CC BY
38
12. Yurevich A. V. Nravstvennoe sostoyanie sovremennogo rossijskogo obshchestva [Moral state of contemporary Russian society]. Sociological Studies, 2009, no. 10 (306), pp. 70-79. (In Russian).
13. Yurevich A. V. Empiricheskie ocenki nravstvennogo sostoyaniya sovremennogo rossijskogo obshchestva [Empirical Estimates of Modern Russian Society's Morals]. Yaroslavl Pedagogical Bulletin, 2018, no. 4, pp. 168-179. (In Russian).
14. Yanitskiy M. S. Cennostnoe izmerenie massovogo soznaniya [Value measurement of mass consciousness]. Novosibirsk, 2012, pp. 237. (In Russian).
15. Yanitskiy M. S., Seryy A. V., Ivanov M. S., Utyuganov A. A., Khakimova N. R. Postneklassicheskaya pedagogicheskaya psihologiya: cennostno-smyslovoj trend [Post-nonclassical pedagogical psychology: the value-semantic trend]. Kemerovo, 2017, p. 202. (In Russian).
16. Yanitskiy M. S., Seryy A. V., Prokonich O. A. Osobennosti vremennoj perspektivy lichnosti predstavitelej razlichnyh cennostnyh tipov massovogo soznaniya [Peculiarities of Personality Temporal Perspective among Representatives of Different Value Types of Mass Consciousness]. Bulletin KRAUNZ. Humanitarian sciences, 2012, no. 2 (20), pp. 175-180. (In Russian).
17. Yanitskiy M. S., Seryy A. V. Formirovanie cennostno-smyslovyh orientacij samoaktualiziruyushchejsya lichnosti kak aktual'naya zadacha processa obucheniya [Formation of value-semantic orientations of self-actualizing personality as an actual task of the learning process]. Collection of scientific works "Questions of General and differential psychology. Kemerovo, 1999, pp. 153157. (In Russian).
18. Yanitskiy M. S., Seryy A. V. Razvitie sistemy cennostno-smyslovyh orientacij lichnosti v professional'noj deyatel'nosti specialistov deontologicheskogo statusa [Development of the system of value-semantic orientations of the individual in the professional activity of specialists in deontological status]. Personality and professional activity. Khabarovsk, 2008, pp. 147-159. (In Russian).
19. Tokic A., Nikolic M. Moral Reasoning Among Croatian Students of Different Academic Orientations. European Journal of Multidisciplinary Studies, 2017, vol. 6 (2), pp. 208-213. DOI: http://dx.doi.org/10.26417/ejms.v6i2.p.
20. Kaili C. Z., Esther Dawen Yu. Quest for a good life: Spiritual values, life goals, and college students. Journal Asia-Pacific Psychiatry, 2012, vol. 6 (1), pp. 91-98. DOI: https://doi.org/10.111Vj.1758-5872.2012.00183x
21. Yurevich A. V. Morality as a psychological problem. Psychology in Russia: State of the Art, 2012, vol. 5, pp. 50-66.
УДК/UDC 378 О. А. Браун, М. Г. Аркузин, Г. М. Авилов
O. Braun, M. Arkuzin, G. Avilov
СТРУКТУРНО-СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СРЕДОВОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ СТУДЕНТОВ
STRUCTURAL AND CONTENT-RELATED FEATURES OF ENVIRONMENTAL IDENTITY OF STUDENTS
Введение. В статье представлено исследование по проблеме средовой идентичности личности. Цель статьи — рассмотреть структурно-содержательные характеристики средовой идентичности студентов.
Методология. Исследование проводилось при помощи теста «Двадцать утверждений самоотношения» М. Куна и Т. Макпартленда, в оригинальной версии и модификации З. В. Сикевич.
Результаты заключаются в описании структурно-содержательных и уровневых характеристик средовой идентичности, особенностей ее взаимосвязи с этнической и гражданской идентичностью, анализа степени выраженности ее различных компонентов в структуре средовой идентичности студентов.
