных работ в отряде геологов. В марте 1936 г. С.С. Сорокин был мобилизован в РККА и проходил службу в строительном батальон в системе Военстрой ЛВО. После демобили-
13 Цит. по: ИЯС 1984.
зации Сергей Сергеевич был оставлен на строительстве как вольнонаемный, был прорабом дренажных работ, а затем начальником строительных объектов. Рассказывает И.Я. Сорокина: «Если занятия топографией в свое время заложили основу будущей Сережиной археологической техники, то теперь строительная практика обогатила ее новым материалом. С нею явился опыт производства земляных работ, устройства кюветов, прокладки коммуникаций <...>. Впоследствии четкое знание основ строительных работ оказалось драгоценным для понимания устройства и технологии создания древних сооружений».
Все это так. И трудовой опыт строителя и топографа, несомненно, оказал влияние на будущего археолога Сорокина. И важно то, что как раз в эти годы, по признанию самого Сергея Сергеевича, «окончательно созрело решение посвятить свою жизнь изучению древней истории» (из автобиографии С.С. Сорокина). Интерес к истории у него был с детства. Возможно, сказалось влияние матери, которая преподавала этот предмет и, как вспоминает Вик.С. Сорокин, «историю знала и понимала».
В 1939 г. С.С. Сорокин выдержал экзамены в Ленинградский государственный университет и был принят на археологическое отделение исторического факультета. Открывалась новая страница его биографии. После многих перипетий и долгих поисков он, наконец, встал на свой путь. За год до того, в августе 1938 г., он женился на Тамаре Петровне Волковой, а в 1939 г. у них родилась дочь Ольга. Учеба, библиотеки, семья, любимое дело - археология и древняя история. Казалось, что теперь все складывается так, как хотелось бы.
II
Новым испытанием, которое перевернуло жизнь нашего героя и наложило темный отпечаток на его биографию, стала война. До начала Великой Отечественной войны Сергей Сергеевич Сорокин успел закончить два курса ЛГУ (1939-1941). «Эти первые два курса были счастливым временем, - пишет И.Я. Сорокина по рассказам мужа. - Занимался Сережа увлеченно, экзамены сдавал легко, поражая основательностью и широтой знаний; профессора его выделяли». На втором году университета он избрал для специализации археологию Средней Азии и участвовал в семинаре по исследованию гуннов, который вел Александр Натанович Бернштам (19101956). Молодого и ищущего студента Сорокина, тогда только приступившего к изучению древности (а ведь он был фактически ровесником своего первого наставника в археологии и номадове-
дении - Бернштама), увлекла история ранних кочевых народов. Номады Азии - скифы, гунны, кыргызы, тюрки - стали в дальнейшем его страстью и предметом научного исследования.
Летом 1941 г., в свои 28 лет, Сергей Сергеевич впервые взял археологическую лопату. Вероятно, это надо понимать лишь метафорически, поскольку известно лишь то, что в полевом сезоне 41-го они занимались археологической разведкой. Его «посвящение» в археологи произошло в Киргизии, где после второго курса он оказался в экспедиции под руководством А.Н. Бернштама. Но именно здесь он прикоснулся к живой археологии: в июне-июле небольшой группой из Ленинграда была проведена разведка на территории Большого Чуйского канала (БЧК). Опубликованные В.А. Кольченко материалы показывают, что планировались экспедиции на следующие годы: «Накануне полевого сезона 1941 года строились планы на будущее, предусматривавшие с 1942 г. развернуть изучение Тянь-Шаня "и особенно Южной Киргизии" [Архив НАН КР. Ф. 4. Оп. 1. Д. 76. Л. 8-10, 19-21]. Подготавливая эти работы, А.Н. Берн-штам с двумя учениками, С.С. Сорокиным и И.К. Бенедиктовым, в июне 1941 г., после завершения археологического надзора на трассе БЧК, отбыли на юг республики. Война застала их в Джалал-Абаде [Архив НАН КР. Ф. 4. Оп. 1. Д. 74. Л. 102]. Разумеется, что в условиях начавшейся войны запланированные на 1941 год археологические раскопки на городище Ак-Бешим не были осуществлены [Архив НАН КР. Ф. 4. Оп. 1. Д. 76. Л. 8-10, 19-21]»14. И.Я. Сорокина сообщает: «Оттуда (из Киргизии, где С.С. Сорокин был в экспедиции Бернштама. - А. С.) он немедленно вернулся в Ленинград, где и был мобилизован в армию».
