CC BY
39УДК 908 Горожанина Марина
Юрьевна,
кандидат исторических наук,
доцент
Кубанский государственный университет Становление духовного образования на Кубани
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению отдельных вопросов из истории становления и развития духовного образования на Кубани. Формирование кубанской духовной школы неразрывно связано с освоением региона казачеством и своими корнями уходит еще в начало XIX века. В работе рассматривается сложный процесс преобразования приходского духовного училища в уездное. Показывается важная роль протоиерея Черноморского казачьего войска К. В. Россинского в организации церковной жизни на Кубани, в открытии первого духовного учебного заведения. Характеризуются основные трудности, стоявшие на пути создания духовной школы в регионе. Особое место в работе занимает описание учебного и воспитательного процесса в Екатеринодарском духовном училище, его традиций. Отмечается первостепенная роль данного учебного заведения в создании кадрового резерва священнослужителей, а также в формировании местного духовенства как сообщества.
Ключевые слова: Кубань, духовное образование, К. В. Россинский, кубанское казачество, духовное училище, семинария, учебный процесс, епархия.
Ссылка на статью: Горожанина, М. Ю. (канд. историч. наук). Становление духовного образования на Кубани / М. Ю. Горожанина. -Текст: непосредственный // Хризостом : научно-просветительский журнал Екатеринодарской духовной семинарии. - 2021. - N° 1. С. 21-30. - Библиогр.: с. 30 (8 назв.)
UDC 908 Gorozhanina Marina
Yuryevna,
Candidate of Historical Sciences, Associate Professor,
Kuban State University
Formation of Spiritual Education in the Kuban
Abstract. The purpose of the study is to consider certain issues from the history of the formation and development of spiritual education in the Kuban. The formation of the Kuban theological school is inextricably linked with the development of the region by the Cossacks and its roots go back to the beginning of the XIX century. The paper analyzes the complex process of modernization of the educational system of the region - the transition from a parish theological school to a county one. The article shows the important role of Archpriest of the Black Sea Cossack Army K. V. Rossinsky in the organization of church life in the Kuban, in the opening of the first spiritual educational institution. The article describes the main difficulties that stood in the way of creating a spiritual school in the region. A special place in the work is occupied by the description of the educational and educational process in the Ekaterinodar Theological School, its traditions. The important role of the parish school in the creation of the personnel reserve of the clergy, as well as in the formation of the local clergy, is noted.
Keywords: Kuban, spiritual education, K. V. Rossinsky, kuban cossacks, theological school, seminary, educational process, diocese.
Формирование кубанской духовной школы неразрывно связано с освоением региона казачеством и своими корнями уходит еще в начало XIX века. Целью настоящего исследования является освещение истории зарождения духовного образования на Кубани.
При написании статьи использовались такие методы, как историко-сравнительный, детерминистский, хронологический.
Методологической основой исследования был избран принцип православного понимания истории, согласно которому доминирующей сферой развития общества является духовная, все события, происходящие в истории, имеют определенный смысл и взаимосвязь.
В этом плане, говоря об истории не так давно открытой Екатеринодарской духовной семинарии, представляется целесообразным обратиться к предыдущим ее страницам, связанным с деятельностью духовного училища, которое по праву можно считать предшественником нынешней семинарии.
Шел 1818 год. Кубань была одним из опаснейших уголков России. Екатеринодар больше походил на военную крепость, нежели на казачью столицу. С момента переселения казаков в эти места минуло чуть больше 30 лет, и необжитость региона еще чувствовалась повсюду. Постоянные военные столкновения с черкесами еще более усугубляли ситуацию, так как казаки помимо обустройства должны были заниматься еще и защитой своих новых территорий. Ко всем бедам добавлялся тяжелый климат. Во время ненастья весь город превращался в сплошное грязевое месиво, по которому нельзя было ни пройти, ни проехать. Обстановка осложнялась отсутствием слаженного дорожного сообщения с соседними регионами. Нередко многие казачьи курени оказывались из-за распутицы отрезанными от всего мира. Кроме того, каждый, кто приезжал на Кубань, должны были заплатить дань лихорадке, свирепствующей в этих местах, частыми ее спутниками были цинга и холера. Все эти обстоятельства не добавляли людям оптимизма, им требовалась моральная и эмоциональная поддержка. Лучше всего с этой задачей справлялись священнослужители. Однако их катастрофически не хватало. Решением проблемы стало открытие в Екатеринодаре духовного училища. Это событие было предопределено множеством факторов.
