CC BY
24
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2008. № 3
А.А. Корниенко
СУБЪЕКТЫ ВЫСКАЗЫВАНИЯ
В СОВРЕМЕННОМ НАРРАТИВНОМ ДИСКУРСЕ
Статья посвящена текстообразующим категориям, принимающим участие в продуцировании современного новеллистического французского текста, и характерным для него типам наррации в свете их перевода на русский язык. Выделены четыре новых новеллистических структуры, объединяющим концептуальным принципом которых является «ситуация общения»: ситуация «реального» общения в формате солилока (рассказчика-персонажа с самим собой), в формате диалога (рассказчика-персонажа с другим персонажем) и полилога (общение персонажей при отсутствии рассказчика). Основными текстообразующими категориями в них являются комментирующие времена и наречия, ядерные и периферийные знаки пунктуации и психосоматическая лексика.
This article focuses on text-forming categories that are used in making up of modern French novelistic text and on the types of narration typical for such text from the point of view of translation. There are four distinctive novelistic structures, whose uniting conceptual principle is "communicative situation": the situation of a real conversation of narrator-character with himself, a conversation between narrator-character and another-char-acter a conversation between characters when narrator is absent or a participant. The main text-forming categories are commentating tenses and adverbs, core and peripheral punctual symbols and psychosomatic language.
Ключевые слова/Keywords: чужая речь, прямая речь, цитируемый дискурс, цитирующий дискурс, высказывание, субъект, персонаж, рассказчик, полифония, высказывающаяся инстанция, принципы текстопроизводства, периферийные пунктуационные знаки, пространство высказывания, переводческая деятельность.
Концептуальные изменения в нарративном дискурсе французской новеллы второй половины XX в. выдвигают на первый план новые аспекты переводческой деятельности. Современные французские новеллисты особым способом включают, например, в нарративную ткань произведения монологические и диалогические сегменты, которые зачастую и составляют весь текст. В этой связи встает вопрос осознания особенностей сочетания нарративных и диалогических/монологических сегментов в текстах современных французских новелл.
Прямая речь как вид чужой речи при всей своей видимой простоте представляет собой явление сложное и неоднозначное, о чем свидетельствуют многочисленные диссертации, монографии и статьи. Можно сказать, что исследование данного явления имеет «богатую историю», подтверждая тем самым существование постоянного научного интереса. В исследованиях последних десятилетий изучение чужой речи вообще и прямой в частности получило новый импульс с появлением первых трудов по теории высказывания.
Научный мир осознал, что данная синтаксическая структура представляет собой не просто конструкцию, вклиненную в «авторское повествование», но является фактом высказывания одного субъекта, локализованного в пространстве высказывания другого субъекта.
Нарративный текст с этих позиций предстает как сочетание двух дискурсов — цитируемого и цитирующего1. Под цитирующим понимается речь рассказчика, которая по отношению к речи персонажа выполняет функцию введения его речи: он вводит слова персонажа в свое высказывание. Цитируемым дискурсом является речь персонажа, которая рассматривается как зависимая по отношению к высказыванию рассказчика в том смысле, что за последним остается право процитировать или нет его высказывание.
Семантика новых терминов указывает на отношения, в которые вступают два говорящих субъекта, и на то, что главная роль в данной дихотомии принадлежит рассказчику, который играет основную роль в образуемой ими полифонии.
Новая терминология есть не просто замена устаревшего термина на более современный. Она на самом деле отражает новое понимание самой сути явления. Прежде целью исследователей прямой речи была классификация вводящих глаголов, изучение их семантики и ее влияния на значение и значимость чужой речи, ее эмоциональной окраски и т.д. В рамках традиционного подхода данная синтаксическая структура исследовалась как застывшая форма, так как речь персонажа имела строго соблюдаемые и хорошо всем известные знаки ее введения в наррацию. Их основная функция заключается в том, чтобы играть роль «пограничных столбов», которые делимитируют речь рассказчика и речь персонажа. Они указывают на факт прерывания высказывания рассказчика, который в определенный момент останавливается, «отходит в сторону», уступая место персонажу, в случае единичной реплики, или персонажам, в случае диалога/полилога.
