CC BY
96
УДК 81'37
Т. С. Доржиева
Структура топонимической семантики: ассоциативный компонент
Автор рассматривает специфику топонимической семантики в аспекте антропоцентрического направления. В статье предпринята попытка определить роль ассоциаций в структуре топонимической семантики. На основе анализа существующих классификаций и описаний семантики имен собственных автор приходит к выводу, что ассоциации следует рассматривать как своеобразный компонент структуры семантики топонима.
Ключевые слова: ассоциация, ассоциативный фон, ономастическая семантика, структура топонимической семантики.
T.S. Dorjieva
The structure of the toponymic semantics: an associative component
The author examines the specifics of toponymical semantics in the aspect of anthropocentric direction. The article is an attempt to find the place and role of associations in the structure of toponymical semantics. On the base of analysis of existing classifications and descriptions of the proper names' semantics the author concludes that the association should be viewed as an original component of the semantic structure of toponym.
Key words: association, onomastical semantics, semantic structure of toponym.
Лозунг Э. Шрёдера «Сначала история имен, затем их значение», как утверждает А.В. Супер-анская, оказал влияние на примат исторического, а не лингвистического (и тем более семантического), аспекта их изучения. Семантика собственных имен - область не только не исследованная, но и не определенная, так как многие считают имена собственные категорией, лежащей вне понятий, а семантика всегда понятийна, нередко вообще сомневаются в правомерности выделения семантики в качестве особого аспекта имени собственного [16, с. 255].
Однако в ономастических исследованиях последних лет (Л.В. Шулунова, Л.А. Повстян, З.Р. Загирова, Р.Ш. Шагеев, И.В. Рогозная и др.) осуществляется разработка различных проблем ономастической семантики: тематических классификаций, семантических связей между они-мами, специфики коннотативного компонента ономастической семантики, семантических трансформаций при деонимизации, семантического кода и многих др. Вероятно, данный факт свидетельствует о важности семантического аспекта и необходимости его специального изучения.
Само понятие "семантика онома" не однозначно: в него закладывается смысл не только лексического значения, но и, с одной стороны, гораздо более узкий, предполагающий только исходное мотивационное значение, а с другой -гораздо более широкий, включающий всю информацию, которую можно извлечь из имени [15]. Имена собственные не являются семантически пустыми, а обладают своеобразным значением, «несут, как утверждает антропонимист З.Р. Загирова, понятийное содержание, микрокомпоненты которого складываются под воздействием действительности» [8, с. 19-20]. Данное утверждение примечательно тем, что оно
указывает на структурную гибкость ономастической семантики, т.е. на ее способность изменять свое содержание в соответствии с реальностью.
Имена собственные, как любой культурный знак, имеют свойство расширять объем своего значения и связанной с ним информации во времени. К значению такого знака, то есть к соотнесенности его с конкретным объектом, привязываются и обстоятельства открытия, и имена первооткрывателей, и имена тех, кто исследовал территории и наносил их на карты, имена участников многих исторических событий и сами эти события. В дальнейшем имена собственные, будучи включенными в художественные тексты, формируют образы территории... [2, с. 6].
Однако географические названия не связаны с географическим объектом напрямую, между ними стоит человек как субъект восприятия объективной реальности, с одной стороны, и как творец и потребитель языка - с другой. И возникновение, и существование, и развитие топонимической системы не осуществляется без опосредования сознанием. Топонимическая система, как и всякая система языка, существует не только в системоцентрическом, но и в антропоцентрическом измерении. Мы живем в мире названий. Названия окружают нас и служат надежным указателем мест, где что-то находится или что-то случилось. С помощью названий фиксируется вся жизнь человека, начиная с указания места его рождения, затем учения, проживания, работы, отдыха, маршрутов любых поездок, информации о других событиях и т.д.
Собственные имена определяют систему знаний о мире, участвуют в формировании мировоззрения человека, а топонимы, кроме того, фиксируют отражение географической действительности в сознании человека, возникнув изна-
чально в качестве знаков-ориентиров. Это и является, по мнению Н.Д. Голева и Л.М. Дмитриевой, фундаментальным основанием для представления о топонимии как сложном системном образовании в языке, относительно специфичном и независимом и одновременно органически связанном с общеязыковыми отношениями и процессами [4, с. 6].
