CC BY
1ИСТОРИЯ И ОБЩЕСТВО
DOI: 10.48647/IFES.2021.33.35.022
А.С. Андреева
СТРАТЕГИИ УСПЕХА МОЛОДОГО ПОКОЛЕНИЯ ЯПОНИИ И РЕСПУБЛИКИ КОРЕЯ В ПОСТКРИЗИСНОМ ОБЩЕСТВЕ
Аннотация. Социально-экономический контекстXXI века был определен кризисами и трансформациями 1990-х гг. Они стали теми значимыми историческими событиями, которые оказали решающее влияние на формирование ценностей молодого поколения. Традиционные стратегии успеха были гендерно маркированы, так как сложились под влиянием системы пожизненного найма и опиравшейся на неё системы социального обеспечения. Кризис поставил молодых работников в невыгодное положение, и отшлифованный жизненный сценарий оказался неисполним: обе страны демонстрируют низкие показатели рождаемости, растущий процент безработных среди молодёжи и снижающуюся долю занятых на полную ставку. Молодёжь оказалась между молотом и наковальней: стандарты достижения успеха в обществе остались прежними; усилия, которые нужно было для этого затратить, увеличились во много раз и стали практически неосуществимы.
Цель настоящей работы — проанализировать, как молодёжь Японии и Республики Корея выстраивает стратегии успеха в посткризисном обществе. Для ответа на этот вопрос были обозначены следующие задачи: выявить традиционные стратегии успеха; обнаружить причину, по которой от них отказывается молодёжь; определить, как специфические особенности поколения влияют на фор-
мулирование новых стратегий успеха; проанализировать возможные пути решения проблемы. Применение поколенческого подхода может стать ключом к решению проблем демографического кризиса и маргинального положения молодёжи на рынке труда, в связи с чем мы считаем необходимым его изучение. Исследование сконструировано как качественный контент-анализ, где анализируемые тексты взяты как из первичных источников (масс-медиа, ресурсы национальной статистики), так и из вторичных (научная литература на нескольких языках).
Ключевые слова: стратегии успеха, молодежь, Япония, Корея, поколенческий подход, посткризисное общество.
Автор: Андреева Анастасия Сергеевна, бакалавр НИУ ВШЭ — Санкт-Петербург. E-mail: asandreeva_7@edu.hse.ru
Andreeva A.S.
Success strategies of the youth of Japan and the Republic of Korea in the post-crisis society
Abstract. The socio-economic context of the XXIst century was determined by the crises and transformations of the 1990s. They came to be the historical events which influence became crucial for forming the young generation' values. The traditional success strategies were labeled with gender markers as they were determined by the lifetime employment system and social security system. The crisis put young people in a situation where the standard life scenario became impossible to perform. This is demonstrated by the fact that both countries show low fertility rates, a growing unemployment rate for young people, and a declining rate of full-time employees. The standards for success stayed the same while the amount of effort it takes to achieve them increased disproportionately.
This paper is aimed to analyze how young Japanese and South Koreans are building success strategies in a post-crisis world. To answer this question, the following sub-questions were placed: what are the traditional success strategies, why young people tend to reject them, how the specific characteristics of the generation are affecting the choice of new success strategies, what are the possible solutions to the problem. The generational approach may be the key to solving the problem of the demographic crisis and the youth's marginalization in the labor market. Qualitative content analysis was performed with materials studied being texts by international scholars as well as data from national surveys and statistic bases.
Keywords: success strategies, youth, Japan, Korea, generational approach, post-crisis society.
Author: Anastasiia S. ANDREEVA, bachelor, HSE Saint-Petersburg (e-mail: asandreeva_7@edu.hse.ru).
Если выбирать одно слово для характеристики молодого поколения Японии и Республики Корея, то таким словом станет «посткризисное». На турбулентные девяностые годы ХХ в. пришлись Азиатский экономический кризис и коллапс «пузыря мыльной экономики» Японии, которые прервали полосу экономического роста и ввергли страны в полосу рецессии. Безусловно, эти социально-экономические трансформации определили экономический и социальный контекст XXI в. Более того, следуя Инглхарту, мы можем утверждать, что они стали теми значимыми историческими событиями, которые оказали решающее влияние на формирование ценностей молодого поколения [Inglehart, p. 25]. Как указывают Смола и Сут-тон, социальный контекст, в котором формируется поколение, оказывает влияние на жизненные ценности и цели его представителей, их отношение к власти и рабочую этику [Smola & Sutton, p. 366].
