CC BY
51
стью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши [Л.Н. Толстой, «Война и мир», с. 216].
Глупый, -ая, -ое; глуп, глупа, глупо. 1. С ограниченными умственными способностями, несообразительный, бестолковый [6]. -Не глупее тебя, матушка, - сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир [Л.Н. Толстой, «Война и мир», с. 217].
Счастливый, -ая, -ое; счастлив. 1.Полный счастья, такой, которому благоприятствует счастье, удача, успех; выражающий счастье [2]. И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые пятнадцатилетние девочки [Л.Н. Толстой, « Война и мир», с. 8, т. 2].
Обворожительный, -ая, -ое; -лен,-льна. Приводящий в восхищение, очаровательный. [3]. Наташа полубарышня, полудевочка, то детски смешная, то девически обворожительная [Л.Н. Толстой, «Война и мир», с. 33, т. 2].
Гордый, -ая, -ое; горд, горда, горды, гордо.1.Исполненный чувства собственного достоинства, сознающий, своё превосходство [3]. Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была ещё счастливее [Л.Н. Толстой, «Война и мир», с. 46].
Крошечный, -ая, -ое. Очень маленький [4]. Этой крошечной девочке Наташе, которая ещё недавно играла в куклы и теперь ещё брала уроки [Л.Н. Толстой, «Война и мир», с. 47, т. 2].
Грустный, -ая, -ое; -тен, -тна, -тно, -тны. Исполненный грусти, вызывающий грусть [5]. Наташе приходило иногда в голову, что он не хотел видеть её, и эти догадки её подтверждались тем грустным тоном, которые говорили о нём старшие [Л.Н.Толстой, «Война и мир», с. 142, т. 2].
Удивительный, -ая, -ое;-лен, -льна. 2.Необычайно хороший, превосходный [6]. «Все, все в ней есть, - продолжал этот мужчина, - умна необыкновенно, мила и, потом, хороша, необыкновенно хороша, ловка - плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» [Л.Н. Толстой, «Война и мир»].
Благодарный, -ая, -ое; -рен, -рна. 1. Чувствующий или выражающий благодарность. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой [Л.Н. Толстой, «Война и мир», с. 153, т. 2].
Робкий, -ая, -ое; -бок, -бка, -бко; робче. Несмелый, боязливый, опасный. В то время как Наташу выбирали и она с улыб-
Библиографический список
кой вставала и танцевала по зале, князь Андрей любовался в особенности на её робкую грацию [Л.Н. Толстой, «Война и мир», с. 154, т. 2].
Чувствительный, -ая, -ое; -лен, -льна. 1.Обладающий повышенной восприимчивостью к воздействиям извне. И Наташа, надо признаться, к этому очень чувствительна [Л.Н. Толстой, «Война и мир», с. 164, т. 2].
Восторженный, -ая, -ое; -ен, -енна. Склонный восторгаться, исполненный восторга [6]. Не только в душе Наташи, испуганной, но счастливой и восторженной, но и во всем доме чувствовался страх перед чем-то важным, имеющим совершиться [Л.Н. Толстой, «Война и мир, с. 165, т. 2].
Взволнованный, -ая, -ое; -ан, -нна. Полный волнения, выражающий волнения. Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери [Л.Н. Толстой, «Война и мир», с. 165, т. 2].
Праздный, -ая, -ое; -ден, -дна. 1.Ничем не занятый, без дела, без полезных занятий.
Унылый, -ая, -ое; уныл. Испытывающий или наводящий унылие, выражающий унылие. Наташа никуда не хотела выезжать, и, как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам [Л.Н. Толстой, «Война и мир», с. 168, т. 2].
Таким образом, мы пришли к выводу: более четко указать границы лексико-семантической группы прилагательных, обозначающих «характер человека», можно только лишь установив семантическую структуру слов этой группы и их функциональные особенности. К примеру, в словах злой, грубый, терпеливый есть поведенческая сема, и отнести их к данной группе прилагательных без ситуативной реализации очень трудно. В именах прилагательных, обозначающих характер человека, воплотилось накопленное поколениями знание о психофизической сущности человека. Исследование семантической структуры прилагательных данной группы подтверждает когнитивный характер их семантики: в кусочках значений (семах) закреплено то, что формирует характер человека - отношение к себе и к людям, к материальному миру, духовным ценностям. Наш анализ художественного произведения в плане определения характера человека с помощью имен прилагательных показал, что прилагательные играют очень важную роль в изображении характера человека. В ЛСГ имен прилагательных входят такие слова, которые имеют общую сему «характер», причем, эта сема есть результат семантического согласования с именами существительными со значением лица.
1. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. Москва, 1999.
2. Горбачевич К.С., Хабло Е.П. Словарь эпитетов русского литературного языка. Ленинград, 1979.
3. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Москва, 1981.
4. Макарова Е.А. Прилагательные характеристики лица в функциональном аспекте: Диссертация ... кандидата филологических наук. Иркутск, 1989.
5. Толковый словарь русского языка. Под редакцией Д.Н. Ушакова. Москва, 1935 - 1940; Т. 1 - 4.
6. Ожегов С.И. Словарь русского языка. Москва, 1986.
References
1. Vezhbickaya A. Semanticheskie universalii i opisanie yazykov. Moskva, 1999.
2. Gorbachevich K.S., Hablo E.P. Slovar' 'epitetovrusskogo literaturnogo yazyka. Leningrad, 1979.
3. Dal' V.I. Tolkovyjslovar'zhivogo velikorusskogo yazyka. Moskva, 1981.
4. Makarova E.A. Prilagatel'nye harakteristikilica v funkcional'nom aspekte: Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Irkutsk, 1989.
5. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka. Pod redakciej D.N. Ushakova. Moskva, 1935 - 1940; T. 1 - 4.
6. Ozhegov S.I. Slovar'russkogo yazyka. Moskva, 1986.
Статья поступила в редакцию 06.08.18
УДК 81.22
Kieva Z.H., Doctor of Sciences (Philology), Ingush Research Institute for the Humanities n.a. Ch.E. Akhriev, Ingush State University (Magas, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
Sultigova M.M., Doctor of Sciences (Philology), Ingush State University (Magas, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
STRUCTURAL-GRAMMATICAL CHARACTERISTICS ADVERBIAL PHRASEOLOGICAL UNITS OF THE INGUSH LANGUAGE. The article deals with the main types of structural and grammatical organization of dialect phraseological units Ingush language. The grammatical structure of adverbial phraseological units is extremely diverse: these formations can have the structure of a word combination, idiomatically nominating a phenomenon or a property of the real world. Phraseological units can be equal in sentence structure, in the number of components and expressed thought forming stable adverbial combinations. Analysis of linguistic material shows that the adverbial phraseological units in the Ingush language have sufficiently diverse structural models. Most incidence of phraseological model nomination type are used as a phrase.
Key words: idioms, adverbial phraseological unit, idiom as phrase noun, idiom, expression of structural-grammatical characteristics.
З.Х. Киева, д-р филол. наук, Ингушский научно-исследовательский институт гуманитарных наук им. Ч.Э. Ахриева, Ингушский государственный университет, г. Магас, E-mail: uzlipat066@mail.ru
М.М. Султыгова, д-р филол. наук, Ингушский государственный университет, г. Магас, E-mail: uzlipat066@mail.ru
СТРУКТУРНО-ГРАММАТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА АДВЕРБИАЛЬНЫХ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ ИНГУШСКОГО ЯЗЫКА
В статье рассмотрены основные типы структурной и грамматической организации наречных фразеологических единиц ингушского языка. Грамматическая структура адвербиальных фразеологических единиц чрезвычайно разнообразна: данные образования могут иметь структуру словосочетания, идиоматично номинирующего явление или свойство реального мира. Фразеологические единицы могут быть равны по структуре предложению, по количеству компонентов и выражаемой мысли формирующих устойчивые адвербиальные сочетания. Анализ языкового материала показывает, что адвербиальные ФЕ ингушского языка обладают достаточно разнообразными структурными моделями. Наиболее частотны фразеологические модели номинационного типа, оформленные как словосочетания.
Ключевые слова: фразеологизм, адвербиальная фразеологическая единица, фразеологизм-словосочетание, структурно-грамматическая характеристика.
На современном этапе развития фразеологии как лингвистической науки существенным моментом остается проблема структурной классификации фразеологизмов.
