CC BY
5М. А. ВЕНГРАНОВИЧ. СТИЛИСТИКА фольклорного ТЕКСТА в СВЕТЕ КОНЦЕПЦИИ..
Р. 2
3. Дускаева Л. Р., Протопопова О. В. Речевые особенности законодательных жанров официально-делового стиля // Речеведение: Современное состояние и перспективы: Материалы Международной научной конференции, посв. юбилею М. Н. Кожиной (Пермь, 16-20 ноября 2010 г.). Пермь, 2010. С. 43-47.
4. Дускаева Л. Р., Протопопова О. В. Стилистика официально-деловой речи. М., 2011.
5. Кожина М. Н. О речевой системности научного стиля сравнительно с некоторыми другими. Пермь, 1972.
6. Кушнерук С. П. Лингвистическое исследование документов советской эпохи // Лингвистические основы документной коммуникации. URL: http:// lingvodocum.ru/dokling/sergey-petrovich-Kushneruk Dokumentnayalingvistika/ 18.html — дата обращения 07.01.2012.
7. Лейбович О. Л. Россия 1941-1991: Документы. Материалы. Комментарии. Пермь, 1993.
8. Орлов А. С. и др. Хрестоматия по истории России с древнейших времен до наших дней. М., 2000.
9. Ортенберг Д. Июнь — декабрь сорок первого: Рассказ-хроника. М., 1984.
10. Протопопова О. В. Боевые сводки и военная публицистика 1941-1945 гг. как сверхтексты // Вестник Пермского национального исследовательского университета. 2012. № 6. C. 96-106.
11. Реформатский А. А. Введение в языковедение. М., 2001.
12. Хрестоматия по истории СССР. 1900 — конец 1930-х гг. / Сост. С. И. Матру-ненков. Под ред. Ю. И. Кораблева. М., 1988.
Марина Александровна Венгранович
Тольяттинский государственный университет
СТИЛИСТИКА фольклорного ТЕКСТА в свете концепции М. Н. Кожиной
Обращение к стилистическому аспекту фольклорного текста продиктовано длительной историей науковедения в области фольклорного текста и становлением лингвофольклористи-ки (термин А. Т. Хроленко), возникшей на стыке языкознания и фольклористики и предполагающей необходимость интегратив-ного подхода к анализу явлений народно-поэтического языка. В фонд сегодняшней лингвофольклористики вошли научные изыскания, прежде всего, трех признанных центров лингвофолькло-
ристических исследований — воронежского (во главе с Е. Б. Арте-менко), петрозаводского (возглавляемого З. К. Тарлановым, к многочисленным ученикам которого автор статьи относит и себя) и курского (во главе с А. Т. Хроленко). Круг проблем, разрабатываемых лингвофольклористикой, был обозначен, прежде всего, в работах П. Г. Богатырева, А. П. Евгеньевой и И. А. Оссовецкого: природа языка фольклора в сопоставлении с другими формами общенародного языка, характер взаимосвязи языка и поэтики на уровне фольклорного текста, особенное и общее в языке фольклора, вариантное и инвариантное в нем, «явный» и «неявный» уровни в устно-поэтическом творчестве и др. Можно констатировать, что в настоящее время накоплен значительный исследовательский материал, связанный, прежде всего, с прикладными аспектами рассмотрения фольклорных фактов как совокупности специфически маркированных языковых единиц различных уровней. Не умаляя значение предшествующей научной традиции, следует, однако, отметить, что имеющиеся научные исследования не сняли многих дискуссионных вопросов, касающихся специфической стилевой природы фольклорного текста, и, прежде всего, вопрос о стилевом статусе языка фольклора. Отчасти это обусловлено спецификой самого объекта исследования — языка фольклора, который является сложным по генезису системным образованием, имеющим гетерогенную природу и замкнутый характер, что дает основания исследователям для сопоставления данного языкового феномена с различными пластами общенародного языка (прежде всего с диалектом и языком художественной литературы). Другим фактором можно считать отсутствие общепринятой методологической базы, позволяющей объяснить специфику фольклорного стилеобразования и формирования особой речевой системности, имеющей гетерогенные черты.
