CC BY
24Central Asian Research Journal For Interdisciplinary Studies (CARJIS)
ISSN (online): 2181-2454
Volume 2 | Issue 5 | May, 2022 | SJIF: 5,965 | UIF: 7,6 | ISRA: JIF 1.947 | Google Scholar |
www.carjis.org DOI: 10.24412/2181-2454-2022-5-217-223
СТИЛЕВОЕ СВОЕОБРАЗИЕ "ДОНСКИХ РАССКАЗОВ"
М.ШОЛОХОВА
Хуршида Валижон кизи Усмонова
Наманганский государственный университет
АННОТАЦИЯ
Первоначальный этап в развитии советской прозы отмечен становлением эпического мышления, тяготеющего к обрисовке "целостного бытия", широкого потока народной жизни, к изображению общности судеб народа и личности, единства гражданской и частной жизни.
Ключевые слова: документализмом, индивидуальная, Гуманизм, этическими категориями, социальная вражда, "Червоточина", "Бахчевник", "Продкомиссар".
ВВЕДЕНИЕ
Первоначальный этап в развитии советской прозы отмечен становлением эпического мышления, тяготеющего к обрисовке "целостного бытия", широкого потока народной жизни, к изображению общности судеб народа и личности, единства гражданской и частной жизни. Концептуальную основу ранней советской прозы при всей неповторимости творческого лица каждого из художников - А. Малышкина, Вс. Иванова, Б. Лавренева, Л. Рейснер, И. Бабеля, А. Серафимовича, Дм. Фурманова и других - можно определить как идею слияния народа и истории, единения судьбы личности и судьбы мира. Художественное воспроизведение революции и гражданской войны, осознание народом и личностью смысла истории и своего собственного бытия реализуется в советской прозе первой половины 20-х годов в многоголосой, полифонической структуре, в лирико-романтических формах повествования.
Художественная литература при ее непременной и постоянной соотнесенности с действительностью в первые послеоктябрьские годы достигает особого сближения с жизнью. Ориентация литературы на постижение небывалых свершений революции и перемен в человеке рождали в художественных поисках два встречных потока: лирико-романтическое пересоздание жизни соединялось с "документализмом", с поисками форм, наиболее точно и непосредственно фиксирующих явления. Прямое само
Central Asian Research Journal For Interdisciplinary Studies (CARJIS)
ISSN (online): 2181-2454
Volume 2 | Issue 5 | May, 2022 | SJIF: 5,965 | UIF: 7,6 | ISRA: JIF 1.947 | Google Scholar |
www.carjis.org DOI: 10.24412/2181-2454-2022-5-217-223
раскрытие характера - речь персонажа, диалог, полилог становилось важнейшим структурным элементом, выполняющим основную идейно-композиционную функцию в произведении. Эти формы теснят собственно авторское повествование, драматизируют его. Проза начала 20-х годов имела некоторый оттенок эмпиризма. Она вобрала в себя живой, горячий, еще не охлажденный анализом опыт жизни, добытый писателями в боях революции и гражданской войны.
Эмпиризм - явление вполне естественное для первичного художественного освоения еще не изведанного, никогда прежде в истории еще не бывшего жизненного материала. Он обусловил снижение организующей и аналитической функции авторского повествования. В прозе звучали "голоса" эпохи, развивался процесс "документализации" речи, авторское повествование становилось либо сказовым, несущим в себе сознание героя, либо обретало лирико-экспрессивный характер и само становилось одним из "голосов" времени, выражающим не столько художественную мысль, сколько чувство писателей.В середине 20-х годов возникает потребность в более аналитическом подходе к теме революции и гражданской воины, в более строгой организации эпики.
АНАЛИЗ ЛИТЕРАТУРЫ
Хронологические границы, разделяющие литературные периоды, всегда очень условны. Многомерность и сложность явлений искусства, индивидуальная неповторимость произведений, многообразие проявлений в них единого, закономерного - все это затрудняет периодизацию и не дает права хронологически резко расчленить литературный процесс.