Судьба вывела С.С. Сорокина на «тропу войны». Наступила пора, когда археологическая лопата была отложена в сторону. Ему пришлось сменить ее на шанцевый инструмент. Остались позади научные планы и безумные желания, остались неоткрытыми «клады», Азия, кочевники, неоконченный университетский курс, Ленинград и семья в Ленинграде. На долгих четыре с половиной года Сергею Сергеевичу пришлось забыть занятия древней историей, ибо самая что ни на есть новейшая история мобилизовала его на
14 Кольченко В.А. Археология Кыргызстана в годы войны (1941-1945) // Отечественная война: Память истории и память сердца. Матер. науч.-практич. конф. (23-24 декабря 2003 г.) / под ред. В.М. Плоских. Бишкек, Илим, 2004. С. 176-183, здесь - с. 176 сл. (см.: URL: http://www.histo-ry.krsu.edu.kg/ index.php?option=com_content&view=article &id=264%3A-1941-1945&catid=26%3A-&Itemid=58 [дата обращения: 15.11.2013]).
фронт, на передний край, на Запад, в чертово пекло. Судьба всей нашей страны отразилась в его суровой судьбе.
Многочисленные воспоминания Сергея Сергеевича о войне сохранила в своих мемуарах И.Я. Сорокина. Одним из ее источников была автобиография Сергея Сергеевича15, в которой он дает разъяснение о своем участии в войне и годах немецкого плена.
«22 июля 41-го г. мобилизован в 682 ЛАП16. Участвовал в боях в районе р. Луга. 682 ЛАП входил в состав 41-го корпуса, который был в конце августа окружен немецкими войсками. До декабря 1941-го года полк, в котором я служил, продолжал боевые действия. Большие потери, отсутствие боеприпасов и продовольствия продолжались весь ноябрь. 17 декабря 1941-го года, после длительной голодовки, обессилевший, был подобран немецкими солдатами в районе станции Вырица при попытке выйти из окружения и вместе с другими красноармейцами, попавшими в плен, был направлен в лагерь для военнопленных в г. Лугу. В лагере выполнял работу по ремонту дорог, погрузке и др. тяжелые работы.
В лагере составлял маршрутки для тех военнопленных, которые отправлялись в побег. Этой работой занимался до сентября 1943-го года, когда работы эти были обнаружены и я с тремя товарищами 22 сентября 1943-го года бежал из лагеря в направлении к Волховскому участку фронта с целью перейти фронт и попасть к своим. При переходе линии фронта был обнаружен немецкими солдатами17, пойман и направлен в штрафной лагерь. Из этого лагеря бежал, но уйти далеко не мог, т. к. болела подраненная нога, и замешался среди военнопленных красноармейцев, работавших под охраной немцев. В конце октября вместе с другими военнопленными был погружен в эшелон и увезен в Германию, в город Бернбург, в лагерь. В этом лагере находился до 14 апреля 1945-
15 И.Я. Сорокина пишет: «.Краткий очерк того, что было с ним (С.С. Сорокиным. - А. С.) во время войны, дан в Сережиной черновой автобиографии, которую я приведу почти полностью, с восстановлением зачеркнутых строк» (ИЯС 1984).
16 ЛАП - легкий артиллерийский полк. По воспоминаниям мужа И.Я. Сорокина пишет: «682-й ЛАП, куда Сережа был определен как топограф, был сформирован поспешно, вооружен винтовками 1914-го года (т. е. образца 1891-го года), слабо снабжен боеприпасами. Контингент был в основном необученный. Полк сразу же выступил на юго-запад, навстречу наступавшим немецким войскам.».
17 На полях рукописи И.Я. Сорокиной Виктор Сергеевич Сорокин сделал пометку-дополнение: «увидели их сзади» (вероятно, по личным рассказам С.С. Сорокина).
го года и работал во вредных красильных мастерских. 14 апреля был освобожден американскими войсками и 8 мая 1945-го года перешел в расположение советских войск. До 15 января 1946-го года находился на сборно-пересылочном пункте в г. Ковель и затем по болезни (на работе в Германии отравил легкие) был направлен по месту жительства и призыва в РККА в г. Ленинград».
