CC BY
63
УДК - 413.164
СТРУКТУРНАЯ ОРГНИЗАЦИЯ ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ «ДЕНДРОНИМЫ» С ПОЗИЦИЙ СИСТЕМНО-ФУНКЦИОНАЛЬНОГО ПОДХОДА (НА МАТЕРИАЛЕ ПОЭЗИИ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА)
А.А.Пряхина
Статья посвящена анализу структурной организации лексико-семантической группы «Дендронимы», как она представлена в поэтических текстах М.Кузмина, Вяч.Иванова, М.Волошина, с позиций системно-функционального подхода, что предполагает анализ не только особенностей структуры семантического объединения, но и функциональной нагрузки входящих в него лексических единиц. Ключевые слова: лексико-семантическая группа, полевая организация, дендроним, функционирование.
ЛСГ «Дендронимы», ее состав, структурирование по принципу поля рассматривается нами как реализация системности языка в целом.
При этом к анализу языковых единиц - конституентов группы мы подходим с позиций системно-функционального подхода, когда рассматриваемые нами языковые единицы осмысляются, с одной стороны, на фоне и в соотнесении с общепринятой реализацией языковой системы, с другой стороны, - с учетом функциональной нагрузки, которую они приобретают в составе художественного текста, общепоэтического и индивидуально-авторского поэтического языка (термин Я.Мукаржевского - «функциональный язык») [16, с. 23 - 24].
Такой синтез структурно-семантического и функционального аспектов изучения ЛСГ оправдан своей «органичностью». Это обусловлено тем, что, выступая «обьектомхудожественной деформации» [14, с. 260], поэтический язык надличностен, подчинен объективным закономерностям в соответствии с приписываемой ему функцией, а «результат контакта творческого субъекта с языком есть проекция системы самого языка» [16, с. 16 - 17]. С.Г.Ильенко называет системно-структурную организацию языка «производной от его функций», ссылаясь на утверждение Э.Косэриу: «Язык функционирует не потому, что он система, а, наоборот, он является системой, чтобы выполнять свою функцию и соответствовать определенной цели» [11, с. 29].
ЛСГ «Дендронимы», выделенная из поэтических текстов М.Кузмина, Вяч.Иванова, М.Волошина, имеет многоуровневую полевую организацию.
Обозначенную семантическую общность на первом уровне членения конституируют четыре лексико-семантические микрогруппы (ЛСМГ): «Наименования разновидностей древесной растительности», «Наименования составных частей древесной растительности», «Общие наименования объектов растительного мира», «Наименования стадий роста растений». По количественному составу они, в свою очередь, в рамках ЛСГ «Дендронимы» характеризуются отнесенностью к ядру, центру, периферии (ближней, дальней) соответственно.
На втором уровне членения ЛСГ «Дендронимы» каждая из обозначенных ЛСМГ определяется составленностью из лексико-семантических подгрупп (ЛСПГ), которые также распределены в пространстве микрогруппы по зонам ядра, центра, периферии.
Так, в составе ЛСМГ «Наименования разновидностей древесной растительности» обозначены ЛСПГ «Дуб», «Кипарис», «Береза» и др. ЛСМГ «Наименования составных частей древесной растительности» организуют подгруппы «Лист», «Ветвь», «Корень» и др. Конституентами ЛСМГ «Общие наименования объектов растительного мира» выступают семантические общности «Дерево», «Растение», «Зелень». В составе ЛСМГ «Наименования стадий роста растений» выделяется подгруппа «Семя».
Полевую структуру ЛСГ «Дендронимы» на третьем уровне членения можно представить в виде ядра, центра и периферии (ближней, дальней, крайней), закрепленность за которыми обнаруживают компоненты каждой ЛСПГ.
Опираясь на изложенное выше понимание, представим детальное описание содержательных и структурных компонентов ЛСМГ «Общие наименования объектов растительного мира», как они отразились в проанализированных поэтических текстах обозначенных авторов.
