CC BY
8ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ЭКОНОМИКИ
В. Б. Сироткин1
СТИМУЛИРОВАНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ В ОБЩЕСТВЕ: УПРАВЛЕНИЕ НАСИЛИЕМ
Чтобы ориентироваться в мире, преодолевать неопределенность и страх, люди стремятся пополнить знания об окружающей реальности. Чтобы жить благополучно, люди хотят также получить знания о поведении и управлении собой и другими людьми; пытаются, используя общественные науки, убедить себя в том, что их представления о реальности истинны. Часто подобные попытки приводят к отказу от реальности в пользу главенствующей ортодоксии, легитимного текста, дискурса и эффективных форматов и жанров (шоу, рейтинги и др.). Осмысление реальности содержит ошибки, которые выступают одной из причин получения непреднамеренных результатов осознанных действий. К числу таких ошибок можно отнести эмоциональную эйфорию и полярное представление мира.
Обманутые ожидания могут обернуться агрессией и массовыми беспорядками, поэтому эмоциональную эйфорию о счастливом будущем следует сдерживать. Очень часто нереалистичный настрой поддерживается заинтересованными лицами и начинает «жить своей жизнью». Например, популярная в прошлом теория модернизации объясняла, что человечество движется по общей траектории к либеральному капитализму и демократии. Для преодоления разрыва между желаемым и действительностью целесообразно изучать долгосрочные тенденции и особенности развития территорий, относительно которых осуществляются попытки выработать обоснованные утверждения.
В объяснениях происходящего главная ошибка исследователя заключается в том, что системное свойство объекта воспринимается как патология, с которой следует бороться. Другая опасность для сознания, ориентирующегося в реальности,— представление мира в полярных стереотипах, без учета его сложности и многомерности. Объяснения современных СМИ и популяризаторов от науки предельно упрощают действительность, в то время как плюрализм предполагает существование и синтез разнородных (политических, экономических, социологических и др.) конкурирующих концепций устройства общества, государства, капитализма и других объектов исследований. Одни и те же данные внешнего мира могут восприниматься с точки зрения многочисленных отраслей знаний.
В общественных науках распространено мнение о существовании регулярностей — того, что должно работать одинаково всегда и везде вне зависимости от конкретной ситуации. Например, экономисты для объяснения траекторий уровня жизни и экономического роста предлагают факторы, всегда и везде определяющие положительную динамику экономических результатов (концентрация капитала, инвестиции, инновации, институты с верховенством знания, конкурентные рынки и другие универсальные средства).
1 Владислав Борисович Сироткин, заведующий кафедрой менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета аэрокосмического приборостроения, д-р экон. наук, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ.
Альтернативный подход к регулярности базируется на работах русского экономиста Николая Кондратьева о существовании длинных циклов перемен продолжительностью около 50 лет. Основываясь на идее Кондратьева, И. Шумпетер в книге «Теория экономических циклов» показал, что капитализм циклически концентрировал технологические достижения, которые приводили к росту отраслей промышленности. Циклы экономических изменений в этом подходе определяются технологиями и инновациями. Ориентировочная периодизация, с которой соглашается большинство современных исследователей, включает пять циклов, опирающихся на исходную промышленную революцию 1770-х гг. (1); пар, железные дороги в 1830-х гг. (2); сталь, электричество, тяжелое машиностроение в конце Х1Х в. (3); нефть, автомобили и массовое производство в начале ХХ в. (4); информационные и телекоммуникационные технологии после 1970-х гг. (5).
Полагают, что сегодня мы существуем в поворотной точке пятого кондратьевского цикла, где вклад вычислительной техники и сетей коммуникации уже не приводит к экономическому росту. Согласно Дж. Арриги, в такие времена из-за растущей неопределенности и конкуренции капитал из материальной сферы стремится к ликвидной форме и концентрируется в финансовой отрасли, накапливая ресурсы для финансовой экспансии [13]. По оценкам Джеффа Малгана, при величине мирового ВВП в 75 млрд долларов объем производных финансовых инструментов составляет 1200...1300 трлн долларов и последние двадцать лет капитал движется не в производство и инновации, а в спекуляции [14].
Неопределенность среды деятельности растет не только из-за неясности относительно объектов приложения капитала, но и потому, что центр силы и власти в современном мире (США) не способен поддерживать стабильный международный порядок [3].
Отдельные исследователи утверждают, что расстаться с либеральными иллюзиями перестройки их заставили расстрел Белого дома в октябре 1993 г. и последующая приватизация [1, 2]. Уничтожение конституционного парламента показало, что новая власть не допустит в стране полноценной демократии. Коррупционные реформы, в результате которых олигархи бесплатно получили важнейшие национальные блага, уничтожили представление народа о справедливости. Эти и другие события привели к разрушению большей части промышленности и заложили в сознание большинства идею о нелегитимности передачи государственных ресурсов частному сектору.
