CC BY-NC-ND
425
Л.И. Глухарева
СУБЪЕКТИВНЫЕ ПРАВА, ОСНОВНЫЕ ПРАВА, ПРАВА ЧЕЛОВЕКА: ЕДИНСТВО И РАЗЛИЧИЯ
Статья посвящена уточнению соотношения фундаментальных понятий юридической науки - субъективных прав, основных прав и прав человека, которые к тому же обладают междисциплинарным характером. Автор раскрывает их содержание, анализирует отличительные признаки, акцентирует внимание на случаях тождественности и взаимозаменяемости. Однако при этом считает, что каждое из понятий, как специальный юридический термин, несет смысловую нагрузку, поэтому необходимо их более четкое и адекватное применение в соответствии с исследовательским контекстом и с учетом правил формирования и использования научного категориального аппарата.
Ключевые слова: субъективные права, основные права, права человека, права личности, позитивные права, конституционные права, защитные права, социальные права, отраслевые права.
«Субъективные права», «основные права» и «права человека» - понятия близкие, иногда заменяющие друг друга, но все-таки по своему смысловому содержанию и научному предназначению разные. К сожалению, это различие не всегда осознается и тем более проводится в теоретических исследованиях и практической деятельности. Так, среди некоторых цивилистов бытует весьма сомнительная точка зрения о том, что институт прав человека был известен еще во времена римского частного права, а в современном российском гражданском законодательстве практически каждая статья отражает положения о правах человека. Криминалисты, как думается, безосновательно утверждают, что любое преступление в конечном счете направлено против человека и его прав. Подобные суждения свидетельствуют об искажении сущности и содер-
© Глухарева Л.И., 2009
жания фундаментальных категорий юридической науки. Конечно, отождествление, неразличение данных групп прав можно объяснить разными соображениями, в частности, сложностью проблемы, весьма недавним заявлением прав человека в качестве важнейшей составляющей правовой системы России, методологическими подходами к ее решению, а также сугубо позитивистским уровнем профессионализма российской власти и корпуса юристов. Тем не менее неразделимость субъективных прав, основных прав и прав человека сказывается на выборе схем правового бытия общества, государства и самого человека, отражается на законотворческой деятельности, на выработке механизмов реализации прав, их гарантиях и т. п. Поэтому вопрос о разграничении (критериях разграничения) данных понятий имеет значение не только для общей теории права и государства или конституционного права, но и для юридической науки и практики в целом.
Соотношение субъективных прав и прав человека. Как известно, субъективные права представляют собой широкое, собирательное понятие, которое охватывает, помимо прав человека, все виды прав личности: права человека и гражданина, конституционные и отраслевые, основные и текущие, социально-экономические, культурные и личные, естественные и «благоприобретенные», находящиеся в общих и конкретных правоотношениях, индивидуальные и коллективные1.
Субъективные права - специальная юридическая категория, которая выражает формально закрепленные, т. е. прошедшие надлежащую правотворческую процедуру и потому гарантированные государством, полномочия физических и юридических лиц; эти полномочия открывают не потенциальные, а реальные (гарантированные) возможности действовать определенным образом и добиваться желаемых целей и благ.
В настоящее время в отечественной науке сложилось и в целом принято следующее определение субъективных прав. Субъективные права - это гарантируемые законом вид и мера возможного или дозволенного поведения лица2. Субъективные права раскрываются в традициях европейского понимания свободы3, при этом широкое признание получило объяснение их сущности посредством философской категории возможности4. Претворение в жизнь субъективных прав в значительной степени зависит от личностного отношения к ним самих субъектов-носителей5. Они имеют, как считает профессор Н.И. Матузов, четыре формы воплощения: возможности осуществить положительное поведение самим управо-моченным лицом; возможности требовать управомоченным лицом исполнения обязанностей от правообязанного лица; возможности
прибегнуть к государственному принуждению в случае неисполнения обязанной стороной своих обязанностей; возможности пользоваться на основе данного права определенным социальным благом6.
