CC BY
63
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 24 (379). История. Вып. 66. С. 122-136.
Всеобщая история
УДК 94
ББК 63.3(3)
В. В. Грудзинский
ИМПЕРСКАЯ ПРОБЛЕМА И АНГЛО-ИРЛАНДСКАЯ УНИЯ 1801 ГОДА
Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского Гуманитарного Научного Фонда
№ 13-01-00035
Статья посвящена взаимоотношениям Англии и Ирландии в условиях системного кризиса, охватившего Британскую империю в последней трети XVIII в. Развитие ирландского национального движения и политика английского правительства рассматриваются в контексте просветительской идеологии и влияния Первой Американской и Великой Французской революции.
Ключевые слова: история Ирландии; национально-освободительное движение; Ирландское восстание 1798 г.; Британская империя в ХУШ в.; англо-французское соперничество; англо-ирландская уния 1801 г.
Вторая половина XVIII - начало XIX в. оказались для Британской империи гораздо динамичнее и напряженнее по сравнению со всей её предшествующей историей. Благоприятные итоги Семилетней войны, согласно оценке современников, превратили эту преимущественно торговую империю в огромную систему владений, над которыми не только «никогда не заходит солнце, но и границы которых точно не определены»1. Казалось, длительное соперничество с Францией, наконец, успешно завершилось. Мощь и престиж Британии существенно возросли, обеспечив ей доминирующее влияние как в Европе, так и далеко за её пределами. Но долго почивать на лаврах британцам не пришлось. Очередной их конфликт с французами произошёл уже на рубеже 17701780-х гг. Смертельная же схватка двух держав развернулась в конце XVIII - начале XIX в., когда война между ними продолжалась почти без перерыва более двадцати лет.
Однако испытания, выпавшие Британской империи, не ограничивались только противостоянием с внешним врагом. В известном смысле опаснее были пережитые ей внутренние потрясения. Резкое увеличение колониальных владений, многие из которых отличались глубоким своеобразием, породило новые обязательства. Задачи, связанные с управлением и обороной империи, серьёзно усложнились. Наряду с дополнительными материальными ресурсами они неожиданно потребовали принятия нестандартных решений, чем поставили политическую элиту метрополии в весьма затруднительное положение.
1 Bartlett T. Ireland in the British Empire. P. 262.
Состояние имперских проблем усугублялось и в связи с изменением характера общественных настроений. Далеко идущие последствия имело распространение в Великобритании и переселенческих колониях идей Просвещения. Представления об естественных правах человека, политических и гражданских свободах вместе с общекультурным прогрессом пробуждали социальную активность населения. Так, с 1760-х гг. в Англии развернулось массовое движение за реформу парламента и демократизацию страны. Быстро формировалось гражданское самосознание и в колониях, стремление которых отстоять собственные интересы активизировалось после Семилетней войны.
Толчок изменениям в имперских отношениях сообщила революция в Северной Америке, завершившаяся признанием независимости США. Вслед за тем обострились и проблемы, потребовавшие административных преобразований в Индии, конституционной реформы в Канаде, повышенного внимания к перспективам сохранения рабства в колониях. К числу наиболее важных проявлений этого охватившего империю системного кризиса относились и события в Ирландии.
Политическая борьба, а затем вооружённое восстание, завершившиеся заключением государственного союза Великобритании и Ирландии в 1801 г. вызывают в историографии неоднозначные оценки.
Е. В. Тарле, категорично не определяя своего отношения к унии, находил её ловким манёвром У. Питта-младшего, который использовал удобную возможность, чтобы «раз навсегда» уничтожить имевшиеся у Ирландии элементы автоно-
мии1. Отечественная историография советского времени расценивала поражение освободительного движения 1790-х гг. как возвращение страны в «тенёта колониального рабства», превращение Ирландии в бесправную провинцию, аграрный придаток Великобритании2.
Критическое отношение к унии 1801 г. наблюдается и в современной британской историографии. Э. Эванс, например, считает замысел Питта по созданию «гармонического и подлинно Соединённого королевства» «мертворождённым»3. А М. Пью определяет его как «историческую ошибку», вызывавшую острые противоречия на протяжении двух столетий4.
Подобного рода выводы вольно или невольно несут печать либо известной односторонности, продиктованной стремлением возложить моральную ответственность на более сильную сторону, либо попытки рассматривать прошлое постфактум, с позиций сегодняшнего дня. Цель этой статьи состоит в том, чтобы сбалансировать представление об образовании союза Англии и Ирландии, несколько «абстрагировавшись» от его известного исторического результата и внимательнее посмотрев на унию с точки зрения переживаемого тогда Империей момента.
Положение Ирландии в составе Британской империи в XVIII в. оставалось довольно парадоксальным. С одной стороны, она, по общему признанию, была старейшей колонией Англии. Но с другой ещё с 1541 г. считалась самостоятельным королевством и обладала собственным парламентом, который брал своё начало в средневековье. Не имел «Зелёный остров» и внешних атрибутов, ассоциировавшихся у современников с колониями: непривычных природно-климатических условий, удалённости от Европы, диковинных животных, экзотических товаров, плантаций и рабства. И всё-таки реальное положение Ирландии в системе имперской организации свидетельствовало
0 колониальном характере её отношений с Британией. Изображая Ирландию в первой половине XVIII в., русский историк Г. Афанасьев нарисовал яркую картину её бедственного положения, отличительными чертами которого являлись «нищета и одичание народа, деморализация властей, приниженность туземных учреждений»5.
Подписанный в октябре 1691 г. Лимерикский договор, казалось, позволил завершить компро-
1 Тарле Е. В. Ирландия от восстания 1798 г. до аграрной реформы нынешнего министерства. С. 379.
2 История Ирландии. С. 185-186.
3 Evans E. J. William Pitt the Younger. P. 70.
4 Pugh M. A History of Britain 1789-2000. P. 26-27.
5 Афанасьев Г. История Ирландии. С. 115.
миссом очередное вооружённое противостояние протестантов и католиков, разразившееся под влиянием Славной революции. В частности, католикам предоставлялась свобода вероисповедания, все солдаты и офицеры армии Якова II, принёсшие клятву Вильгельму III, сохраняли свою собственность, права, титулы и должности. Важно, что присяга для католиков не содержала несовместимое с их религией признание супрематии короля.
Но вскоре английская правящая элита взялась за разрушение Лимерикского договора. Несмотря на выданные гарантии, правительство Вильгельма приступило к конфискации земельной собственности ирландцев под предлогом наказания за государственную измену. Вильгельм и Мария, не скупясь, одаривали своих сторонников, передав им около миллиона акров лучших угодий6. Попраны были и другие положения договора. Наибольшие последствия имело введение нового текста присяги на верность королю, содержавшего отречение от католических догматов. Фактически это закрыло ирландцам доступ в Дублинский парламент, лишило возможности занимать должности в органах власти, а также означало запрет на осуществление медицинской, юридической и педагогической практики. Была резко ограничена свобода отправления католического богослужения, активизировались религиозные преследования. Не довольствуясь лишением ирландских католиков пассивного избирательного права, власти специальным актом 1727 г. отобрали у них право участвовать в голосовании7.
Противоречивым и в общем медленным выглядело экономическое развитие Ирландии, особенно на фоне того роста, который переживала со второй половины XVIII в. Великобритания. Основа экономики страны - сельское хозяйство - оставалось слаборазвитым, сохраняя архаичные формы поземельных отношений, примитивную агрикультуру и низкую продуктивность. Развёртыванию производства мешала также узость внутреннего рынка. Основная масса фермеров пребывала в нищете. В бедственном положении находились в первую очередь католики, но и жизнь значительной части протестантов-пресвитериан была немногим лучше8. Периодически случались голодовки. Страшные неурожаи в 1739-1741 гг. привели к гибели примерно трети населения (1,5 млн из 4,5 млн человек)9.