Реформаторы в начале 1990-х гг. предпочли модель «невидимой руки рынка», что позволяло каждому его участнику делать все, что он захочет; отвергли преобладавшую на Западе последние 50 лет кейнсианскую модель экономики и уничтожили все социальные завоевания прошлого. В результате перехода к «чистому» капитализму государство устранилось от ответственности за благосостояние бедных. Китай пошел по пути перехода к смешанной (конвергентной) экономике, постепенно внедряя рыночные начала, благодаря чему за последние десять лет с шестого места по объему ВВП перешел на второе. По мнению нобелевского лауреата по экономике Джозефа Ю. Стиглица, первый президент России Ельцин позволил небольшой группе олигархов получить легально в собственность общественные блага за очень незначительную часть их реальной рыночной стоимости. Инфляция обесценила балансовую стоимость советских производственных фондов, что привело к формированию класса новых собственников в начале 1990-х гг. Концентрация капиталов в ограниченном числе банков позволила контролировать перераспределение собственности от коллективов предприятий к частным лицам. Предполагалось, что передача государственной собственности в частные руки повысит эффективность ее использования. Однако из-за несоответствия целей и средств, выбранных для реализации рациональных решений, возникли непреднамеренные эффекты. Образовался порочный круг: низкая эффективность государственной собственности — ускоренная приватизация — нелегитимность большей части частной собственности — отток ка-
питалов из страны — низкая эффективность приватизированной собственности. В результате ускоренной приватизации (шоковой терапии) под давлением МВФ, названной «распродажей века», правительство недополучило более триллиона долларов [3]. Молниеносное обогащение «элитных» групп породило конфликт между общественными и частными интересами, который пытается разрешить руководство страны. Сегодня в России из 85 млн людей трудоспособного возраста 38 млн не работают или работают в «серой» экономике, а 20 млн человек живут в нищете по законам архаичной экономики [8].
Либеральных энтузиастов стремительного перехода к капитализму вдохновляли возможность обогащения и получения статуса, которых они не имели при коммунистическом режиме. Инициаторы перестройки начали с объявления принципа гласности, но при переходе к капитализму позабыли о честности и приверженности большинства идеалам справедливости. В результате сформировалось негативное отношение населения к частному капиталу, который в развитых странах выступает двигателем экономического развития. Те, кто получил государственную собственность путем обмана или насилия, прекрасно понимали, что их нелегитимные права не защищены и поэтому сосредоточили свои усилия не на повышении эффективности реального сектора экономики, а на извлечении максимальной ренты и уводе капиталов за рубеж. У отечественных капиталистов отсутствуют стимулы к долгосрочному инвестированию, необходимому для повышения эффективности производства. Государственная власть ответила на подобный вызов перераспределением ренты внутри элиты: укрепила государственные монополии и усилила контроль за действиями частного капитала. Попытаемся показать, что такой ответ на существующие вызовы может временно укрепить две основные функции государства — стабильность и поддержание порядка, но вряд ли способен поддерживать удовлетворительный долговременный рост. Воспользуемся подходом известных американских ученых Д. Норта, Д. Уоллиса и Б. Вайнгаста к проблеме насилия [4]. Выделим концептуальную рамку из основных положений указанного подхода, а затем посмотрим, соответствуют ли факты положениям модели.
Основные положения подходов к управлению насилием
Человек выживает благодаря другим. Цивилизованность подразумевает сдерживание насилия в коллективной жизни людей. Современный капитализм наметил зарождение новой экономики, основанной на отношениях между людьми. Доля в общем ВВП экономики, состоящей из материальных вещей и массового производства, уменьшается благодаря росту производительности. Для благополучия ценность социальных связей столь же важна, как и материальное богатство. Активизируется поиск методов монетизации социальной ценности, способных изменить осмысление затрат и результатов деятельности. Социальное предпринимательство становится неотъемлемой частью современности. Группы людей удерживаются вместе: а) принуждением; б) взаимными интересами. Управление привилегиями может создавать интересы, которые будут сдерживать насилие в обществе.
Существует несколько взглядов на экономические и политические изменения в обществе: а) изменения есть реализация общественного договора; б) давление «неэлит» заставляет элиты перераспределять богатство и добиваться соглашений с массами, чтобы остаться во главе процесса перераспределения (Д. Робинсон); в) концепция «стационарного бандита», взимающего плату за свое покровительство (М. Олсон); г) ключевые стимулы к изменениям — наличие внешних угроз и необходимость предоставления государственных благ (Ч. Тилли). Авторы перечисленных теорий полагают, что государство — это единый актор (монолитная сущность), реализующий монополию на легитимное применение насилия.
