CC BY
173
В.А. Колесников,
кандидат политических наук, доцент
СТАНОВЛЕНИЕ ТРАНЗИТОЛОГИЧЕСКИХ КОНЦЕПЦИЙ В ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ В КОНЦЕ XX в.
Стремительность и противоречивость разрушения и модификации политических систем советского типа породили в конце XX в. в отечественных общественных науках своеобразный методологический кризис. В актуальных для того времени российских политических и теоретикоправовых исследованиях прямо или косвенно поднималась проблема создания общей методологической стратегии, которая позволила бы эффективно проанализировать состояние переходности. Объясним поэтому тот интерес, с которым российские политологи и теоретики права обращались к накопленному в рамках различных зарубежных школ политического анализа опыту. При этом на повестку дня российской политической науки в конце XX в. был вынесен вопрос о целесообразности применения уже существующих методик к посткоммунистическим реалиям или создания своих собственных методологических направлений исследований.
Первоначально особое внимание исследователей переходных политических процессов было уделено концепту модернизации как общесоциологической методологической среде осмысления общественного развития. Истоки теории модернизации, возникшей в 1950—1960-е гг., восходят к концепциям Ф. Тенниса, М.Вебера и Т.Парсонса. Большое влияние на нее оказали методики структурного функционализма и теории систем. Крупнейшими исследователями, работавшими в русле концепции модернизации, являются Д. Аптер, Г.Беккер, М. Леви, У.Ростоу, Дж. Грегор, Р.Рэдфилд, Ш.Эйзенштадт, Д. Рюше-мейер, А.Гершенкрон, Б.Мур, С.Хантингтон, Д. Лапаламбара и другие.
Главной темой исследований в рамках модер-низационного подхода является проблема достижения устойчивой демократии. Именно поэтому подавляющее большинство аналитиков (например, Р.Даль, С. Майнваринг, Б. Мур, С. Липсет, Г. Сар-тори, С. Хантингтон и др.) сосредоточили свое внимание на предпосылках и условиях демократизации политико-правовой системы общества в переходном состоянии. При этом налицо было явное гипертрофирование отдельных факторов демократического перехода. В целом методика модернизации оказалась проницаемой для критики в силу чрезмерно жесткой заданности общественного движения к западноевропейской модели либеральной демократии. Особенно ярко это проявилось в период ликвидации политико-правовых систем
советского типа в Восточной Европе, которые уже однажды пережили период модернизации в начале XX в.
В конце 80—90-х гг. XX в. сформировалась новая методологическая стратегия, широко распространенная в настоящее время как в зарубежной, так и в отечественной социологии и политологии, — транзитология. Наиболее значимыми для создания общеметодологического ядра трансформатологии исследованиями являются работы Т.Карла, Ф. Шмиттера, М.Бартона, Р.Гантнера, Л.Филда, Дж. Хигли, Дж.Каллберга, Я. Пакульски, Х. Линца, А. Степана и др.
Практически сразу же от общего методологического транзитологического древа произошло отпочкование нового концептуального побега — консолидологии, акцентирующей внимание на ключевых стадиях перехода, в рамках которых происходит оформление необратимой «консолидированной» демократии. Наиболее четко новое концептуальное направление отражено в исследованиях С.Майваринга, Г.О’Доннелла, С.Ва-лезуэлы, Х.Линца, А.Степана, А.Шедлера и др. Теория консолидированной демократии предполагает выделение в переходных политических процессах двух стадий — либерализации, которая предполагает некоторое ослабление авторитарного давления в рамках сохранения прежнего политического руководства, и собственно демократизации, в ходе которой и происходит процесс консолидации элементов демократического режима.
