CC BY
31SOCIAL AND HUMAN SCIENCES
LAW SCIENCES
Научная статья УДК 343.9
https://doi.org/10.24412/2687-0185-2022-1-69-74 NIION: 2007-0083-1/22-088 MOSURED: 77/27-005-2022-01-287
Использование информационно-телекоммуникационных сетей для формирования суицидального поведения несовершеннолетних
Юлия Анатольевна Страунинг1, Сергей Владимирович Бубнов2, Лидия Николаевна Ивлева3
1,2,з Московский университет МВД России имени В. Я. Кикотя, Москва, Россия
1 sohmet07@mail.ru
2 serzh.bubnov.00@inbox.ru
3 lidivleva@yandex.ru
Аннотация. Рассматривается проблема оказания негативного влияния на детей — подростков информационно-телекоммуникационными сетями, а в частности, сетью Интернет. Особое внимание уделено статистическим данным подростковых суицидов. Приводятся мнения различных ученых и авторов, которые характеризуют криминологические особенности субъектов преступных деяний. Выделяются наиболее актуальные проблемы, возникающие на практике при квалификации доведения до самоубийства несовершеннолетних. В качестве примера приведены «группы смерти», которые целенаправленно склоняют несовершеннолетних к самоубийству. Обосновывается идея о том, что необходимо осуществлять профилактическую работу с несовершеннолетними, а также отслеживать суицидальную склонность в их поведении.
Ключевые слова: доведение до самоубийства, склонение к самоубийству, суицид, суицидальное поведение, несовершеннолетний, информационно-телекоммуникационные сети, Интернет, «группы смерти»
Для цитирования: Страунинг Ю. А., Бубнов С. В., Ивлева Л. Н. Использование информационно-телекоммуникационных сетей для формирования суицидального поведения несовершеннолетних // Криминологический журнал. 2022. № 1. С. 69-74. https://doi.org/10.24412/2687-0185-2022-1-69-74.
Original article
Yulia A. Strauning1, Sergey V. Bubnov2, Lidiya N. Ivleva3
u,3 Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V. Ya. Kikot', Moscow, Russia
1 sohmet07@mail.ru
2 serzh.bubnov.00@inbox.ru
3 lidivleva@yandex.ru
Abstract. The problem of the negative impact on adolescent children by information and telecommunication networks, and in particular, the Internet, is considered. Special attention is paid to the statistical data of adolescent suicides. The opinions of various scientists and authors who characterize the criminological features of the subjects of criminal acts are given. The most urgent problems that arise in practice in the qualification of bringing minors to suicide are highlighted. As an example, there are «death groups» that purposefully incline minors to suicide. The idea is substantiated that it is necessary to carry out preventive work with minors, as well as to monitor suicidal tendencies in their behavior.
Keywords: incitement to suicide, inducement to suicide, suicide, suicidal behavior, minor, information and telecommunication networks, the Internet, «groups of death»
For citation: Strauning Yu. A., Bubnov S. V., Ivleva L. N. The use of information and telecommunication networks for the formation of suicidal behavior of minors. Criminological Journal. 2022;(1):69-74. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2687-0185-2022-1-69-74.
© Страунинг Ю. А., Бубнов С. В., Ивлева Л. Н., 2022
Use of information and telecommunication networks for the formation of suicidal behavior of minors
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ПРАВО
Стремительное развитие информационно-телекоммуникационных технологий во многом упростило нашу жизнь, и предоставляют все больше новых возможностей для реализации целей и желаний всего социума. Научно-технический прогресс является двигателем человечества, его роста и совершенствования. Однако, то, как он влияет на жизнь общества, нашло отражение не только с положительной стороны, но и с отрицательной. Информационно-телекоммуникационные сети представляют собой средство реализации преступных действий, особенно, в отношении подростков. Многие страны уже ощутили влияние сети Интернет на сознание подрастающего поколения в виде увеличения количества самоубийств и проявления агрессивного поведения среди подростков [1]. Знакомство с Интернетом сейчас начинают дети, не достигшие и пяти лет, при этом, еще не умея и читать. Бесконтрольный доступ детей к сети Интернет является одной из острых проблем социума. Свободное и полновластное посещение ими различного рода сайтов, ресурсов и социальных сетей приводит к тому, что они сами становятся объектом преступной деятельности, которая реализуется посредством онлайн-игр или групп (сообществ).
