CC BY
477
10. Геворкян, Г.Х. Интерактивное искусство, виртуальная реальность и киберкультура / Культура в современном мире: опыт, проблемы, решения: научн. инф.: сб. - М.: РГБ, 1996. - Вып. 5.
11. Лютикова, Г.В. Компьютерная цивилизация - технотронный сон наяву / Культура в современном мире: опыт, проблемы, решения: научн. инф. сб. - М.: РГБ, 1995. - Вып. 6.
12. Ньюмен, У. Основы интерактивной машинной графики / У. Ньюмен, Р. Спрулл. - М.: Мир, 1976.
13. Энджел, Э. Интерактивная компьютерная графика. Вводный курс на базе OpenGL / Interactive Computer Graphics. A Top-Down Approach with Open GL. 2-е изд. / Э. Энджел - М.: Издательский дом «Вильямс», 2001.
14. http://www.interactive.org / ACADEMY OF INTERACTIVE ARTS & SCIENCES. - Академия интерактивных искусств и науки.
Статья поступила в редакцию 28.01.10
УДК 008:351.858
С.Ю. Кузнецова, соискатель МГУ им. М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: [email protected] СТЕРЕОТИПЫ ВОСПРИЯТИЯ ИРЛАНДИИ И ИРЛАНДЦЕВ В БРИТАНСКОЙ ПРЕССЕ XIX ВЕКА
В данной работе исследуются процессы формирования стереотипного образа Ирландии в Британии XIX века, определяется роль британской прессы в создании, распространении и закреплении негативных стереотипных представлений об ирландцах в британском обществе.
Ключевые слова: расовые, религиозные, классовые стереотипы, негативная стереотипизация, национальный характер, бри-
танская пресса, образ Ирландии и ирландцев.
Каждая страна, каждая нация имеет определенный стереотипный образ в глазах других наций. Этот образ является отражением этнических и культурных особенностей народа, специфики национальной психологии и традиций. Данная работа исследует процессы формирования стереотипного образа Ирландии в Британии XIX века и роли британской прессы в распространении и закреплении этих стереотипов.
Понятие «стереотип» было впервые введено в научный оборот американским журналистом, социологом и политиком Уолтером Липпманом в работе «Общественное мнение» в 1922 году. Липпман трактовал стереотипы как неточный и избирательный способ восприятия действительности, ведущий к ее упрощению и создающий предрассудки. Липпман считал стереотипы неизбежным явлением, так как они являются объективной функцией взаимодействия человека и окружающей его действительности и проекцией на мир собственных чувств и ценностей человека. Известное определение стереотипов как «картинок в головах», спасающих человека от сложностей и многообразия окружающей действительности, также принадлежит Уолтеру Липпману [1].
Некоторые ученые рассматривают проблему мотивов стереотипизации, исходя из теории конфликта. По мнению Г. Тэджфела, причиной зарождения стереотипов является желание достичь позитивной социальной идентичности. Согласно мнению исследователя, стереотипы представляют собой функцию взаимодействия между «Я» и «Другим». Подобная позитивная оценка складывается при сравнении своей группы (ингруппы) с другими группами (аутгруппами). Так, ингруппе приписываются исключительно положительные качества, а аутгруппам - противоположные, отрицательные качества, что и обеспечивает состояние конфликта [2]. Яркой иллюстрацией подобных теорий являются стереотипизация ирландцев в английском обществе и английские автостереотипы.
Вопрос взаимоотношений англичан и ирландцев всегда остро стоял в обеих странах. Согласно словам выдающегося ирландского драматурга Джона Миллингтона Синга, «половина проблем в отношениях между Англией и Ирландией возникла из-за непонимания англичанами национального характера ирландцев. Непонимания, основанного на предвзятых суждениях британских и ирландских историков и на абсурдных карикатурных стереотипах» [3, с. 18]. Настороженное и зачастую враждебное отношение англичан к своим ближайшим соседям формировалось под влиянием английской колонизации и ответного ожесточенного ирландского сопротивления. Таким образом, для понимания причин негативной стереотипизации ирландского народа необходимо в первую очередь обратиться к непростой истории формирования отношений между Англией и Ирландией. Рассмотрение ключевых периодов истории Ирландии и ее взаимоотношений с Англией позволяет понять причины пренебрежительного и насмешливого отношения англичан к ирландцам, а также причины фор-
мирования большого числа анти-ирландских стереотипов, сохраняющихся в английском сознании по сей день и имеющих яркое отражение в современном английском языке.
