CC BY
40УДК [616.89-008.441.13-036.22]:351.761.1 (470+571) ББК 56.145.11
Ю.Е. РАЗВОДОВСКИЙ, А.В. ГОЛЕНКОВ
СТРУКТУРА ПРОДАЖИ АЛКОГОЛЯ И ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ АЛКОГОЛИЗМА В РОССИИ
Ключевые слова: алкоголь, структура продажи, алкоголизм, алкогольные психозы, Россия.
Целью настоящего исследования было изучение связи между структурой продажи алкоголя и эпидемиологическими параметрами алкоголизма в России на популяци-онном уровне. В сравнительном аспекте изучены структура продажи алкоголя и уровень первичной заболеваемости алкоголизмом/алкогольными психозами в России в период с 1970 по 2015 г. Статистическая обработка данных (корреляционный анализ Спирмана, кросс-корреляционный анализ «выбеленных» временных серий) проводилась с помощью программного пакета "Statistics 12. StatSoft". Анализ временных серий выявил слабую положительную связь между удельным весом водки в структуре продажи алкоголя и уровнем первичной заболеваемости алкоголизмом/алкогольными психозами. Результаты настоящего исследования не подтвердили рабочую гипотезу о влиянии структуры продажи алкоголя на уровень эпидемиологических параметров алкоголизма.
Алкогольная зависимость является хроническим рецидивирующим заболеванием, развивающимся вследствие длительного злоупотребления алкоголем, характеризующимся психической и физической зависимостью от алкоголя, приводящим к нарушению психического и физического здоровья, а также к социальной дезадаптации [2, 7]. Алкогольный психоз является эпифеноменом алкогольной зависимости и обычно развивается на фоне абстинентного синдрома после длительного запоя [1]. Эпидемиологические параметры алкоголизма являются ключевыми индикаторами, используемыми с целью мониторинга алкогольной ситуации в стране [5, 8].
Россия относится к странам с высоким уровнем распространенности алкогольной зависимости. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), алкогольной зависимостью страдает 9,7% населения Российской Федерации (3,3% женщин и 16,5% мужчин), что в 2,7 раза превышает средний показатель по Европейскому региону [16]. В одном из предыдущих исследований была показана тесная корреляция между уровнем заболеваемости алкогольными психозами и уровнем продажи водки [15]. Основываясь на этих данных, можно ожидать существование связи между удельным весом водки в структуре продажи алкоголя и эпидемиологическими параметрами алкоголизма в России.
Целью настоящего исследования было изучение связи между структурой продажи алкоголя и эпидемиологическими параметрами алкоголизма в России на популяционном уровне.
Материалы и методы исследования. В сравнительном аспекте изучены структура продажи алкоголя (удельный вес различных видов алкогольных напитков) и уровень первичной заболеваемости алкоголизмом (ПЗА)/алко-гольными психозами (ПЗАП) в России в период с 1970 по 2015 г. Показатели ПЗАП/ПАЗ (в расчете на 1 000 000 населения), а также уровень продажи различных видов алкогольных напитков (в литрах абсолютного алкоголя на душу населения) получены из публикаций Росстата. Статистическая обработка данных (описательная статистика, корреляционный анализ Спирмана, кросс-
корреляционный анализ «выбеленных» временных серий) проводилась с помощью программного пакета "Statistica 12. StatSoft". С целью приведения временного ряда к стационарному виду использовалась процедура дифференцирования [11].
Результаты исследования и их обсуждение. Советская модель структуры продажи алкоголя характеризовалась доминированием водки, относительно высоким удельным весом крепленых плодово-ягодных винных напитков/сухих вин и незначительным удельным весом пива. В 1970-е гг. структура продажи алкоголя была относительно стабильной и выглядела следующим образом: водка (58-63%), вино (20-25%), пиво (14-16%). Существенное снижение удельного веса водки в структуре продажи произошло в середине 1980-х гг. (рис. 1). В этот период утраченные позиции водки были заняты пивом, удельный вес которого в структуре продажи вырос до 30%. В первой половине 1990-х гг. водка с лихвой отыграла свои позиции, достигнув в 1994 г. максимума за весь рассматриваемый период - 76%. В последующий период вплоть до 2008 г. удельный вес водки в структуре продажи алкоголя снижался на фоне роста уровня продажи пива. Удельный вес вина в структуре продажи резко снизился в период с 1988 по 1993 г., достигнув «дна», после чего стабилизировался, а с 2003 г. начал расти.
