CC BY
53
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
УДК 911.3:301 Н.В. Зубаревич
СТРАТЕГИИ ПРОСТРАНСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ В ПЕРИОД ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА
Введение. Следствием укрепления государства стала выработка экономической, а затем и социальной политики, теперь на повестке дня стоит пространственное развитие. Назрела необходимость обоснования целей территориального развития в рыночных условиях, разработки реалистичных стратегий и рационального выбора механизмов их реализации. Все очевиднее, что поддержка отстающих регионов должна сочетаться с концентрацией ресурсов в ключевых территориях, обеспечивающих устойчивое экономическое развитие страны. Четкие стратегические приоритеты пространственного развития страны помогут регионам выработать политику, нацеленную на экономический рост и модернизацию институтов, рост инвестиций в человеческий капитал.
В то же время стратегия пространственного развития России должна сочетать амбициозность с практической реализуемостью. Пространство — наиболее инерционно развивающаяся материальная среда с жесткими ресурсными, инфраструктурными и институциональными ограничениями, заданными унаследованными особенностями развития. Оценка "коридора возможностей" является ключевой задачей при разработке стратегии, которая должна увязывать цели и механизмы их реализации с ограничениями, обусловленными устойчивостью сложившихся трендов пространственного развития.
Устойчивые тенденции пространственного развития
Рост регионального неравенства остается ведущей тенденцией, экономика России концентрируется в сильнейших регионах с особыми преимуществами: в Москве (более 22% суммарного ВРП страны в 2005 г.) и Тюменской области с автономными округами (13%), в последние годы стал расти вклад Московской области и Санкт-Петербурга. На долю десяти ведущих субъектов РФ приходится 56% ВРП, при этом половина регионов из первой десятки отставала от лидеров роста, не говоря уже о менее крупных и развитых регионах.
Усиление экономического неравенства российских регионов стало устойчивым вектором не только в годы кризиса, но и в годы экономического подъема. Одна из причин — экспортно-сырьевой тип экономического роста, неизбежно усиливающий внутренние диспропорции развития. Тенденция нарастания неравенства по большинству социально-экономических индикаторов подтверждается динамикой коэффициентов Джини (табл. 1).
Помимо растущего экономического диспаритета усиливаются региональные различия качества населения, которые можно измерить важнейшим социальным индикатором — ожидаемой продолжительностью жизни. В Москве и автономных округах Тюменской области этот показатель на 4—6 лет выше среднероссийского, рост долголетия обусловлен высокими доходами населения, более развитым здравоохранением и жесткими требованиями работодателей. В этих регионах-лидерах растет и качество населения, и его численность. Одновременно в России сформировались зоны сверхнизкого долголетия не только в слаборазвитой Туве, но и на всем юге Восточной Сибири, на Северо-Западе и в значительной части областей Центра. Это зоны с сильной маргинализацией населения, особенно сельского, в них деградация качества населения дополняется сокращением его численности.
Динамика базовых индикаторов показывает, что экономический рост не способен сократить региональные социально-экономические различия, во всяком случае в среднесрочной перспективе [1]. Региональное неравенство обусловлено не только кризисными факторами или спецификой сырьевой экономики, но и фундаментальной причиной — естественной неравномерностью роста в большой и крайне неоднородной стране. Перераспределение финансовых ресурсов не может сгладить экономическую поляризацию регионов, механизм выравнивания все менее эффективен, к тому же он не стимулирует социальную модернизацию.
Необходимо признать, что региональное неравенство в России — это надолго, оно обусловлено объективными факторами и устойчиво на догоняющей стадии экономического развития. Стратегия должна задавать допустимый "коридор" неравенства с учетом экономических и социальных процессов в регионах.
Сокращение демографических ресурсов становится важнейшим ограничителем развития, наиболее острые проблемы испытывают регионы Европейского Центра и Северо-Запада, за исключением столичной агломерации. На среднесрочную перспективу только в 6—7% регионов России сохранится естественный прирост населения. Стимулирование рождаемости не способно решить проблему, так как масштабы депопуляции крайне велики: более 70% населения страны живет в регионах со значительной естественной убылью (0,5—1,5% в год), в том числе 16% населения
Таблица 1
Коэффициенты Джини для основных социально-экономических показателей регионов, взвешенных на численность населения
Показатель 2002 2003 2004 2005
Душевой ВРП* 0,28 0,28 0,33 0,36
Уровень безработицы 0,24 0,26 0,26 0,26
Душевые денежные доходы населения* 0,18 0,1 0,20 0,21
Уровень бедности 0,18 0,18 0,17 0,18
* Показатели душевого ВРП и душевых денежных доходов скорректированы на стоимость жизни в регионе (отношение регионального прожиточного минимума к среднему по РФ).
