CC BY
29
Юрий БОРКО
СТАНУТ ЛИ ЯВЬЮ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ ЕВРОПЫ?
Динамика событий в Евросоюзе впечатляет своей интенсивностью. С 1 марта 2002 года евро окончательно утвердился в качестве единой и единственной валюты 12 государств, учредивших три с лишним года назад Экономический и валютный союз (ЭВС). Ускоренными темпами идут переговоры о вступлении в ЕС большой группы государств Центральной и Восточной Европы. Этой теме было уделено внимание на обоих заседаниях Европейского совета, состоявшихся в первой половине нынешнего года, - в Барселоне (март) и Севилье (июнь). С учетом этой перспективы форсируется подготовка реформы институтов ЕС. В феврале начал свою работу так называемый Конвент, который должен представить проект такой реформы.
Об этой инициативе следует сказать особо. Созыв Конвента - событие уникальное. Впервые в истории ЕС, то есть с начала 50-х годов, вопрос о его будущем вынесен на обсуждение широчайшего форума, в котором участвуют около 1800 общественных организаций, представляющих все социальные, профессиональные и возрастные группы населения, все партии, политические и иные движения. Его программа-максимум - подготовка Конституционного договора, который определит форму политического устройства расширенного ЕС. В этой связи вновь выдвигаются проекты его преобразования в федерацию, в некое подобие Соединенных Штатов Европы.
Предпринимаются энергичные действия и на других магистральных направлениях развития европейской интеграции. Барселонский саммит ЕС обсудил промежуточные итоги выполнения 10-летней программы строительства "самой динамичной и конкурентоспособной в мире экономики, основанной на знаниях", принятой в Лиссабоне в марте 2000 года. Его участники одобрили план приоритетных действий, призванный ускорить выполнение этой программы и одновременно обеспечить более эффективное функционирование единого внутреннего рынка и ЭВС. Все более важное место в деятельности ЕС занимают проблемы внутренней безопасности. На саммите в Севилье были рассмотрены задачи и перспективы единой политики ЕС в отношении нелегальной иммиграции. Возросла активность Союза на международной арене, прежде всего на таких направлениях, как отношения с Вашингтоном, НАТО и Москвой, а также мирное урегулирование региональных и локальных кризисов, угрожающих миру и безопасности в Европе и за ее пределами.
Борко Юрий Антонович, доктор экономических наук, руководитель Центра исследований
европейской интеграции Института Европы РАН
© 2002
Эту активность можно оценить с двух точек зрения. С одной стороны, она отражает нынешний потенциал и опыт ЕС, позволяющие осуществлять столь масштабные планы раз-
вития европейской интеграции. С другой стороны, она свидетельствует о наличии серьезных проблем и вызовов, с которыми столкнулся ЕС в начале XXI века и на которые он должен дать адекватный ответ.
* * *
Для того чтобы более ясно оценить и то и другое, представляется целесообразным проанализировать итоги развития Евросоюза в так называемый постмаастрихтский период. Повод для этого есть: дело в том, что на фоне происходивших в последние месяцы событий остался почти незамеченным юбилей Договора о Европейском Союзе, подписанного 10 лет тому назад в небольшом и удивительно уютном голландском городе Маастрихте.
В Договоре и в нескольких важных документах, принятых до или вскоре после его подписания, была изложена стратегия дальнейшего углубления и расширения европейской интеграции. Участники интеграционного объединения, именуемого отныне Европейским Союзом, сформулировали ряд новых конкретных целей, а именно:
- создать в рамках ЕС экономический и валютный союз и заменить национальные валюты единой валютой, получившей позже наименование "евро" ("первая опора" ЕС);
- перейти к общей внешней политике и политике безопасности, а в перспективе - к общей политике в области обороны ("вторая опора" ЕС);
- развернуть широкое межгосударственное сотрудничество в области внутренних дел и юстиции, при организующей роли и прямом участии институтов ЕС ("третья опора" ЕС);
- построить "Европу граждан", т.е. создать политико-правовые условия, способствующие формированию у граждан стран ЕС европейского самосознания;
- осуществить фундаментальную реформу институтов ЕС;
- принять в ЕС большую группу государств Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ);
- обновить систему соглашений ЕС с государствами и их союзами в различных регионах современного мира.