Кризисы нанесли значительный урон национальным экономикам, что не могло не отразиться на социальной среде. Исследователи подчеркивает, что кризисы 1990-х привели к росту безработицы, повышению уровня бедности и поляризации общества [Ramesh, p. 83] (к примеру, Гордон отмечает, что японское общество в период с 1960-х по 1990-е было более эгалитарным, чем современное [Gordon, p. 13]). Рецессия сформировала поколение с дефляционным образом мышления: молодёжь не верит в возможность существенно поправить свое финансовое положение, не идет на экономические риски, не следует стратегии достижения успеха, десятилетиями шлифовавшейся послевоенной экономической системой. Молодое поколение оказалось между молотом и наковальней: стандарты достижения успеха в обществе остались прежними; усилия, которые нужно было для этого затратить, увеличились во много раз и стали практически неосуществимы [Кукмин ильбо].
В настоящей работе был поставлен следующий исследовательский вопрос: как молодёжь Японии и Республики Корея выстраивает стратегии успеха в посткризисном обществе? Для ответа на этот
вопрос были обозначены следующие задачи: выявить традиционные стратегии успеха; обнаружить причину, по которой от них отказывается молодёжь; определить, как специфические особенности поколения влияют на формулирование новых стратегий успеха; проанализировать возможные пути решения проблемы. Применение по-коленческого подхода может стать ключом к решению проблем демографического кризиса и маргинального положения молодёжи на рынке труда, в связи с чем мы считаем необходимым его изучение. Исследование сконструировано как качественный контент-анализ, где анализируемые тексты взяты как из первичных источников (масс-медиа, ресурсы национальной статистики), так и из вторичных (научная литература на нескольких языках).
Традиционные стратегии успеха сложились под влиянием системы пожизненного найма и опиравшейся на неё системы социального обеспечения. При поддержке государства и бизнеса (которые, нужно отметить, часто прорастали друг в друга, достаточно вспомнить «национальных чемпионов» чеболей и кэйрэцу) сформировался корпоративный гендерный контракт, предполагающий нуклеар-ную семью, состоящую из мужа-добытчика и жены-домохозяйки [Goldstein-Gidoni, p. 838]. Эти системы институционализировали гендерное разделение труда (кормильцам семьи, которыми, как правило, были мужчины, полагалась семейная заработная плата, налоговые льготы и прочие бонусы), вследствие чего стратегии успеха также были гендерно маркированы. «Мужская» стратегия предусматривала вступление в систему пожизненного найма, женитьбу, деторождение и дальнейшее продвижение по службе (в корейском варианте ещё одним обязательным этапом было прохождение военной службы). «Женская» — прохождение социализации на фирме, вступление в брак и последующее увольнение, чтобы целиком посвятить себя дому и детям.
На протяжении последних нескольких десятилетий для Японии и Республики Корея характерна так называемая М-образная кривая занятости женщин. Наибольший процент занятости наблюдается среди девушек 20—29 лет, недавно закончивших университет и ещё не вступивших в брак с последующим деторождением и увольнением, и среди женщин старше 40 лет, уже сложивших с себя обязанности по круглосуточному уходу за ребёнком. В целом доля работаю-
щих женщин на 20 % меньше доли работающих мужчин (50,5 % против 70,6 % для Японии и 55,2 % против 73,2 % для Кореи); более того, многие женщины заняты неполный день [Gender Inequality Index]. В отсутствие закона о равной заработной плате средняя зарплата женщин составляет 70 % от мужской для Японии и 53 % для Кореи [The Global Gender Gap Report].
Система пожизненного найма, краеугольный камень экономического чуда, в реалиях XXI в. показала себя негибкой и неспособной адекватно адаптироваться к новым условиям, особенно в контексте глобализации и расширения спектра моделей трудоустройства во всём мире. Конкуренция на рынке труда стала ожесточённее, молодые и неопытные сотрудники первыми попадали под сокращение и были вынуждены перейти на частичную занятость, не дававшую социальных гарантий. Хотя цифры показателей занятости молодёжи в Японии и Корее разнятся между собой, причины, объясняющие появление этих цифр, свидетельствуют о схожести ситуаций в двух странах. Согласно данным Всемирного Банка, в 2019 г. уровень безработицы молодёжи в Японии составил 4,07 % (первое повышение за 9 лет, с 2010 по 2018 г. уровень стабильно снижался с 9,47 до 3,61, что составило исторический минимум с момента коллапса экономики мыльного пузыря), в Республике Корея — 10,28 (уровень безработицы колебался между показателями 8—10 с начала двухтысячных годов) [TheGlobalEconomy]. Ситуация в Корее представляется ещё хуже, если учесть мужчин, отбывающих обязательную воинскую службу, и студентов, занятых на подработках.