проживает в регионах с экстремально высокой убылью — от 1 до 1,5%. К ним относятся 3/4 областей Центра и половина областей Северо-Запада. Демографические процессы инерционны, поэтому естественная убыль будет "сжимать" обжитое пространство, особенно быстро — в наиболее "постаревших" регионах европейской части России. Демографические ресурсы сохранились только в республиках Юга с растущим населением, это последний резерв в стране.
Возможности использования миграционных ресурсов ограниченны, чистый миграционный приток населения в Россию сократился в 5 раз по сравнению с 1990-ми гг. Изменились и векторы миграций из-за смены стрессовых факторов на экономические. В 2000-х гг. на Юге и Западе России сохранились только небольшие зоны притока, частично восстановился центро-периферийный вектор миграций 1970—1980-х гг.: вновь происходит вымывание населения из внутренних периферий наиболее освоенной части страны и его концентрация в крупнейших агломерациях. Возврат к долговременному тренду второй половины XX в. означает, что современные направления миграций устойчивы. Миграционный отток из северных и северо-восточных регионов стабилизировался на более низком уровне и зависит от баланса спроса и предложения на локальных рынках труда. Отток с Юга устойчив и сохранится в среднесрочной перспективе, его пространственный вектор направлен в наиболее развитые территории, которые притягивают жителей и других регионов страны.
В среднем за 2001—2005 гг. миграционный приток компенсировал менее 9% естественной убыли населения, поэтому без стимулирования миграций из других государств невозможно решить проблему растущего дефицита трудовых ресурсов. Однако даже успешная политика привлечения внешних мигрантов не способна компенсировать потери населения в регионах с сильной естественной убылью. Для восточных и северных регионов значительный миграционный отток обусловлен дефицитом предложения привлекательных рабочих мест, поэтому использование мигрантов из СНГ в качестве дешевой рабочей силы не решит проблемы оттока местного населения, особенно квалифицированного. Политика замещения
уезжающего местного населения мигрантами из ближнего зарубежья не только затратна, она не обеспечивает закрепление новых жителей, которые достаточно быстро начнут перемещаться в освоенную часть страны и в крупные города вслед за местным населением.
Формирование зон опережающего роста
Для стран догоняющего развития не существует примеров равномерного развития всей территории, наоборот, основная тенденция — нарастание пространственных различий в уровне развития. Формируются зоны опережающего роста на основе естественных преимуществ: лучшего местоположения (приморского, приграничного), наличия востребованных рынком природных ресурсов, концентрации человеческого капитала, развитости инфраструктуры. Можно выделить основные типы территорий ускоренного роста: крупные города, которые первыми осваивают высокотехнологичные и постиндустриальные функции, обеспечивающие устойчивое развитие; регионы с развитой промышленностью, особенно с высокотехнологичным машиностроением; приморские регионы, удобные для вывоза продукции; территории вблизи границы с развитыми странами, в которых часто создаются зоны с особым статусом; районы добычи ресурсов, но в них издержки колониальной экономики (вывоз прибыли) замедляют внедрение инноваций.
В странах догоняющего развития преобладает политика стимулирования развития индустриальных "полюсов роста" и крупных городов при практически полном пренебрежении выравнивающей политикой, на которую не хватает ресурсов. В результате усиливается неравенство зон модернизации и отсталой периферии. Только с течением времени происходит расширение территорий роста за счет диффузии инноваций, это показывает пример Китая, где уже произошел сдвиг зоны роста от побережья во внутренние районы страны.