Все это предопределило наше обращение в рамках докторского исследования стилевой специфики фольклорного текста именно к функциональному подходу, намеченному применительно к стилистике еще в трудах отечественных и чешских ученых 20-30 годов XX в. — М. М. Бахтина, В. В. Виноградова, Г. О. Винокура, Л. П. Якубинского, членов Пражского лингвистическо-
го кружка — и детально разработанному в трудах М. Н. Кожиной и ее последователей. Применение принципа функционализма к исследованию стилистических явлений позволило М. Н. Кожиной ранее многих других исследователей обосновать взаимосвязь стилистики с другими смежными дисциплинами и ее коммуникативно-функциональную, речеведческую (в широком смысле) направленность и тем самым вывести функциональную стилистику на центральное место в современной стилистической науке. Если давней традицией стилистики было исследование выразительных возможностей языка и способов достижения выразительности (т. е. изучение структуры языка как имманентной сущности), то благодаря научным изысканиям М. Н. Кожиной и представителей ее научной школы в качестве центрального предмета стилистики было обосновано изучение коммуникативно-обусловленной закономерности функционирования языка и речевой организации (речевой системности функционального стиля и текста как его материальной реализации), что позволило выйти на новый уровень изучения функциональных стилей — на уровень детерминации явлений стиля экстралингвистическими стилеобразующими факторами, которые «дирижируют» закономерностями функционирования языка в речи и формированием специфики и речевой организации функциональных стилей и их внутренних разновидностей» [Стилистический энциклопедический словарь, 2003, с. 576].
Применение теоретических принципов функционально-стилистических исследований, намеченных в трудах М. Н. Кожиной, ее предшественников и последователей, ориентирующих на единство лингвистической и экстралингвистической сторон речи, к анализу фольклорного текста позволило определить комплексно экстралингвистическую основу фольклорного текста, выявить обусловленную ею систему базовых стилевых признаков фольклорного текста и раскрыть под новым углом зрения связи разноуровневых единиц внутри структуры текста и обосновать специфическую природу его речевой системности, в целом — заложить основы стилистики фольклорного текста [Венгранович, 2011].
1. Экстралингвистическая основа фольклорного текста
В качестве базовых экстралингвистических факторов, формирующих лингвостилевую специфику фольклорного текста, мы выделяем следующие: фольклорное сознание как специфический способ художественного освоения действительности; коллективное авторство, обусловливающее специфику участников коммуникативного акта — речевого субъекта и адресата; фольклорную коммуникацию и фольклорную речедеятельностную макросферу, имеющие особый характер.
Фольклорное сознание, являясь по своей природе аналогом художественного сознания, в отличие от него выступает как идеальная система, призванная примирить реальный мир, каким он дан вне и независимо от человека, с миром желаний, устремлений человека посредством конструирования неких идеальных образов и в результате гармонизировать отношения человека с действительностью. Основным итогом моделирующей работы фольклорного сознания можно считать формирование фольклорной традиции — сложной многоуровневой категории, обладающей особой реальностью в виде «идеальных центров», где устанавливаются межтекстовые отношения [Мальцев, 1981]. Иными словами, фольклорное (художественное по своей природе сознание), отражая в текстах идеальную действительность — традицию — мотивировано познанием личного, отдельного через общее.
Кроме того, фольклорное сознание, руководствуясь общими, традиционными в своей основе принципами типизирования действительности, характеризуется мировоззренческим синкретизмом, поскольку сохраняет в синкретичном виде рудименты всех стадиальных изменений: дуалистичность, образность и дологический характер, элементы антропоморфизма, целостность религиозно-мифологических представлений (народное православие), элементы десакрализации и появление относительно сознательной выдумки, элементы дескриптивного мышления — предреалистического, а затем и условно реалистического методов в осмыслении действительности. Все эти мировоззренческие трансформации, возникшие в результате стадиальных изме-
нений фольклорного сознания, в соответствии с законами канонического искусства отложились в структуре фольклорного текста, образовав специфическую (гетерогенную по своей природе) речевую системность.
