CC BY
504
ЭМПИРИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРОБЛЕМ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В СИСТЕМЕ «ЧЕЛОВЕК - СРЕДА»
EMPIRIC RESEARCHES OF INTERACTION PROBLEMS IN THE SYSTEM OF «A MAN - A MEDIUM»
УДК 159.922
У. П. Косова
СТРУКТУРНО-СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ВОЛОНТЕРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Статья посвящена исследованиям социального феномена «волонтерство». Автор дает теоретический анализ современных взглядов на добровольческую деятельность, рассматривает ее содержательные и структурные характеристики.
Ключевые слова: добровольческая деятельность, волонтер, неадаптивная активность, мотив, мотивация, деятельность, смысл, мировоззрение
U. P. Kosova
STRUCTURAL AND CONTENTAL CHARACTERISTICS OF VOLUNTEER ACTIVITY
The article is devoted to the research of the social phenomenon of «volunteer activity». The author analyses the contemporary approaches to the volunteer activity, describes its content and structural characteristics.
Key words: voluntary activity, volunteer, non-adaptive activity, motive, motivation, activity, essence, world outlook
В настоящее время волонтерская деятельность все более активно рассматривается в социологии, педагогике и психологии. Многочисленные работы по добровольческой деятельности посвящены преимущественно изучению мотивации добровольчества и проблеме социального обучения членов волонтерских организаций. На наш взгляд, научное осмысление добровольческой деятельности как объекта психологического изучения остается актуальным в связи с недостаточностью психологических исследований данного вида деятельности, ее структурно-содержательных характеристик.
Рассмотрение структуры добровольческой деятельности неизбежно ставит вопрос о структуре деятельности в целом. Е. С. Азарова пред-
лагает рассматривать структуру добровольческой деятельности с точки зрения структурноморфологического подхода, базирующегося на положении о том, что деятельность основывается не на одном компоненте, а предполагает необходимость нескольких качественно разнородных психологических единиц, таких как: мотивация, целеобразование, информационная основа деятельности, антиципирование (прогнозирование) ее результатов, принятие решения, планирование, программирование, контроль, коррекция, а также оперативный образ объекта деятельности: система индивидуальных качеств субъекта и совокупность исполнительских действий. Они закономерно взаимосвязаны между собой и образуют це-
лостную психологическую структуру деятельности. Эта структура динамична, а ее функционирование и есть процесс деятельности [1, с. 84].
Для отечественной психологии, как подчеркивает Е. Е. Насиновская, характерно изучение в деятельности ценностно-смыслового аспекта. Так, в общепсихологической теории деятельности А. Н. Леонтьева [15, с. 217] вопрос о «семантике» деятельности является центральным, а категория мотива тесно связана с понятием смысла. Эта связь четко представлена в утверждении, что «развитие смыслов — это продукт развития мотивов деятельности», что «вопрос о смысле есть всегда вопрос о мотиве», а также в указании на то, что «единственный путь конкретно-психологического анализа сознания есть путь смыслового анализа сознания — путь анализа мотивации, в развитии которой и выражается с субъективной стороны развитие психической жизни человека» [15, с. 220]. Система личностных смыслов является характеристикой индивидуальности человека, открывая для личности значение знаний, предметных и социальных норм ради достижения целей деятельности [15, с. 221].
Личностные смыслы выполняют функцию «проводника», представителя глубоко личностного в деятельности и находятся в тесной взаимосвязи с мотивом. Как подчеркивает Е. Е. Насиновская, «полный расцвет и самоактуализация личности возможна только в том случае, когда основные деятельности, включающиеся в жизненный цикл, задаются смыслообразующими мотивами, делающими жизнь подлинно живой и творческой» [15, с. 221].
Анализируя личностные смыслы волонтерской деятельности, можно обратиться к классификации жизненных смыслов Т. Н. Березиной. В данную классификацию входят следующие жизненные смыслы: витальные (жизнь ради выживания, ради удовольствия и богатства, ради приятного времяпровождения), социальные (жизнь ради любви и конкретного человека, ради карьеры и профессионального мастерства), идеальные (жизнь ради познания, ради творчества и самосовершенствования, ради большой социальной группы и др.) [4, с. 54]. Можно было бы предположить, что в основе добровольческой деятельности преимущественно лежат идеальные смыслы. Однако наше исследование психологических особенностей волонтеров по методике «Се-
мантический дифференциал» показало, что волонтеры не склонны рассматривать осуществляемую ими деятельность как сложную, творческую или идеальную, они не дают ей отдельных эмоциональных оценок, рассматривая добровольчество как положительное явление в своей жизни через процесс самореализации, не ставят временных рамок для осуществления волонтерской деятельности, оценивая ее как перспективную или бесперспективную. Сама по себе добровольческая деятельность выступает для волонтеров как деятельность ради деятельности, немотивированная получением материальной выгоды, не рассматривается с точки зрения трудности и опасности.
