CC BY
108© Мигущенко О.Н.
DOI: 10.24412/2309-1592-2022-3-26-40 УДК 342.5
СТАНОВЛЕНИЕ ЕДИНОЙ СИСТЕМЫ ПУБЛИЧНОЙ ВЛАСТИ
В СССР В 1920-1930-е ГОДЫ
Мигущенко Олег Николаевич, доктор юридических наук, доцент ФГБОУ ВО «Курский государственный университет,», e-mail: onmig@mail. ru
Аннотация. Коренная трансформация государственных и правовых явлений зависит от условий материальной и духовной жизни общества. Такая трансформация, как правило, осуществляется посредством замены алгоритма централизованного (децентрализованного) управления на противоположный. В 1920-1930-е годы правительство СССР было вынуждено решать проблему сохранения государственного суверенитета. Успешное решение этой проблемы было возможно на пути отказа от НЭПа и централизации публичного управления. О причинах, сущности и методах исследования этого процесса идёт речь в данной статье. Даётся характеристика кадровой политики и созданной централизованной системы публичной власти в СССР, предпринимается попытка сравнительно-правового анализа аналогичных систем. Сравнение советской политической системы 1920-х - 1930-х годов с современными ей политическими системами западных государств не позволит говорить о них как более демократических. Диахронное сравнение политических систем позволит ответить на вопрос о причинах монопартийности и партцентричности советской политической системы, которые имели объективную природу.
Ключевые слова: единая система публичной власти, кадровая политика, государственный (политический) режим, привилегии и льготы.
Деятельность советского правительства по развитию социальной направленности государства в постсоветской научной литературе иногда оценивается упрощённо и потому необъективно. Как процесс утверждения в содержании механизма правового регулирования «моноинтереса административно-командной системы, объявленного пролетарским, классовым»1. Но реальность заключалась в том, что все мероприятия в исследуемый период имели конечной целью именно пролетарский интерес2. Поэтому перед всеми органами государственной власти ставилась задача: «превратить закон в действительное орудие по защите интересов бедноты и батрачества»3.
1 Завадская Л.Н. Механизм реализации права. М., 1992. С. 76.
2 Мигущенко О. Н. Методологические основы формирования правосознания: монография / О. Н. Мигущенко. Орёл, 2015. - 94с.
3 Смертюков. Правовая защита интересов батрачества // Еженедельник советской юстиции. 17 октября 1929 года. № 40.
Период 1920-х-1930-х годов сложен и противоречив, в силу этого не может иметь однозначной оценки. Для того чтобы выйти на относительно объективный уровень понимания данного периода нашей истории необходимо учитывать три методологических посылки. Во-первых, факт отсутствия в истории только положительных или только отрицательных явлений. Следовательно, если мы не видим отрицательного, в положительном явлении или положительного в отрицательном явлении, мы не имеем полного представления об изучаемом явлении. В то же время здесь нельзя занимать и позиции релятивизма, но помнить мудрость древних: «мнений может быть сколько угодно, но истина всегда одна». Во-вторых, рассматривать государственные и правовые явления прошлого не изолированно, а посредством диахронного (исторического) и синхронного сравнения. Основным методом на этом пути становится метод сравнительного правоведения. Однако объективное понимание изучаемого явления невозможно и без оценки явления с позиций тех социальных норм и правовых принципов, которые являлись господствующими в общественном сознании изучаемого периода. Тем самым третьим направлением исследования становится умение увидеть проблему глазами людей, живших в изучаемый период. Иллюстрацией вышесказанного могут служить слова классика французской литературы XX века, лауреата Нобелевской премии 1947 года Андре Жида (1869 - 1951), который в 1936 году посетил СССР. В своей книге «Возвращение из СССР» он сделал два важных для нас вывода: первый, «Там есть хорошее и плохое. Точнее было бы сказать: самое лучшее и самое худшее. Самое лучшее достигалось часто ценой невероятных усилий» и второй вывод, «... нередко правда об СССР говорится с ненавистью, а ложь - с любовью». Поэтому без учёта вышесказанного и без понимания того, что в исследуемый период значительная часть населения страны продолжала жить стереотипами гражданской войны будет сложно понять логику этих людей.