Вторым, не менее значимым экстралингвистическим фактором, обусловившим лингвостилевую специфику традиционного фольклорного текста, можно считать коллективное авторство. Субъект фольклорного творчества — «коллективная языковая личность, фольклорный социум, субъект, творящий свое мироздание, свою эстетику, свою аксиологию, свой поэтический язык и свои коллективные культурные тексты» [Никитина, 1993, с.12] — в условиях коллективного характера творческого процесса дифференцируется на исполнителей и слушателей только в ситуации исполнения фольклорного произведения. Поэтому категории субъекта (исполнителя) и адресата (слушателя) в фольклоре имеют признаки инвертированности, неразграниченности, что позволяет объединить их в единую категорию — гиперсубъект фольклорного творчества (исполнитель был в свое время слушателем, слушатель же является потенциальным исполнителем, а оба — активные участники коллективного процесса создания единого фольклорного текста).
Категория субъектности в фольклорном тексте, имеющая так же, как и в художественном авторском тексте, признаки расщепленности (реализуется в тексте соответственно в виде различных «ликов»: коллективного автора — творца фольклорного текста (гиперсубъекта), образа автора, представленного различными жанровыми модификациями, и в виде образов персонажей), отличается от своего аналога весьма существенным признаком. Если внетекстовый субъект речи в литературно-художественном тексте является вполне реальным и доминирующим по отношению к другим участникам художественной коммуникации только на этапе текстопорождения, а на этапе восприятия и интерпретации становится виртуальным (поскольку на этом этапе актуализируется «эго» читателя), то фольклорный внетекстовый субъект актуализируется в языковом отношении на всех этапах жизни фольклорного текста. На наш взгляд, объяснение этого фено-
мена — в специфике фольклорной коммуникации, совмещающей признаки как реальной, так и отображенной художественной коммуникации: имея имитационный характер (в результате которого создается вымышленный, квази-реальный мир), она осуществляется в условиях реальной коммуникации (в определенной эт-нобытовой среде, при непосредственном контакте с реальными слушателями). В этой ситуации и происходит встреча двух миров — внетекстового и внутритекстового, имеющая следствием пересечение сфер не только субъекта и адресата как сотворцов единого текста, но и коммуникантов реальной коммуникации (исполнитель — слушатель) и отображенной коммуникации (повествователь — персонаж), и служащая основой для их соотнесения и со-положенности в рамках континуума создаваемого текста (к признакам этого пересечения в фольклорном тексте можно отнести перекрещивание, а часто и наложение планов исполнителя и повествователя, проявляющиеся в явлениях исполнительской инструментовки текста и многочисленных ремарках). Все это позволяет рассматривать исполнителя (внетекстового субъекта речи) в качестве имманентной сущности, присущей фольклорного тексту наравне с другими антропоцентрами — повествователем, рассказчиком, лирическим героем, ролевыми героями и персонажами, грань между которыми внутри фольклорного текста не является столь строго очерченной, как в художественной (письменной) коммуникации с ее асимметричностью этапов текстопорождения и восприятия и очевидным расхождением между внетекстовым (с реальными субъектом и адресатом) и внутритекстовыми мирами.
«Неконечность», объемность фольклорного текста, наряду с «принципиальной фрагментарностью» и интертекстуальностью (обращенностью к общефольклорной традиции), позволяют предположить, что фольклорный текст — это находящийся на стадии постоянного обновления гипертекст, т. е. совокупность всех имеющихся и потенциальных вариантов единого инварианта, образующих сверхтекстовое единство за счет системы традиционных интертекстуальных связей и обращенности к общему информационному (семантическому) пространству — фольклорной традиции.
Однако в случае изменения культурного контекста (разрушения общих традиций), которое приводит к четкой разграниченности субъекта (исполнителя) и адресата (слушателя), а также в связи с принадлежностью исполнителя и слушателя, участвующих в фольклорной коммуникации, разным культурам, возникает необходимость различать два типа фольклорной коммуникации: 1) коммуникацию типа Б1 О Я1(Б2), в которой исполнитель (субъект — Б1) и слушатель (адресат — Я1) принадлежат однородной культурной среде (с общей традицией, тезаурусом, общими коллективными текстами), имеющую признаки автокоммуникации и приближающуюся к гармоничной, успешной коммуникации; 2) коммуникацию типа Б ^ Я, в которой исполнитель (субъект — Б) и слушатель (адресат — Я) либо принадлежат одной культуре (одной этнической общности), но разделены временем, либо относятся к разным культурам. Поэтому для приведения в действие механизма воздействия фольклорного (асемантического) текста во втором типе фольклорной коммуникации необходимы особые прагматические установки исполнителя: привлечение дополнительного метатекстового комментария, внетекстовых (музыкальных, жестовых, костюмных и др.) компонентов, вовлечение слушателей в ситуацию исполнения и т. д.
