CC BY
760
Закомолдин Руслан Валерьевич кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и процесса филиала НОУ ВПО «Самарская гуманитарная академия» в г. Тольятти
445045, г. Тольятти, ул. Чайкиной, д. 87 8(8482) 247862 e-mail: rus.zackomoldin@yandex.ru
Становление отечественного военно-уголовного законодательства в советский период (1918- 1991 гг.)
Воинской дисциплине как основополагающему элементу воинского порядка особое внимание удалялось всегда, независимо от государственного строя и идеологии, поскольку боеготовность и боеспособность армии - один из элементов безопасности государства.
Октябрьские события 1917 г. повлекли значительные государственные реформы, частью которых стала реформа законодательства (в том числе военного и военно-уголовного).
Прежде всего, советское законодательство перешло к принципу обязательной военной службы, что было закреплено сначала в Декрете о принудительном наборе в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию [30], затем в первой советской Конституции 1918 г. [12] Данное положение было обусловлено тем, что для борьбы с врагами советской власти требовалась регулярная массовая армия. В связи с этим в Декрете «О сроке службы в РабочеКрестьянской Красной Армии» от 26 апреля l918 г. [31] впервые наиболее опасным преступлением против порядка несения военной службы признавалось дезертирство, так как в это время было самым распространённым преступлением. По этой причине законодательство того периода было направлено в основном на борьбу с дезертирством. Постановление «О мерах по искоренению дезертирства» от 3 июня 1919 г. [34] и Декрет Совета Рабочей и Крестьянской Обороны «О мерах по борьбе с дезертирством» от 3 марта 1919 г. [32] устанавливали суровые меры ответственности для дезертиров вплоть до расстрела, а для их укрывателей - принудительные работы на срок до 5 лет.
20 ноября 1919 г. ВЦИК утвердил «Положение о революционных военных трибуналах» [33]. В нем был дан перечень видов преступлений, которые могли быть совершены военнослужащими. К таковым, в частности, относились:
- неисполнение боевых приказов и противодействие их исполнению другими лицами, частями и отрядами;
- переход на сторону неприятеля и добровольная сдача в плен;
- самовольное оставление поля сражения;
- нарушение правил караульной службы в районах боевых действий;
- злостное дезертирство;
- умышленное повреждение или уничтожение специальных военных сооружений:
- похищение, умышленное повреждение или уничтожение военного имущества либо его промотание;
- явно небрежное хранение на складах военного имущества.
Данное Положение ничем не ограничивало права реввоентрибуналов, которые рассматривали перечисленные дела, в определении меры репрессии. При этом предусмотренный перечень видов наказаний был достаточно широк: выговор, штраф, конфискация имущества, лишение политических прав, лишение свободы, сдача в штрафные воинские части, расстрел [18. С. 35; 39. С. 451].
Таким образом, уголовное законодательство об ответственности за воинские преступления в период гражданской войны и иностранной военной интервенции носило чрезвычайный характер, в связи с чем большее внимание уделялось деяниям, совершаемым в районах боевых действий.
Далее советское законодательство пошло по несколько иному пути. В принятом 26 мая 1922 г. Уголовном кодексе РСФСР (далее: УК 1922 г.) [35] воинские преступления были выделены в самостоятельную главу (гл. VII), состоящую из 15 статей (ст.ст. 200-214), в которых содержалось общее понятие воинского преступления и ряд составов отдельных воинских преступлений. Это означало, что законодательство о воинских преступлениях отныне включалось в общую систему уголовного законодательства. Под воинскими преступлениями понимались «деяния военнослужащих Красной Армии и Красного Флота, направленные против установленного законом порядка несения военной службы и выполнения вооружёнными силами своего назначения, и притом такие именно, которые по своему характеру и значению не могут быть совершены гражданами, не состоящими на военной или морской службе» (ст. 200). Таким образом, УК РСФСР 1922 г. ограничил понятие воинского преступления как по субъекту, так и по объекту посягательства и характеру преступных действий.
Воинские преступления, предусмотренные этим кодексом, условно делились на следующие группы:
- изменнические преступления и преступления военного времени;
- преступления, выражающиеся в уклонении от военной службы;
- преступления, направленные против службы и подчинённости;
- должностные воинские преступления.
