CC BY
101
УДК 008 + 281,93 ББК 85.144+86.37
Анна Викторовна Гудина,
аспирант,
Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, (Улан-Удэ, Россия), e-mail: [email protected]
Стилистические особенности народных икон в Бурятии (XIX - начала XX века)
Статья посвящена православным иконам Бурятии XIX - начала XX вв. Впервые описываются иконы из православных церквей и фондов музеев г. Улан-Удэ.
Целью статьи является выявление иконографических, стилистических и композиционных особенностей «народных» икон. Приведена их классификация по типам: «крестьянские домовые иконы»; иконы, выполненные мастерами декоративноприкладного творчества; иконы, созданные без учёта канонических традиций.
Особое внимание уделено иконам, написанным под влиянием культуры местного населения, в которых прослеживаются заимствования из традиционного бурятского декоративно-прикладного искусства и буддийской живописи. В результате исследования доказано, что «народная» икона Бурятии конца XIX - начала XX вв., соответствуя общероссийским тенденциям, характеризуется региональными особенностями.
Ключевые слова: народная икона, иконописец, иконопись, народные мастера, мастера декоративно-прикладного искусства, Бурятия.
Anna Victorovna Gudina,
Graduate Student,
Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies,Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (Ulan-Ude, Russia), e-mail: [email protected]
Stylistic Features of Folk Icons in Buryatia (19th - Early 20th Centuries)
The article is devoted to Orthodox icons of Buryatia in the 19th - early 20th centuries.
For the first time it describes the icons from Orthodox churches and museums in Ulan-Ude. The purpose of this paper is to identify iconographic, stylistic and compositional features of folk icons. It presents a classification of icons: peasant house icons, icons painted by masters of decorative arts and crafts; icons created without taking into account canonical traditions. Particular attention is paid to the icons created under the influence of local culture, in which there are traces of borrowings from traditional Buryat decorative art and Buddhist painting. The study proves that the “folk” icon of Buryatia in the late 19th - early 20th centuries corresponds to all-Russian trends and is characterized by regional features.
Keywords: folk icon, iconpainter, iconpainting, folk masters, wood craftsmen, Buryatia.
В последние годы на фоне всё возрастающего интереса к православной культуре к её традициям становится понятным повышенное внимание исследователей к культовому религиозному искусству и особенно к православной иконе. Изучению православной иконы Сибири посвящены труды современных учёных: Л. И. Велижаниной [2], Т. А. Крючковой [5], Н. В. Казариновой [4]. В Бурятии исследование культовой живописи представлено в работах А. Д. Жалсараева [3], Е. С. Митыповой [6], З. А. Шагжиной [7]. Тем не менее, народные иконы, бытовавшие в
XIX - нач. ХХ века на территории Забайкальской области (современной Бурятии) до сих пор не были предметом специального исследования. Целью данной статьи является выявление особенностей письма народных икон на территории Бурятии в XIX - начале XX вв.
Народной иконой традиционно в искусствоведении называют два типа икон: первый -это иконы, созданные профессиональными иконописцами для массового потребления, и второй - это иконы, писанные непрофессионалами с этой же целью. Следует сразу отметить, что подавляющее большинство сюже-
© А. В. Гудина, 2012
193
тов народных икон воспроизводится в рамках традиции иконописания, распространившейся в Сибири. За всё время существования сибирской иконописи спрос на неё обычно превышал предложение, поэтому, наряду с официально признанными иконописцами, в Сибири постоянно работали народные мастера [2, с. 139]. Так же, как и в Сибири, в Бурятии в XIX - начале XX вв. в основном проживало крестьянское население. Высокая потребность основной массы крестьянства в недорогих иконах способствовала формированию иконописи, ориентированной на народный рынок.
При рассмотрении православной иконы как отражения народного мировосприятия, народной религиозности, эстетики, существенным является её изучение как образца фольклорного искусства. Народная иконопись в основных структурообразующих положениях следует традиции народного искусства, включая в себя каноничность, анонимность, декоративность, прагматизм функций, и в то же время, являясь побочной ветвью официального иконописания, она развивается по другим законам [4, с. 200-202].
