CC BY
117
Сер- 9. 2007. Вып. 3. Ч. II
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Е.В. Майорова
СТРУКТУРА ГОРОДСКОГО ПРОСТРАНСТВА В РОМАНЕ Г. КАЗАКА «ГОРОД ЗА РЕКОЙ» (к постановке вопроса)
В мифопоэтической перспективе город возникает, когда человек был изгнан из рая и наступили плохие времена: человек оказался предоставленным самому себе и отныне заботиться о себе должен был он сам1. Город, как отмечает В.Н. Топоров, подсознательно воспринимается человеком как убежище и предстает как воплощение участка пространства, освоенного и отгороженного человеком, места, где действуют понятные и близкие человеку законы и которое именно по принципу своей «понятности», «предсказуемости» противопоставляется миру по ту сторону его пространственной границы2. Город становится основной формой существования человека в культурах европейского типа и в качестве таковой представляется в литературе.
В романе Казака город является убежищем для умерших людей, которые готовятся перейти в небытие. Герой романа, Роберт Линдхоф, призван из мира живых в город за рекой н? должность архивариуса. Герою предстоит непростой путь освоения города, знакомство с необычными законами, фантастическими сооружениями, обретения себя, руководствуясь поставленной целью - написать городскую хронику.
В «Городе за рекой» между миром внутренним и миром внешним проводится четкая граница, которая отделяет «свое» пространство от «чужого», освоенное от неосвоенног з Одним из атрибутов границы является река, которую можно сравнить с рекой забвения Пеггоя, разделяющей миры живых и мертвых в древнегреческой мифологии. Представление о дотоке, текущем у входа в преисподнюю, присутствует в мифологии разных народов К тому же, для человека река всегда была источником как жизни, так и смерти, служила препятствием. В мифах она выполняет заградительную функцию: чтобы попасть в мир мертвых, нужно перейти реку. Именно река возводит границу между миром живых и потусторонним миром, создавая оппозицию «жизнь - смерть».
В мифах мертвые переправляются через реку на лодке, переходят поток по перекинутому через него бревну, по лестнице. В романе Казака противоположные миры соединяет мост, построенный над пропастью. Функции перевозчика Харона выполняет машинист, управляющий поездом, курсирующим по мосту между двумя мирами.
В романе река формально разделяет два мира. Противопоставляются две совершенно разные сферы бытия, причем, категории времени и пространства во втором мире приобретают новое значение. В потустороннем городе за рекой царит вечность безвременья, или ухрония, по определению Михаила Эпштейна3, По способу образования и значению термин «у-хрония» (греч. и - не, нет и chronos - время) соотносится с понятием «у-топия» (буквальное «безместие», «место, которого нет»). Как только утопия осуществляется, она переходит в ухронию, разрыв самой истории. Место, которого нет, становится временем, в котором ничего не происходит. Этим заколдованным миром является город за рекой.
©Е.В Майорова, 2007
Герой несколько раз нарушает целостность пространства города: в самом начале своего пути, попадая в мертвый город как гость, затем, покидая его, и в третий раз Роберт возвращается в город уже навсегда как полноправный житель. Переход этой границы хаждый раз становится переломным и значимым моментом. Замкнутость пространства порождает, в свою очередь, такое явление, как мифологизация внешнего мира, возникает оппозиция < лпеп - draußen».
В самом начале своего пути-расследования перед героем стоит вопрос освоения пространства города. Идея овладения пространством отчетливо обозначилась еще до Галилея и Ньютона, например, в эпоху Ренессанса. Но особенно после трудов Лейбница пространство понимается как нечто относительное, зависящее от находящихся в нем объектов, определяемое порядком сосуществования вещей4. Осваивая пространство, человек заполняет его жизненно важными для него предметами и реалиями - делает его комфортным для существования, обустраивает его в соответствии со своими представлениями о мире. Возможно, именно поэтому Роберт встречает в городе мертвых отца, возлюбленную Анну, Кателя, Леонхарда. Все эти люди повлияли когда-то на Роберта, и в них он находит себя в этом загадочном городе. Сцена блуждания в зеркальном лабиринте в 12 главе показывает Роберта в разных образах. «Все фигуры сиюминутно исполняли то, о чем он только что помыслил. Заглушенные желания и порывы, тайные думы, сокровенные движения души, любовь и ненависть все в обнаженном виде представало перед ним, как зеркально отображенные действия. Образы проносились, как кадры все быстрее прокручиваемой киноленты»5. В учении Лейбница о монадах интересным является тот фак^, что общение между такими монадами, как люди, включает в себя момент «отражения одного человека в другом», один человек «как в зеркало» смотрится в другого6. Философское значение зеркала как символа самопознания жизни было широко распространено в восточных культурах. В буддизме зеркало символизирует осознание просветленными, что чувственный, осязаемый мир - иллюзия, простое отражение. Зеркало символизирует бесконечность', неисчерпаемость внутреннего мира человека.