Так, слово "Irish” (ирландский) уже на протяжении многих лет само по себе имеет ряд унижительных значений как в разговорном английском языке, так и в английском и американском слэнге. Например, Irish clubhouse (публичный дом); Irish mutton (сифилис); Irish shave (испражнение); Irish toothache (¡.безнравственность, распущенность; 2. беремен-
ность); to arouse someone’s Irish, to get someone’s Irish up ( разозлить); Irish by birth but Greek by injection (гомосексуалист) [4]. Слово "Paddy” (Пэдди), сокращенная форма популярного ирландского имени Patrick (Патрик), стало нарицательным для ирландцев со второй половины XVIII века и имеет пренебрежительный оттенок, особенно, в устах англичан. Пэдди - безалаберный и безответственный пьяница, неумеха, лентяй и бедняк, в добавление ко всему обладающий бунтарским характером. В разговорном английском языке слово "Paddy”, как и слово "Irish”, имеет ряд негативных значений, например, 1. гнев, ярость; 2. ничтожный человек; 3. белый человек (особенно презираемый). Словосочетания с данным словом также носят отрицательную коннотацию, например, to be in a paddy (быть в ярости); to put in a paddy (приводить в бешенство); paddywhack (приступ гнева, ярость); paddy wagon (фургон для перевозки заключенных) [5].
На протяжении веков постоянным противопоставлением ирландскому Пэдди являлся Джон Булль (John Bull). Джон Булль - прозвище типичного англичанина, доброжелательного полного здравого смысла, уравновешенного, работящего и обладающего хорошими манерами. Одним словом, полная противоположность необузданного ирландца Пэдди. Имя Джон Булль было впервые взято из памфлета английского публициста Джона Арбетнота «История Джона Булля» (1712). Так в памфлете звали простоватого английского фермера. Позднее это прозвище получило широкое распространение благодаря пьесе Джона Колмена Младшего «Джон Булль или семейная жизнь англичанина» (1803), пьесе Бернарда Шоу «Другой остров Джона Булля» (1904), а также многочисленным иллюстрациям Джона Булля, особенно популярных в английской прессе XIX-XX веков. Именно на страницах английских газет и журналов того времени разворачивалась основная борьба англичанина Джона Булля и ирландца Пэдди.
Следует отметить, что, наряду с литературой, пресса играет огромную роль в создании, распространении и закреплении стереотипов в обществе. Возможно, именно поэтому сам термин и был введен в научный оборот журналистом. Рассуждая о влиянии прессы на общественное сознание, У. Липп-ман выдвинул концепцию упрощения, согласно которой, процесс восприятия - это «механическая подгонка еще неизвестного явления под стереотип» [6]. Сообщение должно восприниматься аудиторией легко, безоговорочно и без критического
анализа. Таким образом, реальные образы предельно упрощаются и превращаются в легкие для восприятия представления, надолго остающиеся в сознании читателей.
Основное влияние на формирование отрицательного образа Ирландии в английской прессе XIX века оказали расовые, религиозные и классовые стереотипы. В зависимости от идеологической наклонности и обсуждаемой проблемы журналисты могли подчеркивать один из перечисленных элементов. Но, несмотря на это, образ ирландца в британских газетах неизменно характеризовался именно совокупностью религиозного, расового и классового признаков. Поэтому причиной всех отрицательных качеств, приписываемых ирландцам, считались кельтская наследственность, крестьянство и католичество. В глазах Британии «извечный ирландский Пэдди навсегда остался кельтом, католиком и крестьянином» [7, с. 5].
