Ссылка как средство культуры, колонизационной и социальной политики: взгляд Л. И. Петражицкого Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 340

Касаткин Сергей Николаевич

Sergei N. Kasatkin

кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры теории и истории государства и права, Самарский юридический институт ФСИН России, 443022, Россия, г. Самара, ул. Рыльская, 24в, e-mail: kasatka_s@bk.ru

Candidate of Law, Assistant Professor, Professor of the Department of theory and history of state and law,

Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, Rylskaya str., 24v, Samara, Russia, 443022, e-mail: kasatka_s@bk.ru

ССЫЛКА КАК СРЕДСТВО КУЛЬТУРЫ, КОЛОНИЗАЦИОННОЙ И СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ: ВЗГЛЯД Л. И. ПЕТРАЖИЦКОГО

Аннотация. Автор статьи обращается к исследованию института ссылки, предложенному выдающимся российским и польским правоведом профессором Санкт-Петербургского и Варшавского университетов Львом Иосифовичем Петражицким (1867—1931). Актуальность выбранной темы обусловлена тем, что подобный аспект творчества Л. И. Петражицкого ранее не исследовался в зарубежной и отечественной литературе. Более того, рассматриваемое в статье исследование ученого демонстрирует применение его общеметодологического подхода («политики права») к конкретному случаю, вводя ценные рассуждения об институте ссылки и уголовном наказании в целом с точки зрения ценностей культуры и этического прогресса. В статье на базе общенаучных методов анализируются и обобщаются ключевые аргументы Л. И. Петражицкого против ссылки, а равно его итоговые выводы о причинах дефектности традиционных теорий ссылки (и наказания) и надлежащих ориентирах пенитенциарной политики государства. Отмечается значимость соответствующих взглядов Л. И. Петражицкого, трактующего наказание в более широком и комплексном контексте, в системе ценностей и средств культуры, инструментов колонизационной и социальной политики, общих начал уголовного правосудия и правового строя, в либеральной политико-правовой перспективе, основанной на центрировании юридической аргументации и защите свобод личности.

Ключевые слова: Л. И. Петражицкий, ссылка, наказание, пенитенциарная политика, политика права.

Summary. This article addresses the study of an institute of exile, proposed by a prominent Russian and Polish legal thinker, a professor of Saint-Petersburg and Warsaw universities, Lev Iosiphovich Petrazhitskii (1867— 1931). Topicality of the chosen theme is conditioned by a fact that such aspect of L. I. Petrazhitskii's work has not been examined in foreign and domestic literature. Moreover the scholar's study considered in the article demonstrates an application of his methodological approach («politics of law») to a concrete case, introducing meaningful thoughts about an exile and a punishment in general from the point of view of values of culture and ethical progress. Basing on general scientific methods the article offers an analysis and systematization of L. I. Petrazhitskii's key arguments against an exile as well as of his final conclusions as to reasons of defectiveness of traditional theories of exile (and punishment) and due guidelines of penitentiary policy of a state. A significance of L. I. Petrazhitskii's relevant views is emphasized concerning the scholar's interpretation of punishment in a more broad and complex context, in a system of values and measures of culture, instruments of colonizational and social policy, general principles of criminal justice and legal order, within a liberal political and legal perspective based on a ority of legal argumentation and protection ofperson's freedoms.

Keywords: L. I. Petrazhitskii, exile, punishment, penitentiary policy, politics of law.

Идеи выдающегося правоведа Льва Иосифовича Петражицкого (1867-1931) [1; 2] продолжают привлекать к себе внимание исследователей в России и за рубежом. На первый план здесь выходит проблематика теории и философии права (а также методологии социальных наук), связанная прежде всего с обсуждением его оригинальной психологической трактовки права и ее импликаций для современного правоведения [3; 4; 5]. В рамках же данной статьи предлагается рассмотреть неисследованные в литературе пенитенциарные идеи JI. И. Петражицкого. Речь идет об

©2018 Касаткин С. Н.

Автор выражает благодарность профессору Санкт-Петербургского университета Елене Владимировне Тимошиной за помощь в обнаружении соответствующей статьи Л. И. Петражицкого.