Пространственное развитие России за годы экономического роста во многом схоже с мировыми тенденциями. Первое подтверждение — рост неравенства в уровне развития регионов. Централизация управления еще более усиливает центро-периферийные различия между Москвой и остальной территорией страны, между региональными центрами и периферией регионов и т.д. Второе подтверждение — устойчивое отставание восточных регионов с наименее развитой инфраструктурой и негативным воздействием удорожающих факторов: удаленности, слабой заселенности, неблагоприятных условий развития. Индекс ВРП Дальневосточного федерального округа за 1998—2005 гг. был самым низким (142%), лидируют наиболее освоенные Центральный, Северо-Западный и активно поддерживаемый государством Южный федеральные округа (166—174%).
В динамике экономического развития субъектов РФ есть и отличия от стран догоняющего развития, обусловленные более сильной выравнивающей политикой государства. Так, темпы роста наименее развитых республик в составе России ближе к динамично развивающимся сильным регионам. Это объясняется эффектом низкой базы и доминированием в структуре ВРП нерыночных услуг государства, которые не могут служить основой устойчивого роста.
Российские регионы — лидеры роста ВРП делятся на три типа: крупнейшие агломерации страны и некоторые регионы с городами-миллионерами; ресурсодобывающие регионы с быстрым ростом объемов добычи нефти (Ненецкий АО, Сахалинская, Томская области); отдельные приморские регионы на основных путях торговли (Ленинградская и Калининградская области). В этом перечне отсутствуют развитые индустриальные регионы с высокотехнологичными отраслями машиностроения, что говорит о слабом влиянии на развитие регионов России естественного преимущества в виде концентрации инноваций и человеческого капитала.
В динамике промышленного производства сохраняют лидирующие позиции регионы нефтегазодобычи и металлургии, в последние годы ускорилось развитие крупных агломераций, где быстро растет им-портозамещение, хотя отчасти их рывок связан с переходом на новый классификатор ОКВЭД (табл. 2). Слаборазвитые и депрессивные регионы России фактически деиндустриализировались.
Региональные инвестиции в годы экономического роста имели только два доминирующих вектора, обусловленных наиболее значимыми естественными преимуществами — обеспеченностью нефтегазовыми ресурсами и агломерационным положением. Группа относительно развитых регионов существенно отставала от лидеров, за исключением Татарстана с его особыми условиями. Аутсайдерами остаются депрессивные регионы, южные республики и большинство восточных регионов страны. Показатели инвестиционной активности в сырьевых восточных регионах в 3—5 раз ниже среднероссийских (с корректировкой на удорожание капзатрат). Единственное исключение — развитие нефтегазодобычи на Сахалине с привлечением крупных иностранных инвесторов. В результате география инвестиций 2000-х гг. способствовала дальнейшему усилению экономического неравенства регионов и отставанию Востока страны.
Стратегия регионального развития не может игнорировать естественно складывающиеся и устойчивые инвестиционные приоритеты: в 2005 г. лидерами по душевым инвестициям были в основном те же регионы, что и в 2000 г. (рисунок). Показатели выше медианных значений имели приморские регионы на основных торговых путях, их экономика перестраивается, интегрируя развитие логистики, сервисных услуг и импортозамещающей промышленности (переработки сырья или ввозимых комплектующих). Еще одна группа — регионы—лидеры "второго эше-
Табл и ца 2
Индекс промышленного производства в регионах в 2006 г. (1990 г. = 100%)
Лидеры 2006 к 1990, % Аутсайдеры 2006 к 1990, %
Ненецкий АО 363 Камчатская область 45
Ленинградская область 193 Хабаровский край 44
Белгородская область 150 Республика Северная Осетия 42
Калининградская область 136 Курганская область 38
Московская область 117 Амурская область 36
Республика Татарстан 113 Читинская область 35
Ростовская область 110 Республика Алтай 35
Вологодская область 103 Республика Калмыкия 24
Тюменская область 102 Еврейская автономная область 23
РФ 77 Республика Ингушетия 16
лона", экономика которых все еще опирается на старые советские активы и остро нуждается в инвестициях для модернизации.
Важно отметить роль городов как центров экономического роста и социальной модернизации. По данным исследований А.И. Трейвиша и Т.Г. Нефедовой [3], а также Независимого института социальной политики [2], из более чем тысячи городов страны быстрее адаптировались к новым условиям четыре группы:
— агломерации федеральных городов, в которых живет 14% городского населения;
— другие крупнейшие города-миллионеры — 12% городского населения;
— прочие центры регионов с населением свыше 200—250 тыс. чел. — около 20% горожан;
— монопрофильные города экспортных отраслей промышленности — 7% горожан.
