CC BY
87
УДК 811.161.Г04’367.332.1
РЫЛОВ Станислав Александрович, кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой истории русского языка и сравнительного славянского языкознания, докторант филологического факультета Нижегородского государственного университета имени Н.И. Лобачевского. Автор 106 научных публикаций, в т.ч. монографии
СТИЛЕВАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ГРАММАТИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ ПРОСТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ-ВЫСКАЗЫВАНИЯ
В СТАРОРУССКОЙ РЕЧИ XVII в.
Историческая стилистика, старорусский язык, речевой стиль, речевая частотная норма, стилевые дифференцирующие признаки
В последние годы все большую актуальность приобретает разработка проблем исторической стилистики русского языка, многие вопросы которой еще ждут своего разрешения. Истоки исторического подхода к стилистическим средствам языка можно обнаружить в работах русских ученых конца XIX в. — А.Н. Веселовского и А.А. Потебни. Но ярко выраженный собственно исторический подход к понятию стиля и стилистики впервые в отечественном языкознании проявляется в 20-е гг. ХХ в. у Г.О. Винокура, которого по праву можно назвать основоположником исторической стилистики русского языка. В работе «О задачах истории языка» (1941 г.) Г.О. Винокур, определяя стилистику как учение об «употреблении языка», намечает конкретный путь исследования в области исторической стилистики: «Ясно, что способ изложения стилистической истории языка может быть только один — по отдельным
стилям каждого исторического периода, выделяющегося в жизни языка. Внутри каждого такого периода описываются и анализируются в нужном порядке те стили языка, которые существовали в данное время, причем каждый стиль рассматривается как своеобразная система, противопоставленная другим систе-мам...»1.
Для России XVII в. — это время, когда, как известно, начинается длительный процесс становления единого русского национального языка. Вся сложность, пестрота и неоднозначность языковой ситуации этого периода были достаточно подробно показаны В.В. Виноградовым2, хотя и в рамках выдвинутой им теории двух типов древнерусского литературного языка. Сложившийся на народно-разговорной основе язык деловой письменности становится все более влиятельным, расширяются его функции. В этот период появляется «приказный язык», т.е.
«язык документов, составленных профессиональными писцами, дьяками и подьячими приказов на всей территории Московского государства»3, который сыграл, по мнению многих исследователей, важную роль в становлении русского национального языка. Вместе с тем в конце XVI — начале XVII в. активно развивается художественная литература, значительное распространение получают повествовательные произведения, в которых проявляются народно-демократические тенденции. Именно в XVII в. наблюдаются сложные процессы взаимодействия, взаимовлияния, трансформации старых и освоения новых жанров литературы, рост авторского самосознания. Отмеченные процессы, разумеется, не могли не сказаться и на рече-языковой организации литературных текстов.
Действительно, период XVII в. представлен многочисленными памятниками, далеко не одинаковыми по содержанию, функциональному назначению, жанру, речевой организации. Все это позволяет с уверенностью утверждать, что старорусский язык XVII в. был внутренне дифференцирован в зависимости от функционального использования языковых средств в речи (текстах) и имел структурно-функциональные разновидности — стили. Возможности их существования связываются с наличием в обществе соответствующих коммуникативных задач и стилеобразующих экстралингвисти-ческих факторов, а также с высоким уровнем развития языковой системы того времени. Опубликованные в последние годы работы обобщающего характера по истории русского литературного языка М.Л. Ремневой и других исследователей углубили наши представления о языковой ситуации в России XVII в., о наличии неодинаковых для речевых разновидностей этого периода грамматических норм и, следовательно, о стилевой дифференциации старорусской речи.
Следует, однако, заметить, что описание грамматических норм старорусской речи проводится в основном на морфологическом уровне4. Явления же синтаксические, в особенности грамматическая структура простого предложения-высказывания, закономерности его синтаксической организации в старорусских текстах XVII в. фактически не изучались. Между тем одним из наиболее «чувствительных» к стилю языковых уровней является синтаксис. Синтаксическая организация речи, грамматическая структура предложений-высказываний как минимальных синтаксических единиц речи оказываются в прямой зависимости от коммуникативного назначения текста, в котором представлена речь данного периода истории языка, от стилевых и жанровых особенностей текста. Следовательно, речевые (языковые) признаки стиля могут и должны отчетливо проявляться в синтаксической организации речи; необходимо проследить роль и участие синтаксических средств в стилеобразовании. Без привлечения синтаксических характеристик не может быть получено полной и цельной картины стилевой дифференциации старорусской речи XVII в.
Исследование синтаксической организации речи в ее стилевом разнообразии непременно должно учитывать функциональный аспект.
