CC BY
8
письме от 16 мая 1811 г. Лагарп предупреждал Александра I: «Поклониться Сатане или быть им поверженным - вот единственный выбор, какой вам оставляют». Он писал, что «враг в лисьей шкуре более опасен, чем в львиной»15.
Понимая, что война не просто неизбежна, но очень близка, Лагарп укреплял дух Александра I, обращаясь к высоким примерам прошлого. Если в детские годы это были герои Древнего Рима, то теперь наставник надеялся, что принимаемые царем решения будут достойны Петра Первого.
Отдельно стоит отметить апелляцию к истории царского рода. Лагарп пишет о том, что в крови русского царя течет кровь Виду-кинда, вождя саксов, жившего в IX в. Родственные связи прослеживались по линии деда, Петра III и Екатерины II. Это династия Оль-денбургского дома, которая вела свое происхождение от легендарного древнего германца.
Читая письма Ф.С. Лагарпа, мы можем выявить несколько направлений его размышлений: воспитательное, внутриполитическое, внешнеполитическое. Наставник до конца жизни Александра I сохранял должную дистанцию в общении с особой царской крови, хотя, видимо, полагал что император столь высок в своем сане, что по-человечески нуждается в собеседнике, который имел бы смелость говорить с ним искренне. Лагарп позволяет себе не соглашаться с Александром I, давать ему советы, даже указывать венценосцу на его ошибки.
Рассматривая ситуацию, связанную с заключением Тильзит-ского мира, Лагарп высказывает суждения европейца, смотревшего на Наполеона через призму событий в родной Швейцарии. Международные отношения Российской империи, интересы державы на Западе и Востоке воспринималась зачастую достаточно одномерно, теоретически. В то же время, проведенный Лагарпом анализ работы российских дипломатов и действий самого императора представляет большой интерес для понимания стратегии правительства в международных делах в указанный период.
УДК [94+355.441](449.3)| 1793 |:[070(410):323.215(44)] |1893 |
СТОЛЕТИЕ ОСАДЫ ТУЛОНА 1793 Г.
15 Император Александр I и Фредерик-Сезар Лагарп: Письма... Т. 2. С. 493.
В БРИТАНСКОЙ ПРЕССЕ*
В.В. Верченкова1
УрФУ имени первого Президента России Б.Н. Ельцина email: viktoriaverchenkova@mail.ru
Роль исторической памяти в функционировании общества необычайно важна, поэтому историки давно уже стремятся изучить не только те или иные битвы, но и их место в исторической памяти народов, их символическое значение, их образы на страницах газет, учебников, в театральных постановках или кинематографе. Что касается эпохи Революционных и Наполеоновских войн, то она дает богатейший в этом отношении материал. В статье анализируется реакция британской прессы на празднование во Франции в декабре 1893 г. столетия осады Тулона. Эти торжества вызвали бурную и дружную реакцию со стороны британских журналистов, которые представляли их читателям как откровенную демонстрацию англофобии и русофильства. Высмеивая французские тревоги относительно присутствия англичан в Тамари, британские журналисты сами будоражили, то пугая, то успокаивая, общественное мнение рассуждениями относительно русско-французского союза и укрепления России и Франции в Средиземном море. Многочисленные сарказмы относительно поздравления тулонцев Уильямом Сондерсом и его товарищами демонстрируют абсолютное нежелание нести ответственность за поступки своих предков в далеком прошлом. И словно для того, чтобы французы не слишком радовались, им напоминали: весь ход мировой истории мог бы пойти иным путем, попади в 1793 г. под Тулоном английская пуля в сердце «маленького артиллерийского офицера».
Ключевые слова: Франция, Великобритания, историческая память, юбилей, осада Тулона, коммеморации.
CENTENARY OF THE SIEGE OF TOULON 1793 IN THE BRITISH PRESS*
V.V. Verchenkova
(Moscow, Russia)
email:viktoriaverchenkova@mail.ru
The role of historical memory in the functioning of society is extremely important, therefore, historians have long sought to study not only certain battles, but also their place in the historical memory of peoples, their symbolic meaning, their images on the pages of newspapers, textbooks, in theater productions or cinema. As for the era of the Revolutionary
1 Верченкова Виктория Владимировна (Москва), младший научный сотрудник лаборатории эдиционной археографии Уральского федерального университета имени первого Президента России Б.Н. Ельцина.
* Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского научного фонда, проект № 21-78-00078.
and Napoleonic wars, it provides the richest material in this respect. The article analyzes the reaction of the British press to the celebration in France in December 1893 of the centenary of the siege of Toulon. These celebrations caused a stormy and friendly reaction from British journalists, who presented them to readers as a frank demonstration of Anglophobia and Russophilism. Ridiculing French concerns about the presence of the British in Tamari, British journalists themselves excited, frightening or reassuring public opinion with arguments about the Franco-Russian alliance and the strengthening of Russia and France in the Mediterranean. Numerous sarcasms regarding the congratulations of the Toulonians by William Saunders and his comrades demonstrate an absolute unwillingness to bear responsibility for the actions of their ancestors in the distant past. And as if to prevent the French from being overjoyed, they were reminded that the whole course of world history could have gone a different way if, in 1793, near Toulon, an English bullet had hit the heart of a "little artillery officer".
Keywords: France, Great Britain, memory, anniversary, siege of Toulon, commemoration.
Роль исторической памяти в функционировании общества необычайно важна, поэтому историки давно уже стремятся изучить не только те или иные битвы, но и их место в исторической памяти народов, их символическое значение, их образы на страницах газет, учебников, в театральных постановках или кинематографе. Что касается эпохи революционных и наполеоновских войн, то она дает богатейший в этом отношении материал, что нашло, естественно, отражение и в историографии2. Мы подойдем к проблеме коммемораций несколько с другой стороны: не как сами французы отмечали юбилей приятных для их сознания событий прошлого, а, как противоположная сторона (англичане) реагировали на торжества французов.
18 декабря 1893 г. во Франции с блеском отпраздновали столетие осады Тулона 1793 г., в результате которой республиканские войска революционной Франции вернули город, ранее сдавшийся
2 Waterloo. Lieu de mémoire européenne (1815-2000) / sous dir. M. Watelet et P. Couvreur. Louvain-la-Neuve, 2000; Forrest A., François E. War Memories. The Revolutionary and Napoleonic Wars in Modern European Culture. Basing-stoke, 2012; Гладышев А.В. Конструирование исторической памяти и школьные учебники (опыт Франции) // Европа. Международный альманах. Тюмень, 2010. Вып. IX. С. 46-52; Гладышев А.В. Формирование исторической памяти: школьные учебники и Французская революция // История и историческая память. Саратов, 2010. Вып. 2. С. 30-61; Гладышев А.В. Конструирование памяти: можно ли забыть Наполеона, но помнить о Мономотапе // История и историческая память. Саратов, 2011. Вып. 3. С. 38-69; Гладышев А.В. Казаки во Франции в 1814 г.: образ и коллективная память // Уральский исторический вестник. 2014. № 4 (45). С. 5 -25 и др.
антифранцузской коалиции. Однако сами по себе события 1793 г. носили противоречивый характер, ведь многие французы после сдачи города пали жертвами якобинского террора. Поэтому хотя юбилейному мероприятию придали должную торжественность, чествуя на нем храбрых солдат Республики, произнося патриотические речи и устраивая народные гулянья, не все во Франции отнеслись к этому празднику положительно. В газетах можно было встретить упреки в адрес правительства из-за отсутствия на фестивале представителей армии, которая сыграла главную роль в победе, а также флота3. Кроме того, в некоторых газетах отмечалось отсутствие упоминаний о Наполеоне, внесшем большой вклад в успешный исход кампании, в связи с чем даже возник вопрос, не сможет ли пробуждение бонапартизма напугать президента Карно?4
В некоторых газетах допускалась мысль, что военно-морской министр Лефевр не привлек к торжествам армию, чтобы не оскорбить самолюбие англичан5. Также было опубликовано послание мэра Ла-Сен-сюр-Мер (именно на территории этой коммуны в 1793 г. республиканцам удалось нанести окончательное поражение коалиции), о том, что единственная цель будущего мероприятия - «восславить великую борьбу прошлого, что не предполагает проявления враждебности по отношению к странам, которые сейчас являются нашими друзьями и так же, как и мы, заинтересованы во всеобщем мире»6.
Газета Le Petit Var опубликовала письмо от англичан, отдыхавших на соседнем с Тулоном курорте Тамари:
«Гранд Отель Тамари, декабрь 1893 г.
Господин Редактор,
Мы, нижеподписавшиеся англичане, хотим поздравить французов с историческим событием празднования столетия возвращения Тулона. Мы хотим снять с себя всякую ответственность за нападение, совершенное в прошлом столетии английским правительством на французскую нацию, которая боролась за свободу. Мы ваши хорошие друзья.