Одним из наиболее изученных компонентов волонтерской деятельности является мотивация. С. В. Михайлова видит успешность формирования мотивации добровольцев в том, что добровольческая деятельность представляет собой уникальную возможность для человека совместить удовлетворение своих личных потребностей с потребностями общества [14].
Очень часто добровольческую деятельность рассматривают в ключе просоциального и альтруистического поведения. Б. П. Ильин отмечает: «Проявление просоциального поведения связано с двумя мотивами: морального долга и морального сочувствия. Человек с моральным долгом совершает альтруистические поступки ради нравственного удовлетворения, самоуважения, гордости, повышения моральной самооценки (избегание или устранение искажения моральных аспектов ^-концепции представления о себе), относясь при этом к объекту помощи по-разному (и даже иногда отрицательно). Помощь носит жертвенный характер. Люди с моральным долгом (а это в основном лица авторитарного типа) характеризуются повышенной личной ответственностью. Человек с моральным сочувствием проявляет альтруизм в связи с идентифика-ционно-эмпатическим слиянием, отождествлением, сопереживанием, но иногда не доходит до действия. Его альтруистические проявления неустойчивы» [7, с. 388].
За просоциальпым поведением лежит особый мотив, и называют его мотивом альтруизма (мотивом помощи, мотивом заботы о других людях) [7, с. 395]. Данный мотив проявляется в сочувствии, в удовлетворении потребностей беспомощного, в стремлении опекать, утешать, защищать, заботиться, успо-
каивать и исцелять тех, кто в этом нуждается. Альтруизм проявляется по собственному убеждению, без какого бы то ни было давления со стороны и базируется на нравственных нормах общества [7, с. 398].
Некоторые ученые считают, что желание помогать является одним из основных побуждений, имеющих генетические корни. В частности, представители эволюционной теории (Ч. Дарвин, Л. Гринберг, Дж. Ф. Раштон) отмечают, что безвозмездная работа совершается под влиянием генетической потребности приносить реальную пользу людям, изменять себя и общество [7, с. 410].
Стремясь объяснить явление просоциаль-ного поведения, эволюционные психологи указывают также на норму взаимности, имея в виду ожидания людей, что их помощь другим сейчас увеличит вероятность того, что другие будут помогать им в будущем. Однако, как отмечает Е. П. Ильин, «если помощь оказывается с расчетом на взаимность, то она теряет свой альтруистический характер» [7, с. 413].
Одна из теорий социальной психологии, теория социального обмена, утверждает, что просоциальное поведение основано на эгоистическом интересе. Основное предположение теории социального обмена состоит в том, что люди помогают только тогда, когда выгоды от помощи превышают ее издержки. По сути, данная теория утверждает, что «чистый» альтруизм, подразумевающий, что человек может помогать другим, даже если ему самому это не выгодно, не существует. Согласно эгоистической мотивации, добровольцы готовы оказывать помощь для того, чтобы почувствовать себя лучше [7, с. 437]. В качестве вознаграждения могут выступать соображения карьеры, повышение социальной приспособляемости, уменьшение чувства вины и укрепление чувства собственного достоинства.
Практически те же мысли озвучил известный философ Ф. Ницше в своей работе «Что означают аскетические идеалы». В качестве средства на пути избавления от депрессии он упоминает такое «почетное средство», как «радость принесения радости» (через благодеяния, одаривания, подспорье, помощь, утешение)» [7, с. 371]. Сущность данного средства заключается в том, что человек, совершая благодеяния, невольно пробуждает в себе такой инстинкт, как воля к власти, и испытывает «счастье ничтожнейшего превосходства». Иными словами, по мнению Ф. Ницше, «умение
быть полезным, нужным служит неисчерпаемым средством утешения» [7, с. 374].
Существует множество форм внешне альтруистического поведения, внутренние механизмы которого однако совсем не соответствуют определению альтруизма [7, с. 412]. Человек действует, скорее «помогая» себе, поднимая свою самооценку» компенсируя собственные проблемы и т. п.
Однако, как писал А. Смит, «каким бы эгоистичным ни казался человек, в его природе явно заложены законы, определенные законы, заставляющие его интересоваться судьбой других и считать их счастье необходимым для себя, хотя он сам от этого не получает ничего, за исключением удовольствия видеть «это счастье» [7, с. 415].
Исследователи говорят также о бескорыстной мотивации, согласно которой сопереживание приводит к помощи. Если опираться на гипотезу сопереживания-альтруизма Д. Бэтсона, то можно говорить о том, что какая-то часть поведения добровольцев мотивируется совершенно бескорыстным желанием помочь человеку, нуждающемуся в помощи. «Чистый» альтруизм, считает Д. Бэтсон, вступает в игру, когда мы ощущаем эмпатию по отношению к тому, кто нуждается в помощи. В соответствии с гипотезой эмпатического удовольствия сопереживание приводит к просоциальному поведению, потому что помогающий человек предвидит приятные чувства после достижения конкретного результата [12, с. 68].