Всемирная организация здравоохранения предоставляет статистические данные о том, что около 800 тыс. самоубийств происходит каждый год. Процент подростковых суицидов в Российской Федерации в 2,7 раза выше среднего мирового показателя. И стоит отметить, что этот процент лишь растет.
Особую тревогу вызывают статистические данные о детской суицидальной смертности в Российской Федерации, согласно которым количество самоубийств, приходящееся на возрастной диапазон 1019 лет, превышает средние значения по всему миру приблизительно в 1,5 раза [12]. Отметим, что проблема подростковых самоубийств в России своими корнями уходит в далекие 90-е гг., когда страна была очевидным «лидером» по данному неблагоприятному показателю.
Со временем ситуация стабилизировалась, и в последние несколько лет даже прослеживаются определенные тенденции к снижению [3]. Однако проблема по-прежнему остается актуальной как никогда: формы доведения подростков до самоубийства сильно видоизменились, адаптировались под современные технологические реалии (например, активность ребенка в социальных сетях стала выступать серьезным вик-
тимологическим фактором), а противодействие им существенно усложнилось.
Преступления, связанные с самоубийством несовершеннолетних, представляют самые сложные составы преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации [9].
Уголовно-правовое регулирование ответственности за доведение несовершеннолетних до самоубийства с использованием информационно-телекоммуникационных сетей в настоящее время нельзя назвать лишенным пробелов и внутренних противоречий, которые обуславливают сложности квалификации данного посягательства в правоприменительной практике.
В этом смысле одним из серьезных факторов, инспирирующих суицидальное поведение подростков и малолетних, является неправомерное использование информационно-телекоммуникационных сетей, в первую очередь, в сети Интернет. На данную проблему неоднократно обращали внимание как СМИ, так и отдельные государственные деятели, прекрасно понимающие ее масштаб и относящиеся к ней едва ли не как к информационному геноциду. Родители подростков также выказывали беспокойство тем, что «произвольное посещение сайтов и создание личных профилей в социальных сетях несет в себе скрытую угрозу виктимизации несовершеннолетних» [7]. Однако важно понимать, что информационно-телекоммуникационные сети в данном случае выступают лишь инструментом преступной манипуляции, а непосредственной миной замедленного действия является контент, т. е. конкретные информационные материалы, которые эксплуатируются злоумышленниками в своих целях.
Важно понимать, что с 2017 г. уголовно-правовое регулирование ответственности за формы причастности лица к совершению самоубийства существенно расширились, и на данный момент анализ его эффективности уже не может ограничиваться только одной нормой — ст. 110 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) теперь он представлен целой совокупностью норм (ст. 110, 110.1, 110.2 УК РФ). К сожалению, изучение одной, отдельно взятой из этих норм, попросту невозможно — в противном случае оно будет чревато отрывом от общего контекста уголовно-правового регулирования данной сферы.
Появление таких новелл связано с всплеском самоубийств несовершеннолетних, который пришелся
SOCIAL AND HUMAN SCIENCES
LAW SCIENCES
как раз на 2017 г. Федеральные органы исполнительной власти, конечно же, поспособствовали уменьшению противоправных действий, но при расследовании некоторых уголовных дел, было определено, что именно возникновение такого объема самоубийств подростками связано с появлением на просторах Интернета таких сообществ и групп, которые пропагандируют суицидальное поведение.