Научный расизм, зародившийся в Европе в середине XIX века, послужил одной из главных причин предвзятого отношения англичан к Ирландии. Исследования этнологов и антропологов того времени основывались на популярных в то время идеях неравенства рас. В связи с развитием британской империи появилась необходимость классифицировать различные культуры и народы [8]. Большую популярность обрели краниология (от греч. kranion - череп и logos - учение), наука, изучавшая размеры и формы черепа разных народов, и френология (от греч. phrenos - душа, характер и logos - учение), учение о том, что по внешнему устройству и виду черепа можно судить об умственных способностях человека и чертах его характера. Антропологи измеряли черепа и распределяли их по разным «расам» на основании более или менее выдающихся вперед челюстей. Как отмечает проф. Дуглас Лоример, в связи с тем, что общим стандартом при сравнении черепов разных народов являлся череп европейца, любое отклонение от данного стандарта считалось показателем дегенерации и более примитивного развития [9]. Культурная антропология и френология не ограничивались лишь изучением африканских и австралийских племен. Эти науки также использовались для сравнения и выявления различий среди европейских народов, включая англичан и ирландцев. Особенное внимание уделялось ирландским кельтам. Подобные учения не только укрепляли традиционные стереотипы, но и предлагали научное объяснение бедности и неустроенности Ирландии и процветания и стабильности Британии. Английские историки заявляли, что англичане - народ, состоящий из прямых потомков англосаксов, германское расовое наследие которых придавало им исключительные способности к управлению другими народами. Изучая различия между англосаксами и кельтами, известный шотландский анатом Роберт Нокс утверждал, что в Ирландии не произошло расового смешения кельтов и саксонцев: «В наше время ирландский кельт так же далек от саксонца, как и был 700 лет назад» [7, с. 11]. Ученый считал, что индивидуальные наборы черт и качеств, присущие саксонцам и кельтам, являлись причиной столь огромного различия в экономическом, политическом и социальном развитии жизни Британии и Ирландии. Говоря с кельтом о характере саксонца, Нокс утверждал: «с ним всегда порядок, благосостояние, комфорт; с тобой - неустроенность, мятеж, разорение, убытки» [7, с. 12]. Ученый делает вывод, что лишь тирания подходит в обращении с кельтами.
Внушительный вклад в развитие научного расизма внес английский врач Джон Беддо, выведший «показатель негро-идности» - формулу, определяющую соотношение светлокожего и более смуглого населения в разных частях Британии и Ирландии. Согласно его исследованиям, наиболее смуглые люди с сильно выступающими вперед челюстями проживали на западе Ирландии. Беддо называл их «африканоидами», считая, что западные кельты имеют африканские корни. Благодаря исследованиям Беддо, ирландцев стали называть «европейскими неграми» [10].
Примечательно, что некоторые ученые ставили ирландских кельтов даже ниже африканских народов. Анонимный автор книги «Что наука говорит об Ирландии» заявлял, что африканские народы находятся на ранней стадии эволюции, в
то время как ирландские кельты - народ мутировавший, имеющий больше сходств с животными, чем с человеком. Таким образом, нет никакой надежды на его гармоничное развитие [11, с. 38]. Подобного мнения придерживался и известный британский историк и романист Чарльз Кинсли. Путешествуя по Ирландии в 1860 году, он писал своей жене: «Меня преследовали люди-шимпанзе, которых я видел повсюду на сотни миль в этой ужасной стране. Белые шимпанзе кошмарны. Если бы они были черными, это хотя бы не так бросалось в глаза» [12, с. 84].