THE EXILE AS A MEASURE OF CULTURE, COLONIZATIONAL AND SOCIAL POLICY: L. I. PETRAZHITSKH'S VIEW

одном из ранних и весьма содержательных очерков 1899 г. «Ссылка преступников с точки зрения культуры, колонизационной и социальной политики», где институт ссылки рассматривается ученым в контексте его общей политико-правовой концепции права как инструмента культуры и этического прогресса. В основу очерка положена записка 1897 г., подготовленная автором для Уголовного отделения Санкт-Петербургского юридического общества в связи с предстоящимконгрес-сом Международного союза криминалистов в Лиссабоне и критически обсуждающая аргументы в пользу ссылки в западной и отечественной литературе [6].

Отправной точкой в рассуждениях Л. И. Петражицкого является утверждение о неудовлетворительности и неуспешности института ссылки так, как он практиковался в прошлом и в современной ученому действительности. По словам автора, опыт обнаруживает и подтверждает дефекты ссылки: ее дороговизну, трудность, невозможность успешного устроения семейного быта ссыльных (так называемый «женский вопрос»), сложности в транспортировке преступников, в устранении произвола и иных злоупотреблений со стороны местной администрации ссылки (далекой от контроля центрального руководства и обычно состоящей не из лучших представителей пенитенциарного дела) и т. п. [6, с. 1002-1003] Вместе с тем отмеченные дефекты ссылки традиционно связываются ее защитниками не с идейным существом или принципом данного института, а с несовершенством практикуемых способов ее осуществления, потенциально устранимым в будущем. По Л. И. Петражицкому, за подобным оптимистическим взглядом стоит восприятие ссылки не только как карательного средства, но и как средства колонизации, устроения дальнейшего быта и исправления преступников, а также обеспечения и очищения страны от опасного преступного элемента [6, с. 1003]. Однако, замечает автор, эти очевидные на первый взгляд соображения не выдерживают внимательной критики: «с точки зрения колонизационной и социальной политики ссылка должна быть признана... вредной и антикультурной мерой» [6, с. 1003]. Отстаивая данный тезис, ученый разбирает аргументы, используемые в защиту ссылки, более подробно.

1. Ссылка и культурный уровень колоний. Л. И. Петражицкий констатирует общепризнанность вредного влияния ссылки на нравственный уровень колоний: «окрепнувшие и осознавшие свои культурные интересы колонии протестуют обыкновенно против ссылки, указывая на несправедливость и эгоизм политики метрополии, освобождающей себя от подонков общества и массы нравственного яда путем перенесения их в среду общества колонии». Однако, подчеркивает автор, здесь имеет место не просто перенесение «нравственного яда» из одного общества в другое, но и «усиление действия и силы переносимого вредного фактора» [6, с. 1003]. Последнее, по мнению ученого, зависит от двух причин. Во-первых, если в метрополии нравственный яд, воплощаемый преступным элементом, находится в рассеянном состоянии и не может оказывать разлагающего влияния на общество, то при переносе в колонию этот яд концентрируется и получает силу серьезного фактора, который общество колонии не в состоянии нейтрализовать, что вызывает крайне вредное давление на общий культурный и нравственный уровень страны [6, с. 1003-1004, 1072]. Во-вторых, если в метрополии, где есть прочные обычаи и традиции, преступники «не в состоянии понизить ее общий культурный уровень или придать ему неблагоприятную окраску», то при переносе в колонию, где культура молодого общества еще находится в стадии зарождения и неопределенности, преступный элемент выступает «отрицательным фактором образования и развития характера молодой и впечатлительной культуры» [6, с. 1004].

При этом, подчеркивает Л. И. Петражицкий, вопреки традиционным утверждениям указанные причины действуют не только на собственно нравственный, но и на другие элементы культуры. Так, правила и обычаи вежливости, деликатности и эстетичности в общественном быту, общественные нравы и обычаи в целом (не относящиеся к этике в узком смысле слова) в колонии получают более некультурный и грубый тон: «такие проявления грубости, которые в метрополии являются отдельными, шокирующими общественное мнение диссонансами, делаются в местах ссылки обычным явлением, не только не вызывающим удивления, возмущения и порицания со стороны других граждан, но и стремящимся кристаллизоваться в культурный тип, в основание для подражания и приспособления» [6, с. 1004—1005]. То же касается чувства святости и ненарушимо-сти права и вообще прочного правового чувства, а также самого права, приобретающего в колонии менее цивилизованный характер. Согласно автору, чтобы удовлетворять своей задаче, право «должно быть приспособлено к психическому и, в частности, этическому уровню подлежащих его психическому воздействию и руководству людей» [6, с. 1005]. Скопление же ссыльных в колонии «неминуемо и естественно должно препятствовать воплощению и развитию идеи гуманности, мягкости и свободы в праве и вести к большей грубости и деспотичности права, органов и способов

его осуществления, в частности, к умалению свободы граждан и усилению деспотизма администрации» [6, с. 1005].