Это связано, во-первых, с тем, что организованность любой структуры, в т.ч. и стиля, зависит не только от того, какие элементы участвуют в ее построении, но и от того, как они используются. Поэтому важным фактором, организующим стиль, является активность (частотность) синтаксических элементов. В этом плане мы всецело согласны с З.К. Тарлановым, который подчеркивает, что «количество, регулярность, частота употребления одних и тех же либо функционально близких языковых форм — это одно из непременных составляющих стилистики»5.
Во-вторых, функциональный аспект позволяет подойти к решению проблемы выявления устойчивых речестилевых норм, характеризующих старорусскую речь XVII в. Идея функционального подхода к понятию нормы была выдвинута представителями Пражского лингвистического кружка и получила дальнейшее развитие в работах современных чешских ученых (А. Едлички, В. Барнета, К. Гаузенбласа), а также ряда отечественных языковедов (Л.И. Баранниковой, Б.Н. Головина, В.А. Ицкович, Л.И. Скворцова и др.). Действительно, понятие речевой нормы тесно связано с критерием употребления. Поэтому речевая норма имеет не только качественные, но и количественные признаки, прежде всего — частоту языковых элементов в речи. Статистическая природа нормы и стиля осознается многими учеными. Более того, их количественная сторона — то, что и норма, и стиль подчиняются статистическим закономерностям — рассматривается как объединяющий оба эти явления признак6 . Количественная сторона речевой нормы — ее мы называем частотной нормой — это важный фактор организации речи и ее стилевых разновидностей. При этом частотная норма понимается нами не как жесткий числовой показатель употребительности языкового элемента в речи, а как определенный интервал возможных значений средней частоты (доли), регулярно, устойчиво проявляющейся в текстах данной стилевой разновидности. Иначе говоря, частотная норма в своем числовом значении может колебаться, но в определенных пределах: «от. до.»; эта величина количественно выражается так называемым доверительным интервалом «действительной доли» Ро = р+Ьр где р — эмпирическое значение доли, или относительной частоты употребления языкового элемента в речи (выборке); Ьр — абсолютная ошибка в определении доли7. Полученные таким образом частотные нормы использо-
вания языковых элементов в речи (текстах) и сравнение этих норм с помощью специальных математических инструментов («наложения» доверительных интервалов, формулы квадратичного отклонения средней доли двух сравниваемых текстовых совокупностей и др.) позволяют объективно установить рече-языковые признаки, дифференцирующие стили. Исчерпывающее исследование стилевой дифференциации старорусской речи просто невозможно без применения вероятностно-статистического метода, сравнительно недавно получившего распространение в исторической русистике и позволяющего обнаружить — на широком текстовом материале — количественные закономерности синтаксической организации старорусской речи, а на основе этого — глубже проникнуть в качественную сторону речевых стилей.
Не претендуя на исчерпывающее описание синтаксической системы старорусского языка XVII в., мы ставим задачей выявить основные количественные параметры функционирования структурных типов простого предложения-высказывания (ППВ) в стилевых разновидностях старорусской речи, вскрыть особенности организации и синтаксическую специфику грамматической структуры ППВ в текстах XVII в. различной стилевой отнесенности.
Материалом для наблюдений и анализа послужили старорусские тексты XVII в. четырех стилевых разновидностей: а) художественно-повествовательные, среди которых произведения разных жанров (всего исследовано 11 памятников); б) летописно-хроникальные — летописцы различной локальной отнесенности (всего 7 летописей); в) деловые: Соборное Уложение 1649 г. — первый полный свод законов, действовавших на всей территории Московского государства, наказы, грамоты делового содержания разной территориальной отнесенности, репре-
зентирующие «приказный язык», — купчие, жалованные, челобитные, отписки, поручные записи и др. (всего 72 документа); г) бытовые: грамотки, т.е. личные письма близких родственников, отличающиеся от деловых бумаг отсутствием стандартной композиции в основной части (18 грамоток). Привлекаемые для анализа тексты рассматриваются в качестве единого источника, отражающего старорусскую речь XVII в. (с ее функционально-стилевыми разновидностями), в которой представлена синтаксическая система данного синхронного среза. Всего из текстов XVII в. было выделено и проанализировано простых предложений-высказываний: по художественно-повествовательным текстам — 3926, по летописно-хроникальным — 2942, по деловым — 3182 (в т.ч. по Соборному Уложению — 1244 и грамотам — 1938), по бытовым — 512 ППВ. Все простые высказывания брались в их реальной речевой последовательности в тексте. Таким образом, суммарная выборка из старорусской речи XVII в. составила более 10 000 ППВ, т.е. был обследован достаточно репрезентативный массив синтаксических единиц, позволяющий получить надежную информацию о структуре и функционировании простых высказываний разных типов, о характерных для данного синхронного среза речевых синтаксических нормах.