6 Тарле Е. В. Указ. соч. С. 311.
7 История Ирландии. С. 124-126.
8 Тарле Е. В. Ирландия от восстания 1798 г... С. 312-313.
9 Dictionary of British History. P. 119.
Промышленность и торговля Ирландии были почти полностью подчинены интересам Британии, экономическая стратегия которой жёстко следовала принципам меркантилизма. Если ввоз английской продукции на соседний остров никак не ограничивался, то производство и экспорт ирландских товаров, хотя бы в малейшей степени способных составить ей конкуренцию, всячески сдерживались, а то и вовсе запрещались. Следствием такой политики стал огромный урон, нанесённый суконной, стекольной, пивоваренной отраслям. В относительно благоприятных условиях находилось только изготовление льняных тканей и винокурение1.
Британские коммерсанты воспринимали Ирландию как опасного конкурента во многом из-за её более выгодного географического положения по отношению к американским колониям. Навигационный акт 1696 г. полностью запрещал доставку в Ирландию любых товаров из английских владений в Америке. Запрет сохранял силу до 1731 г. Тогда в результате «удачной лоббистской кампании» ирландцам было позволено импортировать колониальные товары, не включённые в специальный перечень особо ценных продуктов (главные из них сахар и табак), реэкспорт которых позволял Великобритании извлекать огромные прибыли. В том числе и за счёт Ирландии: от 50 % до 60 % английского ввоза туда составляли именно реэкспортные товары из колоний2.
Даже частичное снятие запрета позволило Ирландии развернуть торговлю с колониями в Новом Свете. С 1731 г. по 1775 г. она составляла 9-12 % от стоимости экспорта и около 8 % от стоимости её импорта. Хороший сбыт находили продукты питания: солонина, масло и сыр. Сначала основным рынком сбыта для них была Вест-Индия. Но вследствие сокращения в XVIII в. европейского населения и обострения конкуренции со стороны североамериканских производителей ирландский экспорт на острова Карибского бассейна резко сократился. Зато сохранилась потребность в сельскохозяйственных продуктах из Ирландии на континенте. Слабость межколониальных экономических связей позволяла ирландцам удерживать за собой определённый сегмент рынка: в середине века более 50 % прямого ввоза в Северную Америку составляли солёное мясо и масло. В Вест-Индии же ирландские коммерсанты сумели компенсировать потери за счёт увеличения поставок солёной рыбы, занимавшей важное место в питании африканских невольников.
1 История Ирландии. С. 129.
2 Bartlett T. Ireland in the British Empire... P. 255.
Ещё одним значимым предметом экспорта были льняные ткани. После Британии американские колонии являлись их главными потребителями. Особенно востребована была необработанная материя, широко употреблявшаяся в качестве одежды для рабов3.
Что касается импорта, то, кроме сахара и табака, доставлявшихся непосредственно из Британии, в Ирландию ввозились льняное семя, ром, строевой лес, пиломатериалы, поташ, а в периоды неурожаев - зерно и мука. И если с Великобританией её торговый баланс сводился с дефицитом, то в отношениях с американскими колониями она имела некоторый перевес. Согласно уточнённым данным, с 1736 г. по 1776 г. общий объём импорта из британских владений в Америке достиг суммы 12185 тыс. ф. ст., а ирландский экспорт туда составил 12612 тыс. ф. ст. 4
Доступ к обширным имперским рынкам, за-щищённым от внешней конкуренции, как видно, давал Ирландии некоторые преимущества. Вместе с тем очевидно и другое: наряду с американскими владениями Британии, она являлась дискриминируемой стороной, в конечном счёте, обслуживавшей интересы метрополии. Без разрешения данного противоречия проблематичны были как перспективы развития ирландской экономики, так и само будущее англо-ирландских отношений.
Выявляя особенности положения Ирландии в составе Британской империи в XVIII в., Томас Бартлетт вполне обоснованно отмечал, что трудности в её экономике обусловливались не только и даже не столько действием навигационных актов, сколько тяжелейшим колониальным наследием, порождавшим острые социокультурные и политические конфликты5.
Этноконфессиональная и социально-политическая обстановка в Ирландии восемнадцатого века существенно отличалась от предшествующего столетия. Её особенность состоялась в том, что линия противостояния в обществе пролегала теперь не только между католиками и протестантами, но внутри последних. Из 4,5 млн человек населения на конец века свыше 3,25 млн принадлежали к католической церкви, около 500 тыс. являлись пресвитерианами (диссенторами) и примерно 750 тыс. англиканами6. Господствующее положение естественно принадлежало приверженцам официальной англиканской церкви,
3 Ibid. P. 255-256.
4 Bartlett T. Ireland in the British Empire... P. 257.
5 Ibid. P. 259.
6 Тарле Е. В. Ирландия от восстания 1798 г... С. 311.
прежде всего из числа крупных землевладельцев, составлявших замкнутую, привилегированную прослойку. В её среде бытовали глубоко укоренившиеся предубеждения в отношении диссенте-ров, к тому же социально находившихся на более низкой ступени.
Утверждение после Славной революции свободы вероисповедания для всех протестантских деноминаций ещё не означало их реального политико-правового равенства. Англиканская верхушка явно рассматривала пресвитериан как конкурентов в борьбе за власть. В 1704 г. она провела через парламент закон, предусматривавший отстранение шотландских пресвитериан от гражданских и военных должностей за отказ принять причастие по англиканскому обряду1. Едва ли нужно говорить, что в ответ диссентеры питали неприязнь к «епископалам», отнюдь не желая мириться со своим приниженным статусом.
Эти притеснения, сопровождавшиеся дискриминацией в экономической области, дополнялась различными злоупотреблениями официальных властей. Широкое распространение получило назначение пенсий за счёт ирландского бюджета, дарование пэрства лицам, никак не связанным с Ирландией, предоставление, а то и продажа наиболее доходных должностей в армии, администрации, церковной иерархии выходцам из английского правящего класса или их ставленникам.
Таким образом, вместо признательности за оказанную во время Славной революции помощь, на которую ирландские пресвитериане откровенно надеялись, Лондон без колебаний поставил их в унизительное положение. Для англичан они по-прежнему оставались обыкновенными колонистами, а сама Ирландия - зависимым королевством, или хуже того - простой дочерней колонией («child-colony»). Со свойственным метрополии эгоизмом она признавала лишь обязанность защищать «беспокойную колонию», главное назначение которой виделось в том, чтобы быть полезной «стране-матери».
Ирландские протестанты находили столь явное уподобление своей страны колониальным владениям в Америке оскорбительным для себя. Ирландия представлялась им не колонией, а родственным Англии королевством («sister-kingdom»), равным ей во всех отношениях. Более того, идейные лидеры протестантов, исходя из этого, пытались даже обосновать её право на имперское партнёрство2. Так довольно неожиданно английский великодержавный национализм
1 История Ирландии. С. 129.
2 Bartrlett T. Ireland Empire, and Union. P. 69-70.
столкнулся в соседней стране (как и в Америке) с подъёмом «колониального» национализма. Он вырастал, прежде всего, на почве коллективного опыта ряда поколений английских и шотландских эмигрантов, которые укоренились в Ирландии и уже считали её своей родиной.
В самом деле «белая» колония в Ирландии и «белые» переселенческие колонии в Северной Америке представляли собой не одно и то же. Необычайная жестокость, продолжительность завоевательных и одновременно религиозных войн, направленных на покорение христианской европейской страны (не говоря уже об общности их государственно-правового статуса), поставили Ирландию «за скобки» традиционной имперской парадигмы «мать и дитя». Тем более, что становление характера и нравов её ирландских «детей» протекало весьма противоречиво.
