CC BY
121Е.З. БЕКБАЕВ,
старший научный сотрудник Института правового мониторинга, экспертизы и анализа, кандидат юридических наук
СУБЪЕКТИВНОЕ ПРАВО И ЮРИДИЧЕСКАЯ ОБЯЗАННОСТЬ В МЕХАНИЗМЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
В механизме правового регулирования чрезвычайно важны функции субъективного права и юридической обязанности. При самом общем подходе можно признать, что без субъективного права или юридической обязанности невозможен сам процесс правового регулирования, немыслима никакая юридическая регламентация деятельности людей и их общностей.
Сложный и многогранный процесс правового опосредования общественных отношений не может быть осуществлен без закрепления в позитивном праве и последующей реализации соответствующих прав и обязанностей субъектов. При всей своей громадной значимости только нормы права сами по себе не способны урегулировать должным образом общественные отношения и достичь той цели или того эффекта, на которые рассчитывал законодатель. Это может быть достигнуто лишь с помощью и посредством привлечения также ряда других необходимых правовых рычагов и звеньев, среди которых субъективное право и юридическая обязанность занимают свое незаменимое место. «Правовое регулирование, - пишет Л.С. Явич, - не может быть осуществлено при помощи отдельно взятой юридической нормы» [1, с. 13].
Установление нормы права - это лишь начальный, притом не главный момент правового воздействия государственной власти на общественные отношения. Одного этого факта недостаточно, чтобы эффективно регулировать поведение субъектов и ввести их деятельность и отношения в нужные рамки. Правовая норма имеет безличный, отвлеченный характер, и, будучи просто изданной, она еще н может подчинять волю конкретных лиц общей воле государства. Необходимы дополнительные юридические рычаги, обеспечивающие эффективность правовых норм и нужный результат. Одними из таких рычагов являются субъективные права и юридические обязанности тех, чье поведение нуждается в регулировании, на кого рассчитаны правовые нормы. Во многом в предоставлении прав и возложении обязанностей, в практическом их осуществлении, проявляется регулирующее воздействие права в жизни общества. Субъективное право и юридическая обязанность относятся к тем звеньям механизма правового регулирования, которые выражают в определенной мере действие, осуществление, реализацию норм объективного права. Следует отметить, что при исследовании субъективного права и юридической обязанности в юридической литературе до-
минирут несколько абстрактный подход. Между тем, значение субъективного права и юридической обязанности в правовой системе определяется их местом и ролью, как в составе правоотношений, так и в составе правового статуса субъектов. Субъективное право и юридическая обязанность как принадлежности субъектов правового пространства несут на себе, по крайней мере, двойную нагрузку и имеют две свои модификации. Как было показано ранее, субъективное право и юридическая обязанность могут служить, во-первых, элементами правоотношений и, во-вторых, элементами правового статуса субъектов. Однако при исследовании вопросов субъективного права и юри-дическсй обязанности в юридической литературе традиционно придают главенствующее значение их роли в составе общественных отношений, подлежащих правовому регулированию. Тем самым несколько в тени остаются вопросы субъективного права и юридической обязанности в рамках правового статуса субъектов. Следствием такого подхода в юридической литературе является мнение о том, что субъективные права и юридические обязанности нз могут находиться вн правоотношений. Например, даже сторонник «компромиссной» точки зрения Н.И. Матузов полагает, что «никакие субъективные права, в том числе и основные (конституционные), н могут существовать вн всяких правовых связей и отношений, в «чистом виде», вн корреляции их с соответствующими юридическими обязанностями». В обоснование своей точки зрения он поддерживает тезис об общих, или общерегулятивных правоотношениях, которые неизбежно складываются между субъектами в правовой сфере. Как полагает Н.И. Матузов, указанные правоотношения, порождаемые действием, главным образом, конституционных норм, отражают реальную картину действительности и позволяют решить проблему абсолютных и гготчуждаемых прав, которые н укладываются в привычную схему «классического» правоотношения и квалифицируются часто как «элементы правоспособности» или интерпретируются как общие нормы, а тем самым «лишаются качества субъективных прав». Он также считает, что правоотношения общерегулятивного характера есть реальный факт, который является совершенно очевидным. Действительно, никакое субъективное право не может не коррелировать соответствующей юридической обязанности, если они являются элементами правоотношения. Однако сказан-