В целом, это была самая обширная и амбициозная программа в истории европейской интеграции. Несомненно, она обусловлена логикой внутреннего развития ЕС, в основном завершившего создание единого внутреннего рынка и нуждавшегося в четком определении новых целей и инструментов интеграции. Вместе с тем она была ответом на фундаментальные перемены в Европе и в мире, происшедшие на рубеже 80-х и 90-х годов.
В чем же выразилось новое качество постмаастрихтского периода строительства "единой Европы"?
Во-первых, только с созданием Экономического и валютного союза завершается в основном процесс трансформации системы взаимопереплетенных национальных хозяйств в сложившуюся, вполне интегрированную региональную экономическую систему.
Во-вторых, если на предшествующих этапах развития ЕС процессы политической интеграции развивались в той мере, в какой это было обусловлено задачами экономической интеграции, то на нынешнем этапе политическая интеграция приобрела самостоятельное значение и вошла в число основных целей Евросоюза. Это в равной мере относится и к его внутренней политике, и к сфере внешней политики, безопасности и обороны.
В-третьих, хотя интеграция с самого начала именовалась европейской, на деле она была западноевропейской. И лишь на нынешнем этапе, когда начался процесс подготовки государств ЦВЕ к вступлению в ЕС, интеграция приобретает европейское измерение с перспективой ее перерастания в общеевропейскую.
В-четвертых, впервые в перечень стратегических задач интеграционной политики ЕС вошло формирование зон стабильности, безопасности и сотрудничества в прилегающих к нему регионах Средиземноморья, Балкан, Ближнего Востока и европейской части СНГ.
За минувшее десятилетие ЕС продвинулся, хотя и не в одинаковой мере, к каждой из названных целей. Можно выделить три наиболее крупные зоны прорыва: 1) Экономический и валютный союз; 2) продвижение на двух упомянутых выше направлениях политической интеграции, именуемых "второй и третьей опорами" ЕС; 3) подготовка к расширению ЕС на восток.
Самое очевидное свидетельство прогресса интеграции - созданный 1 января 1999 года Экономический и валютный союз, в который вошли 11 из 15 государств-членов ЕС. Создав ЭВС (ради краткости его именуют также "еврозоной"), страны Союза вступили в высшую стадию интеграции, которая до сих пор рассматривалась лишь как теоретическая модель. Самое яркое проявление ЭВС - единая валюта, евро, которая была введена в безналичное обращение в то же время. Через два года в еврозону вошла Греция. 1 января 2002 года, в соответствии с графиком, евро поступил в наличное обращение, а с 1 марта он полностью заменил валюты 12 стран-участниц ЭВС. Сделав этот шаг за четыре месяца до ранее запланированного срока, участники еврозоны весьма убедительно доказали, что переход к коллективной валюте прошел в общем безболезненно. Об этом свидетельствует и существенное повышение курса евро: менее чем за полгода он вырос по отношению к доллару на 18%. Правда, на Западе многие эксперты полагают, что укрепилась не столько новая европейская валюта, сколько подешевел доллар. В определенной степени так оно и есть. Но вряд ли можно отрицать, что укреплению евро способствовали такие факторы, как рост доверия к нему со стороны населения и бизнеса, а как следствие - увеличение спроса на новую валюту.
Действует и вторая составляющая еврозоны - экономический союз. Его участники теперь не просто согласовывают макроэкономическую политику, которая разрабатывалась и в большой степени осуществлялась ими автономно, а изначально определяют ее основные параметры (уровень инфляции, потолок бюджетного дефицита и т.д.), которые ежегодно утверждаются институтами ЕС и должны неукоснительно выполняться правительствами государств, вошедших в еврозону. К странам, не уложившимся в эти параметры, могут быть применены санкции, и ряд нарушителей, в том числе даже Германия, уже получали предупреждения на этот счет.