Поскольку права человека в настоящее время, как правило, имеют форму позитивных прав, т. е. закреплены в законах государств и (или) международных актах, а их обладателями являются лица - субъекты правовых отношений, то естественно, что они получают статус и наименование субъективных прав. И тут возникает множество неясных вопросов, среди которых на первый план выдвигаются следующие: каково соотношение понятий «права человека» и «субъективные права»? правомерно ли все субъективные права рассматривать в качестве прав человека или только часть субъективных прав может быть отнесена к правам человека? кто является носителем прав человека? какой субъект (субъекты) противостоит правам человека, от действий которого призваны защищать права человека? кого можно привлечь за нарушение прав человека (вопрос о надлежащем субъекте ответственности)? есть ли разница между лицами - нарушителями прав человека и лицами - нарушителями субъективных прав? Попробуем ответить на первые два из них, имеющих прямое отношение к рассматриваемой теме.
Логично предположить, что далеко не все субъективные права, которые как-то связаны, раскрывают, опосредуют и т. п. всевозможные блага и интересы личности, следует именовать или относить к правам человека. Не все субъективные права есть права человека. Соотношение между ними иное. Как уже отмечалось, права человека становятся субъективными правами, если они нормативно закрепляются в законах (официальном праве) государства, в этом случае они выступают частью огромной совокупности всех известных в различных отраслях права субъективных прав. Поэтому закономерно возникает необходимость выяснить, по каким критериям (показателям) права человека, выраженные как субъективные права, могут быть выделены (отделены) из всего массива субъективных прав. Думается, что таких критериев несколько.
Первый критерий - формальный. Он указывает, что права человека, получившие форму субъективных прав, закреплены, по сравнению с остальными субъективными правами, в особых документах - конституциях (или приравненных к ним национальных законах) и международных документах (стандартах прав человека). Благодаря этим документам можно составить представление об общем каталоге тех субъективных прав, которые официально именуются правами человека.
Второй (содержательный) критерий позволяет вычленить (выделить) из совокупности всех субъективных прав только те, которые стоят на страже первооснов человеческого существования, т. е. защищают первоосновы жизнедеятельности личности, снижение или преодоление порога которых влечет биологическое, социальное или духовное уничтожение человека (в прямом и переносном смысле). Только те субъективные права, которые защищают эти первоосновы (нормальную жизнедеятельность, человеческое достоинство, сам факт бытия человека и т. д.), могут считаться правами человека. Следовательно, здесь права человека по форме являются субъективными правами, а по существу (содержанию) продолжают оставаться человеческими правами. Например, совершенно очевидна разница между правом на жилище и правом на получение кредита для покупки жилья, правом на труд и правом на заключение договора строительного подряда, свободой творчества и правом на свободную запись произведения, эфирного вещания.
Третий критерий акцентирует внимание на факте обладания субъективными правами определенным кругом субъектов. Как известно, субъективными правами обладают физические и юридические лица, отвечающие качествам правоспособности, дееспособности и деликтоспособности. Правами же человека, в отличие от этого, наделен каждый, любой индивид. Например, носителями субъективных прав могут быть клиент, заказчик, страховщик, а прав человека - все люди, в том числе клиент, заказчик и страховщик. Правами человека обладают все люди, каждый представитель человечества, в отличие от субъективных прав, носителями которых признаются лишь физические и юридические лица. В этой части интерес представляет дело, широко освещавшееся в прессе, о факте судебной защиты своих прав несовершеннолетним лицом. Судья штата Флорида (США) Томас Кирк рассмотрел дело 11-летнего мальчика-истца, который ставил вопрос об усыновлении его приемными родителями, поскольку биологические отец и мать с ним плохо обращались. Судья в решении отметил, что конституция штата гарантирует право обращения в судебные инстанции любого гражданина, в том числе ребенка. Он признал правомерность такого процесса на том основании, что законы, защищающие права только родителей, неправильны7.
Следующий, четвертый, критерий свидетельствует о специфической черте прав человека - их несимметричном характере. Права человека не сбалансированы встречными правами, не уравновешиваются какими-либо правами противоположной стороны, т. е. не основаны на принципе взаимности, как, например, субъективные
права, в которых права и обязанности обеих сторон корреспондируют друг другу. Например, нет противоположных прав у государства или других лиц по отношению к праву человека на объединение или охрану здоровья, зато есть корреспондирующие права у арендодателя и арендатора, продавца и покупателя.