Как следствие, резюмирует Л. И. Петражицкий, колонизационную ссылку следует признать «не только мерой, переносящей нравственное зло из метрополии в колонию, то есть мерой относительно вредной, но и явлением абсолютно бескультурным, создающим и усиливающим антикультурные факторы, так что бороться против нее следует не только с точки зрения нравственных интересов колонии, но и с точки зрения культуры человечества в целом» [6, с. 1005].

2. Экономическая целесообразность ссылки. Л. И. Петражицкий признает относительную успешность ссылки как средства, обеспечивающего основание и развитие материального процветания колонии. Так, при наличии естественных богатств и иных благоприятных условий на территории ссылки и одновременном недостатке рабочих рук и капиталов для эксплуатации этих богатств, доставка ссыльных рабочих и организация первоначальных устроительных работ (например, путей сообщения) могут способствовать более скорому и легкому экономическому развитию колонии (как, например, в Австралии) [6, с. 1005-1006].

Однако, замечает автор, данная сторона ссылки - и соответствующая аргументация - не адекватны современным ему экономическим и социальным условиям, когда предложение свободных рабочих рук и капиталов постоянно растет, получая общемировой характер, и, как следствие, нет опасности, что новая богатая естественными дарами местность останется без населения и эксплуатации без искусственного пионерства или что частная предприимчивость не сможет организовать более обширных первоначальных работ. В современной мировой экономике, продолжает ученый, на первый план выступают вопросы о том, «где и как можно отыскать место для эксплуатации предлагаемых в изобилии и ищущих приложения трудовых сил и капиталов», а против всякого искусственного плана по эксплуатации сил природы какой-либо местности говорит презумпция, что «такая искусственная и принудительная экономическая политика нерациональна, неэкономична» [6, с. 1006]. Все это, резюмирует Л. И. Петражицкий, в корне уничтожает рассмотренное экономическое значение ссылки: теперь и в будущем следует предполагать, что «причиной отсутствия или недостаточной эксплуатации естественных богатств данной местности является не ее отдаленность или неизвестность... мешающая продуктивным силам устремляться туда, а, напротив, то обстоятельство, что такое направление продуктивных сил было бы неэкономичным или вообще неудачным» [6, с. 1006, 1072].

3. Ссылка и решение социально-трудового вопроса. Далее Л. И. Петражицкий обсуждает аргумент о социальном значении ссылки, согласно которому данный институт устраняет вредную с социальной точки зрения конкуренцию тюремного труда и производства со свободным трудом, лишающую заработка свободных рабочих. По мнению ученого, тюремному труду здесь приписывается значение, которое на деле ему вряд ли принадлежит. Более того, данный аргумент и связанное с ним недовольство игнорируют то обстоятельство, что тюремные мастерские не создают новых рабочих сил, но лишь сообщают им новое направление: человек, поступая в тюрьму и становясь новым конкурентом для одних, одновременно освобождает от конкуренции (или от еще более вредного воздействия) других. К тому же при постоянной и длительной работе тюремных мастерских в определенной местности происходит адаптация народной экономики, что исключает социальный вред [6, с. 1073]. Таким образом, замечает автор, «обвинение тюрьмы с этой точки зрения... может заключаться только в том, что она не удаляет из страны избытка рабочих рук (и желудков), каковой цели служит ссылка» [6, с. 1073].

Однако и при такой постановке вопроса ссылка не рассматривается Л. И. Петражицким в качестве «разумного средства политики народонаселения». По его мнению, даже широкое применение ссылки не упраздняет ни социального вопроса о превосходстве предложения труда над его спросом в метрополии и необходимой заботы о других мерах регулирования народонаселения, ни, в частности, заботы о регулировании свободного переселения и водворении добровольных переселенцев (государство должно дорожить свободными территориями, годными для водворения избытка рабочих рук, - размещая там ссыльных, оно умаляет способность данных местностей к принятию добровольного переселения). В этом отношении, настаивает ученый, ссылка составляет конкуренцию именно свободному переселению и водворению избытка рабочих рук из метрополии, являясь по сравнению с ним ущербным и в действительности вредным средством социальной политики народонаселения [6, с. 1073-1074].