Рассказчик «присутствует» при этих высказываниях, комментируя или речь персонажа, или ситуацию общения, или то и другое вместе:
C'est peut-être l'an prochain qu'elle tombera à ses pieds et qu'elle lui dira des paroles de femme: «Phil! ne sois pas méchant... Je t'aime, Phil, fais de moi ce que tu voudras... Parle-moi, Phil... «Mais cette année elle garde encore la dignité revêche des enfants, elle résiste, et Phil n'aime pas cette résistance» (Colette. Le Blé en herbe).
Здесь рассказчик, находясь на некотором расстоянии от персонажей и вне их сферы действия, описывает, в рамках цитирующего
1 Rosier L. Le discours rapporté. Histoire, théories, pratques. Duculot, 1999.
дискурса, разочарование юноши и поведение девочки. В цитируемом («Phil! ne sois pas méchant... Je t'aime, Phil, fais de moi ce que tu voudras... Parle-moi, Phil...») он приводит слова, которые юноша мечтает услышать из ее уст.
В данном отрывке, как в любом канонически построенном тексте, сферы рассказчика и персонажа четко разграничиваются пунктуационными знаками — двоеточием и кавычками. При этом не важно, чья сфера больше, а чья меньше, принципиально важно то, что эти сферы не сливаются, а существуют автономно.
Данный факт является свидетельством того, что в нарративном тексте присутствуют два «говорящих субъекта — рассказчик, производящий «собственную» речь, и персонаж, речь которого рассматривается как «чужая» и которую М. Перре2 предлагает определять как «чужое высказывание».
Рассказчик понимается в данной перспективе как собеседник персонажа, как другой говорящий субъект, находящийся рядом с ним и беседующий с ним. В этом свете они оба обладают равными «полномочиями» — их голоса могут звучать «на равных», один из них в один конкретный момент может «отойти в сторону» или, наоборот, выдвинуться на первый план [Rosier L., 1999].
Категория «говорящего субъекта» или высказывающейся инстанции была введена в первых работах, посвященных проблемам высказывания. Ш. Балли говорит о ней, анализируя еще в начале двадцатого века несобственно-прямую речь в современном французском языке3.
Фактически признанием в нарративном тексте категории «говорящего субъекта» было положено начало новой текстовой стратегии, в рамках которой инициатива производства интриги может переходить на протяжении единого текста от одной говорящей инстанции к другой, и, следовательно, рассказчик не является больше единственным «ответственным» на событие, о котором ведется повествование.
Данная стратегия получает свое яркое выражение в нарративной текстовой структуре, в которой цитируемая речь персонажа введена без необходимых формальных пунктуационных знаков.
Современные принципы текстопроизводства позволяют структурировать текст, в котором диалогические и/или монологические сегменты, не маркированные общепринятыми пунктуационными знаками, не формируют отдельный блок, а вклиниваются в нарративные сегменты.
2 Perret M. L'énonciation en grammaire du texte. P., 1994. 13.
3 Bally C. Le style indirect libre en français moderne 1 et 2 // Germanisch-Romanische Monatschrift. 1912. 4. P. 549—556, 597—606.
Оформление цитируемого дискурса требуемыми грамматикой знаками пунктуации указывает, по мнению большинства исследователей, на его независимость от речи рассказчика. Прямая речь в этих условиях представляет собой сочленение двух самостоятельных и независимых высказываний, потому что говорят два разных субъекта в двух разных ситуациях высказывания.
Анализ современных повествовательных французских текстов свидетельствует о том, что взаимозависимость частей, составляющих прямую речь, модифицировалась. Они больше не представляют собой автономных подструктур единой структуры. Их объединяют различного рода взаимоотношения, на которые указывают знаки пунктуации, маркирующие цитируемую речь специфическим образом, и ее локализация в нарративном сегменте.