Для объяснения необходимости принуждения со стороны правительства используется несколько подходов. Согласно теории коллективных действий, правительство необходимо для
сдерживания безбилетничества2. В теории общественного выбора причиной существования правительства называют экстерналии3. Для уменьшения экстерналий нужна организация, способная применить силу, если нельзя добиться взаимного согласия. Существует и другая точка зрения (теория заговора): основные функции правительства служат не для устранения экстерналий, а для обеспечения безопасности и благосостояния самого правительства и передачи ресурсов могущественным людям. Идею о том, что для устранения экстерналий лучше подходит частная договоренность, а не правительственное решение, поддерживает Чикагская школа экономики.
Экономисты Дарон Асемоглу и Джеймс Робинсон выделяют два типа экономики: трудо-зависимую и ресурсозависимую. В трудозависимой экономике концентрация капиталов связана с необходимостью мотивации массового труда, для чего следует инвестировать в образование, здравоохранение, пенсионное обеспечение и потребление. Главным источником богатства выступает работа граждан, а основным источником доходов — налоговые поступления от стоимости, созданной их трудом. Чем лучше работают граждане, тем выше доходы государства и блага элиты. Предпринимательство — главная движущая сила в такой экономике. Классические общественные науки отображают трудозависимые (а не ресурсозависимые) общества и призывают к развитию эффективной конкуренции, рациональным ожиданиям и поведению, ресурсосбережению, инвестициям в воспроизводство человеческого капитала и расширению общественных благ. В либеральной западной традиции в экономике, социологии и политологии избегают использовать категории насилия и причиной изменения поведения считают рациональные стимулы.
В ресурсозависимой экономике богатство нации мало зависит от труда и знаний граждан. Государство формирует бюджет в виде прямой ренты от добычи и торговли естественными ресурсами, а не за счет налогов с граждан. Большинство людей в таких странах зависят от перераспределения ренты — субсидий и других форм благотворительности государства; элита, применяя принуждение, собирает свои доходы, поддерживает высокий уровень политического и экономического неравенства и не стремится увеличить вложения в человеческий капитал. Права собственности на природные ресурсы со временем распределяются в пользу меньшинства, что усиливает неравенство, а обществом управляют капиталисты, унаследовавшие свои богатства. Сегодня в России 110 граждан контролируют 35% всего национального богатства. Недостаток публичных благ в ресурсозависимых странах заставляет их элиты хранить свои богатства в трудозависимых государствах, инвестировать сбережения в институты Запада, дефицит которых (независимые суды и СМИ, качественные школы, вузы и медицинские учреждения) присутствует в собственных странах. Взаимоотношения перечисленных типов экономик можно отобразить циркуляцией капиталов (инвестиций, кредитов, инноваций) и доходов (процентов, дивидендов, роялти) между периферией и центром современного финансового капитализма.
Авторы книги «Насилие и социальные порядки» [4] предлагают свой подход, согласно которому изменения отражают динамику внутренних отношений между элитами в господствующей коалиции. В данной концепции государство представлено не как монолитный актор, а как компромисс между элитами.
Порядки ограниченного и открытого доступа
Сегодня 85% населения мира живет в естественных государствах (175 стран), которые возникли пять — десять тысяч лет тому назад [4]. Эти государства просуществовали так долго,
2 Безбилетничество (термин, введенный М. Олсоном в 1965 г.) — присоединение индивида к коалиции и получению коллективных выгод бесплатно.
3 Экстерналия (общественное благо, внешний эффект) — побочный продукт любого действия, оказывающий влияние на тех, кто не является участником действий. Различают положительные и отрицательные экстерналии.
потому что смогли, управляя насилием, создать и поддерживать устойчивые социальные взаимодействия в крупных масштабах.
Естественные государства — это порядки ограниченного доступа, где насилие контролируется путем стимулирования влиятельных членов к мирному взаимодействию, чтобы они не пытались злоупотреблять своей силой. Контроль над насилием определяется взаимоотношениями между влиятельными лицами. В естественном государстве политическая система манипулирует экономической для создания ренты, при помощи которой обеспечивается политический порядок. Все значимые рыночные организации обслуживают политические задачи. Баланс политических и экономических интересов, сдерживающий насилие, зависит от процесса создания ренты. Господствующая коалиция (государство) — организация организаций властных элит4 — обеспечивает доступ к ценным ресурсам (земля, труд, капитал, знания) и видам деятельности (торговля, правоприменение, политика) только для элиты и ограничивает его для всех остальных. Прочно утвердившиеся группы интересов определяют содержание организаций и институтов порядка ограниченного доступа.