Новым словом в европейской интеграции стала Общая внешняя политика и политика безопасности (ОВПБ), которая распространяется на всю сферу международных отношений, за исключением вопросов обороны и военной политики. В задачи ОВПБ входят не только взаимные консультации, но и выработка общих позиций, которые, если это необходимо, реализуются через совместные действия государств-членов на международной арене, а также разработка и осуществление Коллективных стратегий ЕС в отношении третьих стран и регионов. Договор положил начало включению оборонной политики в рамки деятельности ЕС, что было окончательно закреплено в тексте Амстердамского договора. На основе этого договора, особенно после косовского кризиса, ЕС форсировал переход к Общей европейской политике безопасности и обороны (ОЕПБО), в том числе приступил к созданию собственных сил быстрого реагирования. К 2003 году должны быть сформированы подразделения численностью в 50-60 тыс. человек, способные быстро развернуться и проводить миротворческие или гуманитарные акции сроком не менее одного года. Первым опытом применения этих сил будет передача Евросоюзу миротворческой миссии ООН в Боснии и Герцеговине. В феврале Совет ЕС принял решение направить полицейскую миссию в это государство; она начнет действовать с 1 января 2003 года. Предполагается также, что ЕС возьмет на себя руководство военной операцией в Македонии, заменив здесь НАТО.
На основе положений Маастрихтского договора о сотрудничестве в сфере внутренних дел и правосудия начато осуществление масштабного проекта строительства "европейского пространства свободы, безопасности и правопорядка". Цель проекта состоит в создании единого правового поля, в полной мере обеспечивающего гражданам стран ЕС свободу передвижения, проживания, профессиональной и общественной деятельности. Учреждены европейское гражданство и европейский паспорт. Вместе с тем в целях укрепления безопасности граждан на внешних границах Евросоюза введен единый и более жесткий визовый режим для граждан третьих стран (Шенгенский режим). Наконец, важнейшей частью этого проекта является развивающееся сотрудничество государств-членов в борьбе против нелегальной миграции и всех видов организованной преступности. Ключевую роль в этой борьбе должно сыграть новое полицейское ведомство - Европол. В настоящее время основные усилия ЕС направлены на создание прочных заслонов нелегальной иммиграции, которая составляет, по некоторым оценкам, примерно 500 тыс. в год. Эта тема была приоритетной на упомянутом июньском заседании Европейского совета в Севилье. Главным его итогом стало решение о выработке единой политики государств-членов в отношении незаконной иммиграции. Решено также разработать к будущему году единые для ЕС нормы предоставления политического убежища. Хотя участники саммита не сумели договориться о создании единой пограничной службы, в итоговом документе зафиксировано их согласие на проведение совместных операций национальных пограничных служб.
Таким образом, к исходу первого десятилетия постмаастрихтского периода процессы интеграции в сферах внешней, оборонной и внутренней политики дали первые результаты. Насколько эффективными окажутся действия Евросоюза в этих областях, покажет будущее. Согласование интересов 15 государств, а в скором времени их будет 25, является трудным делом даже в спокойной международной обстановке. Тем более это относится к кризисным ситуациям, когда принимать решения и действовать надо с максимальной оперативностью. Так что пока можно говорить лишь о том, что начало этой деятельности положено.
На первый взгляд, процесс территориального расширения европейской интеграции не принес пока таких же очевидных достижений, как создание ЭВС. По сути, он не вышел из подготовительной стадии. Тем не менее масштаб проделанной работы очень значителен. В 1993 году Европейский совет в Копенгагене определил три условия вступления государств-кандидатов в ЕС: (1) создание рыночной экономики, способной выдержать конкуренцию на едином рынке ЕС, и (2) стабильного демократического государства, гарантирующего права человека, а также (3) приведение национального законодательства в полное соответствие с законодательством ЕС. К началу нового столетия 10 из 13 стран, официально считающихся кандидатами в Евросоюз, были признаны выполнившими первое и второе условия. Самой сложной задачей оказалось выполнение третьего критерия, но в последние полтора-два года процесс переработки странами-кандидатами своих национальных законодательств был резко ускорен и сейчас подходит к завершению.
В декабре 2000 года на заседании Европейского совета в Ницце (Франция) впервые было объявлено, что страны, которые в ближайшее время закончат этот процесс и подпишут договоры о вступлении в ЕС, станут его членами в 2004 году. В список стран, которые могут войти в Евросоюз к указанному сроку, включены Венгрия, Кипр, Латвия, Литва, Мальта, Польша, Словакия, Словения, Чехия и Эстония. Правительство Дании, занявшей с 1 июля председательское место в ЕС, заявило, что оно приложит все усилия к тому, чтобы договоры с ними были подписаны до конца года. Таким образом, Копенгаген, положивший в 1993 году начало подготовительному периоду, ровно через 10 лет его же и завершит. Но расширение ЕС этим не закончится. Двум государствам, Болгарии и Румынии, в приеме пока отказано, и они войдут в ЕС, по-видимому, в конце первой декады нынешнего века. С Турцией, также числящейся в кандидатах, переговоры даже не начаты, и время ее присое-
динения скрыто за горизонтом видимости.
