CC BY
176
С. И. Бугашев
«ВЕЛИКИЙ ГОД». ВОЕННАЯ КАМПАНИЯ 1759 г.
(Из истории Семилетней войны 1756—1763 гг.)
В истории Семилетней войны 1759 год занимает особое место. Военная кампания этого года оказалась самой удачной для Великобритании в Семилетней войне. Не случайно в британской историографии давно утвердилось выражение «великий год», что подчеркивает переломный характер событий, случившихся в 1759 г. как на европейском, так и на колониальных театрах этой поистине мировой войны. Творец британских побед, Уильям Питт Старший, будущий лорд Чэтэм, был в зените славы. Уильям Питт Младший родился в год триумфа отца. «Это одно из наиболее удивительных совпадений в истории»,—отмечает известный английский исследователь П. Браун [1, р. 127].
Кампания 1758 г. закончилась в целом удачно для британцев, особенно на североамериканском театре военных действий. С падением стратегического порта Луисберг западные и восточные бастионы Новой Франции оказались в руках англичан. Ворота в Канаду со стороны моря по р. Св. Лаврентия были открыты. В Англии известия о победах в Америке отмечались как национальный праздник. Питт Старший стал героем.
Осенью 1758 г. на повестку дня был поставлен вопрос: что делать дальше? Франция в результате побед адмиралов Генри Осборна, Чарльза Сондерса и Эдварда Хаука оказалась практически разгромленной на море, в Версале господствовало мнение об отказе от морских операций и сосредоточении внимания на континентальном театре. На германском фронте активно действовала союзная армия Фердинанда Брауншвейского, а также английский экспедиционный корпус герцога Мальборо в Эмдене.
В этот период кардинал де Берни, глава французского кабинета, сделал несколько намеков о мире [1, р. 182]. С точки зрения герцога Ньюкасла, первого лорда казначейства, и «партии Лейстерского дома» (так называли политическую группировку принца Уэльского), мир, который может предложить Франция, должен быть принят, так как финансы страны чрезвычайно перенапряжены. Луисберг — это разменная карта в вопросах о возвращении острова Менорка, захваченного французами в 1757 г., а также усиления британского влияния во Фландрии. Однако целью Питта оставалось полное вытеснение французов из Северной Америки, а для обмена Менорки он намеревался искать другие территории. В этот момент в парламенте и кабинете появилось большое количество петиций, требующих сохранения Луисберга.
Стало ясно, что коммерческие круги Сити, к мнению которых Питт всегда был чрезвычайно внимателен, не согласятся ни с половинчатым миром, ни с возвращением Луисберга. Уильям Бекфорд, крупный купец, креатура Питта в Сити, писал ему, что «Луисберг необходимо сохранить как центр рыбных промыслов» [2, vol. I, р. 352]. Он также предлагал искать компенсацию за Менорку во французской Вест-Индии и как один из возможных вариантов упоминал Мартинику. Питт также неожиданно обнаружил союзника против Ньюкасла в Георге II, заявившем: «Мы должны сохранить Кейп-Бретон, захватить Канаду, вообще изгнать французов из Америки и иметь две
© С. И. Бугашев, 2010
армии в Германии по 80 тыс. человек. Мы должны получить Мартинику для обмена на Менорку» [3, vol. I, р. 380].
В августе 1758 г. Питт приступил к разработке планов экспедиции по захвату Мартиники. Внешнеполитический курс кабинета остался прежним — продолжать войну. Рассматривая стратегию грозного государственного секретаря, необходимо обратить внимание на важное различие между войнами с ограниченной целью и войной, предмет которой — полное уничтожение империи как таковой. Период после кампании 1758 г. можно считать переломным: в это время происходит изменение характера Семилетней войны, она превращается из ограниченной в неограниченную.
До сих пор стратегия обеих стран не выходила за рамки конкретных целей. Англичане стремились добиться влияния в Северной Америке, но аннексии всех колониальных владений Франции не планировалось. Правда, была небольшая экспедиция на западное побережье Африки, но в значительных силах Питт отказал. Хотя захват Сенегала имел большое значение, но это оказалось, скорее, приятной неожиданностью для англичан, так как целью операции было нанесение удара по французской торговле в регионе.
В подобном контексте необходимо рассматривать и события в Индии. Здесь война активно велась с весны 1757 г., но ее нельзя сопоставить с американским театром. И в Лондоне, и в Париже на нее смотрели как на столкновение двух больших конкурирующих торговых кампаний, и помощь государства заключалась только в виде небольших подразделений армии и флота, необходимых для обычной защиты торговли. Дж. Корбетт отмечает: «Всегда существовала тенденция преувеличивать значение военных действий в Индии как части Семилетней войны. При внимательном анализе боевых событий, при изучении стратегии Питта становится ясно, что это был вопрос не более чем защиты торговли, и нет причин предполагать наличие здесь наступательных операций, направленных на захват территории» [4, vol. I, р. 336].