Состав доведения до самоубийства сам по себе, в силу конструктивных особенностей объективной и субъективной сторон, характеризуется целой совокупностью проблем, возникающих на практике в процессе правоприменения. К наиболее актуальным из них следует отнести, это:
• отграничение ст. 110 УК РФ от ст. 105 УК РФ;
• констатацию элементов объективной стороны доведения до самоубийства в виду их оценочного характера;
• констатацию четкой и прямолинейной причинно-следственной связи между действиями преступника и непосредственно акта самоубийства, или же покушения на него.
Вышеуказанные проблемы, бесспорно, требуют осмысления, и в отечественной уголовно-правой доктрине уже наличествуют небезуспешные попытки их идейного исследования.
Преступлением будет являться и попытка склонения кого-либо к лишению себя жизни, даже если потерпевший не успел покончить жизнь самоубийством.
Какие бы способы виновное лицо не использовало для склонения несовершеннолетнего, да и в целом любого человека, к самоубийству, они все заведомо для виновного должны быть направлены на один итог — причинение потерпевшим себе смерти. С учетом этого обстоятельства было бы целесообразно корригировать ч. 1 ст. 110.1 УК РФ «Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства», а именно словосочетание «иным способом» дополнить фразой «заведомо для виновного приводящим к смерти потерпевшего» [14].
При рассмотрении вопроса о «группах смерти», сформулируем мысленный эксперимент: как же квалифицировать действия администраторов таких преступных сообществ, которые среди прочих заданий «заставляли» участников заниматься членовредительством?! Однако характер такого «принуждения» достаточно спорный, ведь это можно квалифицировать как предложения и уговоры (в соответствии с ч. 1
ст. 110.1 УК РФ), а можно и как жестокое обращение (в соответствии со ст. 110 УК РФ). Какими конкретно критериями руководствоваться при данном разграничении — не до конца понятно, а сами диспозиции соответствующих статей, нужно признаться, не проясняют всей ситуации.
Помимо этого, последним заданием в «группах смерти» было совершение непосредственно самоубийства. Но, если ребенок отказывался от выполнения такого задания, администраторы этих же сообществ легко могли прибегнуть к прямым угрозам жизни и (или) здоровью самого потерпевшего либо его родственников. И. Е. Милова пишет: «Применялись и более жесткие способы склонения несовершеннолетних к суициду. В частности, при расследовании конкретных уголовных дел следственные органы установили, что потерпевшим и их близким угрожали насилием, причинением вреда здоровью, в случае отказа совершить самоубийство» [10].
Характеризуя специфику поведения злоумышленников и формы деструктивного воздействия на несовершеннолетних, Я. Э. Красновский и А. И. Канунник писали следующее: ««Кукловодами» предпринимаются попытки склонить подростка к суициду. В таких играх активно пропагандируется идея готовности жертвовать собой, здоровьем как форма проявления смелости, решительности подростка. Для этого используются различные психологические манипуляции, в том числе красиво и доступно оформленные различные картинки и видеоролики» [6].
Характеризуя криминологические особенности личности администраторов подобных сообществ, Е. В. Буряковская пришла к следующему выводу: «Особенностью личности преступника, совершившего доведение до самоубийства, выступает недостаточно высокий уровень или полное отсутствие морально-нравственных установок, сострадания, жестокость и циничное отношение, демонстрируемое окружающим» [2].
С другой стороны, криминологические особенности потерпевших (т. е. подростков и малолетних, попавших под их влияние) не менее важны и в контексте того, что писала о них Н. В. Крылова, представляются особенно актуальными: «В 2014-2015 гг., когда возросло число случаев подросткового суицида в связи с деятельностью «групп смерти» в ресурсах Интернета и социальных сетях, официальные источники, медицинские работники и педагоги под-
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ПРАВО
черкивали, что жертвами «групп смерти» становятся подростки из благополучных семей, которые в силу различных обстоятельств испытывали чувство одиночества» [8].