Итак, близкие и знакомые реалии, как зеркало, помогают Роберту освоить и принять город. Исполнив миссию архивариуса города мертвых, Роберт отправляется вовне, где герой заново осваивает «свое» пространство. «Страна ужаса», из которой он пришел, возникает в другой ипостаси. Люди, которых встречает Роберт, так же называют свой мир, мир реально живущих. Но город за рекой является уже нереальным, он становится мифом, печать которого Роберт несет в себе, окружающие воспринимают его как потустороннего. «Его считали неким чудаком, дервишем, странником, современным путешествующим святым»7. В своем родном мире Роберт оказывается лишь «мертвым в отпуске»8. После странствий по миру живых Роберт в последний раз пересекает реку. Он не помнит, что был здесь. Книгу Знаний, полученных еще при первом посещении мертвого города, он бросил под мост в реку. «Приходящий сюда хорошо сделает, если отбросит свое знание, как балласт. Логика и разум, которыми так гордится европейский человек, замутняют картину природы»9, - гак еще в начале романа Префект предупреждал Роберта. И вот в конце своего пути «он шагал, один из многих, в сумеречном свете раннего утра навстречу городу...»10. В конце романа город обновлен за счет обновления героя. Роберт освобожден от Знания и входит в город мертвых заново уже в другом качестве. Он естественным образом пересекает границу пространства города, «который казался ему удивительно знакомым, только он не помнил, что однажды уже был здесь»11.
Таким образом, пересечение границ пространства города каждый раз полностью меняло героя, который, в свою очередь, изменял окружающее его пространство. Четко очерчивая границы, автор представляет совершенно замкнутое пространство мертвого города. Материальный мир изображаемой жизни сохраняет свой конкретный реальный облик, но, вместе с тем, несет в себе некое символическое значение, лежащее за пределами повседневного быта. Действительность приобретает некоторые черты мифа.
Роберт попадает в полуразрушенный город. Герой сразу осознает загадочность города, он заворожен непонятным и непознанным. Постепенно, следуя за Кателем и Анной, он начинает осознавать миссию города и значение различных его символов. Автор проводит г ероя от одной инстанции к другой, где Роберт проходит курс обучения новому миропониманию. Этот процесс можно сравнить с посвящением в некое таинство.
Условно в горизонтальном устройстве города можно выделить три яруса. Пер-ьш - наземный, где находятся здание городской Префектуры, казармы, древний храм, разрушенные жилые помещения, а также трамвай, который регулярно развозит жителей я редких гостей; второй и третий - подземные, в которых располагаются районы катакомб, лабиринт с переходами, две фабрики и служебные помещения Архива.
По мнению Н. Лейтес, «это не дантовские круги ада, а разные уровни небытия, иллюстрация к хейдеггеровской теории жизни как постепенного погружения в смерть, множества степеней смерти. Наземный ярус - преддверие смерти, Роберту он напоминает остатки селения, разрушенного катастрофой. Верхний подземный ярус - область неполной, но уже необратимой смерти. Люди здесь сохраняют свой внешний облик, помнят о своих земных интересах, питают надежду осуществить, наконец освободившись от суеты, то главное, что не смогли на земле. Мысль о том, что человек не реализует себя в земной 1_вни что его потенции остаются неиспользованными, является одним из важных мотивов романа. В нижнем подземном ярусе всякие иллюзии исчезают, да и питать их уже некому - все индивидуальное уничтожается, всякая форма теряет границы, переставая быть самой собой и растворяясь во тьме всеобщего Ничто»12. Где бы ни находились жители города, каждый день они выполняют определенную работу, пусть даже бессмысленную. Постепенно они забывают то, что когда-то знали в реальной жизни. Сам город является промежуточной степенью смерти. Каждый горожанин знает, что ему предстоит отъезд в «дальние поля», на северо-запад города, где произойдет действительная смерть плоти, теряющей форму и растворяющейся в Ничто.