Фразеологическую единицу ингушского языка образуют сочетания слов, системно организованных и грамматически соотнесенных друг с другом. Компоненты устойчивых сочетаний обладают различными морфологическими свойствами и соответственно находятся между собой в неоднородных синтаксических отношениях. Соотнесенность фразеологического оборота с какой-либо частью речи определяет «характер грамматически стержневого слова» [1, с. 29]. Таким образом, структурная классификация фразеологизмов ингушского языка основывается на отнесенности основного элемента фразеологической единицы к определенной части речи, в нашем случае к наречию.
С точки зрения Н.М. Шанского, «фразеологический оборот - это воспроизводимая в готовом виде языковая единица, состоящая из двух или более ударных компонентов словного характера, фиксированная (т.е. постоянная) по своему значению, составу и структуре» [1, с. 100]. Отсюда признаки наличия диахронически оформившихся моделей фразообразования, их воспроизводимость рассматриваются как ядро в образовании устойчивых сочетаний. Адвербиальные ФЕ - это фразеологические единицы, соотнесенные с наречием, или лексико-грамма-тическим классом неизменяемых, как правило, слов, обозначающих признак действия, качества или предмета и выступающих в синтаксической функции обстоятельства или определения, реже - сказуемого [2].
Адвербиальные фразеологические единицы (далее - АФЕ) ингушского языка функционируют в качестве обстоятельств и выражают характеристику действия и степень качественной характеристики предмета. Критерием из разграничения часто служит словесное окружение, т. е. контекст, в нашем случае указывающий на их адвербиальную функцию. Причины возникновения трудностей некоторые ингушеведы, в частности, С.У. Патиев, видят в том, что в эргативном ингушском языке у наречий нет той яркой морфологической оформленности, как, к примеру, в русском языке [3]. Хотя, на наш взгляд, наречие ингушского языка обладает достаточной морфосинтаксической оформленностью. АФЕ ингушского языка, представляющие по структуре словосочетания, номинирующие явления реальной действительности, выполняют функцию того или иного обычно морфологизирован-ного члена предложения. Так, например, фразеологизм кхийна нийсвенна (букв. 'повзрослев выровнившись') 'взрослый, ставший молодым человеком' по своему лексико-грамматическому значению соотносится с наречно-деепричастными формами и в предложении выполняет функцию обстоятельства.
АФЕ ингушского языка, равные предложению, организованы по разнообразным синтаксическим моделям, представляющим собой тип синтаксических конструкций, который лежит в основе образования устойчивых сочетании . Фразеологические единицы состоят из сложившихся и устоявшихся частей структурного целого, которые располагаются друг за другом в строго установленном порядке: воацачо - валар аргдоацаш, вар - воккхий а вергвоацаш (букв. 'не имеющий - иметь не желая, имеющий - не возрадуется') 'не завидуя'.
В ингушском языке адвербиальные фразеологические единицы образуют двухкомпонентные и многокомпонентные структурные модели. Двухкомпонентные адвербиальные фразеологические единицы - это довольно многочисленная группа:
б1аргаш к1айдаллалца (букв. 'глаза пока не побелеют') 'все глаза проглядеть', хайра доацаш (букв. 'пользы не имея') 'напрасно', юхь1аьржа отта (букв. 'лицом черным стать') 'попасть в сложное, неприятное положение'.
Также многочисленными являются многокомпонентные фразеологизмы: циска му1аш яллалца (букв. 'у кошки рога пока не появятся') 'вечно', когал совг1а ког ца боаккхаш (букв. 'с шагу лишнего шага не делая') 'медленно, черепашьим шагом'.
Состав адвербиальных фразеологических единиц ингушского языка чрезвычайно разнообразен по структуре и значению, входящих в него компонентов. По типу строения адвербиальные фразеологические единицы представлены различными структурными моделями, которые расположены в порядке нарастания количества их компонентов:
1) имя существительное в Им. п. + деепричастие: баге йийла (букв. 'рот открыв') 'обомлев', ц1ог йоацаш (букв 'хвоста не имея') 'беспомощный', безам боацаш (букв. 'желания не имея') 'нехотя';
2) имя существительное + имя существительное + деепричастие: дии бийсеи доацаш (букв. 'день и ночь не имея') 'ни дня ни ночи', ирази аьттуви болаш (букв. 'счастье и удачу имея') 'в рубашке родился'. Эта модель адвербиальных фразеологизмов состоит из двух существительных, связанных между собой сочинительной связью, и деепричастной формы.