Заключение. Авторы отмечают, что в структуре средовой идентичности выделяются различные компоненты: идентичность с местом проживания, регионом, страной. Средовая идентичность является достаточно распространенной среди студентов, а наиболее представленным ее компонентом является идентичность со своим городом. Средовая идентичность тесно связана с гражданской и этнической идентичностью и образует в системе идентичности блок, отражающий степень значимости для личности культуры и места проживания.
Introduction. The article presents a study on the problem of environmental identity of the individual. The purpose of the article is to consider the structural and informative characteristics of students' environmental identity.
Materials and Methods. The research is conducted on the basis of poll, "Twenty Statement Attitude Test" M. Kuhn and T. McPartland in the original version and modification Z. V. Sikevich.
Results consist in the description of the structural-content and level characteristics of the environmental identity, features of its relationship with ethnic and civic identity, analysis of the severity of its various components in the structure of the environmental identity of students.
Conclusion. The authors note that in the structure of environmental identity there are various components: identity with place of residence, region and country. Environmental identity is quite common among students, and its most prominent component is identity with its city. Environmental identity is closely related to civil and ethnic identity and forms a block in the identity system, reflecting the degree of importance for the individual culture and place of residence.
Ключевые слова: идентичность личности, средовая идентичность, гражданская идентичность, региональная идентичность, этническая идентичность, студенты.
Keywords: personal identity, environmental identity, civil identity, regional identity, ethnic identity, students.
Введение
Современность характеризуется беспрецедентным информационным сжатием мира: Интернет, социальные сети, смартфоны и прочие новшества делают доступными связь между людьми и информацию. Можно в реальном времени общаться с человеком или смотреть новости с другой стороны Земного шара. Это закономерно приводит к трансформации сознания и самосознания людей и порождает глубокие изменения в экономике, искусстве, политике, устройстве повседневной жизни.
Исследования самосознания, идентичности становятся крайне актуальными как для достижения глобальных целей — процветание человечества, так и для конкретных локальных — потребительское поведение, мотивация работников и т. д. Идентичность оказалась в сфере интересов целого ряда исследователей: психологов, социальных психологов, педагогов, социологов, культурологов, философов.
Идентичность в классической парадигме (например, Э. Эриксона) рассматривается как часть я-концепции, возникающий на биологической основе продукт определенной культуры. Э. Эриксон описывал идентичность как «непрерывность самопереживания индивида», как «длящееся внутреннее равенство с собой» [13]. Он же выделил в структуре идентичности компоненты, отражающие принятие групповых норм и ценностей (социальная идентичность) и характеризующие представления человека о самом себе, своей уникальности, самотождественности (личностная идентичность). В дальнейшем конструкт идентичности, введенный в обиход Э. Эриксоном, получил широкое признание и стал развиваться в рамках других исследований. Так, Г Тэджфел и Д. Тернер, говоря о социальной идентичности, подразумевают осознание индивидом своей принадлежности к конкретным социальным группам вместе с эмоциональной и ценностной значимостью этого членства для самой личности [17].
Поскольку с самого раннего возраста жизнедеятельность человека протекает в социуме, он становится членом самых разных групп: как реальных, так и номинальных или даже виртуальных. Соответственно, и его социальная идентичность не монолитна, а представляет собой ментальное пространство, состоящее из системы компонентов, каждый из которых характеризует субъективную связанность с определенной социокультурной реальностью. Такие компоненты в психологии принято называть видами идентичности, и отличаются они друг от друга как собственно объектом, лежащим в основе идентификации, так и основными интегрирующими/дифференцирующими признаками, на основе которых осуществляется деление на своих и чужих. Так, внутри социальной идентичности можно выделить собственно социальные, культурно-мировоззренческие и тер-риториально-средовые компоненты. При этом если некоторые виды идентичности достаточно просто отнести к той или иной группе, то с другими, идентификационные основания которых носят комплексный или субъективный характер, эта задача существенно усложняется. Например, существует по меньшей мере три подхода к изучению оснований этнической идентичности: примордиалистский (П. Ван ден Берг, Э. Собер, Л. Н. Гумилев и др.) — основанный на предположении, что этничность является врожденной характеристикой; конструктивистский — рассматривающий этническую идентичность как прижизненно формируемое, в том числе элитой, с чисто утилитарными целями образование (инструментализм); психологический — согласно ему интегрирующим признаком может выступать любая характеристика, субъективно воспринимаемая как таковая [3; 12; 15; 16].