Фольклорная речедеятельностная макросфера характеризуется особыми параметрами: полифункциональной природой (с условным доминированием эстетической функции), особым способом эстетического освоения действительности — художественно-обобщающим методом [Аникин, 1996], народным эстетическим идеалом и особым типом восприятия (В. Е. Гусев определяет данный тип восприятия как «недифференцированные синхронные слуховые и зрительные реакции» [Гусев, 1978, с. 84], а в теории художественной рецепции данный механизм характеризуется как синестезия), специфика которого связана с креолизованной природой фольклорного текста и близостью фольклора к визуально-акустическим (многоканальным) видам искусства, устной формой его бытования, существованием фольклорного произведения в предметно-эстетизированной среде, являющейся частью фольклорной семиосферы (по ана-
логии с выделенной Ю. М. Лотманом семиосферой, представляющей собой «присущее данной культуре семиотическое пространство», включающее сумму языков и условия их существования [Лотман, 1999, с. 165], образующей условия существования фольклорного факта, коллективным характером творческого процесса, а также специфическим механизмом воздействия фольклорного текста, базирующимся на вокативности, «ответ-чивости» ключевых компонентов фольклорного текста, активизирующих через процесс совместного сопереживания, воображения и домысливания художественное сознание как самого исполнителя, так и воспринимающей аудитории.
2. Базовые стилевые черты фольклорного текста
Исходя из специфических экстралингвистических факторов традиционного фольклорного текста, мы выделяем обусловленный ими комплекс базовых стилевых черт, определяющий лингвостилевые признаки данной разновидности текста: обобщенность, традиционность (фольклорную стереотипность) и художественно-образную речевую конкретизацию, имеющую специфический характер (отличающий ее от аналогичного стилевого признака художественного текста).
Обобщенность как базовая стилевая черта фольклорного текста, обусловленная общественной функцией фольклора и фольклорным сознанием как специфическим способом концептуализирования действительности и формируемая в рамках художественно-обобщающего метода, реализуется на всех уровнях фольклорного текста в виде особых художественных форм, фиксирующих общезначимый (канонический) смысл, снимающий индивидуальность явления, вскрывающий в нем внутреннюю сущность (лексические единицы с нерасчленен-ным комплексом значений, грамматические формы, имеющие неопределенный морфологический статус, особые синтаксические образования, основанные на семантической, тематической и ассоциативной связи между ключевыми словами; фольклорные формулы и типические места с жестко скрепленными планом содержания и планом выражения; синтаксические конструкции, выражающие инвариантное значение обобщенного
характера через перечисление конкретных вариантов (гиперсемы) и др.).
Традиционность (фольклорная стереотипность) как базовая стилевая черта фольклорного текста обусловлена, прежде всего, существованием фольклорного текста внутри фольклорной традиции, одновременно являющейся и способом хранения и передачи от поколения к поколению набора готовых, эстетически обработанных форм, и смысловым полем, формирующим «абсолютную эстетическую действительность» фольклорного текста, как фактор, обусловливающий формирование традиционного устойчивого канона — особой системы эстетически маркированных языковых средств, разноуровневых явлений фольклорной художественной стереотипии (традиционный фольклорный смысл, постоянный эпитет, фольклорный символ, парные сочетания, текстовые константы различного объема, основанные на различных видах повтора, традиционные композиционные приемы). Существование собственной языковой (в основе своей — художественной) системы мотивирует принципиальное отличие языка фольклора от функционально-стилистического аналога — языка художественной литературы, который для создания художественных форм использует языковые резервы общенационального языка.