Конец 1920-х годов ознаменовался для нашей страны рядом важных событий. Новая экономическая политика помимо хорошо известных сегодня положительных последствий имела и отрицательные последствия. Она не обеспечила достаточного для развития страны предложения в отечественных сельскохозяйственных продуктах и промышленных товарах. Более того наметились тревожные симптомы в области социальных отношений. Возросла дифференциация населения по доходам. Усилился необратимый процесс дробления крестьянских хозяйств, что в течение одного, двух десятилетий должно было привести к обезземеливанию и обеднению подавляющего большинства крестьянства. Эти процессы начались задолго до революций 1917 года и во многом стимулировали неоднозначно оцениваемую реформу П.А. Столыпина. Важные свидетельства отчаянного положения крестьянства в начале ХХ
века можно найти в книге члена партии кадетов, министра финансов Временного правительства Андрея Ивановича Шингарева. В 1907 году он опубликовал свою работу под зловещим названием «Вымирающая деревня. Опыт санитарно-экономического исследования двух селений Воронежского уезда». Ещё более убедительные факты устойчивой тенденции разорения крестьянства излагались в работах русского и советского учёного-аграрника Александра Васильевича Чаянова1. Обнищание и обезземеливание трудового крестьянства стимулировали миграцию в города, однако промышленные предприятия не могли обеспечить всех желающих работой. В городах увеличивалось количество безработных, нищих. В обществе росла социальная напряжённость.
Осложнялась международная обстановка. В 1927 году Великобритания разорвала дипломатические отношения с СССР после чего вооружённая интервенция западных государств против СССР стала восприниматься как реальная угроза. Так слухи о близости войны привели к тому, что граждане в 1928 году стали забирать свои деньги из сберкасс, а это привело к нарушению хозяйственных отношений. С этого времени Жители страны, опасаясь близкой войны, периодически раскупали все наличные продукты питания и промышленные товары в магазинах. Нередко слухи о близости войны специально распространялись активными противниками советской власти. Особенно активно слухи распространялись нищими. За плату нищие распространяли антисоветские листовки. За распространение сорока листовок с призывом к восстанию против советской власти нищим выплачивали по 1100 рублей2. Поэтому в целях профилактики нищенства и экстремизма 13 ноября 1929 года СНК РСФСР принял постановление о направлении нищих в специальные учреждения принудительного трудового перевоспитания. Среди активных противников советской власти были и священнослужители, пугавшие своих прихожан скорым приходом антихриста, тем что «всех баб остригут и загонят под общее одеяло, а девок отправят в Китай на племя»3 и так далее. Такие слухи провоцировали панику среди населения, а иногда сопротивление представителям власти и насильственные действия против них.
Страх перед войной побуждал крестьян придерживать зерно. Этим воспользовались мелкие спекулянты, которые необоснованно увеличили цены, что обострило проблему снабжения населения. Реальность угрозы войны возрастала, росло и социальное напряжение в обществе. Ситуация
1 См. Чаянов А. В. Крестьянское хозяйство. Избранные труды. М., 1989. - 492 с.
2 ГАОПИ ВО, Ф.п.-2,оп.1,д.2460.
3 Мигущенко О.Н. Формирование критической оценки кулачества в правосознании сельского населения в 20-е годы ХХ века //История государства и права. №13. 2015. С.50-55.
ухудшилась ещё более с 1929 года, когда разразился конфликт на Китайско-Восточной железной дороге.
На обострение социально-экономических проблем в стране оказал влияние и мировой экономический кризис 1929 - 1932 годов. Начавшая вводится в 1928 году карточная система, с 1929 года была введена повсеместно.
Идеологические установки правосознания активных сторонников социалистических преобразований на фоне усложнявшейся социально-экономической и международной обстановки усиливали политический аспект правоприменительной практики. Поэтому в 1920-1930-е годы применение права стало тесно увязываться с политическими задачами. А задачи обеспечения революционной законности стали пониматься как политические задачи1. Требование соблюдения социалистической законности тесно увязывалось с предписаниями сотрудникам правоохранительных органов проявлять максимум политической сознательности и быть в курсе всех хозяйственно-политических кампаний. При этом они предупреждались, что помощь кулакам будет строго караться. Это требование возникло не под влиянием классовой ненависти, а было средством исправления деформированной правоприменительной практики. Дело в том, что только за первую половину 1928 года через органы прокуратуры прошли сотни тысяч жалоб от крестьян. Из них 25 процентов от «нетрудового» элемента и только 0,6 процентов от батраков. Такие факты, на фоне массовых нарушений «зажиточными крестьянами» законодательства о защите прав трудового крестьянства, говорили о боязни беднейших слоёв деревни выступать в защиту своих прав2. Во многом это определялось позицией местных органов государственной власти. В 1928 году только 27,5 процента батраков имели трудовые договоры, но в большинстве договоров рабочее время устанавливалось «от восхода до захода солнца», заработок за сезон (май-сентябрь) не превышал 10 рублей, выходные дни не указывались. Изучение данного вопроса председателем Орловского окружного суда Смертюковым В.В. привело его к следующим выводам: «сельсоветы не только не защищали батраков, но отдавали их на полный произвол нанимателей. Суд и прокуратура, поступившие батрацкие дела затягивали, а по существу,- указывал он, -прослеживается почти полное согласие органов юстиции с
1 Пашуканис Е. Положение на теоретическом правовом фронте (к некоторым итогам дискуссии) // Советское государство и революция права. 1930. № 11 - 12.