Поступление на службу в фирму перестало быть залогом безбедного будущего: финансовых возможностей одного мужчины-кормильца более не было достаточно для обеспечения неработающей жены и ребёнка. Переизбыток людей с высшим образованием и недостаток рабочих мест, способных удовлетворить их требованиям (в 2016 г. доля людей с дипломом о высшем образовании составила 70 % в Корее и 60 % в Японии), разрыв в заработной плате, предоставляемой предприятиями крупного, среднего и малого бизнеса, — всё это факторы, вынуждающие молодёжь отказываться от традиционных стратегий успеха [Statistics Korea, Ministry of Health, Labour and Welfare].
Взросление в условиях рецессии сформировало поколение, кардинально отличающееся от предыдущих. Экономическая реальность ставит японскую и корейскую молодёжь перед тяжёлым выбором: положить свою юность на алтарь тяжёлого труда или жить на иждивении у родителей, не в силах прокормить себя самостоятельно. Профессор Токийского университета Исида Хироси дал такую характеристику ситуации: «Экономические факторы лишили молодых людей стимулов покидать дом, покупать машины, жениться, заводить детей, рисковать и в целом взрослеть» [Lewis].
Для молодых людей нехарактерны амбиции как личные, так и общенациональные (престиж и благосостояние родины не мотивируют на преданный труд людей, родившихся после того, как экономика прошла свой пик и перешла в стадию рецессии); идея выполнения долга перед страной, будь то посредством службы в фирме или воспитания будущего поколения, также не является приоритетом; в непременное вознаграждение за усердные труды молодёжь больше не верит [The Global Youth Wellbeing Index]. Построение собственной нуклеарной семьи также не является более приоритетным жизненным проектом для многих молодых людей [Абэ, Кукмин ильбо].
Хотя существует широко распространённое мнение, что современная молодёжь, отдаляясь от коллективистской корпоративной культуры, становится эгоистична и замкнута на себе, многие исследователи отстаивают противоположную позицию. Так, Чун даёт следующий комментарий о японской молодёжи: «Свежая кровь из молодого поколения стремится быть частью политических партий, нацеленных на то, чтобы озвучивать желания молодёжи и создавать движение к лучшему в обществе» [Chung]. Ким отмечает, что молодое поколение придерживается более либеральных и прогрессивных взглядов в экономических вопросах, чем другие возрастные когорты, и является ведущей силой в становлении Кореи более социально ориентированной страной [Kim]. Если предыдущие поколения интересовали наращивание экономической мощи страны и северокорейская угроза, то «отказавшееся поколение» больше сконцентрировано на перераспределении благ и достижении эгалитарности.
Поскольку имеющаяся корпоративная система чересчур ригидна, многие молодые люди избегают её вовсе. По результатам иссле-
дования 2015 г., почти 30 % японской молодёжи не хочет работать в корпорации и лишь 17,3 % планируют проработать всю жизнь в одной компании [Murai]. Это разительная перемена в мировоззрении для страны, в которой последние полвека царствовала идеология системы пожизненного найма. «Будет нечестно, если я буду целиком посвящать себя фирме, как-никак, в наше время едва ли стоит ждать прибавки к зарплате», — вот характерная позиция для молодого поколения [Dale].
Экономики Японии и Кореи тяготеют к традиционной занятости, малый и средний бизнес находится под давлением больших корпораций, развитие молодёжного предпринимательства затруднено. Молодые люди ищут альтернативные формы занятости. Особенной популярностью пользуются те, что, в противоположность устоявшейся культуре труда, предполагают свободный график и свободу самовыражения (в том числе блоггинг, стриминг, виртуальный спорт).
Закономерно возникает вопрос: сможет ли занятость в этих областях составить достойную альтернативу работе на полную ставку со стабильной заработной платой? Несомненно, всеобъемлющая циф-ровизация, подъём экономики впечатлений, расширение сферы услуг создают условия для роста спроса на контент, производимый бло-герами, стримерами, виртуальными спортсменами и работниками шоу-бизнеса. Пандемия COVID-19, которой пророчат глобальную трансформацию экономики, создаёт спрос на развлекательные он-лайн-продукты, что обещает оптимистичное будущее контент-мей-керам. Однако подобные формы занятости не предполагают возможности отложить достаточно накоплений для комфортной старости, зависят от быстротечной моды, что делает их ненадёжными. Проблему нестабильной трудоустроенности молодёжи, впрочем, должны решать не молодые люди, а государство и бизнес, которые и сформировали такую систему занятости, которая ставит в невыгодное положение молодёжь.