Концепт транзитологии предполагает набор базовых допущений о возможности перехода от одной модели политического развития к другой. При этом в качестве основного прикладного метода используется метод динамического рассмотрения политических процессов. Основными исследовательскими стратегическими линиями являются:
• установление причин и предпосылок начала переходного периода, причем в большинстве зарубежных исследований этот объект находится в поле зрения не только транзитологов, но и исследователей кризиса авторитарных режимов;
•рассмотрение стадий переходного периода и логики их следования;
• исследование главных акторов транзита и их влияние на реализацию тех или иных политических моделей в рамках переходного периода;
• анализ конечных целей транзита, причем абсолютным большинством зарубежных аналитиков допускается, что переход к демократическому политическому режиму является универсальной моделью транзита;
• изучение основных объективных проблем переходного периода.
Транзитологическая методология с момента ее формирования специфична тем, что, с одной стороны, она отражает конкретный объект исследования — переходные политические процессы в нестабильных обществах. С другой стороны, сложность и неоднозначность этих процессов вызвали к жизни определенные сочетания методов анализа, характерные только для транзитологической исследовательской стратегии. Таким образом, с одной стороны, транзитология — это некая концепция переходного периода; с другой — область применения политического анализа; с третьей — сама разновидность политического анализа как отдельной методологической стратегии с определенными допущениями.
В основном в рамках транзитологической методологии применяются формально-логические и нормативные методы. В рамках зарубежной транзитологии наблюдается нечеткая преферен-циализация конкретных методик по двум направлениям — создание неформальных логических моделей переходного периода с привлечением различных, прежде всего качественных, методов и исследование транзитов (чаще всего в отдельных их аспектах) в эмпирикоколичественных характеристиках. Классификация является весьма условной, тем более что большинство зарубежных аналитиков пытаются с помощью привлечения значительного количества выводов количественных методик создать логические неформальные модели переходного периода. Можно сослаться на исследования Р.Даля, чей подход «являет собой пример того, как нормативная и эмпирическая теории могут обогатить друг друга» [1.— С.181].
При акцентировании объекта исследования современные западные транзитологи в основном тяготеют к двум направлениям — системноструктурному или субъективно-процедурному подходам. В первом случае речь идет об исследовании переходного периода на основе допущения и анализа определенных структурных изменений в социально-экономической, политической и духовно-культурной сферах общественной системы для успешного перехода от авторитарного к демократическому политическому режиму [См., напр.: 25, 28, 33 и др.]. Чаще всего в качестве основных критериев успешности демократического транзита в политической системе называются социальный консенсус, обретение национального единства, согласие; определенный, достаточно высокий уровень экономического развития и, особенно, формирование демо-
кратического менталитета: «эволюция и выживаемость массовой демократии предполагает появление некоторых поддерживающих ее привычек и ориентаций среди широкой общественности» [28.— P.1204].
Субъективно-процедурный подход предполагает смещение исследовательского внимания на конкретные политические решения акторов политического процесса, ускоряющих или замедляющих своими действиями процесс демократизации, выступающих в традиционном для политической культуры социума русле или действующих в иных, нехарактерных идеологических координатах [См. напр.: 29, 32 и др.]. Исходной гипотезой данного подхода является утверждение о том, что «последовательность и взаимообусловленность определенных политических решений и действий, выбор тактики теми акторами, которые инициируют и осуществляют демократизацию, важнее для ее исхода, нежели существующие (или отсутствующие) к нужному моменту предпосылки демократии. Главное в данном подходе — взаимодействие конкурирующих элит, сознательный выбор ими в процессе политического торга каких-либо организационных форм и институтов нового политического устройства» [14].