Одновременно трагическое противостояние, завершившееся, казалось, безоговорочной победой протестантов, сообщило им глубокую убежденность в божественном покровительстве. Этот результат бурных событий XVII столетия стал основой важнейшего стереотипа протестантского сознания о возложенной свыше миссии по отношению к Ирландии. Наряду с огромным численным превосходством католиков, он способствовал поддержанию единства англикан и диссентеров.
Естественно, что первоначально главным носителем идей ирландского «колониального» национализма выступала протестантская - преимущественно англиканская - верхушка. Однако постепенно инициатива в формирующемся оппозиционном движении переходила, несмотря на малочисленность, к среднему классу, отличавшемуся инициативой, организованностью, либеральной ориентированностью политических взглядов. Исключительно важно, что средний класс стал пополняться за счёт верхов «коренного» католического населения. Именно от реального сближения этих чуждых друг другу этно-конфессиональных групп в решающей степени зависело дальнейшее направление англо-ирландских отношений.
Возможность установления взаимопонимания протестантов и католиков напрямую зависела от сложившейся в стране общественной атмосферы. Если эпоха Ренессанса задела Ирландию «по касательной», а Реформация привела к крайне противоречивым последствиям, то Просвещение оставило там заметный позитивный след. Установившееся в первой половине XVIII в. относительное спокойствие способствовало восприя-
тию передовых экономических, политико-правовых, эстетических и пр. идей, проникавших как из Британии, так и с континента. Активизация общественной жизни, изменение отношения к религии, рост духовных запросов не только среди протестантского, но и католического населения приобрели невиданный размах. В частности, характерным стало резкое усиление интереса к ирландской истории, к собиранию и публикации памятников литературы и фольклора1.
Родоначальником просветительского движения в Ирландии являлся видный учёный, друг Дж. Локка Уильям Молинью. Основанное им в 1684 г. философское общество, преобразованное в 1744 г. в историко-физическое общество, играло видную культурно-просветительскую и научную роль. В 1698 г., будучи членом Дублинского парламента, Молинью опубликовал памфлет «Положение в Ирландии». Сочинение сразу нашло положительный отклик у общественности, вызвав яростную реакцию власти, а также связанных с ней публицистов. И неудивительно: автор смело выступил против подавления промышленности Ирландии и настаивал на независимости её парламента. В ответ английский парламент принял резолюцию, приговорившую памфлет к публичному сожжению рукой палача. Самого же Молинью от неминуемых репрессий избавила смерть2.
Но настоящий общественный подъём Ирландия пережила под воздействием сочинений Дж. Свифта. В 1714 г. после воцарения Ганноверской династии и отставки торийского министерства Свифту, тесно связанному с Боллингброком и Харлеем, пришлось отправиться в Дублин, где он имел место декана в соборе Св. Патрика. Это была синекура, полученная писателем за услуги, оказанные им партии тори. Едва ли Свифт, вовсе не удовлетворённый «наградой», предполагал, что его имя навсегда останется в истории соседней страны. Ещё в годы пребывания на троне королевы Анны, вращаясь в правительственных кругах, он был прекрасно осведомлён об ирландской политике Англии. В 1710 г. Свифт в полной сарказма характеристике, данной лорду-наместнику Т. Уортону, расценил его деятельность как направленную на «окончательное порабощение» народа Ирландии3.
Теперь непосредственно столкнувшись с полной драматизма жизнью ирландского общества, просветитель не только проникся к нему
1 История Ирландии. С. 141.
2 Афанасьев Г. История Ирландии... С. 116.
3 Свифт Дж. Краткая характеристика его светлости графа Томаса Уортона. С. 329-332.
чувством глубокого сострадания, но и твёрдо встал на защиту его интересов. На протяжении 1720-1730-х гг. Свифт анонимно или под псевдонимом опубликовал целый ряд памфлетов, где, как всегда убедительно и остроумно, изобразил тяжелейшие последствия английского правления. Обращался он и к правительству Англии. В письме, адресованном вигскому премьер-министру Р. Уолполу, настоятель собора Св. Патрика вскрыл важнейшие причины бедственного положения Ирландского королевства. «Англичане должны стыдиться упрекать и обвинять ирландцев в тупости, невежестве и трусости. Всё это -результаты рабства, - утверждал Свифт, разоблачая этнические стереотипы. - Ирландский крестьянин отличается большим здравым смыслом, лучшим характером., чем английский; но масса всякого рода угнетений, тирания ленд-лордов, фанатизм католических священников и всеобщая нищета - разве этого мало, чтобы сокрушить и унизить всякий народ, даже с самыми лучшими задатками»4.
Свифт не просто обличал антиирландскую политику Лондона, он призывал к активному противодействию ей. В ответ на подавление ирландской промышленности просветитель предлагал начать байкот английских товаров5. Этот призыв, прозвучавший в 1720 г., намного опередил аналогичные воззвания, получившие распространение в североамериканских колониях в 1760-1770-е гг.
Наиболее мощный эффект на общественные настроения оказали так называемые «Письма суконщика», написанные Свифтом в 1724-1725 гг. под влиянием, на первый взгляд, благого намерения английского правительства ликвидировать в Ирландии дефицит медных денег, затруднявший ведение розничной торговли. Обстоятельства дела были вполне типичны для порядков середины ХУШ в., когда коррупция достигла невиданного размаха. При покровительстве фаворитки Георга 1 герцогини Кендал патент на чеканку монеты получил владелец медеплавильных заводов У. Вуд. Афёра была поставлена на широкую ногу: не только количество выпускаемых в обращение средств (108 тыс. ф. ст.) намного превышало реальные потребности, но главное - монета оказалась неполноценной. Постепенно открывавшиеся детали махинации начали будоражить Ирландию, тем более что ни вице-король, ни парламент этого королевства не давали не то согласия6.
4 Цит. по: Яковенко В. И. Джонатан Свифт. С. 161.
5 Свифт Дж. Предложение о всеобщем употреблении ирландской мануфактуры. С. 333.
6 Яковенко В. И. Джонатан Свифт. С. 164.
В сложившейся обстановке Свифт публикует первое «Письмо суконщика», где убедительно изобличает мошеннический характер операции и вновь призывает ирландцев к бойкоту - на этот раз «полупенсовиков Вуда». Характерно, что Свифт как просветитель не теряет правовой основы своего призыва. Бойкот «порченных денег» не есть, с его точки зрения, противозаконное деяние: незаконно поступило правительство Англии, злоупотребив королевской прерогативой, а искажённая прерогатива утрачивает свою легитимность и подчиняться ей - значит бесчестить монарха1.
Резонанс, вызванный произведением Свифта, был огромен. Английскому правительству пришлось прибегнуть к манёврам, дабы смягчить напряжённость и оправдаться. Однако при всей непосредственной важности данного вопроса он был лишь частным проявлением гигантской системы эксплуатации Ирландии, и поэтому в дальнейшем Свифта интересовало не «дело Вуда» само по себе, а коренной вопрос: как ирландцам гарантировать себя от вмешательства в собственные дела. Выход виделся ему в фактическом признании этой страны полноправным королевством, обладающим самостоятельным парламентом и тайным советом. Ирландия зависит от Англии, утверждал автор памфлета, в той же степени, как и Англия от Ирландии2.
Речь, таким образом, шла о независимости Ирландии в рамках унии двух корон, принадлежащих Ганноверской династии. Данная постановка проблемы практически отрицала акт английского парламента 1720 г. о его законодательном верховенстве в Ирландии. В результате политико-правовой статус последней оказался бы аналогичен статусу Шотландии до её объединения с Англией в 1707 г. Свифт, как видно, основательно проник в существо политической ситуации и общественных настроений в Ирландии и всей силой своего таланта сообщил проблеме её самостоятельного статуса одновременно общебританское и имперское звучание.
