CC BY
33
А. Е. Беликов
Структурная роль пророчеств в «Аргонавтике» Валерия Флакка1
Резюме. Работа посвящена анализу роли пророчеств в «Аргонавтике» Валерия Флакка. Выделяются 3 группы пророчеств, которые сопоставляются с представленными в «Аргонавтике» Аполлония Родосского. В поэме Валерия Флакка обнаруживается большее количество пророчеств и большая их художественная выразительность. Особого внимания заслуживает наличие «пророческих» оговорок, клятв и проклятий, также включение мотива судьбы-провидения. Отдельно рассматриваются многочисленные пророчества о судьбе Язона и Медеи, придающие эпическому повествованию драматизм и «двойную тональность».
Ключевые слова: Валерий Флакк, Аргонавтика, Язон, Медея, пророчества, композиция, двойная тональность.
Судьба Гая Валерия Флакка Сетина Бальба и его творения - драматичны. О самом авторе нам фактически известно2 лишь то, что он принадлежал к quindecimuiri sacris faciundis и умер до 96 года н. э. (Квинтилиан в Institutio Oratoria 10, 1, 90 упоминает о его смерти: "multum in Valerio nuper amisimus"). Его же произведение, вероятно, не было закончено и отшлифовано (в тексте есть противоречивые и неполные места, конец оборван), но состояло не более, чем из восьми наличных книг.
У современников и последующих читателей Флакк не пользовался особым успехом3, а суровый приговор
1 Автор выражает благодарность А. И. Солопову и А. И. Люб-жину, без поддержки и помощи которых эта статья не могла бы быть написана.
2 ф. Альбрехт 2004: 1018-1029. Я также пользуюсь предисловием к изданию Мозли (Valerius Flaccus 1972). Латинский текст по изданию Либермана (Valerius Flaccus 2003).
3 «Констатируя, что Валерий не нашел отклика у современников, великий Виламовиц сухо добавляет: "и поделом"» (ф. Альбрехт 2004: 1028). «Скучное, несмотря на риторический пафос, сухое,
Виламовица с последующей негативной публикацией Мемеля (Mehmel 1934), охарактеризовавшей композицию этого эпоса как «случайную», надолго ослабили интерес исследователей к нему. Всплеск работ о Валерии Флакке приходится на последнюю треть XX века и увенчивается появлением трёх основных современных изданий4. В основном внимание учёных привлекали вопросы стилистики и особенностей языка Флакка, его образцов и источников (прежде всего соотнесение с Аполлонием и Вергилием), времени написания и предполагаемого количества книг (из двух основных гипотез - «вергилиевской» о 12 книгах и двойной «аполлониевой» о 8-ми - победила последняя -Schetter 1959).
В связи с вопросом о целостности эпоса предпринимались и исследования композиции «Аргонавтики», особенно в русле полемики с вышеупомянутой концепцией работы Мемеля. Предлагалось «тематическое» деление книг (Shey 19685), трактовка всего эпоса как аллегории династической преемственности в роду Флавиев (Taylor 1994), реконструкция общей космологической теории «мирового порядка» (Wacht 1991). Однако тема пророчеств в эпосе Флакка оказалась практически не затронутой исследователями - хотя, как я надеюсь показать в настоящей работе, пророчества играют значительную роль во всем произведении и могут помочь в выделении композиционных структур6. Вийсман (Wijsman 1996) и Клейвегт (Kleywegt 2005) в своих блестящих комментариях к «Аргонавтике»
темным и искусственным языком и тяжелым стихом написанное произведение, читать которое, по-видимому, не было много охотников и в древности» (Модестов 1888: 674). «...всякий, кто хоть раз услышит республиканские стихи этого надутого старого осла, уже никогда без зевоты не сможет слышать слово "республика"» (Фейхтвангер 1966: 64).
4 1970 - Leipzig (E. Courtney; Teubner); 1980 - Stuttgart (W.-W. Ehlers; Teubner); 1997 - Paris (G. Liberman; Bude)
5 Например, пятую книгу он определил темой «раздора».
6 Штокингер (Stockinger 1959) определяет пророчества и советы богов как одни из основных эпических средств при построении композиции.