С первых дней своего пребывания на Кубани казаки, решая множество различных проблем, не забывали и об удовлетворении своих духовных потребностей. Уже к 1798 г. было заложено 28 церквей, во многих куренях их функцию выполняли обычные дома, оборудованные для проведения служб. Кубань ощущала острую потребность в священниках. Тяжелые условия, строптивый нрав казачества отбивал охоту у духовенства ехать в эти места. Казаки не особо жаловали приезжих и доверяли лишь
священнику из «своих», которого хорошо знали с детства. Пройти необходимое обучение желающие могли в Екатеринославе (ныне - г. Днепр) или в Астрахани. По понятным причинам отпустить сына в столь дальнюю дорогу могли лишь единицы семей, тем более что стоило это весьма немалых средств.
Понимая важность открытия собственного училища, войсковой протоиерей К. В. Россинский - незаурядная историческая личность -приложил массу усилий для этого. В сентябре 1817 г., собрав необходимые средства и подыскав подходящее для училища помещение, он отправил в Екатеринослав (черноморское духовенство в то время находилось в подчинении Екатеринославской епархии) прошение о разрешении открытия в Екатеринодаре духовного училища. Целый год ушел на бюрократическую волокиту, но отец Кирилл не терял надежды, и 20 октября 1818 г. училище гостеприимно распахнуло двери для первых воспитанников.
Учебное заведение первоначально располагалось при Екатерининской церкви (ныне - территория Екатерининского собора) и занимало целых три комнаты, изначально предназначенных для проживания священников. На тот момент все духовенство екатерининской церкви было обеспечено жилой площадью, поэтому К. В. Россинский, пользуясь правом первоприсутствующего духовного правления, передал эти помещения на нужды училища. А вот изыскать здание для общежития не удалось. Поэтому иногородние учащиеся вынуждены были жить на городских квартирах. Чтобы хоть как-то облегчить их положение, К. В. Россинский обратился за помощью к екатеринодарскому духовенству. В итоге ученики были размещены в домах священников.
Открытие духовного училища стало важным событием в жизни Екатеринодара. 20 октября 1818 г. на торжества собралась чуть ли не половина населения города, только почетных гостей было 40 человек, из них 2 протоирея, 3 священника, 1 купец, остальные - войсковые чиновники.
Отец Кирилл очень хотел привлечь внимание военной общественности к нуждам училища, прекрасно понимая, что без финансовой поддержки ему будет весьма непросто. В день открытия учебного заведения было собрано 375 рублей - для того времени сумма немалая. Это стало началом доброй традиции: на все важные события в жизни училища приглашались представители войска, по завершении того или иного мероприятия проводился сбор пожертвований.
Первым смотрителем духовного училища был назначен К. В. Россинский, учителем - дьякон Варваринской церкви куреня Величковского Григорий Лещенко, вторым учителем - дьякон
Дмитриевской церкви г. Екатеринодара Яков Леварев. Оба были выпускниками Екатеринославской духовной семинарии10.
Примечательно, что Екатеринославская епархия нередко отказывалась утвердить на должность учителя того или иного кандидата, особенно если до этого он принадлежал к казачьему сословию и проходил духовную подготовку вне стен Екатеринославской семинарии. Так, в 1818 г. по состоянию здоровья отец Григорий Лещенко не мог выполнять обязанности учителя, но епархия отказалась заменить его Я. Марченко, мотивируя это тем, что кандидат недавно лишь вышел из казачьего сословия, а в духовное звание еще не зачислен. Таким образом, изначально все учителя училища должны были принадлежать к духовному сословию. Судя по документам, достойных кандидатов для работы в училище в то время в Екатеринодаре было немного. Так, невзирая на сильные припадки душевной болезни, которыми страдал Г. Лещенко, замену ему семинария нашла лишь спустя два года: в 1820 г. его сменил дьякон из Пластуновского куреня Лев Рудяга.
Духовное училище курировали инспектор Екатеринославской семинарии архимандрит Макарий и секретарь Екатеринославской духовной консистории К. Соколов11.