* * *
Реестр достижений Евросоюза за минувшее десятилетие располагает к оптимизму. Но не все так просто. Конечно, маастрихтская стратегия углубления и расширения интеграции принесла значительные результаты. И все же ЕС находится, в лучшем случае, на полпути. Дело не в том, что ни одна стратегическая программа не доведена до конца. Они и не были рассчитаны на десятилетие. Но к началу XXI века выяснилось, что масштаб проблем, которые приходится решать Евросоюзу, был недооценен. Сверх того, в ходе его развития проявились негативные тенденции, оказавшиеся неожиданными и для "верхов", и для общественности стран ЕС.
Самым тревожным является то, что ЕС мало продвинулся к первой из двух ключевых целей - завершению строительства подлинно единой, экономически и политически интегрированной Европы, способной ответить на глобальные вызовы XXI века, и ни на йоту не продвинулся ко второй ключевой цели - укреплению ее экономических и политических позиций в современном мире.
Что касается второй цели, то поводов для тревоги предостаточно. В самом деле, за последние два десятилетия Евросоюз выполнил масштабные программы формирования единого внутреннего рынка (1985-1992) и строительства ЭВС (1991-2002). Возникло единое экономическое пространство с населением в 370 млн человек и величиной ВВП, близкой к ВВП США. Тем не менее ЕС нисколько не укрепил свои экономические позиции в мире, а, напротив, сдает их своему главному конкуренту и не только ему. Именно в этот период ЕС значительно отстал от США по темпам экономического роста: 2,4% против 3,2% в среднем за 1981-90 годы и 2,0% против 3,4% в 1991-2000 годах. Западная Европа намного опоздала с осуществлением новой структурной перестройки экономики; она проигрывает в конкурентоспособности, особенно в отраслях высокой технологии. Налицо дефицит инновационного потенциала у западноевропейского бизнеса, неготовность к риску, с которым связано внедрение новых достижений научно-технической мысли.
Не менее сложны возникшие проблемы геополитического характера. С того момента, как завершилась Вторая мировая война, и вплоть до конца "холодной войны" право говорить от имени Европы присвоили себе западноевропейские государства. Теперь Европа должна самоопределиться заново. Будет ли это Европа в границах расширенного Евросоюза или в нее органично войдут государства, расположенные к востоку - Россия, Беларусь, Украина? Европейскому Союзу придется заново определить и свои отношения с Соединенными Штатами. Добровольная зависимость от них, к которой привыкла Западная Европа в эпоху "холодной войны", становится теперь в тягость и не согласуется с новой ситуацией в мире. Наконец, при всех успехах Западной Европы в наращивании сотрудничества с развивающимися странами, ни она, ни Запад в целом еще не определили свою стратегию отношений с США. Альтернатива противостоянию так называемого "золотого миллиарда" и остального мира, в котором проживают пять миллиардов, пока не найдена.
Отстоять свое место в мире XXI века Европа сможет только при условии единства. Но как ни велики ее успехи на пути к объединению, в новое столетие она вошла тремя колоннами - интегрированная Западная Европа, жаждущая интегрироваться Центральная Европа и задержавшаяся на развилке истории Восточная Европа вкупе с несколькими западнобал-канскими государствами. И для каждой из этих трех групп проблема "единой Европы" выглядит по-разному.
К числу основных и наиболее сложных проблем ЕС (то есть фактически Западной Ев-
ропы) относятся:
- незавершенность строительства единого внутреннего рынка и ЭВС;
- рост национализма, расизма и ксенофобии в странах Западной Европы;
- тенденция к росту дифференциации внутри ЕС-15;
- почти тупиковая ситуация в сфере институционального строительства.