X. Хекхаузен отмечает, что Мюррей в своем перечне мотивов ввел для деятельности по оказанию помощи особый базовый мотив, назвав его потребностью в заботливости. Отличительные признаки соответствующих ему действий он описывает следующим образом: «Высказывать сочувствие и удовлетворять потребности беспомощного — ребенка или любого другого, который слаб, покалечен, устал, неопытен, немощен, унижен, одинок, отвержен, болен, который потерпел поражение или испытывает душевное смятение. Помогать другому в опасности. Кормить, опекать, поддерживать, утешать, защищать, успокаивать, заботиться, исцелять» [1, с. 134].
Близким, на наш взгляд, к пониманию мотивов волонтерской деятельности выступает понятие «метамотивации» А. Маслоу, который приходит к необходимости различать обычную мотивацию людей, не достигших самоактуализации (речь здесь идет о базовых по-
требностях) и мотивацию людей, живущих «по ту сторону» самоактуализации, на уровне Бытия. Для ее характеристики он вводит понятия «метапотребности» и «метамотивация» [9]. Человек, живущий на уровне Бытия, всегда имеет какое-то призвание, миссию, и труд по ее осуществлению является достаточным мотивом и вознаграждением сам по себе. Такие люди прочно идентифицируются со своим призванием и описывают его в терминах высших ценностей: достижения совершенства, раскрытия истины, утверждения справедливости и т. п.
С. В. Алещенок в качестве ведущей мотивации добровольческой деятельности называет солидарность и ответственность за проблемы в обществе [5, с. 157].
Исследования мотивации российских добровольцев, проведенные ранее, показывают, что в основе возрождении феномена современного российского добровольчества и среди главных мотивов, побуждающих к добровольческой деятельности, выступают следующие:
- стремление к строительству более справедливого и свободного общества;
- энтузиазм, доброта и подвижничество граждан;
- стремление быть социально полезными другим людям;
- неравнодушное отношение к происходящему вокруг;
- желание реализовать себя и свои инициативы;
- решить проблемы других людей и собственные проблемы [5, с. 169].
Часто в качестве мотива добровольческой деятельности выступает потребность в контактах с другими людьми и преодоление чувства одиночества. Добровольчество отвечает естественной потребности быть членом группы, ценностям и целям которой доброволец может полностью соответствовать.
Также очень сильны мотивы, связанные с получением новых навыков, рекомендаций для приема на оплачиваемую работу. Часто эти мотивы появляются в связи с тем, что работодатели склонны принимать на работу людей уже имеющих какой-то трудовой опыт [2, с. 114].
Таким образом, среди мотивов добровольцев стали видны не только идеалистичные, но и прагматичные; проба себя на пути к карьере, приобретение дополнительных знаний, навыков и квалификации, поиск площадок для
исследований, расширение профессионального опыта, получение необходимой информации, полезных связей и т. п.
С. В. Михайлова, изучая мотивы добровольцев, обратила внимание на их возрастные различия. Сравнивая людей молодого, среднего и пожилого возраста она отмечает, что у первых преобладает мотивация, связанная с желанием пробовать себя в будущей профессии, искать полезные связи и контакты. В среднем возрасте на первый план выходит потребность в самореализации. Наконец, старшему возрасту в большей степени присуще проявление сострадания, милосердия и заботы [14].
Л. А. Кудринская, классифицируя мотивы добровольческой деятельности, указывает на то, что мотивы напрямую связаны с направлением добровольчества. Так, если затрагивается сфера политических партий и общественнополитических движений, то это социальнополитическая мотивация, так как доброволец ощущает себя активным субъектом исторического действия. Добровольцы, руководствующиеся религиозными или светскими гуманными ценностями (помочь ближнему, сделать доброе дело, реализовав нормы референтной группы и др.), имеют традиционно-ценностную мотивацию. Наконец, добровольцы, которые через добровольческую деятельность ищут возможность получить новые связи, информацию, опыт, знания, по мнению Л. А. Кудринской, имеют мотивацию социально-экономической адаптации [14].
По данным национального центра волонтерской работы в Великобритании, центральным мотивом все же остается сама деятельность (ее процесс), направленная на помощь другим, на основе ответственности за сообщество и / или религиозные убеждения.
Разнообразие мотивов добровольческой деятельности Е. С. Азарова условно разделяет на компенсаторные мотивы, мотивы выгоды, мотивы личностного роста, идеалистичные и мотивы расширения социальных контактов [1, с. 167].
К компенсаторным мотивам автор отнесла решение собственных проблем, ожидание ответной помощи, улучшение собственного самочувствия, преодоление чувства одиночества.