Суммарная доля этих городов невелика — 14%, но в них проживает более половины городского населения страны. Факторы развития городов—центров роста разные: в первую очередь это статус, обеспечивающий концентрацию финансовых ресурсов для развития, затем численность населения города и связанные с ней концентрация платежеспособных потребителей и лучшее качество населения (для милли-онников и столиц регионов). В монопрофильных городах крупного бизнеса важнейшую роль играют более высокие заработки занятых и поступление в местные бюджеты части экспортных доходов, обеспечивающих рост общественных благ. За исключением Москвы, собирающей все преимущества в сверхконцентрированном виде, прочим городам—центрам роста не хватает финансовых ресурсов, особенно инвестиций, менее крупным — и человеческого капитала. Далеко не все города—центры роста притягивают мигрантов, но пока немногие из этих городов явно ощущают дефицит трудовых ресурсов.
Объем инвестиций в основной капитал на душу населения (тыс. руб), скорректированный на коэффициент удорожания
капитальных затрат
Возможности развития вьщеленных групп городов разные, но именно они останутся основными точками роста на карте России, в среднесрочной перспективе добавится только группа приморских портовых городов. Однако бюджетная и институциональная политика федеральных властей не стимулирует развитие таких городов, их экономические ресурсы перераспределяются, а права местного самоуправления сокращаются. В результате замедляется диффузия экономического роста естественным путем — от крупнейших центров к менее крупным, а затем и на периферию.
В целом для России характерны те же тренды пространственного развития, что и для других крупных стран догоняющего развития, но при более жестких демографических ограничениях. Свыше половины регионов, в которых живет 70% населения страны, имеют сильную естественную убыль населения, которая только в столичной агломерации может быть восполнена миграционным притоком. При более узком "коридоре возможностей" роль естественных премущесгв как ведущих факторов роста становится все более значимой. Без учета их воздействия невозможна разработка стратегий пространственного развития — они окажутся сверхзатратными и труднореализуемыми.
Перспективы пространственного развития
Существующие тенденции регионального развития позволяют выделить сложившиеся зоны роста, в
которых уже проявилось (или начинает проявляться) воздействие естественных преимуществ. Эти зоны пространственно локализованы и пока не обеспечивают широкомасштабного территориального развития.
К сформировавшимся или формирующимся зонам роста в России можно отнести несколько типов территорий:
— крупнейшие агломерации федеральных городов с наиболее устойчивым ростом на основе агломерационного эффекта [8], обеспечивающего приток населения и инвестиций;
— крупные многофункциональные города—центры регионов, их рост обеспечивается концентрацией сервисных функций и индустриальных производств (с растущей долей отраслей внутренного спроса), но все слабее поддерживается миграционным притоком населения и пока не получает значительных инвестиций;
— ведущие сырьевые регионы, нефтегазовые и металлургические, рост которых менее устойчив и зависит от конъюнктуры цен на сырье, но значительные бюджетные ресурсы позволяют поддерживать человеческий капитал и инфраструктуру;
— портовые регионы европейской части России, расположенные на путях основных торговых потоков и вблизи крупных агломераций; этот тип характерен для стран догоняющего развития, но в России только формируется;
— более плотно заселенные области и края российского Юга с относительно развитой инфраструктурой и выходом к морскому побережью; тенденции их
ускоренного роста проявились в последние годы благодаря снижению рисков.
К перспективным зонам, в которых рост на основе естественных преимуществ пока замедлен, относятся крупные и более развитые регионы Поволжско-Уральской зоны. Они имеют развитую индустрию, сочетающую ресурсодобывающие и более высокотехнологичные отрасли, пока еще несколько лучшую демографическую ситуацию по сравнению с Центральной Россией, уже ставшие точками роста крупные города с более высоким человеческим капиталом и развитым сектором услуг (Самаро-Тольяттинская агломерация, Пермь, Казань, Уфа, Екатеринбург и Челябинск). Проблемы этих регионов, большинство из которых — "доноры", во многом обусловлены бюджетной политикой государства: перераспределение большей части налоговых доходов в пользу федерального бюджета ограничивает ресурсы их роста и развитие инфраструктуры. Кроме того, регионы Поволжско-Ураль-ской зоны пока не смогли привлечь значительных инвестиций.