С одной стороны, осознание онимов как особой подсистемы языка общепризнанно, поскольку они представляют собой специфическую сферу с присущими ей чертами и признаками, живущую по свойственным ей законам и закономерностям. С другой стороны, онимы функционируют как специфические культурно-исторические и языковые индексы, отражая наиболее приоритетные для данного пласта лексики понятия, создавая тем самым благоприятные условия для многоаспектного изучения сознания, культуры и языка [9, с. 63]. Следует отметить, что топонимическая семантика лучше всего раскрывает взаимосвязь этих трех объектов (явлений).
В настоящее время ономастические исследования, относящиеся к гуманитарному направлению науки, приобретают все большую значимость в связи с антропологической направленностью лингвистики. Семантика - языковое явление, в наибольшей степени приближенное к сознанию, более того, в связи с мощным развитием когнитивистики в языкознании семантика слова все чаще рассматривается как продукт сознания, полностью от него зависящий, с гибкой структурой, которая изменяется под воздействием действительности посредством сознания (Н.Д. Арутюнова, Ю.Н. Караулов, А.Е. Кибрик, В.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, А.Д. Кошелев, П.П. Дашинимаева и др.). Очевидно, что топонимическая семантика ярко иллюстрирует данное положение, поскольку топонимы являются ключевыми единицами объективной реальности, представляя собой ориентировочные знаки.
Следует признать, что данная концепция достаточно продуктивна, однако некоторые выводы авторов кажутся весьма категоричными. Например, П.П. Дашинимаева опровергает общепринятое мнение о том, что «субъект, продуцируя или аудируя то или иное слово, представляет его денотативное значение как универсальную и статичную сущность» и считает, что «такая универсалия есть логико-дедуктивный продукт теоретической мысли». С точки зрения автора, «когнитивный механизм устроен таким образом, что индивид не может актуализировать в рече-мыслительном процессе некий прототипический
- одинаковый для большинства носителей языка
- образ предмета» [6, с. 86].
Но понятия «денотативное значение» и «про-тотипический образ предмета» не являются тождественными. Денотат - это архисема лексического значения, слово (а точнее, понятие), которое действительно чаще всего первым приходит в голову при репродукции или восприятии какого-либо слова, а образ предмета, стоящий за этим словом, естественно, у каждого субъекта будет свой, как далее верно утверждает П.П. Дашинимаева: «... экспликация формального знака по определению сопровождается объективацией ассоциативно связанного с этим знаком концептуально-семантического комплекса. Объективация - приписывание значения этому знаку - всегда индивидуальна, поэтому она разнится от субъекта к субъекту не только конфигурацией, которая формируется и постоянно видоизменяется в процессе межкатегориальной организации знания, но и внутрипонятийными составляющими категорий» [6, с. 86].
Безусловно, когнитивный подход к изучению семантики открывает новые перспективы, однако семантика как наука, прежде всего лингвистическая, призвана упорядочить семантическую систему слов, структурировать ее, следуя определенным принципам. Язык - это знаковая система, созданная на основе стихийно возникающей условной договоренности между ее пользователями понимать то или иное содержание под тем или иным знаком. За счет этого и становится возможным коммуникация. Таким образом, сознание коллективное выступает как фильтр, который вычленяет ядро системы и выстраивает «иерархию» значений, и это, на наш взгляд, является главным принципом структурирования семантики слова.
Применительно к топонимической семантике данный принцип приобретает особую значимость, поскольку ее околоядерная и периферийная зоны включают в себя весьма обширную и разнообразную информацию, трудно поддающуюся систематизации в рамках семасиологической науки. Кроме того, имена собственные в отличие от нарицательных обладают слабо выраженной понятийностью, что подталкивает на поиск частных методов исследования их семантики. Одним из таких методов следует признать так называемый «ассоциативный эксперимент».
Ввиду отмеченной специфичности семантики данного пласта лексики именно ассоциация, как психологическая реакция, представляется наиболее подходящим инструментом для выявления и упорядочения семантического наполнения топонимов. Ассоциация представляет собой точку пересечения трех полей: объективной действительности, сознания и языка, а это и есть, как выяснилось, суть семантики слова с когнитив-
ной точки зрения. По свидетельству Е.И. Го-рошко, «ассоциативные связи носят глобальный характер и, как показывают исследования, интегрируют все типы словесных и межсловесных связей» [5, с. 15].