В рамках данного подхода особенно широкое распространение получили элитистские и не-окорпоративистские методики, первоначально разработанные в 1980 — начале 1990-х годов американскими политологами М.Бартоном, Р. Гантнером, Л. Филдом и Дж. Хигли [26, 27]. В качестве распространенного допущения господствовало представление о том, что позиция элит в переходный период может сыграть ключевую роль в векторах трансформации, ее основных этапах, конечных целях и т. д. Особенно ярко это проявилось в политических трансформациях 80—90-х гг. и вызвало к жизни определенную гипотезную гипертрофикацию. Так, с точки зрения Дж. Каллберга, Дж. Хигли и Я. Пакульски, «динамика и траектория политических изменений в посткоммунистических странах могут быть практически полностью объяснены как производное от структуры и поведения элит» [30]. В последнее время западные политологи успешность демократического варианта посткоммуни-стического транзита связывают именно с возможностью консолидации политической элиты и основное внимание уделяют анализу ее современного состояния. При этом самой предпочтительной моделью перехода является т. н. «пакти-рованный (договорный) переход», главный принцип которого, по мнению Ф.Шмиттера, заключается в «заключении пактов, соглашений, в которые оказываются вовлечены правящие группы прежнего режима, а также те, кто был отстранен от власти или вообще не обладал никакой властью» [9.— С31].
Транзитология и консолидология как методологические стратегии и эффективные сочетания методов политического анализа, безусловно, главным своим преимуществом имеют динамику исследования политических процессов. Как средства выяснения векторов и специфики переходных процессов они крайне необходимы для формирования концептуального базиса изучения стабильных политических систем и политического процесса. Более того, результаты транзитологических исследований позволяют корректировать политические технологии (к примеру, избирательную инженерию) в условиях переходного периода и тем самым значительно снизить его социальные издержки. Дополнительным
(оставшимся в наследство от концепции модернизации) преимуществом транзитологии является изначально предполагаемый сравнительнополитологический аспект планирования и осуществления исследований. Неясность ориентиров конкретной политической трансформации стимулирует выяснение причин, стадий, закономерностей уже оконченных «переходов».
В то же время главными проблемами транзи-тологии (как кажется, не решенными и в рамках «дочерних» стратегий) являются вопросы о направленности и стадиальности политических трансформаций. В силу естественных симпатий, которые испытывали общества в переходном состоянии к стабильным демократиям, выбранных в качестве образцов для подражания, в западной политологии возникла разделяемая абсолютным большинством зарубежных исследователей парадигма «демократического транзита». Трансформация современных политических систем представляется либо как возвращение к демократическому политическому режиму, либо как переход от авторитаризма и тоталитаризма к демократии либерального типа. При этом явно происходит нивелировка конкретных условий перехода. Добавочной трудностью является остающаяся до настоящего времени актуальной методологическая проблема определения сущности современной демократии. В системах, которые ныне определяются как демократические, внимание политического анализа в большей степени сосредоточено на конкретных прикладных исследованиях, позволяющих политическим институтам адекватно реагировать на колебания политического процесса и налаживать стабильные обратные связи, чем на выяснении глубинных принципов и механизмов демократии. Именно поэтому, как кажется, западный транзитологический подход оставляет подчас без должного внимания такие актуальные аспекты трансформации, как проблема цикличности переходного периода, изменения направленности трансформации на различных ее стадиях, несоответствие итогов перехода первоначально декларированным целям и т. д. Остается открытым и вопрос
о критериях конечных границ политической трансформации.
Можно констатировать, что положительные черты концепта транзитологии не всегда находили место в российской политической науке в конце XX в. С другой стороны, недостатки тран-зитологии и консолидологии вместе с разумными идеями автоматически переносились в отечественную политологию.
В отечественной политологии модернизация и транзитологические исследовательские стратегии с конца XX в. занимали одно из главных мест вследствие их особой актуальности. Свидетельством этого может выступать хотя бы такой факт — в одном из основных политологических изданий в России — журнале «Политические исследования» — результаты транзитологических исследований занимают в 90-е гг. от 45 до 60% всех публикаций. В других научных изданиях соотношение примерно такое же. Главной причиной этого является востребованность результатов соответствующих исследований в условиях политической трансформации, переживаемой российским обществом. Однако существенным объективным фактором, затрудняющим транзитологический анализ в современной России, является описанный еще четыре века назад Ф.Бэконом «идол пещеры» — индивидуальные научные заблуждения вследствие невозможности абстрагироваться полностью от доминант общественного сознания в условиях глубинных процессов трансформации. Эту проблему не могли компенсировать и активно перенимаемые из западного политического анализа методологии, стратегии исследования и комплексы конкретных методов.