После долгих лет немецкого плена, чудом оставшись в живых и вырвавшись из ада, Сергей Сергеевич вернулся на родину, где попал в «чистилище». Кто знает, чем бы закончилось и это испытание на прочность, если бы не больные легкие (до конца жизни С.С. Сорокин лечил туберкулез, который «заработал» в бернбург-ском лагере). Но было и еще одно обстоятельство, которое сыграло ключевую роль в его окончательном освобождении. Выбраться из сортировочного лагеря для бывших военнопленных в Ковеле С.С. Сорокину помог Владимир Васильевич Мавродин (19081987), который составил прошение и дал Сергею Сергеевичу положительную характеристику. И.Я. Сорокина приводит цитату из сохранившегося ходатайства от деканата истфака ЛГУ «о демобилизации для продолжения учения Сорокина Сергея Сергеевича, 1913 г. рождения, который до мобилизации был студентом третьего курса археологического отделения, активным участником археологических экспедиций и студентом-отличником. В настоящее время крайне необходимы археологи, и возвращение тов[арища] Сорокина для продолжения учения чрезвычайно желательно». Бумага датирована 24.11.1945 г. и подписана деканом исторического факультета, доктором исторических наук, профессором В.В. Мавродиным. И.Я. Сорокина пишет, что Сергей Сергеевич всегда помнил о том, что тогда, в 1946-ом, из Ковеля его «вытащил» В.В. Мавродин.
15 января 1946 г. С.С. Сорокин был отпущен из ковельского лагеря с положительной характеристикой, где отмечалась его «инициативность, безукоризненность в работе, точность в соблюдении сроков, наилучшие отношения с товарищами по работе и чрезвычайно высокий авторитет среди них благодаря его личным качествам».
И вот, 8 месяцев свыше срока окончания войны, спустя четыре с половиной года после ухода на фронт, С.С. Сорокин, перенеся всё, что свалила на него Судьба, вернулся домой, в Ленинград, где должна была открыться новая страница его жизни. Его жена Тамара Петровна Волкова погибла в блокаду, зимой 1942 года. Согласно семейному преданию, она умерла от истощения на крыльце одного из ленинградских детских домов, куда из последних сил смогла доставить свою дочь Олю. Этот детдом в том
же году был эвакуирован из блокадного Ленинграда. Сестра Сергея Сергеевича Евг.С. Сорокина отправилась тогда же на поиски маленькой племянницы. Она отыскала ее под Омском, куда был вывезен ленинградский детдом. В 1944 г. Е.С. Сорокина приехала с Олей в Москву, а после окончательного снятия блокады, она с племянницей вернулась в Ленинград18. Все эти годы (с августа 1941 до июля 1945 г.) С.С. Сорокин считался пропавшим без вести.
Возвратившись, С.С. Сорокин был восстановлен на третьем курсе исторического факультета ЛГУ и продолжил обучение по кафедре археологии. Как пишет И.Я. Сорокина, он «вынес все, боролся, не сдался. Прошел ад и чистилище. Сознание, что сумел, дало ощущение силы, веру в возможность строить свою жизнь своими руками»19. В 1946-1949 гг. С.С. Сорокин работал в должности старшего лаборанта Памиро-Алайской экспедиции от Института истории материальной культуры АН СССР.
Вспоминает С.Г. Кляшторный: «Тогда Сергей Сергеевич каждое лето проводил в Средней Азии в экспедициях под руководством Бернштама. Первая его экспедиция от ИИМК была в 1946 году. Она называлась Памиро-Алайская... Тогда они только начали работать на Памире. Натаныч (А.Н. Бернштам. - А. С.) решил не работать на большом отдалении от Чуйской долины, где он до того работал. Выбрав Алайский Памир, Бернштам был прав, поскольку экспедиция удалась. Но в 1946 году не удалось начать работы, хотя тогда с ним была группа студентов, куда входили Сергей Сергеевич и его жена Ина20. В 1947 году была уже основательная экспедиция. Это была моя первая экспедиция. На Памире мы копали два года. Сергей Сергеевич в этой экспедиции работал в качестве основного художника. Он был в 1946-1948 гг. основным чертежником-художником. Тогда фотосъемки велись, конечно, но эти съемки не были достаточно хорошими для фиксации. Поэтому роль Сергея Сергеевича в те годы в экспедиции была огромная»21.