Пятый критерий подчеркивает, что возникновение и существование прав человека не связано с возникновением каких-либо юридических фактов (за исключением рождения самого человека, которое, с точки зрения позитивного права, может быть расценено как юридический факт). Например, право на жизнь, право на благоприятную окружающую среду, право на образование. Обретение же субъективных прав всегда поставлено в зависимость от тех или иных свойств и качеств лица, некоторых действий либо наступления определенных событий. Например, право кредитора требовать уплаты неустойки в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обязательства.
Шестой критерий указывает на вид правоотношений, в рамках которых реализуются права человека, получивших форму субъективных прав. Права человека существуют в рамках общерегулятивных правоотношений, в которых носителю данных прав противостоят обязанности неопределенного количества лиц. Например, каждый имеет право на жизнь, и все (в том числе государство) обязаны не совершать действий, направленных на ее уничтожение. Субъективные же права возникают в рамках конкретных правоотношений, в которых правам и обязанностям одной стороны соответствует строго определенные права и обязанности другой стороны. Например, по договору купли-продажи продавец обязуется передать определенную вещь (товар) в собственность покупателю, а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него некоторую денежную сумму.
Но, пожалуй, самым очевидным показателем (седьмым) того, что речь идет о правах человека (а не об иных субъективных правах), является контрагент, которому противостоят права человека в качестве защитного инструмента. Они защищают человека, его жизнь и основные блага от угроз, исходящих от государства, его органов или агентов. При этом государство (его органы и должностные лица) может выступать как непосредственным, так и опосредованным (т. е. попустителем) нарушителем прав.
Объективности ради следует заметить, что ни один из перечисленных выше критериев не обладает высокой степенью определенности для однозначного решения поставленного вопроса: как отграничить права человека, выраженные в форме субъективных прав, от иных субъективных прав? Так, первый критерий дает лишь
примерный, неисчерпывающий перечень прав, который к тому же постоянно пополняется, второй - позволяет бесконечно расширять смысл и пространство того, что относится к «основам человеческого существования и жизнедеятельности», седьмой - присутствует только в рамках классического (узкого) понимания прав человека. (Нужно заметить, что сегодня наблюдается тенденция расширительного толкования круга субъектов, которые могут быть признаны нарушителями прав человека, - союзы государств, ТНК, объединения людей, отдельные граждане). Тем не менее все вместе, в совокупности они все же помогают наметить границу между правами человека, выраженными как субъективные права, и остальными субъективными правами и создают возможность оперировать в юридической сфере правами человека в качестве самостоятельного института.
Остается добавить, что целесообразно избегать именования прав человека как субъективных прав, но не потому, что они не субъективны, а потому, что характер субъективности для них не основной, кроме того, он вносит неопределенность, размывает границы между этими категориями - правами человека и субъективными правами.
Права человека и основные права. Следует заметить, что использование данной терминологии является традицией тех европейских государств, которые пережили авторитарные и тоталитарные режимы (Германия, Испания, Португалия, Россия, Румыния).
Соотношение между указанными категориями становится понятным, особенно при сравнении их с понятием «отраслевые права». Права человека называют основными правами, когда хотят сопоставить права, зафиксированные в основополагающих международных или конституционных актах, с правами, получившими выражение в отраслевом законодательстве. Однако основными их именуют не потому, что они перечислены в основополагающих актах, а потому, что они защищают основы жизни и жизнедеятельности человека, первооснову его достойного существования. Основные права опосредуют наиболее существенные, коренные отношения между государством и человеком, занимают особое место в важнейших областях жизни и деятельности индивида, общества и государства. Именно поэтому они фундаментальные, базовые, основные права, именно поэтому они закреплены, как правило, в документах высшей юридической значимости.
Однако основные права встречаются и вне таких актов. Например, ст. 19 Гражданского кодекса РФ предусматривает важнейшее право человека - право на имя, включающее фамилию, собственно имя и отчество, которое позволяет ему идентифицировать себя
и самоопределяться в мире. Однако такие примеры скорее исключение, чем правило.