3) имя прилагательное + имя существительное в Им. п. + деепричастие: ц1е ц1ог1а детташ (букв. 'красный крик издавая') 'кричать истошным голосом', доккха дог долаш (букв. 'большое сердце имея') 'слишком высокого мнения';
4) имя существительное в Им. п. + наречие + существительное + послелог + имя существительное в Дат. п. + наречие: сесаг дика ц1ен юкъе, говр - дукъа (букв. 'жена хороша дома посреди, лошадь - в упряжке') 'каждому свое';
5) имя существительное в М. п. + глагол + деепричастие: дег1ага ладувг1а ваьлча (букв. 'к телу прислушиваться начав') 'на пути к старости',
6) наречие + деепричастие: атта 1ехалуш (букв. 'легко обманываясь') 'прост как перст', шахьа ваха (букв. 'во весь дух') 'изможденно';
7) наречие + имя существительное в Им. п. + деепричастие: дага х1ама доацаш (букв. 'на сердце ничего не имея') 'без задней мысли', бага дирст йоацаш (букв. 'во рту без уздечки') 'несдержанно';
8) наречие + имя существительное в Им. п. + деепричастие: карта к1арг хьакха (букв. 'по забору палочкой проведя') 'ничтожная месть';
9) наречие + имя существительное + союз + деепричастие: бага худар доаллаш санна (букв. 'во рту каша будто есть') 'молчаливый, неразговорчивый'.
Часть адвербиальных фразеологических единиц ингушского языка отличается многокомпонентными грамматическими моделями:
1) четырехкомпонентные структуры: шоайла лочкъадаь х1а-ма доацаш
(букв. 'друг от друга скрыв ничего не имея') 'без утайки', аь-нначоа т1ера ког боаккхаргбоацаш (букв. 'от сказанного ногу не снимая') 'прислушиваясь', цхьа ког каша болаш (букв. 'одну ногу в могиле имея') 'близок к смерти';
2) пятикомпонентные структуры: венначунна т1ера мерчи а доаккхаргдолаш (букв. 'с мертвого саван способен стащить')
'жадность без границ', фу да а ца ховш (букв. 'что есть не зная') 'не зная что';
3) шестикомпонентные структуры: венна а воацаш, дийна а воацаш (букв. 'умершим не будучи, живым не будучи') 'ни жив ни мертв', дахьа а дилла а моттиг йоацаш (букв. 'ни отнести, ни положить места нет') 'о каком-то сложном, трудном испытании' [4].
Среди адвербиальных ФЕ ингушского языка отдельным пластом выделяются устойчивые сочетания с семантикой компа-ративности, обусловленной задействованием носителями языка различных ассоциативных отношений. Познавая мир, человек использует такие элементарные акты мышления как анализ и синтез, которые возможны благодаря выявлению свойств, признаков, качеств и их сравнения.
В основе адъективных сравнений выделяются, прежде всего, двухкомпонентные сочетания, когда один из них сравнивается с другим. Своеобразие данных ФЕ представляет собой описание свойств или действий посредством сравнения и сопоставления, структурным показателем которых в ингушском языке являются союзы типа: санна 'подобно, будто, словно', мо 'как', мара 'только, только лишь'. Основной компонент адъективных сравнений обычно употребляется в своем прямом буквальном значении, например, борз 'волк', пилхьа 'акробат'. Функция второго компонента всегда усилительная, так как он обозначает степень признака выраженного первым компонентом: борз санна (букв. 'волк будто') 'агрессивно, злобно', пилхьа санна (букв. 'акробату подобно') 'стремительно'. Первый компонент выступает в качестве основания для сравнения, а второй указывает на объект сравнения.