Народная икона, воспроизводящая центральные образы, на протяжении всего периода своего существования сохраняет по большей части неизменность художественной структуры, в том числе идеографические знаки языка живописного изображения. Изображение святых по традиционной канонической иконографии, включающей в себя как расположение образов в композиции, цветовое решение сюжета, так и набор основных символов святых, к которым относятся, в первую очередь, нимб как символ святости, надпись, свидетельствующая о том, кто изображён на иконе, само облачение персонажа и характерные жесты. Эти традиционные элементы способствуют закреплению за святыми конкретного образа, легко узнаваемого в любых иконографических сюжетах. Например, Образ Богородицы можно описать словами древнего апокрифа, которые гласили, что у Марии «лик был смуглый и овальный, волосы цвета зрелой пшеницы, рот алый, глаза в форме плодов миндаля и руци тонкостью источены» [1, с. 33]. Характерным элементом Богородицы является мафорий темно-красных оттенков, который имеет три звезды, символизирующие непорочность девы. Среди всего многообразия иконографий Богородицы, наибольшее распространение на территории Бурятии принадлежит образам «Казанской Божьей Матери». Многочисленность икон «Казанской
Божьей Матери» можно связать с наличием в Иркутской епархии, в состав которой входила территория Бурятии, особо почитаемой святыни Иркутской «Казанской Божьей Матери», крестные ходы с которой с 1787 г. проходили ежегодно. Особое почитание этой иконы способствовало широкому распространению данной иконографии, большинство из которых были выполнены народными мастерами.
Основным отличием народной иконы от икон, которые заказывались для церкви (соборов, церквей или монастырей), было упрощение как рисунка, так и цветовой гаммы иконы (т. е. дешевле краски и меньше времени на её изготовление), что диктовалось необходимостью обеспечения их доступности для населения. Необходимость массового производства икон привела к упрощению процесса их иконописания. При выполнении библейского сюжета, какого-либо праздника или святого за основу бралась каноническая схема с упрощенной иконографией. Затем мастер по графье темной краской обводил рисунок. Изображение заполнял нужным цветом и повторно обводил образ. Некоторая объёмность фигуре святого придавалась за счёт незначительных теней на открытых частях тела и складок на одежде святого, которые выполнялись тонкими, графичными линиями. Одежды святых не имели детальной проработки. Сами святые образы могли быть не подписаны. В результате этого художественное произведение часто напоминало раскрашенный контурный рисунок. Обычно крестьянская икона плоскостна, в ней нет обратной перспективы, в своей работе мастер пользуется ритмическим чередованием красочных пятен и выразительностью контурной линии, прибегая к обобщению образа. Следует отметить, что именно эти элементы характерны для народной иконы «Чудо Георгия о Змие» из кафедрального собора во имя Бо-жией матери «Одигитрия» г. Улан-Удэ (далее Одигитриевский собор г. Улан-Удэ). Икона написана с помощью чистых, локальных оттенков красного, розового, тёмно-изумрудного, коричневого и белого цветов. Образы святых и архитектура строений выполнены без светотеневой моделировки и объёма. Наиболее ярко плоскостность изображения проявляется в фигуре коня. Манера письма и размер иконы позволяют отнести её к группе домовых крестьянских икон. Наличие этой иконы в соборе неслучайно, она поступила в храм в числе прочих культовых произведений, которые приносили в собор жители Бурятии в конце ХХ - начале XXI века. Подобное явле-
ние характерно для всех храмов республики. Не однородный источник поступления в православные храмы предметов культа способствовал тому, что в соборах и церквях республики находятся иконы разного письма, большая часть из которых принадлежит кисти народных мастеров.
Одновременно с иконами, написанными для крестьян специально обученными и ставшими профессиональными иконописцами, существуют образцы народного искусства, которые в полной мере можно назвать «крестьянскими» иконами: они создавались непрофессионалами в свободное от работы время [4, с. 11]. Таким иконам присуща наивная непосредственность, угловатый рисунок, ограниченная цветовая гамма. Обратимся к народной иконе «Архангел Михаил Воевода» Свято-Вознесенского храма г. Улан-Удэ. Здесь изображение архангела, коня и демона больше напоминает народную резную деревянную игрушку, нежели образы священного писания.