Первая из перечисленных проблем - незавершенность внутреннего рынка и ЭВС - имеет ключевое значение для отстаивания позиций ЕС в мировой экономике. Именно по этой причине экономическая интеграция, несмотря на ее успехи, не принесла ускорения темпов научно-технического прогресса и экономического роста, сколько-нибудь заметного повышения конкурентоспособности Западной Европы. Дело не в том, что вне еврозоны все еще остаются Великобритания, Дания и Швеция. Скорее всего, они присоединятся к ней в ближайшие годы. Гораздо сложнее обеспечить эффективное функционирование единого внутреннего рынка и ЭВС, предотвращая различного рода сбои в работе их механизмов.
Как уже отмечалось, в марте 2000 года на чрезвычайной сессии Европейского совета в Лиссабоне была принята 10-летняя программа перехода к экономике, основанной на знаниях, которая станет "самой динамичной и конкурентоспособной экономикой в мире". Попутно участникам саммита пришлось признать, что для этого, помимо всего прочего, необходимо устранить все еще существующие барьеры и различия между национальными хозяйствами, препятствующие функционированию единого внутреннего рынка и ЭВС.
С той поры минуло два года. 15-16 марта на саммите ЕС в Барселоне его участники подвели первые итоги выполнения лиссабонской программы. Как отмечено в Заключениях, по традиции объявляемых председательствующим государством, за два года достигнуты важные успехи, но в ряде областей прогресс был слишком медленным. Одобрив программу первоочередных мер, призванных содействовать дальнейшему углублению экономической интеграции, Евросовет, в сущности, признал, что даже в начале XXI века, через 10 лет после реализации программы строительства единого внутреннего рынка, его формирование еще не завершено. Приоритетные меры в этой области предусматривают:
- создание интегрированного и эффективного европейского рынка капиталов, в отсутствие которого ни бизнес, ни потребители не могут полностью использовать преимущества единой валюты; в частности, планируется создать полностью интегрированный рынок ценных бумаг и рискового капитала к 2003 году и рынок финансовых услуг - к 2005-му;
- создание европейского энергетического рынка, важнейшими шагами к которому будут открытие национальных рынков газа и электричества на 60% к 2004 году, и свободный доступ производителей и потребителей к трансъевропейским энергетическим сетям;
- интеграция европейских транспортных сетей, в том числе создание в 2004 году единого европейского воздушного пространства;
- интеграция телекоммуникационных сетей (Интернет, цифровое телевидение, мобильные коммуникации третьего поколения), обеспечивающая гражданам свободный доступ к услугам Информационного общества;
- интеграция рынков общественных услуг.
Созданию конкурентоспособной экономики, основанной на знаниях, должна также содействовать серия мероприятий, направленных на развитие и интеграцию в двух областях -образовании и научно-технической политике. В частности, Евросовет одобрил "Рабочую программу развития систем образования и профессионального обучения до 2010 года". В сфере дошкольного и школьного образования поставлена задача обучения детей по крайней мере двум иностранным языкам и повышения уровня компьютеризации в школах второй
ступени. Намечено увеличить расходы на НИОКР до 3% ВВП к 2010 году с расчетом на то, что две трети новых инвестиций на эти цели поступят из частного сектора.
Выполнение этих программ зависит не только от того, насколько эффективной будет экономическая политика ЕС и его государств-членов, но и от динамики мирового хозяйства. Она носит неустойчивый характер, и прогнозы на будущее отличаются неопределенностью.
По всей видимости, Евросоюзу потребуется как минимум все нынешнее десятилетие, чтобы добиться здорового и стабильного функционирования единого внутреннего рынка и ЭВС.
В отличие от этой проблемы, имеющей экономический характер, рост в странах ЕС национализма, ксенофобии и правого радикализма обусловлен комплексом причин. Корни этой тенденции следует искать не только в социально-экономической ситуации, но и в глубинах сознания миллионов людей. Адресатом нынешнего национализма являются прежде всего иммигранты. Недовольство коренного населения вызвано не только и даже не столько тем, что их считают виновниками высокой безработицы, сколько иммиграцией как таковой. Они "пришлые" и "чужие". Они не интегрируются в общество, не принимают его культуру. Проблема, однако, в том, что почти нулевой прирост коренного населения в большинстве западноевропейских стран и, как следствие, ухудшение его возрастной структуры, не оставляет им выбора: растущее число вакантных рабочих мест может быть заполнено в основном за счет дальнейшей иммиграции. Образно говоря, им предстоит проплыть между Сциллой и Харибдой, то есть между увеличивающимся дефицитом трудовых ресурсов, с одной стороны, и нарастающей этно-культурной неоднородностью населения - с другой, со всеми вытекающими социально-психологическими и политическими последствиями.