«По сути «группы смерти» — это надстройка над всеми базовыми уязвимостями подросткового возраста, зона риска, которая из виртуальной реальности давит именно на зону риска в реальности социальной» [3] — метко охарактеризовали их А. М. Бычкова и Э. Л. Раднаева.
Исходя из конструктивных особенностей объективной стороны доведения до самоубийства, можно сделать вывод, что его общественная опасность в разы выше, чем у склонения к самоубийству или содействия совершению самоубийства. В особенности потому, что альтернативные действия объективной стороны доведения до самоубийства могут образовывать другие составы преступлений (например, истязания, угроза убийством либо причинением тяжкого вреда здоровью), тогда как в отношении ч. 1 ст. 110 УК РФ — это невозможно. Но данный вывод слабо согласуется с реалиями действующего Уголовного закона, о чем свидетельствует элементарный анализ санкций данных составов (ч. 1 ст. 110 УК РФ — от 2 до 6 лет лишения свободы и ч. 4 ст. 110.1 УК РФ — от 5 до 10 лет соответственно).
Решение законодателя об установлении большей ответственности за склонение, чем за доведение до самоубийства представляется неочевидным и даже не вполне логичным, однако можно предположить, что склонение им расценивается как более общественно опасное преступное посягательство. Но и данное предположение нельзя оправдать, так как анализ санкций ч. 5 ст. 110.1 УК РФ и ч. 2 ст. 110 УК РФ прямо показывает, что при прочих равных аналогичные квалифицирующие признаки у доведения до самоубийства устанавливают большую ответственность (от 8 до 15 лет лишения свободы), чем у склонения (от 6 до 12 лет лишения свободы соответственно).
Очевидно, что данное конструирование криминализованных составов не совсем удачное.
Несмотря на то, что работа по выявлению и блокированию Интернет — ресурсов, содержащих в себе информацию о способах совершения самоубийства, ведется постоянно, очистить социальные сети от вредоносных сайтов не удается в полной мере [5].
Однако, вышеуказанных действий недостаточно, точнее это самая малость того, что необходимо
делать для профилактики совершения таких преступлений.
Резюмируя современное состояние отношений, складывающихся в связи с доведением подростков и малолетних до самоубийства с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, отметим, что, к сожалению, совокупность неудачно совпавших технологических и социальных факторов стимулируют людей к преступной, деструктивной активности, которая при посредстве информационно-телекоммуникационных сетей может находить (и находит!) новые формы воплощения.
«По информации Совета безопасности, за первые полгода 2021 г. выявлено 3064 попытки самоубийств и суицидов среди несовершеннолетних. Это на 43 % больше, чем в 2020 г., — тогда их было 2146» [4] — приводит статистику секретарь Совета по правам человека в России и, по совместительству, руководитель рабочей группы, которая направлена на решение проблем детской безопасности. Данная статистическая информация специально была предоставлена Министерству Внутренних дел Российской Федерации.
На расширенном заседании коллегии МВД России, которое состоялось 17 февраля 2022 г., посвященному подведению итогов работы органов внутренних дел за 2021 г., а также определению приоритетных направлений деятельности на 2022 г., В. В. Путин — Президент нашей страны, во время выступления акцентированно остановился на данной проблематике: «Нельзя действовать по шаблонам, нужно видеть проблемы, сложности молодого человека. В этой связи считаю важным консолидировать усилия органов власти, всех субъектов системы профилактики по созданию единой государственной системы непрерывного социального сопровождения подростков» [13].