2 Кулацкие вылазки // Еженедельник советской юстиции. 8 февраля 1928 года. № 5; На первой уездной // Ленинский путь (двухнедельный журнал Центрально-Черноземного областного комитета ВКП(б)). 20 июня 1928 года. № 12 (19); Санин М. Недочеты работы прокуратуры в деревне // Еженедельник советской юстиции. 30 сентября - 7 октября 1928 года. № 36/37.
нанимателями»1. Подобные факты указывали на неудовлетворительное выполнение государством социальной функции. В свою очередь это свидетельствовало об обострении противоречия принципов, закреплённых в нормах права, фактическим общественным отношениям.
Бывшие красноармейцы всё чаще задавали вопрос: «за что боролись?». Поэтому желание скорейшего построения социального (социалистического) государства вынуждало сторонников социалистических преобразований своими действиями преодолевать неопределённость общественно-политических отношений, требовать чёткости и конкретности в организации общественной жизни. На этом фоне завершившаяся внутрипартийная борьба не могла не восприниматься подавляющим большинством сторонников советской власти как положительный факт. Непривычную для современного читателя оценку этого в своей книге «Антимиф» даёт С.Г. Кара-Мурза. «У нас есть веские основания предположить, - пишет он, - что в случае победы противников Сталина Советский Союз был бы разрушен на 50 лет раньше. А некоторые, якобы «верные ленинцы» нашли бы себе уютные местечки в разнообразных «Бухарин-фондах», зарабатывая на жизнь рекламой пиццы» (Авт - С.Г. Кара-Мурза намекает на М.С. Горбачёва)2. Тем самым завершение внутрипартийной борьбы имело как положительные, так и отрицательные последствия.
С одной стороны, были заложены духовные основы укрепления единства общества, обозначены направления урегулирования конфликтов в системе общество - государство - личность. Появилась ясность о пути дальнейшего развития общества, порядке распределения ценностей и приоритетах общественных, государственных и индивидуальных интересов, о порядке мобилизации ресурсов и организации деятельности общества для осуществления его целей, но самое главное были определены стратегические и тактические цели и задачи общества. В качестве приоритетных целей развития общества были поставлены реальные интересы народа, что обеспечило реальную легитимацию советской власти. Другими словами, в конце 1920-х годов были созданы предпосылки для эффективного функционирования политической системы нового типа - «единой системы публичной власти».
С другой стороны, завершение внутрипартийной борьбы имело и негативные последствия. Ещё в 1924 году Л.Д. Троцкий указывал на то, что партия живет на два этажа: «в верхнем - решают, в нижнем только узнают о решениях». С конца 1920-х годов среди граждан стало
1 Смертюков. Правовая защита интересов батрачества // Еженедельник советской юстиции. 17 октября 1929 года. № 40.
2 Сколько заплатили Горбачеву за рекламу пиццы в 1997 URL: https:// news.rambler.ru>Другое (дата обращения: 05.09.2022 г.).
30
формироваться мнение: «Наши члены партии совсем забюрократились, стали теми же господами, которые были раньше». Как считал советский писатель, историк, литературовед Натан Яковлевич Эйдельман (1930 -1989) русский народ был исторически ориентирован на «царя», в котором искал защиту против бюрократии. Это становилось и вероятно становится тем условием, которое позволяло воспринимать главу государства как особую личность. Ситуация усугублялась недостаточным профессионализмом кадров и отсутствием необходимых материально-технических условий для решения масштабных задач, стоявших перед страной. Выход был найден в усилении партийного контроля.