С другой стороны, в народной иконе, как в жанре примитивного искусства, нашло отражение внимательного отношения к миру реальной конкретной жизни, что проявляется в виде наивно-натуралистических деталей оформления центрального образа. Иногда народный мастер выполнял икону не по прориси (контурному рисунку композиции иконы), а самостоятельно изображал святого или какой-либо иконографический сюжет. В результате этого образы святых могли иметь непропорциональные нарушения фигур, или же они больше соответствовали реалистическому изображению человека, чем идеалистическому образу святого. В это же время в композиции иконы могли присутствовать бытовые предметы интерьера, характерным примером народного письма является икона «Предста царица» из Одигитриевского собора г. Улан-Удэ. Её композиция состоит из центральной фигуры Иисуса Христа в красной царской ризе, восседающего на троне, и предстоящих фигур - Божьей Матери в царском облачении, Иоанна Крестителя, архангела Михаила и архангела Гавриила. Округлые «темновидные» лики святых более похожи на крестьянские лица, их крепкие фигуры устойчиво стоят на земле. Наиболее ярко народный характер письма проявляется в декоративно оформленном троне. Икона выполнена через плотные, сдержанные цвета с преобладанием зелени и тёмной охры.
Народной иконе одновременно свойственны, с одной стороны, упрощенность и
символизм, приверженность к абстрактным обобщениям, а с другой стороны, - натурализм деталей. Такими деталями были знаки и символы окружающего человека пространства, которые также нашли широкое отражение в иконе Святителя Николая Можайского Свято-Вознесенского храма г. Улан-Удэ, где абстрактно-условные изображения пейзажа заменены на вполне реалистичные виды природы. На этой иконе Святитель Николай изображен на фоне гор, покрытых голубым снегом, более всего напоминающих природу и местность Бурятии.
Если общий сюжет передавался в народной иконе упрощённо, то изображение лица центрального персонажа претерпело изменения в сторону усложнения: на месте условного, канонического лика можно видеть живое лицо смертного человека. Можно даже подозревать, что их прототипами были реальные люди, например, икона Святителя Николая Можайского Свято-Вознесенского храма г. Улан-Удэ. Святитель Николай скорее напоминает священника местной церкви: лик его суровый, строгий, руки непропорционально длинные, а фигура имеет упитанный вид.
Особенностью некоторых народных икон бытующих в Забайкалье, является использование отдельных элементов национальной изобразительной культуры бурят - и это не случайно. С присоединением Бурятии к России и постепенной колонизацией края контакты между местным населением и русскими становятся более тесными, охватывая почти все сферы материальной и духовной жизни. Иконы, культ которых слагался на протяжении многих веков, в системе Русской православной церкви, должны были играть главную роль в формировании и воспитании религиозно-нравственных норм восприятия и отношения к окружающему миру у коренных жителей Бурятии, принявших христианство. З. А. Шагжина, анализируя миссионерские иконы Забайкалья, подчёркивает: «Православие, являясь частью русской культуры, не только оказывало определенное влияние на быт и культуру бурят, их идеологию, но, в свою очередь, перенимало и успешно использовало в своей культовой практике некоторые устоявшиеся в сознании местного населения религиозные и другие образы, традиционные обычаи и обряды. В этом плане особенно интересно использование специальных икон для новокрещённых, где образы православных святых были “обурячены”... В условиях двоеверия и даже троеверия православные миссионеры вынуждены были приспосабли-
ваться к создавшейся ситуации, и более того, изготавливая подобные иконы, неосознанно способствовали развитию религиозного синкретизма среди коренного населения» [8, с. 65-71]. Подобные иконы, написанные именно в «бурятском» стиле относятся к так называемым «бурятским иконам».
Большую группу «бурятских икон» составляют изображения святых, облачения которых украшены растительными узорами, а центральный образ выполнен на фоне крупного золотого растительного орнамента. Образы и мотивы природы, всегда наполнявшие бурятское искусство, в полной мере нашли своё отражение в этих народных иконах. Как отмечает А. В. Тумахани: «Роспись растительно-цветочными узорами заимствована у русского старожилого населения Иркутской области. Однако, несмотря на это, она приобрела бурятские стилистические особенности, которые проявляются в компановке и в трактовке цветочных мотивов» [7, с. 36].
Общие элементы характерны и для орнаментов, используемых в иконописи и в предметах народного быта, в том числе это свойственно иконе Господа Вседержителя Свято-Вознесенского храма г. Улан-Удэ. Икона обильно орнаментирована геометрическим и растительным узором, который располагается как на облачении святого, так и на среднике иконы. А образ Смоленской пресвятой Богородицы Свято-Вознесенского храма г. Улан-Удэ украшен растительным узором из крупных серебристых и тонких желтых листьев, которые заполняют все облачение Богородицы. Наиболее единое композиционное решение присуще иконе Казанской Божьей Матери Одигитриевского собора г. Улан-Удэ. Растительный орнамент, выполненный по диагональной осевой линии в левом нижнем углу на облачении святой, направляет взгляд зрителя к лику Божией Матери и образу младенца. Все три изображения написаны жёлтой охрой, серебристым, красно-малиновым и ярко-оранжевым цветами. Эта колористическая гамма, наличие растительного орнамента на облачении святых, поля и фон иконы ярко-оранжевого цвета являются отличительной чертой значительной части народных икон Бурятии.