В связи с тем что основные права закрепляются в нормах международного и конституционного уровня, их называют также (соответственно) международными стандартами и конституционными правами.
В теории конституционного права понятия «основные права» и «конституционные права» используются как идентичные8, на это нацеливает и текст Конституции (см., например, ч. 1 ст. 55 и ч. 4 ст. 125 Конституции РФ). Однако очевидно, что основные права по своему объему (перечню прав) шире конституционных, и не только потому, что фиксируются также в международных документах. Они могут существовать в качестве неписаных, позитивно не зафиксированных прав. Об этом прямо говорится в ч. 1 ст. 55 Конституции РФ: «Перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина». Подтверждением существования неписаных основных прав являются, в частности, нормы, формулируемые Конституционным судом РФ в процессе рассмотрения им дел по жалобам граждан о нарушении их прав. Разделяют эту идею и авторы «Энциклопедии права» (2008 г.) Ю.И. Гревцов и И.Ю. Козлихин, которые полагают, что благодаря развитию международных способов признания и защиты прав и свобод человека формируется «представление о некоторых субъективных правах как не "прописанных" в той или иной стране», и «такие права становятся производными уже от единой человеческой цивилиза-ции»9. Свою лепту в поддержание и развитие неписаных основных прав вносит и феномен естественных прав человека. Таким образом, можно сделать вывод, что основные права дополняют конституционные права.
Необходимо также заметить, что хотя рамки основных прав человека в целом сегодня юридически определены (в международных и конституционных стандартах), однако не существует препятствий для более широкого и детального их толкования. Такую стратегию, например, избрал для себя в своей деятельности Европейский суд по правам человека. Все это порождает возможность появления дополнительных основных прав, отражающих новые стороны и измерения уже признанных прав.
Следует обратить внимание на особый статус и специфические функции, которые выполняют права человека в качестве основных и фундаментальных прав:
эти права закладывают основу правового статуса личности;
они являются неотъемлемой частью режима конституционализма (образуют своего рода концепцию общественного устройства);
в качестве части Конституции основные права выступают объективным правом, обязательным для законодательных, исполнительных и судебных органов государства. Тем самым они задают ориентиры и направления регулирования соответствующих сфер общественных отношений;
основные права обладают высшей юридической силой, являются активными центрами системы права и системы законодательства, в связи с чем образуют юридическую базу для создания и совершенствования всех других прав;
основные права определяют смысл, содержание и применение законов, поэтому толкование законодательных актов осуществляется в соответствии с основными правами, а законодательные акты могут быть проверены судом на предмет их соответствия основным правам;
основные права реализуются в рамках общерегулятивных правоотношений, в которых то или иное право субъекта обеспечивается обязанностями не посягать на это право (не чинить препятствия в его осуществлении) неопределенного круга лиц;
основными правами лица обладают постоянно, они не погашаются в ходе их реализации. По существу основные права находятся в состоянии непрерывной реализации (например, право на информацию, личную неприкосновенность), при этом их содержание (объем) всегда остается неизменным; все это обеспечивает в итоге стабильность правового статуса человека;
основные права выражены в крайне общей форме, поскольку международные акты и национальные конституции не могут и не должны давать исчерпывающего описания всех прав (это задача отраслевых норм);
перечень основных прав обычно сведен к минимуму, но в своей совокупности они достаточны для обеспечения самореализации и защиты личности, для придания обществу и государству право-человеческих характеристик. Необходимо при этом заметить, что государства крайне осторожно относятся к составлению и последующему расширению перечня основных прав человека, поскольку их прокламация, как совершенно очевидно, требует подкрепления гарантиями;
они обеспечиваются повышенной правовой охраной, в том числе деятельностью специальных конституционных и уставных судов.
Можно назвать другие черты и особенности основных прав, но и перечисленных вполне достаточно, чтобы составить представ-
ление об особенностях прав человека, выступающих в форме основных прав.
