CC BY
82
Суицидология и аддиктология
оставались заторможенными моторика и мышление, отмечала, что голоса стали реже. Врачам сообщила, что в течение 5 лет употребляет алкоголь, пьет запоями до 7 дней. В запое становится тревожной, плаксивой, нарастает паника. В отделении наблюдалась с диагнозом: «Психоз при органическом поражении головного мозга не уточненного генеза, тревожно-депрессивный синдром». После выписки из стационара у врача психиатра не наблюдалась. Как следует из амбулаторной карты, в октябре 2007 года была доставлена в ПНД бригадой скорой медицинской помощи с жалобами на подавленность, нервозность, нарушение сна, тревогу, беспокойство. Состояние ухудшилось в течение последнего месяца, когда появились проблемы в семье - «стал гулять муж». Госпитализирована в дневной стационар с диагнозом: «Органическое поражение головного мозга травматического гене-за, астено-депрессивный синдром». В январе 2009 года вновь госпитализирована в дневной стационар с жалобами на тревогу, снижение настроения, слезливость, плохой сон. С 2011 года обострения возникали два - три раза в год. Лечилась в круглосуточном отделении пограничных состояний с жалобами на плаксивость, вспыльчивость, нервозность, головокружение, снижение настроения, слабость в руках, «еле ходила на работу». Выставлен диагноз: «Биполярное аффективное расстройство, текущий эпизод умеренной депрессии с соматическими симптомами».
Заключение. Данный клинический случай позволяет нам проследить развитие депрессивных нарушений у этой пациентки. Впервые эмоциональные нарушения были отмечены в послеродовом периоде, что позволило установить диагноз послеродовой депрессии. Однако прослеженная дальнейшая судьба женщины показала развитие биполярного депрессивного расстройства. Таким образом, послеродовая депрессия была первым проявлением этих нарушений. Это наблюдение позволяет предположить, что послеродовая депрессия в анамнезе может являться одним из признаков, способствующих более точной дифференциальной диагностике эндогенных состояний и органических поражений головного мозга.
СТРАХИ ЗДОРОВЫХ И БОЛЬНЫХ ДЕТЕЙ
В.Ю. Темерева
Тюменская ОКПБ, г. Тюмень, Россия
У маленьких детей, так же как и у животных, ощущение угрозы или опасности сопряжено с физическим дискомфортом, с неблагополучием фи-
зического «Я»; страх, которым они реагируют на угрозу, это боязнь физического повреждения [6]. По мнению Дж. Боулби [1], в раннем детстве, когда закладываются основы личности, самыми значимыми являются для человека фигуры матери и отца (или заменяющих их людей). Если в этот важный период родители находятся рядом с ребёнком и внимательны к его нуждам, то у ребёнка формируется прочная привязанность к ним. Она создаёт базу для развития чувства безопасности и доверия к жизни. Автор считает, что дети со сформированным чувством безопасности менее восприимчивы к страху, пока у них сохраняется доверие к объекту привязанности. Он пришёл к выводу, что детские страхи не могут быть вызваны только воображением. У детей, склонных к страху, по-видимому, нет доверия к объекту привязанности. Основными факторами недоверия и склонность к страху является угроза быть брошенным и угроза потери родителей [2]. В этом возрасте формируется опыт межличностных отношений, основанных на умении ребёнка принимать и играть роли, предвидеть и планировать действия другого, понимать его чувства и намерения. Формируется система ценностей.
По мнению А.И. Захарова [4] возрастные проявления навязчивости, тревожности и мнительности сами проходят у детей, если родители жизнерадостны, спокойны, уверены в себе, и если они учитывают индивидуальные и половые особенности своего ребёнка. Наоборот, тревожные ожидания детей могут быть индуцированы родителями, чрезмерно опекающие ребенка, но они рассеиваются спокойным анализом, авторитетным разъяснением и убеждением.
Мы наблюдали пациента 8 лет, у которого развился невроз навязчивого страха смерти, после того, как он поперхнулся хлебной крошкой. Мальчик страдал бронхиальной астмой, воспитывался по типу потворствующей гиперпротекции (вероятно и с фобией утраты ребенка по Э.Г. Эйдемилле-ру) со стороны матери, которая ограждала его от всевозможных «лишних» контактов с детьми, опасаясь за его здоровье. Отмечалась сильная привязанность к матери с формированием симбиотических отношений, формирование невротической структуры личности (несамостоятельность, внушаемость, доверчивость, неумение устанавливать доверительные отношения со сверстниками и др.). Его выздоровление могло бы быть более быстрым, если бы он скорее включался в контакты, но поведение матери как «наседки» не позволяло ему отвлечься от своих симптомов. Его общение ограничивалось только значимыми взрослыми - врачами, логопедом, психологом, персоналом, перед кото-
№ 1, 2013 Тюменский медицинский журнал
59
Суицидология и аддиктология
рыми он демонстрировал свое «усердие» в лечении, чтобы соответствовать ожиданиям матери.