В современных экономических и социальных условиях возвращение к традиционным траекториям успеха невозможно по причине их неэффективности. Оптимальным выходом видится пересмотр концепции успеха и переход к активно распространяющимся в глобальном пространстве гибким формам занятости. Национальными
правительствами уже предпринимаются шаги в этом направлении (например, сокращение максимально рабочей недели в Республике Корея), но их эффективность остается ограниченной. Как указывает профессор Государственной политологической аспирантуры Куро-кава Киёси, ригидная система пожизненного найма и традиционный корпоративный этикет, по умолчанию помещающие молодых работников на позицию «нижнего звена», — главные препятствия на этом пути [Dale].
Библиографический список
«Апхын чхончхун ... опхо чхильпхо номо «n-пхо сэдэ' чвачжоль» [Больная молодость ... От поколения опхо до поколения чхильпхо, отчаяние поколения "n-пхо'] // Кукмин Ильбо. Дата обновления: 28.08.2015. URL: http://news.kmib. co.kr/article/view.asp?arcid=0923219431&code=11131100&cp=nv (дата обращения: 11.09.2019) (На кор.)
Абэ, Рёскэ. (2019) 2040-нэн санвари косу ко:рэй; микон касоку дзэн тодо:фу-кэн дэ [В 2040 г. более 30 % домохозяйств во всех префектурах будут состоять из пожилых и неженатых людей] / Абэ Рёскэ // Майнити симбун. Дата обновления: 20.04.2019. URL: https://mainichi.jp/articles/20190420/ddm/001/040/140000c (дата обращения: 09.12.2019) (На яп.).
Chung, Rye. (2018) Who can save Japan from the after-effects in the "Lost decades"? // Medium. Дата обновления: 18.05.2018. URL: https://medium.com/@ry echung/who-can-save-japan-from-the-after-effects-in- the-lost-decades-f750c4a58242 (дата обращения: 15.11.2019).
Dale, Craig. (2010) Hanging out with Japan's 'lost generation' // CBC News. Дата обновления: 08.10.2010. URL: https://www.cbc.ca/news/world/hanging-out-with-ja pan-s-lost-generation-1.893734 (дата обращения: 15.11.2019).
Goldstein-Gidoni, Ofra. The Japanese Corporate Family: The Marital Gender Contract Facing New Challenges // Journal of Family Issues, Vol. 40, No. 7 (February 2019), P. 835—864.
Gordon, Andrew. Making Sense of the lost decades: Workplaces and schools, men and women, young and old, rich and poor // Examining Japan's Lost Decades. London: Routledge, 2015. Р. 1—32.
Inglehart, Ronald. Modernization and Postmodernization: Cultural, Economic, and Political Change in 43 Societies. Princeton: Princeton University Press, 1997. 453 p.
Kim, Jiyoon. South Korean Youth in Crisis. Implications for Political Leadership // Georgetown Journal ofAsian Affairs. 2016. Vol. 2. P. 39—44.
Lewis, Leo. (2016) Japan: Deflated generation // Financial Times. Дата обновления: 13.01.2016. URL: https://www.ft.com/content/1b24264e-b9d8-11e5-bf7e-8a339b 6f2164 (дата обращения: 04.10.2019).
Ramesh, M. Economic Crisis and its Social Impacts: Lessons from the 1997 Asian Economic Crisis // Global Social Policy, Vol. 9, No.1 (September 2009). P. 79—99.
Smola, Karen, Sutton, Charlotte D. Generational Differences: Revisiting Generational Work Values for the New Millennium // Journal of Organizational Behavior, Vol. 23, No. 4 (June 2002), P. 363—382.
Murai, Shusuke. (2015) Almost 30 % of young people don't want to work for a company, survey finds // The Japan Times. Дата обновления: 14.08.2015. URL: https://www.japantimes.co.jp/news/2015/08/14/national/social-issues/almost-30-you ng-people-dont-want-work-company-survey-finds/#.XqgEXm5uI2w (дата обращения: 15.11.2019).
Gender Inequality Index // United Nations Development Programme. Human Development Reports. 2018. URL: http://hdr.undp.org/en/composite/GII (дата обращения: 25.01.2020).