Первоначально оно состояло из одного класса и двух отделений, в которых насчитывалось 13 учащихся, через год их число увеличилось до 21. Вот их имена: дети священников Иоанн Петриченко (6 лет), Александр Андриевский (10 лет), Василий Иванов (12 лет), Александр Красницкий (11 лет), Евгений Гаевский (7 лет), Василий (8 лет) и Николай (7 лет) Павлевские, Петр Подольский (12 лет) - впоследствии сыграл важную роль в духовном образовании казачества в станице Староджерелиевской, сын дьякона Иван Нечай (7 лет), сын умершего священника Петр Яблуновский (8 лет), сын умершего причетника Терентий Лебединский (10 лет) - долгие годы служил при Воскресенском войсковом соборе, преподавал в духовном училище, а в 1831-1838 гг. был его смотрителем, Даниил Залеский (10 лет),
Афанасий Кучеров (11 лет) - много лет в звании войскового протоиерея
12
окормлял прихожан Воскресенского войскового собора .
В первом отделении обучали пению, письму, гражданскому и церковному чтению, во втором - священной истории, катехизису, российской грамматике, арифметике, церковному пению. Занятия занимали целый день: с 8 до 11 и с 15 до 17 часов. Вечером учащиеся изучали
10 Государственный архив Краснодарского края (далее - ГАКК). Ф. 689. Оп. 1. Д. 59. Л. 5.
11 ГАКК. Ф. 689. Оп. 1. Д. 80. Л. 3.
12
Щербина, В. А. К истории учебных заведений / В. А. Щербина // Ставропольские епархиальные ведомости. 1888. № 8. С. 336.
чистописание и занимались пением. Пытаясь повысить уровень подготовки воспитанников духовного училища, К. В. Россинский лично занимался с ними изучением латыни и греческого языка.
Помимо финансовых проблем, существенно осложняло работу училища отсутствие необходимых учебников. На момент открытия учебного заведения имелось всего три книги: «Российская грамматика», «Священная история», «Новый Завет» на славянском языке. Пытаясь решить этот вопрос, отец Кирилл закупил часть необходимых книг в уездном училище, некоторую литературу безвозмездно передал обучающимся из собственной библиотеки.
Вступительные испытания в училище проводились в начале сентября, но нередко талантливых детей принимали и в течение учебного года. Возраст учащихся колебался от 6 до 12 лет. Учитывая тяжелый климат и плохие жизненные условия, маленьким воспитанникам разрешалось обучаться на дому при условии успешной сдачи публичных испытаний. Так, в 1820 г. из 31 учащегося на занятиях присутствовали лишь 13.
Знания проверялись каждую четверть: ученики сдавали внутренний экзамен, на котором присутствовал педколлектив училища, а по окончанию учебного года проводились публичные испытания, где, помимо учителей, присутствовали почетные гости, в основном представленные войсковым начальством и чиновничеством, духовенство Екатеринодара, а также простые жители.
Вместо пятибалльной системы для оценки знаний воспитанников использовались следующие фразы: «надежен, с дарованием», «успевает», «понятлив», «слаб», «ленив». Поведение учащихся также не оставалось без внимания. Документы тех лет переполнены следующими оценками: «забиячлив», «благонравен», «резв», «тих», «кроток», «молчалив».
Несмотря на множество сложностей, учащимся духовных заведений при проведении публичных испытаний никаких поблажек не делалось. Те, кто не сумел показать свои знания, оставались на повторный курс обучения. К. В. Россинский был особо строг к нерадивым учащимся. Так, в 1819 г. из 21 выпускника экзамен сдали лишь 8 (их перевели в уездное Екатеринославское училище), 11 учеников оставили на второй год,
13
2 исключили13.
В те времена дорога из Екатеринодара в Екатеринослав занимала 15 дней, поэтому часто родители, узнав об успехах своего ребенка, вместо радости выражали сожаление, так как везти в Екатеринослав своих чад они должны были самостоятельно. Нередко К. В. Россинский поручал священникам, сопровождающим своих детей в уездное училище, доставить туда и сирот.
13 ГАКК. Ф. 252. Оп. 1. Д. 1034. Л. 3.