Следует обратить внимание, что права человека как основные права объединяют две группы разных по своей природе и происхождению прав. Одна из них может быть названа защитными правами (право на жизнь, запрет пыток, рабства и принудительного труда, свобода и личная неприкосновенность, право на уважение частной жизни, свобода вероисповедания, выражения мнения, объединений, заключения брака и т. д.). Защитные права являются непосредственно действующими, т. е. обладают механизмом прямого действия и не требуют для своей реализации принятия дополнительных законов. Обладая ими, индивид получает минимальные гарантии против всевластия государства, поскольку в этом случае государство устанавливает само для себя границы применения власти. Это означает, что защитные права действуют напрямую лишь в публичной сфере и только по отношению к государству10.
В отличие от них другая группа прав человека (основных прав) - социальные права (право на образование, защита от безработицы, защита материнства, детства, пожилых лиц и т. д.) -имеет иные характеристики. Поддерживая социальные права, государство обещает гражданам, что предоставит помощь и окажет некоторые услуги. Но поскольку помощь и услуги связаны с необходимостью просчитать и организовать деятельность по их реализации, большинство социальных прав, будучи основными, не могут быть квалифицированы в качестве прав прямого применения. Для своего претворения в жизнь они предполагают обращение к специальным законодательным актам (актам, специально принимаемым для реализации социальных прав), а равно к специально создаваемым особым механизмам их осуществления.
Таким образом, основные права - это всегда права человека. Отраслевые же права таковыми считаться (за очень редким исключением) не могут. Отраслевые права - это не права человека, а субъективные права, обладающие всеми признаками позитивных (законодательных) норм. Основным, например, является право на труд (ст. 23 Всеобщей декларации прав человека), а право на защиту от необоснованного отказа в приеме на работу или необоснованного увольнения беременной женщины (ст. 145 Уголовного кодекса РФ) - это отраслевое право. Право на получение вознаграждения за труд является основным правом (ст. 37 Конституции РФ), а право на защиту от невыплаты заработной платы (ст. 145-1 Уголовного кодекса РФ) - отраслевым правом.
По отношению к основным правам отраслевые права выполняют служебную функцию. Так, они раскрывают, конкретизируют,
толкуют содержание основных прав11 (1), определяют объем и масштабы их действия (2), являются средством (механизмом) реализации основных прав (3), могут выступать по отношению к ним в роли юридических гарантий (4) и т. д. Основные права нуждаются в конкретизации и развитии посредством текущего законодательства (отраслевых прав), в противном случае они рискуют остаться нереализованными. Отраслевые права - это важное «окружение» основных прав, так сказать, малые права, решающие сложнейшую задачу практической применимости основных прав (прав человека).
Однако, подчеркивая самостоятельность основных и отраслевых прав, все же не следует отрывать их друг от друга; в совокупности, вместе они воплощают идею человеческих прав и создают режим защищенности человека.
Таким образом, анализ субъективных прав, основных прав и прав человека показывает как взаимосвязь, некоторое перекрещивание смыслов этих категорий, так и различия в содержании, природе и выполняемых функциях. С учетом этого необходимо всегда правильно и к месту использовать каждое понятие, неукоснительно руководствуясь при этом правилом четкости научного юридического языка.
Примечания
1 Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2003. С. 82.
2 Вишняк М.В. Личность в праве. Пг., 1917, С. 28; Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1998. С. 121; Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В.Малько. М., 2005. С. 525; Архипов С.И. Субъективное право // Словарь-справочник по правам человека: основные понятия и институты / Научный руководитель С.И. Глушкова. М., 2006. С. 109; Поляков А.В. Общая теория права: Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: Курс лекций. СПб., 2004. С. 775. Но есть и иные определения. Так, Е.Я. Мотовиловкер пишет, что субъективное право «представляет собой не меру возможного поведения управомоченного лица, а определенную законом возможность удовлетворения субъективного интереса» (Мотовиловкер Е.Я. К определению субъективного права // Субъективное право: проблемы осуществления и защиты: Тезисы докладов / Дальневосточный госуниверситет. Центр молодежной инициативы. Владивосток, 1989. С. 61).