отмечают большое количество пророчеств, подчеркивают их художественную выразительность и указывают вероятные поэтические источники, но ни один из них не рассматривает пророчества как нечто большее, нежели эпизодическое украшение. Адамиц (Adamietz 1976) отмечает, что у Валерия Флакка впервые изображаются будущие несчастия главных героев (Язона, Ээта, Медеи); он также присоединяется к упомянутой выше теории «юпитерова мирового порядка»; некоторые пророчества позволяют установить внутренние переклички между книгами7. Наиболее близко к данной проблеме подошла только работа Клиффорда Хершеля Мура (Moore 1921), который обратил внимание на обилие и постоянное повторение пророчеств, связанных с «коринфским сюжетом», и использовал этот факт для обоснования «единства» эпоса; однако дальнейшие рассуждения привели его к маловероятной гипотезе о том, что Флакк намеревался написать 12 книг, включив в них всю историю Язона и Медеи вплоть до трагедийного сюжета.
Определение проблематики
Прежде всего необходимо определить круг относящихся к теме статьи явлений и рассматривать пророчества о будущем в их прямом выражении в репликах героев (в основном, прорицателей), видениях, снах или в форме произведений искусства. Мотив судьбы и предопределения представляет несколько другую тему и будет затрагиваться постольку, поскольку соприкасается с темой пророчеств. Я попробую выявить особенности художественного выражения пророчеств и основные структурные блоки и сравнить их с соответствующими местами у Аполлония Родосского. Как представляется, подобный анализ поможет лучше понять поэтические заслуги Валерия Флакка и определить художественные тенденции его произведения, равно как и прояснить вопрос о структуре и композиции эпоса.
7 Адамиц сопоставляет 1, 211-226 и 5, 433-454.
Если смотреть с точки зрения тематики, то можно выделить следующие группы пророчеств:
- 1) об успехе плавания
- 2а) о судьбах отдельных героев8
- 2б) о судьбе Язона и Медеи
Последняя группа представляет собой один из центральных мотивов произведения и будет рассмотрена особо.
Флакк и Аполлоний
Что же касается первых двух групп, то в целом Валерий в большинстве мест не отходит от Аполлония в содержательном плане, но зато дает свою художественную трактовку. У Аполлония пророчеств гораздо меньше, чем у Флакка, и большая их часть имеет только эпическую функцию предсказания о смерти героя (о Канфе, Мопсе и Идмоне). Пророчество о предстоящей в походе смерти Идмона служит поводом к целому пассажу (1, 438-488) о славе героев и недолжном проявлении трусости. Флакк, напротив, исключает этот мотив - Идмон видит в жертвенном огне свою судьбу, но молчит о ней: Lacrimae cecidere canenti / quod sibi iam clusos inuenit in ignibus Argos9 (1, 238). Еще одно совпадающее место - пророчество Финея. Здесь Флакк очень точно следует за Аполлонием, воспроизводя всю структуру его речи к Аргонавтам. Но у Аполлония пророчество отступает на второй план по сравнению с обширным географическим экскурсом, Флакк же излагает все более сжато и усложняет предсказание о проходе Симплегад вставленным оракулом божества (4, 581-584). Оба поэта дают по одному образцу ауспиций (Аполлоний 3, 543; Флакк 1, 156), оба описывают тревожный
пророческий сон Медеи (Аполлоний 3, 618; Флакк 4, 336340). И здесь можно заметить сильное различие: во-
8 Интересно заметить, что Мур в рамках своей теории «единства эпоса» считает любые подобные пророчества излишним украшательством и отклонением от темы.
9 «Когда он пел, у него текли слезы, потому что он увидел в огне запертый для него Аргос» (здесь и далее переводы из Валерия Флакка мои).