Примерно такая же ситуация складывается и со средовой идентичностью. И хотя психология среды как научное направление существует уже более 50 лет, до сих пор не очень понятно, что же именно вкладывается в понятие «среда», когда говорят о психологическом влиянии среды на человека, восприятии среды или средовой идентичности [6]. Так, согласно Г М. Андреевой, к среде можно отнести географический район проживания, тип поселения (город или деревня), природные и климатические характеристики местности и многое другое [1]. Таким образом, под средовой идентичностью мы понимаем интегральное системное образование, имеющее структуру и функциональную соотнесенность, основанное на переживании субъективной связанности с территорией проживания (региональная идентичность, гражданско-территориальная идентичность) или типом поселения (городская, сельская идентичность). Региональная идентичность означает переживание принадлежности к группе людей, проживающих на определенной территории, причем территория рассматривается не только и не столько как географическое пространство, но, скорее, как социальный конструкт, та «реальность», которая определяется самим человеком [4]. Таким образом, средо-вая идентичность — это общее понятие, внутри которого можно выделить идентичность с местом (например, воспетый Б. Окуджавой Арбат), типом, регионом или страной поселения. При этом один объект идентификации (в нашем исследовании Россия) в зависимости от оснований идентификации может приводить к формированию двух типов идентичности: собственно гражданской, под которой мы понимаем осознание своей принадлежности к определенной государственной общности, внутренней солидарности личности с ее нормами и ценностями; и то, что мы назвали граждан-ско-территориальной идентичностью, в ее основе лежит осознание общности с социокультурными, историческими и природными характеристиками определенной территории [5].
На наш взгляд, средовая и этническая, и гражданская идентичности тесно взаимосвязаны в первую очередь по функциональному признаку — интеграции с социокультурными характеристиками субъективно значимой территории. Безусловно, этническая идентичность предполагает переживание общности со своей этнической группой, в том числе и вне территории ее проживания. Но вот для формирования этноса, его обособления, устойчивости территория остается одним из важнейших факторов. Именно средовая гражданская, а в случае, когда речь идет о представителях русского этноса, этническая идентичность могут стать устойчивым психологическим базисом для формирования патриотизма [5].
Идентичность человека в той или иной степени изменяется на протяжении всей его жизни. Многие современные авторы даже утверждают, что правильнее рассматривать ее не как устойчивую личностную характеристику, а как некий постоянный процесс [9]. Однако, на наш взгляд, именно юношеский возраст является сензитивным периодом для формирования многих видов идентичности. В это время идет развитие самосознания, становление мировоззрения, происходит интернализация, а затем и индивидуализация ценностей. Именно поэтому это период повышенной внушаемости и уязвимости для внешних воздействий, а мониторинг идентичности является важным компонентом психологического сопровождения студентов.
Таким образом, проблема нашего исследования заключалась в сложившемся противоречии между значением идентичности для развития личности студентов и слабой изученностью ее сре-довых компонентов. Целью исследования стало изучение структурно-содержательных характеристик средовой идентичности и ее места в системе идентичности личности студентов.
Методология
В современной психологии существует несколько основных методических подходов к исследованию идентичности. Наиболее часто применяются различные психосемантические и опросные методы, тесты-опросники, значительно реже проективные и экспериментальные методики [10]. Преимуществом психосемантических методов является отражение субъективного опыта испытуемых в аутентичных терминах и понятиях. В нашем исследовании с подобной целью был использован опросник «Двадцать утверждений самоотношения» («Кто Я?») М. Куна и Т. Макпартленда. Для конкретизации данных, полученных по методике М. Куна и Т. Макпартленда, использовалась модификация данного опросника, предложенная З. В. Сикевич, скорректированная нами с учетом специфики выборки [11]. Всего в методике четыре вопроса: «Ощущаете ли Вы принадлежность к какой-либо этнической группе со своим языком, обычаями и традициями?»; «Кем Вы себя чувствуете прежде всего?»; «Обращаете ли Вы внимание на этническую принадлежность окружающих?»; «Если бы Вы могли выбирать, где родиться, какую этническую группу Вы бы выбрали
и почему?». Таким образом, 1, 3 и 4-й вопросы направлены на анализ этнической идентичности, а 2-й вопрос позволяет рассмотреть соотношение разных видов территориально-средовой идентичности. Каждый вопрос конкретизируется через несколько утверждений, степень согласия с которыми по шкале от «почти совсем не чувствую» до «в большей мере» выражают респонденты.