Роберт Клайв и адмирал Чарльз Уотсон после возвращения Калькутты и успеха под Чандернагором в 1757 г., несмотря на приказ Ост-Индской кампании, остались в Бенгалии. Они встали на путь захватов, закончившихся победой при Плесси, но эта деятельность была вне основных планов Питта. «Для него успехи Клайва были важны как пример для неудачливых командиров, в руках которых находились основные операции», — считает Дж. Корбетт [4, vol. I, р. 343.]. Конечно, победы Клайва в Индии имели не только моральное значение, но и являлись еще одним способом отвлечения французских сил от основного американского театра, а также наносили большой ущерб французской коммерции.
Операции в Вест-Индии долгое время также носили характер торговых столкновений. Но когда после удачной кампании 1758 г. британцы ощутили себя достаточно сильными, появился новый акцент: на место рейдов и вспомогательных операций против французского побережья пришел прямой удар в Вест-Индии, изменивший природу войны в этом районе: вместо защиты торговли — настоящие территориальные захваты. Но эти приобретения были другого рода, чем в Америке. В Вест-Индии на данном этапе аннексия территории еще не рассматривалась как конечная цель войны.
Замена рейдов к французскому побережью операцией на Мартинику вовсе не свидетельствовала об изменении планов Питта или его непоследовательности. Наоборот, это доказывает, каким четким было его понимание центральной линии войны. Политические и военные причины, заставлявшие англичан проводить рейды в кампаниях 1757 и 1758 гг., были в настоящий момент устранены присутствием британской бригады в лагере Фердинанда. Захват Луисберга позволил обратить внимание на Средиземномо-
рье. Но непосредственный захват Менорки Питт считал слишком сложной операцией. Для возвращения этого острова предназначался рейд на Мартинику, которую можно будет предложить взамен Менорки. Расширение фронта боевых действий означало, что наряду с американским театром, остававшимся основным, появлялись и другие направления. Экспедиция, которой командовал генерал Ходсон, отправилась из Англии в ноябре 1758 г. Эскадра подошла к Мартинике 13 января 1759 г. После бомбардировки был проведен десант, но он закончился неудачно для англичан. Компенсацией стала удачная высадка на острове Гваделупа в феврале 1759 г. [5, vol. II, р. 21]. Полный контроль над островом англичане установили в марте 1759 г.
Захват Гваделупы был важен как с экономической, так и с военно-политической точек зрения. За год в Англию было направлено сахара на 925 тыс. ф. ст. [3, vol. II, р. 1]. Кроме того, из гавани острова было удобно осуществлять контроль над французскими пиратами. Но основная ценность острова для Британии — возможность возвращения Менорки.
23 ноября 1758 г. открылась новая сессия парламента. Питт обладал властью, какой не достигал даже знаменитый мастер парламентских интриг Роберт Уолпол. Питт мог осуществлять свои замыслы, уверенный в поддержке палаты общин. Общая сумма ассигнований составляла 12 млн 749 тыс. ф. ст., из них 10 млн ф. ст. шли на войну [6, р. 459].
Несмотря на внушительную поддержку парламента, фундамент власти лидера правительства был непрочен. Его кабинет имел три основных опоры: 1) парламентское влияние Ньюкасла; 2) лояльность принца Уэльского и 3) военный успех, гарантировавший поддержку буржуазных кругов. Первые два фактора постепенно теряли свою силу, так как союз с Ньюкаслом всегда отличался ненадежностью, а отношения с «партией Лей-стерского дома» становились все более прохладными. Но пока английскому оружию сопутствовала победа и финансы Великобритании позволяли вести войну, авторитет «Великого коммонера», такое почетное имя имел Питт Старший, был непререкаем.
В декабре 1758 г. во Франции произошла смена руководства. На место аббата Берни был назначен граф де Стенвилль, получивший титул герцога де Шуазель. «Правление Шуазеля пришлось на годы, предшествовавшие Великой французской революции, поэтому оно не получило от историков заслуженного внимания» [7, р. 231], — полагает известный исследователь Д. Ф. Рэмси. Однако Питт понимал, что его противник сильная личность. Он дал ему следующую характеристику: «Со времен кардинала Ришелье во Франции не было министра, столь великого, как герцог Шуазель» [8, vol. 3, р. 186].
Своей карьерой герцог, как и многие его современники, был обязан мадам де Помпадур. Шуазель информировал всесильную фаворитку об интригах ее кузины Шуазель-Романе, чем завоевал глубокую и пожизненную благодарность и поддержку маркизы. В 1754 г. он был назначен послом при папском дворе, а в 1757 г. направлен в Вену. Венское посольство считалось в тот период одним из наиболее важных дипломатических постов. «Французская политика при Шуазеле изменилась в сторону концентрации сил против Великобритании» [9, vol. I, р. 475]. В годы Семилетней войны перед герцогом стояла чрезвычайно сложная задача — защитить обширную французскую колониальную империю от сильнейшего британского военного флота.