Проблема структурирования или моделирования семантики имени собственного является одним из основополагающих вопросов теории и методики ономастических исследований. Попытки в данной области предпринимались во многих работах: В.А. Никонова, А.В. Суперан-ской, А.К. Матвеева, М.Э. Рут, Е.Л. Березович, М.В. Голомидовой, И.С. Карабулатовой и др. Естественно, они различаются между собой и подходом, и содержанием. Следует отметить, что в большинстве случаев ассоциативный компонент выделяется авторами, но его границы весьма размыты.
Интересный и продуктивный вариант моделирования семантики онима предложен М. В. Голомидовой, он обозначен как разработка концепта имени собственного. Под концепту-альностью имени автор понимает совокупный объем представлений о возможностях его применения - языковые и экстралингвистические знания, связанные с использованием ономастического знака, которые сложились у носителей данного языка.
М.В. Голомидова выделяет следующие уровни этой концептуальной модели:
1) общая категориальная семантика имени, вырастающая из его противопоставления апел-лятиву, благодаря чему высвечивается специфика способа означивания: имя является знаком-индивидуализатором, который не только на речевом, но и на языковом уровне свидетельствует о ценности вербального выделения отдельной реалии;
2) частная категориальная семантика, основанная на связи онома - нарицательный термин - и создающая возможность для противопоставления разных разрядов собственных имен в онимической системе языка;
3) частная характеризующая и индивидуализирующая семантика, отличающая имена друг от друга и основанная на денотативной отнесенности и мотивировочном значении, которое определяется "на момент" создания имени и оказывается чрезвычайно важным для выполнения именем его различительной функции, поскольку несет указание на индивидуализирующий мотивировочный признак, служащий для различения и опознавания реалии среди подобных;
4) фреймы (не собственно языковые знания), отражающие значимые для языкового коллектива фоновые знания о специфике применения имени (предположим, ритуальный фрейм, пред-
полагающий в некоторых конфессиональных традициях смену имени при пострижении или принятии сана; фрейм наречения ребенка в русскоязычной среде, подразумевающий не изобретение имени, а выбор его из существующего списка русских либо иноязычных имен; метафрейм социальной мимикрии, предопределивший многочисленные акты смены фамилий после революции 1917 г. и т. п.) [3, с. 16-28].
В представленной модели отражена общая структура семантики онома, которая может лечь в основу семантической модели каждого конкретного типа онома. Однако М.Э. Рут убеждена в том, что единой модели онома не существует и что стремление решить проблему моделирования онома сразу нерезультативно [15]. Действительно, частный подход всегда дает более глубокую информацию о конкретном узком предмете исследования, но и сравнение, вычленение сходств и различий, интеграция и обобщение тоже имеют огромное значение в любой науке, в том числе и в решении данного вопроса.
Применительно к топонимической семантике модель М.В. Голомидовой расширила и дополнила Е.Л. Березович. Первые три компонента модели исследователь соотносит с сигнификативным и денотативным компонентами "апелля-тивной" модели, при этом она выделяет третий уровень - уровень частной характеризующей и индивидуализирующей семантики - как наиболее значимый для онимов, идентифицирующий уровень. На этом уровне осуществляется семан-тизация конкретно-чувственного представления об объекте номинации, т.е. образа, означенного именем [1]. Эти три уровня составляют концептуальное ядро топонима.
Комплексную модель топонимической семантики Е.Л. Березович строит по «вертикали» и «горизонтали». Семантическую «вертикаль» топонима образуют концептуальное ядро, прагматическая зона и синтактическая зона. Прагматическая зона включает три компонента: эмо-тивный компонент - свойство топонима субъек-тивизировать качественно-количественную характеристику объекта, актуализировать его субъективную эмоционально-оценочную семантику при сохранении объективно-денотативного значения [1]; фреймовый компонент, соответствующий четвертому уровню концептуальной модели М.В. Голомидовой; и, наконец, коннотации и ассоциативный фон.
Синтактический компонент, выделяемый Е.Л. Березович, представляет собой, на наш взгляд, несколько иной подход к традиционной лексико-семантической классификации топонимов. Синтактическая зона включает в себя семантические связи в рамках определенного се-
мантического континуума. Все семантическое пространство топонимии может быть представлено, по мнению ученого, как сложная конфигурация пересекающихся полей. К примеру, могут быть выделены поля 'цветовые характеристики', 'этническая принадлежность жителей', 'постройки и сооружения', 'характер почвы' и т. п. Частная характеризующая и индивидуализирующая семантика топонима вводит его в определенное семантическое поле.