К страхам приводят неоправданная строгость, жестокость отца в отношениях с детьми, физические наказания, игнорирование духовных запросов и чувства собственного достоинства ребенка [4].
При отсутствии правильной идентификации у детей с родителями их пола, как у девочек, так и у мальчиков может теряться уверенность в себе, при этом девочки становятся скорее тревожными, а мальчики боящимися. А если дети не могут выразить любовь к родителям противоположного пола, то уменьшается жизнерадостность и формируется мнительность.
Проблемы в отношениях с родителями приводят к возникновению у детей 3-6 лет чувства беспокойства, которое перерастает в заторможенность эмоциональных реакций, неустойчивость настроения, повышенную обидчивость и капризность. Ребенок становиться эмоционально уязвим, как правило, раним и более подвержен различным формам страха.
В этом возрасте у детей наблюдается так называемая триада страхов: одиночества, темноты и замкнутого пространства. По мнению А.И. Захарова [4, 5] это обусловлено эмоциональной неотзывчивостью на запросы ребенка. Страхов значительно меньше у детей, имеющих возможность общения со сверстниками. Поэтому на формирование страхов у ребенка влияет тот факт - посещает ли он детский сад, а также период когда ребенка впервые отдали в детскую группу. Ведущим страхом старшего дошкольного возраста является страх смерти. Его возникновение означает осознание необратимости в пространстве и времени происходящих возрастных изменений [4-7].
В 5-7 лет у детей наблюдается появление страшных сновидений, это говорит о том, что в этом возрасте страхи приобретают конкретное осознание и личное субъективное значение, и начинают из сферы бессознательного переходить в сферу сознания [4]. В снах происходит сам факт осознания смерти как непоправимого несчастья. В страшных снах отражается и характер отношения родителей, взрослых к детям. Страх смерти тесно связан со страхами нападения, темноты, сказочных персонажей, заболевания и смерти родителей, жутких снов, животных, стихии, огня, пожара и войны. Эти страхи имеют своей мотивацией прямую или косвенную угрозу для жизни. При неблагополучных жизненных обстоятельствах страх смерти способствует усилению многих связанных с ним страхов [8].
Иногда страх приобретает навязчивый, невротический характер. Его психопатологические про-
явления обширны, и в ряде случаев приобретают психотическую окраску. Нередко такие страхи часто детям внушают сами взрослые. Типичным примером является сказочно-фольклорный персонаж «Бука» (в западной культуре boogeyman), он же «бабай» - ночное существо, мнимое пугало, монстр, нелюдим, медведь. В русских поверьях XIX-XX вв. преобладают представления о буке как о детском страшилище. На Новгородчине и в некоторых других районах России бука - таинственное существо, персонификация морока, страха, некоей таинственной силы, которая может проявиться где угодно, чаще в особо опасных местах (в лесной глухомани, в заброшенном доме), в особо опасное время (ночь). Иногда бука принимает облик мохнатого «хозяина» пустого дома, лесной чащи. Это страшилище с растрепанными волосами, огромным ртом и длинным языком. Еще одна грань образа, объединяющего черты буки-морока и буки-домового (покойника, Смерти, судьбы) - бука-пожиратель, персонаж страшный, гибельный именно для детей [3].
В другом нашем наблюдении мальчик пяти лет испытывал панический страх мочеиспускания и дефекации, совершать которые запрещал Бука. Этот образ у него запечатлелся во время пребывания в доме ребенка, когда злые воспитатели наказывали его, если он мочился под себя или пачкал памперсы. Сформировалась потребность к патологической чистоплотности, с чувством вины, если происходило какое-либо отклонение. Говоря фрейдовским языком, произошла «фиксация и застревание на анальной фазе» с последующими садо-мазохистическими проявлениями в манифестном периоде болезни (отказ от пищи, активное, насильственное удержание мочи и кала, нега-тивистические тенденции). Проекция образа Буки, как злого существа, произошла на мать (она родила его в колонии и не смогла заниматься воспитанием сына, соответственно, ребенок не прошел требуемые стадии первичной социализации, обусловленной привязанностью к матери) - когда она трогала, или гладила ребенка, он эти «прикосновения» стряхивал с себя, как загрязнения.
Таким образом, детские страхи могут приобретать различные обличия. Они проявляют себя как у здоровых, так и больных детей. Преодоление страхов - важный этап социализации ребенка. В культурно-психологическом плане этому способствуют игры, мультфильмы, сказки и специально построенные психотерапевтические занятия, однако наибольшую роль играет нормализация детскородительских отношений, создание атмосферы тепла и доверия в семье.
60
Тюменский медицинский журнал № 1, 2013
Суицидология и аддиктология
Литература:
1. Боулби Дж. Привязанность. - М.: Гардарики, 2003. -477 с.