ное вовсе бб означает тс, что в действительности дело ограничивается только этим. Как уже отмечалось ранге, субъективное право может и нг коррелировать юридической обязанности. Например, говорилось о том, что субъективное право в рамках одного правоотношения вовсе нг должно и обычно никак нг коррелирует юридической обязанности в другом правоотношении. Если носителем субъективного права и юридической обязанности является один и тот же субъект, то они соответственно никак не могут быть элементами одного и того же правоотношения. Если обратиться к формальной логике, то суждение о том, что «никакие субъективные права не могут существовать вне правовых отношений, вне корреляции их с соответствующими юридическими обязанностями», равноценно суждению о том, что «все лебеди имеют белое оперение». В правовой системе и в механизме правового регулирования значение субъективного права и юридической обязанности нг ограничивается только их местом и ролью как элементов разнообразных и многочисленных правоотношений. Тезис о том, что субъективное право и юридическая обязанность обязательно коррелируют между собой и составляют элементы правоотношения, отражает нг только сущее, но и должное. Кроме того, данный тезис отражает лишь один из аспектов соотношения субъективного права и юридической обязанности в рамках правовой системы. Как уже отмечалось, тезис об обязательном обеспечении каждого субъективного права одного соответствующей юридической обязанностью другого, выражает желательное, необходимое условие эффективности действия правовой системы. Однако указанное требование на практике не всегда реализуется в полной мере. Нередко бывает и так, что в силу самых различных причин некоторые субъективные права оказываются не обеспеченными соответствующей юридической обязанностью, и наоборот. Даже в том случае, если на практике законодателю удалось достигнуть в обществе полного соответствия субъективных прав одних юридическим обязанностям других, необходимо учитывать следующее.
Субъективные права и юридические обязанности имеют и более широкое значение в механизме правового регулирования. Их можно рассматривать и как специфическую форму руководства обществом, как способ социального контроля и управления, инструмент координации деятельности людей. Путем предоставления субъективных прав и возложения юридических обязанностей государство определяет основные направления деятельности членов общества, объем их социальных возможностей и свободы, сферу дозволенного и недозволенного, правомерного и неправомерного Через взаимные права и обязанности людей и их объединений обеспечивается необходимый правопорядок и организованность в обществе, создаются юридические предпосылки для участия человека в обще-
ственной жизни, в управлении государством, в использовании материальных и духовных благ. Субъективные права и юридические обязанности - это специфические формы осознания действительности, особые средства закрепления определенных видов волевого поведения за определенными социальными слоями и группами и их составляющими индивидами. В категориях субъективных прав и юридических обязанностей находят свое выражение и политические, правовые идеалы общества. Субъективные права и юридические обязанности играют также важную мотиваци-онную роль, выступают как эффективные стимулы поведения людей, создающие заинтересованность у них в соответствующих действиях, в использовании своих возможностей. Они влияют на активность и инициативу людей, помогают каждому осознать свое место и роль в обществе, свое значение как субъекта общественных отношений, ориентируют людей в конкретной жизненной ситуации. Важнейшая функция субъективного права и юридической обязанности заключается в том, что они служат юридическим средством распределения социальных благ и удовлетворения потребностей людей, а не просто определителем вида и меры их поведения. Социальное назначение субъективного права и юридической обязанности состоит и в координации человеческого поведения в связи с обладанием тем или иным социальным благом. В государственно-организованном обществе субъективное право и юридическая обязанность выступают как необходимые, хотя нг единственные средства удовлетворения социальных интересов и потребностей людей. В этом заключается главная общественная ценность и необходимость данных правовых феноменов, а также их социально-политическое значение. Именно через субъективные права и юридические обязанности нормы объективного права воздействуют на общественные отношения, регулируют поведение людей. Таким образом, субъективные права и юридические обязанности лежат в самой основе правового регулирования, являются одним из его ключевых моментов. Через права и обязанности оказывается возможным нормативное правовое воздействие на поведение людей и коллективов. Государственно-правовое регламентирование общественных отношений выражается не только в предоставлении субъективных прав и возложении юридических обязанностей на субъекты правового пространства, участников общественных отношений. Урегулировать общественные отношения - не означает просто установления четких прав и обязанностей у субъектов данных отношений. Необходимо также создать механизм правового регулирования и обеспечить эффективную работу данного механизма. В юридической литературе механизм правового регулирования рассматривается, например, С.С. Алексеевым как «взятая в единстве система правовых средств, при помощи которой обес-
печивается результативное правовое воздействие на общественные отношения» [2, с. 365].