3 См.: Четвернин В.А. Демократическое конституционное государство: введение в теорию. М., 1993. С. 28; Общая теория прав человека / Отв. ред. Е.А. Лукашева. М., 1996. С. 33. Однако и в рамках трактовки права как меры свободы продолжают сохраняться разногласия по поводу дальнейшего развития смыслов сво-
боды: следует определять субъективные права в терминах права на волевое решение или в терминах защиты интересов индивидов; существуют субъективные права сами по себе или они являются всего лишь следствием объективного права (подробнее см.: Бержель Ж.-Л. Общая теория права / под общ. ред.
B.И. Даниленко: Пер. с франц. М., 2000. С. 72).
Возможность как вариативная перспективная версия развития (Новейший философский словарь. Мн., 2001. С. 178-179) в юридической сфере имеет свою специфику, прежде всего связанную с принципом правового реализма. Субъективные права выражают «не потенциальные, а реальные возможности индивида, закрепленные в конституциях и законах» (Общая теория прав человека / Отв. ред. Е.А. Лукашева. С. 33-34). Субъективные права (и права человека как субъективные права) по определению реалистичны, так как гарантируют (должны гарантировать) реальные, а не абстрактные возможности, возможность выбора действительного влияния на ход событий и получения тех благ (духовных и материальных), что стоят за правами. Поэтому субъективные права - это не декларации, благая цель, пожелание или идеал, они «погружены» в гарантии, максимально приближающие возможность к действительности. К сожалению, российский законодатель провозгласил большое количество нереальных (виртуальных) для настоящего времени прав. «От субъекта права требуется проявление хотя бы минимума активности, а нередко и настойчивости», - отмечает профессор А.Г. Бережнов (Общая теория государства и права. Академический курс: В 3 т. / Отв. ред. М.Н. Марченко. М., 2002. Т. 1. С. 266). Для превращения возможности в действительность из множества вариантов индивид избирает такой, который, по его представлениям, полнее всего обеспечит нужные ему результаты. Поэтому возможность свободно избирать вариант поведения, его вид и форму - главный показатель всякого юридического права. Субъективные права выступают «действенным средством возбуждения в гражданах духа инициативы и ответственности» (Бержель Ж.-Л. Указ. соч. С. 75).
Матузов Н.И. Теория и практика прав человека в России // К 50-летию Всеобщей декларации прав человека. М., 1998. С. 26; Теория государства и права.
C. 525; Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. С. 82. В свое время И.Е. Фарбер поддерживал такую же точку зрения: «Субъективное право есть гарантированная законом мера поведения и вместе с тем мера обладания социальным благом» (Фарбер И.Е. Права человека, гражданина и лица в советском обществе // Правоведение. 1967. № 1. С. 41). Однако ряд авторов возражают против введения в структуру субъективного права четвертого элемента (см., напр.: Поляков А.В. Указ. соч. С. 776). Государство и право.1998. № 7. С. 36; Известия. 1997. 30 авг.
8 Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России: Учеб. М., 2003. С. 257; Конституционные права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации: Учеб. для вузов / Под ред. О.И. Тиунова. М., 2005. С. XVI-XVI; Чиркин В.Е. Конституционное право России: Учеб. М., 2003. С. 131-140.
7
9 Гревцов Ю.И., Козлихин ИЮ. Энциклопедия права: Учеб. пособие. СПб., 2008. С. 65.
10 По этому поводу К. Экштайн пишет, что идея основных прав в конституции в классическом виде выглядит так: гражданин получает минимальные гарантии против всевластия государства, государство устанавливает само себе границы применения власти к подчиненным ему гражданам и людям. Это значит, что гарантии действуют напрямую только по отношению к государству (Экштайн К. Основные права и свободы. По российской Конституции и Европейской конвенции: Учеб. пособие для вузов. М., 2004. С. 32).
11 На этот факт обращал внимание еще М.С. Строгович, подчеркивая, что «в более широком плане одно и то же право формулируется как конституционное, основное, а в более конкретизированном, детализированном виде оно же находит выражение в соответствующей отрасли права» (Строгович М.С. Проблемы советского социалистического государства и права в современный период. Теоретические вопросы советской законности. М., 1959. С. 139). Эту же точку зрения разделял Л.Д. Воеводин (Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России. Учеб. пособие. М., 1997. С. 130).