первых, у Аполлония сон Медеи пророчит только о событиях, произошедших в Колхиде, а у Флакка - еще и о трагедии в Коринфе; во-вторых, Аполлоний передает сон «вербально-повествовательно», описывает то, «что говорили»:
a<^wirèpovs 8е roK^as vnoaxeainqs adepí^eiv, ovveKev oV Kovp-ß ZeûÇai ßoas aAAá oí avrw npovQeaav. Ik 8’ apa rov veÎKos néAev á^-qpiarov narpi те Kal ^eivoís. avry 8’ é-rnérpe-nov а^фш rrns e^ev rns Kev éyai цета фреам IQVaeiev. ц 8’ aфvш Tov Çeîvov, àфe^8'qaaaa tok^mv,
w\ \ > / >/ \ 'П
eiAeTo. tovs 8 a^éyapTov axos Aaßev, ек 8 eßonaav / 10
XMo^evot
Флакк же пишет образами, действительно передавая сон, при этом он дает менее прозрачное для истолкования видение, чем Аполлоний:
dumque pii petit ora patris, stetit arduus inter pontus et ingenti circum <est> stupefacta profundo, fratre tamen conante sequi. Mox stare pauentes uiderat intenta pueros nece seque trementem spargere caede manus et lumina rumpere fletu.11
Подобная образная выразительность является, на мой взгляд, одной из особенных черт Валерия Флакка, о чем я буду говорить дальше. Сейчас же подведем итог по сравнению с Аполлонием. Если подсчитать приблизительное количество пророчеств по каждой из тематических групп, то получатся такие результаты:
10 «Родители ей заявляют, / Что ему, а не ей запрягать быков надлежало. / Ссора взаимная вспыхнула между отцом и гостями. / К ней обратились они, сказав: все будет, как скажешь. / Тут чужеземца она предпочла и родным изменила, / Тех ужасная скорбь обуяла, они закричали» (Аполлоний Родосский 2001: 79).
11 «И когда она устремилась к лицу благочестивого отца, между ними оказалось суровое море, и она была ошеломлена бездонной пучиной вокруг, а брат еще пытался следовать за ней. И вот она увидела стоящих в страхе перед неминуемой гибелью детей и себя - она с ужасом обагряла кровью свои руки и выплакивала глаза».
Флакк Аполлоний
1) об успехе плавания 6 5
2а) о судьбах отдельных героев 10 6
2б) о судьбе Язона и Медеи 5 2
В целом можно сказать, что у Аполлония пророчество играет только эпическую функцию12, а у Флакка - еще и драматическую. Кроме того, необходимо заметить, что постоянное следование Язона пророчествам, равно как и его частые молитвы, сближают его с Энеем и придают черты pietas13.
Мотив судьбы
При подсчете пророчеств у Флакка сложность представляют два явления, о которых необходимо здесь упомянуть. Прежде всего, у него тесно связаны пророчества и советы богов. В большей степени, чем у Аполлония, развита мысль о том, что Юпитер управляет абсолютно всем, «расчищая путь для того, что имеет произойти» (ф. Альбрехт 2004: 1027), а поход Аргонавтов направляется совокупной волей почти всех богов (противниками попеременно и непостоянно выступают Нептун, Гелиос и Марс, но каждый только в своей «стихии», причем все они подчиняются воле Юпитера). Соответственно в поэме Флакка очень много явлений божеств (это сближает его эпос с Гомером), которые напрямую дают указания, советов богов, где постоянно говорят о предначертанности похода. Например, Геракл и Диоскуры получают божественное знамение (1, 563-567):
12 Штокингер еще более резок: по его мнению, пророчества у Аполлония Родосского выполняют лишь механическую функцию и являются художественной условностью, данью жанру, тогда как у Гомера пророчества всегда служат для продвижения действия. В рамках подобной теории Флакк восстанавливает (разумеется, вслед за Вергилием) истинную функцию пророчеств в эпосе.
13 Фон Альбрехт отмечает, что, по сравнению с Аполлонием, Язон предстает более позитивно и за счет шйиБ, проявленной на войне с Персом.
Tendite ad astra uiri: me primum regia mundo Iapeti post bella trucis Phlegraeque labores inposuit: durum uobis iter et graue caeli institui. Sic ecce meus, sic orbe peracto Liber et expertus terras remeauit Apollo.14
Эта тесная связь конкретных пророчеств и космического провидения не позволяет провести между ними четкую грань, я же в данной работе остановлюсь только на конкретных пророчествах15.