3 L'Intransigeant. 1893. 19 décembre. № 4906; L'Autorité. 1893. 20 décembre. № 354; Le Mot d'ordre. 1893. 21 décembre. № 318.
4 L'Autorité. 1893. 20 décembre. № 354.
5 Le Mot d'ordre. 1893. 21 décembre. № 318.
6 Le Petit Provençal. 1893. 11 décembre. № 6185.
Уильям Сондерс, член английского парламента, Джордж Берд М.Д., А.Л. Берд, С.Э. Сондерс, Э. Спендер».
Далее редактор газеты от себя добавил: «От имени всех наших соотечественников мы выражаем искреннюю благодарность авторам этого письма за столь трогательное выражение сочувствия»7.
В номере Le Petit Parisien отмечалось, что на празднике были замечены многочисленные представители английских семейств, живших в Тамари, причем многие из них вдели в петлицы трехцветные ленточки8. Цель празднества состояла не в том, чтобы настроить французов против англичан, а в том, чтобы продемонстрировать единство нации, преимущества республиканского строя и его прочность.
Однако при чтении английской прессы возникает впечатление, что англичане увидели в этих мероприятиях совсем иной смысл. Ведь во французских газетах все заголовки гласили, что празднуется освобождение Тулона от англичан, а не чествуется, например, доблесть республиканских солдат. И английская пресса на это прореагировала. Тем более что за сто лет до того действительно именно англичане потерпели поражение. Как сегодня пишет английский историк Алан Форрест, победы всегда отмечаются военными парадами и публичными церемониями, спортивными состязаниями и фейерверками, но тех, кто проигрывает битвы, часто предают забвению или обвиняют в произошедшей катастрофе9. Во время осады Тулона англичане совершили много ошибок, а бегство из города союзников было таким поспешным, что вряд ли у них осталось воспоминание об этом событии, как о «славном поражении».
Разумеется, в периодических изданиях Британии этот сюжет описывали не столь ярко и подробно, как во Франции. В основном газеты перепечатывали эту новость, но, тем не менее, у людей, читавших об этом мероприятии, складывался его определенный образ. Кроме заголовка «Столетие осады Тулона», достаточно часто в
7 Le Petit Var. 1893. 17 décembre. № 4802.
8 Le Petit Parisien. 1893. 18 décembre. № 6261.
9 Форрест A. За кромкой поля боя. Жизнь военных во времена Революционных и Наполеоновских войн. М., 2021. С. 211. О том, как какие схватки разгораются за историческую память о сражении после самого сражения см.: Гла-дышев А.В. Великие сражения в исторической памяти или Почему машут кулаками после драки // История и историческая память: межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. А.В. Гладышева. Саратов, 2019. Вып. 18. С. 167-182.
газетах встречались и такие: «Антианглийская демонстрация в Тулоне», «Воинственная речь депутата», «Англофобия во Франции».
В основном делался акцент на речи депутата Франсуа Де-лонкла, произнесенной по поводу праздника в Тулоне. Делонкл был известен своей нелюбовью к англичанам и критическими высказываниями в отношении Британии - главного конкурента Франции в колониальной политике. Он считал, что Франция должна стремиться прежде всего к созданию франко-русского союза. Если она не сможет сделать это, то лишь тогда она должна действовать так, чтобы заслужить доверие Англии. Раз Франции удалось завоевать уважение Германии и других держав, то не следует ей заискивать и перед Англией - непримиримым врагом французского народа. Англия имеет право на восхищение как нация, но, если она хочет стать другом Франции, то должна прекратить вызывать недовольство французского народа, должна выполнять свои обязательства и не заключать союзы на суше и море против Франции10.