Идеалистические мотивы включают в себя: желание способствовать изменениям в обществе, быть социально полезным, помогать нуждающимся, ответить за добро добром, бороться с определенной проблемой, улуч-
шить благополучие другой личности, а также моральный долг и сочувствие.
Мотивы выгоды представлены такими потребностями, как: получение полезных связей, проба себя на пути к карьере, приобретение дополнительных знаний, умений и навыков, расширение опыта, общественное признание.
Мотивы личностного роста — это желание самореализации, самосовершенствования, развития самосознания.
Наконец, к мотивам расширения социальных контактов автор отнесла потребность в контакте с другими людьми, желание просто общаться, интересное времяпрепровождение, мотив аффилиации.
Можно заключить, что волонтерская деятельность, как и другие виды деятельности, детерминирована не одним, а несколькими мотивами. Причем эти мотивы неоднозначны и разноплановы, в связи с чем возникает вопрос о полном их соответствии добровольческой деятельности. Таким образом, необходимо выделить особенности мотивов волонтерской деятельности.
О. В. Решетников подчеркивает, что ведущие мотивы добровольческой деятельности должны отвечать следующим требованиям: иметь социально значимый позитивный характер, широкую распространенность среди добровольцев, отвечать общечеловеческим ценностям, сохранять индивидуальные различия добровольцев, способствовать развитию добровольческой деятельности, реализации ее целей и задач [14].
Для изучения внутренней мотивации волонтеров мы использовали Российскую версию опросника каузальных ориентаций (РОКО)
Э. Деси и Р. Райана в адаптации Д. А. Леонтьева, О. Е. Дергачевой, Л. Я. Дорфмана. Наше исследование показало, что для добровольцев характерна автономная внутренняя каузальная ориентация. У них проявляются тенденции воспринимать локус каузальности как внутренний и испытывать чувства самоде-терминации и компетентности. Для личности с автономной каузальной ориентацией характерна высокая степень осознания базовых потребностей и четкое использование информации для принятия решений о поведении, вследствие чего развито чувство компетентности и высокий уровень самодетерминации; гибкое поведение и чувствительность к изменениям социальной среды; не свойственно самообвинение в случае неудачи. В
контексте методики самодетерминация или автономия рассматриваются как «ощущение и реализация свободы выбора человеком способа поведения и существования в мире независимо от влияющих на него сил внешнего окружения и внутриличностных процессов» [12, с. 67]. Помимо этого, понятие самодетерминации тесно связано с понятием воли, которое определяется авторами как «способность человека выбирать на основе информации, полученной из среды и на основе процессов, происходящих внутри личности». Кроме того, понятие самодетерминации связано с психологической функцией внутренней мотивации. Внутренняя мотивация рассматривается как побуждение человека к интересующей его активности при отсутствии внешнего подкрепления или наказания.
Аналогичные данные были получены в исследовании Е. С. Азаровой при изучении добровольцев. Ее исследование показало, что «занимающиеся добровольческой деятельностью имеют представление о себе как о сильных личностях, которые обладают достаточной свободой выбора, чтобы построить свою жизнь в соответствии со своими целями и представлениями о ее смысле. Вследствие этого проявляется независимость их ценностей и поведения от воздействия извне, принятие ценностей самоактуализированной личности, хорошая ориентация в своих чувствах и их рефлексия, самопринятие, стремление к новым знаниям, творческая направленность» [1, с. 126].
Таким образом, характерный для волонтеров внутренний локус каузальности позволяет предположить наличие неадаптивных тенденций в добровольческой деятельности, не подкрепленной внешними мотивами и опирающейся лишь на внутренней интенции личности самих волонтеров.
Однако возникновение и реализация волонтерской деятельности обусловлены не только мотивами личности. Д. А. Леонтьев отмечает: «Сам мотив — это половина дела, это стартовая точка; мотив порождает свои вторичные регуляторы, которые помогают деятельности не отклониться от курса и позволяют довести деятельность до конца» [10]. То есть, добровольческая деятельность обусловлена рядом других, не менее значимых детерминант, которые сопровождают возникновение и течение деятельности.
Одним из важных личностных качеств, которые способствуют возникновению волонтер-
ской активности, на наш взгляд, выступает понятие «личностного динамизма» Д. В. Сапронова и Д. А. Леонтьева. Они выдвинули гипотезу о существовании личностной диспозиции, которую назвали «стремление к изменениям», или «личностный динамизм». Авторы предполагают, что она характеризуется интра-индивидуальной устойчивостью и распределением, близким к нормальному, по степени выраженности. Положительный полюс конструкта «личностный динамизм» обозначается как «готовность к изменениям», или «флекси-бильность»; отрицательный полюс — как «неготовность к изменениям», или «ригидность». В первом случае человек способен активно влиять на себя и на ситуацию, совершая значимые поступки, преодолевая свои тревоги и страхи; во втором случае психологические защиты и другие инерционные механизмы возобладают над мотивацией изменения и тенденцией к надситуативной активности.