Реализация транзитологических методологий в России прошла несколько стадий, основной тенденцией в воспреемстве которых являлись постепенное освобождение от марксистского историзма и концепции революции и переход к использованию альтернативных стратегий.
1) На первом этапе (1989 — 1991 гг.) главной составляющей отечественных транзитологических стратегий было рассмотрение переходного периода с точки зрения философско-диалектического материализма. Собственно, транзитологией использовавшиеся методики назвать трудно. Речь, видимо, должна идти о попытках с точки зрения традиционной и официальной методологии объяснить изменения, происходившие в посткоммунистических странах, используя при этом привычный подход детерминированности политических процессов социально-экономическими явлениями. Весьма симптоматично, что и изменения в странах Восточной Европы и СССР получили соответствующее категориальное выражение — либо «демократические революции», либо контрреволюции [См. напр.: 2,3,4 и др.]. Для исследований данной ста-
дии характерным был нормативный подход, предполагавший высокую степень оценочной субъективации результатов исследования, что, несомненно, оказывало свое воздействие на их практическую пригодность. Отличительной чертой подобного рода исследований была преобладающая спекулятивно-философская описатель-ность переходных процессов. Уже в этот период в отечественной политологии обнаружилась важная тенденция, которая продолжает сохраняться до сегодняшнего времени — объектом политического анализа является не только собственно политическая система и политический процесс, но и широкая совокупность факторов общественного развития. Влияние западных методик на данном этапе развития отечественной транзитологии крайне незначительно, поскольку широкому кругу российских обществоведов они были практически неизвестны.
2) Необходимость осмысления кардинальных перемен, происходивших в посткоммунистиче-ских странах, стимулировала разворачивание в первой половине 90-х гг. в российских научных кругах довольно широких дискуссий о методологии исследования переходного периода. В рамках «круглых столов», в коллективных монографиях был поставлен вопрос об адаптации концепта модернизации в отечественной политологии. Тем не менее, на этом этапе в отечественной политологии наблюдалась некоторая хаотичность в изучении политической трансформации. Появилось достаточно большое количество работ, в которых главное место было отведено изложению выводов по исследованию институциональных механизмов политического транзита. Особенностью данных исследований являлось изучение конституционных механизмов демократии и акцентирование внимания на юридической конституции посткоммунистических обществ Восточной Европы. В то же время существенным пробелом оставалось реальное соотношение юридических норм и политической практики. Наиболее значимыми с точки зрения взвешенности и объективности в этой связи являлись работы А.В.Забелина, Т.Л.Кашенко, В.А.Миро-нова, Д.С.Прасолова и Е.Ю.Островидовой [11], Б.А.Страшуна [18] и др.
Среди исследований, посвященных проблемам переходного периода, в которых наряду с адаптированными западными методиками была предпринята попытка применения комплексного синтезированного методологического подхода (прежде всего на основе совмещения принципов модернизации, системного политического анализа и корпоративистики), в первой половине 90-х гг. особенно выделись работы Л.Ф.Шевцовой [19,20,21,22], Е.Н.Мощелкова [15] и др.
3) Со второй половины 90-х гг. в российской политологии начинается период пристального внимания к зарубежной методологии исследова-
ния переходного периода. К этому же времени относится и практика корректирования западных методик изучения посткоммунистического транзита. Исключительными особенностями данного этапа российской транзитологии являлись:
• стремление выделить и подчеркнуть специфику т. н. «третьей волны» модернизации и, соответственно, особенности посткоммунисти-ческой политической трансформации;
• желание выявить недостатки существующих методологических стратегий, применяемых к исследованию трансформационных процессов в восточноевропейских и советских обществах;
• попытки адекватно использовать западные методологические стратегии, синтезировав и критически переработав их в соответствии с политическими реалиями в посткоммунистических обществах в конце 80-х — 90-х гг.;
• разделение отечественных исследований на две группы — ориентированные на построение глобальной трансформационной модели «третьей (посткоммунистической) волны» и посвященные отдельным аспектам политического транзита;
• возникновение интереса к практическим аспектам политической трансформации в по-сткоммунисттическом мире, что выразилось в количественном увеличении транзитологических прикладных исследований;
• появление исследований, стремящихся четче обосновать несостоятельность западных транзитологических концепций, особенно по отношению к критериям, стадиям и перспективным результатам переходного периода в посткомму-нистических обществах.