Проклятья, клятвы и оговорки
Вторая проблема - это не пророчества, но речи, которые сбываются. Флакк очень активно использует проклятья, клятвы и «случайные» оговорки, которые потом реализуются. Например, в 2, 659-662 на пиру у Кизика Язон высказывает пожелание:
... Vtinam nunc ira Pelasgos adferat et solitis temptet concurrere furtis cunctaque se ratibus fundat manus: arma uidebis hospita nec post hanc ultra tibi proelia noctem.16
То, что Флакк сознательно это обыгрывает, можно подтвердить двумя дословно повторяющими эту репликами следующей книги: когда высаживаются аргонавты, жители кричат: Hostis habet portus, soliti rediere Pelasgi17 (4, 45), а после битвы Язон восклицает: Sumus en Minyae, sumus
14 «Стремитесь к звездам, мужи: высшая власть поставила меня первым над миром после борьбы со злобным Иапетом и подвигов на Флегрейских полях: я определил и вам тяжелый и трудный путь к небу. Точно так же, обойдя весь мир, мой Либер и много изведавший Аполлон обошел земли».
15 Космологический план подробно рассматривается в работе Вахта (Wacht 1991).
16 «О если бы сейчас гнев принес Пеласгов, и они дерзнули сойтись в бою, опираясь на привычные козни, и вся ватага вылилась бы из кораблей: тогда бы ты увидел оружие гостей в действии, и после этой ночи тебе не пришлось бы идти на битву».
17 «Враг занял гавань, вернулись привычные Пеласги».
hospita turba18 (4, 272). Предсмертное проклятие Эзона Пелию (1, 810-814) - единственное в поэме указание на сюжет, связанный с возвращением Язона в Иолк:
... Non Marte nec armis aut nati precor ille mei dignatus ut umquam ense cadat; quae fida manus, quae cara suorum diripiat laceretque senem nec membra sepulchro contegat.19
О клятвах Язона и Медеи речь дальше. Рассматривать подобные явления как пророчества не представляется возможным, но целесообразно учитывать их при рассмотрении тематической структуры произведения.
Художественные особенности пророчеств у Флакка
Как уже было сказано, отличительная особенность пророчеств у Флакка - насыщенная художественная образность. Конечно, это присутствует далеко не везде, но всегда при передаче снов (сны Пелия, Язона, Ээта, Медеи), а также при описании таинственных изображений храма Солнца в Колхиде (5, 433-451), явно близком шестой книге Вергилия. Пророческое изображение повествует в очевидной форме, непонятной, однако, самим колхам, о прибытии аргонавтов, похищении Медеи и о последующей трагедии в Коринфе. Точно о том же говорит, пожалуй, самое яркое из всех пророчеств поэмы - видение Мопса перед началом похода. Здесь надо заметить, что в составе аргонавтов два прорицателя - Мопс и Идмон. У Аполлония прорицания перед началом плавания дает только Идмон (о нем - выше). Флакк же создает «диалог» двух прорицателей: вначале Мопс видит страшное видение, а потом Идмон всех успокаивает счастливым знамением20. «Кине-
18 «Вот мы, Минии, войско гостей».
19 «Молю, чтобы никогда он не получил чести пасть в битве, с оружием или от руки моего сына; пусть верная рука милых близких растерзает старика и не предаст останки могиле».
20 Клейвегт соотносит это с «двойным» предсказанием Сивиллы в шестой книге Энеиды.
матографически» предстают перед Мопсом последующие события (1, 217-226):
... Per quot discrimina rerum expedior! Subita cur pulcher harundine crines uelat Hylas? unde urna umeris niueosque per artus caeruleae uestes? unde haec tibi uulnera, Pollux? quantus io tumidis taurorum e naribus ignis!
Tollunt se galeae sulcisque ex omnibus hastae et iam iamque umeri! Quem circa uellera Martem aspicio! Quaenam aligeris secat anguibus auras caede madens? Quos enseferit? Miser eripe paruos Aesonide. Cerno et thalamos ardere iugales.2
Это место показывает сильные стороны художественного метода Флакка. Как мы видим, пророчество предстает не вербально, это загадка, но сформулированная не хитросплетением слов, а отрывочными образами. Рассматриваемая особенность свойственна большинству пророчеств и образов в поэме.
ДРАМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Особую роль в «Аргонавтике» Флакка играет мотив последующей судьбы Язона и Медеи. Даже в двух рассмотренных выше пророчествах коринфский сюжет выступает как естественное продолжение событий в Колхиде. При этом, за исключением проклятья Эзона, иолкский сюжет полностью опускается. О будущей трагедии Флакк упоми-
21 «Через сколько образов событий я прохожу! Почему прекрасный Гилас вдруг украшает волосы камышом? Откуда урна на плече и синяя ткань одежд по белому телу? Откуда у тебя эти раны, Поллукс? О, какой огонь из раздутых ноздрей быков! Из всех борозд поднимаются шлемы и копья и вот-вот плечи! Какого Марса* вокруг руна я вижу! А кто это такая, на крылатых змиях летит по воздуху, окровавленная убийством? Кого это она поражает мечом? О, несчастный, вырви малюток, Эсонид! И вижу, что горят брачные чертоги».
*Это место вызывает дополнительные сложности: я полагаю, что под Марсом надо понимать дракона как проявление воли Марса (подробнее об этом - см. Беликов 2010).
нает почти постоянно, из героев ею более всего озабочен Мопс22. Например, во время брака Язона и Медеи (8, 247251):
neque se pingues tum candida flamma per auras explicuit nec tura uidet concordia Mopsus promissam nec stare fidem, breve tempus amorum.
Odit utrumque simul, simul et miseratur utrumque et tibi tum nullos optauit, barbara, natos.23
Когда же аргонавтов настигают колхи, Мопс становится одним из активных пропагандистов выдачи им Медеи в обмен на руно. Язон же постоянно клянется в верности Медее, и в его словах постоянно чувствуется трагическая ирония (7, 501-508):
umquam ego si meriti sim noctis et immemor huius, si te sceptra, domum, si te linquisse parentes, senseris et me iam non haec promissa tuentem, tum me non tauros iuuet euasisse ferosque terrigenas, tum me tectis tua turbet in ipsis flamma tuaeque artes. Siquid tu saeuius, istis adicias meque in medio terrore relinquas, ingrato queat et nullus succurrere contra.24
22 Кавилья в предисловии к итальянскому изданию (Valerio Flacco 2000) высказывает мнение, что в эпоху Флакка эпос начинает переходить границы жанров и активно включает в себя драматические элементы, которые даже разрушают эпическую структуру (речь идет о том, что коринфский сюжет «выпадает» из эпоса об Аргонавтах: не будучи включенным в текст поэмы, он оставляет пророчества «висеть в воздухе», будучи же включенным - окончательно разрушает облик эпического героя Язона).
23 «Светлое пламя не взвилось в густой воздух; Мопс видит, что согласие непрочно, клятвы не будут сдержаны, а время любви скоротечно. И ненавидит обоих, и скорбит вместе с тем о них, и желает, чтобы у тебя, жена из варварского племени, вовсе не было детей».
24 «Если я некогда забуду о твоей заслуге и об этой ночи, если ты почувствуешь, что ты оставила престол, дом, родителей, а я не держу клятву, то пусть тогда мне не удастся избежать быков и свирепых землеродных, пусть тогда в самом моем доме забушует пламя твоих чар. А если ты найдешь нечто еще более
Постоянные уверения в верности и сомнения, мастерски передаваемые Флакком, создают драматическое напряжение и ожидание трагической развязки. Здесь можно лишь привести мнение фон Альбрехта о том, что подобное пробуждение читательских ожиданий является частью стиля Флакка, а наличие двух повествовательных планов придает эпосу «двойную тональность». По его мнению, трагедийный furor играет важную роль также и в сравнениях.
Таким образом, необходимым кажется констатировать, с одной стороны, художественную изощренность изобразительной манеры Валерия Флакка: повышенная образность его пророчеств наряду со смелыми сравнениями и метафорами выдает в нем крупного и неординарного поэта. С другой стороны, отдельного рассмотрения как особая черта эпического стиля Флакка заслуживает то, что фон Альбрехт удачно назвал «двойной тональностью»: соположение двух повествовательных планов и постоянная игра на читательском ожидании. Соотношение частной судьбы и всеохватывающего Провидения также может привести к интересным размышлениям о концепции истории и мирового процесса у Флакка.
Литература
ф. Альбрехт 2004 - Альбрехт М. фон. История римской литературы в 3 т.: Т. 2 / Пер. с нем. А. И. Любжина. М. Аполлоний Родосский - Аполлоний Родосский. Аргонавтика / Изд. подг. Н. А. Чистякова. М., 2001. («Литературные памятники»).