Наше исследование показало, что для волонтеров характерно стремление к изменениям, которое на внутреннем уровне проявляется как некая интенциональная предпосылка совершения действий или поступков, направленных на свободное осуществление своих потенциальных возможностей, на развитие себя как личности. «Во внутреннем плане стремление к изменениям разворачивается как процесс активного нарушения гомеостаза, порождение внутреннего препятствия и его же преодоление» [12, с. 73]. На внешнем, актуальном уровне это стремление проявляется в преобразовании или создании новых отношений с миром, что выражается в установлении социальных контактов, саморазвитии. Возникновение внутреннего дисбаланса, вызванного порождением мотивов и способом их реализации, обуславливает развитие внутреннего конфликта, ситуации напряжения, требующей разрешения, в результате чего личность приходит к необходимости качественного преобразования состояния дисбаланса и нестабильности, которая и выступает мотивационной составляющей выхода из неопределенности, что, можно предположить, и обуславливает выбор в сторону добровольческой деятельности.
Определенная роль в становлении добровольческой деятельности отводится ценностнонормативной системе личности, которая выступает ориентиром при выборе способа действий, проверяет и отбирает идеалы, выстраи-
вает цели, содержит способы достижения этих целей. Когда мы знаем, каким идеям служит человек, мы можем ответить на вопрос, ради чего он поступает тем или иным образом, проанализировать его мотивы и поступки.
Исследование М. С. Яницкого показало, что «ведущие позиции в ценностной иерархии волонтеров занимают уверенность в себе, понимаемая как внутренняя гармония и свобода от противоречий, духовная свобода, развитие и самосовершенствование, жизнерадостность и чувство юмора, широта знаний и взглядов». К явно отвергаемым относятся ценности материальной обеспеченности и общественного признания. Не являются значимыми и такие социально одобряемые ценности, как исполнительность и дисциплинированность, аккуратность и т. п. Счастье других также не относится к числу значимых ценностей-целей, что может объясняться определенной «инструментализацией» данной ценности относительно саморазвития, являющегося высшей целью. Любые проявления активности человека сопровождаются эмоциональными переживаниями. Особенность эмоций состоит в том, что они непосредственно отражают отношения между мотивами и реализацией отвечающей этим мотивам деятельности [19, с. 194]. Указывая на взаимосвязь деятельности и эмоций,
В. Магул отмечает, что, «если сам процесс деятельности приносит удовлетворение, эмоция сразу вызовет действие» [13, с. 143].
Известный американский психолог Э. Аронсон утверждает: «Настроение человека также влияет на его готовность помогать, участвовать в добровольческой деятельности. Интересно, что как хорошее, так и плохое настроение, в отличие от нейтрального, способно увеличить склонность человека к просоциаль-ным действиям» [3, с. 37].
М. Аргайл, рассуждая об отзывчивости и альтруизме, отмечает: «Счастливые люди больше интересуются окружающими, их больше волнуют социальные проблемы и меньше тревожат личные неурядицы или собственный внутренний мир... Благодаря хорошему настроению человек вспоминает о приятных сторонах помощи окружающим» [4, с. 59].
Важным условием добровольческой деятельности, по мнению Л. М. Митиной, является эмоциональная гибкость. Под эмоциональной гибкостью Л. М. Митина понимает гармоничное сочетание эмоциональной экспрессивности (отзывчивости) и эмоциональной устойчиво-
сти. Эмоционально ригидный человек, человек, подверженный эмоциональному стрессу, даже очень знающий и обладающий необходимыми умениями и мотивацией, не сможет качественно работать, особенно если речь идет о добровольческой деятельности [1, с. 139].
Необходимым при анализе волонтерской деятельности выступает и такое качество, как направленность личности. Направленность личности может проявляться в отношении к другим людям, к обществу, к самому себе. Выделяют следующие типы личностной направленности: гуманистическую, эгоистическую, депрессивную и суицидальную. Вероятно, что для возникновения и реализации добровольческой деятельности у человека должна присутствовать гуманистическая направленность личности, которая характеризуется положительным отношением личности к себе и обществу. Для такого типа людей характерна альтруистическая акцентуация, при которой центральным мотивом поведения являются интересы других людей или социальной общности. Кроме того, направленность личности в мотивационном процессе притягивает к себе и направляет активность человека.
Возникновение и эффективность любой деятельности во многом зависит от индивидуальных особенностей человека. Вместе с тем и сами индивидуальные особенности человека подвержены влиянию того вида деятельности, которым он занимается. В результате образуются сложные переплетения врожденного и приобретенного, составляющие индивидуальность человека [1, с. 181].