Шуазель, составляя план кампании 1759 г., исходил из того основного положения, что только серьезный удар по самой Англии может восстановить баланс сил. Именно английская помощь поддерживала войну в Германии, и ее надо было устранить. Шуа-зель разработал план операций, имитировавших рейды Питта, только в большем мас-
штабе. Герцог не стремился захватить Лондон или оккупировать несколько графств, его главная цель заключалась в дестабилизации британской финансовой системы, которая должна была последовать, по его мнению, после успешного вторжения [1, р. 186.]. Задержка подкреплений и субсидий для Фердинанда и Фридриха Прусского даст возможность для нанесения решительного удара в германских землях.
Через дипломатическую утечку информации в Швеции французские планы стали известны в Лондоне. Предполагались операции по трем направлениям. Один удар армии маршала Шарля де Рогана, принца де Субиза, предназначался Англии. Корпус в составе 50 тыс. человек, концентрировавшийся в лагерях в Булони, планировалось перебросить флотом, сформированным в Ла-Манше из Тулонской и Брестской эскадр. Другой удар должна была осуществить группировка из 12 тыс. пехотинцев герцога д’Агийона, 12 тыс. русских и 22 тыс. шведских солдат. Под эскортом шведского флота эти силы должны были быть доставлены в Шотландию. Шуазель вел активные переговоры в Стокгольме и Петербурге. Кроме того, планировалась третья экспедиция в Ирландию.
Питт, узнав о планах предполагаемого вторжения, приступил к разработке оборонительных мер, но не хотел позволить Шуазелю диктовать Британии свой план кампании и ни в коей мере не собирался снижать активность войны в колониях. Угроза французского вторжения не мешала ему планировать наступление в Америке. 18 сентября
1758 г., через месяц после трагических известий из Тайкондероги, Питт назначил полковника Джеффри Амхерста верховным главнокомандующим в Северной Америке вместо генерала Роберта Эберкромби. В сентябре-ноябре 1758 г. он направил инструкции губернаторам и генералам о предстоящей кампании [5, vol. I, р. 432]. Захват Квебека был главной целью. Предполагалось нанести два удара. Один — со стороны моря, из Луисберга и по р. св. Лаврентия; второй — с военных баз в Олбани по р. Могаук, через озера Онейда и Онтарио и потом по р. св. Лаврентия в направлении Монреаля. 9 декабря 1758 г. Питт отправил приказы в Америку об увеличении колониальных войск, строительстве флота для переброски армии по озерам и рекам [5, vol. I, р. 438]. В 1759 г. ассамблеи северных колоний вотировали необходимые средства для организации милиции в составе 17 тыс. человек, и ассамблеи южных — 4200 человек [5, vol. II, р. 18].
29 декабря 1758 г., через неделю после разговора с Ньюкаслом об угрозе французского вторжения, Питт отправляет свои окончательные распоряжения [5, vol. II, р. 436-442]. Командор Филипп Дюрель с 10 кораблями должен осуществить блокаду устья Св.Лаврентия и предотвратить всякие попытки получения подкрепления из Франции. Транспорт из Англии должен прибыть в Нью-Йорк, где Амхерст собирает контингент из 12 тыс. пехотинцев для наступления на Квебек. Второй флот из Англии должен прибыть к началу общего наступления не позднее 7 мая 1759 г. Одновременно сухопутная армия должна выйти из Олбани и нанести удар по Монреалю и самому Квебеку. Кроме того, необходимо вытеснить французов из фортов на Ниагаре и озере Эри и пресечь коммуникации с Огайо и югом.
В этой кампании британское правительство было спокойно за своих командиров. Операция против Квебека была поручена Джеймсу Уолфу, которого после гибели лорда Хоу считали лучшим офицером Британии [1, р. 180]. Командование квебекской эскадрой было поручено адмиралу Ричарду Сондерсу, руководившему флотом во время первого рейда на Сен-Мало. Офицеры Джеймс Мюррей, Роберт Монктон, Джордж Тауншенд, Айзек Барре и командоры Чарльз Холмс и Филипп Дюрель также были одними из лучших в британской армии и на флоте. Как справедливо замечает П. Браун,
«квебекская операция была шедевром Питта, стратегия и общее управление были его заслугой» [1, р. 181].
Французские приготовления были незначительными. Командующий колониальными войсками генерал, маркиз Луи-Жозеф де Монкальм, обращался в Париж с отчаянными призывами о помощи. В конце 1758 г. Луи-Антуан де Буганвиль, будущий знаменитый мореплаватель, проходивший службу в Канаде, был отправлен во Францию с целью убедить правительство и двор в необходимости подкреплений для американских колоний. Однако большая часть французских сил была отвлечена для предполагаемого вторжения в Англию, и Шуазель считал Канаду практически потерянной. Принимая Буганвиля, морской министр Берье сказал, что «когда горит дом, не думают о конюшне» [10, р. 88].