Рис. 1. Динамика удельного веса различных видов алкогольных напитков в структуре продажи алкоголя в России в период с 1970 по 2015 г., %
Графические данные, представленные на рис. 2, говорят о существенных различиях в динамике показателей ПЗА и ПЗАП. Снижение ПЗАП началось в 1980 г. и продолжалось вплоть до 1988 г., после чего этот показатель стал расти. Показатель ПЗА стабилизировался в первой половине 1980-х гг., а затем снижался в период с 1988 по 1992 г. Главным отличием в динамике этих показателей в постсоветский период является то, что ПЗАП, демонстрируя высокоамплитудные колебания, резко выросла, значительно превысив уровень советского периода. ПЗА в постсоветский период выросла незначитель-
но, оставаясь на уровне значительно более низком по сравнению с уровнем советского периода, при этом демонстрируя низкоамплитудные осцилляции в 1994 и 2003 гг.
50
30
20
<
со С
Рис. 2. Динамика уровня первичной заболеваемости алкоголизмом (ПЗА) и алкогольными психозами (ПЗАП) в России в период с 1970 по 2015 г.
С помощью корреляционного анализа установлена слабая положительная связь между удельным весом водки в структуре продажи алкоголя и ПЗАП (таблица). Установлено также, что удельный вес вина отрицательно коррелирует с ПЗАП. Выявлена также положительная связь между удельным весом вина в структуре продажи алкоголя и ПЗА, а также отрицательная связь между удельным весом пива в структуре продажи алкоголя и ПЗА.
Результаты корреляционного анализа Спирмана и кросс-корреляционного анализа «выбеленных» временных серий
60
40
10
0
Показатель Водка Вино Пиво
корреляция кросс-корреляция корреляция кросс-корреляция корреляция кросс-корреляция
ПЗА 0,21 0,18 0,55* 0,20 -0,58* 0,08
ПЗАП 0,31* 0,31* -0,75* -0,24 0,21 -0,20
Примечание. * - корреляционные связи неслучайны.
Кросс-корреляционный анализ «выбеленных» временных серий подтвердил существование слабой положительной связи между удельным весом водки в структуре продажи алкоголя и ПЗАП (таблица). Другие связи между структурой продажи алкоголя и ПЗАП/ПЗА, выявленные с помощью корреляционного анализа Спирмана, не были подтверждены с помощью кросс-корреляционного анализа «выбеленных» временных серий (таблица).
Резкие изменения структуры продажи алкоголя в рассматриваемый период были обусловлены влиянием различных социально-экономических факторов. Существенное снижение удельного веса водки произошло в период
антиалкогольной кампании 1985-1988 гг. вследствие снижения физической и экономической доступности крепкого алкоголя [3]. Основными факторами резкого увеличения удельного веса водки в первой половине 1990-х гг. были: рост ее физической и экономической доступности в связи с отменой государственной алкогольной монополии в 1992 г. и отставание роста цен на водку по сравнению с основными продуктами питания [3].
Существенный рост удельного веса пива в структуре продажи алкоголя в середине 1980-х гг. был связан со снижением в структуре продажи удельного веса водки и вина. Начало так называемой «пивной революции» в 1995 г. соотносится с началом агрессивной рекламной кампании пива на фоне введения запрета рекламы водки в средствах массовой информации [9, 10]. Следует также отметить, что рост удельного веса пива в структуре продажи алкоголя является отражением европейского тренда последних десятилетий - гомогенизация стилей потребления алкоголя с вытеснением из структуры потребления крепких алкогольных напитков слабоалкогольными напитками [6].
Результаты анализа временных серий, проведенного в рамках настоящего исследования, фактически не подтвердили рабочую гипотезу о влиянии структуры продажи алкоголя на уровень эпидемиологических параметров алкоголизма. Вопреки ожиданиям резкий рост уровня заболеваемости алкогольными психозами в период с 1999 по 2003 г. происходил на фоне снижения удельного веса водки в структуре продажи алкоголя и роста удельного веса пива. Поэтому полученные данные вряд ли могут быть использованы в качестве аргумента в пользу так называемой «экономики замещения», суть которой заключается в увеличении доли слабоалкогольных напитков в структуре продажи алкоголя посредством дифференцированного налогообложения. Данная стратегия алкогольной политики активно применяется в странах Скандинавии, однако оценки ее эффективности достаточно противоречивы [6].
В заключение следует отметить ограничения данного исследования, которые могли оказать влияние на его результат. Прежде всего следует отметить, что ПЗАП является более надежным индикатором уровня алкогольных проблем, нежели ПЗА. В предыдущих исследованиях было показано, что ПЗАП коррелирует с уровнем продажи алкоголя, в то время как ПЗА коррелирует с количеством врачей-наркологов [8]. Кроме того, эпидемиологические параметры алкоголизма подвержены влиянию других неучтенных в данном исследовании факторов, роль которых была особенно значимой в постсоветский период [12, 14]. В частности, на уровень эпидемиологических параметров алкоголизма в постсоветский период могли оказать влияние изменившиеся условия функционирования наркологической службы. После распада Советского Союза наркологическая служба была подвержена реорганизации, суть которой в основном свелась к уменьшению количества наркологических диспансеров, сокращению коечного фонда, сроков лечения и диспансерного наблюдения, а также к снижению кадрового потенциала [13]. Все эти преобразования негативным образом отразились на качестве оказываемой наркологической помощи. Существование неучтенных переменных значительно осложняет оценку связи между структурой продажи алкоголя и эпидемиологических параметров алкоголизма. Еще одним ограничением данного исследования является низкая надежность данных об уровне продажи алкоголя в силу существования теневого рынка алкоголя [14].