Прекрасно понимая значимость открытия в Екатеринодаре духовного уездного училища, в 1819 г. К. В. Россинский просил на это разрешения архиепископа Екатеринославского. Свою просьбу войсковой протоиерей аргументировал тем, что многие выпускники приходского духовного училища, несмотря на свое желание, не могут в дальнейшем продолжить обучение из-за отдаленности Екатеринослава. Но ему было отказано. Уездное духовное училище в Екатеринодаре было создано лишь в 1858 г., спустя 33 года после смерти отца Кирилла.
Вместе с тем еще при жизни К. В. Россинскому удалось добиться от высшего духовного начальства разрешения выделять из церковных доходов часть средств на нужды обучающихся в Екатеринославе выпускников Екатеринодарского духовно-приходского училища. Так, в 1820 г. благодаря этому смогли продолжить свое дальнейшее обучение четверо сыновей умерших священнослужителей: П. Яблуновский, Д. Залесский, Т. Лебединский и А. Кучерев14. Можно сказать, что К. В. Россинским было положено начало еще одной традиции черноморских учебных заведений -стипендиальной формы обучения.
Сама жизнь показывала значимость духовного училища для Кубани, численность его учеников с каждым годом заметно возрастала, но епархиальные власти имели свой взгляд на ситуацию. В 1820 г. было принято решение о закрытии этого кубанского училища. Свои действия епархия аргументировала следующим: в связи с открытием в землях войска Донского уездного духовного училища необходимость в работе Екатеринодарского училища пропала. К. В. Россинский, прекрасно понимая опасность данного решения, на свой страх и риск перевел учащихся-сирот, об образовании которых некому было позаботиться, из духовного училища в гимназию. Так, за счет благотворительности в этом учебном заведении в 1821-1822 гг. обучались 7 сирот, в 1822-1823 гг. - 5.
В 1823 году, невзирая на проблемы со здоровьем, отец Кирилл Россинский сумел убедить новое епархиальное начальство (черноморское духовенство было передано в ведение Астраханской епархии) в необходимости возобновления в Екатеринодаре деятельности духовного училища, что и было вскоре осуществлено.
Новые преподаватели училища были выпускниками Астраханской духовной семинарии. Тем не менее, нехватка кадров по-прежнему остро ощущалась. Так, за неимением лучшего, в 1824 г. в училище преподавал Павел Митлашевский, ранее исключенный из Астраханской семинарии. Все это отражалось на качестве знаний воспитанников. Если в начале 1820-х годов неуспевающих учащихся оставляли на второй год либо исключали, то теперь нередко двоечники могли получить свидетельство о полученном
14 ГАКК. Ф. 689. Оп. 1. Д. 99. Л. 1.
образовании. Примечательно, что этим грешило не только Екатеринодарское училище, но и другие учебные заведения. Часто, отказывая в должности причетника двадцатилетним кандидатам, Астраханский архиепископ требовал силой обучать их вначале в приходском, а затем в уездном училище15.
Смерть в 1825 г. К. В. Россинского негативно отразилась не только на учебном процессе, но и на материальном положении духовного училища. По сути, оно влачило жалкое существование. Здание, в котором располагалось учебное заведение, давно требовало ремонта, но все никак не находилось необходимых средств для этого. Лишь в 1844 г. училище наконец-то переехало в дом главного войскового врача Сварицкого (здание было выкуплено за 3741 рублей, в то время как строительство нового обошлось бы как минимум в 13 тысяч рублей). Активно содействовал этому и.о. войскового атамана Г.А. Рашпиль. Теперь учебное заведение помимо 6 комнат имело собственный сад и огород. В 1846 г. педколлектив училища вновь стал ходатайствовать теперь уже перед Кавказской епархией (которой с 1843 г. было подчинено кубанское духовенство) о присвоении ему статуса уездного. При учебном заведении также просили открыть общежитие для бедных учеников и больницу на 10 мест16.
Спустя 8 лет ситуация не изменилась. В 1854 г. екатеринодарцы вновь обратились с ходатайством об учреждении в городе уездного духовного училища. В прошении говорилось: «Просим об открытии в Екатеринодаре уездного духовного училища и общежития для 50 учеников, из коих 25 должны состоять на полном казенном содержании, другие 25 - на полуказенном. Оно может располагаться в здании приходского духовного училища, пока не построят новое, и состоять в подчинении Кавказской духовной семинарии. Содержание ежегодно - 5610 руб. 83 коп. из свечных
17
церковных капиталов Черноморского войск» . Просьбу духовенства поддер- жало и войсковое начальство. Через четыре года давняя мечта кубанцев наконец-то сбылась. Штат училища в это время включал 6 учителей, инспектора, библиотекаря и собственного лекаря.