Возможно, столь жёсткая оценка Свифтом ирландской политики Англии отчасти вызывалась его антивигским настроем. Однако главным мотивом поддержки выдающимся просветителем национального движения была его совесть, гуманистический настрой, обострённое чувство справедливости. «Разве народ Ирландии не родился таким же свободным как народ Англии? - вопрошал его «суконщик», апеллируя к естественным правам человека. - Разве ирландцы не являются
1 Свифт Дж. Первое письмо суконщика. С. 342-343.
2 Свифт Дж. Четвертое письмо суконщика. С. 139.
подданными того же короля? Если я считаюсь свободным человеком в Англии, то разве я становлюсь рабом за шесть часов, пока переправляюсь через пролив?»3.
По сути Свифт имел ввиду то, что через полвека Э. Бёрк скажет относительно североамериканских колоний: для англичан отрицать право другого народа на свободу - значит отрицать собственное право на свободу4.
Развитие дискуссии, побуждавшей обывателей к размышлениям о настоящем и будущем своей страны, содействовало выдвижению новых оппозиционно настроенных лидеров. К их числу принадлежал и Чарльз Льюкас. Врач по профессии, он организовал издание журнала «Фрименз джор-нал», на страницах которого развернул кампанию против коррупции, нарушения прав избирателей, дарования пенсий и т. д. Главным требованием политической программы Льюкаса являлось достижение Ирландией политической автономии. Власти решили расправиться с общественным деятелем. В 1749 г. суд приговорил его произведения к сожжению рукой палача. Скрываясь от преследования, Льюкас бежал в Англию. Но от этого его авторитет только возрос. После возвращения домой он в 1761 г. был избран депутатом парламента и стал одним из лидеров «партии патриотов», противостоявшей «партии двора»5.
Оживление общественной атмосферы на почве близких и понятных для всех жителей страны проблем активизировало контакты между ирландцами, с одной стороны, и англо-ирландцами и шотландо-ирландцами, с другой. Полем для такого взаимодействия стала, что весьма показательно - экономическая деятельность, в частности, их активное соучастие в масштабной контрабандной торговле с континентальной Европой. К взаимодействию между ними вёл и рост образованности населения. Особенно это было заметно среди молодёжи, обучавшейся не только в Дублинском университете, но и за пределами Ирландии - в Британии и Франции, где она знакомилась с идеями Просвещения. Ослабление религиозного фанатизма смягчало стереотипы взаимного неприятия коренных ирландцев и потомков колонистов, помогая даже в таком крайне нелёгком вопросе как установление брачно-се-мейных уз. Отдельно необходимо отметить значение английского языка, прочно утвердившегося в качестве средства межобщинной коммуникации, без которого налаживание контактов ир-
3 Цит. по: Яковенко В. И. Джонатан Свифт. С. 137.
4 Burke E. Conciliation with the Colonies. P. 30-31.
5 Афанасьев Г. История Ирландии. С. 119.
ландцев и выходцев с Британских островов было бы предельно затруднено.
Знаменательно, что активная роль в установлении взаимопонимания этноконфессиональных групп принадлежала ирландцам - выходцам из средних слоёв, основавшим во второй половине 1750-х гг. собственную организацию «Католический комитет». Его руководители Джон Керри и Чарльз ОКоннор, стремясь к уравнению прав католиков и протестантов, были ориентированы на ведение борьбы исключительно легитимными методами. На этой основе они постепенно находили общий язык с либерально настроенной англо-ирландской оппозицией, нуждавшейся в поддержке со стороны «местного» населения.
Перспектива соединения «колониального» национализма англо-ирландцев и ирландского освободительного движения в подлинно национальное движение, постепенно приобретавшая всё более зримые очертания, открывала возможность для качественного обновления общественной и политической жизни.
При всей сложностях англо-ирландских отношений до второй половины ХУШ в. конфликтные ситуации между двумя королевствами случались «удивительно» редко1. Положение начало меняться в 1750-е гг. Активизировалось крестьянское движение. При чём не только вследствие выступлений ирландцев-католиков, но и колонистов пресвитериан. С 1760-х гг. аграрные волнения дополнились ростом либеральной оппозиции. В 1768 г. усилиями партии патриотов был принят закон об ограничении полномочий парламента с десяти до восьми лет. Однако настоящий подъём национального движения пришёлся на вторую половину 1770-х - начало 1780-х гг.
Обострение противоречий метрополии с её американскими колониями, разразившаяся затем Война за независимость и образование США спровоцировали обострение многих проблем, скрывавшихся прежде под покровом относительного спокойствия. О событиях, развернувшихся по ту сторону Атлантики, ирландцы были хорошо осведомлены: многочисленные эмигранты, среди которых имелось немало диссентеров, продолжали поддерживать с родиной личные и деловые контакты.
Вместе с тем действия английских властей в Ирландии определялись той же логикой имперского строительства, что и в Северной Америке. Расширение территориальных владений после 1763 г., как известно, серьёзно осложнило задачу обеспечения их надёжной обороны. Сеть
разбросанных по империи гарнизонов требовала не только наращивания численности, но и периодической ротации армейских частей на огромных пространствах от Америки до Ост-Индии. Поспешное сокращение вслед за окончанием Семилетней войны личного состава ирландских полков (до 280 солдат и офицеров против 500 военнослужащих в британских полках) обернулось теперь дополнительными проблемами. Поиск людских резервов подталкивал Великобританию развернуть вербовку под свои знамёна ирландцев-католиков, несмотря на закон, дозволявший владеть оружием только протестантам. Лондон, как и в 1757-1763 гг., был готов «технично» обойти его под предлогом, что оружие в армии является собственностью короны.
От лорда-лейтенанта Ирландии Ч. Тауншен-да (он занял этот пост в 1767 г. после отставки с должности канцлера казначейства, когда неудачно пытался обложить налогами американских колонистов) требовалось добиться согласия парламента на дополнительное финансирование военных расходов. Решение такой задачи, по имеющемуся мнению, позволило бы британскому правительству компенсировать отказ от введения гербового сбора в Америке2. Однако и здесь планы имперского руководства встретили упорное сопротивление.
Единственный выход из создавшегося положения виделся Тауншенду в усилении административного контроля. Нарастание политического кризиса в североамериканских колониях окончательно убедило его в необходимости принять превентивные меры, пока Ирландию не охватили «беспорядки», подобные тем, что творились за океаном. С этого времени вице-король стал постоянно пребывать в Дублине, финансовая самостоятельность правительства резко возросла, а эффективность работы парламента окончательно сошла на нет.
Косвенное управление, опиравшееся на контролировавших парламент ставленников Лондона из числа англо-ирландской аристократии, уступило место системе прямого управления, где ведущее место занял административный аппарат во главе с вице-королём. С тех пор для обозначения правительства Ирландии стало употребляться выражение «Дублинский замок», по месту пребывания резиденции наместника. Могло показаться даже, что в Ирландии удалось создать ту удобную Великобритании модель взаимодействия метрополии и колонии, которая не смогла воплотиться в Америке. В действительности она
1 Bartlett T. Ireland in the British Empire. P. 261.
2 Ibid. P. 263.
явилась реакцией на разраставшийся и приобретавший системный характер кризис Британской империи, когда события в разных её частях находились в тесной зависимости друг от друга.