Развитие Поволжско-Уральской зоны позволит сформировать более устойчивый "каркас", скрепляющий крупнейшие агломерации федеральных городов и сырьевой Восток. Необходим сдвиг зон роста в глубь страны, аналогичный Китаю, но в Китае он идет от побережья, а в России — от крупнейшей столичной агломерации.
Еще одна зона перспективного роста — группа городов юга Сибири с высоким человеческим капиталом и потенциалом развития инновационной экономики (прежде всего Новосибирск и Томск). Для них барьерами являются инфраструктурные ограничения, а в Новосибирске — пока еще низкие инвестиции.
Развитие восточных и северных регионов со значительными сырьевыми ресурсами в наибольшей степени зависит от стратегий крупных компаний, поддержанных бюджетными инвестициями в развитие инфраструктуры. В переходный период ресурсные преимущества восточных регионов не были реализованы из-за слаборазвитой инфраструктуры и удорожания жизнедеятельности .
Только укоренившись в зонах с естественными преимуществами, импульсы роста и инноваций способны распространяться на окружающие территории. Процесс "диффузии развития" можно и нужно стимулировать мерами региональной политики, но его невозможно искусственно насадить с помощью этих мер; если естественные преимущества слабы, такое развитие не будет устойчивым.
Концепции и стратегии развития
Активизация государства в региональной политике началась с разработки концепций и стратегий пространственного развития, которая ведется в нескольких форматах. В настоящее время Министерством экономического развития и торговли РФ (МЭРТ) разрабатывается Концепция долгосрочного развития
Российской Федерации до 2020 г., в которой представлен раздел пространственного развития. Ранее схожую задачу пыталось выполнить Министерство регионального развития (2005). Его стратегия, основанная на выделении регионов — "локомотивов роста", не была одобрена, поскольку имела размытые критерии выделения таких регионов и чрезмерно усиливала регулирующие функции государства, назначавшего лидеров без учета территориальных стратегий развития крупного бизнеса и интересов самих регионов.
В Концепции долгосрочного развития, разрабатываемой МЭРТ, рассматриваются три прогнозных сценария развития [4]:
1. Эволюционный: сохраняются современные структурные характеристики — доминирование сырьевого сектора в экономике, относительно быстрый рост сектора услуг, замедленное развитие обрабатывающих секторов, интенсивный импорт.
2. Приоритетное развитие отраслей ТЭК форсируется развитие топливно-энергетического комплекса, ориентированного на экспорт; массовое традиционное производство и инновационные отрасли развиваются точечно и ориентированы на обеспечение ТЭК, все остальное покрывается импортом.
3. Инновационный: модернизация энергетического сектора и его умеренный поступательный рост сопровождаются более успешной диверсификацией экономики, созданием постиндустриального уклада и конкурентоспособного высокотехнологичного сектора; обеспечивается более сбалансированное территориальное развитие.
Предложенные сценарии будут иметь разную пространственную проекцию, хотя не стоит переоценивать влияние государства на региональное развитие. Пространство крайне инерционно, а возможности государства всегда ограниченны, особенно в России с ее гигантской территорией.
При реализации эволюционного сценария сохранится опережающее развитие трех-четырех уже сформировавшихся или формирующихся зон роста, среди которых:
— крупнейшие агломерации (Московская с выходом на прилегающие районы соседних областей, расположенные вдоль крупных магистралей, агломерация Санкт-Петербурга и Ленинградской области с возможным выходом на прилегающие районы Новгородской области);
— конкурентоспособные агломерации крупнейших региональных центров с населением более 1 млн человек (Екатеринбург, Самара—Тольятти и др.);
— нефтегазодобывающие и металлургические регионы, а также монопрофильные города этих отраслей;
— более плотно заселенные портовые регионы на западе и юге России (Краснодарский край, Ростовская, Калининградская области).
Пространственная проекция ресурсно-сырьевого сценария ускорит создание новых зон роста на востоке
страны по мере освоения сырьевых ресурсов. Но в реализации этого сценария заложены немалые риски. В концепции долгосрочного развития МЭРТ рост на основе ресурсного фактора рассматривается максимально широко — как масштабное индустриально-инфраструктурное освоение севера и востока страны. Предложены новые большие проекты — ресурсное освоение Полярного Урала, строительство железных дорог на севере Сибири (Северо-Сибирская, Надым—Салехард и др.), полномасштабное восстановление Северного морского пути, освоение ресурсов Южно-Якутского ТПК [4]. Отметим, что эти проекты лоббируются не бизнесом, а региональными властями. Стратегии, которые выгодны тем или иным регионам, далеко не всегда соответствуют интересам развития всей страны, существуют объективные противоречия интересов страны и отдельных регионов, "целого и части" по Смирнягину [7].