Д. А. Леонтьев, рассуждая о регуляции деятельности, выделяет критерии, которые оказывают на нее свое регулирующее влияние. Одним из них являются «индивидуальные особенности субъекта деятельности, то, что ему дано, к чему он может относиться как к средству, как к инструменту», потому что деятельность «подстраивается и под особенности субъекта и под особенности объекта» [10].
Таким образом, индивидуально-психологические характеристики личности волонтера являются важной детерминантой реализации добровольческой деятельности.
Х. Хекхаузен отмечает, что, изучая мотивацию помощи, исследователи явно увлеклись внешними обстоятельствами, за фактами времени и усилий не уделяя должного внимания личностным особенностям [1, с. 178].
Е. П. Ильин отмечает, что важным свойством личности, предрасполагающим к альтруистическому поведению, является предрасположенность к сопереживанию человеку, нуждающемуся в помощи. Чем больше человек склонен к сопереживанию, тем выше его готовность к помощи в конкретном случае. Эмпатия может проявляться в двух формах: сопереживания и сочувствия. Сопереживание — это переживание субъектом тех же чувств, которые испытывает другой. Сочувствие — это отзывчивое, участливое отношение к переживаниям, несчастью другого (выражение сожаления, соболезнования и т. п.). Сопереживание является больше индивидным свойством, так как связано с такой типологической особенностью, как слабость нервной системы, а сочувствие — с силой воли, степенью успешности социального обучения [7, с. 321]. «Там, где речь идет о сопереживании и эмпатии, всегда будет идти речь о человечности, которая лежит не только в основе нравственных поступков личности, но и в основе ее развития» [7, с. 324].
Зарубежные психологи считают, что волонтер должен обладать внутренним локусом контроля, воспринимая себя как активного субъекта действия, и иметь определенный уровень морального развития. Так как добровольческая деятельность направлена на благо других, то у человека должны быть такие диспозиции, как «сострадательность, заботливость, чувство долга, ответственность», и отсутствие таких качеств, как «подозрительность, жадность, скептицизм».
Н. П. Куникина называет эмпатию профессионально значимым качеством, так как «волонтер должен уметь глубоко психологически проникать во внутренний мир другого человека — клиента, видеть происходящее с его собственной позиции, воспринимать мир его глазами, принимать его точку зрения как допустимую и правдивую» [1, с. 178]. В своем исследовании автор выявила зависимость развития эмпатии от стажа работы в волонтерской службе: с увеличением стажа работы волонтера в организации прослеживается развитие его эмпатических способностей, одновременно уменьшается число добровольцев с низким и заниженным уровнем эмпатии.
По мнению Н. П. Куникиной, важной личностной характеристикой добровольца является толерантность [1, с. 214]. Под толерантностью понимается моральное качество, ха-
рактеризующее отношение к интересам, убеждениям, верованиям привычкам, поведению других людей, выражается в стремлении достичь взаимного понимания и согласия разнородных точек зрения без применения давления, преимущественно методами убеждения и разъяснения.
В своей работе, рассматривая волонтерскую деятельность через призму неадаптивной активности, мы исследовали толерантность волонтеров к неопределенности как общей тенденции действовать тем или иным образом (от отвержения до принятия, привлекательности) в сложных, незнакомых, неопределенных ситуациях.
В результате нами были получены следующие данные. Волонтеры обладают высоким уровнем толерантности к неопределенности. Они спокойно воспринимают неустоявшиеся взгляды и новые идеи, отличаются терпимостью к противоречиям и неясностям. Для них свойственна такая характеристика личности, как мечтательность, которая также помогает переносить неопределенность. Исследователь отмечает, что это результат высокой напряженности внутренней жизни, что приводит к самобытности мышления, своеобразию поведения, незначимости внешних ценностей для личности. «Люди с высоким уровнем толерантности к неопределенности стремятся к самостоятельности, независимости, игнорировании социальных условностей и авторитетов, такие лица действуют смело, энергично и активно. Поэтому в случае возникновения неопределенных ситуаций такие личности не будут пассивно ждать прояснения ситуаций с течением времени, а станут активно искать необходимую информацию для прояснения вопроса или займутся компенсаторной деятельностью, если поймут, что не только от их усилий зависит решение вопроса» [1, с. 217].
На наш взгляд, одним из важнейших конструктов в рамках изучения волонтерской деятельности является мировоззренческая активность.
Мировоззрение является ядром общественного и индивидуального сознания. Это отражение, общее понимание мира, человека, общества и ценностное отношение к ним, определяющее социально-политическую, философскую, атеистическую или религиозную, нравственную, эстетическую и научно-теоретическую ориентацию человека. Изучением мировоззрения занимались Р. Декарт, И. Кант,
Г. Гегель, К. Маркс, С. Кьеркегор, В. С. Соловьев, М. А. Лифшиц и др., в психологии этот вопрос изучали Э. Фромм, М. Хайдеггер, А. Маслоу, Ф. Е. Василюк, А. Н. Леонтьев, Д. А. Леонтьев, А. М. Лобок, С. Л. Рубинштейн и др. Содержательный анализ этого понятия приводит к выводу о необходимости рассмотрения мировоззрения как ядра образа мира. Д. А. Леонтьев и А. Н. Ильченко считают, что в отличие от других элементов образа мира, мировоззрение включает в себя только генерализации — обобщенные суждения или представления о любом классе объектов [12, с. 81]. Генерализацию можно рассматривать как единицу анализа мировоззрения и одновременно как критерий отличия мировоззренческих суждений.