Е.И. Сернова4 выделила в результате анализа новеллистических текстов А. Сомон 13 моделей нового пунктуационного оформления цитируемой речи.
Ее специфическими особенностями является отсутствие двоеточия, кавычек и окружающего обычно речь персонажа пробела. Заглавная буква в начале чужой речи иногда сохраняется, иногда заменяется на прописную. Само цитируемое высказывание может отделяться от цитирующего запятой, точкой, нулевым знаком в разных вариантах.
Выделенные знаки пунктуации, вводящие цитируемый дискурс в современной наррации, являются «слабыми» маркерами, поскольку не обладают необходимой силой для делимитации двух дискурсов и указания на их независимость.
Подобным образом маркированный и локализованный внутри нарративного сегмента цитируемый дискурс теряет свою каноническую визуальную форму, которая традиционно недвусмысленно сообщает читателю о появлении нового субъекта высказывания. Его речь не выделяется в отдельный абзац, а вместо пробела он окружен черными знаками лингвистически выраженной речи рассказчика.
Анализ фактического материала позволил установить, что в этом случае имеет место смешение голосов рассказчика и персонажа. Происходит функциональное сближение прямой речи с несобственно-прямой. Создается ситуация совместного высказывания, когда голоса двух высказывающихся инстанций сливаются воедино, разделяя общую точку зрения, общее восприятие, общее настроение и т.п. Они «говорят» одновременно и на одну и ту же тему.
4 См.: Сернова Е.И. Способы введения прямой речи в нарративных текстах Анни Сомон (пунктуационное оформление): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Воронеж, 2006.
Так, в:
On est assis près de Grand'Ma à la table de la cuisine, et que Loué soit le Seigneur c'est seulement le début de l'été. Quand on a presque terminé, bon pour cette fois je te fais grâce du pain tombé au fond du bol.
Grand'Ma rappelle que Dieu, la veille, a bâti l'homme avec la glaise. Puis il a trouvé (Dieu, pas l'homme) que la solitude est triste (А. Saumont. Genèse).
высказывание персонажа (выделено нами жирным шрифтом) маркировано единственной запятой. При этом отсутствуют заглавная буква в начале речи персонажа, двоеточие и слова автора, традиционно включающие глаголы речи, которые указывают на переход от наррации к высказыванию персонажа.
Высказывание персонажа в подобной конструкции воспринимается читателем как продолжение высказывания рассказчика. Мысль, выраженная в первой части синтаксической конструкции и принадлежащая речи рассказчика «Quand on a presque terminé», уточняется в словах персонажа, сказанных «вслух» «bon pour cette fois je te fais grâce du pain tombé au fond du bol». В них сообщается, в какой момент и какие слова были сказаны.
Вся синтаксическая конструкция целиком: «Quand on a presque terminé, bon pour cette fois je te fais grâce du pain tombé au fond du bol», визуально имеет вид сложного предложения, поскольку в ней не выделены формально ни с помощью ядерных (тире, заглавная буква, двоеточие) и ни с помощью периферийных (пробел) пунктуационных знаков слова персонажа. Реально, однако, данная конструкция представляет собой сочленение двух самостоятельных высказываний: высказывания рассказчика и высказывания персонажа, формально объединенных в одну синтаксическую структуру. Ее первая часть указывает на момент совершения действия, которое обозначено в ее второй части — в словах молитвы.
В связи с тем, что отсутствуют тире, кавычки и заглавная буква, а части конструкции разъединены одним пунктуационным знаком — запятой, два компонента синтаксической структуры более тесно слиты и объединены в одну, с точки зрения как формальной, так и семантической. По этой причине значимость цитируемой речи, вклиненной в корпус наррации, представляется второстепенной и отходит на второй план, подчеркивая тем самым преимущественную важность речи рассказчика. Запятая, заменившая все канонические пунктуационные знаки при прямой речи, подчеркивает факт поглощения речи цитируемой речью цитирующей и тесную смысловую взаимосвязь двух высказываний. Это не позволяет говорить о наличии в наррации двух уровней высказывания — высказывания первого субъекта L1 и высказывания второго субъекта L25.