ЛСМГ «Общие наименования объектов растительного мира» (12, 2 % от общего количества употреблений дендронимов в проанализированных поэтических текстах), как уже отмечалось, составлена из трех ЛСПГ: «Дерево», «Растение», «Зелень».
В соответствии с количественным критерием определяем принадлежность ЛПСГ «Дерево» к ядру ЛСМГ «Общие наименования объектов растительного мира» (85, 3 % от числа употреблений других подгрупп ЛСМГ «Общие наименования объектов растительного мира»). Все структурные пространства ЛСПГ «Дерево» оказываются заполненными дендронимической лексикой, что, как показывает анализ, характерно далеко не для каждой ЛСПГ. Периферийное пространство, которое является наиболее показательным с точки зрения отражения индивидуальных особенностей мировидения создателя текста, оказывается богатым на составляющие. Конституентами обозначенной
семантической общности выступают дендронимы дерево (доминанта), древо, дерева, деревочки, древеса, иконостасы леса, мохнатые гвозди.
Ядро ЛСПГ «Дерево» формируют лексемы дерево, древеса, древо, употребленные в номинативно-непроизводном значении «многолетнее растение с твердым стволом и ветвями, образующими крону» [2, с. 252], имеющие наиболее точную денотативную соотнесенность с растительной реалией как носители архисемы. Для дендронимов данного полевого пространства подгруппы характерна максимальная концентрация признака обозначаемого и высокая частота функционирования в текстах.
Денотаты таких словоупотреблений, представляя собой морфологически организованную сущность («стволы дерев» [6, с. 172 - 173], «...под сводами древес» [9, т.1, с. 523], «деревья цветут» [13], «и рдел на древе плод...» [9, т. 3, с. 505], «...лист, слетающий с древес...» [9, т. 3, с. 515]), выступают в качестве: собственно неодушевленного предмета, неодушевленного предмета -объекта, субъекта, орудия действия, а также пространственного ориентира.
Деревья наделяются набором тематически разноплановых качественных характеристик (мирный, низкорослый, подстриженный, темный): «Купы мирные дерев» [6], «...низкорослые деревья» [12, с. 274], «деревья были подстрижены» [12, с. 41], «меж темных деревьев» [9, т. 3, с. 15]. В их числе - способность находиться в том или ином функциональном состоянии: «ветвящиеся ... дерева» [9, т.3, с. 533], «... древес в цветенье белом» [9, т. 4, с. 523].
Индивидуально-авторский контекст употребления лексем уточняет также (в т.ч. на уровне макроконтекста) видовую характеристику денотата («Лепесток летит миндальный, / Цепко крепнет деревио» [12, с. 250], «Богиням храм меж сих дерев...» [9, т. 1, с. 587] (о пиниях, оливах)).
Деревья существуют во времени («пращуров деревья» [10, с. 112], «меж деревьями осенними... » [13]), в надземном пространстве, образуя зачастую скопления: «ветвящиеся над путником дерева» [9, т. 3, с. 533], «... верю деревьям и водам /в отчаяньердяных пустынь» [9, т.2, с. 305], «купы мирные дерев» [8], «... одних дерев моря...» [12, с. 139], «кущи дерев» [9, т.1. с. 551].
Будучи определенными по месторасположению, деревья выступают также локусами:
а) к которым что-либо направляется: «... ко деревьям ходят...» [13],
б) на которых сверху располагается / на которые направляется что-либо: «На древо сложит ворох / Горючего костра» [9, т. 3, с. 545], «... влез на дерево...» [12, с. 69],
в) от которых отделяется, удаляется, отходит, исходит, распространяется что-либо: «с тихого райского древа» [9, т. 4, с. 47],
г) посередине / среди которых располагается что-либо: «между деревьев» [13],
д) под которым что-либо располагается: «выронил свирель под древом» [9, т.3, с. 38], «а под деревьями еще темнее» [13].