Эта система правовых средств включает в себя, в частности, такие основные звенья как, юридические нормы; правовые отношения, субъективные права и юридические обязанности; акты реализации прав и обязанностей; индивидуальные предписания, акты применения права [2, с. 365-366]. Поддерживая в принципе указанное определение понятия механизма правового регулирования, другой крупный исследователь данной проблемы Н.И. Матузов выделяет в механизме правового регулирования шесть компонентов, находящихся между собой в тесной взаимосвязи, согласованности, выступающих в то же время как самостоятельные подсистемы и звенья [3, с. 52].
Первым компонентом механизма правового регулирования являются, как уже отмечалось, юридические нормы, образующие в свою очередь сложную относительно самостоятельную систему, содержащую внутри себя подсистемы (отрасли, правовые институты, группы норм и т.д.). Это основа правового регулирования, его нормативная база. Второй компонент -правоотношения, возникающие в силу действия указанных норм и составляющие в целом сложнейшую и обширнейшую сеть юридических взаимосвязей между людьми и их объединениями. Третьим компонентом признаются субъективные права и юридические обязанности, которые непосредственно определяют конкретные виды и границы поведения субъектов в регулируемых отношениях. Эти права и обязанности также представляют подсистему в системе. Следует отметить, что С.С. Алексеев, характеризуя внутреннюю структуру механизма правового регулирования, выделяет в нем в качестве самостоятельного компонента субъективные права и юридические обязанности вместе с правоотношениями. Как отмечалось выше, без категории субъективных прав и юридических обязанностей невозможно никакое правовое регулирование, немыслим вообще процесс опосредования правом общественных отношений. Если в процессе юридического воздействия на общественные отношения необходимо найти те правовые категории, которые позволяют увидеть в самой правовой сфере особенности действия права, то особая роль в решении этого вопроса принадлежит категориям субъективного права и юридической обязанности. Субъективное право и юридическая обязанность играют в механизме правового регулирования специфическую и в известной мере самостоятельную роль. Этим объясняются, например, попытки вывести субъективное право и юридическую обязанность из пределов правоотношений, поскольку их значение оказалось невозможным объяснить лишь в рамках понятия «элементы правоотношения». Как уже отмечалось, субъективное право и юридическая обязанность служат также компонентом правового статуса самых разных субъектов.
Тот факт, что субъективное право и юридические обязанности занимают свое особое место в рамках правоотношений еще не говорить о том, что это два компонента механизма правового регулирования не следует рассматривать вне правоотношений. Для этого не является достаточным основанием и то, что в качестве особого компонента механизма правового регулирования называются индивидуальные акты и акты применения права. Акты применения права также признаются самостоятельным компонентом механизма правового регулирования. Они занимают в нем важное место и служат средством перевода общих правил поведения и общих прав и обязанностей в конкретные предписания и конкретные субъективные права и юридические обязанности участников общественных отношений. Пятым компонентом механизма правового регулирования рассматриваются юридические факты, без которых правовые отношения и во многих случаях субъективные права и юридические обязанности не могли бы возникнуть, измениться или прекратиться. Взятые в целом, юридические факты, как и предыдущие компоненты механизма правового регулирования, представляют подсистему в системе, имеют свою собственную классификацию и структуру [3, с. 60].
Шестым компонентом и необходимым условием всего процесса правового регулирования рассматривается организаторская деятельность государства, государственных органов, должностных лиц и других субъектов, обеспечивающих практическое функционирование всего комплекса правовых средств и его эффективность. Без такой сознательной и целанаправ-ленной деятельности регулирование общественных отношений просто невозможно. Эту деятельность называют правообеспечительной деятельностью. Такова, по мнению Н.И. Матузова, в общем структура механизма правового регулирования в обществе [3, с. 60].