5 Perret M. L'énonciation en grammaire du texte. P., 1994. P. 97.
Прямая речь, расположенная внутри абзаца, визуально предстает как составная часть нарративного сегмента, в результате чего у читателя стирается эффект быстрого узнавания данной синтаксической единицы и осознания факта появления другого субъекта высказывания. В этой связи естественная полифоничность данной синтаксической структуры стирается, поскольку высказываются не два субъекта по отдельности и по очереди, как в случае ее канонического оформления. В исследуемом случае один субъект — рассказчик, «говорит громко», занимая позицию ведущего, главного, а второй — персонаж, вторит ему.
Высказывание персонажа отступает на второй план, а его смысл предстает как выраженный совместно с рассказчиком, который ведет повествование в нужном ему ритме и темпе, не останавливаясь для того, чтобы дать слово другому говорящему субъекту, и лишь позволяет ему присоединиться к собственному высказыванию. В данном случае доминирует голос рассказчика, в то время как голос персонажа звучит как эхо, как некий фон.
Преимущественное значение в нарративном сегменте принадлежит рассказчику, он играет в нем роль «звезды». Голоса персонажей второстепенны, они объясняют, подтверждают и/или выражают нечто менее важное, чем то, что высказано рассказчиком.
Оформленная подобным способом прямая речь, представляет собой специфическое пространство высказывания, некий особый континуум, который «помогает» нарративному высказыванию сохранить единство предикации.
Рассказчик, таким образом, в современной французской нарра-ции выдвигается на первый план: его функция нарратора приобретает сверхзначимость, он лишает персонажей права высказаться самостоятельно, о чем свидетельствует, в частности, нетипичное пунктуационное оформление цитируемой речи.
Нарративный текст в свете теории высказывания представляет собой своего рода диалог, в котором реплики собеседников не обязательно направлены друг на друга и не являются непосредственной реакцией на предыдущую реплику, как это характерно для естественной беседы. Этот диалог имеет своеобразный характер. Его можно определить как нарративный диалог, в котором поочередно звучат то сливающиеся, то разделяющиеся и удаляющиеся друг от друга голоса рассказчика и персонажа. Значимость каждого голоса изменяется в зависимости от локализации высказывания второго субъекта и от использованных пунктуационных знаков: то доминирует голос рассказчика, подавляя независимость персонажа и отодвигая его на второй план, то его голос смешивается с голосом персонажа, разделяя с ним ответственность за рассказываемое, то
рассказчик дает персонажу возможность «высказаться» самостоятельно и независимо.
Современный французский нарративный текст предстает с позиций теории высказывания как некий континуум высказывающихся субъектов, которые в разные моменты наррации максимально отдаляются один от другого или, наоборот, первый «узурпирует» высказывание Другого, присоединяя его голос к своему, или оба голоса сливаются в единое высказывание. Чужая речь (прямое высказывание персонажа) тогда теряет свое основное качество — быть посторонней по отношению к «собственной» речи рассказчика, вступая с его высказыванием в разного рода отношения.
Выявленные особенности сочленения цитируемого и цитирующего дискурсов в новелле необходимо учитывать при их переводе на другие языки с тем, чтобы адекватно передать характеристики нового французского нарративного письма.
Список литературы
Сернова Е.И. Способы введения прямой речи в нарративных текстах Анни Сомон (пунктуационное оформление): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Воронеж, 2006. Bally C. Le style indirect libre en français moderne. 1 et 2 Germanisch-Romanische Monatschrift. 1912. 4. P. 549—556, 597—606. Perret M. L'énonciation en grammaire du texte. P., 1994. Rosier L. Le discours rapporté. Histoire, théories, pratques. Duculot, 1999.