Возмущение британской политикой в Ирландии получило по-настоящему широкий размах с начала 1776 г. после принятого Дублинским замком решения установить полное эмбарго на экспорт ирландских товаров в восставшие американские колонии. Показателем возросшего политического сознания ирландского общества было восприятие этого запрета скорее не как меры, наносящей экономический ущерб, а как следствие подчинённого положения страны, преодоление которого требует изменений конституционного характера. Проблемы перестройки взаимоотношений метрополии и колоний, в том числе признание законодательного верховенства британского парламента и распределение суверенных прав между субъектами империи, активно дискутировавшиеся с середины 1760-х гг. в связи с событиями в Северной Америке, вызывали теперь живейший отклик и в Ирландии. Внимательно наблюдавший за развитием ирландского кризиса Б. Франклин справедливо указывал, что исход противостояния в Америке, в конечном счёте, столь же важен для ирландцев, как и для самих американцев1.
В самом деле, большинство ирландцев явно сочувствовали борьбе американских колонистов против метрополии. Напряжение в ирландском обществе нарастало по мере затягивания войны и ухудшения положения английских войск. Перелом наступил после поражения армии генерала Бургойна у Саратоги в 1777 г. и последующего вступления в войну на стороне США Франции, Испании и Голландии. Как бы широко не были распространены проамериканские настроения, внешнее вмешательство воспринималось ирландцами в качестве враждебного их интересам и безопасности. Перемены стратегического характера создали угрозу не только для британского судоходства и портов, но и вторжения на Британские острова. При этом высадка в Ирландии обещала противнику ряд явных преимуществ.
Правительство лорда Норта оказалось в крайне затруднительном положении. Собственных сил для надёжной защиты соседнего острова не хватало, и ему пришлось принять помощь со стороны стихийно возникших отрядов самообороны, состоявших их протестантов. Средства на их вооружение собирались по подписке, в которой активное участие принимало и католиче-
1 Bartrlett T. Ireland Empire, and Union... P. 74-75.
ское население. Положение казалось настолько серьёзным, что английские власти предоставили волонтёрам часть оружия из собственных арсеналов. Численность добровольческих формирований неуклонно возрастала и в 1782 г. достигла 100 тыс. человек. Они были организованы в крупные соединения по провинциям и имели единое командование.
Однако по мере ослабления опасности французского вторжения столь внушительные и хорошо оснащённые силы, включавшие по большей части оппозиционно настроенных пресвитериан, стали быстро политизироваться. Регулярно проводившиеся смотры волонтёров оборачивались демонстрациями. Созывались конвенты провинций, а в 1782 г. состоялся общеирландский конвент волонтёрского движения. Существенно, что через свой командный состав оно было связано с парламентской оппозицией. Реальный контроль над страной оказался у добровольческой армии, противопоставить которой Лондону в то время было нечего.
Опасаясь своих англо-ирландских союзников, британское правительство прибегло к манёврам и пошло на уступки требованиям, выдвинутым волонтёрами от лица всего ирландского общества. В 1778 г. Дублинский парламент, с согласия кабинета Норта, отменил ряд репрессивных законов, запрещавших католикам арендовать у протестантов землю площадью свыше двух акров, заключать с ними коммерческие сделки и т. д.2 А в 1779 г. Ирландии был открыт доступ к участию в колониальной торговле на равных с Великобританией условиях. (Неприкосновенными оставались только монопольные права Ост-Индской компании)3.
Но если эти меры считались премьер-министром вполне достаточными для решения «ирландского вопроса», то оппозиции на «Зелёном острове» они - при всей их непосредственной важности - представлялись лишь подходом к решению главной задачи: ликвидации колониального статуса Ирландии. Британское руководство, всеми силами стремившееся избежать конституционных перемен, всё ещё надеялось повернуть ход событий в Америке вспять, а вместе с тем сохранить и сам характер имперских отношений. Капитуляция армии Корнуоллиса у Йорктауна в ноябре 1781 г. опрокинула эти надежды. Война с США была проиграна, и кабинет Норта ушёл в отставку. Унизительное поражение от бывших колоний обострило политическую борьбу в бри-
2 История Ирландии. С. 147-148
3 Bartlett T. Ireland in the British Empire. P. 266.
танских правящих кругах и ограничило их свободу манёвра.
Вдохновлённые успехами Соединённых Штатов патриотически настроенные ирландцы и англо-ирландцы развернули мощное давление на администрацию вице-короля. Обстановка накалилась до предела. Угроза применения силы вооружёнными волонтёрами, заполонившими Дублин, представлялась властям вполне реальной. Политический кризис был налицо. Вслед за североамериканскими колониями события угрожали выйти из-под контроля прямо по соседству с метрополией. В апреле-мае 1782 г. в английской палате общин разгорелись дебаты, в центре которых был вопрос о том, идти ли на дальнейшие уступки Ирландии, и если да, то до каких пределов1.
Восемнадцатого мая 1782 г. вигский кабинет информировал наместника герцога Портленда
0 том, что британский парламент решил «удовлетворить желания ирландского народа». Он отказался от права издавать законы для Ирландии, отменил закон Пойнингса (право английского Тайного совета отменять билли, одобренные дублинским парламентом), восстановил прерогативу ирландской палаты лордов в качестве высшей апелляционной инстанции королевства2.
Используя предоставленные возможности, ирландский парламент аннулировал большинство карательных законов, в первую очередь поражавших гражданские права католиков. Гораздо важнее было, однако, то, что наиболее решительные из оппозиционеров потребовали от Англии гарантий законодательной и судебной самостоятельности Ирландии. Лондон, по-прежнему находившийся в стеснённых обстоятельствах, вынужден был пойти на новые уступки. Двадцать второго января 1783 г. английские законодатели приняли «Акт об отречении», подтвердивший предоставление Ирландии парламентской и судебной автономии3.
Изменения в политико-правовом положении Ирландского королевства, именуемые в историографии «конституцией 1782 г.», интерпретируются авторитетными специалистами как достижение некоего подобия «статуса доминиона». Впервые в Британской империи колония, не прибегая к вооружённой борьбе, добилась законодательной независимости и конституции максимально приближённой к конституции метрополии4.
Большинством современников преобразования в англо-ирландских отношениях восприни-
1 Parliamentary History of England. Vol. XXII P. 1241-1268, Vol. XXII. P. 10-20.
2 Bartlett T. Ireland in the British Empire. P. 267.
3 Irish Historical Documents. P. 187-188.
4 Bartrlett T. Ireland Empire, and Union. P. 77.
мались как исключительные по масштабу и глубине. В 1782 г. - начале 1783 г. страна переживала на этой почве настоящую эйфорию. Принимая во внимание мирный характер произошедшего, Э. Бёрк даже сравнивал события в Ирландии со Славной революцией 1688-1689 гг. в Англии5.
Преобразование статуса старейшей из колоний сразу получило имперское звучание. Не удивительно, что одними из первых этому событию дали оценку американцы. На мирных переговорах в Париже представитель США Генри Лоуренс признался главе делегации Великобритании лорду Шелборну, что если бы североамериканские колонии своевременно получили уступки, подобные тем, какие дарованы Ирландии, то их отделение от империи можно было бы предотвратить6.
Впрочем, такого рода откровения существенно не отразились на британской оценке перспектив развития имперских отношений. Шаги, сделанные навстречу требованиям Ирландии, воспринимались в основном не как средство урегулирования противоречий, а как вынужденные меры, угрожающие единству империи. Отражая бытовавшие настроения неопределённости и даже раздражения, Э. Бёрк в конце мая 1782 г. писал, что формирование конституции 1782 г. ещё далеко не завершено: старая система отношений между Ирландией и Британией «разлетелась в куски, а что придёт ей на замену, чтобы сохранить наше единство неизвестно»'.