Характерной чертой многих «бурятских икон» является также использование черного цвета, несвойственного для официальной православной иконописи, тогда как в иконах, бытующих в Бурятии, чёрный цвет присутствует довольно часто. Чёрный цвет используется для написания фона или полей иконы.
Эти особенности встречаются на двух иконах Одигитриевского собора г. Улан-Удэ, а именно: на иконе Святителя Николая и на иконе Казанской Божьей Матери, одинаковая манера их написания свидетельствует о том, что они принадлежат кисти одного мастера. Хотелось бы обратить внимание на ещё одну икону «Божья матерь Троеручица» из Одигитриевского собора г. Улан-Удэ. Икона на первый взгляд ничем не отличается от большинства образов Богородицы, однако имеет ряд своих особенностей. Поля иконы чёрного цвета, что более характерно для буддийской иконописи. На мафории Богородицы нет её традиционного символа - трёх звезд. Красный мафорий Богородицы декорирован крупным растительным орнаментом. Облачение Иисуса Христа написано через контрастные синие и жёлтые цвета, причем на гиматии охристо-жёлтого цвета имеется геометрический орнамент, состоящий из кругов, внутри которых изображен крест. Как и в культуре многих народов, в системе бурятского орнамента круг является символом солнца и часто используется на предметах быта и тканях.
Геометрический орнамент, состоящий из чередующихся вертикально расположенных кругов и точек, изображён на облачение Иисуса Христа иконы Казанской Божьей матери из фондов художественного музея им. Ц. Сампилова г. Улан-Удэ (инв. № КП 2720 ИЖ 1922). Использование орнамента в виде небесных светил - солнца и луны - на одеждах младенца усиливало его главенствующее положение в пантеоне христианских богов, и это способствовало более доступному восприятию образа крещёным бурятам.
Орнамент из кругов выполнен на облачении Святителя Николая на иконе «Николай Чудотворец» Свято-Троицкой церкви г. Улан-Удэ. Довольно большая по размеру икона сделана из одного массива дерева, в который врезаны две встречные шпонки. Паволока и левкас отсутствуют. Своеобразные стилистические особенности имеет и иконопись, в том числе монголоидные лики Святителя Николая и Иисуса Христа. У Святителя Николая миндалевидный разрез глаз. Цветовое решение иконы выполнено через чистые контрастные цвета жёлтого, красного, зелёного и синего оттенка. Декоративность изображению придаёт геометрический узор. Подобное изображение Святителя Николая характерно для иконы «Николая Чудотворца» Музея истории Бурятии (инв. № 9616 (НВФ)). Монголоидный тип лика святого, плоскостное выполнение композиции, её локальные чистые цвета позво-
ляют предположить вероятность выполнения иконы бурятским мастером. Несомненный интерес представляет то, что образ Святителя Николая у забайкальских бурят ассоциировался с почитанием Белого старца (Цаган убугуном). Это прослеживается в их изображениях: образ Святителя Николая (лицо которого часто приобретает монголоидные черты) и Белого старца имеют внешнее сходство. В буддийской иконографии Цаган убугун представлен в виде почётного старца, с морщинами на лице, высоким лбом, седыми волосами и бородой. Он облачён в белые одежды и держит жезл и чётки. Белый старец воспринимался помощником земледельцев и мореплавателей, родовым предком, являющимся гарантом благополучия почитавших его потомков. Иконография образа и его функции, связанные с Белым старцем, находит аналогии в образе Святителя Николая. Обращение бурят в христианство благодаря сходству ролей этих персонажей пантеона в символическом поле культуры приводит к большей распространенности у западных бурят, принявших христианство, образа Святителя Николая, который вполне соответствовал бурятским традиционным представлениям.