Как далеко зайдет этот процесс? Число западноевропейских стран, в которых правые радикалы добиваются шокирующих успехов на парламентских и местных выборах, увеличивается. Очередным скандалом стал выход во второй тур президентских выборов во Франции лидера французских националистов Ле Пэна. Надо отдать должное, французские демократы достойно ответили на этот вызов, объединив вокруг себя 80% избирателей, проголосовавших во втором туре за Жака Ширака. Этот результат имеет общеевропейское значение. И все же очевидно, что Западная Европа, этот оплот демократии, заражена вирусом национализма, ксенофобии и правого экстремизма. Если не будут найдены эффективные лекарства против него, под угрозой окажется сама европейская интеграция.
Трудности решения названных проблем возрастут после превращения ЕС-15 в ЕС-25, а впоследствии в ЕС-28. Расширение - прежде всего политический императив для Западной Европы. Оно призвано продвинуть на восток зону социально-политической стабильности в Европе. Но за это придется "заплатить» увеличением неоднородности ЕС, дальнейшей дифференциацией интересов его участников.
Процесс дифференциации начался в Евросоюзе давно и зашел весьма далеко. Три его участника (Великобритания, Дания и Швеция) остались вне еврозоны, два государства (Великобритания и Ирландия) - вне шенгенской зоны. Маастрихтский договор впервые придал официальный статус идее "интеграции на разных скоростях", зафиксировав право государств на более тесное сотрудничество, если они пожелают продвигаться по пути интеграции быстрее, чем остальные участники ЕС.
После нового расширения этот процесс резко ускорится. О возросшей гетерогенности будущего Союза говорят цифры: в конце 90-х годов производство ВВП на душу населения в целом по группе стран-кандидатов составляло 38% от уровня ЕС-15. Лишь в трех странах - Словении, Чехии и Венгрии - этот показатель превышает половину среднего уровня по ЕС и еще в двух - Словакии и Польше - находится в пределах 40-50%. Без реальной конвергенции старых и новых государств-членов невозможно создать единое экономическое
пространство в расширенном ЕС. Его новым членам понадобится много лет, прежде чем они выполнят все критерии, позволяющие им стать участниками еврозоны. На это уйдут следующие 15-20 лет, и Западной Европе придется вложить в решение этой задачи сотни миллиардов евро.
Согласно официальной точке зрения ЕС, курс на расширение будет способствовать углублению интеграции, т. е. укреплению ядра интеграционного блока, что, в свою очередь, позволит увеличить финансовую и иную помощь новым государствам-членам, после того как они вступят в Союз. Однако есть и другая точка зрения, согласно которой переход к Экономическому и валютному союзу сопряжен с такими усилиями и расходами, что как раз на этом переходном этапе расширение становится если не препятствием, то по меньшей мере тормозом. От того, как будут расставлены приоритеты высшими институтами Союза, зависят и ежегодно принимаемые ими программы действий, распределение бюджетных и иных финансовых ресурсов, имеющихся в их распоряжении и, как всегда, дефицитных. Последнее обстоятельство особенно затрагивает менее развитые государства - Испанию, Португалию и Грецию, которые обеспокоены тем, что они могут лишиться изрядной части средств, выделяемых им структурными фондами Евросоюза.
В контексте расширения еще более острой становится проблема институциональной реформы. Эффективность созданных еще в 50-е годы механизмов принятия и исполнения решений в Европейском сообществе постепенно снижалась под влиянием двух факторов -увеличения числа его участников и расширения сферы компетенции его институтов. Хотя эта система совершенствовалась, все попытки глубокой реформы институтов потерпели фиаско. Предстоящее расширение делает такую реформу "категорическим императивом". О решениях саммита ЕС, состоявшегося в декабре 2000 года в Ницце, можно сказать, что гора родила мышь. Вместо фундаментальной реформы институтов и процедур принятия решений участники саммита договорились лишь о новом распределении количества голосов в Совете ЕС и количества депутатов в Европейском парламенте, с учетом представительства в них 12 новых членов Союза (Турция в их число не вошла). Как будут принимать решения 27 стран, разделенных фактически на несколько групп - в соответствии с их размерами, географией, уровнями развития, интересами и т. д., - предугадать невозможно.