За обучение в университете С.С. Сорокин взялся с жадностью. Об этих его годах пишет И.Я. Сорокина: «Сережа - без всякого преуве-
18 Евгения Сергеевна Сорокина здравствует поныне. В январе 2013 г. она отметила свои 103 года и сейчас вместе с племянницей Ольгой Сергеевной Сорокиной (дочерью С.С. Сорокина) живет в С.-Петербурге, на Фонтанке.
19 Цит. по: ИЯС 1984.
20 Имеется в виду «Дворкина Октябрина Израилевна (род. 1928) - вторая жена С.С. Сорокина, с которой он прожил с конца 1946 по 1963 г. и брак с которой не был зарегистрирован. Ее дочь Лену, родившуюся в марте 1947 г., С.С. Сорокин зарегистрировал как свою.
21 Из воспоминаний С.Г. Кляшторного 1.07.2013 г.
личения - жил археологией. Сверх достаточно напряженного университетского курса он серьезно работал в студенческом научном кружке и участвовал в экспедициях в Среднюю Азию. В 48 году он был ученым секретарем исторической секции общегородской научной конференции, для которой подготовил доклад о гуннах в Средней Азии - разумеется, с позиций Бернштама, тогда он ведь многое видел его глазами. Ему была присуждена вторая премия (текст доклада был опубликован в Вестнике Лгу - первая научная печатная работа) и выдана почетная грамота Министерства высшего образования, с подписью самого Кафтанова, "за активное участие в подготовке конференции и доложенную на ней научную работу"»22.
Спустя 10 лет с момента поступления в ЛГУ в 1939 г., С.С. Сорокин в 1949 г. окончил университет. В 36 лет он получил диплом с отличием, имел опыт работы в археологических экспедициях и с продолжением научной деятельности, казалось, все было определено: он должен был поступить в аспирантуру в Институт истории материальной культуры.
III
В феврале 1949 г. на заседании кафедры археологии С.С. Сорокин был рекомендован в аспирантуру ИИМК23. Профессор А.Н. Бернштам составил характеристику на своего ученика для рекомендации его в аспирантуру. Текст этой характеристики полностью приводит в своих воспоминаниях И.Я. Сорокина:
«Сорокин Сергей Сергеевич еще с 1940 года начал специализироваться по археологии Средней Азии, когда, будучи студентом второго курса, он работал в моем семинаре по истории гуннов, а затем в 1941 году принимал участие в археологической экспедиции в Киргизии. В первой же экспедиции он зарекомендовал себя вдумчивым и серьезным работником, прекрасно овладевшим методикой полевой работы, с успехом используя свои замечательные дарования художника и топографа.
Возобновив после войны занятия в университете, Сорокин С.С. продолжал свою специализацию по археологии Средней Азии и с 1946 года систематически участвовал в моих экспедициях по археологическому изучению Ферганы, Алая, Памира и Сыр-Дарьи.
Во время экспедиций он проводил самостоятельные раскопоч-ные работы, например, по раскопкам гуннского могильника Маа-ша в Алае, а кроме того возглавлял и руководил всей полевой фик-
22 Цит. по: ИЯС 1984.
23 Там же.
сацией во время раскопок и разведок в моих экспедициях 1946-48 годов. Ему фактически принадлежит основная масса графического материала к трудам экспедиции, подготовленным к печати и находящимся в производстве, например, к тому "Чуйская долина" (издательство АН СССР).
Наряду с этим важным методическим разделом работ, где он может считаться уже вполне сложившимся специалистом, Сорокин С.С. вел и собственно научную работу. Так, им обработаны и сданы в печать научные отчеты по работам в экспедиции археологического надзора на трассе Большого Чуйского канала 1941 года и обработаны для печати дневники других участников экспедиции (АН СССР), сдан в печать научный отчет по раскопкам гуннского могильника Мааша в Алае (ЛГ ОЛУ).