Отличительной чертой механизма правового регулирования является ее внутреннее единство. Оно определяется, прежде всего, единством самого предмета правового регулирования - системы общественных отношений, а также единством государственной воли, единством основных целей и задач общества, единством действующей правовой системы, единством и сочетанием интересов личности, общества и государства, единством организационного управления обществом, единством требования законности и т.д. Поэтому все компоненты правового механизма в обществе характеризуются должной внутренней согласованностью и целенаправленностью, требованием отсутствия каких-либо неустранимых противоречий, определенной эффективности воздействия на общественные отношения. Механизм правового регулирования представляет, таким образом, своеобразный набор юридического инструментария, находящегося в распоряжении государства и используемого им для зак-
репления, охраны, регулирования, развития и совершенствования общественных отношений. Этот инструментарий есть лишь часть общей системы управления обществом и может рассматриваться в качестве сложной и непрерывно действующей системы, представляющей своеобразный живой социальный организм, находящийся в постоянном изменении и обновлении. При этом можно различать механизм правового регулирования в узком и широком смыслах.
Как полагает ряд авторов, правовое регулирование всегда означает правовое воздействие, но правовое воздействие не всегда означает правовое регулирование, поскольку регулирование - лишь одна из форм воздействия права на общественные отношения, далеко не охватывающая все иные формы. С этой точки зрения субъективные права и юридические обязанности оказывают на общественные отношения, как регулирующее воздействие, так и иное, например, мотивационное, оценивающее, превентивное, идеологическое воздействие самим фактом своего существования.
За болге широкий подход к правоотношениям активно выступают представители (государственного) конституционного права, поскольку узкоцивилистичес-кая трактовка правоотношений, как только конкретных, ведет к тому, что в такой ведущей отрасли права как государственное (конституционное), правоотношения как бы исчезают. Складывается парадоксальное положение, когда нормы права есть, субъективные права и юридические обязанности есть, а правоотношений нет. Конституционные нормы действуют и являются обычно нормами прямого действия. Закрепленные в них права и обязанности имеются и являются абсолютными и неотчуждаемыми, а правоотношений нг возникает, поскольку субъективные права и обязанности в данном случае относятся к правовому статусу, в частности, человека и гражданина. Ясно, что такая теоретическая конструкция нг отражает реальную картину правовой действительности, противоречит многим фактам и обстоятельствам, научным данным о праве, субъективных правах и обязанностях, правоотношениях, в частности, тому факту, что всякому субъективному праву соответствует юридическая обязанность. Взаимодействующие между собой права и обязанности не могут не порождать соответствующих правоотношений. Собственно, связь права и обязанности есть простейшая модель правоотношения.
Вопрос о возможности или невозможности существования субъективных прав вне правоотношений, а также вопрос о признании или не признании общих правоотношений имеют принципиальное значение и затрагивают целый ряд других важных правовых проблем (вопросы правового статуса, механизма правового регулирования, реализации субъективных прав и т.д.). Поэтому не случайно дискуссии вокруг этих вопросов
имеют особую актуальность. По данным вопросам Н.И. Матузов, сопоставляя высказывание С.С. Алексеева о том, что «так и не удалось убедительно доказать, что субъективные права могут существовать вне правоотношений» и высказывание Л.С. Явича о том, что «наличие субъективных прав и юридических обязанностей, выходящих за рамки конкретных правоотношений, не нуждается в настоящее время в дополнительных доказательствах», говорит о «прямо противоположных позициях» или расхождениях [3, с. 181]. Однако при более детальном рассмотрении указанных тезисов, можно полагать, что расхождений между ними не обнаруживается. Далее сам Н.И. Матузов говорит о том, «...что Л.С. Явич, как видим, не говорит о наличии прав, выходящих за рамки всяких пра-воотношеБий, а только конкретных» [4, с.81].