Как следствие этого возник институт «партприкрепленцев» (название членов партии, которые несли персональную ответственность за результаты деятельности закреплённых за ними организаций и предприятий). Особую роль в этом сыграли слова И.В. Сталина: «... переход к коллективному хозяйству... не уменьшает, а увеличивает руководящую роль коммунистов». Поэтому с принятием первого пятилетнего плана, а особенно с началом сплошной коллективизации сельского хозяйства комитеты ВКП(б) стали более активно вмешиваться в деятельность органов государства и предприятий. В силу этого советскую политическую систему можно охарактеризовать как монопартийную и партцентричную, что часто рассматривается как негативный факт и условие для становления антидемократического (антинародного) правового режима. Однако монопартийность и партцентричность являются количественными, формальными характеристиками политической системы. Качественная характеристика проявляется в сущности политической системы, её содержании, но, в сущности, не нейтральной1, а конкретной. Нахождение сущности возможно через ответ на вопрос: «чьи интересы выражает данная политическая система - большинства населения или меньшинства. Интересы какого человека, какой социальной группы защищает данная система»? И только ответ на эти вопросы позволяет дать политической системе оценку как более демократической или более антидемократической2.
Диахронное сравнение политических систем позволит ответить на вопрос о причинах монопартийности и партцентричности советской политической системы, которые имели объективную природу. Так ядром политической системы царской России было дворянство. Борис Николаевич Чичерин указывал на множество недостатков присущих дворянству, но, тем не менее, называл его «политическим сословием». Он
1 Исаев И.А. Тотальная мобилизация в эпоху масс и машин // История государства и права. 2022. № 4. С. 6.
2 Мигущенко О.Н. Развитие советского государства и права в 20-30-е годы ХХ века: учебное пособие. Орёл, 2012. - 117 с.
утверждал, что пока «у нас не разовьётся среднее сословие, богатое и нравственно, и материально. уничтожить дворянство, не заменяя его другой, существенной силой ... немыслимо»1. Однако в начале ХХ века средний класс не получил развития, а сила способная заменить собой дворянство нашлась, ею стала партия большевиков. Социально-экономические и политические условия диктовали необходимость заполнить вакуум, возникший с низвержением дворянства. Поэтому ядром советской политической системы стала партия большевиков. Правильно поставленные цели, а главное работа не на «процесс», а на «результат» привели к выдающимся социально-экономическим последствиям. За годы индустриализации до начала Великой Отечественной войны (12 лет) в СССР были построены 364 города, сооружены и введены в эксплуатацию более 9 тысяч предприятий, ликвидирована безработица, накануне войны начался процесс повышения материального уровня благосостояния населения. Такие достижения вызывали уважение даже у врагов Советской власти. Русский религиозный и политический философ Николай Александрович Бердяев в своей книге «Истоки и смысл русского коммунизма» дал очень яркую оценку советской политической системы. «Советская власть, - писал он в конце 1930-х годов, - есть не только власть коммунистической партии. она есть также государство и имеет объективную природу всякого государства, она заинтересована в защите государства и в его экономическом развитии. Внезапное падение советской власти, без существования организованной силы, которая способна была бы прийти к власти не для контрреволюции, а для творческого развития, исходящего из социальных результатов революции, представляла бы даже опасность для России». Ещё более интересной будет попытка рассмотреть советскую политическую систему сквозь призму социально-экономических и политических проблем современной России.
Синхронное сравнение советской политической системы 1920-х -1930-х годов с современными ей политическими системами западных государств не позволит говорить о них как более демократических. Если рассматривать только политическую жизнь США, то достаточно вспомнить о субъективных правах афроамериканцев, численность которых в 1930 году составляла 11 миллионов 900 тысяч человек (9,7% от всего населения страны). Нельзя забывать и об индейцах. Процесс намеренного уничтожения индейцев большинство американских исследователей называют не геноцидом, а депопуляцией. Однако американский исследователь Дэвид Э. Станнард называет этот процесс «Американским холокостом - самым массовым актом геноцида в мире». Несмотря на то, что в 1924 году оставшимся в живых североамериканским индейцам было
1 Чичерин Б.Н. Несколько современных вопросов / Вступ. ст., указ. А.С. Сенина; Гос. публ. ист. б-ка России. М., 2002. С. 77, 113, 90.
32
предоставлено формальное право гражданства, это существенно не изменило их социального статуса. Наёмные работники из числа белого населения практически не могли реализовать свои естественные права, а в условиях мирового экономического кризиса произошло существенное снижение уровня их материального благосостояния. Только обострение социально-классовых противоречий, вызванных мировым экономическим кризисом, вынудило руководство США в 1935 году принять Национальный Закон о трудовых отношениях (закон Вагнера), который предоставил рабочим право на организацию и заключение коллективных договоров, а также право на забастовку. Однако уже в 1943 году права рабочих были ограничены законом Смита - Коннэли, а в 1947 году был принят антирабочий закон Тафта - Хартли. Если ответить ещё на два вопроса: «Насколько большие различия между собой имели и имеют Республиканская и Демократическая партии США», но главное, «Интересы каких социальных групп они выражали и выражают», то будет сложно сделать вывод о наличии двухпартийной политической системы в США и её демократическом характере. Здесь следует сказать и то, что, когда это требуется американская элита делает выбор в пользу жёсткой централизации, как это было в условиях «Нового курса Рузвельта». И это при том, что перед США не стояла и не стоит проблема защиты границ.