Принимая активное участие в семинаре и студенческом научном кружке, он написал доклад о гуннах в Средней Азии, в котором выступил как полноценный научный работник. Его доклад был зачтен на общегородской научной студенческой конференции в 1948 году и удостоен II премии. Сейчас этот доклад находится в печати в изданиях университета.
Все это дает мне право горячо ходатайствовать о выдвижении молодого ученого т. Сорокина С.С. на научную работу и рекомендовать его в аспирантуру Института Истории Материальной Культуры им. Н.Я. Марра АН СССР.
Засл[уженный]. деятель науки Кирг[изской] ССР, доктор исторических наук профессор А.Н. Бернштам (без даты)»24.
Как продолжает И.Я. Сорокина, с явной обидой на последующую ситуацию: «То ли не было в ней (характеристике Бернштама. -А. С.), при всей внешней пышности, того петушиного слова, какими начальники подают скрытые от глаз непосвященных сигналы друг другу; то ли существовала устная договоренность в противоположном смысле; но только в аспирантуру Сережа не попал. Впоследствии выяснилось, что его документы в Москву вообще не отсылались. Вместо этого ему дали место лаборанта в ИИМК, где он в этом качестве был весьма полезен начальству, каковое использовало его во всех ипостасях - полевика, топографа, графика - и просто на подхвате: он ведь умел все и все делал хорошо». Кто знает, что было действительной причиной того, что С.С Сорокин не смог продолжить обучение в аспирантуре и почему его документы так и не были тогда отправлены в Москву25. По-видимому, роковым клеймом на нем лежало его военное прошлое. Как рассказывает о Сергее Сергеевиче
24 Цит. по: ИЯС 1984.
25 Поступающие в аспирантуру ИИМК должны были сдавать экзамены в Москве.
С.Г. Кляшторный: «Когда он вернулся с войны, у него образовалось два очень крупных дефекта: к первому, то, что их отец был царским офицером (это у них [Сорокиных. - А. С.] был общий порок в годы советской власти), теперь добавился второй - еще и немецкий плен, где он нажил туберкулез, от которого всю жизнь лечился.. .»26.
В 1949-1951 гг. С.С. Сорокин был лаборантом в ИИМК, где в эти же годы служил работал его старший брат Всеволод. 19 марта 1951 г. братьям Сорокиным Сергею и Всеволоду была объявлена благодарность «за образцовую подготовку иллюстративных материалов по выставке к Пленуму, посвященной полевым исследованиям 1950 г.». Но 2 апреля 1951 г. Сергея уволили из ИИМК, якобы в связи с «реорганизацией работы лаборантов». Как пишет И.Я Сорокина, «На его место тут же взяли новую сотрудницу, которая пользовалась благосклонностью высокого институтского начальства. Уволили еще какую-то несчастную. На этом "реорганизация" и закончилась»27. И.Я. Сорокина свидетельствует, что Сергей Сергеевич пробовал тогда защитить свои интересы и даже отправил письмо в Президиум АН СССР. Но последовал отказ в апелляции. По ее словам, сам С.С. Сорокин связывал свое увольнение из любимого ИИМК с «виной» за немецкий плен. Ту же причину называет и С.Г. Кляшторный: «Сергей Сергеевич продолжал работу у Бернштама до 1950 года <...>. Но когда он кончил университет, то попал в Эрмитаж28. В ИИМК его не взяли по причине "дефекта биографии" <...>. Вот брата Всеволода взяли, так как он был боевой офицер, был награжден орденами, а Сергей Сергеевич был в плену <...>. Но в Эрмитаж его взяли. Тогда директором был Михаил Илларионович Артамонов, а Артамонов позволял себе всякое: вот, после отсидки он взял на работу в Эрмитаж [Льва Николаевича] Гумилева»29.
26 Из воспоминаний С.Г. Кляшторного 1.07.2013 г.
27 Цит. по: ИЯС 1984.
28 Здесь С.Г. Кляшторный допускает lapsus memoriae: в Эрмитаж С.С. Сорокин попал далеко не сразу после университета, а только спустя 4 года после его окончания, и тоже «со скрипом», находясь в ГЭ в течение двух лет (1953-1955) фактически «на птичьих правах».