Правовые отношения и связи в широком плане представляются как всеобщие связи и институты и отношения, возникающие на основе и под воздействием права в государственно-организованном обществе, а не рассматриваются только в узком смысле, по типу только конкретных правоотношений, как должник-кредитор, продавец-покупатель, заказчик-подрядчик и т.д. Например, между государством и гражданами всегда существовали и существуют юридические отношения и связи уже в силу самого правового института гражданства. Данный факт никто и никогда не отрицал в юридической литературе. Сеть прав и обязанностей, правоотношений является той постоянной «юридической средой», в которой находятся субъекты правовой сферы или правового пространства. Задача заключается не в том, чтобы отказаться от познания и классификации этих разнообразных отношений и связей, а в том, чтобы найти их действительное место в механизме правового регулирования, в закреплении правового статуса субъектов, выявить особенности, роль и значение. Как полагают сторонники общерегулятивных правоотношений, правоотношения общерегулятивного характера складываются и существуют, во-первых, между государством и гражданами (по поводу гражданства, наделения человека и гражданина основными правами и свободами, а также юридическими обязанностями, определения правового статуса субъектов, его защиты и гарантирования); во-вторых, между самими гражданами как носителями субъективных прав и обязанностей (по поводу использования предоставленных им возможностей, взаимного признания и уважения прав и обязанностей); в-третьих, между гражданами, с одной стороны, и государственными органами и должностными лицами, организациями и учреждениями, с другой стороны (по поводу осуществления прав и обязанностей, полномочий, соблюдения законности и т.д.). Эти общерегулятивные отношения признаются именно правовыми, поскольку когда субъект выступает в качестве носителя общего субъективного права, то это означает, что оно нахо-
дится в специфическом положении по отношению к всем другим лицам. Общему праву субъекта всегда корреспондируют определенные юридические обязанности, а общим юридическим обязанностям - соответствующие субъективные права. Если этого не видеть, то совершенно непонятным становится социальный смысл и юридический характер указанных субъективных прав и обязанностей. Нетрудно заметить, что в таком случае права и обязанности будут выглядеть лишь в роли деклараций, не имеющих юридических гарантий и не обладающих правовой природой. По результатам исследований Н.И. Матузова, в обобщенном виде «специфика общерегулятивных правоотношений состоит в том, что, во-первых, они возникают на основе норм конституции и других государственно-правовых актов конституционного значения (например, закона о советском гражданстве); во-вторых, носят общий, не строго индивидуализированный характер, не имеют (по крайней на одной стороне) заранее определенных субъектов; в-третьих, являются постоянными, длящимися, бессрочными; в-четвертых, опосредствуют наиболее важные, существенные и стабильные связи и отношения, складывающиеся во всяком государственно-организованном обществе (отношения власти, управления и т.д.); в-пятых, выражают общее правовое положение (состояние, статус) субъектов, их основные, общие для всех права и обязанности, взаимную связанность и взаимную ответственность между государством и гражданами, а также последних между собой; в-шестых, возникают, как и составляющие их права и обязанности непосредственно из закона, а не из тех или иных юридических фактов; в седьмых, служат основой для возникновения и функционирования разнообразных конкретных частно-отраслевых правоотношений» [3, с. 185-186].
В тех случаях, когда отрицаются общеправовые отношения, преимущественно оперируют категориями полностью индивидуализированных правовых связей, то есть категориями обязательственных, имущественных и им подобных правоотношений из области главным образом гражданского права. Между тем, как было показано ранее, конкретные правоотношения не являются единственно возможным видом правоотношений. Существуют и другие, лежащие в их основе, первичные, исходные, охватывающие наиболее общие
и наиболее существенные отношения в правовой сфере. За рамки таких правоотношений не могут выйти никакие субъективные права, в том числе и вытекающие из закона. Признание существования общих правоотношений имеет важное значение не только для предмета конституционного (государственного) права, но и для анализа и характеристики уголовно-процессуальных и исправительно-трудовых правоотношений, для определения места и специфики действия норм уголовного права и регулируемых им общественных отношений. Приходится особо констатировать теоретическую и практическую целесообразность разграничения правоотношений на общие и конкретные при рассмотрении задач уголовного преследования, защиты прав и свобод граждан, превентивной их охраны органами суда, прокуратуры и МВД. При этом исходят их положения о том, что граждане состоят с государством в общих охранительных правоотношениях, которым соответствует обязанность граждан нести ответственность за совершение правонарушений перед государством, в том числе и уголовную. В гражданском праве О.А. Красавчиковым высказано мнение о том, что понятие так называемых правоотношений из закона должно быть изжито из науки права [5, с. 182].