Исследование проводилось в марте 2018 г Выборку составили 150 студентов КемГУ (23 юноши, 127 девушек). Поскольку целью исследования являлось изучение различных компонентов средовой идентичности, именно эта категория была выделена для контент-анализа данных теста «Кто я?». К индикаторам средовой идентичности нами были отнесены высказывания испытуемых, указывающие на место, регион проживания или тип поселения: «кемеровчанин», «сибиряк», «горожанин» и т. д. Описание себя через понятия «гражданин», «гражданин РФ», «патриот» относилось к индикаторам гражданской идентичности, а обозначение своей этнической принадлежности («русский», «тувинец» и т. д.) — этнической. Хотя этническая и гражданская идентичности не являются компонентами средовой, мы включили их в анализ результатов, поскольку рассматриваем средовую гражданскую и этническую идентичности как тесно взаимосвязанные.
Результаты
Среди респондентов наличие средовой идентичности демонстрируют 29 % (44 чел.). Идентичность со своим городом проявляют 18 % (27 чел.), 7 % опрошенных (10 чел.) определяют себя как «сибиряк», «уралочка», «житель Кемеровской области», тем самым проявляют региональную идентичность, и 12 % (18 чел.) — как «жители России». При этом четверо студентов воспринимают себя и как горожанина, и как сибиряка, а вот все три уровня средовой идентичности продемонстрировал только один опрошенный.
Согласно З. В. Сикевич, о субъективной значимости идентичности свидетельствует ранг ее индикаторов в тесте М. Куна и Т. Макпартлэнда «Кто я?». Так, ранги 1-7 говорят о высокой значимости данного вида идентичности, 8-14 — средней и 15-20 — низкой [11]. В нашем исследовании 19 % респондентов с наличием городской идентичности демонстрируют ее высокую значимость, 59 % — среднюю и 28 % — низкую. Средний ранг индикаторов городской идентичности составил 11,6; максимальный ранг — 3, минимальный — 20; мода (Mo) — 12. Относительно региональной идентичности все показатели свидетельствуют о ее меньшей выраженности. В частности, высокая значимость встречается только у 1 % опрошенных, средняя — у 40 %, низкая — у 50 %. Самый высокий ранг — 2; низкий — 20; Mo — 16.
Необходимо отметить, что мы испытывали определенные трудности в разграничении собственно гражданской и гражданско-территориальной идентичности. Так, определения «гражданин», «гражданин России», «патриот» были отнесены к гражданской, а «россиянин», «житель России» — к средовой идентичности. Поскольку часто в самоописаниях встречаются оба эти термина, очевидно, что в сознании респондентов они дифференцированы, однако признак, по которому происходит разделение, нуждается в дополнительном изучении. В целом гражданско-территориальная идентичность актуализирована менее ярко, чем городская, средний уровень ее выраженности встречается у 67 %, низкий — у 33 %, максимальный ранг — 8; минимальный — 20; Mo — 11.
В триаде «средовая — этническая — гражданская идентичность» наиболее представленной оказалась именно последняя. Около 34 % испытуемых определяют себя через понятие «гражданин», а вот свою этническую принадлежность подчеркнули только 17 % опрошенных [2].
Любой компонент системы идентичности личности, на наш взгляд, может быть охарактеризован с динамической (насколько данный вид идентичности субъективно значим, какую мотивирующую роль он играет, какое место занимает в системе в целом) и содержательной (что именно испытуемый вкладывает в то или иное понятие, к какой конкретно группе себя относит, какие именно ценности и представления данной группы разделяет) стороны.