Эта речь перепечатывалась во многих английских газетах, акцентировавших англофобские настроения, проявившиеся в ходе юбилея, хотя, естественно отнюдь не все французы были настроены столь радикально, как депутат Франсуа Делонкл. В некоторых британских газетах к цитатам из его речи также добавлялась фраза о необходимости для Англии покинуть Египет11. В одной газете прозвучал интересный комментарий, что эти предполагаемые союзы против Франции существуют только в голове г-на Делонкла, и хоть «французское невежество» во внешней политике общеизвестно, его фантастические выдумки серьезно обсуждаются некоторыми французами, которые твердо верят, что г-н Клемансо является платным агентом британского правительства. Как в данной связи заявил в Палате общин английский политический деятель сэр Чарльз Дилк, Англия является самой непопулярной державой в мире, за исключением Китая. Секрет этой непопулярности, полагал он, заключается в том, что англичане категорически
10 Pall Mall Gazette. 1893. 18 December. № 8967.
11 Shields Daily News. 1893. 18 December. № 9132; Evening Herald (Dublin). 1893. 18 December. № 302; Nottinghamshire Guardian. 1893. 23 December. № 2536; Derby Daily Telegraph. 1893. 18 December. № 4437; Manchester Courier and Lancashire General Advertiser. 1893. 18 December. № 11578; Cambria Daily Leader - Swansea. 1893. 18 December. № 3316.
отказываются расстраиваться из-за «абсурдных фантазий своих соседей»12.
Столетие осады Тулона совпало с двумя другими событиями, которые тогда же освещались в английской прессе - празднествами в честь заключения франко-русского союза и продажей курорта Тамари англичанам.
Относительно союза между Францией и Россией писали, что «мир содрогнулся при виде галльского петуха и русского медведя, оказавшихся в объятиях друг друга и призывающих богов и людей в свидетели своего кровного братства»13. В Тулоне французский флот принял как гостей и союзников корабли российской эскадры. Этот визит не имел непосредственного военного значения, и, напротив, сопровождался заявлениями о мире в Европе, но, тем не менее, Великобритания не могла относиться равнодушно к данному событию, позволившему Франции показать свою значимость в Средиземноморье. К тому же, в Британии опасались, что несмотря на мирный характер демонстрации дружеских отношений двух флотов, она могла указывать на возможность их будущего сотрудничества в военной сфере. Масла в огонь подлил британский журналист Уильям Лэрд Клоуз, который отмечал, что, когда он покидал Тулон в конце октября, там находилось достаточно кораблей, чтобы выйти и встретить всю британскую средиземноморскую эскадру с более чем реальными шансами победить ее14.
В газетах сообщалось, что соседи Великобритании по ту сторону Ла-Манша сами дают основания для тревоги, в частности упоминалось об усилении и обновлении французского флота. Вместе с тем, отмечалось, что новые британские корабли будут достроены и введены в эксплуатацию намного раньше, чем корабли Франции и России15. Также авторы статей успокаивали читающую публику тем, что новые французские суда предназначены лишь для замены старых деревянных и, следовательно, их ввод в строй не приведет к увеличению флота в целом. Некоторые газеты отмечали, что г-ну Клемансо, который совсем недавно был самым непопулярным человеком во Франции, удалось привлечь внимание
12 Illustrated London News. 1893. 30 December. № 2854.
13 Chard and Ilminster News. 1893. 23 December. № 1014.
14 York Herald. 1893. 02 December. № 13260.
15 Globe. 1893. 22 December. № 30749. Англия придерживалась правила «иметь численность флота, равную сумме флотов двух следующих за ней морских держав».
французов к состоянию их военно-морского флота. «Французская общественность искренне напугана, узнав, что их миноносцы ничего не стоят, что некоторые из их броненосцев оснащены котлами, которые постоянно находятся на грани взрыва, что на другие корабли нельзя положиться за пределами гаваней и что весь французский флот испытывает катастрофический недостаток в офицерах16. Эта выдержанная в успокоительном тоне статья была исключением среди множества других, проникнутых паническими настроениями.
Проводились параллели с Тулоном 1793 г.: оценивали гавань и порт города, состояние флота. Отмечалось, что в 1793 г., когда англичане смогли захватить порт, французы не были едины, даже их флот не был полностью лоялен республиканскому правительству. Теперь же, считали газетчики, существует совершенно иное положение вещей: хотя французы по-прежнему придерживаются разных мнений по многим вопросам, они абсолютно едины в том, что касается одного из важнейших национальных интересов Франции (речь шла о Средиземноморье). В газетах приходили к выводу о том, что современный Тулон представляет для англичан еще большую опасность, чем за сто лет до того, поскольку там имеется гораздо большая верфь, больше ресурсов, город гораздо лучше укреплен. И если Средиземноморье вновь станет ареной морской кампании, арсенал и флот Тулона будут оказывать такое влияние на ход событий, ограничить которое можно будет только подавляющим превосходством в силах. Всегда существует вероятность того, что Англия может оказаться в состоянии войны с Францией. Независимо от того, насколько реальна эта возможность, англичане не могут позволить Франции или любой другой державе приобрести господство в Средиземном море, которое принадлежит Британии и необходимо ей17. «Если мы потеряем это положение, мы потеряем вместе с ним наше звание передовой нации земного шара - ведущей благодаря размерам нашей торговли, нашей империи и нашего влияния. Это - священное достояние, но оно может быть сохранено только путем поддержания нашего превосходства на море»18.