Кроме икон, где образы православных святых представлены с монголоидным типом лица, существуют изображения православных святых, которые похожи на образы буддийских божеств. К таким произведениям можно отнести «неканоническое» изображение Христа, композиция которого сохранилась в Музее истории Бурятии (инв. № 2615(ОФ)). Традиционно иконой называют произведение, выполненное на христианскую тему, будь то образ святого или же сюжетная композиция, которая обязательно имеет надпись, указывающую на то, что на ней изображено. Художественное произведение, известное как «Трёхликий Христос», не имеет каких-либо письменных обозначений. Однако изображённый образ более всего напоминает образ Иисуса Христа. Отличительной особенностью данного произведения является погрудное изображения существа, голова которого имеет четыре глаза, три носа и три рта. Покадровое восприятие образа позволяет, с одной стороны воспринимать изображение трёх лиц, а с другой стороны, передает движение головы изображаемого образа. Образ написан в академической манере письма и свидетельствует о художественном образовании автора. По мнению З. А. Шаг-жиной, «такое необычное изображение Христа использовалось миссионерами для того,
чтобы донести до новокрещёных основной догмат христианской религии о Троице, т. е. о единстве в одном лице трёх ипостасей бога: Бога-отца, Бога-сына и Бога-святого духа» [8, с. 69].
Вариантом изображения Святой Троицы является икона «Образ триипостасей Божи-их» Одигитриевского собора г. Улан-Удэ. На синем небе, усеянном жёлтыми звездами, изображены Бог-отец, на коленях которого сидит младенец Иисус Христос, и голубь между ними. У бога-отца монголоидные черты лица, а расположенные по краям средника иконы облака выполнены в традиционном бурятском стиле. Учитывая эти элементы, можно предположить написание иконы бурятским мастером.
Возможно, иконы были написаны новокрещёными бурятскими мастерами, или же бурятами, владеющими искусством иконопи-сания буддийских икон. Вероятность такого взаимодействия отмечает Г. И. Охрименко: «Бурятские мастера быстро освоили русскую строительную технику, манеру русских росписей и резную орнаментацию. Высокий профессионализм мастеров дацанской росписи позволил им создавать изящные композиции на русский манер.» [6, с. 151].
Характерным примером взаимодействия христианской культуры с народным творчеством коренного населения является то, что бурятские мастера участвовали в строительстве Селенгинского Вознесенского собора, построенного в 1870-1888 гг.; ими были выполнены плотничные столярные и оформительские работы. Элементы внешнего декора буддийских храмов использованы при сооружении православной Читканской Христорож-дественской церкви [6, с. 70]. Кроме этого, известно, что в православных храмах Бурятии в XIX - начале XX вв. в миссионерских целях использовались иконы с изображением трехликого Христа и других святых, где применены приёмы орнаментальной прорисовки облаков, узоры, традиционная цветовая гамма, присущие буддийским иконам. Подобные иконы писались в мастерской Посольского монастыря учениками-инородцами под руководством иеромонаха Антония и сохранились до наших дней в фондах музея истории Бурятии (г. Улан-Удэ) [9, с. 96-98].
В процессе изучения культовых произведений, нами было выявлено 14 икон народных мастеров. Кроме того привлечены данные
З. А. Шагжиной о двух иконах из коллекции Музея истории Бурятии. Все упоминаемые в статье иконы описываются впервые.
На основании рассмотренного материала, возможен вывод о существовании в Бурятии нескольких типов народных икон. Это иконы, созданные профессиональными иконописцами, в которых иконография и цветовое решение упрощены, в том числе так называемые «крестьянские домовые иконы». Иконы, написанные яркими, локальными цветами с обилием растительного и геометрического орнамента, выполненные непрофессиональными иконописцами, в числе которых мастера декоративно-прикладного творчества. И иконы, написанные без учёта канонических традиций, где прослеживаются индивидуальные черты личности в центральном образе, характерные элементы окружающей действительности и виды местной природы.
В заключении отметим бытование в Бурятии типа «народных» икон, в котором прослеживаются заимствования из традиционного бурятского декоративно-прикладного
искусства и буддийской живописи. Подобные иконы, распространенные на территории Бурятии в XIX - начале XX вв., выполненные именно в «бурятском» стиле, относятся к так называемым «бурятским иконам», для которых характерно: 1) использование отдельных элементов традиционной бурятской живописи (обилие растительно-геометрического орнамента, определённая цветовая гамма, особо декорированная форма облаков); 2) монголоидные лики изображаемых святых, в частности, Святителя Николая и Иисуса Христа; 3) изображение православных святых наподобие буддийских божеств, например, изображение Христа с тремя ликами на живописном произведении «Трехликий Христос». В Бурятии «бурятские иконы» играли особую роль и применялись в миссионерской практике Русской православной церкви с целью приобщения новокрещёных бурят к культово-обрядовой стороне православия.