Таким образом, надо однозначно признать обоснованной характеристику формы советской политической системы как монопартийной и партцентричной, что, по большому счёту, не делает её особенной по сравнению с другими современными ей политическими системами. В то же время утверждение об антидемократичности (антинародности) советской политической системы выглядит весьма спорным. Для её объективной оценки потребуется ответить ещё на два вопроса: «Советская политическая система антидемократична по сравнению с какой демократической (выражающей интересы народа) политической системой» и «Насколько многочисленными были те социальные группы, интересы которых выражали сравниваемые с ней «демократические» политические системы буржуазных государств».
Необходимо учитывать и то, что проблема централизации власти в СССР во многом была обусловлена внешними факторами. В конце 1920-х годов перед Советским Союзом встала задача обеспечения обороноспосособности за счёт модернизации страны. Объективные условия требовали проведения коллективизации сельского хозяйства1 как условия успешной индустриализации. При этом модернизация сельского хозяйства и промышленности рассматривалась как главное условие
1 Мигущенко О.Н. Коллективизация сельского хозяйства как метод формирования правосознания сельского населения // Историко-правовые проблемы: Новый ракурс. 2016. № 18. С. 36-57.
построения социализма, в то же время считалось, что успешное развитие экономики возможно только при развитии социалистических общественных отношений. Это кажущееся противоречие легко объяснимо с позиций особенностей промышленного развития России. Индустриально развитые государства Запада стали такими за время в 300 - 400 лет. Поэтому для них было характерно осуществление, сначала индустриализации, а уже затем монополизация экономики. Но в царской России, ставшей на буржуазный путь развития во второй половине Х1Х века, процессы индустриализации и монополизации развивались не последовательно, а параллельно. За годы Советской власти эта особенность экономического развития России не изменилась и наложила отпечаток на все общественные отношения. Тем самым проблема индустриального развития страны была напрямую связана с проблемой расширения государственной монополии, усиления централизации в управлении экономикой, а, следовательно, иных сфер общественной жизни. Другими словами, пройти за десятилетие путь, пройденный враждебно настроенными к СССР государствами за столетия, можно было только за счёт максимальной централизации и концентрации всех ресурсов и средств. Решение этой грандиозной задачи требовало соответствующих кадров, территориального устройства государства, структурной организации органов государственной власти и нормативно-правового обеспечения.
В тех условиях проблему индустриализации страны могла решить только Всесоюзная Коммунистическая партия большевиков. В связи с этим возникала задача подчинения интересов партии интересам государства, а не наоборот. Решение задач, стоявших перед государством, требовало объединения партийного и государственного аппаратов. Однако численность членов партии была для этого недостаточной. Несмотря на то, что с 1917 года по 1927 год их количество выросло с 350 тыс. человек до 1 212 тыс. реальное влияние партии в жизни страны было невысоким, а в сельской местности катастрофически слабым. В среднем на 600 деревенских жителей приходился один коммунист. Нагрузка коммунистов постоянно возрастала. Помимо образцового исполнения своей работы они были обязаны выполнять многочисленные общественные поручения. В письмах членов ВКП(б) того времени в разной интерпретации часто встречается фраза: «Работа круглые сутки и больше ничего». Перегрузки вели к высокой смертности из-за хронических заболеваний, психическим срывам вплоть до самоубийств, употреблению алкоголя. Психические нагрузки выросли ещё более с началом социально-экономических преобразований, когда участились случаи оскорблений, оговоров и террористических актов в отношении коммунистов. Поэтому объективная
необходимость требовала введения специального правового статуса для групп населения, составлявших социальную опору государства.
В своё время Б.Н. Чичерин считал, что о тех, кто «становится органом и орудием правительства, правительство должно заботиться». Эта мысль нашла подробное обоснование в работах известного русского профессора права Александра Дмитриевича Градовского (1841 - 1889) и даже в современной России почти не вызывает сомнений. В целом следует признать, что наделение членов партии из числа руководящих работников правовым статусом, который отличался от правового статуса большинства населения страны, не было особенностью советской правовой системы.