Реализация высокозатратных инфраструктурных проектов в слабозаселенных регионах неизбежно сократит инвестиции государства в освоенной части страны и замедлит более эффективный рост регионов с уже сформировавшимися естественными преимуществами. Тем самым затормозится естественная "диффузии роста" из сформировавшихся зон опережающего развития на окружающие территории, в том числе из приморских регионов Юга в республики Северного Кавказа. Кроме того, освоенческие проекты неизбежно столкнутся с острым дефицитом трудовых ресурсов, миграция из быстро депопулирующей Европейской России в новые зоны освоения вряд ли будет значительной. Еще одно следствие — любой новый освоенческий проект будет усиливать обезлюдение соседних муниципалитетов, стягивая дееспособное население в новые точки развития с более высокооплачиваемыми рабочими местами.
Новые ресурсные проекты могут быть эффективны только при соблюдении ряда условий. Во-первых, они должны формироваться по инициативе и в увязке со стратегиями российского бизнеса, а не под лоббистским давлением региональных властей. Во-вторых, инвестиции государства должны ограничиваться развитием необходимой бизнесу инфраструктуры. В-третьих, участие государства в создании новых сырьевых зон роста должно быть выборочным и обоснованным, чтобы избежать неэффективного использования бюджетных ресурсов.
Экономическая эффективность ресурсного роста для Востока страны может обеспечиваться разными формами региональной политики:
— точечное освоение важнейших месторождений, прежде всего нефтегазовых ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока, и линейных транспортных (в том числе трубопроводных) коридоров преимущественно вахтовыми методами с ограниченным привлечением работников на постоянное место жительства;
— комплексное промышленное освоение с использованием советских заделов, что позволяет снизить издержки (Нижнее Приангарье);
— поддержка развития крупных городов и портовых комплексов на Востоке страны;
— меры по улучшению инвестиционного климата, особенно в приморских восточных регионах как перспективных зонах развития с естественными преимуществами.
Обоснованный и выборочный подход позволяет создать локальные зоны быстро растущей экономики на Востоке страны, что важно и геополитически. Но к примитивно понимаемым геополитическим интересам — заселению территории любой ценой — это не имеет отношения. "Заселенческая" стратегия нереа-лизуема в условиях депопуляции, экономически неэффективна и не способна обеспечить устойчивый рост.
При реализации инновационного сценария территориальной основой развития становятся места концентрации человеческого капитала. Пространственная проекция этого сценария — ускоренная модернизация в первую очередь крупных городов и городов в составе агломераций, особенно в Европейской России. На Востоке такой сценарий даст выборочный толчок развитию городов с самым высоким качеством населения — Томска, Новосибирска, но не промышленных городов, например, Кемеровской области и Красноярского края. Следствием инновационного сценария станет поляризация развития в среднесрочной перспективе, особенно внутри регионов, эти риски необходимо учитывать и сглаживать.
Помимо долгосрочной концепции разрабатываются среднесрочные стратегии развития важнейших с геополитической точки зрения территорий. Разработку таких стратегий курирует МЭРТ совместно с представителями президента в федеральных округах. Особенностью двух стратегий развития — для Юга и Дальнего Востока — является сочетание геополитических и статусных целей, а также стимулирование инвестиций бизнеса при очень значительном вкладе государства в развитие инфраструктуры, особенно на Дальнем Востоке и в республиках ЮФО. Для каждой стратегии выделена своя "точка концентрации" государственных инвестиций: в Южном федеральном округе это проект развития г. Сочи как места проведения Олимпиады в 2014 г., на Дальнем Востоке — проект развития г. Владивостока как потенциального места проведения саммита стран Азиатско-Тихоокеанского региона в 2012 г. Такой подход, с одной стороны, обеспечивает максимальный эффект концентрации и контроль государства за реализацией статусных проектов, но, с другой стороны, резко усиливает диспропорции развития внутри федеральных округов и ограничивает поддержку других крупных центров — Ростова-на-Дону и Хабаровска.