29 Из воспоминаний С.Г. Кляшторного 1.07.2013 г. Упомяну здесь о научных баталиях между С.С. Сорокиным и Л.Н. Гумилевым, о которых рассказывает С.Г. Кляшторный: «Я сам был в центре этих столкновений Сергея Сергеевича Сорокина и Льва Николаевича Гумилева. Сергей Сергеевич был дотошный, скрупулезный, серьезнейший исследователь... Он не мог спустить Гумилеву его отвлеченных идей...». О жарких спорах двух ученых сохранила вспоминания старейший сотрудник Эрмитажа, доктор искусствоведения Е.С. Щукина (1929-2012): «Артамонов взял в Эрмитаж в качестве
Полевой сезон 1952 г. (с середины июля до конца сентября) С.С. Сорокин работал еще в археологический экспедиции ИИМК в Пенджикенте. И.Я. Сорокина пишет, что тогда «Ему удалось обнаружить в долине Зеравшана дотоле не известные там как тип археологического памятника курганные погребения. Раскопал и разведал, сколько мог, и ужасно сетовал и корил себя, что не больше, чем мог - "пороху не хватило". В том сезоне в Пенджи-кенте открыты были великолепные фресковые росписи, которые стали сенсацией. Сережины курганы не были, разумеется, столь выигрышной находкой, и на них денег и транспорта не давали»30.
Связь С.С. Сорокина с Эрмитажем началась с апреля 1953 года. Сперва, работа была не постоянной, с перерывами, «он находился в Эрмитаже на положении временного работника, сначала как исполняющий должность помощника реставратора, потом научного сотрудника. Словом, там, где была в это время свободная ставка»31. Директор ГЭ М.И. Артамонов привлекал его к работе при всяком удобном случае: на два, на три или даже на шесть месяцев. Но всякий раз с увольнением по истечении срока. Так продолжалось до февраля 1955 года.
К тому моменту у С.С. Сорокина было опубликовано две научных статьи в академических изданиях: «О некоторых проблемах нивелирования при археологических раскопках» и «Некоторые вопросы происхождения керамики катакомбных могил Ферганы»32. 11.02.1955 г. на заседании, где обсуждался вопрос о заполнении вакансии, открывшейся в отделе Востока, С.С. Сорокин был принят в штат Эрмитажа. Его кандидатуру рекомендовали в штат отдела Б. Б. Пиотровский и М.И. Артамонов. Дальнейшая судьба С.С. Сорокина тесно связана с Государственным Эрмитажем.
сотрудника библиотеки сына Ахматовой - Льва Гумилева. Ему предоставили возможность заниматься своими исследованиями по части этнографии. И мы присутствовали при таких острых баталиях! У него был научный антагонист, Сергей Сергеевич Сорокин, с которым они до хрипа и до драки спорили о стременах <...>. И вот они спорили до одурения, когда у какой этногруппы появились стремена» (Пироговская М., Острова С. Евгения Щукина / / Большой город. 27 авг. 2010.
30 Цит. по: ИЯС 1984.
31 Там же.
32 Сорокин С.С. Некоторые вопросы происхождения керамики катакомбных могил Ферганы / / СА. 1954. № 20. С. 131-147; Он же. О некоторых приемах нивелирования при археологических раскопках / / КСИИМК. 1954. Вып. 53. С. 121-127.
«Немногие сумели реализовать свою университетскую подготовку по прямому назначению, - подводит итог его деятельности И.Я. Сорокина. - Сережа был исключением. Если до войны в нем было сильно стремление к знанию как нормальная потребность активного интеллекта, то теперь она превратилась в одержимость. Знания стали для него еще и ключом к будущему, залогом самоуважения, средством личного самоутверждения. К тому же они были единственным, в чем он зависел только от самого себя»33.
Своим трудом С.С. Сорокин добился места в науке. В декабре 1958 года в Совете ИИМК АН СССР он защитил кандидатскую диссертацию «Культура древних скотоводов в предгорьях Ферганы». В 1950-1970 гг. он участвовал в десятках экспедиций. По инициативе С.С. Сорокина была организована Южно-Алтайская экспедиция Государственного Эрмитажа, которая под его руководством провела разведки и исследования многих памятников34. С приходом в Эрмитаж исполнилась мечта С.С. Сорокина и ему самому удалось реализоваться в науке. Как пишет его жена И.Я. Сорокина: «Так в жизни Сережи начался почти тридцатилетний эрмитажный период. Это была победа над судьбой. Сережа любил Эрмитаж, высоко ставил его миссию сохранения человеческой культуры, считал честью работать там. Вне Эрмитажа он себя не мыслил. Жил и умер эрмитажником, и эрмитажники проводили его в последний путь. Борису Борисовичу суждено было сказать над ним прощальное слово»35.
