CC BY
148
универсальные вещи без всяких «ультрамодных» элементов, так как социалистическая экономика, основанная на плановом хозяйствовании, не позволяла менять производственные стандарты и следовать за модой [8, с. 21].
В результате поиска собственной советской моды действительно был создан советский стиль, который не связан с мировыми тенденциями моды, но до сих пор узнаваем. Официальный советский костюм с его представлением о скромности, умеренности и изяществе заблокировал развитие моды в СССР на десятилетие. Этому же способствовали зависимость от свойственного плановой экономике способа принятия решений и пренебрежение запросам рынка. Вместе с тем не будь официального социалистического костюма и связанных с ним представлений о хорошем вкусе, не возникло бы и феномена неофициальной социалистической моды.
Таким образом, учитывая исторический опыт внедрения «искусственных» модных тенденций, необходимо помнить, что мы живём в век современных коммуникаций и информация о мировых тенденциях в моде доступна для всех. А так как мода является только своеобразным отражением общества, воздействовать на неё возможно только через модернизацию экономической, социально-психологической и политической жизни нашего общества.
Исследование выполнено при финансовой поддержке Федерального агентства по образованию в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2012 годы, государственный контракт № 14.740.11.0569.
Литература
1. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920-1930-е годы. СПб.: «Летний сад», 1999. 320 с.
2. Уиддис Э. Костюм, предопределенный ролью // Теория моды. 2007. № 3. С. 163-186.
3. Журавлёв С., Гронов Ю. Власть моды и Советская власть: История противостояния // Историк и художник. 2006. № 3 (9). С. 100-113.
4. Бартлет Д. Давайте оденем их в беж: мелкобуржуазный мирок официального социалистического костюма // Теория моды. 2007. № 3. С. 183-232.
5. Окунев И. Как одеваются советские женщины // Огонёк. 1953. № 19. С. 47.
6. Захарова Л. Советская мода 1950-60-х годов: политика, экономика, повседневность // Теория моды. 2007. № 3. С. 55-80.
7. Савельева Н.Т. Мода и массовый вкус. М.: Лёгкая индустрия, 1966. 59 с.
8. Крамаренко Л. Об искусстве одежды // Декоративное искусство СССР. 1964. № 5. С. 16-21.
СТРУКТУРНЫЕ И ПРОЦЕДУРНЫЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ПОСТСОВЕТСКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ
Гареева Н.Э., аспирант Уфимский государственный нефтяной технический университет г. Уфа, Россия
В данной статье анализируются структурные и процедурные подходы, объясняющие содержание и факторы демократизации протекающих на территории стран бывшего СССР, а также подчеркивается их недостаточная эффективность при изучении постсоветских переходов.
In given article the structural and procedural approaches explaining the maintenance and factors of democratization of the countries proceeding in territory of the former USSR are analyzed, and also their insufficient efficiency is underlined at studying of PostSoviet transitions.
Процесс перехода от авторитаризма к демократии называется политический транзит. Существует несколько определений термина «транзит». Если подойти к этому понятию со строго этимологических позиций, то транзитологические исследования оказываются анализом политических изменений переходного характера, связанных со становлением нового качественного состояния политической системы. Но на практике термин нередко приобретал более узкое значение. Предметом исследований для части представителей научного сообщества стали процессы перехода от автократических форм правления к демократическим. В этой трактовке суть всех транзитологических теорий сводилась к рассмотрению процессов демократического развития государств через призму общепринятых западных стандартов демократии, а все трансформации априори считались подчиненными одной цели — переходу к демократии.
Сегодня изучение процесса демократизации привлекает все большее внимание со стороны как западных, так и российских исследователей.
Опыт политического развития стран, переживающих третью волну демократизации, явился в некотором роде опровержением оптимистических выводов С. Хантингтона, показав всю неоднозначность и противоречивость этого процесса. Речь, прежде всего, идет о том, что во многих странах демократизация привела к установлению отнюдь не демократических режимов (ярким примером этому может служить большинство стран бывшего СССР).
В современной политической науке существуют различные подходы к изучению и объяснению содержания и факторов демократизации.
В построении общих моделей, или идеальных типов, генезиса демократии одни авторы сделали упор на структурные факторы (прежде всего на государство- и нацие-образующие, социально-экономические и культурно-ценностные условия и предпосылки демократии), а другие — на факторы процедурные (особенно на выбор и последовательность конкретных решений и действий тех политических акторов, от которых зависит процесс демократизации).
Представителями структурного подхода являются С. Липсет, Г. Алмонд и С. Верба, Р. Инглхарт, Л. Пай и др [1, с. 64]. Они пытаются выявить зависимость между некоторыми социально-экономическими и культурными факторами и вероятностью установления и сохранения демократических режимов в различных странах. Эта зависимость понимается именно как структурная предпосылка демократизации, то есть обусловленная влиянием тех или иных объективных общественных структур, а не субъективными намерениями и действиями участников политического процесса.
Эти авторы выделяют три основных типа структурных предпосылок демократии:
- обретение национального единства и соответствующей идентичности;
- достижение довольно высокого уровня экономического развития;
- массовое распространение таких культурных норм и ценностей, которые предполагают признание демократических принципов, доверие к основным политическим институтам, межличностное доверие, чувство гражданственности и др.
Несогласия по отношениню к универсальности и обоснованности модели с конкретными социокультурными предпосылками демократии повлияли на возникновение процедурного подхода, представители которого
(Г. О'Доннелл, Ф. Шмиттер, Дж. Ди Палма, X. Линц, Т. Карл) опираются на рассмотрение эндогенных факторов демократии и демократизации [1, с. 88]. Сторонники процедурного подхода исходят из посылки о том, что никакие объективные социальные, экономические, культурные и иные факторы не могут ни объяснить, ни предсказать какие политические силы и акторы в определенной ситуации будут отстаивать недемократический статус-кво или бороться за его ниспровержение. Они считают, что действия политических акторов, инициирующих и осуществляющих демократический транзит, не предопределены даже их объективным положением в общественной структуре. Напротив, их субъективный выбор сам творит новые политические возможности.