И все-таки в развитии советской литературы второй воловины 20-х годов угадываются и все явственнее определяются тенденции, позволяющие говорить о границах двух периодов в рамках десятилетия. М. Шолохов вошел и советскую литературу в середине 20-х годов - на грани этих двух периодов.
Рассказами донского цикла писатель начинает свой Многолетний путь художественного познания народной жизни и народного характера. В своем первом творческом опыте он обнаружил особенности своего дарования, формирующуюся в его творчестве художественную систему и вместе с тем выразил тенденции литературного процесса второй половины 20-х годов.
В донских рассказах писатель предстал со своим подходом к теме
Central Asian Research Journal For Interdisciplinary Studies (CARJIS)
ISSN (online): 2181-2454
Volume 2 | Issue 5 | May, 2022 | SJIF: 5,965 | UIF: 7,6 | ISRA: JIF 1.947 | Google Scholar |
www.carjis.org DOI: 10.24412/2181-2454-2022-5-217-223
гражданской войны, своеобразие которого еще недостаточно полно изучено. Некоторые исследователи анализируют сюжетостроение рассказов изолированно от целостной художественной системы, обычно сосредоточивают внимание на идее непримиримости, на остроте и беспощадности борьбы, которая бросает людей одной семьи, одной крови - братьев, отцов, сыновей - во враждебные лагери. Гуманизм при этом оттеснялся на второй план, рассматривался как мотив, сопровождающий главную идею непримиримости столкновения. Драматическая ситуация - родная кровь и социальная вражда -легко обнаруживалась в фабуле шолоховских рассказов и, казалось, исчерпывала художественное содержание неровных по своему качеству шолоховских рассказов.Однако анализ событийного начала давал возможность проникнуть лишь в верхний слой художественного смысла, под которым оставалась скрытой концепция человека и революции, начинавшая складываться у М. Шолохова в первый период его творчества.
ОБСУЖДЕНИЕ
Если для Александра Малышкина существенным было воспроизвести размах борьбы "стотысячного" и победоносность революции, веками подготовленную ее неотвратимость, если для Вс. Иванова особенно важным было показать неизбежность и естественность прихода мужика в революцию и его духовное прозрение в ней, то своеобразие шолоховского изображения действительности заключается в постановке проблемы революции и гуманизма, в пафосе непосредственно нравственной интерпретации событий и человека. Оценка, которую народ дает революции, оказывается связанной у М. Шолохова с нравственно-этическими категориями: "...власть до крайности справедливая".
Психологическая полярность образов - душевная ясность Николки, например, и тяжкий, смутный строй зачерствевшей души атамана ("Родинка"), человечность Крамсковых и жестокость хорунжего Михаила ("Коловерть") -играет не менее существенную роль, чем фабула рассказа. Художественная мысль писателя, как уже было отмечено выше, не исчерпывается драматической коллизией социальной борьбы. Концепцию М. Шолохова нельзя правильно осмыслить, если социально-исторический конфликт изолировать от морально-этического, от постановки громадной проблемы гуманизма и революции, решаемой М. Шолоховым в отличие от других писателей именно в нравственно-этическом аспекте. Проблема революции и гуманизма у Бабеля,
Central Asian Research Journal For Interdisciplinary Studies (CARJIS)
ISSN (online): 2181-2454
Volume 2 | Issue 5 | May, 2022 | SJIF: 5,965 | UIF: 7,6 | ISRA: JIF 1.947 | Google Scholar |
www.carjis.org DOI: 10.24412/2181-2454-2022-5-217-223
например, имела свой особый локально-замкнутый поворот: писателя, помимо всего прочего, интересовал вопрос о нраве революции "на кровь и порох". М. Шолохов же прежде всего обнаруживает связь гуманистической природы революции с коренными истоками и нравственными началами народной жизни. Революция создает перспективу их развития, и, наоборот, контрреволюция ведет человека к духовному оскудению, к потере человеческих качеств, к духовному кризису.
Социальные границы между людьми означают у Шолохова и рубежи морального порядка. И вместе с тем нравственные различия всегда и неизбежно ведут его героев к выбору определенной социальной позиции. Этот нравственно-социальный рубеж порой рассекает семью, и в ней, будто бы социально однородной, выявляются корни либо одной, либо другой силы, вступающей в жесточайшую смертельную социальную схватку.