Результаты проведенного анализа показывают, что синтаксическая организация старорусской речи не была единообразной для текстов неодинакового функционального назначения. В каждой стилевой разновидности старорусской речи XVII в. грамматическая структура ППВ реализовалась в свойственных именно данной речевой разновидности структурных типах и моделях. Следует отметить, что деловая старорусская речь XVII в. с точки зрения ее синтаксической организации не обнаруживает «единства» и явно распадается на две суще-
ственно отличающиеся по большинству синтаксических признаков жанрово-речевые разновидности: законодательно-правовую, представленную текстом Соборного Уложения, являющегося исторически и логически продолжением предшествующих кодексов права (Правды Русской, судебников), и приказную, представленную в официально-деловых грамотах, указах, памятях, актах, составлявшихся и рассылавшихся в местные приказы. При этом законодательно-правовая речь занимает совершенно особое место, значительно отличаясь по своей синтаксической организации от остальных речевых разновидностей, в т.ч. и от приказной. Показательно и то, что деловая приказная речь по активности многих структурных типов ППВ — двусоставного, односоставного, односоставного безличного, вокативного и др. — в целом оказывается близкой к бытовым грамоткам. Это говорит об ориентации приказной речи, хотя она и следует стандартному формуляру деловых документов, на разговорную речь.
Несмотря на наличие в старорусской речи XVII в. так называемых «переходных» конструкций ППВ, недостаточно оформленных в структурно-грамматическом отношении, основу синтаксической системы старорусского языка XVII в., как и на более ранних синхронных срезах, составляли два структурных типа простого предложения, сформировавшиеся еще в предыстории древнерусского языка, — двусоставный и односоставный. Об этом убедительно свидетельствуют полученные нами данные об активности простых высказываний разной структуры в старорусской речи XVII в. Во всех пяти речевых разновидностях подавляющее большинство выделенных из текстов предикативных единиц составляют двусоставные и односоставные предложения, на которые в совокупности приходится от 85% (в летописях) до 98% (в Соборном Уложении). Интересно, что в
текстах второй половины XVII в. заметной становится тенденция постепенного укрепления дифференциального признака «двусо-ставность — односоставность», что, несомненно, является следствием развития структуры простых высказываний в направлении все большей четкости, строгости их логикограмматического оформления.
Проведенный нами анализ показал, что основные структурные типы ППВ несли в старорусской речи XVII в. далеко не одинаковую функциональную нагрузку. Господствующим, значительно преобладающим по своей активности (в 2-3 раза) над односоставным во всех речевых разновидностях, кроме текста Соборного Уложения, является двусоставное простое предложение. Очень хорошая устойчивость функционирования и чрезвычайно высокая активность в речи этого структурного типа, общеречевая частотная норма которого оказывается в пределах
Итак, двусоставный тип ППВ, составляющий основу, ядро синтаксической системы старорусской речи, является параметром, дифференцирующим стили. Это проявляется, во-первых, в том, что данный структурный тип ППВ оказывается маркированным для художественно-повествовательной и летописно-хроникальной речи, где его функционирование характеризуется наиболее высокой активностью и существенно отличается как от бытовой, так и от деловой речи:
от 0,554 до 0,687 (по отношению к общему количеству выделенных ППВ), связаны прежде всего с тем, что именно двусоставное простое предложение цементировало речевую организацию текстов различного коммуникативного назначения и являлось той базой, на которой путем разнообразных грамматических и структурно-семантических модификаций высказываний формировалась та или иная специфическая речевая структура, позволяющая, в соответствии с задачами данного стиля, отразить внеязыко-вое содержание.
Вместе с тем двусоставный тип ППВ «вел себя» в речевых разновидностях далеко не одинаково, о чем можно судить, исходя из величин интервалов «действительной доли», позволяющих наглядно представить речестилевые частотные нормы употребления синтаксических структур (см. таблицу 1).