Согласно Л. И. Петражицкому утверждение о том, что ссылка, как и добровольное переселение, является клапаном для отвода излишка народонаселения, основано на механическом

и поверхностном понимании рассматриваемого социального вопроса и существа задач соответствующей политики. Действия государства по механическому уменьшению народонаселения в стране не облегчили бы социального зла (то есть невозможность приложения всех наличных рабочих сил), а усилили бы его, порождая новые замешательства и источники безработицы: «излишек трудового народонаселения, причиняющий социальные бедствия, может всецело или отчасти состоять именно в недостатке трудового народонаселения», в связи с чем наилучшим решением здесь могло бы быть «увеличение количества такого рода труда, который бы создал приложение и спрос для людей, являющихся теперь в народной экономи [ке] излишними» [6, с. 1074]. Отсюда, по Л. И. Петражицкому, «существо задачи социальной политики народонаселения есть не механическое и числовое, а органическое и качественное. Вопрос состоит не в удалении из страны каких бы то ни было людей, лишь бы уменьшить количество предложения труда... [ибо это может оказаться лекарством не устраняющим, а усиливающим болезнь], а прежде всего в правильном подборе удаляемых и оставляемых лиц» [6, с. 1074—1075].

Данный вывод, продолжает ученый, обнаруживает несостоятельность взгляда на ссылку как на средство решения социального вопроса, по сути, предлагающего «заменить естественный и органический переселенческий подбор механическим и искусственным уменьшением количества населения метрополии» [6, с. 1075]. Рекомендуемое здесь основание отбора с точки зрения решения социального вопроса больше похоже на жребий: если добровольное переселение направляется и изменяется сообразно экономической конъюнктуре (исходя из излишков предложения определенного рода и вида труда в метрополии и его недостатка в колонии), то институт ссылки «игнорирует все эти факторы и вместо них устанавливает неизменный, формальный и с интересующей нас точки зрения случайный признак - совершение известных тяжких правонарушений» [6, с. 1075]. Не учитывает институт ссылки и индивидуальных условий быта, характера и вообще индивидуальной приспособленности к переселению каждого переселенца. Только при добровольном переселении можно ожидать безболезненного и безвредного отделения переселенца от общественного организма метрополии и его успешного вхождения в организм колонии (тем самым учета многочисленных индивидуальных факторов: здоровья, энергии и предприимчивости переселенца, отсутствия рутинной и узкой специализации в трудовых знаниях, привычках и стремлениях, его семейного положения, привязанности к родине и родным, и пр.) [6, с. 1075-1076]. Таким образом, резюмирует автор, даже при отдельных ошибках, добровольное переселение обеспечивает во многом «правильное и органически комбинированное воздействие со стороны изменяющихся общественно-экономических и индивидуальных факторов. Ссылка же необходимо является в значительной степени жребием, без разбора падающим на годный и негодный для переселения материал» [6, с. 1076].

4. Ссылка и исправление преступника. Из приведенных соображений вытекает и оценка Л. И. Петражицким одного из важнейших аргументов в пользу ссылки, согласно которому данный институт путем водворения и доставления преступнику возможности достигнуть в колонии материальных успехов и хозяйственного благосостояния делает его полезным членом общества. По мысли ученого, ссылка действительно может вести к подобным результатам, если страна изобилует естественными богатствами и не имеет людей для их эксплуатации (Австралия): при наличии таких источников легкой, быстрой и одновременно законной наживы введение преступников в законную экономическую колею может быть в значительных размерах достигнуто в колонии с большим успехом, нежели в метрополии. В то же время существование в колонии более трудных условий (Сибирь, Сахалин) по сравнению с метрополией, наоборот, препятствует исправлению преступников. К тому же в складывающейся ситуации мирового рынка труда и капитала упомянутые благодатные страны более не представлены, а свобода некой территории от наплыва переселенцев и капитала свидетельствует против экономической привлекательности эксплуатации данной колонии [6, с. 1076-1077].