В России попытки западных политологов создать обособленные транзитологические методики вызвали самый горячий отклик. В ряде научных изданий появились публикации российских политологов о необходимости методологического отпочкования концепта политической трансформации. Отечественные транзитологические исследования со второй половины 90-х гг. достаточно четко разделяются на две группы:
• исследования, посвященные обоснованию глобальных политических переходных процессов и поэтому в качестве главного средства избирающие совокупность логико-философских методов (они явно преобладают);
• научные работы, в которых центральное место отведено исследованию ключевых характеристик политического транзита, в большей степени ориентированных на прикладной характер и использование результатов в конкретных политических технологиях (в подобного рода исследованиях чаще всего применяются количественные методики, особенно при изучении эффективного использования избирательных стратегий в условиях переходного периода).
Одной из первых проблему создания отечественной транзитологии поставила И.С.Яжбо-ровская [См.: 23, 24]. Несмотря на появление во второй половине 90-х гг. огромного количества публикаций результатов исследований, посвященных актуальным проблемам современного российского политического развития, не все из них можно отнести к транзитологическим. По-прежнему было сильно историко-
политологическое течение, стремившееся исследовать политическую трансформацию в контексте общеисторического пути России [16]. В то же время главенствующим отечественным подходом к западным методикам стал синтез отечественного логико-философского подхода и зарубежных количественных методик.
В отечественных транзитологических исследованиях конца XX в. следует выделять три основных стратегических направления: остававшееся по традиции довольно распространенным логико-философское (нормативное) направление, элитистское (неокорпоративистское), ставшее в этот период магистральным, и остальные течения, пытавшиеся осуществлять политический анализ переходного периода на основе синтеза различных методологических стратегий.
Логико-философское направление в исследовании переходных процессов имеет давние традиции в отечественных общественных науках. После того как исторический материализм перестал быть доминирующим методологическим основанием, российские ученые по-прежнему значительное место отводили не столько количественным методикам исследования отдельных сторон транзита, сколько созданию принципиальной глобальной схемы демократических транзитов и, прежде всего, российской политической трансформации. Подчас изучение политических аспектов российского переходного периода осуществлялось в широком историко-сравнительном разрезе с привлечением данных от сопоставления различных этапов эволюции отечественной политической системы [См., напр.: 13].
Логико-философская методика исследования транзита на российской почве отчетливо тяготела к определению разнообразия средств политической трансформации, ошибочности телеологического подхода к переходному периоду и выявлению неопределенности его конечных целей, а также подчеркиванию смешанного характера политических изменений в эпоху «посткоммуни-стического развития» [22]. Вне всякого сомнения, стремление к построению умозрительных схем и моделей переходного периода (характерная черта логико-философского подхода) встречается довольно часто в отечественной транзи-тологии до сегодняшнего времени и вкрапляется в самые разнообразные методики. Видимо, в настоящее время по-прежнему проявляется желание некоторых ученых за счет этого компенси-
ровать недостаточность прикладного характера транзитологических исследований.