Список литературы
1. Барская Н. А. Сюжеты и образы древнерусской живописи. М.: Просвещение, 1993. 123 с.
2. Велижанина Н. Г. К истории иконописания в Западной Сибири // Традиционные обряды и искусство русского и коренных народов Сибири. Новосибирск: Наука, 1987. С. 125-140.
3. Жалсараев А. Д. Поселения, православные храмы, священнослужители Бурятии XVII-XX столетий. Улан-Удэ: Бурятское книжное изд-во, 2001. 447 с.
4. Казаринова Н. В. Народные сибирские иконы // Сибирская икона. Омск: Иртыш-92, 1999. С. 200-202.
5. Крючкова Т. А. Иркутские иконы. Каталог. Иркутский областной художественный музей. М.: Союзрекламкультура, 1991. 104 с.
6. Митыпова Г. С. Православие в истории и культуре Бурятии. Улан-Удэ: Ре-спубл. тип., 2005. 231 с.
7. Охрименко Г. И. : народные росписи семейских: история современности: материалы IV междунар. конф. «Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи». Владивосток, 2004. С.147-153.
8. Тумахани А. В. Бурятское народное искусство. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1970. 111 с.
9. Шагжина З. А. Иконы для новокрещенных в миссионерской практике Русской православной церкви в Забайкалье в XIX - начале XX в.: материалы региональной научно-практической конференции «Ефремовские чтения - I». Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004. 184 с.
10. Шагжина З. А. Контаминация религиозных образов у бурят в условиях синкретизма. (XIX - начало XX в.) // Историческое, культурное и природное наследие (состояние, проблемы, трансляция). Вып II. Улан-Удэ: ВСГАКИ, 1997. 214 с.
Spisok literatury
1. Barskaja N. A. Sjuzhety i obrazy drevnerusskoj zhivopisi. M.: Prosvewenie, 1993. 123 s.
2. Velizhanina N. G. K istorii ikonopisanija v Zapadnoj Sibiri // Tradicionnye obrjady i iskusstvo russkogo i korennyh narodov Sibiri. Novosibirsk: izd-vo «Nauka», 1987. S.125-140.
3. Zhalsaraev A. D. Poselenija, pravoslavnye hramy, svjawennosluzhiteli Burjatii XVII-XX stoletij. Ulan-Udje: Burjatskoe knizhnoe izd-vo, 2001. 447 s.
4. Kazarinova N. V. Narodnye sibirskie ikony // Sibirskaja ikona. Omsk: Irtysh-92, 1999. S.200-202.
5. Krjuchkova T. A. Irkutskie ikony. Katalog. Irkutskij oblastnoj hudozhestvennyj muzej. M.: Sojuzreklamkul’tura, 1991. 104 s.
6. Mitypova G. S. Pravoslavie v istorii i kul’ture Burjatii. Ulan-Udje: Respub. tip., 2005.231s.
7. Ohrimenko G. I. : narodnye rospisi semejskih: istorija sovremennosti: materialy IV mezhdunar. konf. «Staroobrjadchestvo Sibiri i Dal’nego Vostoka: istorija i sovremennost’, mestnye tradicii, russkie i zarubezhnye svjazi» Vladivostok. 2004. S.147-153.
8. Tumahani A. V. Burjatskoe narodnoe iskusstvo. Ulan-Udje: Burjat. kn. izd-vo, 1970. 111 s.
9. Shagzhina Z. A. Ikony dlja novokrewennyh v missionerskoj praktike Russkoj pravoslavnoj cerkvi v Zabajkal’e v XIX - nachale XX v.: materialy regional’noj nauchno-prakticheskoj konferencii «Efremovskie chtenija - I». Ulan-Udje: Izd-vo BNC SO RAN, 2004.184s.
10. Shagzhina Z. A. Kontaminacija religioznyh obrazov u burjat v uslovijah sinkretizma. (XIX - nachalo XX v.) // Istoricheskoe, kul’turnoe i prirodnoe nasledie (sostojanie, problemy, transljacija), Vyp II. Ulan-Udje: VSGAKI, 1997. 214 s.
Статья поступила в редакцию 29.02.2012 г.