и от приказной, и (в еще большей степени) от законодательно-правовой. Во-вторых, дифференцирующим показателем выступает степень структурной полноты/неполноты двусоставного ППВ: деловая и бытовая речь в значительно большей мере, чем художественно-повествовательная и летописнохроникальная, тяготеет к двусоставным полным высказываниям, но и для летописей характерна, в отличие от художественных текстов, значительно большая структурная
Таблица 1
Речевые разновидности
Тйп ППВ художественно- повествовательная летописно- хроникальная бытовая приказная
Двусоставный 0,657^0,687 0,637^0,673 0,554^0,640 0,600^0,642
Характер расхождения интервалов V ^ V случайный малосущественный случайный І І I
существенный существенный
«полнота» двусоставных высказываний. Коэффициент структурной полноты в летописях (2,36) намного выше, чем в художественных текстах (1,65). В-третьих, неодинаковой является протяженность, т.е. степень развернутости, грамматической структуры двусоставного ППВ: наибольшей она оказывается в деловой приказной речи, наименьшей — в художественно-повествовательной. В-четвертых, синтагматическая форма двусоставного ППВ обнаруживает специфические особенности, характерные для той или иной стилевой разновидности. Эти особенности проявляются не только в количественных показателях грамматической структуры простого высказывания, но и — что особенно важно — в том, какие грамматические элементы и с какой активностью «участвуют» в развертывании структуры ППВ, в специфическом соположении членов двусоставного предложения в речевой последовательности, в характере внутреннего оформления грамматической структуры высказывания и, наконец, в особенностях его семантической структуры.
Синтагматическая форма двусоставного ППВ в летописно-хроникальной речи характеризуется относительной развернутостью грамматической структуры: большинство двусоставных высказываний состоит из 3—8 членов предложения, при этом наблюдается ярко выраженная избирательность при построении высказывания по отношению к определенным членам предложения. В основном это подлежащее, сказуемое (без которых, разумеется, не может быть двусоставного ППВ), а также обстоятельственные члены, главным образом темпорального, локального, каузативного значения. В грамматической структуре двусоставного высказывания нередко возникают цепочки следующих друг за другом обстоятельств, не являющихся однородными, но уточняющих, конкретизирующих место, время того действия, которое обозначено глаголом-сказуе-
мым. Синтагматическая форма двусоставного ППВ в таком случае приобретает «веерообразный» вид, причем грамматическим центром, от которого исходят веером по 3—5 синтаксических связей, оказывается глагол-сказуемое, которое нередко выдвигается на первое место в структуре высказывания или же в препозицию к подлежащему. Отмеченную закономерность организации синтагматической формы двусоставного ППВ можно проиллюстрировать многочисленными текстовыми примерами из разных летописцев, но ограничимся только одним отрывком (в примерах используется упрощенная современная графика: знаком « | » обозначается граница членения между ППВ или структурами, внешне напоминающими ППВ; знаком « »передается буква «ять»): В л та 7017 | При хал князь Михаило Глиньскои из Литвы на Москву I Того же л та пр ставися длагов-рныи князь Дмитр и Ивановичь в заточении февраля в 14 день на маслянои недел в среду | (Архангелогород. летоп. Л. 372об.).
Качественно иной характер приобретает синтагматическая форма двусоставного высказывания в художественно-повествовательной речи. В текстах, представляющих эту разновидность, наблюдается весьма широкий спектр размеров двусоставного ППВ: это как очень короткие, лаконичные высказывания, так и весьма развернутые структуры протяженностью 10 и более грамматических элементов (ГЭ). При этом в развертывании двусоставных высказываний активно участвуют самые разнообразные ГЭ: согласованные определения и приложения, насыщающие грамматическую структуру ППВ, однородные сказуемые, обстоятельства, дополнения, второстепенные сказуемые, обращения. Соположение членов предложения характеризуется значительной свободой и вариативностью даже в одном и том же художественном тексте. Широко распространена инверсия как главных, так и второстепенных членов
предложения, особенно часто — сказуемого, согласованного определения, приложения.
Приказная речь XVII в. особенно выделяется раздвижением границ двусоставных высказываний. Значительная развернутость грамматической структуры ППВ возникает за счет активного и очень устойчивого использования приложений, определений-прилагательных, определений-местоимений, разного рода уточнений, добавлений, повторов одного и того же члена предложения в рамках простого высказывания, что было связано, очевидно, с необходимостью более полного и подробного, детального изложения фактов в деловых документах. Для иллюстрации приведем отрывок, наглядно показывающий особенности синтагматической формы ППВ: Црю гсдрю и великому кнзю Алекс ю Михаиловичю всеа Великия и Малыя и Б лыя России самодержцу бьет челом холоп твои по-луголова московских стрелцов Федка Волоцкой на зятя своего на Василя Василева сна Зубова | в ннешнем гсдрь во РОДм году в генваре мсце
Что касается функционирования отдельных структурно-семантических типов односоставного ППВ , а также синтаксических образований особой структуры, то и здесь проявляется отчетливая стилевая дифференциация старорусской речи XVII в. Стилистически маркированными для речевых разновидностей являются:
• для художественно-повествовательной речи — односоставное определенно-личное
выдал я холоп твои дочеришко свое за него Василя | и над дочеришкою моею поругателство чинит |...| а как я холоп твои дочеришку свою за него Василя замуж выдал | и он Василеи мн холопу твоему з дочеришкою моею свиданя мн и по се число не дастъ \ а которых гсдрь люди-шекъ я холоп твои за дочеришкою своею дал в приданых | и т х людишек он от себя иных з двора збил | (Челоб. полуголовы московских стрельцов Ф. Волоцкого 1666 г. Л. 147).