Властная элита стремится контролировать доктринальные категории, критерии, интерпретации реальности и сохранять статус-кво конкурирующих сил. Подавление конкуренции предоставляет власти возможность безнаказанно совершать ошибки. Естественные государства лучше вознаграждают тех, кто умеет добиваться милостей от правителей и их чиновников, чем тех, кто творит и созидает. Возникающая в результате управления привилегиями рента5 используется для стимулирования сдерживания насилия и кооперации элит. В обмен на предоставленную властной элитой ренту «хищники» отказываются от прямого грабежа и насилия и обязуются подчиняться установленному порядку распределения ценностей. Большая часть легитимности властной элиты происходит из ее способности защищать людей от «хищников» (хозяев-эксплуататоров, банд, чиновников и др.).
Элиты создают и распределяют большую часть ренты за счет таких привилегий, как право создавать организации и заключать договоры, которые пользуются поддержкой государства. Поддержка господствующей коалиции выступает как способ распределения привилегий и рент внутри элиты, контроля и дисциплинирования организаций, координирующих действия по получению отдачи от ресурсов общества. Организации — это инструменты для налаживания контактов, взаимоотношений и координации действий индивидов и групп, предназначенные для управления и принуждения. Способность объединять людей для реализации общих целей определяет организационные ресурсы общества, существенно влияющие на эффективность и результативность. Для неэлит доступ к организациям ограничен, поэтому естественные государства имеют слабые гражданские общества. В основе обоснования ренты лежит древняя идея взаимности: за справедливость и защиту подданные «платят» элите почтением и уважением. Чем сильнее в умах людей укоренена идея безопасности и идентичности, тем больше у системы шансов указывать людям, что следует считать правильным и что необходимо делать. Шумпетер отмечал, что социальные типы, взгляды и структуры, однажды возникнув, могут существовать столетиями [10].
Каждое естественное государство по-своему управляет насилием. Однако можно выделить общие черты для всех таких государств [4]:
4 Властная элита — лидеры небольших групп, которые знают друг друга по опыту взаимодействия и личным контактам и образуют вертикальные иерархии и горизонтально увязанные патронажные сети.
5 Рента — отдача от актива, превышающая отдачу, которая может быть получена от его лучшего использования; результат неравенства в распределении власти. С 1970-х гг. выражение «поиск ренты» означает извлечение дохода сомнительными методами: монополия, манипулирование стандартами и правилами, лоббирование, сговор с надзорными органами и др.
1. Создание интересов и манипулирование ими для обеспечения социального порядка и стабильности общества на основе баланса при распределении и организации экономической и политической власти. В естественных государствах политика и экономика переплетены теснейшим образом: создание ренты определяется действиями политических и экономических акторов. При сбалансированном распределении капитала и принуждения возникают условия для процветания: уменьшение насилия улучшает возможность расширения частных контрактов; чрезмерная власть капитала ограничивает возможности политического развития.
2. Личные отношения, связывающие элиты в рамках господствующей коалиции, и личные отношения «патрон — клиент» в организации вертикальных иерархий и горизонтальных сетей. Привилегированное положение патрона позволяет ему вознаграждать, наказывать и защищать своих клиентов.
3. Ни одна господствующая коалиция не является постоянной. Ее размер и состав меняются: отсеиваются слабые и включаются новые, сильные. Непредсказуемые изменения во внешнем мире (относительные цены, технологии, вкусы, климат, враги) могут повлиять на распределение потенциала насилия и потребовать перераспределения привилегий ренты и/ или состава господствующей коалиции.
4. Власть в порядках ограниченного доступа рассеяна. Верховенство права не может быть установлено, поскольку господствующая коалиция постоянно перераспределяет привилегии и ренту в зависимости от изменяющихся условий.
Большая часть истории политического и экономического развития происходила в рамках логики порядка ограниченного доступа, поэтому их нельзя считать дисфункциональными. Например, у царя Ивана III не было денег на приобретение людей для отражения внешних угроз, расширения государства и покорения других князей, поэтому для получения и распределения ренты он использовал землю.
Вероятность возникновения массовых протестов меняется как в силу репрессивных мер, так и из-за внешнеполитических событий. Властная элита пользуется возможностью расширить свои привилегии в периоды, когда снижается вероятность массовых протестов и соответственно готовность большинства к коллективной защите своих гражданских и имущественных прав. Когда общество не способно принудить власть увеличить производство общественных благ за счет снижения доходов элиты, власть пересматривает данные обещания и ужесточает насилие. В периоды консолидации общественных сил правящая коалиция стремится убедить большинство в предстоящей либерализации режима, обещает расширение благ для всех. В каждом периоде власть предлагает свой сценарий/миф/историю/образ, цель которых — вернуть большинству людей ослабевающую уверенность в себе и собственном будущем, убедить их пойти на расходы. Большинство с энтузиазмом принимает только те мифы, которые позволяют избежать когнитивного диссонанса и оправдать свое поведение.