Ministry of Health, Labour and Welfare. 2019. URL: https://www.mhlw.go.jp/ index.html (дата обращения: 18.10.2019).
Statistics Korea. 2019. URL: http://kostat.go.kr/portal/korea/index.action (дата обращения: 18.10.2019).
The Global Gender Gap Report // World Economic Forum. 2018. URL: http:// www3.weforum.org/docs/WEF_GGGR_2018.pdf (дата обращения: 25.01.2020).
TheGlobalEconomy.com. 2019. URL: https://www.theglobaleconomy.com/ (дата обращения: 28.09.2019).
The Global Youth Wellbeing Index. 2018. URL: https://www.youthindex.org/ (дата обращения: 28.09.2019).
References
«Apeun cheongchun ... 5po ^ 7po neomeo 'npo sedae' jwajeol» [Painful youth ... From o-po generation to chil-po generation, despair of N-po generation] // Kookmin Ilbo. URL: http://news.kmib.co.kr/article/view.asp?arcid=0923219431&code=111311 00&cp=nv (accessed: 15 November, 2019). (In Korean).
Abe, Ryosuke (2019) 2040-Nen, 3-wari kosu korei mikon kasoku zen todofuken de [In 2040, more than 30 % of households will consist of elderly and unmarried people // Mainichi Shimbun. URL: https://mainichi.jp/articles/20190420/ddm/001/040/14000 0c (accessed: 15 November, 2019). (In Japanese).
Chung, Rye. (2018) Who can save Japan from the after-effects in the "Lost decades"? // Medium. 18 May 2018. URL: https://medium.com/@ryechung/who-can-save-japan-from-the-after-effects-in-the-lost-decades-f750c4a582sa (accessed: 15 November, 2019).
Dale, Craig. (2010) Hanging out with Japan's 'lost generation' // CBC News. 8 October 2010. URL: https://www.cbc.ca/news/world/hanging-out-with-japan-s-los t-generation-1.893734 (accessed: 15 November, 2019).
Goldstein-Gidoni, Ofra (2019). The Japanese Corporate Family: The Marital Gender Contract Facing New Challenges // Journal of Family Issues, Vol. 40, No. 7: 835—864.
Gordon, Andrew (2015). Making Sense of the lost decades: Workplaces and schools, men and women, young and old, rich and poor // Examining Japan's Lost Decades. London: Routledge: 1—32.
Inglehart, Ronald (1997). Modernization and Postmodernization: Cultural, Economic, and Political Change in 43 Societies. Princeton: Princeton University Press. 453 p.
Kim, Jiyoon (2016). South Korean Youth in Crisis. Implications for Political Leadership // Georgetown Journal of Asian Affairs. Vol. 2: 39—44.
Lewis, Leo. (2016) Japan: Deflated generation//Financial Times. 13 January 2016. URL: https://www.ft.com/content/1b24264e-b9d8-11e5-bf7e-8a339b6f2164 (accessed: 04October, 2019).
Ramesh, M (2009). Economic Crisis and its Social Impacts: Lessons from the 1997 Asian Economic Crisis // Global Social Policy, Vol. 9, No.1: 79—99.
Smola, Karen, Sutton, Charlotte D (2002). Generational Differences: Revisiting Generational Work Values for the New Millennium // Journal of Organizational Behavior, Vol. 23, No. 4: 363—382.
Murai, Shusuke. (2015) Almost 30 % of young people don't want to work for a company, survey finds // The Japan Times. 14 August 2015. URL: https://www.japanti mes.co.jp/news/2015/08/14/national/social-issues/almost-30-young-people-dont-wa nt-work-company-survey-finds/#.XqgEXm5uI2w (accessed: 15 November, 2019).
Gender Inequality Index // United Nations Development Programme. Human Development Reports. 2018. URL: http://hdr.undp.org/en/composite/GII (accessed: 25 January, 2020).
Ministry of Health, Labour and Welfare. 2019. URL: https://www.mhlw.go.jp/ index.html (accessed: 18 October, 2019).
Statistics Korea. 2019. URL: http://kostat.go.kr/portal/korea/index.action (accessed: 18 October, 2019).
The Global Gender Gap Report // World Economic Forum. 2018. URL: http:// www3.weforum.org/docs/WEF_GGGR_2018.pdf (accessed: 25 January, 2020).
TheGlobalEconomy.com. 2019. URL: https://www.theglobaleconomy.com/ (accessed: 28 September, 2019).
The Global Youth Wellbeing Index. 2018. URL: https://www.youthindex.org/ (accessed: 28 September, 2019).