В данном исследовании уточнение отношения к разным компонентам средовой идентичности, дополнительная оценка их субъективной значимости осуществлялись при помощи методики З. В. Сикевич. Для изучения степени выраженности этнического «Я» З. В. Сикевич задавала вопрос «Кем вы себя чувствуете в большей мере?», предлагая для оценки различные варианты: «русским», «петербуржцем» и т. д. В нашем исследовании испытуемым предлагалось ответить, кем они чувствуют себя прежде всего:
— россиянином;
— представителем коренных народов;
— русским;
— жителем Кемеровской области;
— гражданином мира;
— сибиряком.
Каждый из вариантов оценивается отдельно, таким образом, респондент может выбрать несколько вариантов (табл. 1).
Таблица 1
Распределение ответов испытуемых на вопрос «Кем вы себя чувствуете прежде всего?» ( % от общего числа опрошенных по всей выборке)
Вариант В большей мере В определенной степени Почти совсем не чувствую
Россиянином 63 29 8
Представителем коренных народов 9 31 60
Русским 62 27 11
Жителем Кемеровской области 55 31 14
Гражданином мира 39 33 28
Сибиряком 54 27 18
Из приведенных результатов видно, что в большей мере респонденты чувствуют себя представителями страны, в которой живут (гражданско-территориальная и/или гражданская идентичность), и своего народа. Также более чем для половины испытуемых значима региональная средо-вая идентичность.
На следующем этапе исследования мы сравнили ответы на вопрос «Кем вы себя чувствуете прежде всего?» у студентов с выраженной и невыраженной средовой идентичностью. Степень средовой идентичности оценивалась по методике «Кто я?». Те, у кого в самоописаниях были индикаторы средовой идентичности, были отнесены к группе с выраженной средовой идентичностью, остальные — с невыраженной (табл. 2).
Таблица 2
Сравнительное распределение ответов испытуемых на вопрос «Кем вы себя чувствуете прежде всего?» у респондентов с выраженной и невыраженной средовой идентичностью ( % от числа членов данной группы)
Вариант ответа Средовая идентичность
В большей мере В определенной степени Почти совсем не чувствую
Выражена Не выражена Выражена Не выражена Выражена Не выражена
Россиянином 65 63 33 28 2 9
Представителем коренных народов 2 4 26 32 71 64
Русским 73 66 26 29 0 6
Жителем Кемеровской области 57 57 36 29 7 14
Гражданином мира 24 45 45 28 31 27
Сибиряком 45 55 33 28 21 17
Как следует из таблицы, наиболее выраженные различия зафиксированы в восприятии себя гражданином мира. Это вполне объяснимо. Наличие средовой идентичности предполагает переживание субъективной связанности с определенной территорией (населенным пунктом, регионом, страной), расширение границ этой привязки до всего мира в целом приводит к исчезновению средовой и формированию надгрупповой идентичности.
Мы уже упоминали, что восприятие себя как представителя определенного государства, в нашем случае России, содержит как элементы гражданской, так и средовой идентичности. Косвенно это предположение подтверждается тем, что среди респондентов с невыраженной гражданской идентичностью 9 % опрошенных практически не воспринимают себя россиянами, а среди тех, у кого была выявлена средовая идентичность, таких только 2 %.
Обращает на себя внимание, что среди лиц с невыраженной средовой идентичностью (по тесту «Кто я?») более половины на прямой вопрос отвечают, что в большей мере чувствуют себя жителями Кемеровской области и сибиряками, причем во втором случае таковых даже больше, чем среди респондентов с выраженной средовой идентичностью. На наш взгляд, это говорит о принципиальной возможности актуализации у таких студентов средовой идентичности в ситуации межгруппового взаимодействия или сравнения.
Интересные тенденции, по нашему мнению, можно наблюдать при изучении соотношения средовой и этнической идентичностей. Мы предполагаем, что средовая и этническая идентичности, обладая рядом сходных содержательных и функциональных характеристик (большая группа в качестве объекта идентификации, древнейшие, четко очерченные критерии разделения на свой/чужой и т. д.), способны до некоторой степени к «взаимозамене». То есть наличие одной удовлетворяет потребность в принадлежности к большой группе и снижает необходимость поиска других идентификационных оснований. Это объясняет тот факт, что у представителей титульного этноса сравнительно больше выражена средовая идентичность (в нашем исследовании 28 % русских демонстрируют наличие средовой идентичности, а среди представителей других этнических групп — только 4 %), у студентов из других этнических групп — этническая (29 %, среди русских студентов — 15 %).