Взгляд на англо-ирландские отношения с имперской точки зрения после потери североамериканских колоний был совершенно естественным. Более того, чувствительность элиты метрополии усиливалась и благодаря новому образу империи, появившемуся во второй половине XVIII в. Если прежде она ассоциировалась преимущественно с торговлей в экзотических странах, с разбросанными по свету отдельными территориями, пригодными для эмиграции и транспортации заключённых, то теперь империя стала рассматриваться в неразрывном единстве всех своих частей. Ирландия при таком подходе находилась в самой «сердцевине британской имперской идентичности»8.
Достижение Ирландией законодательной автономии, безусловно, создало необычное положение, противоречившее привычной иерархически построенной, централизованной системе управления. Даже формальное равенство двух
5 Афанасьев Г. История Ирландии. С. 137.
6 Bartlett T. Ireland in the British Empire. P. 267.
7 Bartrlett T. Ireland Empire, and Union... P. 78.
8 Evans E. J. William Pitt the Younger. P. 62.
королевств могло, как считали в Лондоне, создать ему сложности в обеспечении за Англией единоличного лидерства. В этих условиях премьер-министр У. Питт изыскивал возможность упрочить влияние в Ирландии и найти способ использовать её ресурсы в имперских интересах.
Главную опасность для своих замыслов Питт обоснованно усматривал в объединении протестантов и католиков в едином патриотическом движении. Объективных оснований для их сплочения по-прежнему оставалось более чем достаточно. Даже пресвитериане, не говоря уже о приверженцах Римской церкви, не имели в дублинском парламенте ни одного представителя. Власть там полностью находилась в руках англиканской верхушки, представлявшей не более 10 % населения страны. Понимая неизбежность перемен, лидер британских тори хотел бы провести избирательную реформу, позволяющую сплотить всех протестантов и не допустить к власти католическое большинство. Учитывая, что исполнительная власть во главе с вице-королём назначалась британским правительством, то это позволило бы ему обеспечить общий контроль над политикой Ирландии.
В экономической области Питт предлагал перейти к полной свободе торговли между двумя странами. По его убеждению, эта мера принесла бы существенные выгоды не только Великобритании, но и Ирландии, позволив последней вносить весомый вклад в обеспечение имперской обороны. (Речь шла о ежегодной субсидии в 650 тыс. ф. ст. на нужды военно-морского флота).
Однако противодействие англо-ирландской олигархии сорвало все попытки провести хотя бы самую скромную реформу парламента. Такая же судьба постигла инициативу о создании таможенного союза. Она встретила отпор не только со стороны ирландских законодателей, опасавшихся резкого усиления британской конкуренции, но и их коллег в Вестминстере, выражавших настроения промышленников Англии и Шотландии, которых в первую очередь заботила перспектива беспошлинного ввоза шерстяных тканей из соседней страны. Соответственно не могло быть и речи о вкладе ирландцев в военный бюджет Великобритании, тем более что подавляющее большинство из них с ненавистью отвергало эту идею1.
Развитие событий в середине 1780-х гг. подтвердило уже возникшее мнение, что «конституция 1782 г.» есть некая промежуточная фаза, за которой должны последовать дальнейшие пере-
1 Evans E. J. William Pitt the Younger. P. 63-64.
мены в политико-правовом положении Ирландии. Стимулятором, как обычно в таких случаях, явились внешние обстоятельства. Грянувшая в 1789 г. Великая Французская революция подняла идеи свободы и равноправия на невиданную высоту. Среди европейских стран Ирландия, недавно пережившая эффект Американской Войны за независимость, была, пожалуй, наиболее подготовлена к восприятию революционных идей.
В стране оживились национальные настроения, далеко выходящие за рамки сравнительно скромных требований волонтёров. При этом вполне очевидно, что чем масштабнее развёртывались события во Франции, тем активнее действовали патриотические силы в Ирландии. В октябре-ноябре 1791 г. сначала в Белфасте, затем в Дублине возникли общества, представлявшие движение «Объединённые ирландцы». Обе организации включали преимущественно выходцев из средних слоёв, различаясь своим религиозным составом: на севере это были в основном протестанты, а на юге - католики. Рассматривая всех ирландцев как представителей единой нации, они выступили с требованием демократизации страны, способной обеспечить политическое и гражданское равенство независимо от конфессиональной принадлежности. Именно национальное единство должно было стать залогом прекращения вмешательства Англии в дела Ирландии и их действительного равноправия в рамках династической унии под скипетром Ганноверской династии.
У. Питт в условиях растущей напряжённости активно маневрировал, стремясь по возможности «умиротворить» католическое большинство. В 1792 г. и 1793 г. по его настоянию ирландский парламент принял два билля, отменивших ещё одну часть карательного кодекса. Самым значимым политическим результатом нового законодательства стало предоставление католикам-фригольдерам, уплачивавшим подоходный налог не менее 40 шилл., права голоса на парламентских выборах, а также занятия гражданских и военных должностей на уровне среднего звена управления.
Но даже такие весьма умеренные уступки (католики, например, по-прежнему не имели права избираться в палату общин) породили отчаянное противодействие господствующей англиканской элиты. Противники реформ пугали Лондон опасностью нарушить тонкий политический баланс в стране и подорвать позиции лояльных имперскому правительству сил. Чтобы добиться одобрения парламентом законопроектов, исполнительной власти пришлось прибегнуть к тактике
«выкручивания рук», вызвав у засевших там протестантов чувство глубокого раздражения и даже убеждённость в «предательстве», совершённом по отношению к ним.
Тем не менее, под давлением обстоятельств власти склонялись к дальнейшему снятию ограничений, препятствовавших политической деятельности католиков. В 1795 г. в ирландскую палату общин был внесён очередной билль, призванный расширить права лиц католического вероисповедания. Но в этот раз со стороны «непримиримых» поднялась такая буря негодования, что Питт поспешил отступить1.
В британской историографии данному эпизоду придаётся особое значение как водоразделу, за которым началась быстрая и бесповоротная поляризация общественных сил. С одной стороны, произошло сплочение всех, кто так или иначе был заинтересован в сохранении существующего режима. Символом их единства стал созданный в сентябре 1795 г. Оранжистский орден. С другой стороны, часть патриотов однозначно выступила за переход к вооружённым методам ведения борьбы. В том же 1795 г. лидер «Объединённых ирландцев» Уолф Тон выдвинул лозунг независимой республики и начал преобразование общества в конспиративную организацию с целью подготовки восстания2. Так, «на смену рациональному радикализму, - по утверждению Э. Эванса, - пришло сектантство»3.
Обострение социально-политической борьбы в Ирландии разворачивалось на фоне и под влиянием противостояния Великобритании и Франции. С началом войны между ними в 1793 г. стратегическое значение соседней страны для поддержания имперских коммуникаций и обеспечения безопасности самой метрополии резко возросло. Более того, по ходу событий это «слабое» звено империи внушало Лондону растущее беспокойство. С середины 1790-х гг. перспектива французской интервенции в Британию через её «задний двор» стала совершенно определённой.
Падение монархии и установление республики во Франции, впечатляющий пример якобинской диктатуры произвели мощный эффект на умонастроения патриотически настроенных обитателей «Зелёного острова». Их готовность следовать примеру своих вдохновителей по ту сторону Ла-Манша быстро нарастала. Например, в ноябре 1792 г. руководители общества «Объединённые ирландцы» решили приступить к формированию
1 Evans E. J. William Pitt the Younger. P. 66.
2 История Ирландии. С. 173-175.
3 Evans E. J. William Pitt the Younger. P. 67.
в Дублине отрядов добровольцев по типу французской национальной гвардии. Активизация оппозиции, открыто выражавшей поддержку революционным преобразованиям, тревожила власти и побуждала к принятию репрессивных мер.