С образованием СССР и принятием Конституции 1924 г. [21] издание законов о воинских преступлениях было отнесено к компетенции СССР в связи с необходимостью обеспечения единой уголовной политики в отношении воинских преступлений. В связи с этим 31 октября 1924 г. в порядке союзного законодательства были приняты «Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик» [22] и «Положение о воинских преступлениях» (далее: ПоВП 1924 г.) [23]. В «Основных началах уголовного законодательства» предусматривалось отбывание военнослужащими наказания в виде принудительных работ в штрафных воинских частях (ст. 19). Этим было положено начало практике учёта особенности военной службы при назначении наказания военнослужащим. «Положение о воинских преступлениях», состоящее из 19 статей, не являлось специальным военно-уголовным кодексом. Оно не содержало положений Общей части и в основном воспроизводило главу VII УК РСФСР 1922 г. [11. С 7]. Воинскими преступлениями оно признавало деяния, которые отвечали следующим условиям:
- совершённые военнослужащими Красной Армии и Красного Флота либо лицами, зачисленными в команды обслуживания или призываемыми на службу в территориальные формирования на время отбывания ими сборов;
- направленные против установленного порядка несения военной службы и выполнения вооружёнными силами своего назначения;
- если по своему характеру и значению они не могут быть совершены гражданами, не состоящими на военной или морской службе.
Новыми в ПоВП 1924 г. в отличии от УК РСФСР 1922 г. были составы: противозаконного насилия над гражданским населением, учиненного в военное время или при боевой обстановке (ст. 18); противозаконного использования начальником своего подчинённого для обслуживания личных потребностей начальника или его семейства (ст. 19). Кроме того, наряду с превышением прав и бездействием со стороны должностных лиц было предусмотрено и злоупотребление правами (ст. 12).
В 1924-1925 гг. была завершена военная реформа, итогом которой стал, в частности, Закон СССР от 18 сентября 1925 г. «Об обязательной военной службе» [14]. В 1926 г. в связи с переходом к смешанной системе устройства Вооружённых Сил и территориальной системе их комплектования ПоВП 1924 г. претерпело некоторые изменения. Прежде всего, оно было дополнено примечанием, согласно которому к преступлениям против военной службы были отнесены деяния, совершённые лицами строевого состава особых вооруженных отрядов (резервов) Наркомата путей сообщения, то есть был расширен круг субъектов воинских преступлений. Далее был исключён третий признак воинского преступления - невозможность совершения лицами, не состоящими на военной службе, поскольку нарушить порядок несения военной (и приравненной к ней) службы и так могли лишь те лица, которые обязаны были его соблюдать [29].
В 1926 г. был принят новый Уголовный кодекс РСФСР (далее: УК РСФСР 1926 г.) [36], в главе IX которого полностью воспроизводился текст ПоВП 1924 г. в редакции 1926 г.
27 июля 1927 г. было принято новое Положение о воинских преступлениях (далее: ПоВП 1927 г.) [24]. Оно более подробно регулировало ответственность за отдельные воинские составы, уточняло уже суще -ствовавшие составы и содержало целый ряд новых составов: принуждение к нарушению обязанностей по военной службе (ст. 4); оскорбление одним военнослужащим другого, если они находятся в отношениях подчинённости или старшинства (ст. 6); нарушение уставных правил внутренней (вахтенной) службы (ст. 16); оставление погибающего военного корабля (ст. 23); разглашение военных сведений (ст. 25); дурное обращение с пленными (ст. 29); противоправное ношение или злоупотребление в военное время знаками или флагами Красного Креста и Красного Полумесяца (ст.ст. 30-31) и др. Некоторые составы преступлений были расширены. Так, статья о должностных воинских преступлениях предусматривала теперь ответственность не только за превышение, злоупотребление и бездействие, но и за халатность (ст. 17); каралось использование начальником подчинённого не только для услуг себе и своей семье, но и посторонним лицам (ст. 19); состав сдачи неприятелю военных сил и средств ведения войны предусматривал также «непринятие начальником надлежащих мер к уничтожению или приведению в негодность перечисленных средств ведения войны, когда им грозит
непосредственная опасность захвата неприятелем и уже использованы все способы сохранить их» (ст. 20); кроме самовольного оставления поля сражения и сдачи в плен предусматривался и переход на сторону неприятеля (ст. 22). Значительно сужено было понятие мародёрства: хищение и уничтожение имущества населения были отнесены к составу насилия над населением района военных действий, а непосредственно под мародёрством стало пониматься похищение на поле сражения имущества, находящегося при убитых или раненых (ст. 27). Кроме того, впервые в примечании к ст. 1 указывалось, что соучастие в воинских преступлениях лиц, не являющихся субъектами данных преступлений, квалифицируется по соответствующим статьям о воинских преступлениях с указанием на соучастие.