Таким образом, результаты настоящего исследования не подтвердили рабочую гипотезу о влиянии структуры продажи алкоголя на уровень эпидемиоло-
гических параметров алкоголизма. В контексте антиалкогольной политики это значит, что наиболее эффективной стратегией снижения уровня связанных с алкоголем проблем является снижение общего уровня потребления алкоголя.
В отношении данной статьи не было зарегистрировано конфликтов интересов.
Литература
1. Гофман А.Г., Орлова М.А., Меликсетян А.С. Алкогольные психозы: клиника, классификация // Социальная и клиническая психиатрия. 2010. № 20(1). С. 5-12.
2. Морозов Г.В., Рожнов В.Е., Бабаян Э.А. Алкоголизм: руководство для врачей. М.: Медицина, 1983. 432 с.
3. Немцов А.В., Разводовский Ю.Е. Алкогольная ситуация в России, 1980-2005 // Социальная и клиническая психиатрия. 2008. № 2. С. 52-60.
4. Разводовский Ю.Е. Заболеваемость алкогольными психозами как индикатор уровня алкогольных проблем // Здравоохранение. 2002. № 11. С. 14-15.
5. Разводовский Ю.Е. Алкоголизм и алкогольные психозы в Беларуси в период 19701999 гг. // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2002. № 10. С. 58-63.
6. Разводовский Ю.Е. Алкогольная политика в Европейской перспективе // Журнал Гродненского государственного медицинского университета. 2005. № 1. С. 21-24.
7. Разводовский Ю.Е. Алкоголизм: медицинские и социальные аспекты. LAP LAMBERT Academic Publishing GmbH & Co.KG. Saarbrucken, Germany. 2012. 305 с.
8. Разводовский Ю.Е. Эпидемиология алкоголизма в России и Беларуси // Наркология. 2019. № 18(6). С. 56-65.
9. Рощина Я.М. Динамика и структура потребления алкоголя в современной России // Вестник Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ. 2012. № 2. С. 238-257.
10. Тапилина В. Сколько пьет Россия? Объем, динамика и дифференциация потребления алкоголя // Социологические исследования. 2006. № 2. С. 85-94.
11. Box G.E.P., Jenkins G.M. Time Series Analysis: forecasting and control. London. Holden-Day Inc., 1976.
12. Gavrilova N.S., Semyonova V.G., Evdokushkina G.N., GavrilovL.A. The response of violent mortality to economic crisis in Russia. Population Research and Policy Review, 2000, vol. 19, pp. 397-419.
13. Krasnov V.N., Gurovich I. History and current condition of Russian psychiatry. Intern. Review of Psychiatry, 2012, no. 4, pp. 328-333.
14. Nemtsov A.V., Razvodovsky Y.E. Russian alcohol policy in false mirror. Alcohol & Alcoholism, 2016, no. 4, p. 21.
15. Razvodovsky Y.E. The effect of beverage type on alcoholic psychoses rate in Russia. Alcohol and Alcoholism, 2015, vol. 50, no. 2, pp. 200-205.
16. World Health Organization. Global status report on alcohol and health. Geneva, 2018.
РАЗВОДОВСКИЙ ЮРИЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ - кандидат медицинских наук, заведующий отделом проблем регуляции метаболизма, Институт биохимии биологически активных соединений Национальной академии наук Беларуси, Беларусь, Гродно (razvodovsky@tut.by).
ГОЛЕНКОВ АНДРЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ - доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой психиатрии, медицинской психологии и неврологии, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (golenkovav@inbox.ru).
Yu. RAZVODOVSKY, A. GOLENKOV
ALCOHOL SALES PATTERN AND EPIDEMIOLOGICAL PARAMETERS
OF ALCOHOLISM IN RUSSIA
Key words: alcohol, sales pattern, alcoholism, alcoholic psychoses, Russia.