Время отъезда определяют высшие инстанции, которые представляют Высокий Комиссар, Префект, Великий Дон. Все они являют собой власть. Место их службы и де-ггельчости - Префектура. Для жителей города они недоступны, а подчас и анонимны. Никто из горожан не знает, как выглядит господин Префект. Но голос этого высокого тиноьника слышен всем: он общается с жителями через звуковую установку. Префектура переполнена разного ранга чиновниками, сидящими на нижних этажах в помещениях, похожих на соты, и беспрерывно штампующими документы за мраморными столами. ■«Вся эта работа проделывалась без особого усердия и интереса, по давно отлаженной схеме. Когда мужчины и женщины поднимали глаза от бумаг, то взгляд их отражал пустую серьезность»13. Регистрацию жителей чиновники проводят не по именам, а по номерам, и городские стражи строго следят за тем, чтобы никто из жителей не переходил без особого разрешения из одного района в другой. «Круг обязанностей каждого, который обуславливает статус его пребывания, определяется городскими властями с самого начала...» Это -зависит от ранее благоприобретенной судьбы»14.
Другим значимым объектом города является городской Храм. Еще в древности считали, что город существует на трех уровнях: небесном, срединном и подземном. Храмы в городах строят на самом энергетическом участке территории, обозначая тем самым связь с небесным уровнем города. В «городе мертвых» это «почтенное сооружение располагалось на месте, по уровню много ниже окрестной территории. Представлялось так, как будто оно, оседая, постепенно погружалось в глубь земли»15. Тем самым указывается на то, что центр, притягивающий объекты города, находится под землей. Символом храма города за рекой является «всевидящее» око огромной каменной головы. На разных ступенях лестницы, ведущей вниз, глаз изменяет свое выражение от равнодушного ко всему происходящему до выражения скорби при виде картины всеобщего разрушения. Но «у ока творения отсутствовало выражение божественного, но также и демонического. Безучастно смотрело оно не только поверх людей и человеческих судеб, оно не замечало их, как копошащееся в бесплодных усилиях ничто. Не застланное пеленой, оно казалось погруженным в долгий сон; оно было угасшим, но посюсторонним. Что лежало за ним, святая святых - или мрак?»16. Символ «ока» был одним из самых популярных на всем протяжении истории Дреднего Египта. Глаза, согласно представлениям древних египтян, были символом ь ;чной жизни. Следует подчеркнуть, что глаза, отождествляемые с Оком Гора, египтяне считали вместилищем Ба - души, и только зрячий признавался полноценным человеком (= живым)17. Око изображалось на надгробьях для помощи умершим в стране мертвых. Возможно, такую же функцию выполняет и мистическое око города за рекой.
В нишах на невысоких цоколях были представлены многочисленные персонажи из разных религий мира, а также сотни изваяний девы Марии. Но при первом звуке сирены, казавшиеся каменными фигуры, сбрасывают костюмы, маски и покидают помещение - оказывается, для жителей города окончился очередной час упражнений. Необычный храм в городе за рекой - своеобразное воплощение всех мировых религий, которые, не отстаивая право на признание быть ведущей, мирно сосуществуют. Следует отметить, однако, что храм «временно закрыт». Учитывая безвременье, царящее в городе, слово «временно» можно соотнести с «вечно». Понятия, обычные для мира живых, приобретают здесь иное, порой противоположное значение.
Центральным объектом города для архивариуса Линдхофа становится Архив. Городской Архив являемся местом хранения «духовного наследия мира», «сокровищницей и бездной духа» земли, «абсолютной инстанцией, которая справедливо решает вопрос о бессмертии каждого творения»18. В здании Архива заключена некая Тайна, к познанию которой и устремлен герой.
Иногда Архив посещают литераторы, желающие узнать о судьбе своих произведений. Но выясняется, что лишь немногое из написанного ими, удостоилось чести храниться в Архиве, потому что «продукция цивилизованной литературы по своему качеству не обнаруживала способности длительного воздействия в силу компилятивных взглядов и суждений, имеющих лишь преходящее значение в пределах жизни одного поколения»19. С другой стороны, в Архиве хранятся также «некоторые страшные примеры духовного заблуждения и человеческой самонадеянности... для того, чтобы пригвоздить к позорному столбу глупость и ужасную закоснелость людей. [,..] Ибо... не ложь заклятый враг правды, а глупость»20, - так говорил Роберту помощник Архива Перкинг.