В дальнейшем изменения, вносимые в ПоВП 1927 г., касались лишь круга субъектов воинских преступлений (ст. 1). Так, постановлением ЦИК и СНК СССР от 16 февраля 1930 г. к числу воинских были отнесены преступления против установленного порядка несения службы личным составом военизированной охраны и военизированной пожарной охраны, лиц строевого и административнохозяйственного состава милиции, работников исправительно-трудовых учреждений, а также лиц строевого состава вооружённого резерва Наркомата путей сообщения [25]. В 1934 г. перечень лиц, приравненных к военнослужащим, был существенно расширен. В соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР к таковым были отнесены работники экспедиции подводных работ (ЭПРОН), лица начальствующего состава гражданского воздушного флота, а также лица начальствующего и рядового состава частей тылового ополчения и трудовых частей из лиц, освобождённых от военной службы по религиозным убеждениям, учащихся летных школ гражданского воздушного флота [28]. Кроме того, в соответствии с Законом СССР от 1 сентября 1939 г. «О всеобщей воинской обязанности» нормы об ответственности за воинские преступления распространялись также на военнообязанных гражданских лиц, призванных на военные сборы (ст. 57) [2]. Однако Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1940 г. [20. С. 227] перечень субъектом воинских преступлений был резко сокращён и к военнослужащим были приравнены лишь лица строевого и административно-хозяйственного состава милиции и оперативный состав органов Управления государственной безопасности НКВД.
Кроме того, изменения коснулись и наказания за воинские преступления. Во-первых, с 1928 г. предусматривалась отсрочка исполнения наказания в военное время [16]. Во-вторых, в 1934 г. были упразднены штрафные (военно-исправительные) части
[26]. Вместе с тем постановлением ЦИК СССР от 8 июня 1934 г. УК РСФСР 1926 г. был дополнен рядом статей, в том числе усиливающих ответственность военнослужащих [27]. В частности, за измену Родине, совершённую военнослужащим, была введена абсолютно определенная санкция - расстрел с конфискацией имущества.
Немаловажное значение для характеристики законодательства о преступлениях против военной службы имеет Конституция СССР 1936 г. [10], которая установила всеобщую воинскую обязанность в отношении всех граждан СССР мужского пола независимо от национальности, вероисповедания, образования и социального статуса. В дальнейшем, как уже отмечалось, данный принцип был конкретизирован в Законе СССР от 1 сентября 1939 г. «О всеобщей воинской обязанности», в ст. 57 которого отмечалось, что за преступления, направленные против порядка несения воинской службы, военнослужащие, а также военнообязанные лица, призванные на учебные сборы, несут ответственность по ПоВП 1927 г. Таким образом, ещё раз подчёркивалась специфика указанных преступлений: во-первых, направленность их против установленного порядка несения военной службы (объект преступления); во-вторых, возможность их совершения только определённой категорией лиц (субъект преступления).
Во время Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) строгое соблюдение порядка исполнения обязанностей по военной службе имело особое значение. В первый день войны Указом Президиума Верховного Совета СССР в интересах обеспечения обороны, а также для обеспечения общественного порядка и государственной безопасности на отдельной территории СССР было объявлено военное положение [38]. Вес функции гражданских органов государственной власти передавались органам военного управления, которые наделялись чрезвычайными полномочиями. Была расширена ответственность по ПоВП. Виновные в совершении преступлений на территории с военным положением подлежали ответственности по законам военного времени. Все дела о преступлениях, совершённых как военнослужащими, гак и гражданскими лицами, рассматривались специально созданными органами - военными трибуналами. Они действовали в местностях с военным положением и в районах военных действий. В 1943-1944 гг. Указами Президиума Верховного Совета СССР от 15 апреля 1943 г. [3], 9 мая 1943 г. [4] и 27 января 1944 г. [5] вновь был расширен круг субъектов преступлений против военной службы. К военнослужащим приравнивались работники железнодорожного транспорта, морского и речного флотов, личный состав
военизированной охраны предприятий и военизированной пожарной охраны. Было также сформулировано несколько новых составов преступлений для военнослужащих: незаконное награждение орденами, медалями и нагрудными знаками, а равно их передача другим лицам; утрата Красного знамени по малодушию войсковой части [6].