Элитисткое направление в исследовании по-сткоммунистического транзита в российской политологии в современных условиях имеет самых горячих приверженцев по вполне понятным объективным причинам: актуальное политическое развитие России демонстрирует главенствующую роль элиты в определении векторов, целей, этапов и сроков трансформации отечественной политической системы. При этом в основном используются и развиваются концепты, созданные западными политологами — неокор-поративистами [См., напр.: 7, 10, 17 и др.]. Необходимо также указать на то, что элементы элити-стского подхода активно используются также и политологами, стремящимися к построению логических моделей переходного периода и выявлению стадиальности трансформации самой политической элиты России. Широта применения элитистской и неокорпоративистской концепции в отечественной политологии в конце XX в. подтверждалось и тем, что в этот период прошло несколько важных дискуссий. Элитистский подход занял одно из центральных мест при создании избирательных технологий и исследовании электоральных процессов в России, в том числе и с использованием в политическом анализе математических методов [См., напр.: 8].
Существенной особенностью отечественной транзитологии во второй половине 90-х гг. стало появление целого пласта работ, посвященных исследованию роли региональных и национальных элит в политической трансформации. При этом довольно ощутимо эмпирическое направление в изучении трансформации региональных политических элит [См., напр.: 6, 12 и др. ].
В конце XX в. наблюдались и сравнительно немногочисленные попытки синтезировать различные методики в рамках транзитологической стратегии. Так, в частности, одним из наиболее распространенных вариантов синтезированной транзитологической стратегии являлась попытка рассмотрения посткоммунистической политической трансформации в категориях системной теории [5]. Особенностью подобного рода исследований стало то, что в них заостряется внимание не на целевых критериях законченности переходного периода, а на проблемах достижения политической системой стабильности на основе взаимозависимости всех ее элементов. Это позволяет комплексно взглянуть и на стадиальность, и на векторность политического транзита.
Одной из наиболее интересных методологических стратегий рассматриваемого периода стала методика построения неформальных логических моделей на основе синтеза структурного и процедурного подхода к исследованию постком-мунистических транзитов. В этой связи значительную новизну для отечественной политоло-
гии представляла попытка А. Ю. Мельвиля, который для моделирования политической трансформации избрал аналитическую методологию Д.Кэмпбелла и его коллег — т. н. «воронку причинности» [14].
Таким образом, рубеж II — III тысячелетий стал для отечественной транзитологии этапом критического восприятия методик, накопленных западными политологами при исследовании всех «волн» модернизации и переходов к демократии. Несмотря на преимущественное заимствование стратегических аспектов зарубежной транзитологии и консо-лидологии, российские исследователи выявили ряд их тактических несовершенств, которые существенным образом изменяют саму логику изучения политической трансформации, особенно касательно посткоммунистического развития.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алмонд Г. Политическая наука: история дисциплины /Г. Алмонд //Полис.— 1997.— №6.
2. Бутенко А. П. К вопросу о «бархатных» и «небархатных» революциях в странах Центральной и Восточной Европы /А.П.Бутенко // Восточная Европа: контуры посткоммунистической модели развития.— М.,1992.
3. Вахрамеев А.В. Демократические революции: причины и последствия /А.В.Вахромеев, А.А.Язькова // Страны Восточной Европы: время кардинальных перемен.— М.,1990.
4. Волков В. Революционные преобразования в странах Центральной и Юго-Восточной Европы /В.Волков //Вопросы истории.— 1990.— № 6.
5. Володенков С. В. Модели динамики политических процессов в условиях переходного периода /С.В.Володенков //Вестник Московского университета.— Серия 12: Политические науки.— 1999.— №6.
6. Гельман В.Я. «Сообщество элит» и пределы
демократизации: Нижегородская область
/В.Я.Гельман //Полис.— 1999.— №1.
7. Гельман В.Я. Трансформация политического режима и демократическая оппозиция в по-сткоммунистической России: дис. ... канд. полит. наук /В.Я.Гельман.— СПб.,1998.
8. Голосов Г.В. Форматы партийных систем в новых демократиях: институциональные факторы неустойчивости и фрагментации /Г.В.Голосов //Полис.— 1998.— №1.
9. Демократические переходы: варианты путей и неопределенность результатов: круглый стол //Полис.— 1999.— №3.
10. Дискин И. Е. Россия: трансформация и элиты /И.Е.Дискин.— М.,1995.