При этом мировоззрение личности авторы определяют как «ядро индивидуального образа мира, содержащее структурированные представления об общих закономерностях, которым подчиняется мир, общество и человек, а также о характеристиках идеального, совершенного мира, общества и человека» [12, с. 84].
Принципиальным моментом, характеризующим индивидуальные особенности мировоззрения, является мера активности субъекта в формировании собственного мировоззрения. Исследования Д. А. Леонтьева показали, что индивидуальное мировоззрение может иметь форму либо мифа, либо внутренней деятельности [12, с. 84]. Автор отмечает, что в первом случае оно складывается из уже готовых элементов и «блоков», некритически заимствуемых из социокультурного окружения. Мировоззренческие структуры такого происхождения плохо осознаваемы, ригидны и плохо корректируемы. Во втором случае мировоззрение является продуктом внутренней деятельности по переработке опыта. В процессе этой переработки складывается более связное, непротиворечивое, гибкое и осознанное представление о мире, которое легче поддается корректировке при столкновении с опытом, противоречащим мировоззренческим обобщениям. Центральным процессом, определяющим преобладание одних или других структур мировоззрения, по мнению Д. А. Леонтьева, выступает мировоззренческая активность, под которой он понимает «индивидуальную диспозицию, проявляющуюся в большей или меньшей активности сознания в построении индивидуальной картины мира» [12, с. 85].
Понятие мировоззренческая активность позволяет объяснить индивидуально специфические способы перехода от неполноты, произвольности и условности знаний человека о мире к непротиворечивой и внутренне связанной картине мира человека, опосредствующей и определяющей отношения человека и реальности [12, с. 85].
Анализ теоретических данных позволяет предположить особенности в уровне мировоззренческой активности у людей, включенных в волонтерскую деятельность.
Для проверки предположения о том, что для волонтеров характерно проявление более высокой степени активности сознания в построении индивидуальной картины мира, было проведено исследование уровня мировоззренческой активности волонтеров при помощи методики «Мировоззренческая активность» (Д. А. Леонтьев, А. Н. Ильченко). Данная методика позволяет диагностировать три уровня мировоззренческой активности: мировоззренческую одномерность, отражающую минимальный уровень мировоззренческой активности, который можно назвать мировоззренческой пассивностью, основанной на принятии готовых элементов мировоззрения, а то и целых мировоззренческих систем; мировоззренческую инициативу, напротив, представляющую собой высший уровень мировоззренческой активности личности и свидетельствующую об активной позиции, стремлении разбираться в проблемах, а не уходить от них; ей сопутствует отношение к жизни как к изменчивой, эмоционально насыщенной, непредсказуемой и наполненной смыслом; мировоззренческую многомерность, позволяющую диагностировать переходное состояние, латентную готовность двигаться от пассивности к активности в построении картины мира. Данные уровни соотносятся с тремя факторами методики «Мировоззренческая активность».
Для респондентов-волонтеров наиболее характерными оказались ответы, относящиеся к фактору «Мировоззренческая инициатива», который соответствует высшему типу мировоззренческой активности. У людей с таким типом мировоззрения отчетливо выражено стремление к изменениям, толерантность к неопределенности и ощущение осмысленности своей жизни, человек подходит к проблеме как новой. Личность ищет свой ответ, пусть даже опираясь на готовые варианты и имеющийся у нее опыт.
Таким образом, мы предположили, что понятия инициативы и волонтерства — это явления одного порядка, недетерминированные извне. Особенности внутренней активности личности, включенной в волонтерскую деятельность (поиск своих ответов и конструктов) проявляются и во внешней добровольческой деятельности. Нужно отметить, что волонтерская деятельность не обусловлена какими-либо четкими целями для самой личности. Волонтеры могут как осуществлять ее, так и не осуществлять, ничто не заставляет человека вступать в добровольческие движения. Однако внутренние интенции личности, обусловленные спецификой ее мировоззрения, приводят к нарастанию напряжения и активности в плане сознания.
Резюмируя сказанное, хотим отметить, что для осуществления добровольческой деятельности необходимо определенное сочетание личностных качеств, которые выступают как индивидуально-психологические характеристики добровольцев.