Однако главное возражение Л. И. Петражицкого здесь состоит в том, что в силу отмеченной ранее случайности критерия для выбора годного и приспособленного для переселения «материала» ссылка по своему существу ухудшает условия для дальнейшей успешной легальной хозяйственной деятельности большинства принудительных переселенцев (перевесить это могут лишь чрезвычайные преимущества колонии по легкости извлечения и присвоения ее естественных богатств). Как отмечает автор, большинство ссыльных при переселении лишаются самого существенного капитала, обеспечивавшего их успешную деятельность в метрополии, - приложимой здесь профессии, знаний и опыта: «Чем выше культура и специализация труда, знания и вообще

хозяйственной приспособленности в том месте, из которого прибывают в колонии ссыльные, тем больше ссылка означает уничтожение того существенного и второй раз в жизни не легко приобретаемого капитала, который заключается в профессии» [6, с. 1077-1078]. Кроме того, продолжает ученый, нельзя игнорировать и «той психологической истины, что уже само сознание бесполезности и неприложимости своего мастерства, ловкости и знания ведет к упадку энергии, к апатии и бессилию. Тоска по родине и родным, отсутствие привычных... культурных удобств, развлечений и удовольствий тоже не способствует развитию или... сохранению прежней энергии, жизнерадостности и трудоспособности... Естественным последствием отсутствия тех удовольствий, которые были на родине, в том числе общества честных девушек и женщин, является апатия, перемежающаяся с пьянством, искусственным разгулом и грубым или даже противоестественным развратом» [6, с. 1078].

5. Ссылка как способ «очищения» метрополии. Л. И. Петражицкий соглашается с распространенным доводом, согласно которому ссылка «очищает» метрополию от опасных элементов: при должных мерах безопасности «штрафная колония не может быть источником опасности и помехой для развития благосостояния иного общества, если она вполне изолирует ссыльных и не допускает их смешения со здоровым и нормальным обществом... Опасности преступлений и деморализующее влияние преступников осуществляются только в пределах штрафной колонии» [6, с. 1079].

Вместе с тем ученый фиксирует внимание на обратной стороне данного вопроса. При оценке института ссылки ключевым выступает мотив безопасности метрополии (а не колонии) [6, с. 1080]. Более того, если при организации штрафной колонии (учитывая неизбежное здесь отсутствие достаточного для устроения семейного быта количества женщин и действие смертоносного климата) происходит быстрое ее вымирание и пополнение состава только новыми транспортами преступников, то «мы имеем дело с явлением, похожим не на выбрасывание нечистот во двор соседа, как при ссылке колонизационного типа, а на сжигание нечистот или истребление вредных насекомых, роль которых играют в данном случае люди. Но чем больше штрафные колонии приближаются к такому типу общественного [крематория]... тем более неуместны имеющие вид гуманности и культурности указания на возвращение преступников в лоно общества, колонизацию и т. п., тем больше противоречий вносится в защиту института» [6, с. 1079].

Давая обилую оценку различным доводам в пользу ссылки и проектам ее организации, Л. И. Петражицкий подчеркивает: зачастую ссылка оказывается прекрасным институтом в теории и весьма неудачным - на практике. С одной стороны, это обусловлено противоречивостью соответствующих «теорий», их поверхностностью и механистичностью в отношении как к экономическим и социальным явлениям, так и к сложным и деликатным особенностям человеческого индивида, его психической природы [6, с. 1078]. С другой стороны, что особенно акцентируется автором, это обусловлено оппортунизмом в самой постановке и приемах решения вопроса (присущего науке и государственной практике): «...К принципам и задачам юстиции в чистом и высоком значении этого слова здесь постоянно примешивается, искажая и отодвигая их на задний план, погоня за всевозможными добавочными практическими целями... Единый и прямой путь уголовного правосудия, его задач и принципов в этой области теряется и исчезает, сменяясь множеством окольных дорожек, ведущих к разным побочным выгодам и мелким целям, относящимся к области разнообразных задач т. н. полицейской деятельности государства, поли [тике]... безопасности и благосостояния» [6, с. 1080]. Источник подобных искушений, по Л. И. Петражицкому, корениться в самой природе ссылки, связанной с перемещением и возможностью использования разнообразного человеческого материала: «здесь имеется весьма благодатная и обильная почва для разных побочных видов и целей как политики удаления нежелательных участников общения, так и политики извлечения разных выгод из добываемого таким образом и подлежащего свободному распоряжению в другом месте человеческого материала» [6, с. 1081]. Этому же способствует «отчасти наивный и бессознательный, отчасти сознательный эгоизм метрополии как по отношению к колониям, так и по отношению к сбываемым с рук и с глаз своим провинившимся членам» [6, с. 1081].