11. Забелин А.В. Восточная Европа - 91: адаптация и трансформация государственных структур /А.В.Забелин [и др.] //Политические исследования.— 1991.— №5.
12. Дука А. Трансформация местных элит (институционализация общественных движений: от протеста к участию) /А.Дука //Мир России.— 1995.— Т. IV.— №2.
13. Клямкин И.М. Посткоммунистическая демократия и ее исторические особенности в России /И.М.Клямкин //Полис.— 1993.— №2.
14. Мельвиль А.Ю. Опыт теоретикометодологического синтеза структурного и процедурного подходов к демокартическим транзитам /А.Ю.Мельвиль //Полис.— 1998.— №2.
15. Мощелков Е.Н. Противоречия общественных трансформаций в Восточной Европе /Е.Н.Мощелков //Вестник Московского университета.— 1991.— Серия 12.— №5.
16. Пантин В.И. Волны политической модернизации в истории России: к обсуждению гипотезы /В.И.Пантин, В.В.Лапкин//Полис.— 1998.— №2.
17. Радаев В.В. Трансформация элит и становление национальной элиты в постсоветской России / В.В.Радаев// Роль государства в развитии общества: Россия и международный опыт.— М.,1997.
18. Страшун Б. А. Конституционные перемены в Восточной Европе 1989-1990 /Б.А. Страшун.— М.,1991.
19. Шевцова Л. Восточная Европа: «момент истины» еще впереди / Л. Шевцова // Политические исследования.— 1991.— №1.
20. Шевцова Л.Ф. Куда идет Восточная Европа /Л. Ф.Шевцова //Мировая экономика и международные отношения.— 1990.— №4.
21. Шевцова Л. Первый круг пройден. Что впереди? / Л.Шевцова // Мировая экономика и международные отношения.— 1991.— №1.
22. Шевцова Л. Посткоммунистическая Россия: логика развития и перспективы /Л.Шевцова.— М.,1995.
23. Яжборовская И. С. К изучению переходных процессов: национальная компонента / И.С.Яж-боровская //Форум. Переходные процессы. Проблемы СНГ.— М.,1994.
24. Яжборовская И. С. Демократическая трансформация стран Центральной и Восточной Европы и национальный вопрос /И.С.Яжборовская //Социальные трансформации в Европе XX века.— М.,1998.
25. Almond G. The Civic Culture Revisited: An Analytical Study /G.Almond, S. Verba.— Boston: Little Brown, 1980.
26. Feld L. New Elite Framework for Political Sociology /L.Feld, J.Higley, M. Burton //Revue Eu-ropeenne des Sciences Sociales.— 1990.— Vol.88.
27. Higley J., Gunter R. (eds.) Elites and Democratic Consolidation in Latin America and Southern Europe / J.Higley, R.Gunter.— Cambridge, 1992.
28. Inglehart R. The Renaissance of Political Culture /R. Inglehart //American Political Science Review.— 1988.— Vol.82.— №4.— December.
29. Karl T. Democratization Around the Globe: Opportunities and Risks / T.Karl, P.Schmitter // Klare M., Thomas D.C. (eds.) World Security. Challenges for a New Century.— N.Y.: St. Martin’s Press, 1994.
30. Kullberg J. Institutions and Democratization in Russia and Eastern Europe / J.Kullberg, J.Higley, J.Pakulski // Gill G. (ed.) Elites and Leadership in Russian Politics.— St. Martin’s Press, 1998.
31. Linz J.J. Transitions to Democracy / J.J.Linz // The Washington Quarterly.— 1990.— Vol.13.— №3.
32. O’Donnel G. Transitions from Authoritarian Rule. Tentative Conclusions About Uncertain Democracies /G.O’Donnel, P.Schmitter.— Baltimore: The Johns Hopkins University Press,1986.
33. Rye L. W. Political Science and Crisis of Authoritarianism /L. W.Rye //American Political Science Review.— 1990.— Vol.84.— №1