В частности, отделу организации деятельности участковых уполномоченных полиции и подразделениям по делам несовершеннолетних, комиссиям по делам несовершеннолетних и защите их прав, сотрудникам органов опеки и попечительства, специалистам, психологам, учителям и воспитателям нужно больше и чаще проводить профилактическую работу с подростками, в частности, осуществлять культурно-массовые мероприятия для правильной организации досуга детей с целью понижения уровня их зависимости от социальных сетей в Интернете, устанавли-
SOCIAL AND HUMAN SCIENCES
LAW SCIENCES
вать наличие различного рода депрессий, агрессий, повышенной внушаемости, психических заболеваний и прочего. Было бы целесообразно регулярно не примитивными методами и способами проводить психологические тестирования для отслеживания поведения суицидальной склонности детей.
Также, надеемся, что комплекс мер по профилактике суицида среди подростков, указанный в распоряжении Правительства Российской Федерации от 26 апреля 2021 г. № 1058-р «Об утверждении комплекса мер до 2025 г. по совершенствованию системы профилактики суицида среди несовершеннолетних», поспособствует данной цели.
Библиографический список
1. Баева Л. В. «Группы смерти» и «колумбайн-со-общества» в онлайн-культуре и реальном социуме // Информационное общество. 2019. № 3. С. 45-56.
2. Буряковская Е. В. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика доведения до самоубийства: дисс. ... канд. юрид. наук. СПб., 2020.
3. Бычкова А. М., Раднаева Э. М. Доведение до самоубийства посредством использования интернет-технологий: социально-технологические, криминологические и уголовно-правовые аспекты // Всероссийский криминологический журнал. 2018. Т. 12. № 1. С. 101-115.
4. Депутат ГД Лантратова рассказала о резком росте попыток суицидов среди детей // URL://https://-www.osnmedia.ru/obshhestvo/deputat-gd-lantratova-rasskazala-o-rezkom-roste-popytolc-sшtsidov-sredi-detej/10.
5. Колычева А. Н., Васюков В. Ф. Отдельные аспекты судебной компьютерной экспертизы, назначаемой при расследовании преступлений, совершенных с использованием Интернет // Расследование преступлений: проблемы и пути их решения. 2019. № 3 (25). С. 120.
6. Красковский Я. Э., Канунник А. И. Особенности вовлечения подростков в игры смерти в сети Интернет: уголовно-правовой и криминологический аспекты // Известия ВУЗов. Поволжский регион. Общественные науки. 2019. № 1 (49) // URL://https://-clck.ru/YZxTL.
7. Краснова К. А., Ережипалиев Д. И. Противодействие кибербуллициду как средство предупреждения суицидов несовершеннолетних // ЮП. 2017. № 3 (82) // URL://https://clck.ru/YmJnR.
8. Крылова Н. Е. «Группы смерти» и подростковый суицид: уголовно-правовые аспекты // Уголовное право. 2016. № 4. С. 36.
9. Мальцева О. А., Чаплыгина А. Д. Особенности предотвращения доведения до самоубийства и склонения к совершению самоубийства несовершеннолетних в сети Интернет. // Современная наука. 2021. № 1. С. 21-23.
10. Милова И. Е., Милова Е. А. К вопросу о развитии представлений об уголовной ответственности за доведение до самоубийства // Вестник ВУиТ. 2017. № 3 // URL://https://clck.ru/XdgDn.
11. Официальный сайт Роспотребнадзора // URL ://http ://www.rospotrebnadzor.ru/about/info/news/n ews_detailas.php?ELEMENT_ID=9431.
12. Положий Б. С. Региональные особенности частоты суицидов среди несовершеннолетних // Психическое здоровье детей страны — будущее здоровье нации: сб. мат. всерос. конф. по дет. психиатрии и наркологии (Ярославль, 4-6 октября 2016 г.) / под ред. Е. В. Макушкина. М., 2016. С. 316-318.
13. Расширенное заседание коллегии МВД России 17 февраля 2022 г. // URL://http://www.krem-lin.ru/events/president/news/page/10.
14. Рыжов Э. В. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства: дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2019. С. 113-114.
Bibliographic list
1. Baeva L. V. «Death groups» and «Columbine communities» in online culture and real society // Information Society. 2019. No. 3. Р. 45-56.