Правовой статус членов ВКП(б) изменялся постепенно. На его изменения решающее влияние оказывали меняющиеся общественные отношения. Установленный в 1921 году так называемый «партмаксимум», согласно которого зарплата ответственных работников не должна была превышать более чем на 150% среднюю зарплату в их учреждениях и на предприятиях, с конца 1929 года в отдельных случаях перестал соблюдаться. Полная его отмена произошла в 1932 году. Следствием стал разрыв в доходах руководящих работников и большей части населения, достигнув соотношения близкого к современным показателям децильного коэффициента наиболее благополучных стран Запада. Этим были установлены нормальные правовые отношения между служащими и государством.
С 1920-х годов стали создаваться лечебные фонды, из которых выделялись деньги для лечения членов ВКП(б). Распределение средств осуществляли лечебные комиссии: рядовым членам партии от 10 до 150 рублей, руководящим работникам окружного звена до 300 рублей. При выделении денежных средств учитывались партстаж, тяжесть заболевания или ранения. В дальнейшем, по мере развития системы санаторно-курортного лечения, выплаты заменялись бесплатными путёвками. Сегодня такое воспринимается как нормальная практика.
В 1930-е годы массовый характер приняли правонарушения в отношении членов ВКП(б), работников органов государства и активных сторонников преобразований (сельских активистов)1. В целях борьбы с этим явлением, подзаконными правовыми актами Верховного суда СССР дела об оскорблении представителей власти стали разбираться не в порядке частного обвинения, а квалифицировались как преступление по ст. 76 УК РСФСР (Публичное оскорбление представителей власти при исполнении таковыми служебных обязанностей) в редакции 1926 года. Угрозы в адрес представителей власти квалифицировались по ст. 174 УК
1 Сводка о деятельности адморганов // Административный вестник, август-сентябрь 1930 года. №8-9. С.30-36.
РСФСР (Вымогательство), а поджоги их жилищ по статье 58-8 УК РСФСР (Организация в контр - революционных целях террористических актов).
Для двадцатипятитысячников, членов ВКП(б) и сотрудников милиции устанавливался особый порядок привлечения к уголовной ответственности. Необходимость такого порядка была вызвана фактами, когда противники советской власти пытались скомпрометировать её путём ложных доносов на указанную категорию лиц. В случае изобличения во лжи они говорили: «Я ошибся», чем всё часто и заканчивалось. Но это значительно снижало эффективность деятельности органов государства, так как на время проверки фактов, изложенных в «доносе», оговорённые лица отстранялись от исполнения обязанностей. Поэтому Циркуляром Главной Инспекции по милиции и уголовному розыску (ГИМ) ОГПУ СССР от 22 июля 1931 года предписывалось учитывать возможность ложных доносов, а возбуждение уголовного дела в отношении двадцатипятитысячников производить только с санкции начальника районного управления милиции.
Циркуляром от 20 сентября 1932 года «О порядке привлечения членов ВКП(б) по следственным делам в качестве обвиняемых и избрания к ним меры пресечения заключение под стражу» задержание и арест членов и кандидатов в члены ВКП(б) допускались только в случаях когда ими совершались особо «социально - опасные действия» а их нахождение на свободе могло повлечь за собой сокрытие следов совершения преступления или имела место реальная угроза уклонения их от суда и следствия.
При производстве следственных действий по маловажным уголовным делам (должностным, хозяйственным, бытовым и другим) весь собранный следственный материал необходимо было представлять в местные контрольные комиссии ЦКК-РКИ (объединённого органа государственного и партийного контроля, существовавшего с 1923 по 1934 годы). Только после детального изучения местными контрольными комиссиями вопроса и получения вывода об отсутствии оговора, члену ВКП(б) разрешалось предъявлять обвинение и избирать ему меру пресечения.
Возбуждение уголовных дел в отношении сотрудников милиции, состоявших кандидатами и членами ВКП(б), с 1931 (1932) года производилось с санкции Полномочных представительств Объединённого Государственного Политического Управления при СНК СССР (1111 ОГПУ) по субъектам Советской федерации и их территориальным единицам.
Теракты против сельских активистов, вынудили правительство предпринять ряд попыток материальной поддержки их семей. Одной из мер стало Постановление ЦИК и СНК СССР от 16 ноября 1929 года «Об оказании помощи лицам и хозяйствам, пострадавшим от кулацкого
насилия». На практике семьям убитых сельских активистов назначались пенсии от 30 до 60 рублей в месяц (при средних месячных зарплатах: рабочего совхоза 18 рублей, секретаря сельского райкома партии 90 рублей, «промышленного» рабочего 110 рублей). Семьям работников, не справившихся с обязанностями, в пенсии отказывали.