Художественно-образная речевая конкретизация, имеющая специфический, отличный от конкретизации в литературно-художественном тексте, характер, в зависимости от механизмов построения фольклорного образа, реализуется в фольклорном тексте в виде трех основных типов: сопоставительной, ступенчатой и линейной конкретизации [Венгранович, 2011]. Образная конкретизация в фольклорном тексте имеет конечной целью выявление (семантическое и стилистическое усиление, акцентирование) сущностных свойств типизированного, обобщенного образа, имеющего характер целостного, законченного, т. е. художественно полноценного образа. Поскольку экспрессивные качества специфической речевой системности фольклорного текста во многом базируются на глубинной семантике слов, традиционных фольклорных смыслах, вектор образной конкретизации
в фольклорном тексте имеет противоположное направление: не от общего к частному (как в литературно-художественной речи), а от частного (внешней формы, зафиксировавшей наиболее типичное ощущение) к общему (глубинному смыслу), а сама образная конкретизация приобретает характер эмоционально-оценочной конкретизации. При этом каждая образная деталь, раскрывающая постепенно тот или иной образ, вносит сходную краску в общую палитру образа, создавая таким образом цельный, неизменный в своей сущности образ, обеспечивая тем самым единство эмоционального тона всего произведения, в котором нет ни одного признака, вносящего диссонанс в общий эмоциональный настрой.
3. Речевая системность фольклорного текста
Таким образом, ведущий конструктивный признак фольклорного текста формируется на основе трех базовых стилевых черт — обобщенности, традиционности и художественно-образной конкретизации — под определяющим влиянием экстралингвистической основы фольклорной речи, и прежде всего, фольклорного сознания, характеризующегося мировоззренческим синкретизмом и конструирующего действительность из своих собственных категорий, образуя «абсолютную эстетическую действительность» (А. Ф. Лосев). В результате этого через внутритекстовое сцепление разноуровневых элементов фольклорного текста формируется речевая системность особого рода (гетерогенная по своей природе) —традиционная (с чертами обобщенности и образности) по своей стилистической характерности и одновременно открытая, способная к вариативности, обращенная в обширную межтекстовую область — к макротексту единой фольклорной традиции, обеспечивая тем самым функционально-стилевое своеобразие фольклорного текста.
Резюмируем. Выявленная на основе разработанных М. Н. Кожиной принципов функционально-стилистических исследований ступенчатая зависимость между экстралингвистической основой фольклорного текста, его базовыми стилевыми чертами и их проявлением в виде специфических лингвостилевых признаков в структуре фольклорного текста позволяет прийти ко
вполне обоснованному выводу о признанию фольклорной речи функционально-стилевой разновидностью художественной речи с присущими ей специфическими признаками и тем самым заложить основы стилистики фольклорного текста.
Литература
1. Аникин В. П. Теория фольклора: курс лекций. М., 1996.
2. Венгранович М. А. Стилистика фольклорного текста: учебное пособие. Тольятти, 2011.
3. Гусев В. Е. О специфике восприятия фольклора (К проблеме синестезии в искусстве) // Творческий процесс и художественное восприятие. Л., 1978. С. 79-90.
4. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — семиосфера — история. М., 1999.
5. Мальцев Г. И. Традиционные формулы русской необрядовой лирики (к изучению эстетики устнопоэтического канона) // Русский фольклор. Т. XXI. Поэтика русского фольклора. Л., 1981.
6. Никитина С. Е. Устная народная культура и языковое сознание. М., 1993.
7. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М. Н. Кожиной. М., 2003.
Галия Дуфаровна Ахметова
Забайкальский государственный университет
О творческой стилистике
Основы современной русской классической стилистики заложены в теоретических исследованиях прошлых лет и работах современных ученых. Это прежде всего Г. О. Винокур, В. В. Виноградов, В. В. Одинцов, М. Н. Кожина, А. И. Горшков. В трудах филологов-стилистов выдвигались и получали дальнейшее развитие идеи об употреблении языка, о стилистике текста, о композиционной организации текста, о динамичности стилевых потоков внутри текста, о художественном образе как компоненте текста. О речеведении, о речеобразовании как творческом процессе писала М. Н. Кожина [Кожина, 2002].