Архив является центральным местом, потому что, по мнению власти города, «письменное слово поддерживает традицию человеческого духа дольше всего»21, оно является олицетворением жизненного начала, противостоит смерти, разрушению и тлену. Исходя
из утверждения, что «дух есть творческая магия»22, слова тоже обладают магической силой, которую мы черпаем из жизни.
Архив также играет роль некой судебной организации, что судит и выносит приговор не умершим авторам, а их творческому наследию, выясняя какой духовный и научный вклад в достижение всеобщего блага человеческой истории они внесли.
Кроме того, в Архиве также есть раздел с самым большим количеством бумаг, «обозначенный порядковым термином "судьба"»23. Согласно мифологическим представлениям, судьба могла записываться на листьях священного дерева, свитке или в специальной книге Например, в Древнем Китае существовало представление о книгах судеб с обозначением основных событий и продолжительности жизни каждого человека, хранящихся в загробном мире. Таким образом, документы Архива являются как бы связующим звеном между прошлым и будущим, носителями судьбы отдельной личности и человечества в целом. Отбор этих документов подчеркивает оппозицию «жизнь-смерть».
Эта оппозиция отражена и в описании двух фабрик. На одной фабрике производят кирпич, на другой сразу же превращают его в пыль. Это своеобразный символ гармонии мироздания, где созидание и разрушение всегда уравновешивает друг друга.
При ближайшем рассмотрении город в романе Казака имеет два археологических слоя. Первый, современный, слой четко связан со временем возникновения романа: город превратился в руины, люди живут в катакомбах. Множество улочек и переулков «являли собой картину запустения. Мостовые во многих местах были выщерблены и только кое-где частично подлатаны: обломки камня валялись кучами в сточных канавах»24. Все это напоминает послевоенную разрушенную Германию. Другая реальность, реальность городских ворот, Архива, а также Префектура Высокого комиссара создает картину хорошо организованного по своей сути города.
В то время как первый слой города несет в себе критическую оценку происходящего, второй слой напротив может служить образцом построения города.
Интересно также, что город, как и река, не имеет названия, т. е. обладает некими общими для этого понятия свойствами. «Анонимный город, - как считает исследователь Андреас Фрайсфельд, - становился определенной местностью (топосом), с которой связывались сложные попытки нового городского ориентирования»25. Опыт нацизма, по мнению исследователя, может быть преодолен с помощью экзистенциальных пограничных переживаний, местом свершения которых является «мировая пустыня». Анонимность и вневременной характер города позволяет каждому читателю проникнуть в него. С другой стороны, анонимность способствует забвению. Попадая в город мертвых, люди постепенно забывают мир, в котором жили раньше. Но город, благодаря четкой структуре своего пространства, обладает памятью, которая соединяет прошлое, настоящее и будущее. Именно это знание Роберт отражает в своей невидимой хронике города. Жизнь служит смерти, опыт смерти - живым.
1 Топоров В.Н. Текст города-девы и города-блудницы в мифологическом аспекте // Исследования по структуре текста. М., 1987. С. 121.
2 Там же.
3 Эпштейн М. Хроноцид: Пролог к воскрешению времени // Октябрь 2000. № 7. С. 157-171.
4 Топоров В.Н. Пространство и текст // Семантика и структура. М., 1983. С. 228.
5 Казак Г. Город за рекой // Гелиополис / Пер. с нем; сост. Ю.И. Архипова. М., 1992. С. 181.
6 Лейбниц Г.В. Монадология // Лейбниц Г.-В. Сочинения в 4 т. М., 1982. Т. I. С. 424.
Казак Г. Указ. соч. С. 334, ! Там же. С. 339. Там же. С. 4 . Там же. "Там же. С. 320.
12 Лейтес Н.С. Немецкий роман 1918-1945 гг. Пермь, 1975. С. 45.
13 Казак Г. Указ. соч. С. 42.
14 Там же. С. 162.
15 Гам же С. 94.
16 Там же. С. 96.
17 Уоллис Б. Путешествие души в Царство Мертвых. Египетская Книга Мертвых. М., 1995, С. 63,
18 Казак Г. Указ соч. С. 78.
19 Там же. С. 193.
20 Там же. С, 79.
21 Гам же С. 167.
22 Там же. С. 250.
23 Гам же С. 133.
24 Там же. С. 102.
25 Freisfeld А, Das Leiden an der Stadt: Spuren der. Verstädterung in deutschen Romanen des 20. Jahrhundert. Köln, 1982. S. 206.
Статья принята к печати 26 февраля 2007 г.