Особенности естественных государств, которые большинство принимает за патологии (коррупция, засилие бюрократии, несовершенная правовая система и др.), на самом деле выступают как средства контроля насилия, т.е. как системные элементы порядка создания ренты через ограничение доступа к ресурсам и видам деятельности.
Порядки открытого доступа появились в начале Х1Х в. и сегодня присутствуют в 25 государствах, где живет около 15% населения мира. Доход на душу населения в этих странах существенно выше, чем в естественных государствах [4]. Отличительным свойством таких порядков выступает существенное разделение экономической и политической подсистем общества: экономическим организациям не требуется участие в политике для отстаивания своих прав.
Авторы рассматриваемой нами концепции управления насилием выделяют следующие характеристики порядков открытого доступа:
1. Преобладание среди граждан убеждений о равенстве перед законом и включении большинства в конкурентные политические и экономические отношения.
2. Ликвидация ограничений на осуществление религиозной, политической, экономической и образовательной деятельности.
3. Открытый доступ к организационным формам во всех видах деятельности, обеспечивающий политическую и экономическую конкуренцию, рынки и демократию. В обществах открытого доступа присутствует множество разнообразных организаций, независимых от государства. Такие организации цементируют гражданское общество, могут выступать в качестве противовеса для сдерживания как правительства, так и крупного капитала в интересах большинства и мешают манипулировать экономическими интересами.
4. Действие принципа верховенства безличного права — главного средства обеспечения беспристрастности и безличности обменов. Например, гражданские права ограничивают действия правительства так, чтобы индивид получил свободу от политических манипуляций и насилия.
5. Безличный обмен. Порядки открытого доступа в основном безличны: услуги и общественные блага предоставляются гражданам независимо от их социального положения, идентичности или политических связей, а не продаются коррумпированными бюрократами.
Порядки открытого доступа заставляют как политических, так и экономических акторов конкурировать. Считается, что конкуренция разрушает ренту, стремление к которой существует на экономическом и политическом рынках в государствах любого типа.
Политический обмен оставляет возможности для сохранения и распределения ренты между политиками. Известный американский профессор права и экономики Гордон Таллок (род. 1922 г.), которого считают основателем трех подразделов экономической теории (теории общественного выбора, экономического анализа права и биоэкономики), утверждает [11]:
• везде, где решения принимают путем голосования, имеет место торговля голосами. Инициатор законопроекта (источник ренты для одной группы интересов) стремится привлечь голоса других членов Конгресса США. Для этого он заключает сделку: в обмен на поддержку выдвинутого закона он обязуется голосовать за проект, в котором заинтересован другой конгрессмен (источник ренты для другой группы интересов). Получение голосов через такой обмен политическими услугами называют поиском ренты;
• поиск ренты приносит основную выгоду отдельным конгрессменам, а не системе в целом. Рядовой избиратель плохо информирован об обсуждаемых законах, которые прямо не касаются его интересов. Если конгрессмены не позволят избирателю узнать, какую цену он заплатит за принятие соответствующего закона, то избиратель, поддерживая конгрессмена, будет голосовать за такие проекты, которые в итоге сам же и оплатит. Вознаграждение политика — автора, например, законопроекта о строительстве магистрали, будет получено за счет другого законопроекта, например об увеличении цен на металлы;
• существующая в Вашингтоне сложная структура лоббирования влияет на общую стоимость особых привилегий;
• чтобы поиск ренты применялся реже, следует сделать его более дорогим для спонсоров законодателей. Если расширить число проектов, позволяющих решить какую-то проблему, то спонсору отдельного проекта будет сложнее получить привилегии. Конкуренция проектов уничтожит ренту для спонсоров.
Выдающийся австрийский экономист И. Шумпетер назвал конкуренцию в мире крупных капиталистических организаций созидательным разрушением, при котором разрушаются старые экономические структуры и создаются новые, и считал ее сущностью эффективности капитализма [10]. По Шумпетеру, конкуренция выступает источником динамики: постоянная эволюция рынков, фирм, продуктов уничтожает неправильные решения и разрушает ренты.
Господствующая коалиция в естественных государствах менее стабильна, чем в порядках открытого доступа. Динамическая стабильность порядков открытого доступа (способность разрешать конфликты, не допуская беспорядков) обеспечивается:
• свободным потоком идей, экспериментированием с решением проблем, стимулами к выработке привлекательных альтернативных решений;
• способностью обеспечить надежные обязательства.