Заключение
Средовая, гражданская и этническая идентичности тесно связаны и образуют в структуре идентичности личности блок, отвечающий за привязку к культуре и месту проживания. На соотношение данных компонентов влияют индивидуальные (особенности воспитания) и социальные (состояние общества, принадлежность к этническому большинству/меньшинству, влияние СМИ и т. д.) факторы. Как показывают результаты исследования, у студентов относительно более выраженной является гражданская идентичность, на втором месте у русских студентов — средовая, а у представителей других этнических групп — этническая идентичность. Мы считаем, что именно такое соотношение — с приоритетом гражданской идентичности — является оптимальным для развития патриотизма и гражданского воспитания. Однако для однозначного вывода необходимо, во-первых, дальнейшее формирование гражданской идентичности (сейчас она проявляется примерно у трети опрошенных) и, во-вторых, изучение ее содержательных характеристик.
Средовая идентичность также является достаточно выраженной для студентов и проявляется в самоописаниях примерно у четверти респондентов, половина демонстрирует потенциальную средовую идентичность, проявляющуюся в провоцирующей ситуации, и только у 5 % принявших участие в исследовании не обнаруживаются никакие признаки средовой идентичности. Таким образом, выраженность средовой идентичности имеет уровневые характеристики: уровень актуализированной средовой идентичности (с разной степенью субъективной значимости: высокой, средней, низкой); уровень потенциальной идентичности (не представлен в ментальном поле повседневно, однако может быть актуализирован в соответствующей ситуации).
Содержательно в структуре средовой идентичности можно выделить представления, характеризующие субъективную связанность с местом проживания, регионом, страной. Последняя при этом тесно смыкается с гражданской идентичностью и, вполне вероятно, является ее компонентом. Проявление средовой идентичности, на наш взгляд, более характерно для ситуации невыраженной этнической идентичности. Хотя необходимо отметить, что 9 опрошенных (6 %) в структуре идентичности имеют одновременно и средовые, и этнические компоненты.
Как показывают предыдущие наши исследования, социальная идентичность личности представляет собой иерархически организованную систему, состоящую из взаимосвязанных компо-
нентов, каждый из которых отражает степень принятия и субъективную значимость для личности той или иной позиции в социуме [8; 14; 18]. Средовая идентичность занимает в этой иерархии промежуточные позиции, а ее выраженность и структура зависят от пола, возраста и места жительства респондентов
Проведенное нами исследование позволило наметить несколько направлений для дальнейшей работы. Во-первых, в исследовании нуждаются субъективные критерии гражданской и граж-данско-территориальной идентичности. На наш взгляд, здесь интересные результаты мог бы дать методический прием П. Боски, позволяющий разграничить коррелирующую и критериальную идентичности. Во-вторых, полученные результаты способствовали изменениям в опроснике, необходимым для более полного изучения средовой идентичности. В-третьих, перспективным направлением могло бы стать дальнейшее изучение соотношения этнической, гражданской и средовой идентичностей в структуре идентичности личности, их связь с другими компонентами структуры, а также более полное рассмотрение факторов, обусловливающих эту взаимосвязь.
Литература
1. Андреева Г. М. Социальная идентичность: временные и средовые компоненты // Психология личности в трудах отечественных психологов. СПб., 2000. 480 с.
2. Аркузин М. Г. Исследование соотношения гражданской, этнической и региональной идентичности в системе идентичности личности студентов // Образование, наука, инновации: вклад молодых исследователей : материалы симпозиума в рамках XIII (XLV) Междунар. науч. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых. Кемерово, 2018. Т. 4. С. 9-12.
3. Арутюнов С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989. 247 с.
4. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания. М., 1995. 323 с.
5. Браун О. А., Аркузин М. Г. Приоритет гражданской идентичности в системе оснований социальной идентификации личности как основа патриотизма // Профессиональное образование в России и за рубежом. 2016. № 4 (24). С. 18-22.
6. Браун О. А. Психология среды: история развития и современное состояние // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. 2014. № 3 (43). С. 16-20.