Сергей Сергеевич Сорокин умер в 19 июля 1984 г. в Ленинграде в своей квартире на улице Бассейной, 79 и был похоронен на Южном кладбище.
Подходя к финишу жизненного пути (летом 1979 г., за пять лет до смерти), сам Сергей Сергеевич так оценивал свои научные успехи, возможности и положение (не только в науке): «Что касается моих интеллектуальных интересов, то я успевал лишь выбо-
33 Цит. по: ИЯС 1984.
34 См. краткую характеристику его научно-исследовательской деятельности в работах, указанных выше в примеч. 2.
35 ИЯС 1984.
С.С. Сорокин выполняет зарисовки в Южно-Алтайской экспедиции. Южный Алтай. Лето 1966 г.
рочно просматривать новинки да вести копеечные раскопки, самостоятельное право на которые я получил, имея 46 лет от роду. С большим запозданием я учился археологии как науке - с азов, т. к. университет давал факты, а не взгляды на вещи. За короткое время мне удалось достичь понимания уровня решения проблем и их профиль. Походя, затратив год, я получил степень.
Сейчас на достаточно крутом склоне лет (ему 66 лет. - А. С.) я обрел некое подобие уверенности в своих правах и возможностях (вероятно, потому, что обеспечил себе пенсион Р[ублей] 120, признан участником войны с июля 1941 по май 1945 и числюсь ветераном труда. Все это удостоверено соответствующими] документами...). Способствовало этому еще и то, что мне повезло выйти на "передний край" археологической науки и писать о том, что действительно может двигать ее вперед как науку, а не как текущее собирательство древностей. Мне посчастливилось стать в ряды тех, кто не спекулирует источниками, а беспристрастно толкует их и кто, отличая факты от домысла, не прыгает от "по-видимому" к "таким образом". Но таких очень мало.
На этот счет у меня кое-что написано и напечатано. А сейчас я готовлю статью и доклад по вопросу, который многое поставит на свое место. С докладом я собираюсь осенью поехать в Омск на общесоюзную конференцию тюркологов, а текст статьи осенью же сдам в наш эрмитажный "Археологический сборник". После этого я, скорее всего, перейду на пенсионное состояние и постараюсь довести до конца то, что я написал об искусстве ранних кочевых народов Азии и что я пока не хочу выпускать в свет. Многое мне самому здесь не вполне ясно.»36.
С.С. Сорокин работал до последних дней своей жизни. Спустя шесть лет после его смерти в авторитетном востоковедческом сборнике вышла капитальная статья С.С. Сорокина, посвященная проблеме, которая занимала его в последние годы - конные повозки древних кочевников37. Замечательно, что многое в науке для С.С. Сорокина так и осталось до конца неясным.
36 Из письма С.С. Сорокина брату Вик.С. Сорокину 14.06.1979 г.
37 См.: Sorokin S. Horse-Drawn Vehicles of the Eurasian Forest-Steppe in Pre-«Centaurian» times / / IrAnt. Vol. 25. 1990. P. 97-147. Эта статья с многочисленными иллюстрациями, в ней помещены 15 страниц фотографий и прорисовок, некоторые из которых выполнены, скорее всего, самим автором (вместе с оттиском статьи из «Ираники» у меня хранятся черновики рисунков, гранки статьи с текстовыми правками, выполненными, по-видимому, уже вдовой Сергея Сергеевича И.Я. Сорокиной, и переписка 1991 г. с издателем «Iranica Antiqua» профессором Л. Ванден Берге [L. Vanden Berghe]).
ф ф ф
Жизнь археолога измеряется экспедициями и находками. Конечно, не всякая находка сулит открытие, но каждая экспедиция оставляет надежду. Археология начинается с детской мечты, с романтического «желания рыть землю». Но, как было показано, путь самого Сергея Сергеевича Сорокина к осуществлению мечты был чересчур извилист. Для него археология не была романтическим палаточным лагерем вблизи исторического памятника, но только наукой, точной наукой, определяющей смысл пути.