Политическая конкуренция в порядках открытого доступа стимулирует правящую элиту на решение общественных проблем, поскольку легитимные оппозиционные партии могут предлагать более привлекательные программы для избирателей, а суды, действующие по принципу верховенства права, могут налагать на исполнительную власть санкции за невыполнение законов. В естественном государстве, где для поддержания господствующей коалиции применяются привилегии и ренты, вероятность возникновения оппозиционного гражданского общества, способного повлиять на исполнительную власть, достаточно низка.
Для поддержания партийной конкуренции, особенно идеи о лояльных оппозиционных партиях, которые победителям не следует подавлять, требуется изменение системы убеждений. В порядках открытого доступа широко распространено мнение о том, что рентоориентиро-ванное поведение ведет к сжатию экономической деятельности и сокращению налоговых поступлений. Это не позволит поддерживать существующую структуру распределения благ, приведет к сокращению расходов и нанесет ущерб тем группам избирателей, для которых эти расходы важны. Такое убеждение стимулирует власть поощрять рост благосостояния, даже если он не выступает для нее главной целью.
Институциональный эффект порядков открытого доступа заключается в том, что за счет верховенства права они способны обеспечить выполнение обязательств сначала для элит, а затем и для всех граждан. Заимствования и погашение долговых обязательств позволяют сглаживать отрицательные последствия экономических спадов за счет распределения выплат на долгосрочный период времени. Личностные системы естественного государства, где чиновники распределяют средства по собственному желанию, имеют меньше возможностей для мобилизации ресурсов.
Трансформация порядков ограниченного доступа
Рассматриваемый подход американских исследователей к управлению насилием предполагает, что открытый доступ возникает в процессе решения проблем обеспечения порядка, требующих структурирования отношений внутри господствующей коалиции. Когда элита убедится в том, что в ее интересах защищать свои безличные привилегии с помощью формальных институтов (законодательства, правовой системы, расширения гражданских прав), начнется преобразование этих привилегий в безличные права. Отказ от форм постоянного перераспределения привилегий по мере изменения обстоятельств и переход к порядку, ограничивающему права господствующей коалиции, будут поддержаны, если гарантируют всем членам элиты фундаментальные права, которые обеспечат им экономический выигрыш по сравнению с тем, что они имеют при существующем порядке. Нам представляется, что такой экономический выигрыш для национальных элит естественного государства возможен за счет интеграции в систему глобального разделения труда и доступа на рынки богатых стран. В обмен на взаимозависимость в условиях международной интеграции элиты имеют возможность существенно увеличить собственную долю от результата кооперативных действий. Авторы концепции не отметили, что при необеспеченности внешних условий у элит рентоориенти-рованных стран нет стимулов отказываться от существующих внутри системы привилегий. Современная капиталистическая мир-система, согласно И. Валлерстайну, включает центр и периферию. Центр может предоставить естественному государству «нишу» в глобаль-
ной цепочке создания добавленной стоимости и рынки развитых стран только в обмен на стратегические преимущества. В большинстве случаев для элиты естественных государств предлагаемый обмен неприемлем, поскольку требует отказа от традиционных культурных, религиозных и социальных ценностей.
Повседневная жизнь складывается из рутины: привычных, повторяющихся действий, которые постепенно накапливаются и адаптируются к среде. Сегодня не существует единой теории изменений, но большинство исследователей полагают, что движущей силой здесь ява-ляются конфликты и конкуренция. Чтобы реализовать перемены, следует разрушить мощные консервативные силы: продуктивность существующих элементов системы, которые приспособились друг к другу; влияние групп интересов, извлекающих из сложившегося статус-кво ренту; убеждения, нормы и ценности, укоренившиеся у тех, для кого доступ к ценным ресурсам и видам деятельности ограничен; личные отношения, сеть связей и услуг, которые в естественных государствах важнее формальных институтов. Преодолеть эти консервативные силы можно, только изменив мировоззрение людей. Психология и мировоззрение меняются, когда люди сталкиваются с острыми противоречиями и кризисными конфликтами. Малган отмечает, что финансово-экономические кризисы и последующее падение производства приводили к радикальным изменениям интерпретаций и категоризаций эффективности [14].