Теперь подготовить проект этой реформы поручено Конвенту. Первые месяцы его работы оставили противоречивое впечатление. С одной стороны, это первое публичное обсуждение проблем институционального устройства ЕС. В нем участвуют сотни и сотни общественных организаций. Поток идей и проектов не иссякает. С другой стороны, именно поэтому дискуссия носит несколько хаотический характер, а выдвигаемые предложения противоречат одно другому. Председатель Конвента В. Жискар дЭстен счел нужным предупредить, что конечная дата форума не установлена и об итогах его работы нельзя сказать ничего определенного. В центре внимания находятся такие вопросы, как распределение полномочий между главными институтами - Советом, Комиссией и Европейским парламентом, структура и организация работы этих органов, обеспечение преемственности политики ЕС в связи с тем, что каждые полгода председательские функции в его органах переходят от одного государства к другому. В частности, предлагается учредить пост президента Евросоюза и постоянный политический кабинет в рамках Комиссии, то есть нечто вроде европейского правительства.
В конечном счете будущая система механизмов принятия и исполнения решений в ЕС должна быть закреплена в Конституционном договоре. Следует отметить, что, согласно результатам последнего опроса, проведенного Евробарометром осенью 2001 года, 63% респондентов в 15 государствах-членах высказались за принятие Конституции Евросоюза. Это, однако, не гарантирует успеха. В ходе дискуссий выявились все те же противоречия, из-за которых терпели неудачу прежние попытки осуществить институциональную рефор-
му: по-прежнему малые страны противостоят большим, северные - южным, менее развитые - более развитым, государства-кандидаты - действительным членам клуба ЕС, сторонники федерации - ее противникам, еврооптимисты - евроскептикам. То, что реформа на сей раз состоится, сомнений не вызывает, но насколько она будет глубокой и последовательной -это большой вопрос.
Размышления по поводу дилеммы "углубление-расширение" приводят некоторых экспертов к выводу, что включение в состав ЕС почти всей Европы воспроизведет внутри него такие социально-экономические диспропорции и различия интересов, вследствие которых в нем возобладают центробежные тенденции. При определенных условиях он может расколоться на ряд субрегиональных группировок, сохраняющих формальное единство, или уступить место прежней "Европе национальных государств". Но даже если исключить этот наихудший вариант, расширенный Евросоюз будет не в состоянии следовать курсом на политически "единую Европу", начертанным отцами-основателями Европейских сообществ в 50-е годы. Главный вывод, разделяемый подавляющим большинством аналитиков, состоит в том, что ЕС не имеет иного выбора, кроме как "интеграция на разных скоростях".
Более того, с недавних пор предлагается заменить стратегию дифференцированного движения по пути интеграции политическим и организационным разделением участников расширенного ЕС на две группы, не лимитируя это никакими сроками. В частности, Валери Жискар д'Эстен и Хельмут Шмидт пару лет назад высказались за то, чтобы внутри Союза была создана "центральная группа", в которую вошли бы шесть государств, основавших Европейские сообщества, и другие государства-члены ЕС, близкие к "шестерке" по уровню развития и готовые объединиться в Федерацию с собственными правилами и институтами. Жак Делор выдвинул концепцию "европейского авангарда", который должен играть роль "твердого ядра" и "движущей силы" интеграции. Ему надлежит создать внутри Евросоюза "Федерацию национальных государств", которая потянет за собой остальных участников. Но если так, то на создание действительно сплоченной Европы, говорящей и действующей на мировой сцене как единое целое, надежды не остается. Выдвинув эти радикальные проекты, все три названных политика позже смягчили свои позиции, но сам факт таких предложений симптоматичен.
* * *
Итак, если достижения Евросоюза в постмаастрихтское десятилетие, как было сказано выше, располагают к оптимизму, то после анализа проблем и негативных тенденций впору воскликнуть: начали во здравие, а кончили за упокой. Есть ли тогда основания задавать тот вопрос, который вынесен в заголовок статьи? О каких Соединенных Штатах Европы может идти речь?