Буганвиль привез Монкальму письмо военного министра маршала Бель-Иля, в котором сообщалось, что рассчитывать на какие-либо крупные подкрепления не стоит [11, с. 297]. Канада была брошена на произвол судьбы. Маркиз Монкальм имел 20 тыс. солдат, но среди них регулярные войска составляли только 3,5 тыс. французов и 1,5 тыс. обученных канадцев, остальные — необученная милиция и индейцы [3, vol. I, р. 398]. У англичан насчитывалось около 20 тыс. человек колониальной милиции и около 30 тыс. солдат регулярных войск [3, vol. I, р. 399]. Между тем англичане обладали важным стратегическим преимуществом: полуторамиллионному населению английских колоний противостояло не более 80 тыс. французских колонистов [12, с. 95]. Такой значительный перевес в людских ресурсах не мог не сказаться на результатах борьбы.
Во французском командовании не было единства. Командующий Монкальм постоянно конфликтовал с губернатором Водрейлем [13, с. 206-209]. Как верно отметил Ю. Г. Акимов, «положение Новой Франции к началу решающей схватки было чрезвычайно сложным. Канадская экономика находилась в состоянии полного застоя. Торговля сократилась до ничтожных размеров» [11, с. 289].
В этот период управление колонией находилось в руках группы чиновников во главе с интендантом Новой Франции Франсуа Биго, чьи преступные махинации и казнокрадство наносили колоссальный ущерб хозяйству [14]. Вокруг интенданта собралась «целая клика аферистов, которая получила название «Большое Общество». В него входили судовладелец Гради, контролер морского министерства в Квебеке Мишель Бреар и «триумвират» из трех квебекских дельцов Юга Пеана, Жозефа Каде и Брассара Де-шено. «Большое Общество» развернуло крупномасштабную деятельность по опустошению королевской казны и разграблению колоний [11, с. 289]. В результате преступных афер и откровенного воровства Биго и его сообщников французские колонии оказались в непростой ситуации. Начались перебои с продуктами питания. «При этом балы и празднества, устраивавшиеся Биго, поражали своей роскошью даже прибывших из Парижа французских офицеров. В Квебеке образовался своего рода маленький Версаль со своей маркизой Помпадур, с ролью которой успешно справлялась подруга Биго — Анжелика Пеан [11, с. 290.]. Таким образом, положение французов было значительно слабее, чем англичан.
Питт, завершив подготовку основного наступления кампании 1759 г., углубился в создание системы обороны в Англии. Английский кабинет из перехваченной дипломатической корреспонденции был достаточно хорошо осведомлен о французских приготовлениях. В январе 1759 г. стало известно, что Швеция холодно встретила предложения Шуазеля о привлечении ее войск для десанта. В феврале разведка сообщила о подготовке судов в Бресте, Рошфоре, Тулоне и других французских портах; в апреле французские войска начали концентрироваться в Дюнкерке, Остенде, Лилле. Ньюкасл
был чрезвычайно обеспокоен этими известиями и упрекал Питта в том, что тот уделяет слишком много внимания колониям, а не домашней обороне.
Питт же был больше обеспокоен интригами Шуазеля с нейтральными государствами: Данией, Голландией, Испанией, чем собственно французскими приготовлениями. Дело в том, что французский план мог оказаться эффективным только в случае сильной поддержки флота. Французских военно-морских сил было недостаточно, поэтому Шуазель пытался задействовать флот нейтральных стран. Основной претензией нейтральных государств было возмутительное поведение английских пиратов. Пираты наносили огромный ущерб торговле и флоту этих государств. Только за 1758 г. было ограблено 110 голландских судов [3, vol. I, р. 401]. Действия пиратов в целом были направлены против Франции, так как нейтральные флоты осуществляли перевозку грузов французской торговли с колониями, поэтому приносили пользу Англии в противоборстве двух империй. Но их нападения создавали реальную возможность образования в Ла-Манше мощного объединенного флота нейтральных государств для защиты конвоев. Если Франции удалось бы привлечь этот флот к своим планам, вторжение обрело бы реальные контуры.
Поэтому английский кабинет предпринял действенные меры для ограничения деятельности пиратов. 4 мая 1759 г. был одобрен билль «Об ограничении пиратов». Этот законопроект был непопулярен, но аргументы Питта оказались сильнее [15, vol. II, р. 499]. Конечно, полностью пресечь деятельность многочисленных флибустьеров не удавалось, однако она была значительно сокращена, и это положительно повлияло на правительства нейтралов. Они отказались участвовать в проектах Шуазеля, что во многом предопределило фиаско планов вторжения. Следующей мерой англичан было усиление флота в прибрежных водах, и в феврале 1759 г. он насчитывал 34 корабля и
25 тыс. моряков [16, р. 156]. Флот образовывал первую и основную линию обороны в планах британского командования. Кроме того, контингент регулярных войск находился на острове Уайт, и третьим компонентом должно было стать ополчение, созданное по «Акту о милиции».