Писали также, что значимость отношений Франции с Россией намного больше, чем может показаться на первый взгляд.
16 Illustrated London News. 1893. 30 December. № 2854.
17 York Herald. 1893. 02 December. № 13260.
18 York Herald. 1893. 02 December. № 13260.
Недавний «визит вежливости» во французские воды, по мнению британских журналистов, был первым шагом на пути к созданию постоянной российской эскадры в Средиземном море.
Усиление военно-морского флота Франции беспокоило Англию. В одной газете писалось о том, что, если Англия потерпит поражение от Франции, первой торговой державой станет Германия. Действия же Франции могут привести к нарушению баланса сил. Отмечалось, что главная точка опоры британской позиции в Европе находится в Средиземном море19.
Газетная статья под названием «Тулон все еще взволнован» сообщала о том, что, казалось бы, жители Тулона после визита русских кораблей насытились весельем и празднествами на долгое время. Однако, оказывается, крики и шествия по улицам так же необходимы для их здоровья и счастья, как воздух. Всего сто лет назад англичане были вынуждены покинуть Тулон и уйти в море под огнем французских батарей. И хотя испанцы были изгнаны так же, как и англичане, отмечала газета, жители Тулона не считают нужным вспоминать об этом. Они, очевидно, сознательно устроили антианглийскую демонстрацию вслед за празднествами в честь России.
Автор данной газетной статьи явно был знаком с содержанием французской прессы. Например, в ней отмечается, что французское правительство проявило здравый смысл, держась в стороне от этих событий в Тулоне. Тут же упоминается, что мэр попросил об участии в торжествах представителей армии, но «адмирал Лефевр написал ответное письмо, которое, должно быть, произвело на восторженных южан эффект холодного душа»20. Здесь же упоминался и Уильям Сондерс с другими англичанами, которые сочли уместным поздравить французов по этому поводу и снять с себя всякую ответственность за нападение, когда-то предпринятое английским правительством на французскую нацию, боровшуюся за свободу в прошлом веке. Автор задается вопросом, по какой непонятной логике эти патриоты пришли к мысли, что их могут заподозрить в какой-то ответственности за то давнее дело21?
Шотландская The Glasgow Herald отмечала, что по какому-то особому провидению город Тулон, который столетие назад был ареной раздоров и резни, в этом году превратился в своего рода
19 Globe. 1893. 1 December. № 30731.
20 St. James's Gazette. 1893. 20 December. № 4217.
21 St. James's Gazette. 1893. 20 December. № 4217.
огромный храм братства и дружбы народов. Два месяца назад офицеров русской эскадры чуть не задушили поцелуями на его улицах, а несколько дней назад «эксцентричный радикальный депутат от Уолворта» Уильям Сондерс с товарищами поздравили французов и заверили их в дружбе. Отмечалось, что демарш, устроенный этими заявившими о своей непричастности к тому, что было сделано их прадедами, тем самым торжественно отрекшимися от мистера Питта и его политики малоизвестными джентльменами, является одним из самых впечатляющих в истории. Далее следовало очень любопытное сравнение: автор пишет, что все это возносит мистера Сондерса и его товарищей на такую же высоту гордыни, на которую поднимались три портных с Тули-стрит и квакеры, отправившиеся в посольство к царю Николаю перед Крымской войной. Выражение о трех портных использовалось, когда хотели продемонстрировать, что люди, якобы говорившие от имени народа, на самом деле представляли только самих себя. Квакеры же, отправившиеся к Николаю I, имели целью предотвратить войну. В газете отмечалось, что эти квакеры просто осуждали грядущее, но сегодня англичане в Тулоне героически отрекаются от прошлого. Сондерс и остальные хотели донести до людей во Франции, что, если бы они жили сто лет назад, никакого нападения на Тулон не было бы. «Возможно, не было бы. И очень вероятно, если бы таких джентльменов было много, то не было бы ни Трафальгара, ни Ватерлоо», - язвил автор газетной статьи22. По его мнению, история представляет собой загадочный беспорядок, и самое большее, что могут сделать подобные Сондерсу радикалы со своей чувствительной совестью - это умыть руки и сказать, что они не при чем: «Миру необходимо сообщить, что такие люди, как мистер Уильям Сондерс, не творили историю»23. Автор писал, что, если нужно отречься от Тулона, почему бы не отречься также от битв Столетней войны при Креси, Пуатье и Азенкуре? Если порицаются Питт и Худ, то почему Эдуард Черный Принц и Генрих Пятый должны быть пощажены? Нет никаких причин, по которым совесть, которая так чувствительна к событиям, произошедшим всего лишь сто лет назад, не должна страдать, когда речь идет о случившемся пятьсот или даже тысячу лет назад? Ответственность за все должна быть одинаковой.
