CC BY
17ЭПОХА В БИОГРАФИЯХ
I
СТРОГОНОВЫ И РУССКАЯ АРМИЯ.
Строгоновы1 более всего известны как коллекционеры и меценаты2. В предлагаемой вниманию читателей «Военно-исторического журнала» статье показано значение ратной службы в биографиях лучших представителей трех поколений рода, каждый из которых мечтал об идеальном соединении в себе воинской доблести и успешной деятельности
на поприще художеств.
ОЕННАЯ служба сыграла существенную роль в судьбе барона, а впоследствии графа Александра Сергеевича Строгонова (1737—1811) — будущего президента Академии художеств. Его отец — Сергей Григорьевич Строгонов (1707— 1756)хотя и был генерал-лейтенантом, но военного образования не имел. 2 декабря 1745 года он записал Александра в лейб-гвардии Семеновский полк, твердо решив обучить его военной науке. В качестве преподавателя С.Г. Строгонов пригласил талантливого инженера и математика — Н.Е. Муравьева (1725—1770).
1 января* 1748 года юный Строгонов был уже сержантом и сравнялся в звании с Н.Е. Муравьевым, который к тому времени закончил Сухопутный шля-хетный кадетский корпус и преподавал в нем. Спустя два года на средства П.И. Шувалова он издал книгу под названием «Начальные основания математики»3. Не исключено, что склонности Александра Сергеевича к гуманитарным наукам уже тогда были заметны, но едва ли его отец придавал этому значение. Н.Е. Муравьев смог убедить Александра в необходимости приобретения военных знаний, и на тот момент это обстоятельство было для него самым важным.
Строгонов-младший жил не в казарме, его обучение проходило дома и велось по программе кадетского корпуса, фортификационный класс которого в 1750 году возглавлял Н.Е. Муравьев. Под его руководством кадеты старших классов и юный Александр чертили и «иллюминовали» (раскрашивали) планы крепостей с картушами. Сохранился один такой лист с подписью: «Чертил Б.А. С. въ Санктъ-Питербурхе 1юля 13 1750 году»4. Видимо, барон прослушал все научные курсы, которые преподавали в кор-
* Здесь и далее все даты приведены по новому стилю.
пусе и, находясь под воздействием своего учителя, ставшего к тому же другом семьи Строгановых, окончательно, как ему казалось, выбрал военную службу. В конце весны 1752 года, прихватив с собой рукописную книгу своего наставника «Архитектура милитарис», Александр отправился совершенствоваться в науках за границу. После посещения Данцига (Гданьск) он писал отцу: «Ездил смотреть крепость цитадели... укреплена простыми бастионами сорилона и двойными фланками. Также и казематами. Только с морской стороны наружных строениев равелин и два кон-трегарда. А город очень крепок через высокие свои кавалиеры и положение места»5. Спустя две недели с тем же настроем сообщал уже из Берлина: «В прошлое воскресение смотрел парад. Солдаты чисто одеты и экзерци-ция очень хороша, а пуще всего смотрят офицеры, чтоб равно маршировали»6. Центральным эпизодом пребывания Строгоно-ва в Пруссии стал день 23 июля 1752 года, когда в Потсдаме состоялся парад гвардии, которым командовал сам «великий Фридрих». Александр видел не только всю церемонию, но и короля, к которому был приглашен на обед, а позже осмотрел его летнюю резиденцию — Сан-Суси.
За границей Строгонов пропагандировал сочинения своего наставника. Одну изданную книгу Н.Е. Муравьева он подарил российскому послу в Пруссии графу П.Г. Чернышеву. О другой, рукописной, указывал в письме из Женевы 31 октября 1752 года: «Я некоторым ученым людям фортификацию Николая Ерофеевича показывал, и они ее очень хвалили, сказывая, что за лучший манер почитать можно. И так покорно Вас прошу ему мои нижайшие поклоны отдать и попросить, что, ежели еще какую новую инвенцию найдет, то б мне оную, ежели можно, через письмы пе-реслать»7. О какой работе идет речь? Известно, что в декабре
1745—1814 гг.