22 мая 1759 г. Питт обратился с посланием королю о разрешении набора ополчения и выделении 100 тыс. ф. ст. на эти нужды [17, vol. II, р. 374]. Палата вотировала эту сумму. В ноябре 14 тыс. человек размещались в трех лагерях у Чэтэма, Уинчестера и Плимута. 17 июня Георг II лично провел смотр норфолкской милиции в Гайд-парке. Многие города сами набирали отряды из добровольцев в дополнение к ополчению. Всего в Англии в 1759 г. было сформировано 11 новых пехотных и 6 драгунских полков [3, vol. I, р. 406].
Окончательный план Шуазеля был следующим. Большой флот адмирала Хьюберта Конфлана, усиленный булонский эскадрой адмирала де ля Клю и вест-индской адмирала Бомпара отвлекают внимание английского флота в Ла-Манше и обеспечивают проход двух конвоев в Великобританию. Армия герцога д’Агийона численностью 20 тыс. человек перебрасывается на 90 судах под эскортом военных кораблей в Шотландию и атакует Эдинбург. Другая армия в 50 тыс. человек под командованием маршала Суби-за направляется из нормандских и фламандских портов на Темзу. Третий удар должна осуществить небольшая экспедиция в Ирландию из Дюнкерка (6 судов, 1200 моряков экипажа) под командованием пирата Франсуа Тюрота.
Как отмечалось выше, основную роль в предотвращении вторжения Питт отводил флоту. К маю 1759 г. английский морской контроль охватывал все ключевые районы концентрации французских сил. Эскадры адмиралов Боскауэна и Бродрика находились на Гибралтаре и блокировали флот адмирала де ля Клю; адмирал Хаук в Бискайском
заливе сторожил армаду адмирала Конфлана; вице-адмирал Родней блокировал Гавр, командор Бой — эскадру Тюрота в Дюнкерке.
Пока Питт был занят организацией обороны Великобритании, отношение с «партией Лейстерского дома» вновь обострились. Джон Стюарт граф Бьют, главный наставник принца Уэльского, затеял интригу. По его совету принц Уэльский потребовал назначения в армию на влиятельный пост. Питт не мог допустить установления фактического патронажа Бьюта над военной политикой кабинета и выступил против этого. Он допускал для принца лишь возможность редких инспекций гвардии в Лондоне или войск в Чэтэме и Портсмуте в сопровождении генерала Лигоньера [4, р. 189]. Принц Уэльский был в ярости.
К августу 1759 г. оба противника, Франция и Великобританияия, были готовы к действию. Англичане нанесли первый удар еще в начале июля. Эскадра вице-адмирала Роднея бомбардировала Гавр, где было сосредоточено большое количество транспортов. Однако серьезного ущерба французы не понесли, и эффект был, скорее морального плана. В августе события происходили на германском фронте. Фердинанд, разгромленный в июле под Бергеном, отступил, и французская армия заняла крепости Минден и Мюнстер на реке Везере. Лорд Саквилль, получивший командование английским контингентом после смерти Мальборо, был не согласен с действиями Фердинанда и в письмах Холдернессу и Бьюту постоянно критиковал его. Однако Холдернесс выразил полное доверие кабинета и Георга II принцу Фердинанду [18, р. 135].
5 августа 1759 г. армии маршала Луи-Жоржа Эразма, маркиза де Контада, и принца Фердинанда сошлись в битве у Миндена. Союзные войска насчитывали 52 тыс., из них 10 тыс. составили англичане [6, р. 462]. Маршал Контад имел 62 тыс. солдат. Фердинанд сумел предпринять удачный маневр и нанести сильный удар по французским войскам. Во время сражения особенно отличились шесть английских батальонов под командованием маркиза Джона Гранби. Однако достижению полной победы помешало ошибочное поведение английского командующего Саквилля, отказавшегося в критический момент выполнять приказ Фердинанда о введении в бой кавалерии. Но, несмотря на это, итог сражения был в пользу союзников. Французы потеряли 7 тыс. солдат и офицеров, 43 орудия и 17 знамен, союзники — 2,6 тыс. солдат, половину из которых составляли англичане [6, р. 463].
Принц Фердинанд был возмущен вероломным поведением Саквилля и потребовал его немедленного отзыва, пригрозив в противном случае своей отставкой. Георг II собственной рукой вычеркнул имя лорда Саквилля из армейского списка, и новым командующим британскими силами в Германии был назначен Гранби. Объяснения поведения Саквилля колебались между трусостью и завистью к Фердинанду. Исследователь П. Браун допускает даже возможность сговора Саквилля с Бьютом с целью дискредитации политики Питта в Германии в отместку за отказ в должности принцу Уэльскому [1, р. 190].