Следуя примеру США, «Объединённые ирландцы» вынашивали планы опереться в борьбе за независимость на помощь Франции. Особую настойчивость проявлял обосновавшийся в Париже У. Тон, всеми силами старавшийся побудить режим Директории к активным действиям. Всего было предпринято четыре попытки французского вторжения в Ирландию. Первая экспедиция, имевшая на борту 14 тыс. солдат и офицеров с артиллерией, под командованием генерала Л. Гоша потерпела неудачу в конце 1796 г. из-за жестокого шторма. Вторая экспедиция, отправленная спустя год, была перехвачена и уничтожена английским флотом.
После этих тяжёлых неудач среди «Объединённых ирландцев» возобладало мнение взяться за оружие, не дожидаясь прибытия французских войск. Однако властям удалось нанести упреждающий удар, арестовав почти всё руководство движения. В результате восстание, произошедшее в мае-сентябре 1798 г., оказалось разрозненным и слабо организованным. Прибывший только в конце августа французский отряд был слишком малочисленным (всего 1 тыс. человек), чтобы преломить ход событий. Наконец, в сентябре 1798 г. флотилия под командой адмирала Уоррена разгромила эскадру адмирала Бомпара, уже намеревавшуюся осуществить высадку трёхтысячного десанта в северной части острова.
Современная историография пытается провести параллели между ирландским восстанием и американской Войной за независимость. В обоих случаях основные силы патриотов были представлены диссентерами; и те, и другие в конечном счёте связывали надежду на победу с вмешательством Франции; и там, и там «сепаратисты» столкнулись с яростным сопротивлением лоялистов. Однако более существенное значение имели, как считается, различия между двумя конфликтами. Если американцы выступили против метрополии самостоятельно и лишь затем получили поддержку французов, то «Объединённые ирландцы» пытались извлечь выгоды из уже разыгравшейся войны Англии и Франции. По сравнению с североамериканскими колониями, в Ирландии политической оппозиции явно не доставало сплочённости и единства действий. Важным обстоятельством являлось также то, что ирландский лоялизм был гораздо сильнее американского. Но самая суще-
ственная особенность, отличающая ситуацию в Америке от положения в Ирландии, состоит, по мнению, Т. Бартлетта, в жизненной важности последней для Великобритании. Если во время Войны за независимость британское командование отдавало приоритет обеспечению безопасности своих владений в Карибском море - что и привело к капитуляции армии Корнуоллиса при Йор-ктауне, - то оставить противнику Ирландию оно не согласилось бы никогда. Причём этот остров представлял огромное значение не только для организации обороны, но и для ведения наступательных операций, в частности ему принадлежала главная роль в планах подготовки нападения на французские колонии в Вест-Индии1.
У. Питт, очевидно, был уже внутренне готов к созданию союза Англии и Ирландии. Почти вековой опыт англо-шотландской унии внушал определённый оптимизм. Вспыхнувшее в 1798 г. восстание подтолкнуло его к принятию окончательного решения. Неспособность протестантской (англиканской) элиты оставаться надёжной опорой Лондона и обеспечивать политическую стабильность на стратегически уязвимой территории требовала принятия срочных мер. Как прямая угроза, так и задача укрепления имперского единства побуждали премьер-министра к централизации государственной власти и слиянию Ирландии с Британией. Итогом всего этого должно было стать, во-первых, создание «подлинно» Соединённого королевства2, а во-вторых, рост «мощи и славы» империи3.
Включение Ирландии в состав Великобритании стимулировалось также последствиями снятия с неё торговых ограничений. В 1780-1790-е гг. сближение экономик двух стран наряду с вовлечением ирландцев в торговлю с колониями переживали резкий подъём. Сельскохозяйственная продукция «Зелёного острова», ввоз которой в Британию был запрещён после 1688 г., нашла там хороший сбыт. К 1800 г. более 85 % всего ирландского экспорта направлялось в соседнее королевство, по сравнению с 46 % в 1700 г. Многие преуспевающие ирландские купцы обосновались в Лондоне и других крупных коммерческих центрах. Кроме того, к 1790 г. почти 2/3 национального долга Ирландии было размещено на английском финансовом рынке4.
Однако решающую роль среди различных политических и экономических аргументов в поль-
1 Bartlett T. Ireland in the British Empire. P. 270-271.
2 Evans E. J. William Pitt the Younger. P. 70.
3 Bartrlett T. Ireland Empire, and Union... P. 83.
4 Judd D. Empire. The British Imperial Experience. P. 42.
зу союза сыграли соображения именно имперского характера. Перспектива потери Ирландии после отложения североамериканских колоний наверняка означала бы для Великобритании не просто поражение в войне против Франции, но и настоящую катастрофу для её империи. Поэтому, с точки зрения адептов унии, это должен был быть союз «ради империи», который дал бы и ирландцам возможность сделать так, «чтобы их голос был слышен не только в Европе, но также в Азии, Африке и Америке». Интересно, что противники унии в обратном порядке доказывали, что она разрушит британскую конституцию, а в конечном счёте и саму империю5.
Замышляя заключение англо-ирландской унии, Питт однозначно преследовал гораздо более далёкую цель, чем решение этих пусть крайне важных, но всё-таки обусловленных конкретной ситуацией задач. Премьер-министр, подобно лорду-лейтенанту Ирландии Корнуоллису, считал необходимым дополнить акт о союзе законом об эмансипации католиков, который бы полностью уравнял их в правах с остальными подданными короны6. По сравнению с проблемой эмансипации в автономном Ирландском королевстве, в империи и метрополии с преобладанием протестантского населения предоставление политических прав лицам католического вероисповедания не представляло угрозы установленному порядку вещей. Наоборот, оно давало шансы если не на их ассимиляцию, то на постепенное приспособление к социокультурным реалиям английского общества, а значит и «окончательное» решение «ирландского вопроса» в интересах сохранения имперского единства.
Весьма важно обратить внимание на то, что большинство ирландцев, как и иерархия Римско-католической церкви, вопреки многочисленным опасениям негативных последствий присоединения к Великобритании, поддержало унию, надеясь на скорую эмансипацию7. Думается, данное обстоятельство заслуживает более пристального внимания при общей оценке ирландской политики У. Питта.
Тем не менее, торийскому лидеру не удалось провести закон о равноправии католиков. Его намерения оказались явно преждевременными, не найдя поддержки даже в кабинете министров. Решительно против эмансипации был настроен и король Георг III. Это стало одной из причин отставки премьера, бессменно возглавлявше-
5 Bartrlett T. Ireland Empire, and Union... P. 84.
6 Evans E. J. William Pitt the Younger. P. 70.
7 Bartlett T. Ireland in the British Empire. P. 273.
го правительство Его Величества с 1783 г. по 1801 г.1
Первого января 1801 г. акт об унии, одобренный парламентами обоих королевств, вступил в силу. Новая сконструированная англичанами и в интересах англичан «Британская империя в Европе» стала политической реальностью2.
Системный кризис, постигший Британскую империю в последней трети XIX в., был генетически связан с духовным обновлением Западной цивилизации под воздействием идей Просвещения. Ирландия, находившаяся по соседству с родиной просветительской идеологии, испытывала непосредственное влияние политической и правовой мысли Англии. В творчестве У. Молинью и Дж. Свифта, отталкивавшихся от ирландской действительности, пожалуй, впервые была отчётливо поставлена проблема равноправия субъектов империи, оказавшая влияние на умонастроения обитателей во всех её уголках. В обратном порядке Ирландия в полной мере испытала на себе последствия Американской революции.