Раскол в семье обычно возникает на морально-этической основе, он связан с житейской ситуацией, проясняющей нравственную, духовную сущность человека. Мера добра, справедливости в творчестве писателя становится непременным критерием человеческой ценности и основой выбора героем жизненного пути. Путь Бодягина-продкомиссара в революцию обрисован лаконично. Однако у начала этого пути - ссора четырнадцатилетнего Игнашки Бодягина с отцом, ударившим работника за то, что тот сломал вилы. Жестокость Бодягина-старшего сделала его врагом собственного сына. Революция закрепила эту вражду. В детском сознании, естественно, нет еще представлений о социальных противоречиях, но есть органическое чувство справедливости и добра, оно и велит выбирать путь. Так общечеловеческое, морально высокое сливается с революцией.
РЕЗУЛЬТАТЫ АНАЛИЗ
На развитии мотива нравственного раскола в семье, нравственного осуждения, инстинктивного неприятия молодым поколением поведения старших, жестокости "отцов" строится сюжет в рассказах "Червоточина", "Бахчевник", "Продкомиссар", - В этом обращении молодых к добру и революции выражается истинная гуманистическая природа революционной борьбы. Проблема гуманизма не переключается у М. Шолохова в абстрактный план. Само проявление добра и зла, справедливости и жестокости раскрывается писателем как качества строго социальные.
Central Asian Research Journal For Interdisciplinary Studies (CARJIS)
ISSN (online): 2181-2454
Volume 2 | Issue 5 | May, 2022 | SJIF: 5,965 | UIF: 7,6 | ISRA: JIF 1.947 | Google Scholar |
www.carjis.org DOI: 10.24412/2181-2454-2022-5-217-223
В эксплуататорском обществе человек, по выражению К. Маркса, становится нечеловеческим человеком. Собственничество ведет к отчуждению, к потере человеческих связей, оправданию своего права быть над другими, к исчезновению подлинно гуманистических основ в нравственном облике собственника. Собственнический инстинкт развивает жестокость. С потрясающей обнаженностью предстают в рассказах М. Шолохова озверелые души кулаков, их кровавые преступления, способность убить из-за кринки молока, из-за пары потерявшихся быков ("Алешкино сердце", "Червоточина", "Бахчевник", "Батраки").
Нравственная противоположность сражающихся в революции сил становится у Шолохова ведущим драматическим стержнем, организующим всю структуру рассказов. Этическая антитеза особенно заостряется при обрисовке такой сложной ситуации, когда сын должен стать участником расстрела отца, врага революции. Сохранилось интересное свидетельство - письмо М. Шолохова в редакцию "Молодого ленинца", где должен был публиковаться рассказ "Продкомиссар". Адресовано оно было Марку Колосову: "Ты не понял сущности рассказа. Я им хотел показать, что человек, во имя революции убивший отца и считавшийся "зверем" (конечно, в глазах слюнявой интеллигенции), умер через то, что спас ребенка (ребенок-то, мальчишка, ускакал), вот что я хотел показать, но у меня, может быть, это не вышло. Все же я горячо протестую против твоего выражения "пи нашим, ни вашим". Рассказ определенно стреляет в цель". Писатель был прав, защищая четкость своей гуманистической позиции, но она проявлялась не только в фабуле рассказа, на которую указывал М. Шолохов. В "Продкомиссаре" вырисовывается озлобленная лютость Бодягина-старшего и суровый, по благородный облик его сына, продкомиссара, гуманистическая суть которого обнаруживается не только в эпизоде с замерзающим мальчиком (обычно анализируется именно эта ситуация: убил отца и спас мальчика). Весь рассказ, начиная с экспозиции, с первого бунта четырнадцатилетнего Игнашки Бодягина против жадности и деспотизма отца, пронизан мыслью об их нравственной противоположности друг другу.