2. Buryakovskaya E. V. Criminal law and crimino-logical characteristics of suicide: diss. ... cand. jurid. St. Petersburg, 2020.
3. Bychkova A.M., Radnaeva E. M., Bringing to suicide through the use of Internet technologies: socio-tech-nological, criminological and criminal-legal aspects // All-Russian Journal of Criminology. 2018. Vol. 12. No. 1. Р. 101-115.
4. Deputy of the State Duma Lantratova told about the sharp increase in suicide attempts among children // URL://https://www.osnmedia.ru/obshhestvo/deputat-gd-lantratova-rasskazala-o-rezkom-roste-popytok-suitsi-dov-sredi-detej/10.
5. Kolycheva A. N., Vasyukov V. F. Certain aspects of forensic computer expertise assigned in the investigation of crimes committed using the Internet // Investi-
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ПРАВО
gation of crimes: problems and ways to solve them. 2019. No. 3 (25). P. 120.
6. Kraskovsky Ya. E., Kanunnik A. I. Features of involving teenagers in death games on the Internet: criminal-legal and criminological aspects // News of universities. Volga region. Social sciences. 2019. № 1 (49) // URL://https://clck.ru/YZxTL.
7. Krasnova K. A., Yerezhipaliev D. I. Countering cyberbullicide as a means of preventing suicide of minors // YUP. 2017. № 3 (82) // URL://https://-clck.ru/YmJnR.
8. Krylova N. E. «Death groups» and adolescent suicide: criminal-legal aspects // Criminal law. 2016. No. 4. P. 36.
9. Maltseva O. A., Chaplygina A.D. Features of preventing suicide and inducing minors to commit suicide on the Internet. // Modern Science. 2021. No. 1. P. 21-23.
10. Milova I. E., Milova E. A. On the question of the development of ideas about criminal responsibility for driving to suicide // Bulletin of VUiT. 2017. No. 3 // URL://https://clck.ru/XdgDn.
11. The official website of Rospotrebnadzor // URL ://http ://www.rospotrebnadzor.ru/about/info/news/n ews_detailas.php?ELEMENT_ID=9431.
12. Polozhiy B. S. Regional peculiarities of the frequency of suicides among minors // Mental health of children of the country — the future health of the nation: sat. mat. all-Russian conf. for children. Psychiatry and Narcology (Yaroslavl, October 4-6, 2016) / edited by E. V. Makushkin. M., 2016. P. 316-318.
13. Extended meeting of the Board of the Ministry of Internal Affairs of Russia on February 17, 2022 // URL://-http://www.kremlin.ru/events/president/news/page/10.
14. Ryzhov E. V. Criminal liability for driving to suicide: diss. ... cand. jurid. M., 2019. P. 113-114.
Информация об авторах Ю. А. Страунинг — заместитель начальника кафедры криминологии Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя, кандидат юридических наук, доцент;
С. В. Бубнов — доцент кафедры административной деятельности органов внутренних дел Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя, кандидат юридических наук;
Л. Н. Ивлева — слушатель факультета подготовки сотрудников полиции для подразделений по охране общественного порядка Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя.
Information about the authors
Yu. A. Strauning — Deputy Head of the Criminology Department of the Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V. Ya. Kikot', Candidate of Legal Sciences, Associate Professor;
S. V. Bubnov—Associate Professor of the Department of Administrative Activities of Internal Affairs Bodies of the Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V. Ya. Kikot', Candidate of Legal Sciences;
L. N. Ivleva —Student of the Faculty of Training Police Officers for Public Order Units of the Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V. Ya. Kikot'.
Вклад авторов: все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 28.02.2022; одобрена после рецензирования 07.03.2022; принята к публикации 11.03.2022.
The article was submitted 28.02.2022; approved after reviewing 07.03.2022; accepted for publication 11.03.2022.