Победа под Минденом была решающей в кампании. Союзники возвратили Мюнстер, Минден, Кассель. Однако 12 августа Фридрих был разгромлен русскими и австрийцами под Кунерсдорфом, что в значительной мере снизило эффект Миндена. В течение 6-часового боя Фридрих потерял более 19 тыс. человек, 172 пушки и 28 знамен. От 50-тысячной прусской армии осталось лишь 10 тыс. человек [19, т. 2, с. 244]. Это было самое большое поражение, которое Фридрих когда-либо потерпел. Кунерсдорф — одна из самых ярких побед русского оружия в XVIII в.
17 августа 1759 г. английскому оружию вновь сопутствовал успех. Морская блокада принесла свои первые важные плоды. Тулонская эскадра адмирала де ля Клю, выпол-
няя план Шуазеля, прошла через Гибралтар, чтобы соединиться с флотом адмирала Конфлана. Флот адмирала Боскауэна настиг ее у мыса Лагос и, не взирая на то, что французская эскадра была в португальских территориальных водах, заставил принять бой. В результате 9-часового сражения французский флот был рассеян, три корабля потоплено, два захвачено [20, с. 339]. Этот удар расстроил план десанта в Англию, но не потеряла актуальности экспедиция в Шотландию и Ирландию.
В сентябре 1759 г. начали поступать первые известия из Америки. В конце мая
1759 г. английская армада, насчитывающая около 200 судов, поднялась вверх по р. Св. Лаврентия. На борту кораблей находились 8,5 тыс. солдат под командованием генерала Уолфа и 13,5 тыс. моряков, которыми командовал адмирал Сондерс [13, с. 210]. Французы не смогли остановить вражеские корабли в сужении реки ниже Квебека. Не удалась также попытка направить горящие брандеры в гущу английского флота.
26 июня весь британский флот находился напротив Квебека.
Англичане сумели раскинуть лагерь на острове Орлеан и установить свои пушки на высотах Леви, на другом берегу, откуда на протяжении всей осады обстреливался город. Битва за Квебек, ставшая поворотной точкой в истории Канады, началась. Эта кампания была дуэлью умов двух талантливых командующих — Уолфа и Монкальма.
Одновременно с Квебекской экспедицией начала действовать армия Амхерста: к концу июля были захвачены форты Тайкондерога и Краун-Пойнт, а через некоторое время — форт Ниагара. Но значительно продвинуться в направлении Монреаля генералу Амхерсту не удалось, и его армии пришлось довольствоваться тем, что она отвлекала часть французских войск в районе Монреаля и р. Ришелье. Тем временем Уолф, высадившись в районе р. Монморанси и не встретив никакого сопротивления, более месяца пытался прорваться через монкальмовские оборонительные сооружения в районе Бопорта, между реками Сен-Шарль и Монморанси. Решающая атака 31 июля была отбита, и англичане потеряли более 500 человек [21, р. 235]. Наступило затишье, продолжавшееся весь август.
10 августа Уолф выпустил прокламацию, объявляющую о его намерении начать карательные действия против гражданского населения. Солдаты Уолфа стали бесчинствовать. Они сравняли с землей более 1400 крестьянских ферм [22, р. 345]. В ответ канадцы начали упорную партизанскую войну. Уолф сообщал Холдернессу: «У нас происходят постоянные стычки, семидесятилетние старики и пятнадцатилетние мальчишки прячутся на лесных опушках и стреляют по нашим отрядам, убивая и раня наших людей. Каждый канадец, способный носить оружие, как выше Квебека по течению реки, так и ниже, находится в лагере у Бопорта» [2, vol. I, р. 427].
Приближалась осень, а Квебек все еще не был занят. 28 августа Уолф собрал военный совет, на котором мнения относительно целесообразности продолжения осады разделились. Донесение Уолфа Питту от 2 сентября было признанием неудачи и оставляло мало надежды, что Квебек будет захвачен в этом году [4, vol. II, р. 149]. После долгих споров было решено предпринять еще одну попытку его штурма. Однако Уолф в последний момент отказался от планов генералов. С безрассудством, похожим на безумие, он решил произвести ночную высадку и подняться на обрывистую скалу у самого города. Командиры не соглашались с Уолфом, считая его предложение чрезвычайно рискованным, но Уолф заявил: «Я имею честь информировать Вас, что мой долг — атаковать французскую армию. Исходя из моих знаний и способностей, лучшим я считаю то место, где мы можем действовать с наименьшей силой и наиболее вероятным успехом. Если я ошибаюсь, я буду отвечать перед Его Величеством» [23, р. 152]. Возможно, план Уолфа и не был столь авантюристическим, как казался. Уолф обладал
сведениями, полученными от перебежчиков, о том, что равнина Авраама практически не защищена [13, с. 212]. Кроме того, некоторые исследователи предполагают, что командир небольшого французского отряда, находившегося на вершине скалы, Вергор был связан с Уолфом [13, с. 212].