Данные исследования не могли не найти отражения в британской прессе. С середины XIX века в Британии становятся популярными карикатуры, изображающие ирландцев в виде чернокожих обезьян и обезьяноподобных монстров. В 1862 году юмористический журнал Punch опубликовал сатиру под названием «Недостающее звено», жестоко высмеивавшую ирландских иммигрантов. Сатирик журнала писал: «Между гориллой и негром, безусловно, целая пропасть. В африканских лесах нет такого животного, которого можно было бы считать промежуточным между ними. Но в этом случае, как и во многих других, ученые напрасно ищут за границей то, что легко можно найти у себя на родине, если поискать. Животное, стоящее между гориллой и негром, можно найти в самых отвратительных кварталах Лондона и Ливерпуля. Оно прибыло из Ирландии, откуда было вынуждено мигрировать; оно принадлежит к семье ирландских дикарей. Когда оно общается с подобными ему существами, оно издает странные звуки. Иногда оно пачкает все вокруг в состоянии возбуждения, а также способно нападать на цивилизованных людей, которые вызывают его гнев» [12, с. 100]. На страницах журналов появились шутки про мистера Г’Ориллу (Mr. G’Orilla). Новую шимпанзе, привезенную в лондонский зоопарк в 1892 году, назвали Пэдди. Самыми распространенными являлись карикатуры на Фенианское братство, революционное национальноосвободительное движение, основанное в Ирландии в середине XIX века. На этих карикатурах Ирландия изображалась в виде слабой, хрупкой девушки, младшей сестры Британии. Британия же изображалась сильной и мужественной старшей сестрой, спешащей спасти Ирландию от злобного фенианского обезьяноподобного монстра. Стоит отметить, что в популярных английских юмористических журналах ирландцы изображались не только в виде обезьян но и драконов, свиньей, змей, вампиров и морских чудовищ. Лишь мужественный и справедливый Джон Булль, по мнению английских журналистов, мог вступить в борьбу с ирландскими монстрами.
Вплоть до конца XIX века на страницах британских газет господствовало мнение о первобытности и дикости ирландского народа, который «не изменили ни время, ни обстоятельства» [13, с. 213]. Одним из подтверждений подобного мнения является нижеследующая цитата из газеты The Manchester Courier за 1881 год: «Проблема в том, что ни одно правительство не сможет по-хорошему наладить отношения с ирландцами, не осознающими, что они лишь начинают выходить из состояния абсолютного варварства, что их цивилизованность поверхностна. Лишь сто лет назад жители Керри и Конемары, а также юга и запада Ирландии представляли собой полуголых дикарей. И, похоже, они сохранили большую часть своей первобытной дикости и по сей день» [14].
Популярные и научные концепции этнической принадлежности ирландцев, неоспоримо, имели огромное влияние на формирование понимания и восприятия Ирландии рядовыми британцами. Но следует отметить, что не менее важную роль в формировании образа страны играл ее религиозный и классовый статус. Так как на протяжении веков протестантской Британии не удалось подавить католицизм в Ирландии, противостояние религий являлось одной из основных проблем в отношениях двух стран. Основой британского антикатолицизма было убеждение, что Бог стоит на стороне протестантской Британии. В подтверждение этому приводились доводы о высоком уровне жизни и процветании британского общества по сравнению с беспорядком и волнениями, царившими в Ирландии, Италии и других католических странах. Британцы
считали свою страну «Божьей избранницей», призванной исполнять его волю, заключавшуюся в распространении протестантизма. Католическая церковь считалась реакционной силой, тормозящей необходимые социальные и политические реформы [15]. Британские протестанты выступали против католицизма «по теологическим, моральным и политическим соображениям» [16, с. 3]. Среди религиозных недостатков католицизма выделялись пренебрежение к Библии, аморальность духовенства, предрассудки, отсутствие истинных христианских ценностей, идолопоклонство. Католицизм провозглашался не имеющей библейской основы религией, языческой по своей сути [17].
Таким образом, распространенное британское мнение по поводу католицизма и его отрицательного влияния на социальные и культурные аспекты жизни оказало влияние на формирование образа Ирландии у англичан. Традиционные религиозные стереотипы нашли свое отражение и на страницах английских газет. В 1869 году юмористический журнал Judy опубликовал карикатуру под названием «Отпущение грехов», на первой картинке которой Пэдди, прислонив к стене свое ружье, исповедуется в еще не совершенном убийстве, а католический священник заранее отпускает ему этот тяжкий грех. На второй картинке изображен упавший на землю умирающий английский землевладелец и убегающий Пэдди с ружьем под мышкой [18].
По мнению британских журналистов XIX века, «религия Пэдди» была полна предрассудков и мистицизма. Она была причиной доверчивости, необразованности и невежества ирландцев. Подневольное состояние и «идолопоклонническая религия» делали Пэдди легкой жертвой местных и иностранных пропагандистов. Считалось, что будучи предателями по природе, и к тому же католиками, ирландцы никогда не смогут преданно и верно служить своей стране.