А.С. Строгонов
1772 г.
А.П. Строгонов
1810-е годы
64
I
2006 № 12 • www.mil.ru • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
I
С.О. КУЗНЕЦОВ. Строгоновы и русская армия. 1745-1814 гг. М
В
К
1752 года Муравьев подал рукопись некой фортификационной книги главному директору Сухопутного шляхетного кадетского корпуса князю Б.Г. Юсупову, который распорядился, чтобы кадеты изготовили два экземпляра. Один из них в дальнейшем должен был храниться в библиотеке корпуса, а второй — использоваться в классах. Возможно, Александр Сергеевич участвовал в проекте. Во всяком случае, подготовительные материалы к этой работе Н.Е. Муравьева вместе с чертежами воспитанников корпуса в настоящее время хранятся в Государственном Русском музее(поступили из Строгановского дворца в 1930 г.)8.
Еще одна рукопись — «Начальные основания математики, содержащие в себе арифметику, геометрию, штереометрию, тригонометрию и фортификации» обнаружена нами в Рукописном отделе Библиотеки Российской академии наук в Санкт-Петер-бурге9. Можно предположить, что Н.Е. Муравьев, искавший покровителя, хотел либо отдельно издать сочинение по фортификации, либо объединить его под одной обложкой с ранее изданной математической книгой. Кроме того, не исключено, что Александр Сергеевич располагал третьим экземпляром той книги, что делалась по приказу Б.Г Юсупова. Со временем проблемы математики, фортификации и т.д. перестали занимать его (последний раз он передал привет наставнику в письме отцу от 16 ноября 1753 г.). Знакомство с культурой Италии и Франции в 1754—1756 гг. произвело на него неизгладимое впечатление, и А.С. Строгонов серьезно увлекся вопросами искусства.
Во время путешествия Александр решил создать кабинет картин и разных натуральных курьезностей. Военная служба препятствовала этому. Выход нашелся в женитьбе на дочери вице-канцлера М.Л. Воронцова — Анне Михайловне. Буквально через день после обручения А.С. Строгонов уже был гражданским человеком. 21 сентября 1757 года, на следующий день после помолвки с А.М. Воронцовой, барон получил звание камер-юнкера и поступил в Коллегию иностранных дел, которая возглавлялась тестем. Такая резкая перемена деятельности нашла отражение в следующем анекдоте: «Ведя однажды караул по Невскому проспекту, он на Полицейском мосту и упал. Это слу-
чилось на глазах императрицы Елизаветы Петровны. На другой день императрица сказала его отцу: твой сын Александр не годится для военной службы, я его возьму к себе»10. И все же «семе-новцы» продолжали играть важную роль в жизни Строгонова, который даже для дачи нанимал роговой оркестр своего полка. Так, коллекционер неоднократно пользовался услугами писателя и любителя искусств Д.И. Фонвизина, который поступил в Семеновский полк солдатом в 1754 году и хорошо знал Александра Сер-геевича11.
При реформировании Академии художеств граф Строгонов, который являлся президентом этого учебного заведения в 1800—181 1 гг., опирался на энергию молодого офицера, патриота и офицера Семеновского полка А.А. Писарева. Тот к 1807 году под руководством графа написал книгу «Предметы для художников, избранные из Российской истории, Славянского Богословия и из всех русских сочинений в стихах и прозе». По замыслу графа это должно было быть настольное издание для каждого российского живописца, наполненное духом патриотизма. И все же в тот период, называемый эпохой наполеоновских войн, Александр Сергеевич жалел о том, что он уже не имеет военного чина. С ревностью старый граф наблюдал теперь за подвигами своего единственного сына — Павла.