22 Glasgow Herald. 1893. 23 December. № 306.
23 Ibid.
Автор иронизирует: единственный безопасный и честный курс - провести тщательную чистку анналов и переписать всю историю заново, по принципу ограниченной ответственности. За Бленхейм, Ауденарде и Рамильи (сражения в ходе войны за испанское наследство) придется смиренно извиниться, и, конечно же, за поля Авраама тоже (битва при Квебеке во время Семилетней войны). В Индии придется снять с себя ответственность за Плесси, Серингапатам и Асаи. Таким образом, национальный календарь, по сути, должен быть превращен в список обычных фактов и дней покаяния, в которые англичане будут молиться, чтобы славные победы не были приписаны им с тем же раскаянием и смирением, которые «Англиканская Церковь проявляла в годовщину смерти королевского мученика»24. Далее автор еще больше заостряет свою мысль, заявляя: трудно понять, почему такая политика покаяния должна проводиться только в отношении иностранных государств? Разве правительство Англии не было в прошлом виновато перед Шотландией, так и перед Ирландией? Может быть английскому народу следует каждое 24 июня торжественно заверять секретаря Шотландской ассоциации самоуправления мистера Чарльза Уодди в том, что он не давал согласие на тиранические проекты Эдуарда I?25 Далее автор перешел к Ирландии и рекомендовал сделать торжественное заявление, что ныне ни один англичан не причастен к заговорам лорда-наместника Елизаветы I, целью которого было убийство короля ирландского королевства Тирона Шейна О'Нилла. Затем автор предложил пойти еще дальше и потребовать от поданных короля Умберто I, короля Италии в 1878-1900 гг., чтобы они сняли с себя ответственность за вторжение Юлия Цезаря в Британию, хотя, заметил он, здесь могут возникнуть некоторые «этнологические трудности», ведь современные итальянцы могут сказать, что не имеют ничего общего с Цезарем26. Завершая все свои размышления, автор подчеркивает: «Если позволить поднять подобные вопросы, и, если однажды будет
24 Glasgow Herald. 1893. 23 December. № 306.
25 England, not Britain, 1893 // Scotland and the scots, 1707-2007 / Ed. C. Auer. Strasbourg, 2019. P. 144. Эдуард I был известен под прозвищем «Молот шотландцев» так, как вел против них жестокие военные действия. А 24 июня 1314 г. произошла битва при Бэннокбёрне, когда Шотландия вернула себе самоуправление, и этот день до сих пор является национальным праздником. См.: Anderson R. History of Scotland. L.; Edinburgh, 1874. P. 56.
26 Glasgow Herald. 1893. 23 December. № 306.
признано, что мы можем быть совершенно другими людьми, чем те, кто поступал неправильно в прошлом, то придет конец этой прекрасной и спасительной доктрине об ответственности за проступки, которые были сделаны до того, как мы пришли в этот мир, и с таким же успехом можно сразу согласиться с еретическим мнением старой леди, которая высказалась об истории, что лучше оставить прошлое в прошлом»27.