Кроме того, для Дального Востока предлагается масштабное переселение мигрантов из СНГ, причем преимущественно в депрессивные и периферийные районы. Это мотивируется государственными интересами, но в итоге приведет к возвратным миграциям в более привлекательные регионы или к маргинализа-
ции мигрантов. Более вероятен рост трудовых миграций из Китая, поэтому разрабатываемая стратегия должна включать политику регулирования миграций, чтобы избежать формирования этнических поселений.
Стратегические подходы внедряются и на региональном уровне, каждый субъект РФ должен защитить в Министерстве регионального развития свою стратегию развития. Однако качество региональных стратегий, слабо увязанных с общими задачами пространственного развития страны, чаще всего остается невысоким.
Заключение. Анализ разномасштабных концепций и сценариев показывает, что им не хватает опоры на естественные преимущества регионов и понимания достаточно узкого "коридора возможностей" пространственного развития страны. Воздействие государства на региональное развитие будет более эффективным, если стратегии станут системными, будут опираться на естественные факторы пространственного роста и содействовать расширению зон роста. Опора на естественные преимущества развития регионов повысит эффективность экономики всей страны; приток инвестиций и меньшие объемы изъятия
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Зубаревич Н.В. Социальная карта России: попытка прогноза // Российское экспертное обозрение. 2007. № 1.
2. Зубаревич Н.В. Города как центры развития современной России // Городской альманах. Вып. 2. М.. 2006.
3. Нефедова Т.Г., Трейвиш Л.И. "Сильные" и "слабые" города России // Полюса и центры роста в региональном развитии / Под ред. Ю.Г. Липеца. М.. 1998.
4. Проект Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации. М.. 2007.
Кафедра экономической и социальной географии России
финансовых ресурсов ускорят рост развитых регионов Поволжья и Урала. Поддержка естественно формирующейся приморской зоны роста на юге России снизит негативное воздействие этнополитической напряженности и в перспективе способна привлечь избыточную рабочую силу из республик; приоритетное развитие крупных городов и портовых зон на Дальнем Востоке поможет сохранить опорные точки расселения и экономического контроля над слабозаселенной территорией в условиях ограниченных финансовых ресурсов. В целом поддержка городов — центров роста, особенно столиц регионов, создаст полноценный опорный каркас расселения и экономической активности, который будет "держать" территорию даже при значительных периферийных пространствах.
Выбор стратегических векторов пространственного развития объективно конфликтен и реализуется только при взаимодействии федерального центра и субъектов РФ, при согласовании интересов всей страны и ее частей — регионов. Без этого важнейшего условия стратегическое планирование может повторить судьбу прежних реформ, которые, по меткому выражению А.И. Трейвиша, "увязли в пространстве" [5].
5. Регионализация в развитии России: географические процессы и проблемы/ Под ред. А.И. Трейвиша, С.С. Артоболевского. М.. 2001.
6. Россия регионов: в каком социальном пространстве мы живем? / Под ред. Н.В. Зубаревич. М.. 2005.
7. Смирнягин Л.В., Новиков A.B., Лившиц А.И. Стратегия регионального развития России // Материалы Экспертного управления Администрации Президента РФ, 2002.
8. Fujita M., Krugman Р., Venables F.J. The Spatial Economy: Cities, Regions and Intertional Trade. Cambrige, Massachusetts, 2000.
Поступила в редакцию 04.06.2007
N.V. Zubarevich
STRATEGIES OF THE SPATIAL DEVELOPMENT OF RUSSIA DURING
THE PERIOD OF ECONOMIC GROWTH
The article presents the principal trends in the evolution of the regions of Russia, i.e. increasing economic inequality during the crisis and the economic growth, growing differentiation in the quality of population and the accelerated depopulation. The following zones of faster growth due to natural benefits have been identified: principal agglomerations, key regions of raw materials export and certain maritime regions situated on the lines of export flows. Forming and future zones of growth include more densely populated southern regions with well-developed infrastructure and large agglomerations of the inland regions of Russia. Different scenarios outlined in the Long-term Strategy, which is being elaborated by the Ministry of Economic Development and Trade, are analyzed in terms of their influence on the spatial development of Russia.