Для снижения издержек общества от изменений необходимо наличие институтов, способных быстро прийти к консенсусу, компромиссу, сотрудничеству и доверию сторон в условиях кризиса. Каждый компромисс выступает как приспособление и новый метод борьбы с перечисленными консервативными силами. Достичь долгосрочных компромиссов, как правило, не удается; со временем реализованные изменения устаревают и требуются новые средства, способные разрушить сложившееся статус-кво. Каждое приспособление приводит к разочарованию из-за наличия парадокса, присущего демократическим изменениям: мы требуем от власти, чтобы она уничтожила сама себя и передала свои полномочия народу [14]. Когда эффективность падает, люди перестают верить, что статус-кво защищает их интересы, игнорируют свои прежние обязательства, переформулируют свои цели и находят новых союзников и партнеров. Сторонники существующего статус-кво в условиях падающей эффективности системы будут стремиться к его укреплению, препятствовать изменениям и защищать свои привилегии.
Русская система управления периодически меняет режимы функционирования: из нестабильной мобилизационной фазы переходит в стабильную, застойную и обратно. В мобилизационном режиме из системы управления вытесняются частные интересы и бюрократическим аппаратом овладевают государственные цели. В стабильном режиме исторический маятник движется в другом направлении — люди приспосабливают управление к собственным целям и интересам. Признаками приближающегося перехода управления в нестабильную фазу являются усиление и кадровое обновление параллельных властных структур [7]. Выбор режима управления определяется главным образом условиями внешней среды. Например, когда цены на нефть движутся вверх и государственный бюджет наполняется за счет природной ренты, стимулы к реформированию резко снижаются.
Существование параллельных управленческих структур — отличительная особенность русской модели управления: наличие нескольких вертикалей, контролирующих движение ресурсов и деятельность руководителей. Например, в настоящее время такой контроль в стране осуществляют правительство, администрация президента и ФСБ. Чем острее ситуация в стране, тем шире полномочия параллельных органов власти, предназначенных для перевода системы управления из застойного режима в мобилизационный.
Существуют утверждения, согласно которым власть принадлежит исполнителям. Правящей коалиции, чтобы исполнять свои решения, следует удовлетворить интересы не только
элиты, но и тех, кто непосредственно воплощает решения в жизнь. Американский исследователь Честер Барнард (1888-1961) считал утверждение об исходящей сверху власти выдумкой и разработал теорию, согласно которой власть руководителя в организации реальна лишь в той степени, в какой ее готовы признать подчиненные. Согласно теории Барнарда, власть — это такой тип порядка внутри формальной организации, которому член организации согласен подчиниться [9]. В такой формулировке участник формальной организации сохраняет возможность определять, что он должен (или не должен) делать по отношению к организации. Другими словами, власть основана на признании ее людьми, а решение о том, обладает ли конкретное распоряжение властью, принимают не представители власти, а те, на кого оно направлено. Барнард отмечает, что неповиновение власти рассматривается как норма, на которую в повседневной жизни не обращают внимания: отдельный граждан в зависимости от конкретных обстоятельств сам решает, каким законам подчиняться, а каким — нет. В организационной практике власть отсутствует там, где теоретически обязана присутствовать, о чем свидетельствуют неработающие инструкции, постановления и правила, которые никто не выполняет, но и не отменяет, игнорирование прямого неповиновения, следование неформальным обычаям и др.
Барнард полагал, что выдумка о том, что власть сосредоточена наверху и направлена сверху-вниз, нужна людям, чтобы: подчиненные не боялись утратить свой авторитет в глазах коллег; поддерживать миф о безличном благе организации; не брать на себя личную ответственность за собственные или чужие действия.
Барнард считает возможной устойчивую и долговечную кооперацию в организации, если власть основана на согласии, и формулирует четыре необходимых для этого условия:
• отдаваемые приказы должны быть понятны, не противоречить целям организации и личным интересам исполнителей, быть реалистичными — не превышать возможностей исполнителей;6
• наличие «зоны безразличия», в пределах которой исполнитель соглашается выполнять приказы, не подвергая их сомнению;
• наличие воздействия других людей, удерживающее зону безразличия в стабильных границах.
Границы зоны безразличия, внутри которой исполнитель не сомневается в правомерности приказа, зависят от стимулов, побуждающих его присоединиться к организации. Чем сильнее стимул к участию в организации, тем выше авторитет приказов.
Если объективная власть способна поддерживать выдумку о том, что власть исходит сверху; обеспечить необходимую зону безразличия и систему коммуникации внутри организации (приказы и принуждение к их исполнению), то появляется возможность баланса между рациональностью7 и эффективностью8 кооперации. Такой баланс позволяет организации поддерживать равновесие: непрерывное поступление полезностей от деятельности распределяется между участниками для ее стимулирования. Если организация прекращает
6 Нарушение каждого из перечисленных требований служит источником административной ренты.