Этот подход объясняет процесс демократизации через взаимодействие конкурирующих элит, которые выбирают в процессе политического торга организационные формы и институты нового политического устройства.
Таким образом, если структурный подход ориентируется на наличие «объективных» социальных, экономических, культурных и других факторов, влияющих на благополучный или неблагополучный исход демократических преобразований, то процедурный в качестве необходимого основания демократизации и демократии выделяет действия политических акторов, осуществляющих этот процесс преобразований.
По нашему мнению, между структурным и процедурным методологическими подходами нет непреодолимого противоречия. Более того, они взаимодополнимы, ибо фактически делают упор на разные стороны одной группы явлений, которую мы выше определили как демократические транзиты. Как считает А.Ю. Мельвиль, возможно синтезирование этих двух методологий [2, с. 12].
Об этой принципиальной возможности говорят и Дж.Мэхони и Р.Снайдер: "Критерии для интегрированного подхода к анализу изменений режимов содержат компоненты волюнтаристского и структурного подходов: он должен опираться на методологические и теоретические элементы того и другого. Интегрированные подходы отличаются тем, что они включают оценку субъективных действий акторов и объективных условий в качестве первичных причинных переменных; анализ ближайших и отдаленных факторов; методологически важный учет специфических и общих причин изменений режимов; а также многоуровневые объяснения, которые сочетают микро— и макроуровни анализа".
Однако концептуальное объединение двух методологических подходов многими политологами воспринимается неоднозначно и в целом является нерешенной для науки проблемой.
При анализе же трансформации политического режима в постсоветских обществах западные политологи приходят к мнению, что Россия и другие постсоветские общества находятся по другую сторону общепринятых представлений о «переходах к демократии» и общепринятые категории, которые используются для анализа переходов в Восточной Европе в пост-СССР не действуют.
«Структурные» и «процедурные» подходы оказываются недостаточно эффективными при анализе постсоветских переходов. Так структурная концепция, увязывающая демократический политический режим с социально-экономическим развитием общества и уделяющая в последнее время все больше внимания социальным показателям, в незначительной мере может применяться к посткоммунистическим странам. Рассмотрение же постсоветских стран или Регионов России по отдельности не только не позволяет выявить взаимосвязь между социально-экономическим развитием и степенью демократизации, но и порождает все новые вопросы. Например, в Москве и Калмыкии, где политические режимы не отличаются друг от друга в плане отсутствия конкуренции и преобладания неформальных институтов - при том, что в сопостави-
мых по рассматриваемым показателям Нижегородской и Свердловской областях они очень отличаются.
«Процедурный» подход, как отмечает Гельман, дает подробное представление о том, как происходит «переход к демократии», но почему результаты этого перехода столь различны - не объясняет [3, с. 35-36]. В процедурном подходе, как нам кажется, слишком большое внимание уделено соглашениям элит в ущерб другим моделям. В Странах бывшего социалистического лагеря прежде всего в Польше и Венгрии были «круглые столы», а на территории СССР переход к демократии был навязан сверху в результате коллапса КПСС и союзного государства. Но еще более важно, что все постсоветские соглашения были направлены на ограничение политической конкуренции и повышение роли неформальных институтов, эти процессы не только не способствовали развитию демократии, а наоборот только препятствовали ей.
Однако исследователи все же пытаются объяснить и выявить закономерности постсоветских переходов. Чтобы решить эту задачу необходимо дать ответ, что является источником политической конкуренции в рамках формальных институтов. Здесь очень важно то, что в развитых демократиях политическая конкуренция уже устоялась, особенно на уровне партийных систем. В постсоветских обществах политическая конкуренция очень зависит от влияния со стороны элит и со стороны властных структур. Зачастую многие политические лидеры переходят в партии власти, чтобы показать свою преданность режиму и тем сохранить свои государственные должности. Все это просто приводит к ослаблению политической конкуренции и сводит ее к минимуму. Источником формирования политической конкуренции в постсоветском обществе служат расколы элит. При чем разрешение этих конфликтов происходит всегда в пользу того, кто в большей степени монополизирует власть.
Что же касается формальных институтов, то неясно как можно обеспечить их преобладание в постсоветских обществах. И здесь очень велико наследие советского периода. В России правящая группировка, победившая в ходе навязанного перехода, не видела стимула для создания формальных институтов, которые только ограничили бы ее власть. Также происходит и с конкуренцией центра и периферии. Власть решила этот вопрос в свою пользу, присвоив себе право предлагать на посты губернаторов своих выдвиженцев.
Таким образом, мы можем предположить, что идеальная демократия это политическая конкуренция в рамках формальных институтов, то постсоветские режимы можно охарактеризовать как неконкурентоспособные с преобладанием неформальных институтов. Для достижения демократии в пост советских странах необходимо наличие верховного права, что приведет к преобладанию формальных институтов, но для этого требуется длительная эволюция.
Литература
1. Меркель В. Теории трансформации: Структура или актор, система или действие? // Повороты истории: Постсоциалистические трансформации глазами немецких исследователей: В 2. Т. 1: Постсоциалистические трансформации. Теоретические подходы. СПб.; М., 2003.
2. Мельвиль А.Ю. Опыт теоретико - методологического синтеза структурного и процедурного подходов к демократическим транзитам // Полис. - 1998. - №1
3. Гельман В., Рыженков С., Бри М. Россия регионов: трансформация политических режимов. - М., 2000.