Католические священники заставляли Пэдди рано жениться и иметь много детей, что, как считали англичане, являлось причиной перенаселения и земельного голода [7, с. 17]. Данные убеждения отразились в разговорном английском языке, где выражения "Irish twins”, "Irish triplets” имеют значение «дети-погодки», символизируя высокий уровень рождаемости в Ирландии [5].
«Ирландцы ненавидят наш процветающий остров. Они ненавидят наш порядок, нашу цивилизованность, нашу предприимчивость, нашу свободу, нашу религию. Этот дикий, безрассудный, непредсказуемый, праздный и суеверный народ не может испытывать симпатию к английскому характеру», - писал в The Times от 18 апреля 1836 года будущий английский премьер-министр Бенджамин Дизраэли [19].
Ирландский крестьянин, который, согласно мнению британцев, ненавидел работать и предпочитал жить за счет британского налогоплательщика, считался также обедневшим морально и не заслуживающим общественной помощи. Нежелание работать, склонность к насилию и готовность к проживанию в антисанитарных условиях ставили ирландского крестьянина на самую низшую социальную ступень и даже делали его опасным для общества. Согласно газетным статьям, ирландцы не только были сами виноваты в собственной бедности, но даже не страдали от нее. «Разве Британия виновата в том, что ирландцы предпочитают есть картофель, а не хлеб; что они способны жить в условиях, непригодных даже для свиньи? Прозябая в нищете из поколения в поколение, ирландцы стали во многом нечувствительны к ней», - утверждало издание The Times [20]. В английской прессе, пытавшейся очернить ирландских крестьян, их называли «бандитами», «головорезами», «дикарями», «каннибалами, сосущими протестантскую кровь», «чудовищами в человеческом обличии» [7].
Говоря об образе Ирландии в Британии XIX века, необходимо подробнее остановиться на освещении в британской прессе Великого Голода (The Great Famine), самой серьезной социальной катастрофы на протяжении всей истории Ирландии, поразившей страну в 1845-1949 годах. Великий Голод был вызван трехлетним неурожаем картофеля. Картофель
являлся основной пищей многодетных крестьянских семей, выселенных английскими поселенцами с плодородных земель. Именно поэтому его неурожай стал для страны поис-тине национальной трагедией. По оценкам ученых, во время Великого Голода в Ирландии погибли более 1 млн. человек. Массовый характер приобрела эмиграция. С 1846 по 1851 из Ирландии выехали 1,5 млн. жителей [21]. Несмотря на то, что во время Великого Голода вымирали целые селения, вывоз скота и зерна из Ирландии в Англию не прекращался, так как британские землевладельцы требовали с населения причитавшуюся им ренту. Ведущие британские газеты во главе с The Times трактовали Великий Голод как ниспосланный свыше шанс исправить и улучшить жизнь ирландского крестьянства. По мнению Питера Грея, профессора современной истории Ирландии, автора ряда работ, посвященных периоду Великого Голода, подобное трактование трагедии журналистами имело огромное влияние на британское правительство, полагавшее, что картофельный неурожай - не что иное как божественное провидение и божья кара одновременно [22].
Большое влияние на формирование общественного и политического мнения относительно голода в Ирландии имело предвзятое отношение к ирландцам, основанное на предрассудках и уже устоявшихся стереотипах. Освещение в британской прессе Великого Голода всегда сопровождалось предвзятыми убеждениями об ирландской лени, невежестве, безразличии к нищенскому существованию и раболепной преданности католическому духовенству. Многие газеты открыто утверждали, что причиной бедственного положения ирландского народа является его кельтская принадлежность и снова называли англизацию единственным способом спасения Ирландии. В последствиях картофельного неурожая также обвинялись ирландские землевладельцы, якобы породившие зависимость ирландского населения от картофеля. Британские обозреватели утверждали, что картофель являлся основной пищей ирландцев лишь потому, что его было легко выращивать. Неприхотливость и высокоурожайность картофеля давали ирландцам возможность «лишь спать, пить и попрошайничать две трети года» [23]. В целом, бытовало мнение, что ирландцам некого винить, кроме себя самих. В 1846 году журнал The Economist писал, что «своими пороками и безрассудством ирландцы сами навлекли на себя беду» [24].