В истории училища начался новый этап. Выпускники его получили возможность продолжать обучение в Кавказской духовной семинарии; проблема педагогических кадров как для церковно-приходских школ, так и для самого училища была решена. Кроме того, больше не стоял вопрос обеспечения Кубани священниками
Уездное училище превратилось в центр духовного образования. К этому времени у него появилось немало традиций. Так, уже с 1840-х годов
15 Щербина, В. А. Указ. соч. С. 339.
16 ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 1951. Л. 6.
17 ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 2107. Л. 21.
особо проявивших себя учащихся стали заносить в специальную Книгу почета; отличников, еще по инициативе К. В. Россинского, награждали книгами, что считалось особенно значимым; выпускники училища как бы образовывали единую дружную семью, всегда помогали друг другу.
Особенным событием в училище был храмовый праздник в честь Св. Кирилла и Мефодия (церковь в честь просветителей славянства при училище была создана еще в 1840-е годы), на который всегда съезжались выпускники разных лет. По окончании торжественной литургии, которую совершал настоятель войскового собора и законоучитель, учащиеся получали лакомства и подарки, а затем отправлялись в училищный сад, где долго играли и резвились.
С наступлением ХХ века значение училища в жизни Кубани еще более возросло. В то время как по всей России наблюдалось падение нравов, снижение дисциплины в духовных заведениях, в Екатеринодарском уездном училище, смотрителем которого в то время был А. П. Смелков, воспитанники и преподаватели по-прежнему составляли единую семью, царило уважение и почтение. В 1901 г., выступая перед собравшимися в день храмового праздника училища, один из родителей заметил: «В нашей школе отношения между учителями и учениками особо близкие, если не тождественные по искренности с отношением заботливого отца к детям. Как не радоваться, когда видишь, что в результате такового воспитания
дети свято чтут и хранят заветы своих наставников, даже спустя много лет
18
после окончания училища» .
При этом важно сказать и о том, что условия жизни в регионе, социально-политическая обстановка, а также ряд других факторов обусловили наличие у этих учебных заведений специфических черт, характерных только для Кубани. В отличие от Москвы, Санкт-Петербурга и центральных губерний России духовные учебные учреждения края долгое время испытывали на себе влияние казачества. Экономическое положение и финансовое благополучие духовных училищ во многом зависели от войска, а казачья община оказывала заметное воздействие на взаимоотношения их воспитанников. Круговая порука, взаимовыручка были повсеместно распространены среди обучающихся, выпускники составляли как бы единую семью. В столичных учебных заведениях учащиеся нередко превращались в бунтарей, кубанская же духовная школа сплачивала своих воспитанников единой нравственной целью, укрепляла их христианские чувства, прививала любовь к родной земле.
Подводя итог всему сказанному, следует заметить, что духовные учебные заведения Кубани прошли тернистый путь развития - от приходского училища до семинарии. К. В. Россинского, чей вклад в
18
Ставропольские епархиальные ведомости. 1901. № 11. С. 561-564.
развитие региона трудно переоценить, по праву можно считать основателем духовного образования на Кубани, его портрет вполне достоин украшать одну из стен Екатеринодарской семинарии, а имя должен знать каждый кубанский семинарист.
Список использованных информационных ресурсов
1. Государственный архив Краснодарского края. Ф. 689. Оп. 1. Д. 59. Л. 5.
2. ГАКК. Ф. 689. Оп. 1. Д. 80 Л. 3.
3. ГАКК. Ф. 689. Оп. 1. Д. 99. Л. 1.
4. ГАКК. Ф. 252. Оп. 1. Д. 1034. Л. 3.
5. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 1951. Л. 6.
6. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 2107. Л. 21.
7. Ставропольские епархиальные ведомости. 1901. № 11. С. 561-564.
8. Щербина, В. А. К истории учебных заведений / В. А. Щербина // Ставропольские епархиальные ведомости. 1888. № 8. С. 326-344.