7. Бучек А. А. Этническое самосознание личности в пространстве полиэтнического мира. Петропавловск-Камчатский, 2012. 386 с.
8. Идентичность как динамическая иерархическая система: социальный и культурный контекст формирования / М. С. Яницкий, А. В. Серый, Ю. В. Пелех [и др.] // Вестник Кемеровского государственного университета. 2018. № 2. С. 131-140. D0I:10.21603/2078-8975-2018-2-131-140.
9. Клочко В. Е., Лукьянов О. В. Личностная идентичность и проблема устойчивости человека в меняющемся мире: системно-антропологический ракурс // Вестник Томского государственного университета. 2009. № 324. С. 333-336.
10. Микляева А. В., Румянцева П. В. Социальная идентичность личности: содержание, структура, механизмы формирования. СПб., 2008. 118 с.
11. Почебут Л. Г. Кросс-культурная и этническая психология. СПб., 2012. 336 с.
12. Садохин А. П. Этнология. М., 2002. 208 с.
13. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М., 1996. 344 с.
14. Яницкий М. С., Серый А. В., Браун О. А. Особенности иерархии составляющих образа, в зависимости от принадлежности к этническому большинству либо меньшинству // Луриевский подход в мировой психологической науке : тез. докл. Екатеринбург, 2017. С. 154-155.
15. Carment D., James P. Ethnic Conflict at the International Level // Wans in the Midst of Peace: the International Politics of Ethnic Conflict. Pittsburg, 1997. 302 p.
16. Giddens A. Consequences of Modernity. Stanford, 1990. 186 p.
17. Tajfel H., Turner J. C. The social identity theory of inter-group behavior // Psychology of Intergroup Relations / eds. S. Worchel, L. W. Austin. Chicago, 1986. P. 7-24
18. Yanitskiy M. S, Seryy A. V, Braun 0. A. The Characteristics of Hierarchy of Self-Image Components Depending on Social And Cultural Affiliation // Fifth International Luria Memorial Congress (Lurian Approachin International Psychological Science), KnE Life Sciences. P. 1-11. DOI 10.18502/93.
References
1. Andreyeva. G. M. Sotsialnaya identichnost: vremennyye i sredovyye komponenty [Social identity: temporal and environmental components]. Personality psychology in the works of domestic psychologists. Saint Petersburg, 2000, 480 p. (In Russian).
2. Arkuzin M. G. Issledovaniye sootnosheniya grazhdanskoy. etnicheskoy i regionalnoy identichnosti v sisteme identichnosti lichnosti studentov [Investigation of the relationship between civil, ethnic and regional identity in the system of students' identity]. The proceedings of the Symposium in the framework of the XIII (XLV) the international scientific conference of students, postgraduates and young scientists "Education, science, innovation: the contribution of young researchers". Kemerovo, 2018, vol. 4, pp. 9-12. (In Russian).
3. Arutunov S. A. Narody I kultury: razvitie I vzaimodeystvie [Peoples and cultures: development and interaction]. Moscow, 1989, 247 p. (In Russian).
4. Berger P. L., Luckmann T. Social'noe konstruirovanie real'nosti: traktat po sociologii znaniya [The Social Construction of reality: a Treatise in the Sociology of Knowledge]. Moscow, 1995, 323 p. (In Russian).
5. Braun 0. A. Arkuzin M. G. Prioritet grazhdanskoy identichnosti v sisteme osnovaniy sotsialnoy identifikatsii lichnosti kak osnova patriotizma [Priority of civil identity in system of the bases of social identification of the personality as the patriotism basis]. Professional Education in Russia and Abroad, 2016, no. 4 (24), pp. 18-22. (In Russian).
6. Braun O. A. Psikhologiya sredy: istoriya razvitiya i sovremennoye sostoyaniye [Environment psychology history of development and current state]. The Humanities And Social Studies in the Far East, 2014, no. 3 (43), pp. 16-20. (In Russian)
7. Buchek A. A. Etnicheskoye samosoznaniye lichnosti v prostranstve polietnicheskogo mira [Ethnic identity of the individual in the space of the multi-ethnic world]. Petropavlovsk-Kamchatskiy, 2012, 386 p. (In Russian).