ПАВЕЛ Александрович Строгонов (1772—1817) с детства также был записан в полк. Правда, из-за небольшой разности в возрасте он не смог воспользоваться услугами Н.Н. Муравьева (1768—1840), сына Н.Е. Муравьева. Лишь к 1800-м году тот получил известность как ученый-математик. Обучением Павла с 1778 года занимался француз Ж. Ромм,
своего отца, к тому времени уже известного любителя художеств и собирателя живописи и минералов. Юный Строгонов, находясь за границей, решил отправиться на Русско-турецкую войну (1787—1791). 5 марта 1788 года он отмечал в своем письме на родину: «Я с тех пор, как услышал, что война с турками началась, чрезвычайно желаю ехать в Россию, дабы мне соединиться с полком и Вас покорно прошу мне оное дозволить. Во Франции один 12-летний юноша был удостоен ордена Святого Людовика, мне уже скоро будет 16 лет. Война в моем Отечестве, а я не еду служить в моем месте; мне стыдно здесь мундир носить. Все меня спрашивают, ежели я должен ехать на войну, и все удивляются, когда я отвечаю — нет. Несколько из наших молодых, как-то граф Шувалов и брат мой Александр Сергеевич, поехали в армию, они почти не старше меня, а особливо брат мой... но он поехал в армию, а я здесь остаюсь, что меня оскорбляет»12.
Граф действительно мог не служить по Жалованной грамоте дворянству императрицы Екатерины II 1785 года. Упоминаемый выше барон Александр Строго-нов (1771—1815) был сыном С.Н. Строгонова и приходился троюродным братом Павлу. Павел Шувалов (1774—1823), сын Андрея Петровича Шувалова, старинного друга графа Александра Сергеевича, имел выдающиеся военные дарования и с юных лет отличался храбростью. Уже в двадцать лет он получил орден Св. Георгия 4-й степени, а в двадцать пять был уже генералом. Не вызывает сомнения, что именно внешняя блестящая сторона военного ремесла привлекала Павла. Поскольку позволения отца не последовало, юный граф продолжил путешествие, хотя о военной карьере он не забыл. Более того, она стала са-
ВОЙНА в моем Отечестве, а я не еду служить в моем месте; мне стыдно здесь мундир носить
который, воспитывая юного графа в спартанских условиях, следовал модели «естественного человека», представленной в трактате Ж.-Ж. Руссо «Эмиль или о воспитании» (1762).
К весне 1788 года Павел устал от проводимого над ним «эксперимента», а также начал испытывать на себе давление имени
мой яркой страницей его жизни, в которой не нашлось места для коллекционирования произведений искусства, что было непременным занятием едва ли не каждого представителя рода Строгоновых еще с XVI века.
Возможность прославиться появилась у Павла Александровича в период войн против
I
ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • www.mil.ru • № 12 2006
I
65
9
в
Франции (1805—1807). Когда 16 марта 1807 года император Александр I отбыл в действующую армию, его сопровождал товарищ министра внутренних дел П.А. Строгонов, который вместе с некоторыми другими «придворными генералами», например, лейб-гусарского полка штабс-ротмистром князем П.И. Багратионом, стал волонтером. С тех пор он почти до самой смерти следовал с одной войны на другую. 22 мая П.А. Строго-нову был вверен Атаманский полк. Это событие вызвало восторг его современника, который писал: «Таковы были россияне, и пребудут доколе любовь к государю и Отечеству будут их одушевлять. Они оставляют знатность, богатство, покой, вырываются из нежных объятий милых супруг и летят на поприще славы, к защищению Отечества»13.
23 мая войсковой атаман М.И. Платов получил от главнокомандующего Русской армией повеление: на следующий день переправиться со своим корпусом через р. Алле (приток Прегели) между Гутштадтом и Алленштейном (примерно в ста верстах к югу от Кёнигсберга, ныне Калининграда), препятствуя соединению корпусов Нея и Даву и «частью действовать в тыл». Генерал решил сделать понтонный мост. Павел Александрович, не дожидаясь его наведения, преодолел реку вплавь. Оказавшись в тылу корпуса Даву, он «увидел подымающуюся от Гутштадта великую пыль». Это под прикрытием тысячи человек конницы и пехоты следовал обоз маршала14. Граф разделил свой отряд на несколько частей, скрыл их за возвышениями, и внезапно ударил со всех сторон. Весь обоз, включая экипаж маршала и его канцелярию, оказался в руках графа. Мундир и футляр от жезла знаменитого французского военачальника стали семейными трофеями рода Строгоновых. Кроме того, была исполнена большого размера акварель, изображающая Павла в окружении своих сослуживцев (с тех пор она украшает строгонов-ский дом)15. За свой первый боевой подвиг П.А. Строгонов получил орден Св. Георгия 3-й степени, что дало повод честолюбиво-
66
ЭПОХА В БИОГРАФИЯХ
му графу впервые уязвить своего отца настоящей боевой наградой и заказать свой портрет.