Утром 13 сентября 1759 г. 5 тыс. английских солдат неожиданно появились у западных стен крепости, заняв позиции на равнине Авраама. Монкальм понимал, что у него нет другого выхода, кроме как атаковать. Не дожидаясь подкреплений, он повел своих людей, в основном канадских ополченцев, под смертельный огонь гренадеров Уолфа. Атака оказалась неудачной для Монкальма, а все сражение скоротечным. В бою погибли оба командующих. Дуэль двух видных военачальников своего времени закончилась смертью обоих и победой англичан. По словам П. Брауна, «Смерть Уолфа в час славы была трагедией, не имевшей аналогов до гибели адмирала Нельсона» [1, р. 195]. 17 сентября 1759 г. Квебек капитулировал.
Пока известия о победе шли через Атлантику, министерство потряс новый кризис. Конфликт возник из-за того, кому за победу у Миндена должен быть вручен престижный орден Подвязки — ближайшему стороннику Питта лорду Тамплю или принцу Фердинанду. Король отказал Тамплю, однако Питт настаивал. Конфликт вокруг ордена, конечно, был лишь отголоском более крупных противоречий. Речь шла о степени влияния и авторитете «Великого коммонера». Эти события происходили накануне очередной сессии парламента. Девоншир, беседовавший с Георгом II по этому поводу, указал, что без Питта будет сложно руководить палатой общин. 16 октября пришло сообщение из Америки о взятии Квебека. Питт понимал, что война выиграна. Когда король вновь отказал в ордене для Тампля, Питт 26 октября заявил Девонширу о своей отставке. Это возымело действие. При помощи леди Ярмут конфликт был разрешен. Орден получил Тампль.
Вскоре после известий о падении Квебека Англия праздновала очередную победу флота. 14 ноября адмирал Конфлан вышел из Бреста в Киберон, чтобы присоединить корпус вторжения д’Агийона и двигаться в Шотландию. Но 20 ноября флот Конфла-на был настигнут эскадрой Хаука. Французы, стараясь избавиться от погони, зашли в узкий, с многочисленными рифами, Киберонский залив. Однако Хаук, несмотря на сильный шторм, решил пренебречь опасностью, поджидавшей его в заливе, преследовал французов и вступил с ними в бой, итогом которого стал полный разгром врага. 6 кораблей были уничтожены, 4 выброшены на скалы, 2500 моряков погибли, англичане потеряли только 2 корабля [1, р. 198]. А. Т. Мэхэн назвал это сражение «Трафальгаром своего времени». [20, с. 346]. 16 января флот Хаука встал на якорь в Плимуте. Хаук получил благодарность от палаты общин и пенсию в 2 тыс. ф. ст. [24, р. 14]. Победами Боскауэна и Хаука возможность крупного десанта в Великобританию была предотвращена. За один год английский военно-морской флот захватил 27 линейных кораблей и 31 фрегат [2, vol. I, р. 460].
Положение Франции оказалось чрезвычайно серьезным. В минувший год она понесла серьезные поражения и оказалась перед перспективой потери большей части своих колониальных владений. Французское казначейство было столь истощено, что появились проблемы с финансированием армии. Это вынудило Шуазеля искать пути к прекращению войны.
В августе 1759 г. умер король Испании Фердинанд VI, занимавший достаточно миролюбивую позицию по отношению к Англии. Трон наследовал Карл III, известный своей профранцузской ориентацией. Такая перемена в испанском руководстве усилила позиции Шуазеля. Испанский король хотел выступить в качестве посредника в переговорах
между Францией и Англией. Испанский посол в Лондоне д’Абре вручил Питту в декабре 1759 г. меморандум, в котором испанский король предлагал свои посреднические услуги [2, vol. I, р. 200]. Кроме того, послание содержало недвусмысленное заявление о том, что Испания не может с безразличием наблюдать, как нарушается баланс сил в Северной Америке, установленный по Утрехтскому миру. Питт, однако, отверг услуги Испании. Английский посол в Мадриде граф Бристоль по его указанию заявил, что Британия не начнет переговоров с Францией без консультации со своими союзниками, к тому же французская агрессия разрушила какое-либо уважение к балансу сил, созданному Утрехтским договором [2, р. 201]. Попытка Шуазеля наладить контакты с Питтом при помощи правительства Дании также не увенчалась успехом. Питт не хотел использовать в качестве посредников страны профранцузской ориентации.