Семантическая "горизонталь" топонима может быть представлена как диапазон семантического "рассеивания" имени. Изучение семантической горизонтали предполагает выяснение связей, особенностей взаимодействия ономастического кода с другими кодами - как языковыми, так и неязыковыми. Здесь автор описывает явление ономастической омонимии, трансони-мизации, деонимизации как ситуации взаимодействия соответствующих кодов, не используя данные термины, вероятно, желая тем самым подчеркнуть преобразование семантики топонима, а не изменение его статуса, категории или типа. Например, явление деонимизации представлено следующим образом: «Наблюдается переход из проприального кода в апеллятивный, при котором изменяется общая категориальная семантика имени: москва 'о разговорчивом бойком обманщике, плуте', питер 'место отхожего промысла бурлаков' и др.» [1].
В указанных ситуациях взаимодействуют языковые коды. Общеязыковое имя может дублироваться другими культурными кодами, т.е. становится фактом ономастикона культуры. Критерий вхождения имени в ономастикон культуры - возможность перекодировок информации с одного кода на другой, являющаяся одной из основных структурных закономерностей символического языка культуры. Переход имени в другие культурные коды сопровождается появлением в его семантической "ауре" культурных коннотаций. Появление в семантике топонима горизонтального измерения свидетельствует, как утверждает автор, об особом месте какого-либо географического названия в картине мира [1].
В данной комплексной модели семантики топонима отражена вся многогранность топонимической семантики. Не отрицая правомерность традиционных классификаций и вбирая их в себя, она дополняет и конкретизирует их. Структура модели отличается четкостью, а выбранный подход к ее построению - новизной и прагматичностью. Однако об «ассоциативном фоне» сказано очень мало и в данной модели ему отведено незначительное место. Это объясняется тем, что термином «ассоциативный фон» автор
обозначил лишь то, что может быть эксплицировано «в показаниях метаязыкового сознания носителей топонимической системы, т.е. в актах мотивации» [1].
Географические названия потенциально ассоциативны и одним из системообразующих факторов в топонимии может (и должно!) рассматриваться ассоциирование [4, с. 11]. В одной из глав «Общей теории имени собственного» А.В. Суперанской значению и роли ассоциаций посвящен отдельный параграф [16, с. 284-287]. При этом автор подчеркивает чрезвычайную важность исследования различного рода ассоциаций, в том числе ономастической. Ассоциации, имевшие место в момент создания имен собственных, как и связанные с именами в процессе их употребления в речи, широки и разнообразны. Они составляют комплекс, намного превосходящий круг ассоциаций нарицательных имен.
Ведущий российский ономатолог рассматривает специфику семантики имени собственного, останавливаясь на следующих категориях и терминах: знаменательность, значимость, ценность, информация, значение, функции. Наличие явления ассоциации очевидно в большинстве из этих категорий.
Категория ценности, как утверждает А.В. Суперанская, релевантна лишь в системе и о ценности отдельных имен можно говорить лишь в тех случаях, где рассматривается вся система имен в целом. Это относится прежде всего к синхронному описанию имен, бытующих на ограниченных территориях, а также в замкнутых коллективах, т.е. к региональным ономастическим исследованиям. В таких легко обозримых системах, основанных на современных и легко доступных каждому говорящему языковых средствах, каждый элемент наделен своей особой ценностью [16, с. 258]. Для определения ценности имени в той или иной системе, безусловно, следует обратиться к коллективному сознанию носителей этой системы, следовательно, к их ассоциациям.
На наш взгляд, три типа информации имени, выделенных А.В. Суперанской (языковая, речевая и энциклопедическая), входят в его ассоциативный фон. Ассоциативный фон имени - это весь комплекс сведений о нем и обозначенном им объекте, фрагменты которого закрепляются в сознании людей, порождая собственно ассоциации.
К энциклопедической информации имени относится не только комплекс сведений, который появляется у говорящего, но и сумма предварительной информации об объекте, которую он может получить, никогда не видев его. Пред-
принятый нами ассоциативный эксперимент выявил, что ассоциативные реакции на топонимы-стимулы в основном отражают энциклопедическую информацию имени. К примеру, общее количество ассоциативных реакций на ойконим Кяхта - 970 (от 468 респондентов), из них 905 энциклопедического характера.