Эффект контраста организует образность дендронима дерево. Так, семантика словосочетаний пращуров деревья - вольные кочевья [10, с. 112], определяемая ЛЗ входящих в его структурную организацию компонентов, может быть представлена следующим образом: прикрепленные к месту произрастания растения, принадлежащие родоначальникам династии, далеким предкам - обитатели стоянки вольных кочевников, переезжающих с места на место. Ассоциативная оппозиция строится на основе противопоставленных признаков «прикрепленность / неприкрепленность к месту существования / произрастания».
Средством образной индивидуализации дендронимической единицы этого уровня является приложение, определяющее денотат словоупотребления как сверхъестественную сущность (призрак-дерево [8]).
Центр полевой структуры подгруппы представлен дендронимами дерево, древо, древеса, деревочки, употребленными в антропоморфном номинативно-производном значении. При сохранении денотативной составляющей (многолетнее растение с твердым стволом) значение обозначенных словоупотреблений характеризуются наличием антропоморфных сигнификативных признаков, эксплицируемых посредством сочетаемости дендронимических лексем с:
а) именами существительными с антропоморфной предметной (душа), деятельностной семантикой (сон, напев): «Все вперед, в бездыханные сени /Лунным сном отягченныхдревес...» [9, т. 1, с. 563 - 564], «Древа теней, чей сон питает Асфодел...» [9, т. 1, с. 618], «...напев / ветвящихся над путником дерев» [9, т. 3, с. 533], а также называющими социальные и родственные связи (братец, подруга): «Дерева вы, деревочки, /Мои братцы милы...» [12, , с. 152], «...мечте завистливой моей, / Древес подруге...» [9, т. 3, с. 608],
б) атрибутивами, называющими качественный признак, относящийся к внешней (обезглавленный, голый), внутренней (немой, кротко-молчаливый, бесстрастный, святой, безропотный, зябкий) характеристике денотата: «мощи обезглавленных дерев» [10, с. 266], «... души дремные безропотных дерев» [10, с. 100], «Полусонны, полуживы, /Мать-Земля, они, как ты...» [9, т. 1, с. 522], «... деревья клонимы / Бесснежною вьюгой — зябкие, голые...» [9, т. 2, с. 304],
в) глаголами однонаправленного перемещения сверху вниз (ронять): «Как дерево — созревшие плоды / Роняйте на землю / И простирайте ветви...» [6, с. 222], физиологического, ментального действия (дрожать, спать, грезить): «древа дрожат» [9, т. 3, с. 642], «Деревья
спят — и грезят? — при луне...» [10, с. 128], «Им любо грезитъМан мерцающий предел» [9, т. 1, с. 618].
Единицы центрального пространства группы характеризуются расширенной словообразовательной парадигмой, что характеризует такие «стилистически маркированные и обогащенные коннотациями языковые знаки» [16, с. 23] с позиции выразительности. Суффиксы формируют коннотативную оценочность дендронимов, обозначая диахронические, функционально-стилистические (суффикс -ее-) (устаревшее, церковно-книжное: древе сы), психологические экспрессивные (-очк-) (уменьшительное, ласкательное: деревочки) коннотативные компоненты, дополняющие денотативное содержание лексем, придающие им экспрессивность, эмоциональную окрашенность.
Единицы данного пространства выступают также в качестве основополагающих признаковых характеристик, формирующих сравнение, в котором объектом является человек, средством сравнения -дендроним. Экзистенциальный признак «способ существования» - основа сопоставления героя стихотворения с деревьями: их жизнедеятельность во многом схожа с жизнью человека, она должна служить ему примером: «Как дерево — созревшие плоды /Роняйте на землю /Ипростирайте ветви... » [6, с. 222].