Отчетливо дифференцировал стилевые разновидности старорусской речи XVII в. и односоставный тип ППВ, о чем свидетельствуют полученные нами доверительные интервалы «действительной доли», отражающие речестилевые частотные нормы употребления данного структурного типа ППВ (см. таблицу 2).
Как можно видеть из таблицы 2, во всех случаях попарного сопоставления (кроме пары «бытовая речь деловая приказная речь») различия частотных норм оказываются существенными.
ППВ, вокативные высказывания, дательный самостоятельный оборот;
• для летописно-хроникальной речи — односоставное неопределенно-личное ППВ; переходные конструкции, совмещающие односоставный и двусоставный типы; временные формулы;
• для деловой приказной речи — односоставное инфинитивное ППВ; односоставное безличное ППВ; устойчивые формулы (внеш-
Таблица 2
Речевые разновидности
ТИп ППВ летописно- хроникальная художественно -повествовательная бытовая приказная
Односоставный 0,184^0,214 0,258^0,286 0,287^0,369 0,312^0,352
Характер расхождения интервалов действительной доли «_» «_» у существенный существенный случайный
не напоминающие предложение), принятые — в соответствии с формуляром — в зачине или концовке деловых грамот;
• для бытовой речи — односоставное определенно-личное ППВ, вокативные высказывания; устойчивые формулы, внешне напоминающие предложение.
Итак, синтаксическая организация старорусской речи XVII в. обнаруживает достаточно отчетливую стилевую дифференциацию. Грамматическая структура простого предложения-высказывания не была единообразной для письменных текстов различной жанровостилевой отнесенности: в каждой речевой разновидности она реализовалась в свойственных именно данной разновидности структурных типах и моделях. При этом в старорусской речи XVII в. существовали синтаксические частотные нормы употребления, устойчиво ха-
рактеризующие тот или иной стиль. Показательно, что в дифференциации стилевых «пластов» участвовали почти все структурные типы ППВ: двусоставный и односоставный, среди односоставных — определенно-личное, неопределенно-личное, безличное, инфинитивное, а также простые высказывания иных синтаксических структур.
Полученные результаты свидетельствуют о том, насколько важно в историческом синтаксисе учитывать не только качественные, но и количественные параметры функционирования языковых структур, в т.ч. синтаксические частотные нормы как непременный атрибут речевого стиля. Функциональный аспект грамматической структуры ППВ должен, несомненно, присутствовать в теории и практике вузовского преподавания курса истории русского языка.
Примечания
1Винокур Г.О. О задачах истории языка // Винокур Г.О. Избр. работы по русскому языку. М., 1959. С. 224. 2Виноградов В.В. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка // Виноградов В.В. Избр. тр.: история русского литературного языка. М., 1978. С. 135—136, 140— 146, 150-151.
3Ремнева М.Л. Пути развития русского литературного языка XI-XVII вв. М., 2003. С. 306.
4См. напр.: Ремнева М.Л. История русского литературного языка. М., 1995. С. 271-349.
5Тарланов З.К. Методы и принципы лингвистического анализа. Петрозаводск, 1995. С. 162. 6Каспранский Р. Р. Норма и стиль // Теория и практика лингвистического описания разговорной речи. Горький, 1974. Вып. 5. С. 81.
7Подробнее см.; Головин Б.Н. Язык и статистика. М., 1970. С. 56-57.
Rylov Stanislav
GRAMMATICAL STRUCTURE STYLE DIFFERENTIATION OF SIMPLE SENTENCE-UTTERANCE IN THE OLD RUSSIAN SPEECH OF THE XVII CENTURY
The author analyses syntactic features of four types of Old Russian texts of the XVII century. The main purpose of this research is to reveal grammatical structure style differentiation of two-member and one-member sentences, tendencies of using simple utterances of different structures. The author proves the existence of quantitative syntactic norms characterizing the given style and substantially distinguishing it from other styles.
Рецензент — Камалова А.А., доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Северодвинского филиала Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