8. Yanitskiy M. S., Seryy A. V., Pelekh Yu. V. et al. Identichnost kak dinamicheskaya iyerarkhicheskaya sistema: sotsialnyy i kulturnyy kontekst formirovaniya [Identity as a dynamic hierarchical system: a social and cultural context of formation]. Bulletin of Kemerovo State University, 2018, vol. 2, pp. 131-140. (In Russian).
9. Klochko V. E., Lukianov O. V. Lichnostnaya identichnost i problema ustoychivosti cheloveka v menyayushchemsya mire: sistemno-antropologicheskiy rakurs [Personality identity and the problem of personal steadiness in the changing world: systematic and anthropological approach]. Tomsk State University Journal, 2009, vol. 324, pp. 333-336. (In Russian).
10. Mikliaeva A. V., Rumiantseva P. V. Sotsial'naia identichnost' lichnosti: soderzhanie, struktura, mekhanizmy formirovaniia [Social identity: content, structure, mechanisms of formation]. Saint Petersburg, 2008, 118 p. (In Russian).
11. Pochebut L. G. Kross-kulturnaya i etnicheskaya psikhologiyae [Cross-cultural and ethnic psychology]. Saint Petersburg, 2012, 336 p. (In Russian).
12. Sadohin A. P. Etnologiya [Ethnology]. Moscow, 2002, 208 p. (In Russian).
13. Erikson Erik H. Identichnost': yunost' i krizis [Identity, youth and crisis]. Moscow, 1996, 344 p. (In Russian).
14. Yanitskiy M. S., Seryy A. V., Braun O. A. Osobennosti iyerarkhii sostavlyayushchikh obraza. v zavisimosti ot prinadlezhnosti k etnicheskomu bolshinstvu libo menshinstvu. [Hierarchy of components of Self-image due to belonging to national minority or majority]. Theses of reports «Luriyevsky approach in the world psychological science». Yekaterinburg, 2017, pp. 154-155. (In Russian).
15. Carment D., James P. Ethnic Conflict at the International Level. Wars in the Midst of Peace: the International Politics of Ethnic Conflict. Pittsburg, 1997, 302 p.
16. Giddens A. Consequences of Modernity. Stanford, 1990, 186 p.
17. Tajfel H., Turner J. C. The social identity theory of inter-group behavior. Psychology of Intergroup Relations. Eds. S. Worchel, L. W. Austin. Chicago, 1986, pp. 7-24.
18. Yanitskiy M. S, Seryy A. V, Braun O. A. The Characteristics of Hierarchy of Self-Image Components Depending on Social And Cultural Affiliation. Fifth International Luria Memorial Congress (Lurian Approachin International Psychological Science). KnE Life Sciences, pp.1-11. DOI 10.18502/93.
УДК/UDC 37.017.4 М. С. Иванов
M. Ivanov
БЕЗОПАСНОСТЬ КАК СМЫСЛОВАЯ ОСНОВА ПАТРИОТИЗМА SECURITY AS THE SEMANTIC BASIS OF PATRIOTISM
В статье представлены результаты теоретического исследования, которые показывают, что безопасность как метакатегория имеет отношение к детерминации патриотизма посредством смыслообразования, реализуемого по двум направлениям: 1) безопасность Родины как смысловой атрибут патриотизма, без которого патриотизм теряет смысл и 2) личная безопасность субъекта как смысловой механизм формирования и переживания патриотических чувств.
The article presents the results of theoretical research, which show that security as a metacate-gory is related to the determination of patriotism, through meaning, and implemented in two directions: 1) the security of the Motherland as a semantic attribute of patriotism, without which patriotism loses its meaning and 2) personal security of the subject as a semantic mechanism of formation and experience of Patriotic feelings.
Ключевые слова: безопасность личности, личная безопасность, психология смысла, личностный смысл, патриотизм.
Keywords: security, personal security, security of person, psychology of meaning, personal meaning, patriotism.
Результаты ряда психологических исследований показывают, что безопасность может не только выступать дефицитарной потребностью, актуальной лишь в опасных ситуациях, но и иметь более широкое детерминирующее значение, определять как повседневное поведе-