ВСКОРЕ началась Русско-шведская война (1808— 1809). 27 января 1808 года генерал-майор Павел Александрович Строгонов был назначен командиром лейб-гвардии Гренадерского полка, находившегося в резерве. Основные силы русских 9 февраля перешли границу со Швецией и, действуя с переменным успехом, к ноябрю заняли всю Финляндию. Однако Александр I не был доволен своими генералами и требовал более решительных действий.
В ту пору Строгонову довелось участвовать в одной из самых блестящих и рискованных опе-раций,задуманных генералом от инфантерии М.Б. Барклаем-де-Толли. В феврале 1809 года, отличавшегося жестокими морозами, положено было двинуться по льду на берега Швеции. П.А.
Строгонов поступил в корпус генерала от инфантерии П.И. Багратиона, которому было предписано идти на Аландские острова, занять их и вступить на территорию врага. П.И. Багратион разделил войско на пять колонн. 26 февраля они вышли из Або и 2 марта по льду достигли островка Кумлинга. Отсюда четыре колонны пошли прямо на Большой Аланд. Пятой колонне под командованием П.А. Строго-нова предписано было обойти остров по льду с южной стороны, занять пролив между западным берегом Аланда и островом Си-нельскере и тем самым отрезать неприятелю отступление. Выполнив задание, граф провел несколько дней на льду Балтийского моря, и этот героический поход в недалеком будущем имел печальные последствия для его здоровья. В это время другой русский корпус готов был уже идти к Стокгольму. Шведы попросили об окончании боевых действий. 8 марта начался обратный поход с Аландов, и вскоре было заключено перемирие. В мае Павел Александрович был уже в Петербурге16, где, видимо, и оказался перед мольбертом художника Ж.-Л. Монье, который написал его портрет.
Тем временем сражения возобновились. Лишь 5 сентября 1809 года после смелых и искусных действий Н.М. Каменского
^т
(1778—1811) был заключен мир, и Россия получила Финляндию, Аландские острова и часть Лапландии. В том же году П.И. Багратиону было поручено командовать русской армией на Дунае, которая возобновила боевые действия против Турции. Поскольку казаки во главе с генералом от кавалерии М.И. Платовым оказались там же, П.А. Строгонов последовал за своими друзьями на юг. Там он добился новых отличий. Однако в результате конфликта Н.М. Каменский, герой Русско-шведской войны, выслал Павла Александровича из армии17 и таким образом Русско-турецкая война (1806—1812) закончилась для него приблизительно в июле 1810 года.
ВЕСНОЙ 1812 года Павел Александрович, еще находившийся под впечатлением от смерти отца (октябрь 1811 г.), принял начальство над сводной дивизией, состоявшей в корпусе Н.А. Тучкова и включавшей в себя гренадерские полки. Во время начавшейся Отечественной войны 1812 года часть дивизии графа участвовала в боях под Смоленском. Павел Александрович находился с 3-м корпусом на старой Смоленской дороге. Когда дивизия П.П. Ко-новницына и вторая дивизия корпуса Н.А. Тучкова были направлены к селу Семеновскому, весь натиск неприятеля лег на дивизию П.А. Строгонова. Долго и упорно сражался он у д. Утицы и вел в атаку четыре гренадерских полка, пока дружным ударом враг не был оттеснен. Когда Тучков умер от полученной раны, Павел Александрович, уже в чине генерал-лейтенанта (награжден за Бородино), принял командование корпусом. Затем, оставаясь в должности командира корпуса, граф участвовал в боях под Тарутином (6 октября) и Малоярославцем (11 — 12 октября). 3—5 ноября 1812 года в сражении под Красным Д.В. Голицыну, брату жены Павла, было поручено наступать на отступающие войска Наполеона с фланга, и корпус П.А. Строгонова состоял под его командованием. Когда был совершенно истреблен корпус маршала Нея, граф стоял со своими войсками на дороге, ведущей из Смоленска к деревне Красной, и отбил несколько яростных атак французов. После этого Павел Александрович уехал лечиться в Санкт-Петербург. Он вернулся в армию осенью 1813 года, когда были
2006 № 12 • www.mil.ru • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
«ТАКОВЫ были россияне, и пребудут доколе любовь к государю и Отечеству
будут их одушевлять»
уже взяты Берлин и Дрезден. В этом походе с ним был его единственный 18-летний сын — Александр. До этого он постоянно переписывался с отцом.