Специфика военного времени обусловила некоторые особенности исполнения уголовных наказаний в отношении военнослужащих. Во-первых, предусматривалась отсрочка исполнения наказания в виде лишения свободы: до окончания военных действий с направлением виновных на фронт 1. Во-вторых, военнослужащие, отбывавшие наказание в виде содержания в дисбате, были освобождены от данного наказания и также направлены на фронт.
Военное положение было отменено Указами Президиума Верховного Совета СССР от 21 сентября 1945 г. и 4 июля 1946 г. [19. С. 427-428] в связи с победой и окончанием войны. В связи с этим многие чрезвычайные нормы были отменены.
В послевоенный период начался новый этап в развитии законодательства о преступлениях против военной службы. В результате обобщения практического опыта применения законодательства в условиях военного времени Президиум Верховного Совета СССР принял 15 февраля 1957 г. Указ «О внесении изменений и дополнений в Положение о воинских преступлениях 1927 года» [1]. Данным Указом были установлены новые составы преступлений против военной службы: угроза начальнику в связи с его служебной деятельностью (ст. 3.1); нарушение правил эксплуатации и вождения боевой или транспортной машины, правил полётов, правил кораблевождения (ст.ст. 14.1-14.3); нарушение правил несения службы на объектах, предназначенных для предотвращения нарушения воздушного или морского пространства СССР (ст. 15.2); добровольная сдача в плен и преступления в плену (ст.ст. 22.1-22.2). Наряду с дезертирством (ст. 7) и самовольной отлучкой (ст. 10) был введён новый состав самовольного оставления части (места службы) (ст. 8), который был отграничен от первого по субъективной стороне (желание вовсе уклониться от военной службы), а от второго - по объективной (продолжительность отсутствия). 12 апреля 1957 г. было утверждено новое Положение о дисциплинарном батальоне в Вооружённых Силах СССР. При этом направление в дисциплинарный батальон стало применяться к военнослужащим в
1 Данное положение было введено уже упоминавшимся постановлением ЦИК и СНК СССР от 23.05.1928 г., когда Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 г. были дополнены соответствующей ст. 19.2 (прим. 2 к ст.28 УК РСФСР 1926 г.).
качестве наказания за совершение не только преступлений против военной службы, но и некоторых общеуголовных преступлений.
Работа по совершенствованию законодательства о преступлениях против военной службы завершилась принятием 25 декабря 1958 г. Закона СССР «Об уголовной ответственности за воинские преступления» (далее: Закон 1958 г.) [8]. Данный закон, будучи составной частью единого союзного законодательства, в дальнейшем текстуально полностью воспроизводился в уголовных кодексах союзных республик, например, в главе 12 Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. (далее УК РСФСР 1960 г.) [37]. В основу закона была положена система ПоВП 1927 г. за исключением ряда норм, которые потеряли своё практическое значение. Так, с целью стимулирования инициативы военных командиров и принятия ими разумных решений в боевых условиях был исключен состав самовольного отступления начальника от данных ему для боя распоряжений. Не вошла в Закон также статья о сношении с лицами, находящимися на территории, контролируемой неприятелем. Уклонение от несения военной службы под предлогом религиозных и иных убеждений (ст. 13 ПоВП) теперь подпадало под общее понятие отказа от несения обязанностей по военной службе (ст. 13 Закона 1958 г.). Отличительной чертой Закона 1958 г. стало то, что он ввёл такой признак преступления против военной службы, как предусмотренность его данным законом. То есть вопрос о привлечении лица к уголовной ответственности мог быть решён не только при наличии самого факта нарушения порядка несения военной службы, но и при соответствии признаков совершённого деяния составу преступления, предусмотренного данным законом. Несколько иначе было сформулировано и понятие субъекта воинского преступления: военнослужащие, находящиеся на действительной военной службе, военнообязанные во время прохождения учебных сборов, лица офицерского, сержантского и рядового составов органов государственной безопасности, а также лица, в отношении которых имеются специальные указания в законодательстве СССР (ст. 237 УК РСФСР 1960 г.). По большому счёту, данная норма являлась бланкетной и закрепляла неопределенный круг субъектов воинских преступлений, так как специальные указания могли постоянно меняться. Определяя третий признак воинского преступления - совершение его против установленного порядка несения военной службы, законодатель подразумевал в качестве основных видов деяний, по сути, то же, что и ранее, то есть нарушение:
- порядка подчинённости;
- порядка прохождения военной службы;
- порядка пользования военным имуществом;
- порядка эксплуатации военной техники;
- порядка несения специальных служб (караульной, пограничной,
внутренней, боевого дежурства);
- порядка пользования сведениями, составляющими военную тайну, или документами и предметами, её содержащими;
- порядка осуществления предоставленных должностному лицу прав
и полномочий;
- порядка исполнения служебного долга в особых условиях;
- порядка ведения военных действий и обращения с населением,
предусмотренного международными соглашениями.