Как известно, языковая информация имени предполагает обращение к анализу языковой материи слова: изучение характера и состава компонентов имени. Приведем анализ топонима Кяхта соответственно следующим аспектам языковой информации: 1) языковая принадлежность имени или слова, от которого оно образовано: бурятское название; 2) словообразовательная модель имени: основа хяаг + формант -та; 3) этимологический смысл: название произошло от бурятского слова хяаг - пырей + формант -та, имеющий значение наличия, изобилия; 4) выбор именно данной (а не другой) производящей основы: очевидно, что наименование мотивировано наличием большого количества этой растительности в данной местности; 5) локальная обстановка, ситуация в момент создания имени.
Относительно позиции 5, к сожалению, восстановить эти данные крайне сложно. Известно лишь то, что город Кяхта именован по названию реки, на которой он был расположен. Однако представляется возможным выдвинуть предположение, основанное на определенных исторических данных. Пырей известен как сорное растение, что, по нашему мнению, может привести к ошибочной отрицательной коннотации этого наименования. Данное название не могло быть связано с земледелием, поскольку оно является бурятским по происхождению. Кроме того, по времени образования относится к периоду третей декады XVIII в., то есть до строительства торговой слободы Кяхта (1729 г.), принявшей название реки, естественно, именованной еще раньше. Ф.А. Кудрявцев отмечает, что путешественники XVIII в. не пишут о существовании земледелия у забайкальских бурят. Это занятие начинает распространяться среди забайкальцев лишь к концу XVIII в. [13, с. 112].
По результатам исследования ассоциации, основанные на языковой информации топонима, возникают крайне редко, 7 человек из 970 знают этимологию топонима Кяхта.
Речевая информация имени обеспечивает его связь с объектом и способна выявить отношение говорящего к объекту, что уже основано на ассоциациях. В силу своей массовости речевая информация весьма неконкретна, объем ее может меняться от одного говорящего к другому в зависимости от черт их характера и экстралин-
гвистических условий речевой ситуации. Непременным условием введения имени в речь является наличие знакомства с объектом, т.е. предполагается, что первоначальное знакомство с объектом уже произошло [16, с. 259]. Следует отметить, что именно в речи, где имя собственное выполняет основные свои функции, и активизируются ассоциации.
Центральным понятием семантической науки является значение, и оно самым тесным образом связано с ассоциациями. Как утверждает А. В. Суперанская, значение слова - это те понятия, ассоциации, которые возникают в сознании при произнесении слова. «Анализ собственных имен с точки зрения их возможности быть ответом на вопрос «Что это такое?» показывает, что они, как правило, никаких понятий не выражают, хотя каждое собственное имя имеет вполне определенное значение. <...> для имени собственного основное - это соотнесенность с предметом» [16, с. 262-263].
Говоря о значении имени собственного, необходимо подчеркнуть, что оно не равно понятию его апеллятива и никогда не ограничивается им даже в тех случаях, когда фонетически и морфологически с ним совпадает. Лексическое содержание морфем, из которых образовано имя, не может быть основным при определении его значения. Значение имени - фактор его известности, фактор общественно-исторический [16, с. 266].
В.А. Никонов выделяет три плана значения топонимов: 1) дотопонимическое (этимологическое, апеллятивное) значение того слова, от которого образовался топоним; 2) собственно топонимическое (прямое географическое) значение, относящееся к функционированию топонимов в речи; 3) посттопонимическое значение -ассоциации, связанные с названием в результате знакомства человека с объектом [14, с. 57-61].
А.В. Суперанская полагает, что дотопоними-ческое и посттопонимическое «значения» не должны составлять непременных компонентов ономастической семантики, поскольку они могут быть выявлены далеко не у каждого имени, и предлагает принять их в качестве классификаторов [16, с. 264]. На наш взгляд, данные три плана значения топонимов представляют собой три разных подхода к изучению топонимической семантики, один из которых можно назвать «ассоциативным».
Таким образом, ассоциация красной нитью проходит практически через всю семантическую систему имени собственного, начиная с апелля-тивного значения онима до его функций. Ассоциативный фон имени собственного составляет вся информация об объекте и о самом названии.
Это означает, что любой ее фрагмент в зависимости от фоновых знаний реципиента может являться ассоциацией. Безусловно, столь обширный материал требует изучения и систематизации. Типичная для имен собственных структура ассоциативного комплекса уже отмечена А.В Суперанской: «ассоциация с именуемым объектом + комплекс различных сведений об объекте + комплекс эмоций, вызванных этим объектом у говорящего» [16, с. 285].