Контакты с французской стороной были установлены через Джозефа Йорка, сына Хардвика, который был послом в Гааге. От Франции переговоры вел министр д’Аффри. Не информируя Питта, Ньюкасл и Холдернесс отправили предложение о мирных переговорах прусскому послу. Узнав об этом, первый министр был взбешен, но контакты не прервал. На этом этапе Уильям Питт был в принципе согласен на переговоры, так как не был уверен, что следующая кампания усилит английские позиции, а в стране уже чувствовалась усталость от войны. На этой стадии требования Питта были достаточно умеренными, что объяснялось в первую очередь его желанием добиться компенсаций для своих союзников Пруссии, Брауншвейга, Гессена и Ганновера.
После нескольких встреч членов кабинета с прусскими посланниками были выработаны условия совместной декларации, представленной Франции и ее союзникам 25 ноября 1759 г. [25, vol. III, р. 85]. Декларация содержала предложения о проведении европейского конгресса, в работе которого примут участие как Англия, так и Пруссия. Переговоры Йорка и д’Аффри продолжались до мая 1760 г. Они были прерваны из-за того, что Шуазель отказался дать свое согласие на участие Пруссии в работе конгресса и в мирном договоре между Францией и Англией [2, vol. II, р. 29]. Питт не мог пойти на сепаративный мир с Парижем, так как не хотел терять своего основного европейского союзника — Пруссию. Колониальные споры с Францией были еще не завершены, а Фридрих Прусский по-прежнему оставался необходимым британским партнером.
Литература
1. Brown P. D. William Pitt, earl of Chatham: The great commoner. L.: Allen & Unwin, 1978. 448 p.
2. Correspondence of William Pitt, earl of Chatham / Ed. by W. S. Taylor and J. H. Prinyle. Vol. I—II. L.: John Murray, 1838-1840. 735 p.
3. Williams B. The life of William Pitt, earl of Chatham. Vol. I-II. L.: F. Cass, 1966. 560 p.
4. Corbett J. S. England in the Seven Year’s War. Vol. I-II. L.: Longmans, Green, and Co, 1907. 636 p.
5. Correspondence of William Pitt with Colonial Governors / Ed. by G. S. Kimball. Vol. II. N. Y.: Macmillan Co., 1900. 347 p.
6. Leadam J. S. The history of England from the Accession of Anne to the Death of George II (1702-1760). L.: Longmans, Green, and Co, 1912. 687 p.
7. Ramsay J. F. Anglo-French relations 1763-1770: A study of Choiseul’s Foreign Policy, Berkeley: University of California, publicahions in history, 1939. 430 p.
8. Walpole H. The correspondence of H. Walpole, earl of Orford. Vol. 3. L.: R. Bently, 1851. 475 p.
9. The New Cambridge modern history. Vol. I. Cambridge: Cambridge University Press, 1957. 610 p.
10. Dussieux L.-E. Le Canada sous la domination frangaise. D’apres les archives de la Marine et de la Guerre. P.: Ch. Tanera, 1928. 465 p.
11. Акимов Ю.Г. Очерки ранней истории Канады. Труды кафедры североамериканских исследований. Вып. 2. СПб.: ВИРД, 1999. 336 с.
12. Кервуд Д. На равнинах Авраама. Л.: Мысль, 1991. 442 с.
13. Райерсон С. Б. Основание Канады: Канада с древнейших времен до 1815 г. М.: Наука, 1963. 356 С.
14. Fregauit G. Francois Bigot, l’administrateur frangais. Montreal: L’institute d’histoire de l’Amerque francaise, 1948. 315 p.
15. Torrens W. M. History of Cabinets. Vol. II. L.: W. H. Allen, and Co, 1894. 470 p.
16. Green W. P. William Pitt, earl of Chatham. N. Y.: Putnam’s sous, 1901. 450 p.
17. Correspondence of John, Fourth Duke of Bedford / Ed. by J. Russel. Vol. II. L.: Longmen Browh, Green, and Longmans, 1842-1846. 310 p.
18. Savory, Lient-General Sir Regenald. His Britanic Majesty’s army in Germany during the Seven years war. Oxford: Clarendon Press, 1956. 245 p.
19. История войн. Ростов н/Д: Сириус, 1997. 346 c.
20. Мэхэн А. Т. Влияние морской силы на историю 1660-1783. СПб.: Типография Морского министерства, 1895. 567 c.
21. Waugh W. T. James Wolfe man and soldier. Toronto: Macmillan, 1928. 650 p.
22. Wilson B. Life and letters of General Wolfe. L.: Games W. Heineman, 1909. 347 p.
23. Hilbert Ch. Wolfe at Quebec. L.: Longmans, Green, and Co, 1959. 480 p.
24. Mackay R. F. Admiral Hawke. Oxford: Clarendon Press, 1965. 456 p.
25. Jenkinson Ch. A collection of all the treaties of Peace, Alliance and commerce between Great Britain and other Powers, from the Treaty signed at Munster in 1648, to the Treaties signed at Paris in 1783. Vol. III. L.: Printed for L. Debreff, 1785. 490 p.