В одном из сохранившихся посланий от 30 мая 1812 года Александр писал о своих художественных и литературных успехах. Павел Александрович узнал, что сын «рисовал уже не головки, а целые тела». Затем, правда, юноша нашел, что «нет ничего приятнее, чем рисовать пейзажи». Поскольку в 1808 году Александром уже были сочинены трагедия «Российский воин или отмщение за смерть родительскую», комедии «Болтуны или бой с кочергой» и «Старый почтмейстер», он хвастливо завершил свое письмо так: «Теперь вы видите, что я редкий человек, я
средством картографа земле-мерских планов, склейкою их, разрезкою на листы для работ будущего года»20. Неизвестно, отправился ли Александр в Финляндию, но определенно он уже имел опыт подобной работы. Подъем в четыре часа и поездка в Коломяги, деревню, отстоящую не слишком далеко от Строгоновской дачи, для съемки местности с С.П. Лукиным, профессором Первого кадетского корпуса, позволила юному графу еще в мае 1812 года написать отцу с гордостью: «Между тем как Вы на поле брани отличаетесь и защищаете честь и независимость россиян, я упражняюсь в науках и готов некогда сделаться столько же достойным, сколь и Вы служите нашему Отечеству»21.
МУНДИР и футляр от жезла знаменитого французского военачальника стали семейными трофеями рода Строгоновых
портретист, пейзажист и сочи-нитель»18. Видимо, юный граф пошел в деда. Однако, отвечая на родительские вопросы о серьезном деле, Александр в своих следующих письмах рассказывал о занятиях физикой, российской словесностью и черчением. Последним из упомянутых занятий руководил князь П.М. Волконский, который в 1811 году учредил при Генеральном штабе школу колонновожатых. Александр, влекомый романтикой военных битв, немедленно поступил в это учебное заведение. Он получил право на особую форму, в которой и был изображен на картине П. Свинцова, одного из строгоновских художников19.
Занятия проходили в Генеральном штабе, куда воспитанники собирались для слушания лекций и черчения планов. Математику в школе преподавал М.Н. Муравьев, внук учителя его деда — Н.Е. Муравьева. Наряду со своими братьями Александром и Николаем, а также графом Строгановым, Михаил Муравьев принадлежал к первому выпуску школы, который выпал на 1812 год. «При начатии Отечественной войны, некоторые из колонновожатых отправлены в армию, а другие. командированы на съемку Финляндии» в Або. Там они «летом посылались партиями на съемку, т.е. нанесение ситуации на землемерские планы, а зимой занимались в чертежной уменьшением по-
В июле 1813 года отец забрал Александра с собой в армию. Какова была истинная цель Павла Александровича? Хотел ли он дать сыну опыт настоящей битвы или, наблюдая за успехами его сверстников, желал устроить его военную карьеру? Так или иначе, отец и сын Строгановы участвовали в генеральном сражении с французами под Лейпцигом (октябрь 1813 г.), названном позже «битвой народов». Павел Александрович, командуя авангардом союзной польской армии, заслужил орден Св. Александра Невского. Под Александром Па-вловичем,который был назначен в Главный штаб и в августе 1813 года получил звание прапорщика, была убита лошадь, хотя он сам ранен не был. Этот день оказался зловещим предостережением, поскольку победа, добытая в том бою, еще не была окончательной. В 1814 году Александр Павлович погиб в битве при Краоне, а три года спустя — в 1817 году — на корабле близ Копенгагена от чахотки скончался его отец.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Несмотря на то, что в литературе преобладает написание фамилии Строгановы, полагаем возможным вернуться в данной статье к форме, используемой самими членами семьи — Строгановы. Такую форму использовал первый биограф рода Н.М. Колмаков (см.: Дом и фамилия Строгоновых. 1752—1887 //
_ В
к
Русская старина. СПб., 1887. Т. 53. С. 576—602 ; Т. 54. С. 71—94), а также Н.Ф. Иконников (см.: La Noblesse de Russie. Paris, 1961. Vol. P. 2).