В целом Закон 1958 г. и УК РСФСР 1960 г. основывались на системе, включающей:
- преступления, совершаемые только в условиях военного времени или боевой обстановки:
- преступления, содержащие в качестве основного состав мирного времени, а в качестве квалифицированного - состав военного времени или боевой обстановки;
- преступления, совершаемые только в условиях мирного времени.
Одновременно существенным изменениям подверглись санкции. Закон 1958 г.
отказался от абсолютного определения санкций, как это было ранее в ПоВП 1927 г., понизил санкции за менее опасные воинские преступления и повысил за более опасные. Смертная казнь предусматривалась лишь в качестве альтернативной меры наказания (ст.ст. 242, 248, 249 УК РСФСР Ю60 г.). За некоторые преступления предусматривалось наказание в виде дисциплинарной ответственности по нормам Дисциплинарного устава Вооружённых Сил (ст.ст. 244, 255, 256 УК РСФСР 1960 г.). Кроме того, предусматривалась возможность направления военнослужащих в дисциплинарный батальон на срок от 3 месяцев до 2 лет. Всё это давало судам возможность в большей степени индивидуализировать ответственность военнослужащих [9].
Имелись и определённые особенности в процедуре привлечения к уголовной ответственности. Во-первых, существовал так называемый «институт согласования», когда военнослужащего без согласия соответствующего воинского начальника невозможно было привлечь к уголовной ответственности за совершённое им преступление [15]. Во-вторых, имелась возможность применения
соответствующим командиром вместо уголовного наказания дисциплинарного при так называемых смягчающих обстоятельствах, трактуемых разными воинскими начальниками весьма широко. Это способствовало значительной доле субъективизма и большому количеству злоупотреблений при привлечении военнослужащих к ответственности.
Последующие годы, как отмечают криминологи, были отмечены всплеском воинской преступности [13. С 395-396]. В связи с этим во второй половине 60-х годов был принят ряд правовых актов, направленных на улучшение работы следственного аппарата, усиление борьбы с преступностью и укрепление воинской дисциплины [17]. В то же время в Закон 1958 г. были внесены некоторые изменения и дополнения, вызванные, прежде всего, потребностями практики и принятием в Ю60-1969 гг. новых воинских уставов.
Однако уже в 1975 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР были приняты новые общевойсковые уставы, в связи с чем возникла необходимость внесения существенных изменений и дополнений в военно-уголовное законодательство. Такая работа была проделана в 1983 году.
21 апреля 1983 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР было утверждено новое Положение о дисциплинарном батальоне. Кроме того, были предусмотрены основания и порядок досрочного освобождения военнослужащих, отбывающих наказание в виде содержания и дисциплинарном батальоне. Существенные изменения были внесены в Закон 1958 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 декабря 1983 г. [7] Прежде всего, было декриминализировано оскорбление на словах или ненасильственным действием подчинённым начальника или младшим старшего, а равно начальником подчинённого или старшим младшего (п."а" ст. 7 Закона; п."а" ст. 243 УК РСФСР 1960 г.). Были введены два новых состава воинских преступлений: нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчинённости (ст. 8) и нарушение правил обращения с оружием, а также веществами и предметами, представляющими повышенную опасность (ст. 15.1). Были внесены существенные изменения в статьи об ответственности за самовольное оставление воинской части или места службы (ст. 10 Закона; ст. 246 УК РСФСР 1960 г.), нарушение уставных правил караульной службы (ст. 19 Закона; ст. 255 УК РСФСР 1960 г.) и нарушение правил несения боевого дежурства (ст. 21 Закона; ст. 257 УК РСФСР 1960 г.). Кроме того, была дифференцирована
ответственность за должностные воинские преступления (ст. 24 Закона; ст. 260 УК
РСФСР 1960 г.) [9. С. 7; 18. С. 42-43].