Беликов 2010 - Беликов А. Е. Ad Val. Fl. 1, 223-4: Mars circum или circa vellera? // Материалы XVII Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Секция «Филология». М. С. 387-389.
Модестов 1888 - [Модестов] Лекции по истории римской литературы, читанные в Киевском и С.-Петербургском университетах В. И. Модестовым. Полное издание. СПб.
Фейхтвангер 1966 - Фейхтвангер Лион. Сыновья. СС, т. 8. М.
жестокое, то ввергни меня и оставь посреди ужаса, и пусть никто не сможет прийти на помощь неблагодарному».
Adamietz 1976 - Adamietz J. Zur Komposition der Argonautica des Valerius Flaccus // Zetemata: Monographien zur Klassischen Altertumswissenschaft. Heft 67. München.
Kleywegt 2005 - Kleywegt A. J. Valerius Flaccus, Argonautica, Book I: A commentary. Leiden-Boston.
Mehmel 1934 - Mehmel F. Valerius Flaccus. Hamburg.
Moore 1921 - Moore C. H. Prophecy in the Ancient Epic // Harvard Studies in Classical Philology. Vol. 32. Cambridge-London,. P. 99-175.
Taylor P. Ruth. Valerius' Flavian Argonautica // Classical Quarterly, 44. Oxford, 1994. P. 212-235.
Schetter 1959 - Schetter. W. Die Buchzahl der Argonautica des Valerius Flaccus // Philologus, CIII. Berlin. P. 297-308.
Shey 1968 - Shey H. J. A critical study of the Argonautica of Valerius Flaccus. Iowa City.
Stockinger 1959 - Stockinger. H. Die Vorzeichen im homerischen Epos: ihre Typik und ihre Bedeutung. St. Ottilien (Obernbayern).
Valerio Flacco 2000 - Valerio Flacco. Le Argonautiche // Intr., trad. e note di F. Caviglia. Ariccia («BUR»).
Valerius Flaccus 2003 - Valerius Flaccus. Argonautiques. 2 T. / Et. et trad. G. Liberman. P. («Bude»).
Valerius Flaccus 1972 - Valerius Flaccus / Ed. E. H. Warmington, transl. J. H. Mozley. L. («Loeb »).
Wacht 1991 - Wacht M. Juppiters Welteplan im epos des Valerius Flaccus // Abhandlungen der Geistes- und Sozialwissenschaftlichen Klasse. №10. Mainz.
Wijsman 1996 - Wijsman H. J. W. Talis Colchis erat: Valerius Flaccus Argonautica, Book V: A commentary. Leiden-N.Y.-Köln.
Structural role of prophecies in the "Argonautica" of Valerius Flaccus
The composition and structure of the "Argonautica" of Valerius Flaccus still remain unclear, though many attempts to clarify them were made in the previuos century. It seems that only Clifford Herschel Moore in his work of 1921 draws attention to the specific role of prophecies in the "Argonautica" of Valerius Flaccus (and Stockinger points out that prophecies are one of the main compositional tools of the epic). Nevertheless, Moore's research has led him to the erroneous conclusion that "Argonautica" should have contained the whole story of Jason and Medea in 12 books.
In our research we have discovered that Valerius Flaccus uses prophecies more often than Apollonius of Rhodes. His prophecies are more artistically expressive and may be divided in 3 groups as prophecies regarding 1) success of the journey, 2) the destiny of particular heroes, 3) the fate of Jason and Medea. The groups 1 and 2
are common with Apollonius, though Valerius uses more expressive means (such as "image-painting") while developing them. He repeatedly uses oaths, curses and accidental phrases that turn out to be a divination. On the other hand, there are some prophecies regarding the providence of Juppiter (that has been well examined in the work of Wacht).
However, the number of prophecies concerning the fate of Jason and Medea is too high. It seems that Valerius while writing his poem has always kept in mind the Corinthian tragedy and alluded to it repeatedly. Michael von Albrecht has aptly called it "bi-tonality". The whole poem is built on reader's expectation and on the correlation between the individual and general fate. We would suggest that analysis of the structural role of the prophecies could be the key to the composition of the "Argonautica".