The aim of this study was to study the relationship between the alcohol sales pattern and epidemiological parameters of alcoholism in Russia at the population level. In the comparative aspect, the alcohol sales pattern and the level of primary incidence of alcoholism/alcohol psychoses in Russia in the period from 1970 to 2015 were studied. Statistical data processing (Spearman correlation analysis, cross-correlation analysis of "bleached"
time series) was carried out using the software package "Statistica 12. StatSoft". The analysis of time series revealed a weak positive relationship between the proportion of vodka in the alcohol sales pattern and the level of primary incidence of alcoholism/alcoholic psychoses. The results of this study did not confirm the working hypothesis about the influence of alcohol sales pattern on the level of epidemiological alcoholism parameters.
References
1. Gofman A.G., Orlova M.A., Meliksetyan A.S. Alkogolnye psihozy: klinika, klassifikaciya [Alcoholic psychoses: clinic, classification]. Socialnaya i klinicheskaya psihiatriya, 2010, no. 20(1), pp. 5-12.
2. Morozov G.V., Rozhnov V.E., Babayan E.A. Alkogolizm: rukovodstvo dlya vrachei [Alcoholism: A Guide for Physicians]. Moscow, Medicina Publ., 1983, 432 p.
3. Nemcov A.V., Razvodovsky Yu.E. Alkogolnaya situaciya v Rossii, 1980-2005 [Alcohol situation in Russia, 1980-2005]. Socialnaya i klinicheskaya psihiatriya, 2008, no. 2, pp. 52-60.
4. Razvodovsky Yu.E. Zabolevaemost alkogolnymi psihozami kak indikator urovnya alkogolnyh problem [Incidence of alcoholic psychoses as an indicator of the level of alcohol problems]. Zdravo-ohranenie, 2002, no. 11, pp. 14-15.
5. Razvodovsky Yu.E. Alkogolizm i alkogolnye psihozy v Belarusi v period 1970-1999 gg. [Alcoholism and alcoholic psychoses in Belarus in the period 1970-1999]. Zhurnal nevrologii i psihiatrii im. S.S. Korsakova, 2002, no. 10, pp. 58-63.
6. Razvodovsky Yu.E. Alkogolnaya politika v Evropejskoj perspektive [Alcohol policy in a European perspective]. Zhurnal Grodnenskogo gosudarstvennogo medicinskogo universiteta, 2005, no. 1, pp. 21-24.
7. Razvodovsky Yu.E. Alkogolizm: medicinskie i socialnye aspekty [Alcoholism: medical and social aspects]. LAP LAMBERT Academic Publishing GmbH & Co.KG, Saarbrucken, Germany, 2012, 305 p.
8. Razvodovsky Yu.E. Epidemiologiya alkogolizma v Rossii i Belarusi [Epidemiology of alcoholism in Russia and Belarus]. Narkologiya, 2019, no. 18(6), pp. 56-65.
9. Roshina Ya.M. Dinamika i struktura potrebleniya alkogolya v sovremennoj Rossii [Dynamics and structure of alcohol consumption in modern Russia]. Vestnik Rossiiskogo monitoringa ekonomi-cheskogo polozheniya i zdorovya naseleniya NIU VShE [Bulletin of the Russian Monitoring of the Economic Situation and Public Health of the Higher School of Economics], 2012, no. 2, pp. 238-257.
10. Tapilina V. Skolko pet Rossiya? Obem, dinamika i differenciaciya potrebleniya alkogolya [How much does Russia drink? Volume, dynamics and differentiation of alcohol consumption]. Sociologiches-kie issledovaniya, 2006, no. 2, pp. 85-94.
11. Box G.E.P., Jenkins G.M. Time Series Analysis: forecasting and control. London, Holden-Day Inc., 1976.
12. Gavrilova N.S., Semyonova V.G., Evdokushkina G.N., Gavrilov L.A. The response of violent mortality to economic crisis in Russia. Population Research and Policy Review, 2000, vol. 19, pp. 397-419.
13. Krasnov V.N., Gurovich I. History and current condition of Russian psychiatry. Intern. Review Psychiatry, 2012, no. 4, pp. 328-333.
14. Nemtsov A.V., Razvodovsky Y.E. Russian alcohol policy in false mirror. Alcohol & Alcoholism, 2016, no. 4, p. 21.
15. Razvodovsky Y.E. The effect of beverage type on alcoholic psychoses rate in Russia. Alcohol and Alcoholism, 2015, vol. 50, no. 2, pp. 200-205,
16. World Health Organization. Global status report on alcohol and health. Geneva. 2018.
RAZVODOVSKY YURY - Candidate of Medical Sciences, Head of the Department of Problems of Metabolism Regulation, Institute of Biochemistry of the National Academy of Sciences Republic of Belarus, Belarus, Grodno (razvodovsky@tut.by).
GOLENKOV ANDREI - Doctor of Medical Sciences, Professor, Head of Department of Psychiatry, Medical Psychology and Neurology, Chuvash State University, Russia, Cheboksary (golenkovav@inbox.ru).