Библиографический список
Пресуппозитивный компонент - переменный элемент, находящийся в контексте: ц1и яьлча санна (букв. 'пожар будто вспыхнул') 'как на пожар', бага худар доаллаш санна (букв. 'во рту каша будто есть') 'молчаливый, неразговорчивый'. Сравнительная группа характеризует свойство или действие, состояние через определенный образ, сопоставление с которым показывает, какие элементы задействует мышление речедеятеля для образования фразеологизма, основанного на сравнении. Еще одно отличительное свойство компаративных фразеологизмов - это строго закрепленная сочетаемость устойчивого сравнения с избранными именами, наряду с наречиями, деепричастиями. Это позволяет относить компаративные фразеологизмы обычно к двучленным или многочленным структурам. Сравнительные обороты, выполняющие в предложении функцию обстоятельства образа действия, употребляются в постпозиции к существительному и глагольным формам, при этом пунктуационно они не выделяются: сармак санна (букв. 'как дракон'), говр санна (букв. 'как лошадь'), эг1авича санна (букв. 'сошедший с ума будто') [5].
Таким образом, анализ языкового материала показывает, что адвербиальные ФЕ ингушского языка обладают достаточно разнообразными структурными моделями. Наиболее частотны фразеологические модели номинационного типа, оформленные как словосочетания. К менее частотным относятся структурные модели, идентифицируемые с предложением. Характер употребления структурных фразеологических моделей, соответствующих словосочетанию и/или предложению, отражают синхронную картину функционирования АФЕ в ингушском языке.
1. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка: учебное пособие для вузов. Москва, 1985.
2. Лингвистический энциклопедический словарь. Под редакцией В.Н. Ярцевой. Москва, 1990.
3. Патиев С.У. Структурно-семантическая характеристика устойчивых сочетаний ингушского языка. Магас, 2007.
4. Киева З.Х., Султыгова М.М. Современный ингушский язык. Лексикология и фразеология. Магас, 2017.
5. Оздоева Ф.Г. Ингушско-русский фразеологический словарь. Нальчик, 2003.
References
1. Shanskij N.M. Frazeologiya sovremennogo russkogo yazyka: uchebnoe posobie dlya vuzov. Moskva, 1985.
2. Lingvisticheskij 'enciklopedicheskijslovar'. Pod redakciej V.N. Yarcevoj. Moskva, 1990.
3. Patiev S.U. Strukturno-semanticheskaya harakteristika ustojchivyh sochetanijingushskogo yazyka. Magas, 2007.
4. Kieva Z.H., Sultygova M.M. Sovremennyj ingushskij yazyk. Leksikologiya i frazeologiya. Magas, 2017.
5. Ozdoeva F.G. Ingushsko-russkij frazeologicheskijslovar'. Nal'chik, 2003.
Статья поступила в редакцию 06.08.18
УДК 821.161.1
Sirazhudinov R.M., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: uzlipat066@mail.ru
IDIOMS GODOBERIN LANGUAGE THAT EXPRESSE THE IMAGE OF A MAN. This is the first attempt of analysis of phraseological units in Godoberin unwritten language that expresses the image of man. A study of somatic system in Godoberin phraseological units with the meaning of an image of a man solves a number of very important and complex issues relating to the relevant units in general. It is noted that among the phraseological units of the language under study that characterize the mental abilities of a person, the most frequently used means of expressing expressiveness is imagery based on metaphorical transfer. Figurativeness of phraseological units in Godoberin is often based on unrealistic situations and paradoxes that allows to enhance the expressive potential inherent in the semantics of the data units.
Key words: Godoberin language, phraseological units, national culture, stable combination of emotionally-expressive expressions.
Р.М. Сиражудинов, канд. филол. наук, доц. каф. дагестанского языка, Дагестанский государственный университет,
г. Махачкала, E-mail: uzlipat066@mail.ru
ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ ГОДОБЕРИНСКОГО ЯЗЫКА, ВЫРАЖАЮЩИЕ ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА
В данной работе впервые предпринята попытка анализа фразелогических единиц бесписьменного годоберинского языка, выражающих образ человека. Исследование соматических фразеологических единиц годоберинского языка со значением «образ человека», позволяет решить целый ряд очень важных и сложных вопросов, касающихся значимых единиц в целом. Отмечается, что среди фразеологизмов исследуемого языка, характеризующих умственные способности человека наиболее часто используемым средством выражения экспрессивности, является образность, основанная на метафорическом переносе. Образность фразеологизмов в годоберинском языке зачастую основана на нереальных ситуациях и парадоксах, что позволяет усилить экспрессивный потенциал, заложенный в семантике данных единиц.
Ключевые слова: годоберинский язык, фразеологизмы, национальная культура, устойчивые сочетания, эмоционально-экспрессивные выражения.