Помимо этого, 12 апреля 1989 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР был наконец отменён «институт согласования», в связи с чем вопрос о привлечении военнослужащих к уголовной о ответственности стал решаться правоохранительными органами на общих основаниях.
Новый этап становления военного и военно-уголовного законодательства был связан с распадом СССР и необходимостью формирования иных правовых основ, соответствующих новым политико-идеологическим и социально-экономическим реалиям. Однако, это уже предмет других наших публикаций.
Список литературы:
1. Бюллетень Верховного Суда СССР. 1957. № 5.
2. Ведомости Верховного Совета СССР. 1939. № 32.
3. Ведомости Верховного Совета СССР. 1943. № 15.
4. Ведомости Верховного Совета СССР. 1943. № 18.
5. Ведомости Верховного Совета СССР. 1944. № 1.
6. Ведомости Верховного Совета СССР. 1944. № 10.
7. Ведомости Верховного Совета СССР. 1953. № 51. Ст. 784.
8. Ведомости Верховного Совета СССР. 1954. № 1. Ст. 10.
9. Закон об уголовной ответственности за воинские преступления: Комментарий / под ред. А.Г. Горного -М.: Юрид. лит., 1986.
10. Известия ВЦИК СССР. 1936. 6 декабря.
11. Исаев М.М., Утевский Б.С. Воинские преступления. - М.: ВИЮН НКО СССР, 1942.
12. История Советской Конституции в документах. - М.: Госюриздат, 1957.
13. Лунеев В.В. Преступность в Вооружённых Силах. В кн. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. - М: НОРМА, 1999.
14. Основы советского военного законодательства. - М.: Воениздат, 1973.
15. Постановление Президиума Верховного Совета СССР от 28.03.1958 г.
16. Постановление ЦИК и СНК СССР от 23.05.1928 г. // СЗ СССР. 1928. № 34. Ст. 298.
17. Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 10.12.1965 г. «О мерах
по улучшению работы следственного аппарата органов прокуратуры и охраны общественного порядка»; от 23.07.1966 г. «О мерах по усилению борьбы с преступностью»; от 21.01.1967 г. «О мерах по улучшению партийно-политической работы в армии и на флоте».
18. Преступления против военной службы / под общ. ред. Н.А. Петухова.- СПб.: ЮрЦентрПресс, 2002.
19. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1952 гг. / под ред. И.Т. Полякова.- М.: Госиздат, 1953.
20. Сборник законов СССР, указов Президиума Верховного Совета СССР. 193 8-1944 гг.- М.: Г осиздат, 1945.
21. СЗ СССР. 1923. № 81. С т. 782.
22. СЗ СССР. 1924. № 24. Ст. 206.
23. СЗ СССР. 1924. № 24. Ст.207.
24. СЗ СССР. 1927. № 50. Ст. 505.
25. СЗ СССР. 1930. № 15. Ст. 159.
26. СЗ СССР. 1934. № 29. Ст. 223.
27. СЗ СССР. 1934. № 30. Ст. 173.
28. СЗ СССР. 1934. № 1.Ст.78; 1935. № 1.Ст.4.
29. СЗ СССР. 1926. № 9. Ст. 71.
30. СУ РСФСР. 1917. № 6. Ст. 96.
31. СУ РСФСР. 1918. № 33. Ст. 445.
32. СУ РСФСР. 1919. № 25. Ст. 27.
33. СУ РСФСР. 1919. № 58. Ст. 549.
34. СУ РСФСР. 1919. № 9. Ст. 94.
35. СУ РСФСР. 1922. № 15. Ст. 153; № 72-73. Ст. 906.
36. СУ РСФСР. 1927. № 49. Ст. 330.
37. Уголовный кодекс РСФСР.- М.: Юрид. лит., 1994.
38. Указ Президиума Верховною Совета СССР от 22.06.1941 г. «О военном положении». // Источники права / сост. и ред. Р.Л. Хачатуров. Вып. 12.- Тольятти: Изд. ВУиТ, 1999.
39. Чхиквадзе В.М. История советского законодательства о воинских преступлениях. В кн.: Курс советского уголовного права. В 6 т. Т.6: Часть особенная / под ред. А.А. Пионтковского, П.С. Ромашина, В.М Чхиквадзе. - М.: Наука. 1971.