К таким характеристикам, на наш взгляд, можно отнести следующие личностные особенности: предпочтение сложности в повседневной жизни; демонстрация неожиданного, оригинального и полезного для решения проблемы поведения; проявление уверенности в своем решении, несмотря на возникшие затруднения; способность брать на себя ответственность за нестандартную позицию, мнение, содействующее решению проблемы (уверенный стиль поведения, самодостаточное поведение); стремление к преодолению препятствий, т. е. характеристики неадаптивноактивных тенденций личности.
В целом, можно предположить, что волонтерская деятельность выступает как один из видов неадаптивной активности. В современном мире экономических отношений, где основным жизненным принципом является принцип «за все надо платить», сама по себе «бесплатная деятельность» не может быть рассмотрена как адаптивная. Кроме того, анализ литературы позволяет нам утверждать, что многие добровольцы выполняют бескорыстную деятельность ради самой деятельности, часто мотивируя свой выбор личностным ростом, выходом за определенные границы, что соотносится с принципом активной неадаптивности, «согласно которому человеческий индивид есть «активно-неадаптивное»
существо, свободно и, вместе с тем, ответственно выходящее за границы предустановленного» [18, с. 315]. Ранее мы говорили об основном моменте неадаптивной активности — акте самополагания индивида как субъекта, выходящего за пределы исходных форм устремленности, заключающиеся в следующем: непредрешенности, содержащей в себе отрицание внешней сообразности, т. е. «душевное равновесие», «выгоду» и т. п.; рождении новой цели или «свободы для»; воплощении этой цели в активности, соответствующей феномену воли; установлении смыс-
ла деятельности [18, с. 357]. На наш взгляд, все четыре момента самополагания присутствуют и отражают особенности волонтерской активности.
Таким образом, можно заключить, что волонтерская деятельность как объект психологического исследования должна рассматриваться не только в рамках классического представления о деятельности, но и с точки зрения представлений о надситуативной и неадаптивной активности личности, что позволит расширить современные представления о добровольчестве.
Библиографический список
1. Азарова Е. С. Психологические детерминанты
и эффекты добровольческой деятельности. — Хабаровск, 2008. — 287 с.
2. АрайлМ. Психология счастья. — СПб.: Пи-
тер, 2003. — 271 с.
3. Аронсон Э., Уилсон Т., Эйкерт Р. Социальная
психология. Психологические законы поведения человека в социуме. — СПб.: Прайм-Еврознак, 2002. — 560 с.
4. Березина Т. Н. О многообразии смыслов жиз-
ни современной личности // Личность и бытие: субъективный подход. — Краснодар: Академия, 2005. — С. 53-60.
5. Бобнева М. И. Социальные нормы и регуля-
ция поведения. — М., 1978. — 310 с
6. Братусь Б. С. Леонтьевские основания смыс-
ловых концепций личности // Вопр. психологии. — 2004. — № 3. — С. 78-91.
7. Ильин Е. П. Мотивация и мотивы. — СПб.:
Питер, 2000. — 512 с.
8. Качалова Ю. Н. Перспективы третьего сектора
в России с позиции психологии личности [Электронный ресурс]. - URL: http://www. bestreferat.ru/referat-2385.htm (дата обращения: 23.07.2011).
9. Леонтьев А. Д. Развитие идеи самоактуали-
зации в работах А. Маслоу [Электронный ресурс]. — URL: http://hpsy.ru/ (дата обращения: 15.08.2011).
10. Леонтьев Д. А. Очерк психологии личности. — М.: Смысл, 1997.
11. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Лич-
ность. — М.: Смысл: Академия, 2004. — 352 с.
12. Леонтьев Д. А., Сапронов Д. В. Личностный
динамизм и его диагностика // Вопр. психологии. — 2007. — № 1. — С. 66-85
13. Магун В., Жамкочьян М., Эктид А. От потреб-
ности — к поступку // Популярная психология: хрестоматия / сост. В. В. Миронен-ко. — М.: Просвещение, 1990. — 399 с.
14. Михайлова С. В. Десять советов по работе с
добровольцами руководителю общественной организации [Электронный ресурс]. — URL: http://www.sam fizteh.ru/people/10so-vetovNKO (дата обращения: 05.08.2011).
15. Насиновская Е. Е Вопросы мотивации лично-
сти с позиции деятельностного подхода // Психология в вузе. — 2003. — № 1-2. —
С. 216-225.
16. Нечаев Н. Н., Леонтьев А. Н., Гальперин П. Я.
Диалог во времени // Вопр. психологии. — 2003. — № 2. — С. 61-69.
17. Петровский В. А. К психологии активности
личности // Вопр. психологии. — 1975. — № 3. — С. 26-38.
18. Петровский В. А. Личность в психологии: па-
радигма субъектности. — Ростов н/Д.: Феникс. — 1996. — 512 с.
19. Яницкий М. С. Ценностные ориентации лично-
сти как динамическая система. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 2000. — 204 с.