По мнению многих британских обозревателей, ирландцы никогда не знали ничего кроме бедности и их жизнь в годы картофельного неурожая не слишком отличалась от обычной жизни в другие годы. В августе 1848 года газета The Bristol Mirror утверждала: «Жить в чистоте, быть трудолюбивым, независимым, не воевать - похоже, для ирландцев это звучит как проклятие, потому что всего этого они избегают. Сидеть в своих грязных хижинах, делить их со скотом и свиньями, питаться одним картофелем, хранить окружающую их грязь, как золото, - вот привычная и вполне удовлетворяющая ирландца картина» [25].
Журналисты особенно подчеркивали разницу между трудолюбивым британским рабочим и ленивым ирландским крестьянином. Юмористический журнал Punch изображал улыбающегося паразита Пэдди, одетого в лохмотья, с мешком денег, полученных от честных британских налогоплательщиков, сидящим на плечах изможденного английского крестьянина [26]. Как писала The Times в мае 1847 года, «рабочее население нашей страны делит с Ирландией свой последний кусок хлеба» [27]. Британский историк Томас Карлайл, посетивший Ирландию вскоре после окончания Великого Голода, назвал ее «человеческим свинарником», «черным вопиющим Вавилоном суеверных дикарей»[12, с. 114].
В конце XIX века в Британии сформировалось четкое мнение, что ирландцев невозможно изменить, а можно только управлять ими. Так, в 1867 году газета The Daily Telegraph сообщала, что «Ирландия заражена неизлечимой болезнью. И хотя мы можем использовать смирительную рубашку при припадках бешенства, нет никакой надежды, что однажды мы увидим ее в здравом уме» [28].
Для понимания всей сложности англо-ирландских отно- ландского вопроса. Несмотря на то, что и валлийцы, и шот-
шений на протяжении XIX-XX веков необходимо учитывать ландцы становились время от времени предметами шуток на
традиционное превосходство британского национального страницах английских газет, они воспринимались как равные
самосознания над ирландским. Английские историки и жур- члены Объединенного Королевства. Ирландцы, по сути, тако-
налисты называли Ирландию «младшей сестрой», «непо- выми никогда не считались, несмотря на множественные не-
слушным ребенком», «больным пациентом» и «беспомощным удачные попытки Британии англизировать Ирландию. По
безумцем». Было распространено мнение, что во всех воз- словам профессора Майкла де Ни, ирландцы являлись «зер-
можных отношениях Ирландия нуждалась в поддержке, дис- кальной противоположностью британцев» [7, с. 315].
циплине и помощи от своей «старшей сестры» Британии. По- В заключение стоит еще раз отметить важность изучения
стоянное противопоставление ирландца и англичанина на истории и причин формирования анти-ирландских стереоти-
протяжении всего XIX века, столь любимое английскими обо- пов в британском обществе. Исследования в данной области,
зревателями, сыграло огромную роль в формировании и за- безусловно, помогают понять всю сложность и противоречи-
креплении яркого стереотипного образа ирландского народа в вость от ношений между Ирландиейи Британией.
глазах англичан, считавших, что именно отсутствие английских ценностей и качеств у ирландцев являлось ядром ир-
Библиографический список
1. Липпман, Уолтер. Общественное мнение. - М: ФОМ, 2004.
2. Tajfel, H. Social stereotypes and social groups / Intergroup behavior. - Oxford, 1984.
3. Kiberd, Declan. Sharp Critique of Excess. /J. M. Synge, Four Plays. Ed. Ronald Ayling. - London: Macmillan, 1992.
4. Англо-русский словарь-справочник табуизированной лексики и эвфемизмов / А. Ю. Кудрявцев, Г. Д. Куропаткин. - М.: КОМТ, 1993.
5. Электронный словарь ABBYY LINGVO X3. Выпуск 14.0.0.390. Артикул 5701. - [CD]. ABBYY 2008.
6. Кара-Мурза, С. Г. Манипуляция сознанием. Электронная библиотека lib.ru Режим доступа: http://lib.ru/POLITOLOG/karamurza.txt
7. De Nie, Michael. The Eternal Paddy: Irish Identity and the British Press. - Wisconsin Press, 2004.
8. Malchow, H. L. Frankenstein’s Monster and Images of Race in Nineteenth-Century Britain. Stanford, Calif., 1996.
9. Lorimer, Douglas. Colour, Class and the Victorians: English Attitudes to the Negro in the Mid-Nineteenth Century. - Leicester: Leicester University Press, 1978.