ш
С. С. Сорокин с ребятами из с. Катон-Карагай. Восточный Казахстан, вблизи Катон-Карагая. Июль 1962 г.
И на этом пути можно отыскать если не всамделишный клад, то разного рода увлекательные артефакты, которые могут сказать о прошлом. А этот «клад» весомее злата! По находкам можно разглядеть ушедшие культуры, лики предков: скифские и гуннские боевые колесницы, бактрийские украшения и утварь, сарматские или кельтские доспехи... Но, занятие археологией, это не только обращение к прошлому, но это наука будущего. В нее должны вовлекаться молодые, чтобы поддерживать их естественную страсть к поиску и открытиям.
На снимке полувековой давности, сделанном в 1962 г. в Восточном Казахстане фотографом-любителем, С.С. Сорокин находится в окружении местных мальчишек38. Известно, что он привлекал в экс-
38 См., напр.: Багаутдинов Ш. Загадки древних цивилизаций. Петроглифы Катон-Карагая / / Altaynews. Главный сайт Восточного Казахстана. 24
педицию ребят из тех мест, где работал. В библиотеке Сорокиных сохранилось старое издание (1947 г.) «Приключений Тома Сойера», откуда и был взят эпиграф к данной статье. Должно быть, у археолога Сергея Сергеевича Сорокина было понимание того, что «в жизни каждого нормального мальчика наступает пора, когда он испытывает безумное желание рыть землю, чтобы выкопать спрятанный клад»39.
июня 2013 (URL: http://altaynews.kz/13881-zagadki-drevrnh-civiHzariy-petroglify-katon-karagaya.html [дата обращения: 15.11.2013]). В статье помещены две фотографии, на которых изображен С. С. Сорокин в окружении ребят. Очевидно, эти снимки того же времени, что и публикуемое здесь нами фото (илл. 3). Замечу, что в статье Ш. Багаутдинова неоднократно назван «выдающийся ученый прошлого столетия академик (курсив мой. - Л. С.) из Ленинграда Сергей Сергеевич Сорокин». Конечно же, здесь «почтительная» ошибка автора публикации, поскольку археолог Сорокин, изучавший изображения летящих коней на камнях и сделавшийся местной легендой, не был ни академиком, ни доктором наук. Но впечатление, которое С.С. Сорокин произвел на детвору всей округи, было мощным. «.Активно помогали тогда в поиске петроглифов академику Сорокину местные ребята Лев Илюшкин, Феликс Щербаков, Владислав Шаферов, Александр Павлов, а также корреспондент районной газеты Аманжан Жамигазин. Как раз в это время, а точней уже после уезда академика, ребятами и был обнаружен древнейший, датируемый как самый первый, петроглиф с изображением летящего оленя. Затем они плиту с изображением этого мифического животного отправили Сорокину в Ленинград и она до сих пор находится в Санкт-Петербургском государственном Эрмитаже. В Эрмитаже, научным сотрудником которого являлся Сергей Сергеевич, была создана целая экспозиция на тему древних наскальных изображений. Результатом этой кропотливой работы стал ряд публикаций ученого, получивших всемирную известность. Опубликованный Сорокиным в 1963 г. иллюстрированный очерк «Настоящий подарок», академик выслал Льву Ивановичу Илюшкину, и он потом долгое время хранился в школьном музее села Катон-Карагай».
39 Автор считает своим приятным долгом поблагодарить А.В. Колесникову, Е.В. Сорокину и Е.В. Синицыну за предоставленные материалы и всяческое содействие при подготовке этого очерка. Глубоко признателен за подробный и увлекательный рассказ о братьях-археологах Сорокиных Т.А. Сорокиной. Благодарю профессора С.Г. Кляшторного (Институт Восточных рукописей РАН, С.-Петербург), В.П. Никонорова (Институт истории материальной культуры РАН, С.-Петербург) и Л.В. Шадричеву (Государственный Эрмитаж). Названные лица по праву являются не только источниками-информаторами, но и соавторами этого очерка о С.С. Сорокине.