Ближняя периферия составлена из лексем древо, дерево, употребленных в дендроморфном метафорическом («молния», «структура», «любовь»), синекдохическом («часть родины», «ветвь дерева») значениях. Единицы обозначенной полевой периферии объединены с ядром имплицитными семами «форма» («Листвой божественного древа / Ветвясь чрез облачную хлябь, — / Как страсть, что носит лики гнева, — / Трепещет молнийная рябь» [10, с. 121]), «структура, составленная из чего-либо» (Дерево добродетелей [9, т. 1, с. 642], «древом кровеносным его (Левиафана) хребта» [6, с. 222]), «развитие», «цвет» («страстных дерев костер» [10, с. 215]), «составляющая часть чего-либо» («.плачь на пне родного древа» [9, т. 4, с. 66]), «целое, составленное из частей» («Деревья нежно разнимая... » [12, с. 115]).
Дальняя периферия представлена дендроморфными символами: Мировое Древо / Вселенской жизни древо / Звездное дерево времен / Святое Древо / Древнее древо / Диво-древо / Вселенское древо, Древо Познания / Древо мук, Древо Жизни / Крестное древо / Древо золотое. Символическая нагрузка единиц подгруппы на данном структурном уровне может иметь традиционный, авторский характер. Кроме того, традиционная символическая семантика словоупотреблений может дополняться индивидуально-авторскими смыслами.
Крайняя периферия эксплицирована перифрастическими номинациями иконостасы леса, мохнатые гвозди. Такие языковые единицы, по определению О.Г.Ревзиной, являются выразительными, поскольку, «помимо собственного, определяемого его статусом в языке значения несут информацию о... индивидуальном нарекающем субъекте» [Ревзина 1998: 23]. Интегральным семантическим признаком, связующим единицы этого уровня с ядром, выступает сема «форма».
Лексема иконостасы в значении «покрытая иконами стена, отделяющая алтарь в православном храме» [15, с. 244] широкоупотребительна. В поэтическом тексте в сочетании с данным существительным выступает словоформа леса [12, с. 85], что влечет за собой стирание исходного представления и, соответственно, употребление лексемы в значении «деревья». Переносные экспрессивные значения слов, нейтральных в своём основном значении, часто мотивируются не только реальными, «вещественными» семами предметно-логического типа, составляющими исходное значение, но и потенциальными, ассоциативными, не существенными для прямого значения, но осознаваемыми носителями языка [3, с. 91]. Потому между основным и вспомогательным субъектами метафоризации обнаруживается не только тождесемная потенциальная связь на основе общности формы: метафорическая перифрастическая номинация иконостасы леса актуализирует символическую семантику лексемы дерево, означаемое которой, в соответствии с христианскими представлениями, выступает связующим звеном между землей и небом.
То же значение - «дерево» - обнаруживает в поэтическом контексте перифрастический номинатив мохнатые гвозди [12, с. 201]. Широкоупотребительная лексема гвозди («заостренный стержень, обычно железный, со шляпкой на тупом конце» [15, с. 127]) обладает имплицитным экспрессивным потенциалом, который составляют квалификативные семы, мотивирующие при метафоризации значения. В качестве таковой выступает сема «форма». Атрибутив мохнатый также поддерживает стирание исходного представления и, соответственно, приобретение словом нового значения «деревья».
Частотность употребления дендронима растение (зачастую - в художественных текстах М.Волошина) как конституента ЛСПГ «Растение» составляет 2, 2 % от числа употреблений других подгрупп ЛСМГ «Общие наименования объектов растительного мира», что позволяет отнести данную семантическую общность к области ближней периферии обозначенной ЛСМГ. Особенностью структурной организации данной подгруппы является отсутствие в ее структуре областей дальней и крайней периферии, что говорит о том, что авторское поэтическое восприятие и оценка единиц данной подгруппы не характеризуется неоднозначностью и двойственностью значений.
В качестве ядерных элементов подгруппы выступают дендронимы, употребленные в номинативно-непроизводном значении «организм, питающийся неорганическими веществами
воздуха и почвы, обычно прикрепленный к месту своего обитания» [2, 1100]. Особенностями лексем на данном структурном пространстве, определяемыми спецификой использования языковых единиц в художественном тексте, выступают: характер денотатов словоупотреблений (собственно неодушевленный предмет, неодушевленный предмет - объект, субъект, орудие действия), сигнификативные признаки дендронимов, эксплицируемые художественным микроконтекстом.