Итак, в результате более подробного рассмотрения вопросов субъективного права и юридической обязанности оказалось невозможным достоверно установить истинность той или иной из существующих концепций правоотношения в юридической литературе. Однако при этом было показано, что тезис сторонников «широкой» трактовки правоотношения о том, «...что праву одного субъекта всегда соответствует юридическая обязанность другого субъекта» - исходит из должного и не всегда выполняется на практике, хотя данное обстоятельство не является достаточным для доказательства несостоятельности самой этой концепции о необходимости «широкой» трактовки правоотношений. Оказалось, что проблема правоотношений -это и проблема правовых норм, их реализации, и проблема субъективных прав и юридических обязанностей, и проблема правового регулирования общественных отношений, проблема укрепления законности, правопорядка и т.д. Поэтому еще раз приходится констатировать, что она не может иметь однозначного решения и толкования.
Список использованной литературы
1. Явич Л.С. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. - М:, 1961. - 172 с.
2. Алексеев С.С. Право: азбука-теория-философия: Опыт комплексного исследования - М.: «Статут», 1999. - 712 с.
3. Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия (теоретические проблемы субъективного права). Издательство Саратовского университета, 1972. - 294 с.
4. Матузов Н.И. Правовая система и личность. Издательство Саратовского университета, 1987. - 295 с.
5. Красавчиков О.А. Юридические факты в гражданском праве. - М., 1958. - 185 с.
Субъективт1 цуцыц жэне зацды мтдет функциялары цщыцтыц реттеу теттнщ компо-Henmmepi реттде царалады. К^цъщтъщ реттеу тетт мен цогамдыц царым-цатынастар да-муында субъeкmивmi цщыц пен зацды мтдеттщ pвлi эмбебап, жэне оларды цогам басцару-дыц ерекше нысаны, элеуметтт бацылау жэне басцару тэст, адамдардыц цызметт уйлест-ipу цуралы реттде царауга болады деген цорытынды жасалган.
Рассматриваются функции субъективного права и юридической обязанности как компонентов механизма правового регулирования. Сделан вывод о том, что роль субъективного права и юридической ответственности в механизме правового регулирования и в развитии общественных отношений универсальна, и их можно рассматривать как специфическую форму руководства обществом, способ социального контроля и управления, инструмент координации деятельности людей.
The subjective right and legal obligation functions are reviewed as components of legal regulation mechanism. The conclusion is made, that the role of subjective right and legal obligation in legal regulation mechanism and in social relations development is universal and they may be considered as a specific form of society governing, as a way of social control and administration, an instrument ofpeople's activity coordination.
Институт законодательства Республики Казахстан представляет:
Кыпчакско-польская версия Армянского Судебника Мхитара Гоша и Армяно-кыпчакский Процессуальный кодекс. Львов, Каменец-Подольский, 1519-1594 / Составители А.Н. Гаркавец, Г.С. Сапаргалиев. - Алматы: Дешт и Кыпчак Баур, - 2003. - 792 с.
ТОРЕ БШП
АРМЯНО-кьш:_исский судебник
HÎ9-W94
Адаптация Армянского Судебника 12-13 вв. к новым условиям была выполнена во Львове, и 5 марта 1519 г. Польский король Сигизмунд I Старый утвердил латинский текст Судебника для львовских армян с существенными исправлениями и дополнениями. Перевод на кыпчакский и польский языки сделан тогда же и тоже во Львове. Здесь публикуется армянский оригинал в русском переводе, латинский, кыпчакский и польский тексты Судебника.
Кыпчакский текст подготовлен к печати по трем рукописям, хранящимся во Вроцлаве, Париже и Вене. Наиболее полной из них является вроцлавская рукопись 1523 года, содержащая на 53 дополнительных кыпчакс-ких статей больше, чем парижская 1568 года и венская 1575 года. Поэтому ее авторы и взяли за основу при составлении критического текста.
Глубоко разработанная специальная кыпчакская терминология, примененная в Судебнике и в изначально составленном на кыпчакском языке Процессуальном кодексе 1523-1594 гг., свидетельствует о непрерывности кыпчакской юридической традиции, восходящей к древнгтюркской тенгрианской эпохе.
Издание памятника имеет целью способствовать развитию казахской и инотюркской юриспруденции на национальной языковой основе.