В некоторых газетах Франция даже высмеивалась. Например, автор статьи в Chard and Ilminster News задавался вопросом, чтобы человечество делало, если бы «великая и славная французская нация» была стерта с лица земли. Вся радость ушла бы из мира, и вселенная должна была бы погрузиться в траур, иронизирует он. Мир печален: анархисты взрывают бомбы в Барселоне, в Англии забастовка угольщиков, а вновь собравшийся парламент как обычно затягивает жизнь завесой серости. Всюду ужасная депрессия, число самоубийств растет и тут... появляется Франция, вызывая своими ужимками взрыв смеха у всей Англии. Представление же устроено в «том самом Тулоне, который всего лишь позавчера заставил нас зайтись от смеха»28. В каждой пьесе есть свой смешной человек, в каждом цирке есть свой клоун, а Франция, пишет автор статьи, это - клоун и весельчак всей нашей бедной маленькой планеты, которая была бы Долиной слез, если бы не наш жизнерадостный сосед. Всякий раз, когда история мира становится немного скучной, всякий раз, когда длинная череда проходящих событий становится однообразной, когда люди начинают зевать на представлении и уже хотят, чтобы занавес опустился, Франция выходит со своей маленькой партией, и воздух немедленно наполняется звуками смеха29. Именно так она, сообщает автор статьи, на днях она с поразительным комическим эффектом представила фарсовую комедию «Слезы Тулона, или давно потерянные франко-русские братья»30. У каждой страсти есть своя противоположность. Любовь противоположна ненависти, мужество - страху и так далее. Соответственно русофилия - это, очевидно, оборотная сторона англофобии, которая в самой яростной форме бушует, подобно ревущему пламени, в добром городе Тулоне.
27 Ibid.
28 Chard and Ilminster News. 1893. 23 December. № 1014.
29 Ibid.
30 Ibid.
Продажа курорта Тамари англичанам также оказалась тесно связана с праздниками в Тулоне. Тамари - курортный городок близ Тулона, который стал известен благодаря Мишель-паше. Блез-Жан-Мариус Мишель, граф де Пьередон, более известный как Мишель-паша, знаменитый мореплаватель и архитектор, прославившийся тем, что стал инициатором строительства цепи маяков вдоль берегов Османской империи, а также восстановления гавани Константинополя (за что и получил почетный титула паши). Завершив свои труды, он решил поселиться в Тамари, превратив тот в модный туристический курорт. После смерти жены и сына он решил продать свое владение английской компании, оставив себе лишь виллу и окружающий ее сад. По сообщениям прессы, английская компания заплатила от восьми до десяти миллионов франков за этот курорт, который должен был быть ей передан в период с 15 по 20 декабря 1893 г.31.
Тамари находится к югу от бывшего английского редута и защищен от мистраля (холодный северо-западный ветер, дующий на средиземноморское побережье Франции в весенние месяцы) холмом, на котором Бонапарт некогда установил батарею Бесстрашных людей, позволившую ему отбить Тулон у британского гарнизона. В английских газетах отмечалось, что тулонцы пытались прогнать английскую компанию, которая намерена была развивать также и другие места к западу от Тулона, и особенно прекрасные холмы, с которых открывается вид на залив Сен-Тропе32. Англичане предлагали ввести в действие купальные машины, казино и прочие атрибуты морского курорта. Но они не учли «патриотизма чистокровных сынов Южной Франции»33.
Муниципальный совет Тулона провел заседание, на котором обсуждался вопрос о продаже Мишель-пашой Тамари и Саблет-ле-Бен. Доктор Самбу, бывший мэр Тулона, выступил с «яростной речью против англичан», заявив: «В тот момент, когда мы готовимся отпраздновать столетие освобождения Тулона от англичан, я не могу избавиться от чувства беспокойства из-за статей, которые недавно появились в газетах под заголовком «Продажа Тамари ан-гличанам»»34. Затем оратор упомянул о ревности, которую, по его словам, Великобритания испытывает по отношению к франко-
31 Daily Telegraph & Courier (London). 1893. 4 December. № 12029.
32 Daily News (London). 1893. 8 December. № 14879.
33 Chard and Ilminster News. 1893. 23 December. № 1014.
34 Pall Mall Gazette. 1893. 7 December. № 8958.
российскому союзу и о ее усилиях предотвратить ослабление своего влияния в Средиземноморье. Беспокойство французов было связано с тем, что якобы англичанам приобретение территории недалеко от Тулона даст хорошую возможность наблюдать за всем, что делается в порту или окрестностях города. Также Самбу опасался, что англичане смогут улучшить свои возможности для нападения, подавая сигналы с берега Саблетт своей приближающейся эскадре, в ночное время - сигналы световые. Тем самым французам пришлось бы опасаться ночной высадки35.
В заключение Самбу отмечал: «Я хорошо знаю, что можно апеллировать к преимуществам, которые мы должны получить от создания зимнего курорта, привлекающего большое количество посетителей, но патриотизм призывает нас быть благоразумными и не помогать тем, кто, пользуясь нашим безразличием, может попытаться вернуть себе наш город, как они когда-то захватили его с помощью предательства, славное возмездие за которое мы сегодня собираемся отпраздновать»36.