М.Волошин неоднократно отмечает синкретизм образов человека и растения: «Мною - / Цвели растенья...» [6, с. 243], «... от чресл размножилась земная тварь, / От жил - растения» [6, с. 227], «Он глиной плотствовал, растеньем рос...» [6, с. 227]. Растения фантастичны, сложны, извилисты: «мир фантастических растений» [7], «... Извилистых и сложных, как растенья» [6, с. 122].
Как элементы окружающего замкнутого пространства они испытывают воздействие света: «... круг от лампы / Озарит растенья поуглам...» [5, с. 38].
Одним из способов образного использования лексемы растение выступает дендронимическое сравнение, в котором объектом выступает человек или неодушевленный предмет, средством - растение. При этом в качестве экзистенциального признака, организующего соположение предметов, выступает «способ существования», качественно-характеризующего -«форма»: «Он глиной плотствовал, растеньем рос... » [6, с. 227], «на токах вод - извилистых и сложных, как растенья» [6, с. 122].
Центр подгруппы конституируют лексемы, употребленные в антропоморфном метафорическом значении. Заявленная в дефиниции ядерных словоупотреблений архисема уточняется антропоморфными дифференциаторами значения, репрезентантом которых выступает соматизм стан: «... в блекло-призрачной луне / Воздушно-черный стан растений... » [8, с. 110]. Дендроним конституирует антонимичность в представляемой художественным контекстом оппозиции блекло-призрачная луна - воздушно-черный стан растений по сигнификативным признакам «цвет» (блеклый - черный), «реальность / нереальность» (призрачный - «воображаемый, мнимый, нереальный» - стан - «туловище»).
В зоне переходности между центральным и периферийным пространством подгруппы располагается лексема растение, обнаруживающая синкретизм номинативно-производных значений (денотат - одушевленный предмет как класс): «И запах тел, и шорохи растенья, - / Весь тайный строй сплетений, швов и скреп /Раскрыт во тьме... » [4, с. 54].
Ближнюю периферию организует тропеическая номинация растение, употребленная в дендроморфном метафорическом значении «часть жизни»: «Вот жизни горькой и живой / Истлевшее беру растенье» [12, с. 239]. Интегрирующим семантическим компонентом, означивающим связь с ядерными словоупотреблениями подгруппы, является имплицитный признак «живой».
ЛСПГ «Зелень» в рамках ЛСМГ «Общие наименования объектов растительного мира» находится на последнем месте по авторскому предпочтению (5, 5 % от числа употреблений других подгрупп ЛСМГ «Общие наименования объектов растительного мира»). Конституенты данной подгруппы (ЛСВ доминантной лексемы зелень) организуют ядерное и центральное структурное пространство, что обусловливает преобладающую однозначность семантики словоупотреблений.
Наличием архисемы «растительность» [1, т. 4, с. 1191] характеризуются ядерные словоупотребления лексемы зелень, употребленные в номинативно-непроизводном значении, денотат которых соотносим с неодушевленным предметом - собирательным множеством.
В качестве дифференциаторов семантики дендронимов в поэтических текстах Вяч.Иванова, М.Кузмина выступают такие сигнификативные характеристики, как способность быть частью целого, пространственным ориентиром: «в зелени ветвей» [9, т. 3, с. 16]. В изображении дендронимических образов участвует обонятельная (благоуханный) и осязательная (увлажненный) перцепция: «по благоуханной, увлажненной зелени» [9, т. 1, с. 767]. По форме зелень в представлении поэта подобна гирлянде: «гирлянды зелени» [9, т. 3, с. 529]. Количественную составляющую дендронима эксплицирует генитивная конструкция «зелени залив» [13].
Лексема растение, обнаруживающая антропоморфный тип метафорического значения, составляет следующий за ядерным слой структурного пространства подгруппы - центр. Зелень, символически ассоциируемая с жизнью как таковой (сема «живой» организует связь между вспомогательным и основным субъектом метафоризации), весела: «Сквозь зелени веселые /Луга видны давно...» [12, с. 124]. Выразительным видится окказиональное употребление грамматической категории количественности (существительное 8т§ц1а1та 1апШш употреблено в форме множественного числа), что обусловлено смещенной семантикой.