В результате приходим к выводу, что ассоциации представляют собой своеобразный компонент структуры семантики топонима. Ассоциативный метод - это еще один новый достаточно продуктивный способ раскрытия и систематизации семантического содержания географических названий. Данный подход к изучению топонимического материала позволяет проследить эволюцию восприятия имени собственного в языковом сознании носителей языка.
Литература
1. Березович Е.Л. К построению комплексной модели топонимической семантики // Известия Уральского госуниверситета. 2001. № 20. - URL: http://proceedings.usu.ru/
2. Бурыкин А.А. Историко-этнографические и историко-культурные аспекты изучения ономастического пространства региона (топонимика и этнонимика Восточной Сибири). СПб.: Петербургское востоковедение, 2006. 224 с.
3. Голомидова М.В. Искусственная номинация в ономастике. Екатеринбург, 1998.
4. Голев Н.Д., Дмитриева Л.М. Единство онтологического и ментального бытия топонимической системы // Вопросы ономастики. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2008. № 5. С. 5-17.
5. Горошко Е.И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента. Харьков; М., 2001. 320 с.
6. Дашинимаева П. П. Семиоз и вопрос единичности семантики слова // Вестник БГУ. Филология. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2009. Вып. 10. С. 86-90.
7. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как раз-
новидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. М., 1994. № 4. С.17-33.
8. Загирова З.Р. К вопросу о семантической нагрузке имени собственного // Имя. Социум. Культура: материалы междунар. II Байкальской ономаст. конф. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2008. С. 19-21.
9. Карабулатова И.С. Онимический концепт: к постановке проблемы функционирования имен собственных и их восприятие на современном этапе // Имя. Социум. Культура: материалы II Байкальской междунар. ономаст. конф. Улан-Удэ: БГУ, 2008. С. 61-63.
10. Кибрик А.Е. Лингвистическая реконструкция когнитивной структуры // Вопросы языкознания. М., 2008. № 4. С. 51-77.
11. Кошелев А.Д. Об основных парадигмах изучения естественного языка в свете современных данных когнитивной психологии // Вопросы языкознания. М., 2008. № 4. С. 15-40.
12. Кубрякова В.С. Начальные этапы становления ког-нитивизма: лингвистика - психология - когнитивная наука // Вопросы языкознания. М., 1994. № 4. С. 34-47.
13. Кудрявцев Ф.А. История бурят-монгольского народа. М.; Л., 1940.
14. Никонов В.А. Введение в топонимику. М.: Наука, 1965. 179 с.
15. Рут М.Э. Антропонимы: размышления о семантике // Известия Уральского государственного университета. 2001. №20. URL: http://www.philology.ru/linguistics1/rut-01.htm
16. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. Изд-е 2-е, испр. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. - 368 с.
17. Шагеев Р.Ш. Семантическое пространство микротопонимии как фрагмент языковой картины мира // Проблемы общей и региональной ономастики: материалы VI Всерос. науч.конф. Майкоп, 2008. С. 80-82.
18. Шулунова Л.В. Ономастика Прибайкалья. Улан-Удэ: ИПК ВСГАКИ, 1995. 207 с.
Доржиева Туяна Сергеевна, аспирант Бурятского госуниверситета, документовед Центра стратегических востоковедных исследований Бурятского госуниверситета.
Dorzhieva Tuyana Sergeevna, post-graduate, secretary of the strategic сenter of Oriental researches of Buryat State University.
Tel.: 89085957772; e-mail: Tess22@yandex.ru
УДК 413.13(571.54)
Ю.Г. Пушкарева Принципы классификации названий внутригородских объектов
В статье автор рассматривает принципы номинации улиц г. Улан-Удэ. Анализируя названия улиц и переулков г. Улан-Удэ, автор предлагает семантическую классификацию урбанонимов.
Ключевые слова: принципы номинации, классификация, имя собственное, урбанонимы.
J.G. Poushkareva
Principles of classification of names of intracity objects
In given article the author considers principles of a nomination of city streets of Ulan-Ude. Analyzing names of streets and lanes of a city of Ulan-Ude, the author offers semantic classification of these names.
Keywords: nomination principles, classification, proper name, name of street.
Описание и анализ собственных имен невоз- ской работе как своеобразная платформа автора, можны без определенной классификации, кото- либо специально им вводится для более четкого рая либо незримо присутствует в ономастиче- разграничения явления. Классификация может