Встреча и прощание Бодягина с отцом психологически насыщает образ Бодягина-младшего. Продкомиссар волнуется, проезжая мимо отчего дома ("Что-то уперлось в горле и перехватило дыхание"), он пытается спокойно объясниться с отцом после суда. Ни тени озлобленности в его отношении к
Central Asian Research Journal For Interdisciplinary Studies (CARJIS)
ISSN (online): 2181-2454
Volume 2 | Issue 5 | May, 2022 | SJIF: 5,965 | UIF: 7,6 | ISRA: JIF 1.947 | Google Scholar |
www.carjis.org DOI: 10.24412/2181-2454-2022-5-217-223
отцу, ни малейшей попытки издевательства, на что так падок и щедр старик. Более того, понимая неотвратимость расстрела Бодягина-кулака, видя в этом акт революционной справедливости, сын тяжело переживает последние минуты прощания и "придушенно" говорит: "Не серчай, батя".
Художественная антитеза гуманного и бесчеловечного организует весь художественный строй произведения, всю его поэтику и отражается в принципах создания образов.
В рассказе "Жеребенок", например, резко контрастируют детали мирного домашнего обихода и войны: разрыв шрапнели, несущей смерть, и рождение жеребенка; "плачущее кряхтение раненого пулеметчика" и пение петуха, который "по причине орудийного обстрела, не рискуя вскочить на плетень, где-то под сенью лопухов разок-другой хлопнул крыльями и непринужденно, но глухо пропел".
На этом контрастном фоне привычно житейского и военного быта развертывается история с жеребенком, не ко времени родившимся. Эскадронный приказывает пристрелить его: мешать будет в бою, вид у него больно домашний. Но пристрелить его оказывается невозможно, не поднимается рука... Щедро рассыпанные в рассказе контрастирующие детали вскрывают истоки психологии красногвардейцев. Эскадронный, пальцы которого привыкли к "бодрящему холодку револьверной рукоятки", неуклюже вспоминая забытое, родное, плел фасонный половник для вареников. Основа традиционного сознания - труд, привязанность к нему, ко всему, что с ним соединено, определяют психологический и нравственный облик героев М. Шолохова.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В финале рассказа эти качества раскрываются с огромной художественной убедительностью. Доминирующая художественная антитеза: человечность - бесчеловечность развертывается в этом рассказе особенно остро. В ту минуту, когда Трофим бросился в реку спасать тонущего жеребенка, казацкий офицер командует: "Прекратить стрельбу!" Но вот жеребенок спасен, и Трофим на берегу. В этот момент раздается одинокий выстрел, выстрел в спину. Трофим упал. "На правом берегу офицер равнодушно двинул затвором карабина". Что побудило офицера вначале дать команду не стрелять? Мгновенная ли жалость к тонущему жеребенку или еще
Central Asian Research Journal For Interdisciplinary Studies (CARJIS)
ISSN (online): 2181-2454 Volume 2 | Issue 5 | May, 2022 | SJIF: 5,965 | UIF: 7,6 | ISRA: JIF 1.947 | Google Scholar |
www.carjis.org DOI: 10.24412/2181-2454-2022-5-217-223
какие-нибудь соображения, М. Шолохов не объясняет, он описывает лишь сам поступок, само действие. И художественный эффект этой незавершенности, психологической недосказанности оказывается поразительно сильным, он оттеняет изуверство белогвардейской жестокости.
В рассказах М. Шолохов обрисовывает врагов революции скупо, но выразительно, подчиняя изображение единой художественной задаче -определению их антигуманистической сущности.
REFERENCES
1. (Донским циклом, донскими рассказами мы будем именовать все те рассказы, которые были созданы в 20-е годы и вошли в сборник "Донские рассказы" (М., "Новая Москва", 1926) и "Лазоревая степь" (М., "Молодая гвардия", 1926).
2. (Цит. по кн.: И. Лежнев. Путь Шолохова. М., "Советский писатель, 1958, с. 46.)
3. Агеносов В.В. История русской литературы XX века (20 -90-е год 1,1) Основные имена // Учебное пособие для филологических факультетов. М., 1998.
4. Бабенко Л.Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа. М., 2004.
5. Афанасьев А.И. Народные русские легенды. Новосибирск, 1990.