7 Рациональность кооперации, согласно Барнарду, предполагает удовлетворение личных мотивов и зависит от принятого в организации способа распределения. Чтобы обеспечить рациональность, кооперативные системы должны создавать избыточное предложение выгод - то, что участник получил, должно быть больше того, что он вложил. Для отдельного человека рациональность означает удовлетворяющий его обмен. Обмен, удовлетворяющий обе стороны, является частью процесса кооперации. При этом участник кооперации (руководитель и подчиненный) стремится обменять в первую очередь то, что он меньше ценит. Рациональность организации - это ее способность существовать за счет удовлетворения личных потребностей участников.
8 Под эффективностью кооперации Барнард подразумевал достижение заявленных неличных целей кооперативной деятельности.
предлагать участникам привлекательные стимулы, ей остается изменить установки, настроения и мотивы так, чтобы доступные для организации стимулы стали действенными. Для этого могут использоваться внутреннее логическое объяснение и принуждение. Существуют методы, позволяющие активизировать изменения: внешние и внутренние шоки, замораживание и размораживание организаций и др. Изменения потребуют издержек, которые могут превысить полученную от них пользу. Если перечисленные методы не позволят восстановить равновесие между рациональностью и эффективностью, кооперативная система распадется.
Заключение
1. Идея о том, что разрушение естественных государств приведет к возникновению порядка открытого доступа — безответственная утопия. Большевистский переворот в России в 1917 г. и развал существующего порядка ограниченного доступа привели к массовому насилию, для подавления которого потребовалось еще большее насилие. В результате новая правящая коалиция создала не новый порядок открытого доступа, а восстановила порядок ограниченного доступа.
2. Представленный Д. Нортом и др. [4] подход к управлению насилием можно считать локальным — он не рассматривает взаимоотношения элит разных стран. Вместе с тем на поведение отечественной элиты в определенной мере влияют убеждения и действия элит в других странах.
Нам представляется, что основной потенциал насилия в современном мире исходит от конфликта между двумя цивилизационными группами: верующими в Бога мусульманами и теми, кто уже не верит в Бога. Верующие убеждены, что смерть для того, кто верит в Бога, не представляет ничего особенного, что существуют Законы и Правила, которые человек не может менять. Сторонники светской ориентации полагают, что разумно менять любые законы и правила, если изменения приносят пользу; что у людей есть право управлять и определять все. И фундаменталисты, и рационалисты убеждены в своем моральном превосходстве, поэтому управлять отношениями между этими группами крайне сложно.
Список литературы
1. Павловский, Г. 1993: элементы советского опыта. Разговоры с Михаилом Гефтером/ Г. Павловский.— М.: Европа, 2004.
2. Авен, П. Революция Гайдара / П. Авен, А. Кох.— М.: Альпина паблишер, 2013.
3. Как избежать ресурсного проклятья / пер. с англ.— М.: Изд-во Ин-та Гайдара, 2011.
4. Норт, Д. Насилие и социальные порядки. Концептуальные рамки для интерпретации письменной истории человечества / Д. Норт, Д. Уоллис, Б. Вайнгаст; пер. с англ. — М.: Изд-во Ин-та Гайдара, 2011.
5. Асемоглу, Д. Экономические истоки диктатуры и демократии / Д. Асемоглу, Д. Робинсон; пер. с англ.— М.: Издат. дом ГУ-ВШЭ, 2011.
6. Тилли, Ч. Принуждение, капитал и европейские государства. 1990-1992 гг. / Ч. Тилли; пер. с англ.— М.: Издат. дом «Территория будущего», 2009.
7. Прохоров, А. П. Русская модель управления / А. П. Прохоров.— М.: ЗАО «Журнал эксперт», 2002.
8. Механик, А. Должна ли Россия стать пустыней / А. Механик // Эксперт. — 2014. — № 4. — С. 24-31.
9. Барнард, Ч. Функции руководителя: власть, стимулы и ценности в организации / Ч. Барнард; пер.с англ.— М.; Челябинск: Социум; ИРИСЭН, 2012.
10. Шумпетер, И. Капитализм, социализм и демократия / И. Шумпетер; пер. с англ.— М.: Экономика, 1995.
11. Таллок, Г. Общественные блага, перераспределение и поиск ренты / Г. Таллок; пер. с англ.— М.: Изд-во Ин-та Гайдара, 2011.
12. Славой, Ж. О насилии / Ж. Славой. — М.: Европа, 2010.
13. Арриги, Дж. Долгий двадцатый век: деньги, власть и истоки нашего времени / Дж. Ар-риги; пер. с англ. — М.: Издат. дом «Территория будущего», 2006.
14. Малган, Дж. Саранча и пчела: хищники и творцы в капитализме будущего / Дж. Мал-ган; пер. с англ. — М.: Изд-во Ин-та Гайдара, 2014.
15. Буев, М. Возвращение викторианской эпохи / М. Буев // Ведомости. — 2014. — 2 июня.