Вышесказанное не позволяет сделать вывод о расширении субъективных прав членов ВКП(б) за счёт сокращения их юридических обязанностей. При подписке на всевозможные займы (индустриализации, коллективизации, подъёма крестьянского хозяйства и других) они должны были подписываться на суммы, которые намного превышали взносы беспартийных и в среднем за год взносы члена партии равнялись его месячной зарплате. Сельские коммунисты должны были первыми сдавать хлеб государству. Они привлекались к охране общественного порядка, при необходимости участвовали в задержании преступников. В трагические периоды истории нашей страны им раздавали оружие и, тогда у них было одно право - быть первыми. В целом на вверенном им участке работы, члены партии отвечали практически за всё, в силу чего обладали повышенной деликтоспособностью.
Созданная система материального стимулирования и защиты жизни, здоровья, достоинства лиц, составлявших социальную опору государства, не была идеальной. По мнению известного английского советолога Леонарда Шапиро «находились партийцы, которые проявляли фанатический аскетизм и преданность долгу, но было немало и таких, кто поддавался соблазнам привилегированного положения».
Слабый социальный контроль деятельности органов государственной власти способствовал использованию служебного положения в корыстных целях. Широко практиковалась система могарычей и взяток. Это вызывало обеспокоенность ЦКК ВКП(б). В начале 1929 года на места было направлено требование соблюдать циркуляр ЦК и ЦКК ВКП(б) от 19 октября 1923 года о запрещении коммунистам принимать подношения и дорогостоящие подарки. Однако система подношений продолжала действовать1. Переломить ситуацию в этой сфере общественных отношений удалось только в конце 1930-х годов.
Другая проблема заключалась в формировании завышенной самооценки у крестьян-активистов. Назначение их на руководящие должности иногда приводило к высказываниям «Выше меня никого нет», «Бойтесь меня и подчиняйтесь». Это можно объяснить двумя причинами. Первая заключалась в том, что у новых руководящих работников представление о том, как должен вести себя начальник часто складывалось из их личного опыта общения с представителями царской администрации,
1 Известия областного комитета ВКП(б) ЦЧО. 1929. № 9.
37
которые в своей деятельности, как правило, следовали двум «принципам»: «подчинённого гни в дугу» и «начальству кланяйся ниже карманов». Вторая причина была связана с нормотворческой деятельностью местных органов государственной власти, ответственные сотрудники которых расширительно толковали требование о защите прав батрачества и бедноты. Установка правосознания сотрудников правоохранительных органов - «бедноту репрессировать неполитично», сохранялась на протяжении всего исследуемого периода. Такая установка во многом формировалась под воздействием предписаний нормативного характера. Так работникам прокуратуры вменялось в обязанность активно вмешиваться на стороне бедноты и батрачества в происходившую в деревне классовую борьбу. Судьи подвергались критике за то, что по собственной инициативе не расширяли исковые требования бедняков. Поэтому если понимать законность как средство защиты прав, свобод и законных интересов личности, то надо признать высокий уровень обеспечения законности в отношении бедняцкой части деревни и города. Негативной стороной этого становилось убеждение отдельных «несознательных» руководящих работников, имевших пролетарское или крестьянско-бедняцкое происхождение, о наличии у них «права» на превышение служебных полномочий.
Такая ситуация вызывала обеспокоенность руководства страны и требовала применения мер стимулирования социально-активного поведения работников органов государства. Такой мерой в определённой степени становились чистки. Чистки не были изобретением ХХ века и применялись ещё в годы французской буржуазной революции как средство укрепления местных органов государственной власти и установления революционной законности. В этом смысле чистки становились методом управления обществом.
Главные цели чисток определялись социально-экономическими и политическими причинами. XVI партийная конференция (23-29 апреля 1929), в соответствии с уставом ВКП(б), объявила о проведении второй генеральной чистки (первая состоялась в 1921 году) и выдвинула её цель: «освободить партию и органы государственной власти от всего некоммунистического». В соответствии с указанием XVI партконференции ЦИК и СНК СССР 1 июня 1929 года приняли постановление о чистке аппарата государственных органов, кооперативных и общественных организаций, возложив ее проведение на рабоче-крестьянскую инспекцию.
В ходе чистки выдвигались три главных обвинения: пьянство, связь с чуждым элементом, хозяйственное (кулацкое) обрастание и даже совершение преступлений. Чистка проходила в условиях гласности, для участия в ней приглашались все желающие из числа трудящихся. Каждый посетитель мог задавать любые вопросы «аттестуемому» в том числе и об
источниках доходов. На все вопросы требовалось отвечать. В то же время при проведении чистки имели место и негативные факты. Иногда чистки использовались для сведения личных счётов. Злоупотребления допускались и в силу невысокого уровня общей культуры членов комиссий, которые задавали вопросы интимного или провокационного характера.