Впоследствии муниципальный совет Тулона призвал правительство ради защиты крепости и национальных интересов обратить внимание на опасность, которую в случае войны с Великобританией может создать покупка Тамари и соседних с ним территорий английской компанией. Даже был предложен законопроект с целью предотвращения продажи иностранцам земель, расположенных в зоне обороны укрепленных пунктов и морских портов37. Военные власти с глубоким волнением отнеслись к созданию английского поселения и призвали депутатов поддержать законо-проект38. Таким образом, в газетах высказывались опасения французов относительно того, что за проектом застройки англичанами данной местности скрывается зловещий план шпионажа, поскольку английские жители получат возможность фотографировать оборонительные сооружения Тулона.
По этому поводу в Chard and Ilminster News опять сквозит сарказм: «Дайте русским все; дайте им порт в Средиземном море, дайте им бриллианты и обеды. Но предательские англичане! Ах,
35 Ibid.
36 Pall Mall Gazette. 1893. 7 December. № 8958.
37 Northwich Guardian. 1893. 16 December. № 33d.
38 York Herald. 1893. 30 December. № 13283.
это совсем другое дело. Неужели они осквернят землю своим ненавистным присутствием? Нет!»39.
В британской прессе встречались упоминания и о Наполеоне, но, так же, как и во французской прессе, их количество было невелико. Писали о том, что именно в Тулоне Бонапарт получил свое первое отличие, поскольку поспешный вывод английской эскадры стал результатом именно его тонкого расчета40.
В газете Scottish Leader сообщалось, что ровно сто лет прошло с тех пор, как Наполеон впервые появился на страницах истории, оказав помощь в отражении нападения испанской и британской эскадр на этот средиземноморский порт. Тогда мир еще не знал, какая история зарождалась в голове этого маленького артиллерийского офицера, какое бедствие тирании и войны произойдет от него для Франции и всей Европы. Автора задавался вопросом, как мог бы измениться ход истории, если бы британская пуля столетием ранее попала в сердце молодого корсиканца. Не было бы ни Лоди, ни Брюмера, ни солнца Аустерлица, ни славы Ватерлоо... Возможно, революционная буря прошла бы каким-нибудь другим путем, но, несомненно, не столь кровавым41.
В другой газете писали, что это событие имеет чисто исторический интерес для англичан, чьи головы не наполнены знанием того, что зарождающийся гений Наполеона оказался слишком велик для британских войск в тот конкретный момент42. Где-то отмечалось, что недавнее возрождение бонапартизма, похоже, вселило ужас в сердца французских властей: неслучайно же французская армия в празднествах участия не принимала. Писали, что этот произвол чиновников, похоже, вызвал большое недовольство. Ту-лонцы, утверждали, что, хотя Наполеон действительно был тем человеком, который содействовал успешному завершению осады Тулона, он действовал во имя Республики, а не Империи. В то время Наполеон был скромным солдатом удачи с амбициозными идеями, но без определенных перспектив когда-либо достичь того апогея, которого он в конечном итоге достиг43.
39 Chard and Ilminster News. 1893. 23 December. № 1014.
40 Newcastle Daily Chronicle. 1893. 20 December. № 11133; Scottish Leader. 1893. 19 December. № 2180.
41 Scottish Leader. 1893. 19 December. № 2180.
42 Illustrated London News. 1893. 30 December. № 2854.
43 Newcastle Daily Chronicle. 1893. 20 December. № 11133.
Таким образом, французские торжества в честь столетия изгнания из Тулона в 1793 г. противников революционной Франции вызвали бурную и дружную реакцию со стороны британских журналистов. Торжества эти изображались британской прессой в основном как откровенная демонстрация англофобии и русофильства. Высмеивая французские тревоги относительно присутствия англичан в Тамари, британские журналисты сами будоражили, то пугая, то успокаивая, общественное мнение рассуждениями относительно русско-французского союза и укрепления России и Франции в Средиземном море. Многочисленные сакразмы относительно поздравления тулонцев Уильямом Сондерсом и его товарищами демонстрируют абсолютное нежелание британцев нести ответственность за поступки своих предков в далеком прошлом. И словно для того, чтобы французы не слишком радовались, им напоминали: весь ход мировой истории мог бы пойти иным путем, попади в 1793 г. под Тулоном английская пуля в сердце «маленького артиллерийского офицера».