Так или иначе, Л. И. Петражицкий отвергает подобные научные теории, образовательные курсы, а равно государственную уголовную и пенитенциарную политику и практику как в отношении ссылки, так и в отношении любого другого наказания: «...Независимо от такой эгоистической и несогласной ни с началами достоинства человеческой личности, ни с гуманностью и справедливостью подкладки, ждать добра от всей этой литературы и практики нельзя именно потому, что прямой и принципиальный путь юстиции здесь извращается оппортунистической погоней за добавочными выгодами. Такой... субсидиарный оппортунизм... в самой природе своей содержит

источник опасности и зла. Мешая достижению основной задачи и искажая соответственные основные принципы, он в то же время осужден на неудачу в достижении выгод, добываемых на чуждой и несоответствующей цели почве... Безусловно, вредно... [и для образования, и для государственной политики], если в дело науки вносится побочный элемент специальных партийных или иных политических видов и целей... Весьма интимные и чуткие струны индивидуальной и общественной совести затрагивает карательная функция государства. Стремиться к утилизации преступлений граждан и уголовных кар для достижения разных побочных выгод и целей принципиально не следует... Желательно, чтобы наука уголовного права поставила вопрос о ссылке исключительно на почву задач и начал уголовного правосудия, отвергнув принципиально и наперед погоню за разными чуждыми уголовному правосудию и с ним несоединимыми целями. При такой постановке вопроса едва ли бы ссылка продолжала находить защитников, и прожектерству на этой почве и самой ссылке пришел бы скоро конец» [6, с. 1081-1082].

Данный принципиальный вывод сопровождается у Л. И. Петражицкого рядом иных итоговых позиций. Во-первых, рассмотренные аргументы в пользу ссылки (прежде всего из западной литературы) показывают свою большую несостоятельность применительно к российскому контексту с ее удаленными губерниями (Сибирь и Сахалин), а не отдаленными заморскими колониями: в этих условиях «перемещение преступных элементов из одних частей государства и концентрирование их в других приобретает с культурной точки зрения еще более ненормальный характер, колонизационные и т. п. планы еще менее уместны, и вследствие отсутствия изоляции места ссылки применение ее с точки зрения политики безопасности тем менее выдерживало бы критику. Напротив, именно с этой точки зрения перенесение преступного люда в губернии с менее организованной администрацией вообще и полицией безопасности в частности является только отрицательной, усиливающей зло мерой» [6, с. 1082].

Во-вторых, по мнению ученого, применяемый в России институт административной ссылки как «некультурное средство», подлежит отмене, а равно компенсации, сообразной началам и принципам правового строя: «...Последней и важнейшей основой не только личной и имущественной безопасности, но вообще государственного порядка и материального и морального благосостояния народа является развитие и укрепление принципиального уважения к личным и имущественным правам и вообще здорового правосознания. Такое развитие и укрепление правосознания, а равно необходимая и с экономической точки зрения уверенность в прочности своих прав и своей личной и хозяйственной будущности, в корне колеблются и подкапываются институтом, дающим возможность по [нередко] личным... и посторонним мотивам произвольно разрушить личное и имущественное благосостояние человека, поразить его существеннейшие права личности. Именно для доставления гарантии гражданских прав и безопасности необходимо институт административной ссылки заменить согласными с началами права и государства мерами» [6, с. 1083].

Наконец, в-третьих, автор подчеркивает полную обоснованность финансовых расходов на соответствующее преобразование карательного механизма и в целом на создание правильной пенитенциарной системы государства: «Затраты на такое великое культурное дело, несомненно, с излишком окупятся даже в материальном... смысле, не говоря уже о благих культурных и, в частности, моральных результатах... Вполне достойной и правильной может быть только такая постановка вопроса: об отсутствии средств на правильную организацию юстиции и, в частности, на карательную систему, соответствующую задачам и принципам культурного государства, не может быть вовсе и речи. Дело идет об элементарной потребности правового и цивилизованного общежития» [6, с. 1082].