Законодательная автономия, вырванная у Британии ирландским патриотическим движением после её фиаско в Северной Америке, казалось бы, могла в сложившихся условиях стать эволюционной альтернативой радикальным методам разрешения имперских противоречий. Реализация заложенного в преобразованиях конца 1770-х - начала 1780-х гг. потенциала зависела теперь не только
1 Hibert Ch. George III. P. 313.
2 Judd D. Empire. P. 40.
от внутренних, но и внешних обстоятельств. Однако и те, и другие «работали», скорее, в противоположном направлении. Британская, а в равной мере и англо-ирландская правящая верхушка были не готовы к тому, чтобы закрепить произошедшие перемены и пойти по пути развития партнёрских отношений между двумя королевствами. Не благоприятствовала этому и международная обстановка, которая не просто провоцировала усиление сопротивления дальнейшим реформам, но стала самостоятельным фактором, препятствовавшим налаживанию взаимопонимания Англии и Ирландии. Более того, она прямо толкала стороны к конфликту. В сложившихся условиях премьер-министр У. Питт-младший, руководствуясь соображениями сохранения за Великобританией ранга великой державы, не имел возможности противопоставить угрозе французского вторжения и отделения Ирландии ничего, кроме их консолидации в составе Соединённого Королевства с целью «укрепления силы, мощи и ресурсов Британской империи»3.
Питта, как уже говорилось, упрекают за то, что, добившись принятия унии, он заложил основание перманентного кризиса в англо-ирландских отношениях. Действительно, доля его ответственности в этом есть, но не более. Характер дальнейшего сосуществования этих народов в равной степени зависел как от наследия прошлого, так и от перемен, которые несли с собой будущие времена.
3 An Act of the Union of Great Britain and Ireland. P. 197.
Список литературы
1. Афанасьев, Г. История Ирландии / Г. Афанасьев. - СПб., 1907.
2. История Ирландии / отв. ред. Л. И. Гольман. - М., 1980.
3. Свифт, Дж. Краткая характеристика его светлости графа Томаса Уортона / Дж. Свифт // Джонатан Свифт. Избранное. - Л., 1987.
4. Свифт, Дж. Предложение о всеобщем употреблении ирландской мануфактуры// Джонатан Свифт. Избранное / Дж. Свифт. - Л., 1987.
5. Свифт, Дж. Первое письмо суконщика / Дж. Свифт // Джонатан Свифт. Избранное. - Л., 1987.
6. Свифт, Дж. Четвертое письмо суконщика / Дж. Свифт // Джонатан Свифт. Памфлеты. - М., 1955.
7. Тарле, Е. В. Ирландия от восстания 1798 г. до аграрной реформы нынешнего министерства / Е. В. Тарле // Сочинения: в 12 т. - Т. 1. - М., 1957.
8. Яковенко, В. И. Джонатан Свифт / В. И. Яковенко // Жизнь заключенных людей. Биография. -Библиотека Ф. Павленкова. - Челябинск, 1999.
9. An Act of the Union of Great Britain and Ireland, 2 July 1800 // English Historical Documents. -Vol. XI (1783-1832). - Lnd., 1966.
10.Bartlett, T. Ireland in the British Empire, 1690-1801 / T. Bartlett // The Oxford History of the British Empire. - Vol. 2. Eighteenth Century / ed. by P. J. Marshall. - Oxford, 1998.
11. Bartlett, T. Ireland, Empire, and Union, 1690-1801 / T. Bartlett // The Oxford History of the British Empire. Ireland and the British Empire / ed. by K. Kenny. - Oxford, 2006.
12.Burke, E. Conciliation with the Colonies / E. Burke. - Philadelphia, 1896.
13.Dictionary of British History. - Chicago, 1997.
14.Evans, E. J. William Pitt the Younger / E. J. Evans. - Lnd., 1999.
15.Hibert, Ch. George III / Ch. Hibert. - N. Y., 1998.
16.Irish Historical Documents 1172-1922 / ed. by E. Curtis. - Lnd., 1943.
17.Judd, D. Empire. The British Imperial Experience from 1765 to the Present / D. Judd. - Lnd., 1996.
18.Parliamentary History of England from the Earliest Period to the Year 1803. - Vol. XXII, XXIII. -Lnd., 1814.
19.Pugh, M. A History of Britain 1789-2000 / M. Pugh. - Oxford, 2003.
Сведения об авторе
Грудзинский Владимир Викторович - доктор исторических наук, профессор кафедры политических наук и международных отношений Челябинского государственного университета. vgroudzinsky@gmail.com
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. № 24 (379). History. Issue 66. P. 122-136.
IMPERIAL PROBLEM AND ANGLO-IRISH UNION 1801
V. V. Grudzinsky
Chelyabinsk State University. vgroudzinsky@gmail.com
The article is devoted to relations between England and Ireland in the last third of the Eighteenth Century - period when British Empire was in crisis. Author first of all pays attention to influence of Enlightenment ideas, American Independence War and French revolution on development of Irish national movement. The main conclusion is that on one hand Anglo-Irish Union was a result of Pitt the Youngers policy to hold control over Ireland and on the other hand of British-French competition for domination in Europe and in colonies.
Keywords: History of Ireland; National Liberation movement; Irish uprising 1798; British Empire in the XVIII century; Anglo-Irish Union 1801.
References
1. Afanas'ev G. Istorija Irlandii [History of Ireland]. St. Peterburg, 1907. (In Russ.).
2. Istoriya Irlandii [History of Ireland], ed. L. I. Gol'man. Moscow, 1980. (In Russ.).
3. Svift J. Kratkaja harakteristika ego svetlosti grafa Tomasa Uortona [A short characteristics of his lordship the EarlThomas Wharton]. Izbrannoe [Favorites]. Leningrad, 1987. (In Russ.).
4. Svift J. Predlozhenie o vseobshhem upotreblenii irlandskoj manufaktury [Proposal for general use of the Irish factory]. Izbrannoe [Favorites]. Leningrad, 1987. (In Russ.).
5. Svift J. Pervoe pis'mo sukonshhika [The First letter of a draper]. Izbrannoe [Favorites]. Leningrad, 1987. (In Russ.).
6. Svift J. Chetvertoe pis'mo sukonshhika [The Fourth letter of a draper]. Izbrannoe [Favorites]. Leningrad, 1987. (In Russ.).
7. Tarle E.V. Irlandija ot vosstanija 1798 g. do agrarnoj reformy nyneshnego ministerstva [Ireland from uprising of 1798 before agrarian reform of the Present Ministry]. Sochinenija [Compositions], vol. 1. Moscow, 1957. (In Russ.).
8. Jakovenko V.I. Dzhonatan Svift [Jonatan Swift]. Zhizn' zakljuchennyh ljudej. Biografija. Biblioteka F. Pavlenkova [Life prisoners humans. Biography. Library F. Pavlenkova]. Cheljabinsk, 1999. (In Russ.).
9. An Act of the Union of Great Britain and Ireland, 2 July 1800. English Historical Documents, vol. XI (1783-1832). London, 1966.
10.Bartlett T. Ireland in the British Empire, 1690-1801. The Oxford History of the British Empire, vol. 2. Eighteenth Century, ed. by P. J. Marshall. Oxford, 1998.
11.Bartlett T. Ireland, Empire, and Union, 1690-1801. The Oxford History of the British Empire. Ireland and the British Empire / ed. by K. Kenny. Oxford, 2006.
12.Burke E. Conciliation with the Colonies. Philadelphia, 1896.
13.Dictionary of British History. Chicago, 1997.
14.Evans E. J. William Pitt the Younger. Lnd., 1999.
15.Hibert Ch. George III. N.Y., 1998.
16.Irish Historical Documents 1172-1922, ed. by E. Curtis. Lnd., 1943.
17.Judd D. Empire. The British Imperial Experience from 1765 to the Present. Lnd., 1996.
18.Parliamentary History of England from the Earliest Period to the Year 1803, vol. XXII, XXIII. Lnd., 1814.
19.Pugh M. A History of Britain 1789-2000. Oxford, 2003.