Чистка была проведена в июне-декабре 1929 года. Однако, несмотря на достаточно высокий уровень организации работы комиссий по чистке, за короткий срок не удалось решить всех поставленных задач. Поэтому с весны 1930 года чистка приобрела форму борьбы с перегибами в деле коллективизации сельского хозяйства и раскулачивания. Только к середине 1932 года государственный и партийные аппараты были, в основном, «очищены» от чуждых и антисоветских элементов, а стремление отдельных работников к «хозяйственному обрастанию» было преодолено. Но обострились другие социальные явления: «пьянство, примиренчество, двурушничество и зажим критики».
В этих условиях, взятый ранее курс на развитие в партии и органах государственной власти самокритики, запланированного результата достиг частично. В целях преодоления этих негативных явлений 12 января 1933 года ЦК и ЦКК ВКП(б) было принято решение о проведении третьей «генеральной чистки» партии. Фактически новой чисткой стала и кампания по проверке и обмену партийных билетов 1935 - 1936 года, которая проходила уже под лозунгом усиления бдительности. Официально практика «чисток партийных рядов» была отменена на ХУШ съезде партии в 1939 году.
Однозначную оценку результатов чистки давать нельзя. Было «вычищено» и большое количество людей с низкими моральными качествами, и реальных противников советской власти. В то же время были «вычищены» профессиональные и принципиальные работники, которые ради интересов дела не боялись вступать в конфликт с руководством. Однако в целом, чистки партии и государственного аппарата значительно повысили эффективность их функционирования, что было особенно важно накануне войны.
К концу 1930-х годов ситуация в стране стала стабильной. Проведение правительством комплекса мероприятий по развитию политической системы, модернизации экономики и социальной защиты населения значительно изменило правосознание субъектов применения права. Следствием стало преодоление неофициальных правовых практик, повышение законности в деятельности правоохранительных органов и стабильность в правоприменительной деятельности. Этим была создана, имевшая недостатки, но, тем не менее, эффективная система публичного управления обществом. Успешность работы была обусловлена, прежде
всего, провозглашением чёткого курса на построение социального государства и реальной деятельностью органов публичной власти по решению задач в интересах населения страны и государства.
Библиографический список
1. Завадская Л.Н. Механизм реализации права. М.: Наука, 1992. - 287 с.
2. Исаев И.А. Тотальная мобилизация в эпоху масс и машин // История государства и права. 2022. № 4. С. 3-11.
3. Кулацкие вылазки // Еженедельник советской юстиции. 8 февраля 1928 года.
№ 5.
4. Мигущенко О.Н. Развитие советского государства и права в 20-30-е годы ХХ века: учебное пособие. Орёл: Орловский юридический институт МВД России, 2012. -117 с.
5. Мигущенко О. Н. Методологические основы формирования правосознания: монография / О. Н. Мигущенко. Орёл: ОрЮИ МВД России имени В. В. Лукьянова, 2015. - 94 с.
6. Мигущенко О.Н. Формирование критической оценки кулачества в правосознании сельского населения в 20-е годы ХХ века //История государства и права. №13. 2015. С.50-55.
7. Мигущенко О.Н. Коллективизация сельского хозяйства как метод формирования правосознания сельского населения // Историко-правовые проблемы: Новый ракурс. 2016. № 18. С. 36-57.
8. На первой уездной // Ленинский путь (двухнедельный журнал ЦентральноЧерноземного областного комитета ВКП(б)). 20 июня 1928 года. № 12 (19).
9. Пашуканис Е. Положение на теоретическом правовом фронте (к некоторым итогам дискуссии) // Советское государство и революция права. 1930. № 11 - 12.
10. Санин М. Недочеты работы прокуратуры в деревне // Еженедельник советской юстиции. 30 сентября - 7 октября 1928 года. № 36/37.
11. Сводка о деятельности адморганов // Административный вестник, август-сентябрь 1930 года, №8-9. С.30-36.
12. Сколько заплатили Горбачеву за рекламу пиццы в 1997. - URL: https:// news.rambler.ru>Другое (дата обращения: 05.09.2022 г.).
13. Смертюков. Правовая защита интересов батрачества // Еженедельник советской юстиции. 17 октября 1929 года. № 40. С. 935-936.
14. Чаянов А. В. Крестьянское хозяйство. Избранные труды. М.: Экономика, 1989. - 492 с.
15. Чичерин Б.Н. Несколько современных вопросов / Вступ. ст., указ. А.С. Сенина; Гос. публ. ист. б-ка России. М., 2002. - 207 с.