Завершая рассмотрение научных воззрений Л. И. Петражицкого, следует отметить их сохраняющуюся значимость для сегодняшнего осмысления института ссылки и уголовного наказания в целом. В отличие от традиционной литературы по наказанию ученый предлагает рассмотрение института ссылки в широком и комплексном контексте: экономическом, социокультурном, психологическом, юридико-политическом, историческом, компаративном. Институт ссылки обсуждается им в свете более общих параметров социального порядка и задач государственной политики, а наказания мыслится с точки зрения инструментария культуры и соотносится с идеей и тенденциями этического прогресса. При этом импонирует строгость Л. П. Петражицкого в анализе проблем наказания - отграничение (и центрирование) им собственно юридической аргументации, связанной с целями уголовного правосудия и общими началами правопорядка, от побочных («оппортунистических») аргументов. Это же касается рассмотрения вопросов наказания в контексте либеральной правовой политики: отстаивания ценностей права, гуманизма, свободы личности,

прямо согласующихся с идеологией современной российской конституции, принципами уголовного и уголовно-исполнительного права.

Безусловно, взгляды JI. И. Петражицкого более чем вековой давности должны рассматриваться с поправкой на современность: сегодня нет ни традиционной ссылки, ни традиционной колонизации, а ценности культуры и этического прогресса воспринимаются в ином ключе. Вместе с тем предложенная ученым аргументация продолжает вызывать интерес в качестве интеллектуальной системы координат, в рамках которой возможна надлежащая оценка как действующих пенитенциарных институтов и практик, так и различных проектов их преобразования.

Библиографический список

1. Петражицкий JI. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000. 608 с.

2. Петражицкий JI. И. Теория и политика права: избранные труды / Науч ред. Е. В. Тимошина. СПб., 2010. 1104 с.

3. Тимошина Е. В. Лев Иосифович Петражицкий // Философия права в России: из опыта XX в.: монография / отв. ред. В. Г. Графский. М., 2017. С. 104—128.

4. Койдер А. Жизнь и творчество Леона Петражицкого // Петражицкий Л. И. Теория и политика права: избранные труды / Науч. ред. Е. В. Тимошина. СПб., 2010. С. XXXVII-LXXII.

5. Петербургская школа философии права: к 150-летию со дня рождения Льва Петражицкого: монография / под ред. А. В. Полякова, Е. В. Тимошиной. СПб., 2018. 650 с.

6. Петражицкий Л. И. Ссылка преступников с точки зрения культуры, колонизационной и социальной политики // Право. Еженедельная юридическая газета. 1899. № 20. Стб. 1001-1006. №21. Стб. 1072-1083.

References

1. Petrazhitskii L. I. Teoriya prava i gosudarstva v svyazi s teoriei nravstvennosti [Theory of law and state concerning theory of morals]. Saint-Petersburg, 2000, 608 p. [in Russian],

2. Petrazhitskii L. I. Teoriya i politika prava: izbrannyie trudy [Theory and politics of law: Selected works] / In E. V. Timoshina (ed.). Saint-Petersburg, 2010, 1104 p. [in Russian],

3. Timoshina E. V. Lev Iosifovich Petrazhitskii. Filosofiya prava v Rossii: iz opyta XX veka: monografiya [Philosophy of Law in Russia: From experience of the XXth century] / In V. G. Grafskii (ed.). Moscow, 2017, pp. 104-128 [in Russian],

4. Koyder A. Zhizn' i tvorchestvo Leona Petrazhitskogo [Life and Works of Leon Petrazhitsky], Petrazhitskii L. I. Teoriya i politika prava: izbrannyie trudy [Theory and politics of law: Selected works] / In E. V. Timoshina (ed.). Saint-Petersburg, 2010, pp. XXXVII-LXXII [in Russian],

5. Peterburgskaya shkola filosofiya prava: k 150-letiyu L'va Petrazhitskogo: monografiya [Petersburg school of philosophy of law: on Lev Petrazhitskii' 150th anniversary] / In A. V. Polyakov & E. V. Timoshina (eds.). Saint-Petersburg, 2018, 650 p. [in Russian],

6. Petrazhitskii L. I. Ssylka prestupnikov s tochki zreniya kul'tury, kolonizatsyonnoi i sotsyal'noi politiki [An exile of criminals from the point of view of culture, colonizational and social policy]. Pravo. Yezhenedel'naya yuridicheskaya gazeta [Law. Weekly legal newspaper], 1899, no. 20, pp. 1001-1006; no. 21, pp. 1072-1083 [in Russian],