И все же основания для такой постановки вопроса есть. Разумеется, никто из трезвомыслящих европейских политиков не призывает сегодня воплотить в жизнь эту идею в том виде, в каком ее представляли великие европеисты XIX и начала XX столетий - Джузеппе Мадзини, Виктор Гюго, Рихард Куденхове-Калерги и другие. Иные времена - иные взгляды. Но лозунг Соединенных Штатов Европы давно перестал быть конкретным политическим проектом. Уже те, кто полвека назад инициировал и возглавил строительство Европейских сообществ, рассматривали эту формулу как символ новой политической философии, символ преобразования Европы национализма, раздоров и войн в Европу мира, сотрудничества и единства. Тем более, этот лозунг играет символическую роль в наступившем XXI столетии.
С этой точки зрения, Западная Европа вправе сказать, что она сделала очень многое для
осуществления идеи Соединенных Штатов Европы. Здесь приметы "единой Европы" на виду. Они везде - на саммитах ЕС и средиземноморских курортах, в университетах и на политических форумах, в результатах опросов общественного мнения и на символических межгосударственных границах, в супермаркетах и названиях фирм. Сегодня война между бывшими антагонистами, Германией и Францией, так же немыслима, как создание вечного двигателя. Да, Евросоюз не стал федерацией, к созданию которой призывали авторы этого лозунга, и вряд ли станет таковой в его нынешних границах. Но, повторим, суть международных отношений, которая отражена в этом лозунге, воплощена в практику отношений между государствами, входящими в ЕС.
Воплощена полностью и необратимо? С учетом того, что было сказано о проблемах и негативных тенденциях в ЕС, вряд ли можно ответить на этот вопрос категоричным "да" или "нет". Это первое обстоятельство, ставящее под сомнение будущее превращение идеи Соединенных Штатов Европы в явь. Но гораздо более важное обстоятельство состоит в том, что помимо Западной Европы есть еще Центральная и Восточная Европа. Вспомним, что в знаменитой речи Виктора Гюго о Соединенных Штатах Европы, произнесенной в 1849 году с трибуны Парижского конгресса европейских пацифистов, Россия была поименована вторым, после Франции, непременным участником будущей федерации.
Фактически сегодня есть три Европы. Есть Европа-15, далеко продвинувшаяся к тому единству, на которое нацеливались инициаторы европейской интеграции. Есть возникающая Европа-25 (или 27), которой предстоит пройти долгий путь, чтобы приблизиться к единству, достигнутому первой Европой. И есть третья Европа, в которую входят бывшие республики распавшейся Югославии, Албания и четыре европейских государства-члена СНГ, включая Россию. В этих странах проживают 230 миллионов человек, что составляет почти половину населения будущего расширенного ЕС. Можно ли воплотить идею Соединенных Штатов Европы в явь без их участия?
Аргументированный ответ на этот вопрос выходит за рамки этой статьи, главной целью которой является характеристика "света и теней" в развитии ЕС после подписания Маастрихтского договора. Но даже из того, что сказано, следует очевидный вывод: Европе предстоит длительный и трудный путь. Реальность состоит в том, что Европа вошла в мир XXI столетия тремя колоннами. Две из них, Западная и Центральная Европа, готовятся слиться. Для того чтобы выстроиться наилучшим образом в единую колонну и научиться маршировать вместе, им понадобится, по-видимому, два десятилетия. Для того чтобы в эту колонну органично встроились Россия и все восточноевропейские и балканские страны, необходимо вдвое больше времени, возможно, вся первая половина XX века. Отпустит ли история Европе такой срок? Сумеет ли она воспользоваться предоставленным шансом и, став действительно единой, достойно ответить на брошенные ей вызовы?
Препятствий и трудностей на этом пути немало. Некоторые из них, относящиеся непосредственно к ЕС, были рассмотрены выше. Но есть и позитивные факторы, в том числе один из важнейших - накопленный за полвека уникальный опыт европейской интеграции. Теперь он является достоянием не только ЕС, но и всей Европы. Задача состоит в том, чтобы сполна воспользоваться им для достижения поставленных целей и достойного ответа Европы на вызовы XXI века. Если сумеет, возможно, Соединенные Штаты Европы все-таки станут явью.