Таким образом, дендронимы, конституируя то или иное семантическое пространство, выполняют определенное функциональную задание, наличие которого обусловлено употреблением рассматриваемых нами лексических единиц в поэтическом тексте. Так, наименования древесной растительности выступают компонентами антонимических оппозиций, перифрастических номинаций, сравнительных конструкций. Семантика дендронимов уточняется за счет приложений, сопутствующих употреблению лексем. Коннотативная составляющая дендронимических образов проявляется в расширенной словообразовательной парадигме, характеризующей некоторые словоупотребления. Кроме
того, авторский компонент семантики дендронимов эксплицирует и окказиональное употребление грамматической категории количественности.
Article is devoted the analysis of the structural organization of lexico-semantic group «Dendronims» as it is presented in M.Kuzmin's, Vjach. Ivanov's, M.Voloshin's poetic texts, from positions of the systemic-functional approach that assumes the analysis not only features of structure of semantic association, but also functional loading of lexical units entering into it.
The key words: lexico-semantic group, the field organisation, dendronim, functioning.
Список литературы
1. БАС -.Словарь современного русского литературного языка: В 17-ти тт. / Ин-т русского языкаАН СССР. М. Л., 1948 1965.
2. БТРСРЯ - Большой толковый словарь русского языка / Под ред. С.А.Кузнецова. СПб.: «Норинт», 2000. 1536 с.
3. Бытева Т. И. К проблеме перифрастического значения // Лингвистический ежегодник Сибири. Вып. 1 / Под. ред. Т.М. Григорьевой. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 1999.С. 89 - 100.
4. ВолошинМ. А. Лики творчества / Изд. подгот. В.А. Мануйлов, В.П.Купченко, А.В.Лавров; Предисл. С.С. Наровчатого; Отв. ред. Б.Ф.Егоров, В.А.Мануйлов, 2-е изд., стереотип. / М.Волошин Л.: Наука. Ленингр. отд-ние , 1988. 848 с.
5. Волошин М., Гумилев Н., Иванов Г., Ходасевич В. Стихотворения. Куйбышев: Кн. изд-во, 1990.
208
6. Волошин М. Стихотворения. Статьи. Воспоминания современников. / Сост., вст. статья, подготовкатекстаЗ.Д.Давыдова, В.П.Купченко. М.: «Правда», 1991.
7. ВолошинМ. Стихотворения. // http://www.prosv.ru/ebooks/lib/63_Voloshin_Stihi.
8.ВолошинМ. Стихотворения. // http://az.lib.ru/w/woloshin_m_a.
9. Иванов Вяч. Собрание сочинений в 4-х тт. - Брюссель, 1971 - 1987.
10.Иванов В. Лирика. Минск: Харвест, 2000. 384 с.
11.Илъенко С.Г. Русистика: Избр. тр. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 2003. - 674с.
12.Кузмин М. Избранные произведения / Сост., подгот. текста, вступ. тт., коммент. А.Лаврова, Р. Тименчика. Л.: Худож. лит., 1990. 576 е., 1 л. портр., ил.
13..Кузмин М. Стихотворения // http://az.lib.ru/k7kuzmin_m_a.
14.Мукаржовский Я. Структуральная поэтика. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.
480с.
15.СОШ -Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / РАН. Ин-т русского языка им. В.В.Виноградова. - 4-е изд., дополненное. М.: Азбуковник, 1999. 944 с.
16. Ревзина О. Г. Системно-функциональный подход в лингвистической поэтике и проблемы описания поэтического идиолекта. Дисс. в форме науч. докл. ... доктора филол. наук. - М.: Из-во МГУ, 1998. 86 с.
Об авторе
Пряхина A.M. - аспирант Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского, gumvast.bgu@yandex.ru