2 Николай Михайлович, великий князь. Граф Павел Александрович Строганов (1774—1817). Историческое исследование эпохи Александра I: В 3 т. СПб., 1903; Строгановы. Коллекционеры и меценаты. Каталог выставки. СПб., 2003; Кузнецов С.О. Пусть Франция поучит нас танцовать. Создание Строгоновского дворца в Петербурге и своеобразие придворной культуры России в первой половине XVIII века. СПб., 2003.
3 Начальные основания математики, сочиненные Николаем Муравьевым, капитаном-поручиком от инженеров. Часть первая. СПб., 1752.
4 Государственный Русский музей (ГРМ). Инв. № Р-34866. Орфография оригинала.
5 Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 1278. Оп. 4. Д. 97. Л. 2.
6 Там же. Л. 33 об.
7 Там же.
8 Гаврилова Е.И. Н.Е. Муравьев — руководитель фортификационного класса Сухопутного шляхетного кадетского корпуса // Проблемы русской культуры XVIII века. СПб., 2001. С. 21—24.
9 Библиотека Российской академии наук (Санкт-Петербург). Рукописный отдел. Собр. 17 (Строгоновых). № 12.
10 Колмаков Н.М. Памяти Александра Сергеевича Строгонова. СПб., 1844. С. 8.
11 Цит. по: Фонвизин Д.И. Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях. Собр. соч. в двух томах. М.; Л., 1959. Т. 2. С. 100.
12 Николай Михайлович, великий князь. Граф Павел Александрович Строганов. СПб., 1903. Т. 1. С. 353.
13 Чуйкевич П. Подвиги козаков в Пруссии. СПб., 1810. С. 75.
14 П. Чуйкевич упоминает об атаке обоза маршала Нея. Однако, поскольку известно, что в семье Строгоновых хранился футляр жезла маршала Даву, автор, вероятно, ошибся.
15 ГРМ. Инв. № Р-5879. Размер 48х75 см. Надписи: «24 го Маш 1807 го года» и «Переправа через реку Алле двух казацких полков; Атаманского и Иловайского 5 го подъ командою Его Сиятельства графа Павла Александровича Строганова».
16 Подтверждает этот факт написание «Оды Его Сиятельству Графу Павлу Александровичу Строгонову на день благополучного возвращения его из шведского похода в СПб. 1809 года в мае. Сочинил Капитан Корольский». См.: Архив государственного Эрмитажа. Ф. 1. Оп. X. Д. 58. Л. 16.
17 Архив князя Воронцова. М., 1880. Кн. 16. С. 120, 121.
18 РГАДА. Ф. 1278. Оп. 1. Д. 70. Л. 133.
19 Русские портреты XVIII и XIX веков. СПб., 1909. Т. V. № 171.
20 Воспоминания Н.И. Шепига // Русский архив. 1880. Кн. 3. С. 294—297.
21 РГАДА. Ф. 1278. Оп. 1. Д. 70. Л. 140. В альбоме С.В. Строгоновой сохранилось два рисунка Есакова, которые, судя по всему, связаны с поездкой Александра Павловича в Коломяги. См.: ГРМ. Инв. № Р-42685и Р-42687.
С.О. КУЗНЕЦОВ
I
ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • www.mil.ru • № 12 2006
Ь
67