2. Боулби Дж. Создание и разрушение эмоциональных связей. - М.: Академический Проект, 2004. - 232 с.
3. Бука [Электронный ресурс]. - URL: http://www.bestiary.us/
4. Захаров А.И. Дневные и ночные страхи у детей. - СПб.: Речь, 2005. - 320 с.
5. Захаров А.И. Нервозы у детей и их психотерапия. -СПб.: Лениздат, 2000. - 336 с.
6. Риман Ф. Основные формы страха: Исследование в области глубинной психологии. - М.: Академия, 2005. -192 с.
7. Татаринцев А.Ю., Григорюк М.Ю. Детские страхи. Куклотерапия в помощь детям. - СПб.: Речь, 2007. -249 с.
8. Хухлаева О.В. Коррекция нарушения психического здоровья дошкольников и младших школьников. - М.: Академия, 2003. - 176 с.
ПСИХИЧЕСКИЕ РАССТРОЙСТВА ПРИ ХРОНИЧЕСКОЙ ОБСТРУКТИВНОЙ БОЛЕЗНИ ЛЕГКИХ У ПАЦИЕНТОВ ГЕРИАТРИЧЕСКОГО ВОЗРАСТА
А.М. Шеранов
Самаркандский ГМИ, г. Самарканд, Узбекистан Е-mail автора: j.nafis_m@mail.ru
В последние десятилетия хроническая обструктивная болезнь легких (ХОБЛ) представляет важнейшую медико-социальную проблему, отличается широкой распространенностью, приводит к экономическим потерям вследствие временной нетрудоспособности и инвалидности, характеризуется неблагоприятным прогнозом.
Рациональное ведение больных ХОБЛ гериатрического возраста на стационарном и амбулаторном этапах, адаптация их в бытовых условиях представляет актуальную клиническую, психологическую и медико-социальную проблему. Так как у них заболевание сопровождается различными психическими расстройствами. Психические расстройства (в частности депрессия) в период старения встречаются в 2 и более раз чаще, чем в молодом возрасте. Это обусловлено увеличением частоты депрессий с возрастом, а также ростом продолжительности жизни. Психические расстройства отрицательно сказываются на течение и исходе соматических заболеваний, в частности при ХОБЛ.
Депрессивный сидром (ДС) часто воспринимается не как болезнь, а как часть нормального процесса старения. С возрастом возрастает "недифференцированность" психопатологических и
психосоматических симптомов. Они переплетаются и усугубляют друг друга. Развитию ДС помимо пожилого возраста способствуют и другие не менее важные факторы: хронические соматические заболевания, женский пол, употребление алкоголя, одиночество. Особое внимание врачей должно быть направлено на употребление определенных лекарств, которые могут вызывать ДС.
Материал исследования: обследовано 50 больных с ХОБЛ в возрасте от 60 до 75 лет. Из них 35 мужчин и 15 женщин.
Результаты и обсуждение.
У большинства обследованных происходило постепенное развитие ХОБЛ в течение 12-15 лет; кашель опережал появление одышки на 10-12 лет; обострения, как правило, были 1 -2 раза в год и реже продолжительностью 10 -14 дней. У всех пациентов был ДС разной степени тяжести. Оценка депрессии проводилась по шкале Г амильтона и опроснику Бека. В комплексную терапию (антибиотики, бронхолитики, отхаркивающие, микроэлементы, поливитамины и др.) больных мы включили антидепрессивный препарат флуоксетин (Де-прес) в течение 3-4 недель. Через 2 недели терапии Депресом у 40% (20) пациентов наступило улучшение состояния, через 4 недели значительное улучшение состояния (шкала Гамильтона). Характер побочных эффектов у больных пожилого возраста не отличался от пациентов всех возрастов. Влияние Депреса на витальные функции полностью совпадало с эффектом плацебо.
РАЗНОЕ
ON THE STUDY OF ETHNIC TRADITIONS AS A MEANS OF FORMING MORAL CONVICTIONS OF SENIOR STUDENTS
D. Zh. Sakenov, D.Zh. Abdulkhamidova,
Y. Shnaider, B.T. Mukhamedzhanov
Pavlodar state pedagogical institute, Kazakhstan
E-mail: jenyan71@mail.ru
ОБ ИССЛЕДОВАНИИ ЭТНИЧЕСКИХ ТРАДИЦИЙ КАК СРЕДСТВА ФОРМИРОВАНИЯ НРАВСТВЕННЫХ УБЕЖДЕНИЙ УЧАЩИХСЯ СТАРШИХ КЛАССОВ
ДЖ. Сакенов, Д.Ж. Абдулхамидова,
E. Шнайдер, Б.Т. Мухамеджанов
Павлодарский ГПИ, г. Павлодар, Казахстан
Резюме: в работе рассматривается проблема исследования этнических традиций как средства формирова-
№ 1, 2013 Тюменский медицинский журнал
61
