CC BY
41оценивает "Встречи": "Степуну удалось встретиться с теми, о ком он пишет, — с Достоевским, Толстым, Буниным, Зайцевым, Вячеславом Ивановым, Белым, Леоновым — на действительно "высшем уровне", так захватывающе интересна, так по-особенному нова его книга, несмотря на то, что пишет он о как бы всем известных писателях и всем известных вещах" (с. 412). Отметив главу "Памяти Андрея Белого" как "новое слово об этом поэте и писателе" (с. 314), критик затем приводит несколько выдержек из разных статей, составивших эту книгу, которые, по его мнению, дают наилучшее представление о ее содержании и о подходе автора. В.Варшавский, первым откликнувшийся на появление "Встреч", в основном в своей рецензии (НЖ. 1962. № 70) сосредоточился на изложении и комментированном анализе первых трех глав книги, не во всем соглашаясь с ее автором. Так, по мнению критика, "религиозная трагедия Толстого вряд ли объяснима только тем, что его разум не мог принять догматов церковного вероучения" (с. 134). Однако в целом его оценка книги также довольно высока: "Уже давно не было такой живой, волнующей, и я бы сказал, с новыми мыслями русской книги. За ней чувствуется человек доброй воли, с кем возможен диалог и кому стоит задавать
вопросы о том, как нам нужно смотреть на человеческое дело на земле" (с. 134).
М.Г.Павловец
СТРУВЕ Глеб Петрович (1898-1985)
"Русская литература в изгнании: Опыт исторического обзора зарубежной литературы" (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956; 2-е изд. испр. и доп. Париж, 1984; 3-е изд. Париж; Москва, 1996. Краткий биографический словарь русского зарубежья / Вильданова Р.И., Кудрявцев В.Б., Лаппо-Данилевский К.Ю.) — первая монография по истории литературы русского зарубежья, которой предшествовали многочисленные статьи и рецензии Г.Струве в газетах "Возрождение", "Россия", "Россия и славянство" и др., а также книги на английском языке (1935, 1944, 1951) по истории советской литературы. В предисловии к своей книге Струве пишет: "Зарубежная русская литература есть временно отведенный в сторону поток общерусской литературы, которая — придет время — вольется в общее русло этой литературы. И воды этого отдельного, текущего за рубежом
России потока, пожалуй, больше будут содействовать обогащению этого общего русла, чем воды внутрироссийские" (с. 7). Определяя задачи книги, Струве отмечал: "Основная часть книги посвящена развитию зарубежной литературы между 1920 и 1939 гг. Война, несомненно, провела какую-то историческую грань в этом развитии, и к довоенному периоду можно уже подходить более или менее исторически. Такой подход к послевоенному периоду, к текущей современности был бы невозможен" (с. 11).
Книга состоит из двух частей и послесловия. В первой части "Становление зарубежной литературы (1920-1924 гг.)" рассмотрены крупнейшие журналы ("Смена вех", "Новая русская книга", "Грядущая Россия", "Современные записки", "Русская мысль", "Воля России", "Благонамеренный", "Версты" и др.), творчество прозаиков старшего поколения (Бунин, Мережковский, Шмелев, Куприн, Зайцев, Ремизов, А.Толстой, Тэффи, Алданов, Осоргин и др.), произведения поэтов старшего поколения (Бальмонт, Гиппиус, Вяч.Иванов, Ходасевич, Цветаева и др.), а также критика, литературоведение, философская проза и публицистика. Во второй части "Зарубежная литература самоопределяется (1925-1939 гг.)" представлена общая характеристика периода, писательские организации и издательства, полемика о зарубежной литературе, особенно о молодой эмигрантской литературе, журналы "Числа", "Встречи", "Русские записки" и др. Из молодых прозаиков отдельные разделы посвящены Набокову-Сирину, Берберовой, Газданову, Яновскому, Фельзену, Шаршуну, Варшавскому и др. Среди молодых парижских поэтов внимание исследователя привлекают Червинская, Штейгер, Присманова, Поплавский, Кнут, Смоленский, Туроверов и др. Охарактеризован пражский "Скит поэтов", берлинские поэты, а также поэты из Белграда, Варшавы, Прибалтики, Америки, с Дальнего Востока. В кратком послесловии говорится о русской зарубежной литературе во время второй мировой войны и ее эмиграции за океан.
Рецензируя труд Г.Струве, Н.Андреев отмечал, что такая книга необходима эмиграции прежде всего для "самосознания", для понимания уже пройденных ею путей, для возобновления "на экране памяти" хотя бы некоторых этапов ее прошлого, дел и свершений хотя бы некоторых из ее представителей, — в первую очередь тех, кто и "в прекрасном далеке" от России убежденно сохранял и развивал основу национального бытия — живую художественную речь, творческое русское слово.
Н.Андреев ценит объективизм Струве в описании литературных событий. "Автор приложил немало усилий, чтобы как можно шире охватить огромный материал, относящийся к теме, чтобы как можно точнее его классифицировать, излагая важнейшее" (Грани. 1957. № 33. С. 175). М.Карпович писал: "В некоторых уже появившихся отзывах о книге Г.П.Струве значительное место занимали указания на неполноту его обзора эмигрантской литературы. Я готов ему сделать противоположный упрек — в том, что он стремился включить в него слишком много" (НЖ. 1956. № 46. С. 252). Иногда Струве говорит о журналах или воспоминаниях, к художественной литературе отношения не имеющих, таких как воспоминания В.Н.Коковцева или П.Н.Милюкова. Вместе с тем Карпович высоко оценивает книгу как "опыт исторического обзора" эмигрантской литературы. Ю.Иваск писал о Г.Струве и его книге: "Он творит свою легенду о зарубежной литературе, но вместе с тем остается исследователем и с большой объективностью передает чуждые и даже враждебные ему критические суждения. Недостатки в книге можно найти, но я уверен в том, что и самые привередливые критики будут постоянно ею пользоваться" (Опыты. 1956. № 7. С. 106).
А.Н.
СУМБАТОВ Василий Александрович (1893-1977)
"Стихотворения" (Мюнхен: Град Китеж, 1922). Книга князя Сумбатова включает лирические стихотворения различных жанров и тематики, написанные им в отрочестве (начал писать стихи с 12 лет), в юности и в период первой мировой войны, участником которой он являлся в 1914-1916, а также поэму "Без Христа" - с эпиграфом из "Двенадцати" А.Блока. В заметке под псевдонимом Антар А.М.Ренников писал, что в книге "вылилась бесконечная тоска по покинутой, страдающей родине, духовная боль о ее муках, молитвы о ее возрождении и мечты неясные, но дорогие сердцу о ее прошлом, утраченном ею довольстве и покое" (Новое время. 1922. 8 нояб.). Рецензент подчеркнул, что "автор - любящий Россию русский человек, который всегда, в каком бы чудном краю он ни был, будет думать о родной, русской земле..." (там же). В поэме критик отметил много правдивого, но критиковал за то, что слог и содержание "слишком прозаичны, слишком резки", и сетовал: "зачем повторять в стихах грубые выражения митингов" (там же). Объясняя включение сниженной лексики