10. Curtis, L. P. Apes and Angels: The Irishman in Victorian Caricature. - Newton Abbot: David and Charles, 1971.
11. Lebow, Richard Ned. British Historians and Irish History. - Eire-Ireland, 1973.
12. Curtis, L.P. Anglo-Saxons and Celts: A Study of Anti-Irish Prejudice in Victorian England. - Bridgeport, Conn, 1968.
13. Knox Robert. The Races of Men / A Fragment reprint 1850. - Miami, 1969.
14. The Manchester Courier, 1881. - 25 July.
15. Newsome, David. The Victorian World Picture: Perceptions and Introspections in an Age of Change. - New Brunswick. - N.J., 1997.
16. Paz, D.G. Popular Anti-Catholicism in Mid-Victorian England. - Stanford Calif., 1992.
17. Ryle, J.C. What do we owe to Reformation? London, 1877. Э/р: www.tracts.ukgo.com Режим доступа: http://www.tracts.ukgo.com /john charles ryle.htm
18. Judy, 20 Jan, 1869. “Absolution”.
19. The Times, 18 April, 1836.
20. The Times, 8 December, 1843.
21. Jackson, Alvin. Ireland 1798-1998. - UK: Blackwell Publishers, 1999.
22. Gray, Peter. Famine, Land and Politics: British Government and Irish Society 1843-1850. - Dublin, 1999.
23. The Times, 1 Septеmber, 1846.
24. The Economist, 10 October, 1846.
25. The Bristol Mirror, 19 August, 1848.
26. Punch 17 February, 1849. “The English Labourer’s Burden”.
27. The Times, 1847. - 10 May.
28. The Daily Telegraph, 2 November, 1867.
Статья поступила в редакцию 28.01.10
УДК 81’255.2
И.В. Войнич, аспирант ПГТУ, Пермь, E-mail: [email protected] «ЗОЛОТАЯ СЕРЕДИНА» КАК СТРАТЕГИЯ ПЕРЕВОДА: О (НЕ) ВОЗМОЖНОСТИ ЕЕ ДОСТИЖЕНИЯ
Статья посвящена проблема поисков «золотой середины» между двумя противоположными стратегиями перевода, известными как вольный и буквальный перевод. В статье описаны противоположные методы перевода, раскрыта суть понятия «золотая середина», поднимается вопрос о возможности существования «чистых» переводческих методов, а также достижения «золотой середины».
Ключевые слова: стратегия перевода, форенизация, доместикация, «золотая середина», художественная точность, «чистый» переводческий метод, (не)достижимость «золотой середины».
Как известно, практикой перевода было предложено два способа, которые еще Цицероном и Иеронимом были определены как «verbum e verbo» (слово словом) и «sensum exprimera de sensu» (смысл смыслом). Первый тип перевода может быть определен как дословное воспроизведение языка оригинала в ущерб языку перевода, а второй - как перевод, основанный на стремлении передать смысл подлинника средствами родного языка. Известен пример двух древнеримских драматургов, Плавта и Тереция: «Плавт берет греческую книгу, прочитывает ее, потом закрывает, откладывает и начинает смело писать свое переложение, не заглядывая более в оригинал; Теренций же, прочитав греческую комедию, кладет ее перед собой и начинает переводить сцену за сценой, придирчиво
сверяясь с подлинником чуть ли не на каждой строчке»
(выд. наше - В.И.) [1]. Перед нами две тенденции, между которыми неизбежно колеблется всякий переводчик. Это соперничество смыслового и пословного перевода, Сциллы и Харибды, продолжается и по сей день.
В нашей работе мы делаем попытку сопоставить противоположные переводческие стратегии на примере переводов драматургического текста, а также выяснить, каким образом реализуются противоположные переводческие стратегии при переводе художественного произведения.
Мы полагаем, что исследование различных стратегий перевода имеет научную значимость, выходящую далеко за пределы классической теории перевода. Стратегии перевода —
